CC BY
401
УДК 159.9.07
Вестник СПбГУ. Сер. 16. 2014. Вып. 4
В. М. Аллахвердов, М. В. Аллахвердов
ФЕНОМЕН СТРУПА: ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ КАК ЛОГИЧЕСКИЙ ПАРАДОКС1
В статье утверждается необходимость логического объяснения получаемых эмпирических феноменов. Данный подход демонстрируется на примере анализа интерференционного эффекта Струпа, который является одним из самых воспроизводимых эффектов в психологии, однако до сих пор не получил внятного объяснения. Выдвигается предположение о том, что интерференция возникает не в результате постулируемых мифических ограничений на возможности познавательной деятельности, а в результате проверки правильности выполнения парадоксального задания: не осознавать (игнорировать) результат автоматически совершаемых преобразований. Авторы показывают, что такое объяснение является эвристичным для описания результатов множества исследований. Библиогр. 39 назв.
Ключевые слова: логика познания, проверка, интерференция, Струп-феномен.
Allakhverdov V. M., Allakhverdov M. V.
STROOP EFFECT: INTERFERENCE AS A LOGIC PARADOX
The article states the necessity of logical explanation of empirical phenomena. This approach is demonstrated on analysis of Stroop interference, because of it is one of the most reproducible and valid effects in psychology. It is usually said that interference happens as a result of some mythical constraints of cognitive activity. Authors suggest that this is not the case. Interference is a result of verifying the correctness of performing a paradoxical task: not to realize (ignore) the result of automatically performed actions. It is shown that this explanation is heuristic for describing results of multiple researches. Refs 39.
Keywords: logic of cognition, verification, interference, Stroop-effect.
Введение. Термин «интерференция» применяется для описания практически всех областей психического: говорят о сенсорной, перцептивной, мнемической, языковой интерференции, об интерференции рефлексов, навыков, ролей, культур и т. д. Описание интерференции чаще всего выглядит так, как будто несколько информационных потоков борются друг с другом за захват какого-то ограниченного ресурса. Создатели подобных гипотез исходят из интуитивно очевидного посыла, что обычно решать две задачи одновременно труднее, чем одну. Предполагается, что интерференция и проявляется как раз тогда, когда два взаимодействующих процесса накладываются друг на друга. Это, мол, и приводит к их взаимному гашению или торможению. Правда, непонятно, зачем эти процессы накладываются друг на друга, как это наложение осуществляется и почему они при этом друг другу мешают. Но важнее всего одна тонкость, на которую редко обращают внимание: интерференционные явления возникают тогда, когда одна из нескольких одновременно решаемых
Аллахвердов Виктор Михайлович — доктор психологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; vimiall@gmail.com
Аллахвердов Михаил Викторович — кандидат психологических наук, ассистент, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; m.allakhverdov@smolny.org
Allakhverdov V. M. — Doctor of Psychological Sciences, Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; vimiall@gmail.com
Allakhverdov M. V. — Ph.D. of Psychological Sciences, assistant, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; m.allakhverdov@smolny.org
1 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ 13-06-00535а.
задач заключается в том, что ее выполнять не надо. Почему такое задание может мешать? Ведь для невыполнения вообще никаких ресурсов не нужно. Однако если дать испытуемому задание нечто игнорировать (не обращать внимания на что-то, не думать о чем-то, не замечать чего-либо и т. д.), то выполнение такого задания оказывается невозможным. Герой суфийских притч Ходжа Насреддин всегда был в выигрыше, когда за небольшую мзду смело обещал богачам всё что угодно, но лишь при условии, что те не будут думать об обезьяне.
Интерференционные эффекты возникают, когда испытуемому даются два задания: основное — делать нечто, и дополнительное — нечто игнорировать. Будем исходить из когнитивного подхода, предлагающего объяснять любые феномены в рамках логики познания [1]. Раз интерференция существует, она должна иметь логическое объяснение. Инструкция «не думать о чем-то» приводит к логическим парадоксам наподобие парадокса лжеца. Она не должна вызывать и не вызывает никаких проблем, но только до тех пор, пока испытуемый не начинает проверять, правильно ли он ее выполняет. А вот такая проверка уже логически неизбежно ведет к нарушению инструкции. Ведь стоит только задуматься: «О чем я не должен думать?» — как в сознании автоматически появится то, о чем думать не надо. В свое время эта идея была выдвинута одним из авторов ([2-3] и др.) и легла в основу объяснения многих интерференционных эффектов. В данной статье мы покажем, как, опираясь на эту идею, можно трактовать экспериментальные данные, полученные при изучении феномена Струпа — одного из самых ярких интерференционных феноменов.
Феномен Струпа и его интерпретации. Дж. Струп создал свой тест в середине 1930-х годов [4] и сам более к нему не обращался. Однако этот тест привлек к себе внимание тысяч других исследователей. Феномен исследовали вдоль и поперек, однако поныне над ним витает ореол загадочности. Струп опирался на работы Дж. Кеттелла [5], показавшего разницу в скорости произнесения вслух прочитанного слова и называния цвета предъявленного объекта: человек читает, например, слово «красный» быстрее, чем называет красный цвет предъявленного ему красного квадрата. Струп также был воодушевлен исследованием Э. Йенша [6], обнаружившего, что испытуемый задерживает свою реакцию на предъявленное слово, если он должен ответить «да» в тот момент, когда ему визуально предъявляется слово «нет». Струп сконструировал оригинальные стимулы (получившие позднее название «Струп-стимулы»): слова, обозначающие цвет, были написаны другим цветом (например, слово «синий» было написано зеленым). Задача испытуемого — не читая слов, назвать цвет шрифта, которым они написаны. Струп использовал набор из 5 слов и цветов, сейчас чаще (в русских версиях — почти всегда) используют 4 цвета: красный, желтый, синий и зеленый. Оказалось, что на выполнение этой задачи при предъявлении карты из 100 Струп-стимулов испытуемые тратят в среднем на 50 секунд больше по сравнению с называнием цвета на контрольной карте из 100 цветных пятен или буквоподобных знаков. В миллионах проведенных после Струпа исследованиях время задержки (именуемой величиной интерференции) варьировалось в зависимости от разных условий, но (редчайший случай в психологии!) не было ни одного исследования, где бы эта задержка не фиксировалась.
Спустя годы были созданы сотни различных модификаций предложенной Струпом экспериментальной процедуры. Постоянно расширяется зона практической применимости теста: его используют для оценки гибкости когнитивного контроля,
для диагностики эмоциональных состояний и психических расстройств, предрасположенности к аддикциям и многого другого. Приблизительно каждые 10-15 лет публикуются обзорные работы, в которых приводятся наиболее интересные результаты. Предлагаются теории, которые могли бы объяснить возникновение интерференции. Тем не менее природа Струп-интерференции остается непонятной. Очевидно, что возникает конфликт между физической характеристикой стимула и семантическим содержанием, которое этот стимул передает. Понимание этого порождает обилие модификаций Струп-стимулов: слова «тихо» и «громко» произносятся или тихо, или громко, а испытуемый должен реагировать на физическую интенсивность стимула; предъявляются слова «четыре», «пять», «шесть», а испытуемый должен реагировать на количество букв в этих словах; музыкантам предъявляется нотный стан, где на месте, соответствующем, например, ноте «ми», написана буквами другая нота (скажем, «соль»), а реагировать надо не на надпись, а на ее место на нотном стане; и т. д. Вся совокупность подобных модификаций получила название Струп-парадигмы. Само по себе наличие конфликта, однако, не объясняет интерференцию. Так, если классические Струп-стимулы требуется читать (а не называть цвет шрифта), то интерференция практически не наблюдается (задержка порядка 1 с на 100 стимулов), хотя конфликт по-прежнему присутствует.
Струп объяснял полученный эффект так: чтение является для человека более привычной и автоматизированной активностью, чем называние цвета, поэтому для того, чтобы не читать напечатанные слова, а называть цвет шрифта, человек должен совершать волевое усилие — это и приводит к интерференционной задержке. Его собственные исследования подтверждали эту трактовку: после длительной тренировки в назывании цвета Струп-стимулов испытуемые почти полностью избавлялись от интерференции (по сравнению со временем называния цвета на контрольной карте) — в полном соответствии с тезисом Струпа о том, что при увеличении силы привычки к называнию цвета интерференция резко падает. Более того, возникал даже обратный эффект: если таких натренированных испытуемых просили не называть цвета, а читать слова, то оказывалось, что теперь они уже испытывают затруднения при чтении слов.
Однако дальнейшие исследования показали слабость предложенного объяснения. Возьмем испытуемых, обладающих разной силой привычки к чтению: маленьких детей, едва научившихся читать, и хорошо обученных взрослых. По логике, восходящей к интерпретации Дж. Струпа, у взрослых, которые обладают более сильной привычкой к чтению, интерференция должна быть выше. Но оказалось, что дети тратят значительно больше времени на называние цвета Струп-стимулов, чем взрослые ([7-8] и др.). Было также показано, что как уровень образования взрослых, так и школьная успеваемость детей отрицательно коррелируют с величиной интерференции. Л. Эри и Л. Виллс показывали детям 6-7 лет картинки, подписанные не-конгруэнтыми словами (например, изображение льва с подписью «слон»). Выяснилось, что дети, не знакомые с написанием того или иного слова, показывают гораздо более высокий уровень интерференции по сравнению с детьми, которые уже знают, как пишутся эти слова [9]. А в 2007 г. А. Протопапас, А. Арконти и Х. Скалумбакас подвели итог многочисленным исследованиям в статье под характерным названием «Навык к чтению отрицательно связан со Струп-интерференцией» [10]. В частности, они показали, что у детей с дислексией эффект интерференции выражен гораздо сильнее по сравнению с их сверстниками, не страдающими этим недугом.
Объяснительная модель Струпа была заменена моделью «лошадиных гонок» (см. обзор: [11]). Суть идеи: пусть существуют два (или более) канала поступающей информации и только один канал для выхода информации. Тогда на выход подается прежде всего информация с того входного канала, в котором она быстрее обрабатывается. Поскольку человек быстрее читает слова, чем называет соответствующие цвета, на выход быстрее приходит результат чтения, а потому когда надо называть цвет, а не читать, и наблюдается сильная интерференция. Впрочем, все эти каналы, скорости и пр. — не более, чем невнятные метафоры. Действительно ли скорость в канале чтения больше? Разложите перед испытуемым набор Струп-стимулов и попросите его показать: 1) все Струп-стимулы, написанные синим цветом, или 2) все Струп-стимулы, содержащие слово «синий». Первая инструкция будет выполнена на порядок быстрее, чем вторая. В каком канале скорость выше? (Да, кстати, и какая привычка более автоматизирована?) По сути, эта теория вообще не описывает реальные явления. Почему выделены канал чтения слов и канал называния цвета, но не выделен, например, канал чтения буквы «а» или даже канал чтения буквы «а», написанной красным цветом? Теории, подобные данной модели, всегда методоло-логически сомнительны, ибо строятся на гипотезах, специально придуманных для объяснения post factum конкретного явления и ничем более не подтверждаемых (гипотезы ad hoc). По этой же причине данную модель невозможно перенести на какие-либо другие интерференционные процессы, например на дихотическое прослушивание, на ортогональную или проактивную интерференцию.
Модель «лошадиных гонок» не получила серьезной поддержки научного сообщества — но не из-за своей логической сомнительности (за это, к сожалению, в психологии редко критикуют теоретиков), а из-за несоответствия экспериментальным данным. Модифицируем методику Струпа и будем предъявлять Струп-стимулы асинхронно (Stimulus Onset Asynchrony): сначала цветное пятно и только потом — написанное этим цветом слово, обозначающее неконгруэнтный цвет. Таким образом, обработка цветового сигнала получает явное преимущество по скорости. Но интерференция сохраняется. При определенном временном интервале должен был бы обнаруживаться обратный эффект, когда называние цвета мешает прочтению слова, однако такой результат ни в одном эксперименте получить не удалось [12]. К. Данбар с К. Маклеодом [11] предложили еще одну модификацию теста Струпа, которая опровергает предположение о разной скорости обработки стимулов. В их варианте испытуемому Струп-стимул предъявляется в перевернутом виде (т. е. испытуемый видит, например, слово «красный», написанное вверх ногами). Несмотря на то, что чтение инвертированных слов, естественно, требует больше времени, степень Струп-интерференции практически не изменилась.
Но зачем же отбрасывать неверные идеи, если их можно осовременить, придав им видимость модной научной теории? Так появляются коннекционистские модели интерференции. Раз гипотеза о разной скорости обработки информации неверна, предположим, что два параллельных сигнала обрабатываются с одинаковой скоростью. Из-за чего же тогда появляется интереференция? Допустим, что обработка информации происходит как активация неких единичных элементов, составляющих определенный путь «снизу — вверх» от информации на входе до ответа на выходе. Такие пути обладают разной силой, которая постоянно и нелинейно изменяется с частотой проб. Итак, предъявляется стимул, он активирует входные
элементы, отвечающие за обработку предъявленных слова и цвета. Эти входные элементы передают результаты обработки стимула другим элементам, которые далее передают свои результаты третьим и т. д. до достижения выходных элементов. Эти выходные элементы и продуцируют финальный внешний ответ. При этом данная система управляется (или, точнее, настраивается), отдавая предпочтение обработке информации в тех или иных элементах в зависимости от поставленной задачи. И интерференция возникает в том случае, когда два одновременно активных пути пересекаются в одном элементе и продуцируют два конфликтующих ответа. Такие пересечения могут произойти в любом (и не обязательно лишь в одном) элементе системы. Можно ли воплотить подобные представления в программу, которая будет на входе получать Струп-стимулы, а на выходе давать интерференцию? Разумеется, да — с помощью гипотез ad hoc можно описать всё что угодно (см., например, модель Дж. Коэна [13] или усовершенствованную модель ACT-R [14]). Описывает ли работа такой программы реальные процессы интерференции у человека? Разумеется, нет.
Мы не будем здесь подробно критиковать коннекционистские модели, иначе пришлось бы обсуждать слишком много технических деталей. Обратим внимание лишь на представление о конфликтном пересечении работы элементов. Почему при этом интерференция наблюдается, если человека просят называть цвет слова, а не читать его, и не наблюдается, если его просят читать текст, не обращая внимания на цвет? Возможный ответ: процесс чтения проходит по более сильному каналу. Но ведь данное объяснение мало чем отличается от восходящего к Струпу тезиса о преимуществе силы привычки к чтению — а эта идея уже была поставлена под сомнение. Недостатки коннекционистской модели привели к появлению нескольких усовершенствованных версий, например WEAVER++ [15] и тектонической модели (Tectonic Model) [16]. Эти модели специально сконструированы таким образом, чтобы продуцировать эффект интерференции, но в итоге остаются описательными.
Описательными являются и различные (весьма многочисленные) нейрофизиологические исследования, в которых изучается работа мозга при интерференции. Нейрофизиологи получили множество данных и далеко ушли, например, от ранних высказываний о том, что разные задачи в Струп-парадигме решаются разными полушариями, а потому, мол, и возникает интерференция. Конечно, это не только необоснованная, но в столь упрощенном виде — и логически абсурдная идея (ведь если только правое полушарие отвечает за опознание цвета, то как левое полушарие способно прочитать слова, не различая цвет, которым эти слова написаны? и т. д.). Но даже если бы это было правдой, такое объяснение всё равно ничего бы не объясняло. Точно так же, полагаем мы, любые самые современные и корректные нейрофизиологические данные не способны объяснить интерференцию, поскольку интерференция — процесс, связанный с осознанностью, а осознанность пока лежит за пределами нейрофизиологического понимания.
Все известные гипотезы обычно рассматривают интерференцию исключительно как специально созданную природой помеху, которая ничего не дает, кроме ухудшения результатов деятельности. Но зачем создавать какие-то трудности для «пересечения элементов», ограничивать возможности тех или иных каналов? Согласно принципу простоты, на который опирается естественная наука, природа ничего не делает понапрасну, и уж тем более не создает лишних помех. Интерференция — это процесс, происходящий в сознании человека, о чем разработчики теорий упорно
забывают. Попытка объяснения по типу «так устроен мозг» (да еще с характерным добавлением: «по-видимому») — это попытка свести неизвестное к неведомому, ибо никто пока не знает, как именно он устроен и как это его устройство связано с психическими явлениями. Это не может рассматриваться как объяснение, ибо логика того, почему мозг устроен именно так и почему интерференция проявляется в сознании, остается неясной.
Логическая природа Струп-интерференции. Все исследователи предполагают, что инструкция «читать слова» обычно выполняется испытуемыми автоматически. Эта инструкция фактически означает, что не надо обращать внимания на элементы, необходимо присутствующие в зрительном поле при предъявлении слов, такие как размер и наклон букв, особенности шрифта (включая его цвет), фактура и цвет бумаги (или экрана), возможные опечатки и т. п. Именно этому учатся дети, когда начинают читать. Они не смогут читать, пока не поймут, что буква «А» — всегда А, каким бы цветом, размером и с каким бы наклоном она ни была бы написана.
При предъявлении Струп-стимулов испытуемому даются одновременно две задачи: основная — называть цвет, и дополнительная — не читать слова. Именно так эту ситуацию в своем сознании понимает испытуемый. Даже если опустить задачу игнорирования и не включать в инструкцию формулировку «не читая слов», испытуемый всё равно необходимо даст себе такую самоинструкцию — иначе он просто не поймет, что, собственно, нужно делать. (Часто испытуемые, даже при явно сформулированной задаче игнорирования, увидев первый Струп-стимул, переспрашивают: слова читать не надо?) Само сознание не имеет сенсорных каналов, не владеет языком моторных команд, а потому самостоятельно выполнить поставленную задачу не может. Но именно оно руководит работой нижележащих отделов организма и определяет, что именно они должны делать. И проверяет: выполняется ли то задание, которое оно поставило?
Если нарушение задания «не делайте что-нибудь» («не прыгайте», «не свистите», «не умножайте 279 на 537» и т. п.) требует каких-то реальных осознанных действий, то контрольный вопрос: не прыгаю ли я? не свищу ли я? — не вызывает необходимости в совершении этого действия (хотя иногда и вызывает желание попрыгать или посвистеть). Если же требуется не совершать действий, которые мозг, тем не менее, совершает автоматически без всякого контроля сознания, то мозг эти действия все равно совершит, но просто не будет доводить их результат до осознания. Но лишь только сознание начинает проверять правильность выполнения задачи неделания того, что мозг делает автоматически (например: не читаю ли я?), как результат (в данном случае — результат чтения) неизбежно попадет в сознание. Интерференция — не наложение друг на друга каких-то туманных процессов, осуществляемое непонятно зачем. Интерференция — это следствие сличения результатов автоматически осуществляемых операций с осознанным требованием эти операции не осуществлять. Попробуем вывести проверяемые следствия из этого утверждения.
1. Непосредственное ослабление сознательного контроля над выполнением задачи игнорирования снижает интерференцию. Как уже отмечалось, при предъявлении Струп-стимулов не удается удалить задачу игнорирования из сознания испытуемого, даже изъяв ее из инструкции. Однако можно полностью снять контроль над выполнением задачи игнорирования. Для этого достаточно попросить испытуемого
при предъявлении Струп-стимула сначала прочитать написанное слово, а уже потом назвать цвет, которым это слово написано. При этом, конечно, удваивается время моторного ответа. И всё же на карте из 100 Струп-стимулов такая инструкция зачастую выполняется быстрее, чем обычное требование назвать цвет, не читая слов.
Как известно, некоторые восточные психологические практики направлены именно на снижение сознательного контроля. А. Мур и П. Малиновский показали, что человек быстрее справляется со Струп-стимулами и совершает меньше ошибок при выполнении интерференционного задания, если он является опытным практиком медитации [17]. Величина интерференции снижается и в том случае, если дать человеку имплицитную установку, что он не умеет читать (например, с помощью социального прайминга: перед выполнением Струп-теста испытуемым можно предложить в течение 5 минут писать свои мысли на основе небольшого текста о жизни героя, страдающего сильной дислексией) [18]. Делались попытки снять задачу игнорирования путем гипнотического внушения (хотя сами исследователи обычно объясняли замысел своего исследования иначе). В работе А. Раза с коллегами [19] было показано, что применение постгипнотического внушения приводит к снижению эффекта Струпа, правда, только у высокогипнабельных испытуемых. Следует отметить, что особое значение здесь имеет инструкция. Придуманная А. Разом и его коллегами инструкция, которая сообщала находящимся в состоянии гипноза испытуемым, что предъявляемые им слова написаны на незнакомом языке, была получена в ходе большого количества проб и ошибок. В исследовании С. Ф. Сергеева, к ходе которого участникам эксперимента внушалось, что они не могут читать и не понимают написанных слов, Струп-интерференция сохранялась даже в состоянии гипнотического транса [20]. Возможное объяснение: испытуемый может сознательно проверять, понимает ли он написанное, но вряд ли будет осознанно контролировать, действительно ли слово написано на незнакомом языке. Впрочем, в исследованиях с использованием гипноза всегда много неясного.
Позднее А. Раз с коллегами [21] получили подтверждение своих результатов, к тому же продемонстрировав, что важную роль играет скорее процесс внушения, снижающий необходимость сознательного контроля, нежели наличие гипнотического состояния, так как снижение интерференции наблюдалось и в контрольной группе у испытуемых, которые слышали внушение, но не были в состоянии гипноза.
Содержание сознания, по У Джеймсу, представляет собой непрерывно изменяющийся поток. Не удается думать одну и ту же думу, если при этом в ней не происходит изменений. Как писал Г. Спенсер, «когда перемена в сознании прекращается — прекращается и сознание» (цит. по: [22, с. 203-204]). Это было многократно проверено: через 1-3 с перестает осознаваться изображение, стабилизированное относительно сетчатки; многократное повторение одного и того же слова или группы слов приводит к субъективному ощущению утраты смысла этих слов; пристальное внимание к какому-либо неизменному или равномерно покачивающемуся объекту способствует возникновению изменённых состояний сознания — медитативного и гипнотического (восточные мистики при этом говорят о возникновении состояния «опустошения сознания»). При многократном повторении одного и того же задания выполнение этого задания автоматизируется, сознание вообще перестает его контролировать. Это значит: длительное удерживание сознанием задачи контроля невозможно, эта задача будет то восстанавливаться в сознании, то исчезать.
В интерференционной ситуации, например, может происходить переход от контроля над выполнением основной задачи к контролю над выполнением игнорируемой задачи.
В экспериментах Т. П. Зинченко и Н. Н. Киреевой [23-24] испытуемые при предъявлении карты со Струп-стимулами должны были реагировать не на все стимулы карты, а только на те, которые следовали за определенным ключевым элементом (за определенным цветом, за определенным словом или за определенным сочетанием слова и цвета Струп-стимула). При предъявлении каждой новой карты ключевой элемент менялся так, чтобы задача усложнялась. Был обнаружен эффект интерференции инструкций: испытуемый, в течение определенного времени вполне успешно выполнявший инструкцию для данной карты, вдруг обнаруживал, что не помнит, какую именно инструкцию он сейчас выполняет. Это, по-видимому, говорит о том, что пока испытуемый выполняет основную задачу, сознание в течение какого-то времени контролирует получение результата — и всё происходит вполне успешно, но затем задача контроля смещается в сознании на игнорируемую задачу — и происходит сбой.
Чем дольше испытуемый выполняет обе задачи в задании Струпа, тем чаще сознание перестает контролировать процесс выполнения как основной, так и игнорируемой задачи. Следовательно, при длительной тренировке интерференция должна исчезать. И действительно, все исследователи отмечают, что испытуемые быстро научаются называть цвета Струп-стимулов. По нашим данным, в большинстве случаев при предъявлении уже третьей подряд карты из 100 Струп-стимулов (и практически всегда при предъявлении четвертой) интерференция падает столь резко, что приближается к полному исчезновению. Мы полагаем, что испытуемый научается не тому, чтобы быстрее называть цвет Струп-стимулов (эта задача не представляет никакой сложности), а тому, чтобы не контролировать выполнение задания, — и тогда оно автоматически выполняется правильно. Этим же объясняется и возникновение обратного эффекта Струпа (см. выше).
2. Усиление сознательного контроля путем усложнения задачи игнорирования усиливает интерференцию. Что дольше: проверять, «не думаю ли я о цифре 5», или «не думаю ли я о результате извлечения квадратного корня из 25» (т. е. на самом деле о той же цифре 5)? Второй случай требует большего количества операций. Во-первых, нужно вычислить число, о котором не следует думать (что, разумеется, делается автоматически), во-вторых — проверить правильность сделанного вычисления, и только в-третьих — убедиться, что до всего до этого о числе 5 и мыслей не было. Таким образом, во втором случае число 5 дважды участвует в процессе сличения: при оценке правильности вычисления и при оценке успешности выполнения задачи игнорирования. Если это рассуждение верно, то чем дольше длится стадия проверки, тем дольше то, о чем я не думаю, находится в поле моего внимания. Это рассуждение приводит к следующему утверждению: при одной и той же основной задаче чем сложнее автоматически выполняемая задача, которую надо игнорировать, тем больше времени уходит на контроль над невыполнением этой задачи, следовательно, тем больше будет величина интерференции.
Вспомним ранее обсуждавшиеся результаты: чем сложнее для испытуемых сама задача чтения слов, тем больше величина интерференции. Это, разумеется, полностью соответствует выдвинутой гипотезе. В исследовании, проведенном под
руководством одного из авторов [25, с. 140], было обнаружено влияние на величину интерференции неправильного написания слов в стандартной карте Струпа (например: ктазный, зеленовый и т. п.). Тенденция к увеличению интерференции была, правда, очень слабой.
Казалось бы, естественно считать, что чем большая смысловая нагрузка приходится на текст, тем этот текст сложнее. Однако со времен Г. Эббингауза в психологии утвердилась другая точка зрения. Мол, для переработки более осмысленной информации требуется меньше когнитивных усилий (этим Эббингауз несколько поспешно объяснял, почему осмысленный текст легче запоминается, чем бессмысленный). Но как-то странно полагать, что при восприятии связного текста осуществляется меньше когнитивных операций, чем при рассматривании колец Ландольта или текста на незнакомом языке. Мы уверены, что увеличение смысловой нагруженности игнорируемого текста вполне можно трактовать именно как усложнение игнорируемой задачи.
В огромном количестве исследований, начиная с пионерской работы Г. Клейна [26], было показано, что время называния цвета бессмысленных слогов меньше, чем время называния осмысленных слов, и чем чаще эти слова употребляются, тем выше интерференция. Л. Е. Осипов [27-28] предъявлял испытуемым четырехзначные числа, написанные цветной краской. Уже сами по себе эти числа вызывали небольшой интерференционный эффект по сравнению с цветовой картой, а когда набор цифр складывался в известную для испытуемых дату («1812» или «1941»), интерференционный эффект возрастал более чем в 2 раза. В другом эксперименте в качестве текста, написанного разными цветами, использовались не отдельные слова, а хорошо известные испытуемым поэтические строки (например, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»). Игнорировать связный текст оказалось гораздо труднее, чем игнорировать набор слов. (Вряд ли стоит доказывать, что связный текст семантически насыщеннее.) В результате Л. Е. Осипову удалось, используя текст без каких-либо цветовых ассоциаций, получить фантастическую величину интерференции, равную 86% от стандартного Струп-эффекта [6].
Усложнением игнорируемого задания, на наш взгляд, является и использование при конструировании Струп-элементов эмоционально значимых слов. Было показано, что люди гораздо медленнее называют цвет слов, которые связаны с их эмоциональными переживаниями [29]. Люди, имеющие суицидальные наклонности, демонстрируют значительную интерференцию при назывании цвета слов, связанных с темой самоубийства. Более того, наибольшая интерференция регистрируется у людей, недавно совершивших неудачную попытку суицида [30-31].
3. Усложнение сознательного контроля путем увеличения сходства усиливает интерференционный эффект. Чем ближе по смыслу физические и семантические характеристики Струп-элементов, тем более строгие критерии необходимы для того, чтобы при сличении по смыслу отличать одно от другого. А чем строже критерии, тем сложнее осуществлять контроль. Поэтому повышение сходства используемых в основной задаче элементов с элементами игнорируемой задачи усложняет процесс контроля над невыполнением последней. К тому же такое сходство провоцирует появление в ходе выполнения основной задачи напоминания о том, что пора проверить выполнение задачи игнорирования. Задание «Думайте о Пушкине и не думайте о его стихах» выполнить гораздо труднее, чем задание «Думайте о Пушкине и не думайте
о хоккее». Мощное влияние сходства двух решаемых задач на величину интерференции показано для всех интерференционных феноменов. И, конечно, ничего удивительного нет в том, что сходство влияет и на величину Струп-интерференции.
Р. Уоррен [32] перед предъявлением слов, напечатанных цветной краской, предъявлял испытуемому в качестве прайма то же самое слово или другое слово, с ним ассоциативно связанное. В обоих случаях интерференция была выше, чем в случае, если прайм-стимул был нейтральным. А Г. Клейн в уже упоминавшемся исследовании [26] показал, что слова, которые имеют ассоциативное сходство с цветом (например, «небо», «трава», «огонь», «кровь»), вызывают более сильную интерференцию, чем просто осмысленные слова; еще большую интерференцию вызывают слова, обозначающие цвета, а самую большую — слова, обозначающие те же цвета, которые используются при написании Струп-стимулов. Этот результат был многократно подтвержден.
4. Ослабление контроля над выполнением задачи игнорирования путем усложнения основной задачи уменьшает интерференцию. Если усложнить основную задачу, то сознание больше времени будет уделять контролю за правильностью ее выполнения и будет реже переключаться на игнорируемую задачу. Следовательно, величина интерференции должна падать. Эта идея, по сути, противостоит всем известным объяснительным концепциям Струп-интерференции. Ведь чем сложнее основная задача, тем слабее привычка к ее выполнению (объяснение по Струпу), тем меньше скорость ее решения (объяснение по модели «лошадиных гонок»), тем реже прокладываются пути ее решения (коннекционистская модель), а потому, согласно этим подходам, интерференция должна только расти. Если предполагается борьба за какие-то ресурсы (а это подразумевается авторами всех концепций), то усложнение любой задачи, уменьшая общие ресурсы, может только увеличивать интерференцию, а никак не снижать. И тем не менее.
Различение оттенков одного цвета — более трудная задача, чем различение обычно применяемых в Струп-парадигме цветов. Ф. Дайер [33] использовал в качестве стимулов оттенки серого и получил данные, свидетельствующие о том, что эффект интерференции для ахроматического набора стимулов существенно ниже, чем для цветных стимулов. С. И. Крушинская [34] использовала оттенки желтого цвета: желтый, лимонный, оранжевый и охра — и также получила уменьшение величины интерференции.
М. Мартин [35] усложнил основную задачу добавлением еще одного задания. Испытуемый должен был не только отвечать на предъявленные Струп-стимулы нажатием соответствующих клавиш, но и непрерывно говорить. В результате снова было зарегистрировано снижение величины интерференции. Позднее были получены данные, говорящие о том, что даже просто присутствие других людей при выполнении Струп-теста снижает интерференцию [36-37], — потому, скажем мы, что внимание к другим людям отвлекает от проверки игнорируемого задания.
Своеобразное усложнение основного задания имело место в исследовании Н. Н. Киреевой [38]. Она усложнила процесс проговаривания результатов решения основной задачи, прося называть цвета в условиях задержанной акустической обратной связи (нетренированному испытуемому трудно говорить в таких условиях). При этом также было получено уменьшение величины интерференции.
Д. Беснер, Дж. Штольц и К. Бутилье [39] обнаружили, что для определения цвета только одной закрашенной буквы испытуемым требуется больше времени, чем для
определения цвета полностью окрашенного слова. По-видимому, определение цвета одной буквы в слове — более сложное задание, чем определение цвета целого слова. Как и следует из нашего утверждения, интерференция в этом случае почти полностью исчезает. Впрочем, возможны и другие интерпретации данного результата.
Многие пытались заменить задачу опознания цвета в Струп-парадигме задачей определения формы или ориентации предъявленных фигур. Можно предполагать, что такие задачи сложнее задачи опознания цвета: цвет обычно опознается быстрее, чем форма или ориентация. Исследователи изощрялись в остроумии, придумывая аналоги Струп-стимулов, разводящие семантику стимула и его форму или ориентацию: карточки разной геометрической формы, на которых написаны названия геометрических фигур, не соответствующие конфигурации карточек; названия шрифтов (готика, латынь и т. д.), написанные неконгруэнтными названию шрифтами; слова «вправо», «влево», «вверх» и «вниз» как указатели иного направления, чем то, на которое указывает смысл слова, — и так далее почти до бесконечности. Однако все попытки создать методику, которая давала бы величину интерференции, хотя бы приближающуюся к той, которая получается при использовании стандартных Струп-стимулов, окончились неудачей: интерференция регистрировалась, но ее величина была существенно ниже величины стандартной Струп-интерференции, а то и вообще близкой к нулю.
Правда, сопоставление сложности разных задач по скорости их решения испытуемыми отнюдь не всегда корректно. Теоретически правильнее было бы описать набор когнитивных операций, необходимых для решения каждой из этих задач, и уже потом сравнить сложность этих наборов. При такой трактовке, например, задача называния цвета намного проще, чем задача чтения слов (чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить сложность компьютерных программ распознавания цвета и программ распознавания текста). Именно потому, что задача называния цвета при предъявлении Струп-стимулов намного проще, чем игнорируемая, возникает мощная интерференция, а при замене основной задачи на чтение слов интерференция практически исчезает, так как основная задача сложна, а игнорируемая (опознание цвета) — проста.
Заключение. Главный пафос данной статьи заключается в призыве искать логику обнаруживаемых эмпирических явлений. Более того, если такая логика построена, то она позволяет увидеть единообразие различных процессов. Непредубежденный читатель может обнаружить, что во всех случаях, когда регистрируются явления интерференции, ее величина уменьшается при усложнении игнорируемого задания и увеличивается при усложнении основного задания. Это касается мнемической интерференции, интерференции при дихотическом прослушивании, задержке реакции на второй из двух быстро следующих друг за другом стимулов (рефрактерный период), эффекте Ли и т. д. Понимание логики явления рождает и эффективные способы преодоления возникающих затруднений: снятие запрета на выполнение дополнительного задания (тогда уже не надо проверять, действительно ли я не думаю о том, о чем думать запрещено), усложнение основного задания (что отчетливо проявляется, например, в мнемонических приемах, в явном виде увеличивающих объем подлежащего запоминанию материала), разнообразные психотехнические приемы, сдерживающие сознательный контроль.
Мы выдвинули гипотезу и применили ее к уже имеющемуся массиву данных. В качестве материала для анализа нами были выбраны классические исследования,
которые описываются практически во всех обзорах как ключевые работы по эффекту Струпа, а также современные труды, часто цитируемые в различных базах данных. Кроме того, в статье приводятся данные, полученные рядом отечественных ученых в оригинальных экспериментах, причем некоторые из них были специально проведены для проверки данной гипотезы.
Однако построить завершенную теорию интерференции невозможно до тех пор, пока не будет построена теория сознания. Так, в нашем построении мы говорим о роли сознательного контроля, но, по самой сути сказанного, предполагаем, что работа сознательного контроля управляется во многом непроизвольно. Как это понимать? Без внятной теории решить возникающие проблемы не удастся. Тем не менее подобные исследования необходимы, ибо порождают неожиданные головоломки. А ученые, чтобы эти головоломки распутать, вынуждены предлагать новые идеи.
Литература
1. Аллахвердов В. М. Когнитивная психология сознания // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 16. 2012. Вып. 2. С. 50-59.
2. Аллахвердов В. М. О природе интерференционных феноменов // Теоретические и экспериментальные проблемы психологии в современных условиях. Тезисы докладов к VII съезду Общества психологов СССР. М.: Изд-во МГУ, 1989. С. 151.
3. Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии. СПб: Печатный двор, 1993. 325 с.
4. Stroop J. R. Studies of interference in serial verbal reactions // Journal of experimental psychology. 1935. Vol. 18, No. 6. P. 643-662.
5. Cattell J. M. The time it takes to see and name objects // Mind. 1886. Vol. 11. P. 63-65.
6. Jaensch E. R. Grundformen menschlichen Seins. Berlin: Otto Eisner, 1929. 524 S.
7. ComalliP. E. Jr., WapnerS., WernerH. Interference effects ofStroop color-word test in childhood, adulthood, and aging // Journal of Genetic Psychology. 1962. Vol. 100. P. 47-53.
8. Rand G., Wapner S., Werner H., McFarland J. H. Age differences in performance on the Stroop color-word test // Journal of Personality. 1963. Vol. 31. P. 534-558.
9. Ehri L. C., Wilce L. S. Does word training increase or decrease interference in a Stroop task? // Journal of Experimental Child Psychology. 1979. Vol. 27. P. 352-364.
10. Protopapas A., Archonti A., Skaloumbakas C. Reading ability is negatively related to Stroop interference // Cognitive Psychology. 2007. Vol. 54, No. 3. P. 251-282.
11. Dunbar K., MacLeod C. M. A horse race of a different color: Stroop interference patterns with transformed words // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1984. Vol. 10, No. 5. P. 622-639.
12. MacLeod C. M. Half a century of research on the Stroop effect: an integrative review // Psychological Bulletin. 1991. Vol. 109, No. 2. P. 163-203.
13. Cohen J. D., Dunbar K., McClelland J. L. On the control of automatic processes: A parallel distributed processing account of the Stroop effect // Psychological Review. 1990. Vol. 97. P. 332-361.
14. Lovett M. C. A Strategy-Based Interpretation of Stroop // Cognitive Science. 2005. Vol. 29, No. 3. P. 493-524.
15. Roelofs A. Goal-referenced selection of verbal action: modeling attentional control in the Stroop task // Psychological Review. 2003. Vol. 110, No. 1. P. 88-125.
16. Melara R. D., Algom D. Driven by information: a tectonic theory of Stroop effects // Psychological Review. 2003. Vol. 110, No. 3. P. 422-471.
17. Moore A., Malinowski P. Meditation, mindfulness and cognitive flexibility // Consciousness and Cognition. 2009. Vol. 18, No. 1. P. 176-186.
18. Goldfarb L., Aisenberg D., Henik A. Think the thought, walk the walk — Social priming reduces the Stroop effect // Cognition. 2011. Vol. 118, No. 2. P. 193-200.
19. RazA., Shapiro T., Fan J., PosnerM. Hypnotic suggestion and the modulation of Stroop interference // Archives of General Psychiatry. 2002. Vol. 59, No. 12. P. 1155-1161.
20. Сергеев С. Ф. Когнитивные процессы в условиях гипнотической индукции // Экспериментальная психология познания: когнитивная логика сознательного и бессознательного / В. М. Аллахвердов и др. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. С. 69-81.
21. Raz A., Fan J., Posner M. I. Neuroimaging and genetic associations of attentional and hypnotic processes // Journal of Physiology — Paris. 2006. Vol. 99, No. 4. P. 483-491.
22. Бехтерев В. М. Сознание и его границы // Бехтерев В. М. Избранные труды по психологии личности: в 2 т. Т. 1. Психика и жизнь. СПб.: Алетейя, 1999. С. 203-222.
23. Зинченко Т. П., Киреева Н. Н. О природе эффекта интерференции и индивидуальных особенностях его проявления // Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара / под ред.
B. Колга. Таллинн: ЭИНЛ, 1986. С. 91-95.
24. Зинченко Т. П. Когнитивная и прикладная психология. Воронеж: НПО «МОДЭК», 2000. 608 с.
25. Экспериментальная психология познания: когнитивная логика сознательного и бессознательного / В. М. Аллахвердов и др. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. 352 с.
26. Klein G. S. Semantic power measured through the interference of words with color-naming // The American Journal of Psychology. 1964. Vol. 77. P. 576-588.
27. Аллахвердов В. М., Осипов Л. Е. Струп-феномен: новый взгляд на природу перцептивной интерференции // Категории, принципы и методы психологии. Психические процессы. Ч. I. Тезисы научных сообщений к VI Всесоюзному съезду Общества психологов СССР. М.: Изд-во МГУ, 1983.
C. 72-73.
28. Осипов Л. E. Переработка противоречивой информации в операторской деятельности: авто-реф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 1992. 18 с.
29. Williams J. M. G., Mathews A., MacLeod C. The emotional Stroop task and psychopathology // Psychological Bulletin. 1996. Vol. 120, No. 1. P. 3-23.
30. Attentional bias toward suicide-related stimuli predicts suicidal behavior / Cha C. B., Najmi S., Park J. M., Finn C. T., Nock M. K. // Journal of Abnormal Psychology. 2010. Vol. 119, No. 3. P. 616-622.
31. Зотов М. В. Механизмы регуляции познавательной деятельности в условиях эмоционального стресса. СПб.: Речь, 2011. 397 с.
32. Warren R. E. Stimulus encoding and memory // Journal of Experimental Psychology. 1972. Vol. 94, No. 1. P. 90-100.
33. Dyer F. N. A comparison of chromatic and achromatic versions of the Stroop color-word test // Psy-chonomic Science. 1971. Vol. 22, No. 4. P. 235-237.
34. Крушинская С. И. Зависимость величины Струп-интерференции от сложности основной задачи // Психология XXI века: тезисы Междунар. науч.-практ. конф. студентов и аспирантов «Психология XXI века» / под ред. А. А. Крылова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. С. 6-8.
35. Martin M. Speech recording in silent reading // Memory & Cognition. 1978. Vol. 16. P. 108-114.
36. Augustinova M., Ferrand L. The influence of mere social presence on Stroop interference: New evidence from the semantically-based Stroop task // Journal of Experimental Social Psychology. 2012. Vol. 48, No. 5. P. 1213-1216.
37. Huguet P., Galvaing M. P., Monteil J. M., Dumas F. Social presence effects in the Stroop task: further evidence for an attentional view of social facilitation // Journal of Personality and Social Psychology. 1999. Vol. 77, No. 5. P. 1011-1025.
38. Киреева Н. Н. Эффекты интерференции в процессах обработки информации человеком: дис. ... канд. психол. наук. Л., 1986. 319 с.
39. Besner D., Stolz J. A., Boutilier C. The Stroop effect and the myth of automaticity // Psychonomic Bulletin & Review. 1997. Vol. 4, No. 2. P. 221-225.
Статья поступила в редакцию 20 июня 2014 г.
