CC BY
535
Е.И. Куманицина, 2005
ФЕНОМЕН ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ В СМИ
Е.И. Куманицина
Игру нельзя отрицать. Можно отрицать почти все абстрактные понятия: право, красоту, добро, дух, бога. Можно отрицать серьезность. Игру — нельзя.
Йохан Хейзинга.
Ученые отмечают возросший за последнее время интерес к такому лингвистическому феномену, как языковая игра. Термин «языковая игра» (далее — ЯИ) стал одним из популярных терминов в языкознании конца XX — начала XXI веков.
Исходя из того, что жизнь человечества трактуется как игра, а язык является ее отражением, взоры многих лингвистов обратились к рассмотрению языка как объекта игры. Одним из первых изучением этого вопроса занимался Л. Витгенштейн.
В своих философских исследованиях Л. Витгенштейн пытался представить весь процесс употребления слов в языке в качестве одной из тех игр, с помощью которых дети овладевают родным языком. Это он определил как «языковые игры»: «Языковой игрой я буду называть также единое целое: язык и действия, с которыми он переплетен»1. Таким образом, на первый план выдвигается не столько когнитивная (связь с мышлением), сколько инструментальная (связь с действием и воздействием) функция языка.
Л. Витгенштейн считал, что взаимодействие языка и жизни оформляется в виде языковых игр, опирающихся на определенные социальные регламенты. Он полагал, что язык состоит из множества различных взаимодействующих между собой языковых игр со своими собственными грамматиками или правилами употребления, то есть «языковая игра» — это формы самой жизни и не только язык, а сама реальность, которую мы воспринимаем только через призму языка, является совокупностью игр2.
Л. Витгенштейн относится к той группе ученых, которые рассматривают язык как @ объект игры, но существует и другая груп-
па, изучающая сходство между игрой и языком. Так, например, М.А. Кронгауз пытается найти сходные черты между игрой и категориями языка и речи, интерпретируя реальный диалог как целевую игру. Исследователь пришел к выводу, что лишь два типа диалога больше всего отвечают требованиям, предъявляемым к играм: флирт (шуточная любовная игра) и допрос (логическая игра)3.
Таким образом, феномен игры заинтересовал ученых различных направлений — философов, психологов, социологов, линг-вокультурологов.
По мнению исследователей, одной из причин распространения ЯИ в конце XX — начале XXI веков, служит «коммуникативное равенство адресанта и адресата», при котором адресант имеет возможность рассчитывать на понимание его речетворчества в виде языковой игры: «... в разговорном стиле презумпция коммуникативного равенства адресанта, в частности, установка на высокую осведомленность адресата получила проявление... в широком распространении языковой игры...»4.
В исследованиях последних лет термин «языковая игра» получил более узкую трактовку: под ЯИ понимается осознанное нарушение нормы. Однако не всегда легко провести грань между ошибкой и игрой. И поэтому в конце XX века на смену отношению «нор-ма-ошибка» приходит отношение «норма-другая норма» (стилистическая, контекстная или ситуативная)5. То есть то, что раньше считалось ошибкой, например, неоправданное употребление прописной буквы, воспринимается не как нарушение орфографической нормы, а как реализация коммуникативной нормы, определяющейся задачами данного текста. Тезис «правильно все то, что целесообразно, умест-
но»6 определяет реальность коммуникативной или ситуативно обусловленной нормы.
В свете вышеизложенного собранный нами материал будет представлен с позиций становления нового типа нормы — коммуникативной, на которой и основана ЯИ. Что же касается вопроса о дефинировании ЯИ, то под последней мы понимаем варьирование языковых знаков (плана выражения или плана содержания) на различных языковых уровнях (лексическом, грамматическом, фонетическом), с целью удовлетворения гедонистической и эстетической функций, при условии наличия у реципиента достаточной коммуникативной и эмоциональной компетенции.
Принимая во внимание ментальность носителей английской культуры, можно с уверенностью отметить ведущую роль феномена ЯИ. Она всегда имела место в английской речи, в публицистическом и художественном стилях, в языке отдельных писателей или героев их произведений. Однако ряд исследователей (Т.А. Гридина, В.В. Санников, В.А. Пищаль-никова, В.И. Шаховский) считают, что именно в последнее десятилетие XX века и в начале XXI века ЯИ стала характерным признаком языка газет. Еще в начале 70-х годов вышла монография В.Г. Костомарова, в которой он отметил тенденцию к распространению ЯИ на газетной полосе: «Газетчику, настроенному на поиск экспрессии, во что бы то ни стало, непреодолимо хочется построить парадокс, игру слов»7.
В языке СМИ в полной мере отразились кардинальные изменения социально-политической и экономической структуры общества, именно язык СМИ стал зеркалом состояния современного английского языка. Для обоих характерно усиление разговорного начала, что можно рассматривать как с положительной, так и с отрицательной стороны.
Положительное начало связано с усилением выразительности за счет использования ресурсов разговорной речи. В языке СМИ усиление выразительности привело к победе экспрессии над стандартом, однообразием, «серостью». В свою очередь, феномен ЯИ объясняется, как известно, стремлением к экспрессии речи.
Отрицательным, безусловно, является нарушение культурно-речевых норм. Обратим внимание на наметившуюся тенденцию стиля «гранж» (grunge fashion). Этот феномен проявляется не только в индустрии моды в желании одеваться как можно хуже, тем самым привлекая к себе внимание окружающих, но
и в «языковой моде». Стиль «гранж» ярко проявляется в широком распространении ЯИ.
Распространение ЯИ в речи привело к ее внимательному изучению в когнитологии и лингвистике. «Философы и психологи считают игру одним из фундаментальных свойств человеческой натуры. Это вид деятельности, который не преследует каких-то конкретных практических целей. Цель игры — доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие...»8
Нельзя не согласиться с мнением В.И. Шаховского, который утверждает, что «любая ЯИ является манипуляцией говорящего с языком, которая чаще всего преследует гедонистическую цель (получение психологического и эстетического удовольствия)»9.
Таким образом, целью данной работы является рассмотрение такого многоаспектного феномена, как «языковая игра», а так же способов его проявления на различных уровнях языка.
Анализ фактического материала, представляющий собой выборку примеров языковой игры в СМИ, показал, что, обогащая нашу речь, делая ее многогранной и «цветной», мы используем ресурсы практически всех языковых уровней.
Одним из самых распространенных видов языковой игры, используемых, например, в заголовках газет, является трансформация фразеологизмов.
Выделяются 2 вида преобразований фразеологизмов:
1) преобразование семантики фразеологических единиц;
2) преобразование структуры.
Мы, вслед за В.Н. Вакуровым 10, считаем, что семантически преобразованные фразеологические единицы — не что иное, как фразеологические каламбуры.
Поскольку в газетах и журналах, как показало исследование, выступают, в основном, структурно преобразованные фразеологизмы, поэтому в дальнейшем целесообразно будет подробнее остановиться именно на способах структурных видоизменений.
Фразеологизмы обновляются различными способами, как то:
• заменой или перестановкой одного или нескольких лексических компонентов фразеологических единиц:
- to е, or not to be? (e-e-business)
(Economist, August 26, September 1,2000);
- Pretend You’re in Friends (Company,
September, 2000);
- Big Fish in Small Ponds (Economist, December, 2—8, 2000);
- To cut, or not to си?? (Economist, February 10-16, 2001);
• расширением фразеологизмов:
- Russia Breaks its Unbreakable Word (Economist, January 27, February 2, 2000);
- Five Ways to Commit Career Suicide (Company, September, 2000);
• усечением или сокращением состава фразеологических единиц:
- То be, or Not ... (The New York Times, January 27, 2000);
• несколькими способами трансформации:
- Why Elbers is Whipping MCI World Com Into Shape? (Fortune, February, 1999) — to whip into shape — амер. разг. ‘обучить, натаскать, привести в нужный вид’.
Не менее занимательной нам предоставляется ЯИ, осуществляемая с помощью графических средств. Так, В.З. Санников выделяет и подробно рассматривает следующие типы нарушения действующих орфографических и графических норм с целью создания языковой игры:
• игра с цветом;
• использование латиницы (HCKRENEE ТЕЛЕВИДЕНИЕ - реклама REN-TV; SOSTABb КОМПАНИЮ ЖИВЫМ -реклама наркологической клиники);
• использование символов {окна, которые хранят Т?ПЛО);
• использование прописной буквы (ФАНТАстическое предложение — реклама «Фанты»)п.
Но исследуемый нами материал позволяет выделить и иные средства ЯИ с помощью графических средств:
• использование дефиса:
-In— geni — uous (Economist, March 18— 24, 2000);
- Ra— RA— Rasputin (Economist, April 22-28, 2000);
• использование символов:
- Social club (Time, September 20, 1999);
• увеличение количества одной из букв. Эго явление мы решили назвать эффектом «графического крика», «графического возгласа».
- Interactive TV: It’s Baaack!(Fortune, July 20, 1998).
Что касается словообразовательной игры, то это один из самых распространенных приемов ЯИ. «Согласно исследованиям 90-х годов XX века роль словообразования в пополнении лексики развитых языков неуклонно
растет, и поэтому словообразовательные номинативные единицы занимают центральное положение в лексической системе языка»12.
Опираясь на данный фактический материал, мы с уверенностью можем сказать, что количественное соотношение неологизмов претерпело существенные изменения. Если раньше наиболее частотными типами словообразования считались аффиксация и словосложение, то сейчас на первое место выходят стяжения/контаминации и сокращения различных видов — аббревиатуры, акронимы.
Создание акронимов, как один из видов словообразовательной игры, пользуется огромной популярностью. Но чрезмерное увлечение этим процессом имеет и свои минусы: из-за большого количества самих акронимов, да и букв, из которых они составляются, порой забывается изначальный смысл того или иного слова. Так, с помощью словообразовательной игры в нашем лексиконе в 1996 году даже появилось слово nymrood (nymrood — a person, who insists on turning every multy — word term into an acronym).
Ярким примером словообразовательной игры является аббревиация: Could В2В B4U? (Economist, May 27 — June 2, 2000), где B2B — (business — to — business) = «бизнес ради бизнеса»;
B4U — (be for you) = «подходящий для вас».
Таким образом, сокращенные слова демонстрируют не только продуктивность, но и экономное расходование языковых ресурсов носителями языка.
По нашим наблюдениям, блендинг оказался одним из излюбленных способов словообразовательной игры:
- cuddletech. Technology — such as the new Volkswagen or the iMac computer — that is marketed as cute, friendly, or just plain cuddly.
- Flexitarian — a person who eats a mostly vegetarian diet, but who is also willing to eat meat or fish occassionally (Flexible + vegetarian).
- Tomacco — a hybrid created by grafting a tomato plant onto the roots of a tobacco plant (tomato + tobacco).
Нельзя не согласиться с Т.В. Максимовой, которая считает, что для наших современников «блендинг оказался той возможной формой самовыражения, которая легко вызывает к жизни образ явления и предопределяет социальный интерес по отношению к этому явлению»13.
Феномен ЯИ в СМИ — это не просто создание новых слов и обыгрывание старых, а словотворчество. Источникам СМИ необходимы такие новообразования, которые привлекают внимание, вызывают неподдельный интерес аудитории. Это может достигаться за счет привлечения имен собственых, географических названий в качестве основ, например:
- Dianabilia,
- Bettlemania,
- Bollywood — the films or film industry of
India («Bombay» + «Hollywood»).
К словообразовательной игре прибегают и наши любимые киногерои. Так, персонаж нашумевшего сериала «Секс в большом городе», для которой доминантой в отношениях между мужчиной и женщиной являются только сексуальные отношения, на вопрос: «А влюблялась ли ты когда-нибудь по настоящему?» отвечает: «АбСЕКСолютно!» (abSEXlutely), придавая данной ситуации остроту, пикантность и двусмысленность.
К одним из ярчайших проявлений Я И мы можем причислить каламбур. Он, как правило, основывается на юмористическом использовании многозначных слов и омонимов. В каламбурах совмещаются прямое и переносное значение слова, в результате чего происходит неожиданный смысловой сдвиг. Мысль выглядит ярче, острее. Каламбуры нередко строятся на основе различных звуковых совпадений:
- Sofa So Good (= So far so good) (The
Washington Post, March 4, 2001);
- Is Business of America Business?
(= Busyness) (The New York Times,
May 13, 2001).
Опираясь на данные нашего материала, мы не можем не отметить яркую, экспрессивную функцию рифмованных конструкций. Так, по мнению М.И. Шостака, «умелая ритмическая организация усиливает выразительность и эмоциональный фон»14:
- Sell it When It’s Hot. Collect It When It’s
Not (Newsweek, July 21, 1997);
- The Star of Mars (U.S. News, March 2, 1998).
Таким образом, проведенное исследование позволяет нам сделать следующие выводы:
• ЯИ получила наибольшее распространение в различных лингвокультурах в конце XX века.
• ЯИ характеризуется экспрессивностью и гедонистичностью.
• Для осуществления ЯИ в коммуникативном акте необходимо наличие эмоционального интеллекта и эмоционально/эмотивной компетенции.
• Анализ фактического материала, представляющий собой выборку примеров ЯИ в СМИ, показывает, что мы используем ресурсы практически всех языковых уровней.
Итак, под языковой игрой мы понимаем варьирование языковых знаков (плана выражения или плана содержания) на различных языковых уровнях (лексическом, грамматическом, фонетическом), с целью удовлетворения гедонистической и эстетической функций, при условии наличия у реципиента достаточной коммуникативной и эмоциональной компетенции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Витгенштейн Л. Философские работы: В 2 ч. 4.1. М., 1997. С. 83.
2 Витгенштейн Л. Человек и мыслитель. М., 1993. С. 17.
3 Кронгауз М.А. Игровая модель диалога // Логический анализ языка: модели, действия. М., 1992. С. 56.
4 ФедосюкЮ.А. В каком направлении развивались стили русской речи XX века // Филология и журналистика в контексте культуры: (Материалы Всероссийской научной конференции). Вып. 4. Ростов н/Д., 1998. С. 4.
5 Современный русский язык: (Коммуни-кативно-функциональный аспект): Учеб. пособие. Ростов н/Д., 2000. С. 5.
6 Там же. С. 6
7 Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. М., 1971. С. 153.
8 Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1997. С. 138.
9 Шаховский В.И. Эмоциональная коммуникация через языковую игру // Коммуникативные исследования — 2003. Современная антология. Волгоград, 2003. С. 256.
10 Вакуров В.Н. Речевое мастерство журналиста: (Творческое преобразование фразеологизмов в современной публицистике) // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1994. № 3. С. 32.
11 Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999.
12 Максимова Т.В. Динамичность словарного состава английского языка // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. Лингводидактические аспекты МК. Волгоград, 2003. С. 17.
13 Там же. С. 18.
14 Шостак М.И. Сочиняем заголовок // Журналист. 1998. № 3. С. 64.
