CC BY
20БИОГРАФИКА
DOI 10.22455/2541-8297-2018-8-112-129 УДК 821.161.1
Феоктист Улегов, автор «Гостинного двора российской словесности»
А.И. Рейтблат, В.А. Шкерин
Аннотация: В статье впервые излагается биография и дается характеристика творчества писателя Феоктиста Андреевича Улегова (1803-1830), бывшего крепостного уральских заводчиков Демидовых. Его книга «Гостинный двор российской словесности» (1830), содержавшая памфлетное аллегорическое (в форме сна) изображение современных русских журналистики, литературы, исторической науки и философии, вызвала в свое время шумный скандал и обсуждение в печати.
Ключевые слова: русская литература первой трети XIX в., Ф.А. Улегов, С.Д. Нечаев, Н.А. Полевой, Демидовы, горнозаводской Урал.
Информация об авторах:
Абрам Ильич Рейтблат, канд. пед. наук, «Новое литературное обозрение» / Российская государственная библиотека искусств, Москва, Россия. E-mail: reitblat@nlo.magazine.ru
Владимир Анатольевич Шкерин, докт. ист. наук, Институт истории и археологии Уральского отделения РАН, Екатеринбург, Россия. E-mail: shkerin_uit@ mail.ru
Цитирование: Рейтблат А.И., Шкерин В.А. Феоктист Улегов, автор «Гостинного двора российской словесности» // Литературный факт. 2018. № 8. С. 112-129
На карте русской литературы герой этой статьи, Феоктист Улегов, практически незаметен, его имени нет ни в одном биографическом справочнике. Максимум, что можно найти, это справка в указателе имен «Сочинений» А.А. Дельвига (Л., 1986), подготовленных выдающимся знатоком пушкинской эпохи В.А. Вацуро. И звучит она так: «Улегов Феоктист Андреевич, поэт-самоучка». Немного лучше обстоит дело в исторической науке, где его имя несколько раз упоминалось в связи с историей демидовских заводов1. Однако и там биография Улегова почти не освещена. В то же время и по своей очень необычно сложившейся жизни, и по весьма специфическому по направленности творчеству он заслуживает исследовательского внимания. В настоящей статье впервые делается попытка дать жизнеописание и характеристику произведений этого литератора.
Феоктист Андреевич Улегов родился в 1803 г. в крепостной семье в Нижнетагильском горнозаводском округе, принадлежавшем уральским магнатам Демидовым. Отец его был портным при заводе. По свидетельству экономиста В.Д. Белова (происходившего из династии тагильских заводских служителей) «уральские заводы готовили у себя [...] все до последнего гвоздя»: «канаты и сальные свечи для рудников», «обувь рабочим», писчую бумагу, фаянсовые чернильницы и пр.2 Пошив рабочей одежды также входил в число вспомогательных отраслей тагильского хозяйства3. Но авторитет Андрея Улегова строился скорее не на профессиональной, а духовной основе: правительственный агент С.Д. Нечаев называл его наставником здешней общины старообрядцев-поморцев и характеризовал как одного из «наиболее ревностных» ее представителей4. Старообрядцы — как поморцы, так и беглопоповцы — составляли на демидовских заводах многочисленные и влиятельные сообщества. Еще в 1760-х гг. Н.А. Демидов констатировал, что «ис прикащиков и служителей ревнителей церкви Божии нет, а все уклонились [...] во общество с раскольниками»5. При ужесточении конфессиональной политики во второй четверти XIX в. тагильские староверы пи-
1 См., например: Виргинский В.С. Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы. М., 1986. С. 70;Мосин А.Г. П.Н. Демидов: портрет в первом приближении // Уральская старина. Екатеринбург, 1997. Вып. 3. С. 35; Шкерин В.А. От тайного общества до Святейшего синода: декабрист С.Д. Нечаев. Екатеринбург, 2005. С. 187-193, 218-219, 253-260, 265-266.
2 Белов В.Д. Исторический очерк уральских горных заводов. СПб., 1896. С. 27.
3 См.: Гуськова Т.К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX века. Челябинск, 1995. С. 63.
4 Нечаев С.Д. Дневник // Братское слово. 1893. Т. 2. С. 833; РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 301 об.
5 Цит. по: Павловский Н.Г. Демидовы и старообрядцы в XVIII веке // Демидовский временник: Ист. альманах. Екатеринбург, 1994. Кн. 1. С. 60.
сали о себе с достоинством: «Мы, стародавние жители [...] заводов [...], местному начальству повинуемся и всякие возлагаемые на нас заводские повинности в работах со успешностию исправляем, а что касается до веры нашей [...], то сия душевная принадлежность есть единого Бога»6.
Начиная с 10-летнего возраста, Феоктист «находился в поденных работах на железном руднике при отборке под завалами железорудного щебню»7. Очевидно, Андрей Улегов желал, чтобы сын унаследовал его место в поморской иерархии, да и в заводской поднялся повыше. И то, и другое предполагало некоторую образованность. Читать Феоктист научился в семье в раннем детстве. Он был очень религиозен и в молодости содействовал распространению этого толка старообрядчества. В 1816 г. 15-тилетний Феоктист был отправлен в Екатеринбург, где частным образом изучал грамматику, риторику, поэзию, латынь и священную историю. Учителем его был выпускник Пермской семинарии Авраамий Оглоблин8. Он к 1818 г. и приобщил Феоктиста (как и другого ученика из поморцев — екатеринбургского купца Василия Клюквина) к официальному православию9. Позднее отец Авраамий продолжил миссионерские труды, настаивая, что путь раскольников к истинной вере лежит через просвещение (для которого составил «Список духовных книг, нужных при всякой церкви»10), и вызывая многочисленные ответные жалобы старообрядцев11.
В 1819 г. 16-тилетний Феоктист Улегов вернулся в Нижнетагильский завод и вновь попал на рудник. Тогда же он женился на Авдотье Сергеевне Шарыбиной. О возникших новых сложных отношениях с отцом можно лишь догадываться. Вероятно, не случайно Ф. Уле-гов позднее поведал Нечаеву о судьбе тагильского углепоставщика Афанасия Ортюгина, который, уже живя «своим домом», осмелился перейти из поповства в лоно господствующей церкви. Узнав об этом, отец и братья решили «артельно его изувечить» и даже «засечь [...]
6 Государственный архив Свердловской области (далее — ГАСО). Ф. 43. Оп. 3. Ед. хр. 8. Л. 291 об. — 292.
7 Показания Ф. Улегова 1823 г. // РГИА. Ф. 1582. Оп. 2. Ед. хр. 2571. Л. 195.
8 См. о нем: Пермская духовная семинария. Справочная книга всех окончивших курс Пермской духовной семинарии. Издание священника Иакова Шестакова. Пермь, 1900. С. 6.
9 См.: Нечаев С.Д. Указ. соч. С. 581.
10 Нечаев М.Г. Деятельность церковных библиотек на Урале в начале ХХ века как социокультурный феномен // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 11 (265). История. Вып. 50. С. 110.
11 См.: ГАСО. Ф. 43. Оп. 3. Ед. хр. 1. Л. 63-64 об.; Ед. хр. 2. Л. 148-150 и др.
до смерти». Лишь побег, предпринятый молодым Ортюгиным после долгих издевательств, спас ему жизнь12.
И все-таки расчет Андрея Улегова оказался верен: сын на руднике не задержался. Владелец Нижнетагильского округа Николай Никитич Демидов в 1806 г. учредил в поселке Выйского завода (к тому времени фактически слившегося с Нижнетагильским заводом) училище для детей заводских служителей. Работало оно из рук вон плохо и в 1819 г. не смогло прислать по требованию заводчика «одного или двух писарей [...] элементарно обученных»13. В этой критической ситуации в 1820 г. Петербургская контора Демидова приняла на должность главного учителя Выйского училища отставного штабс-капитана Евлампия Максимовича Мосцепанова. Учителю полагались помощники из крепостных, одним из которых стал Улегов. Уральская служба Мосцепанова продлилась всего 14 месяцев и завершилась острым конфликтом14. В литературе отмечалось, что учитель происходил «из обедневших дворян»15, противостоявшие же ему заводские служители оставались крепостными. Однако еще прадед учителя был крестьянином, дворянство получил дед, а отец, Максим Климентович, стал архитектором16. Застав училище «в худом состоянии», Мосцепанов обвинил служителей в казнокрадстве, кумовстве и иных грехах вплоть до истязаний и убийства крепостных. Он начал борьбу с заводской администрацией (путем подачи прошений владельцам заводов, министрам и царю), стремясь облегчить положение рабочих и защитить их от жестокости и злоупотреблений приказчиков. Мосцепанов писал, в частности, министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну в 1822 г., что Улегов, «обратившийся от перекрещиванских заблуждений отца своего к православной церкви, вместо достойной похвалы, из ненависти и как бы в страх другим заключен приказчиками в подземную медной руды тяжелую работу, не свойственную ни силам, ни примерному поведению его. Он, по дарованию ума, доброте сердца, трезвости и трудолюбию, достоин занимать лучшее место. Сверх
12 Письма Феоктиста Улегова. Из архива С.Д. Нечаева // Братское слово. 1893. Т. 2. С. 502-503.
13 См.: Черноухов Э.А. Социальная инфраструктура Нижнетагильского горнозаводского округа Демидовых в XIX веке. Екатеринбург, 2011. С. 102.
14 См.: Струнина М.Д. Из истории рабочего движения на Урале в первой четверти XIX века // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. М., 1962. № 187. С. 293-307.
15 [Дашкевич Л.А., Пирогова Е.П., Пихоя Р.Г.] Книги горного гнезда // Книги старого Урала. Свердловск, 1989. С. 197.
16 Архитектор Мостипанов // Киевская старина. 1902. Т. 77. Апрель. Разд.: Документы, известия и заметки. С. 8-11. См. об архитекторе М.К. Мосцепанове также: Мезько-О-глоблин О. Люди Старо! Укра1ни та iншi пращ. Острог; Нью-Йорк, 2000. С. 166-172.
российской грамматики, прозаической словесности, поэзии, он изучен богословии, философии, латынскому и частию французскому языкам и арифметике, единственно по своему сильному желанию, не быв отдаваем в публичное училище»17.
Приказчики со своей стороны выдвинули против Мосцепанова обвинения в ложном доносительстве, подстрекательстве к бунту (говорилось, что Улегов «не устыдился войти в церковь, где уговаривал и склонял людей на составление и подачу просьб»18), в противоестественных связях с воспитанниками и прелюбодеянии с дочерью пономаря. По письмам Мосцепанова состоялся доклад царю, а Голицын по поводу Улегова отправил отношение министру внутренних дел В.П. Кочубею, в котором просил обратить на него особое внимание и оказать ему покровительство19.
Спор перешел в судебные инстанции, вплоть до Сената (в феврале 1824 г.). В 1825 г. контора Нижнетагильских заводов просила губернские горные власти разрешить направить Улегова в Петербург (все по той же причине нехватки грамотных людей). Пермское горное правление ответило отказом, поскольку названный «крестьянин» проходил по делу «в соучастии с отставным штабс-капитаном Мосцепановым, которое представлено на утверждение в Правительствующий Сенат»20. В сентябре 1825 г. Мосцепанов был приговорен к ссылке в Сибирь с лишением чинов и дворянства, а Улегов и еще ряд крестьян — к наказанию плетьми, однако по коронационному манифесту Николая I в августе 1826 г. все они были помилованы. Вопреки утверждениям о том, что Мосцепанов «в остроге скончался»21, он после тюремного содержания был лишь выслан с территории Пермской губернии22.
Улегов продолжил службу писцом в конторе Нижнетагильских заводов. Казалось, жизнь его вошла в прочную колею, покинуть которую уже не суждено. Но случай готовил новую встречу.
В сентябре 1826 г. для расследования деятельности старообрядцев на Урале в помощь флигель-адъютанту А.Г. Строганову был командирован чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе князе Д.В. Голицыне надворный советник
17 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 7. Ед. хр. 1818. Л. 114-114 об.
18 Цит. по: СтрунинаМ.Д. Указ. соч. С. 298.
19 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 7. Ед. хр. 1819. Л. 9.
20 ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Ед. хр. 582. Л. 213.
21 Ганъжа С.В. Тагильская летопись XVI-XIX Нижний Тагил, 2000. С. 42.
22 См.: Черноухов Э.А. Дело Е.А. Мосцепанова // Культура Урала в XVI-XXI вв.: исторический опыт и современность. Екатеринбург, 2008. Кн. 1. С. 247.
Степан Дмитриевич Нечаев (1792-1860)23. Он состоял в Обществе любителей российской словесности и Обществе истории и древностей российских и был известен как поэт и автор статей по истории и археологии. В начале ноября в Екатеринбурге Нечаев встретился с Клюквиным, который рекомендовал ему свести знакомство с Оглоблиным и Улеговым. В записных книжках Нечаева появилась помета: «В Нижнетагильском заводе помощник полицейского, обращенный из поморцев Феоктист Улегов. Там справиться о поморском согласии и новой секте, которая крестит детей и венчает браки в нашей церкви только для гражданского порядка, но существом к нему не принадлежит»24. Позже (очевидно, после знакомства) была внесена поправка: «Улегов в Главной конторе»25.
Между Нечаевым и Улеговым установились доверительные отношения, Улегов взялся написать для Нечаева записки о старообрядческих толках и приобретал старообрядческие книги и рукописи.
К началу декабря Нечаев уже покинул Нижнетагильский завод, а Улегов отправил ему вослед пространное послание: «Одному только Богу известно, сколько мне приятно и усладительно было разделять с вами краткие часы нашего свидания в откровенно-занимательных разговорах. Время казалось для меня необыкновенно кратким и изменяющим моему сердечному удовольствию. [...] И вот теперь все исчезло. Осталось одно только печальное воспоминание, ободряемое лестною надеждою, что хотя чрез переписку я буду изливать пред вами мои сердечные чувства и тем дополнять недостаток личного свидания»26. Письмо содержало не одни сантименты, но и первый отчет о проделанной агентурной работе: написаны «Частные мнения секты поповщинской и частные мнения перекрещенской», а также рассуждение «О причинах распространения поморской ереси и о средствах прекратить оную», скопирована «маленькая книжка с застежками о плате и о прочем», приобретена «письменная поморской секты книга, наполненная разными душепа-губными лжами и бреднями»27.
Староверческие сочинения покупались и копировались на средства Нечаева, он же оплачивал услуги Улегова. За полученные день-
23 О нем см.: Глаголева О.Е. Основатель народных училищ Степан Дмитриевич Нечаев // Гордость земли Тульской (Замечательные люди нашего края). Тула, 1991. Т. 2. С. 337342; Вацуро В.Э. Нечаев С.Д. // Русские писатели 1800-1917: биографич. словарь. М., 1999. С. 292-293; Шкерин В.А. Указ. соч.; Грачева И.В. «Путь трудной чести и добра.»: Жизнь и творчество С.Д. Нечаева. Рязань, 2009.
24 РГИА. Ф. 1005. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 6.
25 Там же. Л. 50.
26 Письма Феоктиста Улегова. С. 255-256.
27 Там же. С. 256-257.
ги агент горячо благодарил патрона: «При настоящей моей бедности толь значительное пособие в домашнем состоянии составляет для меня неожиданное и почти невероятное благодеяние...»28. И тут же просил впредь вести переписку через «екатеринбургских приятелей» (вероятно, того же Клюквина), так как приказчики подозревали его во «всем для них неприятном» и сердились за скрытность. Однако Нечаев вновь отвечал напрямую и даже советовал предъявить свое послание всем любопытствующим, поскольку извещал в нем о хлопотах по переводу Улегова в Москву.
Хлопоты увенчались успехом, хотя и несколько неожиданным. Письмом от 25 февраля 1827 г. Улегов сообщал Нечаеву с дороги (из прикамского городка Оханска) о важной перемене в своей судьбе: «Его превосходительство г. Николай Никитич Демидов [...] приказал здешней конторе отправить меня в Одессу, чтобы тамошний управляющий Лонгинов, взглянув на меня, отправил через Константинополь к нему в Италию. [...] Отправка моя из завода была назначена на 15-го же сего месяца, а совершилась 17-го в 2 часа пополудни»29. В Москве Улегов встретился с молодым хозяином: «...я был представлен к Его Высокоблагородию г. Павлу Николаевичу Демидову, который на довольно обширных разговорах со мною, наконец, изъявил мне свое расположение и признался, что я был описан ему недоброжелателями моими самым злым, опасным, бессовестным и безбожно-пакостливейшим на свете человеком, прибавив к тому, что он теперь ничего подобного во мне не находит и подарил мне 50 р., за что я его отблагодарил стихами»30. Улегов получил место одного из секретарей Н.Н. Демидова и спустя некоторое время отбыл вместе с женой во Флоренцию, где доживал отведенный ему век старший владелец Тагильских заводов. В Италии Улегов изучил итальянский и французский языки, читал и переводил с латинского.
Упоминание о стихотворной благодарности П.Н. Демидову — едва ли не первое признание Улегова в сочинительстве. Впрочем, еще 24 декабря 1826 г. он сетовал в послании тому же Нечаеву: «Милосердный Господи! Как не пожалуешься на слабость и недостаток словесности человеческой, когда не в силах она изобразить тени одной тех чувств восхищающих, которыми сердце человеческое бывает иногда изобильно наполнено! [...] Но что же делать? Не я один нуждаюсь в красноречии»31. Улегов прекрасно знал, к кому обраща-
28 Там же. С. 261.
29 Там же. С. 325.
30 Там же. С. 413.
31 Там же. С. 260.
ется. Среди изданий, выписываемых Нижнетагильской заводской конторой, имелись журналы с публикациями стихов и «мыслей» Нечаева: «Вестник Европы» за 1816, 1821 и 1824 гг., «Сын отечества» за 1821 г.32
Перемена судьбы придала Улегову смелости в его литературных притязаниях. В послании Нечаеву от 14 (26) января 1828 г. из Флоренции он писал: «С некоторого времени я желание сильное чувствую в свободные часы переводить или сочинять что-либо для пользы людей нравственное и полагаю, что сие желание мое исходит не от худого источника, — я хочу, чтобы маленькие отрывочки моих переводов и сочинений о разных предметах, какие придут в голову, были отпечатаны в периодических каких-нибудь изданиях в России, так чтоб под переводами поставлялось только имя оригинального автора, а под сочинениями какое-либо вымышленное, напр.: Странник на севере или Пустынник в юдоли изгнания, или иное какое, сему подобное, но не мое собственное, кое я хочу чтоб никогда и никак не было узнано публикою [...]. Поверенным сей моей тайны я желал бы избрать вас одних и по временам к вам пересылать таковые отрывки переводов и сочинений, кои прочтя, вы могли бы отсылать их к издателям для отпечатывания, сказав, что получили их от неизвестного, а в случае, если бы я когда по неопытности написал то, чего нельзя отпечатать, то вы бы могли таковые места вымарать и заменить точками...»33. При этом по своему обычаю Улегов предлагал писать к нему тайно, через посредника — на сей раз иеромонаха Иринар-ха34: «На скромность и скрытность сего доброго священника положиться можно... [...]. Осторожность всегда есть мать премудрости, в чем, я думаю, и вы со мной согласны»35.
Нечаев ответил лишь в апреле и посоветовал оставить мысли о писательстве. Улегов благодарил за совет горячо, но (как показало недалекое будущее) неискренне: «Предприятие сочинять что-либо для печатания, по получении сего письма Вашего Высокоблагородия, совершенно я оставил [...]. За одолжение меня толь назидательными убеждениями я приношу вам искреннюю мою благодарность и ут-вердительнейше прошу вас на будущее время таковыми не оставлять меня»36. Если бы Улегов читал публикации своего покровителя вни-
32 См.: [Дашкевич Л.А., Пирогова Е.П., Пихоя Р.Г.]. Указ. соч. С. 202; ГАСО. Ф. 643. Оп. 1. Ед. хр. 395. Л. 70 об., 112, 136 об.
33 Письма Феоктиста Улегова. С. 423.
34 О нем см.: Крастелев М. Архиепископ Иринарх (Попов): некоторые дополнения к биографическим сведениям // Челябинский гуманитарий. 2010. № 2 (11). С. 96-102.
35 Письма Феоктиста Улегова. С. 422, 425.
36 Там же. С. 498.
мательнее, так, возможно, не решился бы и на эту попытку. «Бесполезно рекомендовать приятеля своего за сочинителя, если слава о сочинениях его не предварила первого знакомства, точно так же, как портрет ничем не известного человека не сделаешь интереснее, написав его имя», — рассуждал Нечаев в 1824 г.37
В это же время, 22 апреля (4 мая) 1828 г., скончался Н.Н. Демидов. Улегову эта смерть грозила скорым возвращением на Урал, но обернулась благом. В письме от 25 августа (6 сентября) из тосканского города Баньи-ди-Лукка он сообщал Нечаеву: «Состояние мое по смерти прежнего господина, по милости божией, не только не изменилось к худшему, но еще обратилось на лучшее. Его Высокоблагородие г. Павел Николаевич явил ко мне особое и совсем неожиданное расположение, до того простершееся, что в 6-е число августа (по русскому стилю), в день своего рождения, в знак особой ко мне милости он наградил меня отпускною [...]. Жалования мне теперь положено 1200 р. в год, кое, думаю, не убавится и в России. Я покамест нахожусь при Его Благородии вторым секретарем. Коренная же должность, как видно, назначится мне на заводах. Жена моя туда давно отправлена [...], а за нею и я вскоре туда последую»38.
В ноябре Улегов планировал быть в Петербурге, где рассчитывал с помощью Нечаева оформить в гражданском суде вольную, зарегистрированную на тот момент лишь российским посольством в Тоскане. Однако у заводчика имелись свои планы на секретаря: поручить ему доставку покойного родителя в Россию. Началось «медленное следование» двух траурных карет («ехать шагом и отнюдь не рысью и не более делать 30 или 35 верст в день», — предписывал П.Н. Демидов39), одна из которых везла тело, а в другой ехал Улегов с переводчиком. Все сделанные на этом пути расходы — «за караул по ночам, на починку кучерам платья, на покупку простой и почтовой бумаги и сургучу, на отправку к особе Вашего Высокоблагородия донесений, разным людям за показание дороги, на покупку жиру для колес, по покупку цепей для спуску с гор, и прочие тому подобные», всего на сумму в 8883 франка — Улегов тщательно фиксировал в шнуровой книге40. Выехав из Флоренции 6 октября и проведя в дороге 67 дней, траурная процессия прибыла 12 декабря в Радзи-вилов — пограничный город Российской империи. Там печальную эстафету принял управляющий Петербургской конторы Демидовых
37 С.Н. [Нечаев С.Д.] Мысли и замечания // Вестник Европы. 1824. № 6. С. 150.
38 Письма Феоктиста Улегова. С. 495.
39 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 4. Ед. хр. 210. Л. 65 об.
40 Там же. Л. 2-5 об.
Федор Петрович Соловьев. Улегов же, взяв с собой хозяйские ящики с иконами и бумагами, продолжил путь на перекладных. В столицу он добрался лишь к середине января 1829 г.
В Петербурге состоялась новая встреча с Нечаевым, при которой свежему вольноотпущеннику, возможно, показалось, что теперь он вправе говорить на равных с дворянином и коллежским советником. Позже, в письмах с Урала, Улегов каялся: «Прошу [...] извинить меня в том, что я очень просто говорил с вами в Петербурге, ибо простота не всегда бывает у места, особливо ныне, когда политика воцарилась повсюду и почти всегда необходима»41. И вновь он предлагал себя на роль агента: «Мне кажется, никто вернее меня не может видеть и угадывать дух раскольников, ибо, как не безвестно вашему превосходительству, я сам долго страдал сим опасным неду-гом»42. Но миссия Нечаева была завершена, и предложение едва ли могло вызвать его интерес.
18 февраля 1829 г. Улегов вступил в должность тагильского конторщика. 1 марта он и приказчик (бывший плотинный мастер и механик) Петр Степанович Макаров43 прибыли в Пермь, чтобы встретить там и сопроводить в Нижний Тагил тело Н.Н. Демидова. В губернской столице посланцам пришлось «приобождать, обдумав и приготовив все нужное для печальной церемонии при проезде чрез сей город», до 12-13 марта. «В Нижнетагильские [...] заводы 26 числа в полдень прибыли благополучно, и гроб вынят из кареты и ящика невредимо и поставлен в церкви прилично убранной трауром на катафалку»44. Скорбная эпопея завершилась упокоением Н.Н. Демидова в центре принадлежавшего ему заводского округа, который он при жизни посетил лишь однажды — в далеком 1806 г.45
Приступая к новым служебным обязанностям, Улегов изначально предвзято отнесся к коллегам по главной Нижнетагильской заводской конторе. «Гг. прикащики по наружности на первый раз обошлись со мною весьма ласково и дружелюбно, каково же у них на сердце — о том, можно догадываться, — доносил он П.Н. Демидову уже 15 февраля 1829 г. (т.е. едва прибыв на место и не приступив к делам). — Последствие покажет их расположение и то, приятель или нет им порядок по делам, восстановление коего лежит
41 Письма Феоктиста Улегова. С. 501.
42 Там же. С. 504-505.
43 О нем см.: КозловА.Г. Творцы науки и техники на Урале: XVII — начало XX века. Свердловск, 1981. С. 72.
44 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 4. Ед. хр. 210. Л. 41, 46, 49.
45 См.: Гусъкова Т.К. Указ. соч. С. 31; Неклюдов Е.Г. Уральские заводчики в первой половине XIX века: владельцы и владения. Нижний Тагил, 2004. С. 94.
теперь на моей ответственности»46. «Заводские прикащики и директор покамест обходятся со мной не враждебно, а даже с видимою дружбою. Конторские дела не успел еще я хорошенько обозреть, но по некоторым частям оных начинаю вводить порядок, коему гг. прикащики, по-видимому, не противятся [...], — развивал ту же тему в донесении от 6 марта из Перми. — Что будет далее, в каком виде по принятии найду конторские дела, и каковы будут успехи по введении конторского порядка, буду иметь щастие доносить Вашему Высокоблагородию по возвращении в заводы Ваши»47.
Поступая по примеру своего прежнего покровителя Мосцепано-ва, Улегов дерзко шел на обострение отношений со служителями, характеризовал всех (за исключением Макарова) нелицеприятно: «Василий Густомесов только занимает место, почти ничего не делая. Шептаев48, по известной Вашему Высокоблагородию ограниченности понятий и самонадеянности, больше говорит и спорит, нежели делает»49 и т.п. «День Вашего сюда вожделеннейшего прибытия будет для меня днем неизъяснимой радости и сладостнейшего душевного удовольствия», — писал он50. Служители, разумеется, также были небезгрешны и небезответны: прежний конторщик Василий Григорьевич Густомесов тянул с передачей дел, приказчики распоряжались писцами и повытчиками через голову Улегова, а сам он вынужден был оставаться «в конторе только наместо картинки»51.
Между тем, Демидов внезапно отказался от намерения посетить уральские заводы, а недруги Улегова послали заводчику ответную жалобу. «Известие, что Ваше Высокоблагородие изволили отправиться из Петербурга в Париж, произвело в сердце моем глубокую грусть, ибо не удостоюсь уже ныне видеть лично Благодетельной Особы Вашей, что для меня было самым лестным ожиданием, — сокрушался Улегов в донесении Демидову от 25 октября 1829 г. И далее: «Не имея никакого себе защитника, кроме Благодетельнейшей Особы Вашей, я не удивлюсь, что стрелы зависти поражают так метко мою неопытность. Если б я не был уверен в истинно-отеческом ко мне благорасположении и глубокой проницательности духа Вашего Высокоблагородия, всегда умеющих различить истину от натяжки, то бы, конечно, погрузился в бездну уныния и печальных ожиданий.
46 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 4. Ед. хр. 244. Л. 1.
47 Там же. Л. 3-3 об.
48 Шептаев Федор Аврамович — приказчик, специалист медеплавильного производства и механик, крепостной, в 1832 г. получил вольную. О нем см.: КозловА.Г. Творцы науки и техники на Урале. С. 168.
49 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 4. Ед. хр. 244. Л. 4-4 об. Письмо от 6 марта 1829 г.
50 Цит. по: Мосин А. Указ. соч. С. 35.
51 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 4. Ед. хр. 244. Л. 11 об.
Но, надеясь на алмазную твердость Вашего великодушия и Вашу любовь к справедливости, я не страшусь в рассуждении будущего и под мирною сению Вашего покровительства и защиты всегда надеюсь найти убежище, отраду и успокоение, зная, что скорее Сена обратит вверх свое течение, нежели ослабеют или изменятся искренняя моя преданность к Благодетельнейшей Особе Вашей и огненная ревность споспешествовать всегда и везде, где только можно выгодам Вашего Высокоблагородия»52.
Вопреки этим пышным словесам, будущность их автора вновь представала в самом неопределенном и тревожном свете.
Но в феврале 1830 г. П.Н. Демидов дал указание прислать Улего-ва к нему для исполнения обязанностей секретаря53. Отправившись в Италию, в марте Улегов оказался в Москве, где в том же году были изданы несколько небольших его книг. Сначала вышли переводы с французского духовно-нравственных повестей швейцарского пастора Сезара Малана «Валежская крестьянка» и «Герман Дроворуб». Переводы были встречены одобрительным откликом анонимного рецензента «Московского телеграфа», отметившего, что тут «в виде сказаний выражены многие нравственные истины, основанные на евангельском учении. Честь и благодарность г-ну переводчику, исполнившему свое дело очень хорошо!»54 Эти похвалы, возможно, объясняются протекцией Нечаева, прежде нередко печатавшегося в «Московском телеграфе» и поддерживавшего тесные отношения с Н.А. Полевым. Позднее Улегов выпустил переводы еще двух повестей Малана: «Извощик Лабранш» и «Отличные и честные мальчики».
Книга Улегова «Подарок другу на новый год, или Пук из семи цветов на имянины, и Небольшой завтрак для голодного, состоящий из семи блюд с приправами» (М., 1830) содержала религиозно-этические размышления, изложенные в аллегорической форме, с ориентацией на французских моралистов Паскаля, Николя и особенно Фенелона (Улегов называет его «великим», «любезнейшим из христианских наставников и душой моей морали»). Рецензент писал в «Московском телеграфе», что тут, как и в повестях Малана, «изложены полезные истины, только уж слишком замысловато, так что в иных местах надобно угадывать мысль автора»55. В «Северном Меркурии» же был помещен издевательский отклик: «Друзья не
52 Там же. Л. 16, 17-17 об.
53 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 8. Ед. хр. 114. Л. 25.
54 Московский телеграф. 1830. № 8. С. 512.
55 Московский телеграф. 1830. № 15. С. 388.
должны пренебрегать именинными подарками, как бы они ни были незначащи, которые делаются им по чувству искренней приязни, равно и голодный гость не осудит хозяина за небольшой завтрак, если только он в гостеприимстве руководствуется пословицею: чем богат, тем и рад. Но как в настоящем случае дело идет о печатном Подарке другу и о печатном же Небольшом завтраке, то есть о книжечках г. Улегова, то за Подарок другу мы, к сожалению, не можем отдарить автора лестным для него приветствием, а за Небольшой завтрак читатель не станешь пенять на него — если будет иметь в виду хороший обед»56.
Следующая книга Улегова — брошюра «Гостинный двор российской словесности» (М., 1830) — привлекла к себе повышенное внимание. Она представляла собой памфлетное аллегорическое (в форме сна) изображение современной литературы, где в периодических изданиях «ядовитые насмешки, придирки, фейерверки заблуждения и легкомыслия», «смесь пустяков и скучных повторений», «пустые фразы, без сердечного огня и без умственной энергии, набор лжи и мечтаний, разнородные выходки надменности и самолюбия, бестолковые мысли» и т.д. (с. 10, 12, 13). В этом «гостинном дворе» есть «журнальная аптека» (то есть периодика) «для излечения людей от глупости, бездействия и разврата», но «доктора, пишущие рецепты, не знают хорошо своей науки и крайне ошибаются. Совсем не то прописывают, что обещают» (с. 7-8). В журнальной аптеке имеются бутыли «Сокровище литературы» («ядовитые насмешки, придирки, фейерверки заблуждения и легкомыслия, с их принадлежностями, под краскою приличия и притворной скромности», с. 10), «Магазин драгоценных правил хозяйственной экономии» («небывалые изобретения, всем известные секреты экономии, смесь пустяков и скучных повторений», с. 12), «Цветник нравственных и философических истин, полезных всякому полу и возрасту» («пустые фразы, без сердечного огня и без умственной энергии, набор лжи и мечтаний, разнородные выходки надменности и самолюбия, бестолковые мысли, сухие, нескладные правила жизни, ничему не учащие.», с. 13). В другой «торговой точке» — «Магазине русской истории» — на диване сидят Н.М. Карамзин и Н.А. Полевой и любезно беседуют. При этом Карамзин защищает Полевого от нападок критики, обвиняющей его в самохвальстве, излишней гордости, недооценке заслуг Карамзина. В находящемся там же магазине «Философия под русским флагом» отечественных «философических изысканий» «почти вовсе и нет», поскольку «русские умы так ленивы на
56 Северный Меркурий. 1830. № 121. 8 окт.
философическую неутомимость, что боятся и подумать о подобном предприятии» (с. 23). Ригористичный, унаследованный от старообрядчества подход Улегова к художественной литературе четко проявился в проводимом им противопоставлении порождаемых модой «любовных романов, соблазнительных стихотворений, беззаконных элегий и прочих исчадий нечистого воображения», с одной стороны, и произведений, «полных чистой любви к истине» и «прямой христианской нравственности», с другой (с. 27, 29). Не в печати, а в частном письме Нечаеву Улегов был еще более резок: «.чем скорее будут умы учащихся образовываться в науках, тем удобнее они могут преклоняться ко злу и удачнее исполнять законопреступные прихоти развращенной натуры, если заранее бдительное правительство не употребит всех возможных усилий к умягчению сердец ученических правилами христианского благочестия и не превратит божественные истины откровения, так сказать, в соки и кровь сих младых отраслей человечества, от нравственности коих будет зависеть некогда участь целых семейств, целых обществ, а со временем и целой империи»57.
Николай Полевой (которому, по-видимому, принадлежали и предыдущие отзывы в «Московском телеграфе»), сочувственно отозвался о книге Улегова, заметив, что «во многом, признаемся, мы вовсе не согласны с ним, но много замечено у него дельно»58, но журнальные противники Полевого, воспринимая Улегова как его креатуру, обрушились на книгу с резкой критикой. Рецензент «Литературной газеты» (по-видимому, А. Дельвиг), находя в его книге «странность предметов и отсутствие вкуса в изобретении и изложении», отмечал, что Улегов «не знает приличия слов и выражений, и "Гостинный двор русской словесности" яснее всего высказывается в его вымыслах и слоге [...]. Если бы и в самом деле привиделся кому такой сумбур, то лучше бы его не пересказывать другим, чтоб не подумали, что сочинитель одержим бывает во сне бредом расстроенного воображения». О переводах рецензент отзывался не столь негативно, извиняя несовершенство слога «добрыми намерениями» и «нравственной целью» Улегова59. Не приводя никаких примеров (как и рецензент «Литературной газеты»), автор анонимного отзыва в «Галатее» назвал брошюру Улегова «жалкой книжонкой», наполненной «нелепостями относительно языка и образа мыслей», и счел ее «святотатством в литературе и просвещении»60 (см. там же анонимный
57 Братское слово.1893. № 15. С. 421. Письмо от 15 (27) ноября 1827 г.
58 Московский телеграф. 1830. № 17. С. 111.
59 Литературная газета. 1830. № 65. 17 нояб.
60 Галатея. 1830. № 30. С. 366, 369.
отклик в рубрике «Известия и замечания», где «Гостинный двор.» с целью дискредитации автора был уравнен с лубочной продукцией, распространявшейся на Нижегородской ярмарке61). Аналогичным образом поступил И.В. Васильев, оценив «Гостинный двор.» как «карикатурное произведение» и «литературный мусор»62.
В том же году в Москве вышла книга «Два послания Выпивали-на к водке и к бутылке. С прибавлением послания к г. Выпивалину. В стихах», в которой к двум анонимным воспевающим водку стихотворениям было прибавлено «Послание к г. Выпивалину» Улегова против винопития:
Слышал я, мой друг любезный! Ты настойку расхвалил. Вот уж подвиг бесполезный! Труд и время ты убил... Ты убил их и напрасно, Сей злодейке подарив, Ум и мысли, — ах, несчастной В этом зельи погубив. и т.д.
Рецензент «Северной пчелы», обильно цитируя два первых стихотворения и не упоминая о последнем, отрицательно оценил книгу как апологию пьянства63. Поскольку первые два стихотворения были опубликованы без подписи, которая стояла только в конце книги, под стихотворением Улегова, и рецензент, и позднейшие библиографы ошибочно приписали Улегову всю книгу64. Однако наряду с содержащимися в книге двумя посланиями (к водке и к бутылке) ранее, еще до приезда Улегова в Москву и начала его издательской деятельности, было выпущено анонимное «Послание Выпивалина к ерофеичу» (М., 1829)65, что позволяет сделать вывод, что и другие послания «Выпивалина» не принадлежат Улегову.
В основном книги Улегова выходили после его отъезда из Москвы. 5 апреля 1830 г. Петербургская контора доносила П.Н. Демидову: «Вчерашнего дня явился сюда конторщик Ф. Улегов, которого
61 Галатея. 1830. № 29. С. 287.
62 В—ъ И—ъ [Васильев И.В.] [Рец. на: Гольберг. Оловянщик-политик. М., 1830] // Северная пчела. 1830. № 123. 14 окт.
63 В—ъ И—ъ [Васильев И.В.] [Рец. на: Улегов Ф. Два послания Выпивалина к водке и к бутылке. С прибавлением послания к г. Выпивалину. М., 1830] // Северная пчела. 1830. № 134. 8 нояб. См. также краткий отрицательный отклик Дельвига в «Литературной газете» (1830. № 60. 23 окт.).
64 См.: Второе прибавление к Росписи российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина. СПб., 1832. С. 99; Указатель заглавий произведений художественной литературы. 1801-1975. М., 1992. Т. 5. С. 120.
65 В каталоге Российской национальной библиотеки эта книга числится как произведение Улегова.
контора отправит к Вашему Высокоблагородию по вскрытии навигации через Любек на пароходе [.. .]»66. Дальше след Улегова теряется, сведений о дальнейших его передвижениях найти не удалось. Однако в рапорте Московской конторы Демидовых от 10 января 1831 г. речь идет об отправленной в Нижнетагильский завод вдове Улегова. Из этого можно сделать вывод, что Улегов умер в 1830 г., скорее всего во второй половине года. Так неожиданно оборвалась жизнь этого литератора, выходца из крепостных, который выбрал путь не «поэта-самоучки», воспевающего прелести крестьянской жизни (как Ф.Н. Слепушкин, М.Д. Суханов, Н.Г. Цыганов и др.), а критика современных нравов с религиозно-моралистических позиций.
Литература
ВацуроВ.Э. Нечаев С.Д. // Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 4. М.: Большая Российская энциклопедия; ФИАНИТ, 1999. С. 292-293.
Виргинский В.С. Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы. М.: Наука, 1986. 234 с.
Ганьжа С.В. Тагильская летопись XVI-XIX. Нижний Тагил, 2000. 172 с.
Глаголева О.Е. Основатель народных училищ Степан Дмитриевич Нечаев // Гордость земли Тульской (Замечательные люди нашего края). Тула: Приокское кн. изд-во, 1991. Т. 2. С. 337-342.
Грачева И.В. «Путь трудной чести и добра.»: Жизнь и творчество С.Д. Нечаева. Рязань: Узорочье, 2009. 56 с.
Гуськова Т.К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX века. Челябинск: Челяб. Дом печати, 1995. 233 с.
[Дашкевич Л.А., Пирогова Е.П., Пихоя Р.Г.] Книги горного гнезда // Книги старого Урала. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1989. С. 185-214.
Козлов А.Г. Творцы науки и техники на Урале: XVII — начало XX века. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1981. 224 с.
Крастелев М. Архиепископ Иринарх (Попов): некоторые дополнения к биографическим сведениям // Челябинский гуманитарий. 2010. № 2 (11). С. 96-102.
Мезько-Оглоблин О. Люди Старо!' Украши та iншi пращ. Острог, Нью-Йорк: Украш-ське 1сторичне Товариство, Острозька академiя, 2000. 454 с.
Мосин А. Павел Николаевич Демидов: портрет в первом приближении // Уральская старина. Екатеринбург: Архитектон, 1997. Вып. 3. С. 10-98.
Неклюдов Е.Г. Уральские заводчики в первой половине XIX века: владельцы и владения. Нижний Тагил: Изд-во НТГСПА, 2004. 596 с.
Нечаев М.Г. Деятельность церковных библиотек на Урале в начале ХХ века как социокультурный феномен // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 11 (265). История. Вып. 50. С. 109-118.
66 РГАДА. Ф. 1267. Оп. 8. Ед. хр. 105. Л. 49.
Павловский Н.Г. Демидовы и старообрядцы в XVIII веке // Демидовский временник: Исторический альманах. Екатеринбург: Демидовский институт, 1994. Кн. 1. С. 30-64.
Струнина М.Д. Из истории рабочего движения на Урале в первой четверти XIX века // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. 1962. № 187. С. 288-307.
Черноухое Э.А. Дело Е.А. Мосцепанова // Культура Урала в XVI-XXI вв.: исторический опыт и современность. Екатеринбург, 2008. Кн. 1. С. 244-248.
Черноухов Э.А. Социальная инфраструктура Нижнетагильского горнозаводского округа Демидовых в XIX веке. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2011. 176 с.
Шкерин В.А. От тайного общества до Святейшего Синода: Декабрист С.Д. Нечаев. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. 421 с.
References
Chernoukhov E.A. Delo E.A. Mostsepanova [E.A. Mostsepanov's case]. Kul'tura Urala v XVI-XXI vv.: istoricheskii opyt i sovremennost' [Culture of the Urals in the XVI-XXI centuries: historical experience and modernity]. Yekaterinburg, 2008, book 1, pp. 244-248. (In Russ.)
Chernoukhov E.A. Sotsial'naia infrastruktura Nizhnetagil'skogo gornozavodskogo okruga Demidovykh v XIX veke [Social infrastructure of Demidovs' Nizhny Tagil mining district in the XIX century]. Yekaterinburg, Ural State Pedagogical University Publ., 2011. 176 p. (In Russ.)
<Dashkevich L.A., Pirogova E.P., Pikhoia R.G.> Knigi gornogo gnezda [Books of the mountain nest]. Knigi starogo Urala [Books of the old Urals]. Sverdlovsk, Sredne-Ural'skoe Book Publ., 1989, pp. 185-214. (In Russ.)
Gan'zha S.V. Tagil'skaia letopis'XVI-XIX[The Tagil chronicle of the XVI-XIX]. Nizhnii Tagil, 2000. 172 p. (In Russ.)
Glagoleva O.E. Osnovatel' narodnykh uchilishch Stepan Dmitrievich Nechaev [The founder of public schools Stepan Dmitrievich Nechaev]. Gordost' zemli Tul'skoi (Zamechatel'nye liudi nashego kraia) [Pride of Tula land (Remarkable people of our region)]. Tula, Priokskoe Book Publ., 1991, vol. 2, pp. 337-342. (In Russ.)
Gracheva I.V. "Put' trudnoi chesti i dobra...": Zhizn' i tvorchestvo S.D. Nechaeva ["The way of difficult honor and goodness ...": Life and Work of S.D. Nechaev]. Riazan', Uzoroch'e Publ., 2009. 56 p. (In Russ.)
Gus'kova T.K. Zavodskoe khoziaistvoDemidovykh vpervoipolovineXIXveka [Demidovs' plant economy in the first half of the XIX century]. Cheliabinsk, Cheliabinsk Press House Publ., 1995. 233 p. (In Russ.)
Kozlov A.G. Tvortsy nauki i tekhniki na Urale: XVII — nachalo XX veka [Creators of science and technology in the Urals: XVII — the beginning of the XX century]. Sverdlovsk, Sredne-Ural'skoe Book Publ., 1981. 224 p. (In Russ.)
Krastelev M. Arkhiepiskop Irinarkh (Popov): nekotorye dopolneniia k biograficheskim svedeniiam [Archbishop Irinarkh (Popov): some additions to biographical information]. Cheli-abinskii gumanitarii, 2010, no. 2 (11), pp. 96-102. (In Russ.)
Mez'ko-Ogloblin O. Liudi Staroi Ukraini ta inshi pratsi [People of the Old Ukraine and other works]. Ostrog, New York, Ukrainian Historical Society Publ., Ostrog Academy Publ., 2000. 454 p.
Mosin A. Pavel Nikolaevich Demidov: portret v pervom priblizhenii [Pavel Nikolaevich Demidov: a portrait in the first approximation]. Ural'skaia starina [Ural antiquity]. Yekaterinburg, Arkhitekton Publ., 1997, issue 3, pp. 10-98. (In Russ.)
Nechaev M.G. Deiatel'nost' tserkovnykh bibliotek na Urale v nachale XX veka kak sotsio-kul'turnyi fenomen [Work of church libraries in the Urals at the beginning of the 20th century as a socio-cultural phenomenon]. Vestnik Cheliabinskogo gosudarstvennogo universiteta, 2012, no. 11 (265), History, issue 50, pp. 109-118. (In Russ.)
Nekliudov E.G. Ural'skie zavodchiki v pervoi polovine XIX veka: vladel'tsy i vladeniia [Ural manufacturers in the first half of the XIX century: owners and ownerships]. Nizhny Tagil, State Social Pedagogical University Publ., 2004. 596 p. (In Russ.)
Pavlovskii N.G. Demidovy i staroobriadtsy v XVIII veke [Demidovs and Old Believers in the XVIII century]. Demidovskii vremennik: Istoricheskii al'manakh [Demidov studies: Historical almanac]. Yekaterinburg, Demidovskii Institute Publ., 1994, book 1, pp. 30-64. (In Russ.)
Shkerin V.A. Ot tainogo obshchestva do Sviateishego Sinoda: Dekabrist S.D. Nechaev [From the secret society to the Holy Synod: Decembrist S.D. Nechaev]. Yekaterinburg, Ural University Publ., 2005. 421 p. (In Russ.)
Strunina M.D. Iz istorii rabochego dvizheniia na Urale v pervoi chetverti XIX veka [From the history of the Ural labor movement in the first quarter of the XIX century]. Uchenye zapiski Moskovskogo gosudarstvennogopedagogicheskogo instituta im. V.I. Lenina, 1962, no. 187, pp. 288-307. (In Russ.)
Vatsuro V.E. Nechaev S.D. Russkie pisateli 1800-1917. Biograficheskii slovar'. T. 4 [Russian writers 1800-1917. Biographical dictionary. Vol. 4]. Moscow, Bol'shaia Rossiiskaia entsiklopediia Publ., FIANIT Publ., 1999, pp. 292-293. (In Russ.)
Virginskii V.S. Efim Alekseevich i Miron Efimovich Cherepanovy [Efim Alexeevich and Miron Efimovich Cherepanovs]. Moscow, Nauka Publ, 1986. 234 p. (In Russ.)
Feoktist Ulegov, author of "The Guest Court of Russian Literature"
Abram I. Reitblat, Vladimir A. Shkerin
Abstract: The article introduces the biography and characterizes works of Feoktist Andreevich Ulegov (1803-1830), the former serf of Ural manufacturers Demidovs. His book "The Guest Court of Russian Literature" (1830), which contained a pamphlet allegorical (in the form of a dream) depiction of contemporary Russian journalism, literature, historical science and philosophy, aroused a noisy scandal and discussion in the press at the time.
Keywords: Russian literature of the first third of the XIX century, F.A. Ulegov, S.D. Nechaev, N.A. Polevoy, Demidovs, mining Urals.
Information about the authors:
Abram I. Reitblat, PhD, "New Literary Review" / Russian State Library of Arts, Moscow, Russia. E-mail: reitblat@nlo.magazine.ru
Vladimir A. Shkerin, Doctor Hab., RAS Ural Branch Institute of History and Archeology, Yekaterinburg, Russia. E-mail: shkerin_uit@mail.ru
Citation: Reitblat Abram I., Shkerin Vladimir A. Feoktist Ulegov, author of "The Guest Court of Russian Literature". Literary fact, 2018, no. 8, pp. 112-129.
