CC BY
298
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 316
ФЕНОМЕН ЖЕНСКОГО ТЕРРОРИЗМА
И ПРОБЛЕМА ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИИ В ОБЩЕСТВЕ
С.П. Доронин, К.В. Фёдорова1
'Статья подготовлена в рамках реализации государственного задания р/21 в сфере научных исследований
Аннотация. В статье рассмотрены факторы, влияющие на распространение женского терроризма на территории Российской Федерации и за её пределами; а также выявлены, проанализированы и развеяны мифы, связанные с образом «шахидки» прочно укоренившиеся в общественном сознании. Материалы исследования могут быть использованы органами государственной власти, занимающимися борьбой с терроризмом, в том числе, в работе с экстремистскими религиозными движениями и для проведения переговорных процессов с террористами в случае теракта.
Ключевые слова: женский терроризм, экстремизм, террористическая группировка, шахидка, смертница, приём «убеждение», доведение до самоубийства, героизация, миф.
FEMALE SUICIDE BOMBER PHENOMENON
AND THE PROBLEM OF ITS INTERPRETATION IN SOCIAL LIFE
S. Doronin, K. Fedorova
Abstract. The article is devoted to the factors that influence female terrorism distribution both in Russian Federation and abroad. The myths associated with the female suicide bomber image and ingrained in the public consciousness were identified, analyzed and dispelled. The survey can be used by public authorities in its anti-terrorism program, including its work with extremist religious movements, and the negotiation process during terrorist attack.
Keywords: female terrorism, extremism, terrorist group, female suicide bomber, persuasion method, incitement to suicide, heroization, myth.
Терроризм представляет несомненную угрозу для национальной безопасности государств, вследствие чего данное явление стало объектом пристального внимания учёных - социологов, политологов, психологов и конфликтологов. Тщательному анализу подвергаются сегодня вопросы мотивации террористов и их пособников, исследуются индивидуально-психологические факторы вовлечения в экстремистскую деятельность, разрабатываются рекомендации по профилактике деструктивной модели поведения и идеологии, в первую очередь, среди школьников и студентов как лиц, наименее защищённых от манипулятивного воздействия вербовщиков. Между тем, до сих пор не получил полноценного освещения феномен женского терроризма.
«Шахидки, смертницы, живые бомбы - этих женщин называют по-разному, но схема их действий всегда одна: взрывчатка на поясе, людное место, убийственный взрыв. Результат: сотни унесённых невинных жизней и искалеченных судеб» [3]. Однако до недавнего времени женский терроризм считался скорее исключением, чем правилом, и, соответственно, не воспринимался научным сообществом как особое явление, требующее специального изучения. Так, в 1960-е и 1970-е годы был
опубликован ряд исследований, авторы которых утверждали, что «...для подавляющего большинства психически здоровых женщин невозможна сама мысль об убийстве невинных людей, в том числе детей, с помощью варварских террористических методов» [4]. Действительно, в течение долгого времени роль женщины в террористических структурах ограничивалась сбором пожертвований, организацией конспиративных квартир и распространением листовок, однако ныне абсолютно все террористические организации используют женщин во время проведения боевых акций [4].
Первый зафиксированный случай использования женщин в качестве смертниц имел место 9 апреля 1985 года, когда 16-летняя девушка по имени Хайадали Сана врезалась на грузовике в израильский военный конвой. Погибло два солдата. Террористка была членом Сирийской социалистической национальной партии [9]. Среди громких дел с участием террористок - убийство сына Индиры Ганди, которая сама, кстати, стала жертвой покушения своих же телохранителей, оказавшихся сикхами, ищущими отмщения после ликвидации сикхских экстремистов в июне 1984 года. Уже после смерти матери, в 1991 году Раджив Ганди был убит смертницей из организации «Тигры
освобождения Тамил-Илама» - в ответ на ввод индийских войск в Шри-Ланку. Палестинская террористическая организация «Хамас» также известна своими «образцовыми» смертницами. 14 января 2004 года 22-летняя Рим аль-Рейяши под предлогом получения медицинской помощи приблизилась к израильскому блок-посту и подорвала 5-килограммовое взрывное устройство, начинённое гайками и болтами. Рим аль-Рейяши стала первой смертницей, оставившей дома 3-летнего сына и годовалую дочь [9].
В обществе существует устойчивый стереотип, что женщины милосерднее, жалостливее и слабее, чем мужчины. Вместе с тем женщина ассоциируется с предназначенной ей самой судьбой ролью жены и матери. Вот почему возникновение на мировой арене террористок-смертниц вызвало в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Изучение феномена женского терроризма, его истинных причин и современных тенденций развития представляется нам весьма актуальным, так как оно позволит выработать стратегию для борьбы с этим деструктивным явлением.
Выявление факторов, оказывающих влияние на вовлечение девушек в ряды террористов -задача не из лёгких: выживших шахидок крайне мало, и они не отличаются разговорчивостью. Учёный из Центра стратегических исследований имени Йоффе Тель-Авивского университета Йорам Швейцер, автор книги «Глобализация террора», полагает, что часто террористы используют смертниц как символ того, что в их борьбе якобы участвуют все представители общества [8]. По его мнению, одним из главных мотивов шахидок всегда была и остаётся личная месть - за погибших в боевых действиях мужей, сыновей, братьев. При этом Йорам Швейцер уточняет, что «... их личной мотивацией манипулировали, одобряя их гнев и подталкивая таким образом к теракту» [8].
Карла Каннингем, профессор Университета Штата Нью-Йорк, автор исследования «Межрегиональные тенденции женского терроризма», считает, что во многих обществах именно невозможность участвовать в обычных формах политической деятельности толкает женщин к терроризму: «Женщины не влиятельны, а их роль в жизни незаметна. Именно эта «незаметность» делает женщин особо привлекательными для террористов» [4].
Автор диссертационного исследования «Женский терроризм в современном политическом процессе» Адамова М.А. также отмечает, что женщины вызывают меньше подозрений у спецслужб. Их легче подготовить к
роли самоубийцы, так как они более управляемы, чем мужчины. Психологическое воздействие террористических атак на общество и средства массовой информации необычайно высоко. Теракт же, совершенный женщиной, вызывает ещё больший пропагандистский эффект в обществе [2].
Термин «отложенная жертва» в ситуации произошедшего теракта употребляется в отношении пострадавших в результате взрыва, но погибших не на месте, а по прошествии определённого количества времени уже в больнице [7]. Люди же, которых на месте трагедии не было, но которые ежедневно находятся в курсе событий посредством телерадиовещания, испытывая непреодолимые страх и ужас, имеют риск пополнить количество жертв теракта по причине спровоцированных трансляциями происходящего сердечных приступов и тому подобных сбоев в организме. На такие «отсроченные жертвы» также рассчитывают террористические группировки при планировании самоподрыва смертницы.
В своей работе М.А. Адамова установила, что особенностью женского терроризма на Северном Кавказе является тот факт, что «религиозные воззрения в меньшей степени влияют на мотивацию террористок», так как в основном участию женщин в террористической деятельности способствует низкий уровень жизни, неблагоприятные социальные условия и наличие проблем во взаимоотношениях с окружающими, в том числе с родственниками [2].
В России «невест Аллаха», как они сами себя называют, начали массово использовать в подрывных операциях только в начале 2000-х годов. Первый самоподрыв чеченской девушки произошел в Алхан-Кале в июне 2000 года, когда 17-летняя Хава Ждансуркаева (двоюродная сестра Арби Бараева) протаранила начинённым взрывчаткой КАМАЗом районную комендатуру [1]. Примечательно, что из двух десятков шахидок, участвовавших в захвате «Норд-Оста» только две - «чёрные вдовы». Остальные -Райман Курбанова, женщина под сорок, не сумевшая выйти замуж по причине бесплодия; Айман Хаджиева, поверившая словам своих вербовщиков, которые именовали её «высочайшим творением Аллаха», предлагая ей «членство в общине» [1], и другие женщины стали жертвами обещания помочь им разрешить их проблемы.
Заместитель командира чеченского ОМОНа Бувади Дахиев рассказывает, что даже если применение наркотических препаратов в процессе подготовки к совершению теракта и
имеет место, то основной приём всё же -убеждение: «На такие операции не дёргают человека с улицы, которого можно накачать наркотиками и отправить в толпу. Существует жёсткий отбор, масса критериев, под каждый из которых потенциальная смертница должна подходить. Как правило, это человек из неблагополучной семьи, замкнутый, мало общающийся с чужими» [5].
Корреспонденты Александр Коц и Дмитрий Стешин, авторы статьи «Как чеченские женщины становятся шахидками», утверждают, что существует два основных механизма превращения женщины в живую бомбу: девушек «ловят» на:
- чувстве вины и / или желании отмщения, что характерно для так называемых идейных шахидок - вдов погибших в боевых действиях ваххабитов;
- компромате, как это было с Заремой Мужихоевой, которая «не отвечала нормам местной горской морали» [5]. Известны случаи, когда чеченских девушек специально насиловали перед камерами: «психологическая обработка начинается с того момента, когда «кандидат» понимает, что обратного пути домой уже нет -обо всём узнают родственники и в лучшем случае заклеймят позором» [5].
Кстати, именно Зарема стала, пожалуй, самой «знаменитой» шахидкой - в последний момент она передумала приводить взрывное устройство в действие. Таких «осечек» идеологов терроризма российская история больше не знает. На случай, если смертница в последний момент передумает, к тротиловому поясу крепится радиоустройство. То есть шансов у шахидки нет - где-то рядом с ней практически всегда присутствует дублёр, готовый в любую минуту послать на бомбу радиосигнал и осуществить дистанционный подрыв [5].
Таким образом, особенностями социально-религиозной модели женского терроризма является:
1) женщины используются в террористических организациях на самом низком уровне, выступая в «одноразовом» статусе -теракт осуществляется посредством самоподрыва;
2) насилие над людьми, осуществляемое с целью дестабилизации политического процесса, оправдывается авторитетом религии;
3) лидерами террористических организаций пропагандируется образ шахидок - героинь и мучениц.
Героизация образа смертницы, жертвующей своей жизнью ради веры, как видно, является эффектом экстремистской пропаганды,
получившим широкое распространение в обществе. Интересно, что само употребление номинации «шахидка» в отношении террористок-смертниц, активно внедряемое лидерами террористических группировок и подхваченное СМИ, по мнению учёных-лингвистов и востоковедов, неверно по своей сути. Истинный шахид, согласно Корану, не может убить невинного человека. Ислам также осуждает самоубийство, потому что считается, что душа человека после этого попадает в ад. Боевики и радикальные исламисты, напротив, призывают мусульман умирать за ислам, захватив с собой как можно больше жизней «неверных», утверждая, что только в этом случае истинный мусульманин может рассчитывать на место в раю.
Совет муфтиев России считает, что «употребление таких религиозных терминов как «шахид», «моджахед», «воин Аллаха» и других в отношении террористов направлено, в первую очередь, на дискредитацию ислама» и вносит путаницу в общественное сознание [3]. В действительности, «шахид» - это погибший в справедливой войне с агрессорами, защищающий ислам и свободу соблюдения и изучения мусульманами своей религии, погибший от рук бандитов при самообороне, умерший от эпидемии, а также влюблённый, умерший, сохранивший свою честь. То есть «шахид» - это человек, принявший мученическую смерть, защищая свою семью, родину, честь или веру. Человек, убивший мирных людей, не может считаться шахидом. К тому же, важно помнить, что шахид - это не живой человек, как в случае с использованием номинации в качестве синонима к «террорист», а только тот, кто уже умер [3].
К слову, укрепившийся в последнее время термин «женщины-шахидки» тем более не может считаться удачным, также с лингвистической точки зрения, поскольку внутренняя форма лексемы «шахидка» уже подразумевает под собой особу женского пола. Таким образом, компонент «женщина» в данном словосочетании является семантически избыточным. Кроме того, «женщина-шахидка» представляет собой оксюморон - нарочитое сочетание противоречивых понятий: «женщина» как существо, дающее жизнь, и «шахидка» («террористка») - жизни лишающее.
С целью выявления особенностей интерпретации образа женщины-террористки в обществе был проведён опрос граждан Российской Федерации, проживающих на территории Республики Татарстан, в возрастном диапазоне от 20 до 30 лет. По результатам было
выявлено, что представители опрошенной молодёжи полагают, что: 1) они способны узнать террористку-смертницу в толпе, так как на ней обязательно будут чёрные одежды, а лицо -закрыто платком; 2) все «шахидки» -религиозные фанатки, умирающие за ислам; 3) террористкам свойственно агрессивное поведение, которое им прививают в специальных лагерях смертниц.
Если мотивацию к террористической деятельности мы подробно рассмотрели выше, то первый и третий пункты требуют особого комментария. В планы террористки не входит быть узнанной и обезвреженной до момента совершения теракта, так что современные «шахидки» могут быть одеты так, как одеваются их ровесницы из столичного города или российской глубинки. Наконец, подготовка смертницы требует, по всей видимости, индивидуального подхода, ведь потенциальные террористки - это, как правило, подавленные женщины, попавшие в крайне тяжёлую ситуацию, из которой они готовы выйти любой ценой - даже ценой собственной жизни. Их «самопожертвование» можно рассматривать как психическое бегство из затруднительного положения - тип поведения, свойственный людям с суицидальными наклонностями. Показателен аналог лексемы «террористка-смертница» в английском языке - female suicide bomber, в составе которого присутствует компонент «суицид» (suicide). Таким образом, «подготовка шахида» - это всего лишь доведение до самоубийства, поставленное на поток и превращённое в технологию.
Все респонденты отметили также, что образ «шахидки» вызывает ужас, а каждый теракт, по их мнению, является молчаливым свидетельством того, что террористические группировки набирают силу. В этой связи примечательна точка зрения Йорама Швейцера, который отмечал, что «шахидство вовсе не означает, что террористы сильны: иногда они используют шахидов (или шахидок), когда слабы, чтобы как раз и казаться сильнее» [8].
В качестве одной из профилактических мер по предупреждению женского терроризма в России, наряду с оказанием специализированной психологической поддержки и медицинской помощи женщинам в нашей стране, в особенности уроженкам Северного Кавказа, пережившим чеченскую войну, предлагается разработка особой федеральной программы, целью которой является «укрепление потенциала женщин в качестве медиаторов в республиках Кавказа» [2] и трансляция не извне, а с их помощью символов материнства, мира и
культуры. Рациональность такого подхода подтверждается ещё и тем, что проблема вовлечения женщин в деятельность террористических группировок в последнее время приобретает всё большие масштабы. Жертвами вербовки становятся не только жительницы Кавказского региона, а так называемый «синдром Варвары Карауловой» уже стал прицельным объектом исследования не только представителей СМИ, но и деятелей науки.
Конечно, Варвара Караулова не произвела самоподрыв, но совершила попытку присоединиться к запрещённой в России террористической группировке ДАИШ на территории Сирии. Кроме того, после возвращения на родину она возобновила общение с вербовщиками. Сегодня в прессе неоднократно повторяется один и тот же риторический вопрос: «Что заставило Караулову сделать это?» На наш взгляд, модель бегства от реальности работает и здесь. Важно понять, что когда общество отвергает оступившихся, осуждая и ставя на них клеймо, оно работает на террористов. Человек хочет убежать, теперь уже от своих обвинителей, чтобы не чувствовать себя ущербным. В таком положении самый простой, как кажется, выход - снова связаться с рекрутёрами, ведь они не укоряют. Они создают иллюзию того, что принимают человека таким, каков он есть, ценят его и готовы помочь ему в решении накопившихся проблем, отыскать смысл жизни или дать ответы на вопросы, одним словом, дать то, что человеку нужно. О том же, что от неё потребуют взамен, какую цену придётся заплатить, жертва не думает.
Необходимость срочно приступить как к профилактической, так и к реабилитационной работе с уже пострадавшими от манипуляций вербовщиков лицами не вызывает сомнений. В качестве базового компонента такой работы, безусловно, должно стать информирование широких слоёв населения, осуществляемое на всех уровнях. Основная цель просвещения при этом - развенчать мифы, которыми овеян образ «шахидки», в первую очередь, донести до сознания граждан, что смертница - это:
1) идеальное «одноразовое средство доставки бомбы» [10], её личность и её жизнь имеют для членов террористической организации нулевую ценность. Им выгоднее пожертвовать смертником, чем, например, дорогостоящими техническими средствами;
2) отнюдь не героическая личность - в большинстве своём женщины становятся «шахидками» не из религиозного рвения и воинственного желания умереть за веру, а
вынужденно - под влиянием вербовщиков, которые умело нащупывают слабые места, используют компромат и создают иллюзии.
Ценность проводимой информатизации общества очевидна, так как она оказывает существенное влияние на формирование адекватной картины мира наших современников. С целью наглядной демонстрации тезиса приведём такую аналогию: в языке азиатских эскимосов, кроме общего названия моржа (айвык), есть более 15 отдельных слов для обозначения «моржа, плавающего с места на место», «моржа, плывущего без определенного направления», «моржа, пасущегося на одном месте» и т.д. Подобное разнообразие свидетельствует о том, что для эскимосов, издревле промышляющих охотой, морж является одной из крупнейших составляющих их картины мира, а знания о повадках животного, отражённые в национальном языке, помогают эскимосам выжить [6]. Так же и мы: если наша картина мира включает в себя реальные, не мифологизированные знания о террористах и их пособниках, это поможет нам выжить. По
крайней мере, столкнувшись с вербовщиком, человек, обладающий сведениями о механизмах вовлечения в экстремистскую деятельность, сможет идентифицировать ситуацию, в которой оказался.
Ведущая роль в распространении актуальной информации о профилактике вербовки, об истинных мотивах женщин, вступающих в ряды террористов, и о возможных сценариях их судеб, безусловно, принадлежит образовательным учреждениям и средствам массовой информации. На наш взгляд, помощь в правильном понимании и верной интерпретации образа «террористки-смертницы», начиная от корректировки используемой в этой связи номинации и заканчивая формированием объективного представления об истинных намерениях и характерных свойствах этой категории лиц, способствует как установлению социально-психически стабильного климата в обществе, напуганного отсутствием информации, так и предупреждению экстремистских настроений в среде молодёжи, склонной в силу возраста к героизации и романтизации всего необычного.
Литература:
1. Секс, наркотики, ваххабизм. [Электронный ресурс] / Агентство Политических Новостей. - Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article1115.htm
2. Адамова М.А. Женский терроризм в современном политическом процессе: автореф. дис. ... канд. политич. наук: 23.00.02 / Адамова Мария Анатольевна. - Пятигорск, 2007.
3. Женское лицо террора. Призрачный рай для шахидок [Электронный ресурс] / С. Хакимова. - 2011. - Режим доступа: http://tajmigrant.com/zhenskoe-lico-terrora-prizrachnyj -raj -dlya-shaxidok.html
4. Женщины и террор [Электронный ресурс] / Криминал. - 2004. - Режим доступа: http://javot.net/uadoc/nitka/7.htm
5. Как чеченские женщины становятся шахидками [Электронный ресурс] / «ВЛАСТИ.НЕТ»
Союз Независимых Журналистов; гл. редактор Борис Бондарь. - Режим доступа: http://vlasti.net/news/83378
6. Кондратов А.М. Земля людей - земля языков [Электронный ресурс] / А.М. Кондратов. - Режим доступа: http: //www.plam.ru/azikoved/zemlja_lyudei_ Zemlja_jazykov/index.php
7. Отложенная жертва [Электронный ресурс] / Деловая газета «Взгляд». - Режим доступа: http://vz.ru/society/2010/4/2/389311 .html
8. Эксперты по терроризму - о смертницах [Электронный ресурс] / Радио Свобода. - Режим доступа: http://www.svoboda.org/content/article/ 1997339.html
9. Попов И.М. У терроризма женское лицо [Электронный ресурс] / И.М. Попов (Неопубликованная статья, октябрь 2004 г.). - Режим доступа: http://www.milresource.ru/Article-1.html
Сведения об авторах:
Доронин Сергей Павлович (г. Казань, Россия), заместитель директора ФГБНУ «Институт проблем национальной и малокомплектной школы Российской академии образования».
Фёдорова Ксения Валентиновна (г. Казань, Россия), кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ФГБНУ «Институт проблем национальной и малокомплектной школы Российской академии образования», профессиональный коуч, e-mail: [email protected]
Data about the authors:
S. Doronin (Kazan, Russia), deputy director of the Institute of Problems of National and Ungraded School of Russian Academy of Education.
K. Fedorova (Kazan, Russia), candidate of philological sciences, senior researcher at the Institute of Problems of National and Ungraded School of Russian Academy of Education, professional coach, e-mail: [email protected]
