CC BY
1185
УДК 159.922.6
А. Ю. Маленова
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
Ю. В. Потапова
Омская государственная медицинская академия
ФЕНОМЕН СЕПАРАЦИИ:
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРОБЛЕМНОГО ПОЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
В статье анализируется понятие сепарации, рассматриваются различные подходы к его изучению - от психоаналитического (М. Малер) до системного в семейной терапии (А. Варга). Рассмотрена роль сепаративных процессов в течение жизни человека (от младенчества до ранней взрослости) и уровни сепарации, которые человек проходит, прежде чем стать зрелым и отделившимся от родителей. Рассматривается вопрос о критериях сепарации, от внутренних (связанных с определенными стадиями в развитии личности человека) до внешних (связанных с социальными аспектами). Ставится вопрос о необходимости более глубокого исследования данной темы методом фокус-группы.
Ключевые слова: сепарация; индивидуация; возрастное развитие; детско-родительские отношения; личностная зрелость.
A. Yu. Malenova
Omsk F. M. Dostoevsky State University
Yu. V. Potapova
Omsk State Medical Academy
THE SEPARATION PHENOMENON: FINDING OF THE PROBLEM FIELD OF RESEARCH
This article is devote to the analysis of separation phenomenon. To this aid authors analyzed different points of view on this theme - M. Maler's psychoanalysis views and family system theory in A. Varga's proceedings. Authors describe role of separation processes on the man's lifespan from infancy to early grown-up. The question about separation measure is raised and there are description of internal (like something stages in human's psychical development) and external (like social facets) criteria.
Keywords: separation; individuation; age development; child-parental relationships; personal maturity.
Семейная жизнь наполнена различными событиями - благоприятными периодами и кризисами, радостями и печалями, подъемами, когда члены семьи чувствуют себя единым целым, и спадами, когда существует желание замкнуться в себе и не впускать в свой мир никого, даже самых близких. Иногда одно и то же событие может быть одновременно и позитивным, радостным, и внушающим тревогу, несущим определенную угрозу личности. Одним их таких событий, вызывающих максимально противоречивые чувства,
© Маленова А. Ю., Потапова Ю. В., 2013
является расставание родителей с ребенком при его взрослении.
Для родителя этот этап знаменует завершение одной из главных функций - воспитательной, актуализируя, с одной стороны, гордость за полученный результат, с другой -вызывая страх перед приближающимся одиночеством. Ребенку уже не требуется постоянная опека, родительские наставления звучат неуместно, воспринимаются все с большей иронией. Очевидно, что необходимо строить взаимоотношения на новом уровне,
но встает закономерный вопрос - как? Как найти в себе силы отпустить свое дитя, которое кажется еще таким несмышлёным во взрослый мир, где зачастую встречаются обман и жестокость? Как помочь ему теперь, если у него возникают проблемы? Как оставить назойливые мысли о грядущем одиночестве? Как теперь восстанавливать отношения с супругом, которые давно утратили приоритетные позиции, уступив детско-родительским связям, а главное «связующее» звено исчезает?
На фоне переживания родителей для ребенка этот период менее драматичен, хотя и наполнен своими сложностями. Наконец-то достигнута долгожданная свобода, открыты новые пути для реализации своей индивидуальности. Однако вместе с этим заметно возрастает (а порой и неожиданно появляется) ответственность - за свои мысли, поступки, решение бытовых проблем и жизненных задач. И оказывается, что за самостоятельность приходится платить, противостоять целому миру за право проявить себя. Расставание с родителями становится своеобразным Рубиконом, пройдя через который молодой человек вынужден меняться.
Для обозначения ситуации расставания ребенка с родителем в психологической литературе используется термин «сепарация». Однако существуют определенные методологические сложности в отношении его использования. Исследований именно ситуации отделения взрослеющих детей от родителей немного, и большинство упоминаний об этом принадлежит, скорее, психологам-консультан-там: они описывают сепарацию как одну из часто встречающихся проблем в их практической работе с членами семьи, в основном с матерями и детьми. В целом же расставание взрослого ребенка с родителем психологи обычно рассматривают как пример для иллюстрирования уже имеющихся подходов. К примеру, А. Варга анализирует сепарацион-ный кризис через системную семейную психотерапию, являющуюся адаптацией теории М. Боуэна о семейных системах [1]. Вместе с тем автор неоднократно подчеркивает важность прохождения данного кризиса для последующего гармоничного развития личности.
Одним из объяснений сложившейся ситуации нам видится тот факт, что изначально сам термин сепарации использовался учеными преимущественно для описания связи ма-
терей и детей только на ранних этапах жизни ребенка. К примеру, Дж. Боулби, анализируя значение образа матери для ребенка и отделения от нее, отмечает травматические переживания младенца и деструктивные преобразования в его личности при длительности процесса сепарации. Описывая многочисленные примеры экспериментов с детьми, которых специально на некоторое время изолировали от матери, Боулби выделяет даже специальный термин - «сепарационная тревога», который ставит во главу угла при формировании детского мировоззрения и эмоциональных реакций ребенка на окружающий мир [2]. Таким образом, связь матери с ребенком и ее принятие - необходимое условие для гармоничного развития личности и, по мнению некоторых ученых, она произрастает из принятия или непринятия женщиной себя самой [3]. Особенно сильное влияние на ребенка такая симбиотическая связь оказывает на ранних стадиях его развития, когда ребенок максимально зависит от матери. Удовлетворение не только биологических, но и социальных, психологических потребностей (в общении, базовом ощущении спокойствия и доверия к миру [4]) закладывается именно в этом возрасте.
Отношения матери и ребенка вместе с тем неоднородны и динамичны. М. Малер, Дж. Б. Мак-Девитт, более подробно анализируя прохождение детьми и родителями стадий симбиотических отношений, выделяют фазы, через которые проходит ребенок, чтобы достигнуть состояния отделенности от матери. Они считают, что сепарация происходит уже в раннем детстве, и понимают ее как процесс, в ходе которого младенец постепенно формирует внутрипсихологическую репрезентацию самого себя, отличную от репрезентации матери [5]. Также это понятие интерпретируют как развитие внутреннего чувства возможности нормального и полноценного психического функционирования независимо от матери [6].
На примере сравнительного анализа развития нормальных и психотичных детей М. Малер и Дж. Б. Мак-Девитт выделяют следующие фазы в процессе сепарации.
1. Нормальная аутическая фаза (от рождения до 1 месяца). Психическую жизнь ребенка опосредуют в ней особенности строения органов чувств - ребенок воспринимает еще не многое из того, что находится вне его
тела. Эту особенность авторы называют «стимульный барьер». Таким образом, основную информацию для него несут интероре-цептивные ощущения, и главной задачей организма становится поддержание гомеостаза. Большое количество стимулов разряжается реакцией крика, которая сигнализирует матери о необходимости удовлетворения потребностей и защиты ребенка от излишнего негативного стимулирования. М. Малер видит переход к следующей фазе в постепенном переходе сосредоточения энергии либидо от внутренних органов к экстерорецептивным органам чувств. Мать в этом случае служит внешней репрезентацией «Я» ребенка.
2. Нормальная симбиотическая фаза (от 1,5 до 5-6 месяцев). На этой стадии ребенок переводит свое внимание с внутренних ощущений на внешние и начинает замечать, что источником удовлетворения становится мать. На данной фазе формируется важная филогенетическая способность формировать ощущение единства с матерью, которая станет основой для создания всех межличностных отношений в будущем. На стадии симбиоза ребенок и мать «взаимонастраиваются». Происходит это следующим образом: ребенок подает множество сигналов о том, какие потребности у него не удовлетворены, а мать избирательно реагирует на них. Ребенок начинает подстройку под материнские способы реагирования, используя свои врожденные особенности и проявляя тем самым первичные личностные качества, свою индивидуальность. Таким образом, мать своими личностными свойствами влияет на ребенка уже на самых первоначальных этапах общения, их личности сильно переплетаются, взаимно удваиваются благодаря первичному нарцисси-ческому отражению друг в друге, и ребенок чувствует усиление своей идентичности, тождественности. Ученые отмечают, что чем лучше осуществляла мать роль «поддерживающего субъекта», чем увереннее исполняла свою роль, тем легче он подходит к стадии сепарации-индивидуации.
3. Фаза сепарации-индивидуации (от 5-6 месяцев до 2-х лет) включает три субфазы:
3.1. Субфаза дифференциации (от 5-6 до 9 месяцев). Ребенок начинает изучать окружающий мир, разглядывая его, и объектом изучения, в частности, служит материнское лицо. Ребенок стремится провести различия в своем теле и теле своей матери, может отда-
ляться от нее, научается использовать свое тело и получать стимулы из окружающей среды. Затем, приобретая все большую самостоятельность, ребенок начинает переходить к изучению новых предметов, новых людей. М. Малер использует термин индивидуации для обозначения развития внутрипсихологи-ческих структур, автономности ребенка, а сепарации - для обозначения собственно разделения с матерью [7].
3.2. Субфаза практики (от 9 до 15 месяцев). Постепенно в поле сознания ребенка начинают входить неодушевленные предметы, сначала те, что предоставляются матерью, а затем - все остальные. Ребенок начинает активно исследовать мир, в чем ему помогает все более развивающаяся двигательная функция. Дети начинают в меньшей степени зависеть от матери и биологически (удовлетворение потребностей в пище начинает происходить более разнообразно), и двигательно. Энергия, ранее направленная на пассивное удовлетворение потребностей тела, теперь канализируется в его активное использование для исследования мира. Жажда исследования мира для ребенка становится неутолимой и даже заглушает ненадолго отсутствие в этом мире матери. В данном случае женщина может всячески поощрять активность ребенка либо сдерживать его и стремиться сохранить симбиоз, природная потребность ребенка в познании возьмет верх.
3.3. Субфаза воссоединения (от 16 до 24 месяцев). От исследования мира ребенок вновь возвращается к социальным взаимоотношениям и ищет в них максимальную удовлетворенность. Ребенок начинает ощущать противоречивые тенденции по отношению к матери: жажда познания тянет его от нее, иногда заставляя чувствовать раздражение от ее облика, стремление воссоединения влечет его к матери, провоцируя негативные эмоции от расставания. Мать часто «ставят в тупик», с одной стороны, желание ребенка стать более независимым, а с другой - настойчивые требования разделить с ним каждый аспект его жизни. В это время очень важно, чтобы мать не отстранилась, не реагировала резко на двойственность поведения начинающего ходить ребенка, чтобы она оставалась эмоционально доступной для него с предсказуемым поведением, но в то же время чтобы она мягко направляла его в сторону независимости [6].
По окончании указанных субфаз ребенок переживает психологическое рождение -«наиболее важный процесс развития, который должен пройти и завершить любой человек на пути своего становления личностью, дающий возможность переживать себя во всей своей уникальности, неповторимости, слышать свой ритм и голос своего сердца, быть себе тождественным и совершать авторские поступки, вести аутентичное свободное существование в обществе, уметь переживать близость, иметь мужество быть независимым и отдельным» [7].
М. Малер считала, что такие качества человек способен приобрести уже в 3 года. Однако такое определение психологического рождения вступает в противоречие с логикой психологического развития человека. Начиная от момента возникновения гуманистической психологии, ученые стремились создать некий идеальный образ зрелого здорового человека. В него включались разные, но по своей сути очень похожие понятия.
Так, в работах А. Маслоу мы встречаем 15 признаков здорового человека: 1) эффективное восприятие реальности и комфортные взаимоотношения с ней; 2) приятие (себя, других, природы); 3) спонтанность, простота, естественность; 4) служение; 5) отстраненность, потребность в уединении; 6) автономность, независимость от культуры и среды, воля и активность; 7) свежий взгляд на вещи, способность радоваться обычным вещам; 8) способность к высшим (пиковым) переживаниям; 9) особое понимание межличностных отношений; 10) демократичность (отсутствие дискриминации), готовность учиться у других; 11) умение отличать средство от цели, добро от зла, внутренние моральные нормы; 12) философское чувство юмора; 13) креативность, стремление и способность к творчеству; 14) сопротивление влиянию культуры, трансценденция культуры; 15) здоровая любовь [8].
Б. Уайнхолд и Дж. Уайнхолд выделяли следующие характеристики завершившего связность (сепарированного) человека: умение брать на себя ответственность, делиться и сотрудничать, адекватно справляться с фрустрацией, без зависти реагировать на авторитет других, здоровым образом выражать свои чувства, говорить «нет», испытывать глубинную близость [9]. Эти авторы делали акцент на компетентности человека в межличност-
ных отношениях, а, например, для А. Лэнгле главными признаками зрелой личности является отсутствие требований к одобрению со стороны других, согласованность с собой и наличие позиции по отношению к базовым мотивациям. Определение сепарации, по Лэнгле, заключается в умении находить аутентичную дистанцию в каждой конкретной ситуации в отношениях с разными людьми, иметь возможность выбирать от близости до независимости [6].
К. Витакер в качестве основных характеристик сепарированного, зрелого человека выбирает следующие: 1) наличие доверия к себе и отношениям, способность переживать безопасность в близости с другими; 2) вера при дистанцированности, способность переживать сепарационную тревогу, видеть в отношениях смысл [10].
В этом случае в описании М. Малер сепарированной личности такой маркер, как «переживание себя во всей своей уникальности, неповторимости», соответствует выделенному А. Маслоу «принятию себя» и К. Витакером «нести в себе доверие к самому себе». Выделенное М. Малер достаточно расплывчатое понятие «авторский поступок» может трактоваться как поступок, несущий, с одной стороны, печать личности человека, его совершающего, с другой - поступок с указанием субъекта ответственности. А об ответственности говорили практически все перечисленные выше авторы. Умение переживать близость также практически всеми выделяется в качестве критерия здоровой личности. Однако, в отличие от определения М. Малер, все авторы границу овладения этими свойствами видели явно не в раннем детстве, а во взрослом возрасте.
Таким образом, возможно, в три года ребенок и может считаться «психологически рожденным», однако далее следуют не менее важные для его личности этапы развития: в дошкольном возрасте он приобретет возможность устанавливать более или менее близкие отношения, в младшем школьном возрасте появятся зачатки рефлексии и разовьется понимание нравственных норм, лежащее в основе ответственности за свои поступки. Этот список можно продолжать, учитывая новообразования разных периодов, вплоть до ранней взрослости, тем самым обосновывая положение о том, что психологическое рождение -только первый этап сепарации и его факт -
лишь предпосылки развития тех качеств, которые М. Малер описала в своем определении.
Итак, с кризисом трех лет ребенок рождается как личность, с этим согласиться можно в полной мере. Появляется дифференцированное понимание собственного «Я», стремление самостоятельно действовать.
Следующий «виток» на пути развития ребенка ученые отмечают в подростковом возрасте. А. Варга, к примеру, описывает процесс сепарации, проходящей через стадии ранее детство (кризис 3-х лет) - подростниче-ство - создание новой семьи [1]. Все это верно, но, на наш взгляд, еще одной немаловажной ступенью является дошкольный возраст, когда ребенок начинает общаться со сверстниками и воспринимать их как полноценных партнеров по играм. Сюжетно-ролевая игра как ведущая деятельность [11] не только помогает усваивать общественные нормы и образцы, она «выталкивает» ребенка за пределы семьи как единственно возможного круга общения. Теперь дошкольник учится взаимодействовать не только с родителями, но и со сверстниками, что является еще одним этапом в сепарации - этапом коммуникативного разъединения. Несмотря на то, что родители остаются в «психологическом поле» ребенка и по-прежнему занимают особое место, их место уже именно особое, а не единственное. Дети, которые не научатся вступать во взаимоотношения со сверстниками в этот период, будут испытывать сложности в будущем при установлении коммуникативных связей.
В свою очередь, младший школьный возраст является периодом выхода ребенка из семьи, проверяющим семью на ее функциональность [1]. Он знаменует собой еще один шаг в сепарации: в жизни ребенка появляются не только новые сверстники, но и новые взрослые, которые могут оценивать его (речь об учителях), и эти оценки будут влиять на развитие его рефлексии и самоотношение.
Однако все же один из наиболее кризисных этапов во взаимоотношениях родителя и ребенка, имеющий особые значение и смысл, - это отрочество. Нивелируя значение «родительской фигуры» и подвергая сомнению установленные семьей правила и требования, подросток учится критически воспринимать реальность, рассуждать и оценивать. Такое поведение может означать начало когнитивной сепарации, которая в дальнейшем будет
способствовать принятию решений, критическому осмыслению событий, происходящих в мире, и своего места в нем.
И, наконец, «апогеем» сепарационного процесса становится момент, когда ребенок выходит из семьи и создает собственную. По мнению Т. И. Сытько, сепарация - процесс, представляющий собой «последовательное осознание взрослеющим человеком и его родителями своей отделённости и эмоциональное переживание этого, в ходе чего формируется чувство независимости и происходит построение своей уникальной личностной идентичности каждого из участников процесса» [12, с. 110]. Автор отмечает, что сепарация предполагает не только расставание как физический факт, но в большей степени - перестройку отношений между родителями и детьми. В свою очередь, А. Варга обозначает это явление, используя термин «изменения в системе первого и второго порядка». Изменения первого порядка предполагают физический аспект расставания, второго - психологический, трансформация эмоций, отношений между участниками процесса [1].
Таким образом, мы подошли к одному из главных вопросов нашей работы - определению критериев сепарации или сепарирован-ности личности в зрелом возрасте. Одним из подходов к решению данной задачи может выступать проекция на изучаемый феномен качеств, соответствующих представлению о зрелом человеке как о закончившем процесс сепарации. Очевидно, эти два понятия -личностная зрелость и сепарированность -не тождественны, их нельзя смешивать, как минимум, есть определенная последовательность их появления (зрелость наступает позже), однако определённая связь между ними существует. Так, мы можем предположить, что только завершивший гармонично процесс сепарации человек может считаться личност-но зрелым, поскольку вместе с избавлением от «слияния» с родительской фигурой к человеку приходит истинное понимание близости, с уходом от инфантилизма - способность заботиться о другом человеке.
Однако, взяв за основу внутренний критерий, мы можем оказаться в еще более затруднительной ситуации: невозможность
учесть все необходимые параметры, с одной стороны, и трудность их определения и обнаружения в комплексе у конкретной личности. Еще одна проблема лежит в плоскости при-
чинно-следственных связей - если зрелость личности предположительно выступает результатом сепарации, то как она одновременно может быть ее критерием? Поэтому более адекватно обратиться к некоторым внешним критериям, позволяющим судить о наличии ситуации отделения детей и родителей. Во всяком случае, с этого можно начать изучение сепарации взрослеющих детей, постепенно углубляясь во внутреннее пространство личности участников этого процесса.
В своих поисках критериев сепарации мы попытались найти прежде всего в некоторых объективных показателях, которые можно зафиксировать на уровне результатов поведения или деятельности человека. Предположительно, это отдельное проживание, материальная независимость и заключение брака.
Мы уже отмечали, что, по мнению многих ученых, сепарация предполагает физическое расставание ребенка с матерью. Однако в российских реалиях «квартирный вопрос» встает особенно остро, в связи с чем критерий отдельного проживания не может быть основополагающим. Уже взрослые дети могут всю жизнь жить со старшим поколением «под одной крышей», при этом уже не они, а сами родители становятся зависимыми от них. Поэтому в нашем случае физическая сепарация, выражаясь логическими формулировками, -это достаточное, но не необходимое условие для определения сепарированности личности.
Еще один возможный критерий последнего этапа сепарации - материальная независимость, возможно, более полно описывает образ независимого человека, но без учета психологических характеристик этот критерий также будет слишком груб. Человек может зарабатывать достаточно, но в сфере межличностных отношений быть некомпетентным, может не знать, как принять ответственное решение в своей жизни, не обратившись за помощью к родителю.
Брак является также значимым шагом, но не всегда показывает, что сепарация завершена корректно. Иногда брак - это просто «побег из родительского дома», при этом все проблемы человек «уносит» с собой, в новую семью и, не освободившись от конфликта в родительских отношениях, не может называться полностью независимым, его эмоционально гнетет необходимость завершить воображаемый спор с родителем [1].
Поэтому вопрос о качествах сепарировавшегося человека и влиянии каждого из этих критериев на степень независимости остается открытым. Начать свое изучение сепарации мы планируем с проверки степени влияния физического отделения в поздней юности (студенческом возрасте) на развитие личности. С поисковой целью мы запланировали фокус-групповое исследование молодых людей, переживающих момент физической сепарации с родителями или готовящихся к нему. Предположительно, мы сможем выйти на когнитивную и эмоциональную оценку сепарационного процесса, выявить его сложности и ресурсы, а также особенности поведения молодых людей в данный период, в том числе совладающего.
Метод фокус-группы был избран нами по нескольким причинам:
1. Понятие сепарации не исследовано настолько, чтобы можно было однозначно говорить о критериях независимости человека от родителей. Открытое обсуждение поможет увидеть реальное отношение людей к проблеме взаимосвязи родителя и ребенка во взрослом возрасте.
2. Отсутствует диагностический инструментарий, направленный на изучение феномена сепарации, поэтому устные методы в данном случае более информативны.
3. Требуется максимум информации о том, как каждый человек воспринимает феномен сепарации, в связи с чем метод фокус-группы будет особенно полезен, так как в любой момент можно развить дискуссию в нужном направлении, получить необходимые уточнения.
Таким образом, пилотажное исследование позволит наметить основные проблемы в изучении процесса сепарации и выйти на их более детальную проработку. Кроме этого, мы также определились и с группой родителей, потенциальных участников следующего этапа нашего эмпирического исследования. Это будут матери детей, начавших самостоятельную жизнь. На наш взгляд, женщина сильнее и глубже включается в семейные отношения, благополучие которых зачастую проецируется на всю жизнь в целом. Мать, безусловно, играет для ребенка исключительную роль, что было неоднократно подтверждено экспериментально. В частности, Б. З. Драпкин создал методику лечения психосоматических заболеваний, которая осно-
вывалась на психотерапевтической роли материнского общения для ребенка. Ни отцам, ни даже приёмным матерям не удавалось достичь такого эффекта [13]. Как отмечали
Н. Н. Авдеева и Т. М. Афанасьева, мать - первый воспитатель и наставник, от нее зависит будущее счастье и благополучие, обходительность и образованность, разум и вера детей [14]. Вместе с тем, общение с матерью может привести и к возникновению проблем ребенка в его будущей жизни. Описывая процесс материнства, К. Н. Белогай указывает на особую роль симбиоза с матерью в развитии способности ухаживать за собственным ребенком. Так, не принимающая себя и свое тело мать стремится как можно дольше сохранить симбитические связи с ребенком, как бы проживая через него свою жизнь заново. Когда этот ребенок вырастает, он чувствует необходимость жестко контролировать себя, и если это девушка, то она может не принимать своего собственного ребенка, стыдиться его и отвергать, потому что он нарушает их единство с матерью [3]. Этот пример драматически описывает роль сепарации в будущей жизни ребенка, в очередной раз подтверждая необходимость всестороннего изучения этого феномена. Таким образом, изучение взаимоотношений матерей и детей даст нам некоторую фактическую базу, которую можно будет затем дополнить ролью отца в этом процессе.
Итак, подводя итоги нашим рассуждениям о сепарационных процессах в жизни человека, можно составить схему, в которую будут включены разные виды сепарации, сопровождающие ребенка уже с младенчества:
1. Первый этап - это полное единство матери и ребенка, начинающееся с перинатального периода, когда оно реализуется в конкретной форме, и продолжающееся постна-тальным, когда удовлетворение потребности в пище ребенком реализуется за счет материнского организма в форме кормления.
2. Этап биологической сепарации предполагает возможность организма ребенка прожить без организма матери, и это первый шаг в их разделении.
3. Двигательная сепарация наступает с того момента, когда ребенок начинает ходить и активно исследовать мир. Отсутствие этого типа сепарации можно наблюдать только при патологическом варианте развития ребенка (инвалидизация).
4. Коммуникативная сепарация - включение в круг общения ребенка других детей в дошкольном возрасте и других значимых взрослых в младшем школьном.
5. Когнитивная сепарация происходит с подростком и предваряет развитие способности самостоятельно принимать решения.
6. Социальная сепарация заключается в отделении при проживании, материальной независимости и создании собственной семьи. Все эти факторы определенным образом влияют на социальный статус человека, что определяет название типа сепарации.
Таким образом, человек, взрослея, разрывает все больше и больше связей со своими родителями, однако всегда остается единственная - эмоциональная связь, на которую не влияет ни время, ни пространство. Это ни в коем случае не говорит об эмоциональной слитности, зависимости. Эмоциональная привязанность к родителю, его исключительная роль в жизни каждого ребенка при полной его зрелости и независимости - возможно, то, что является основой моральных норм в обществе, что сдерживает человека от необдуманных поступков, что учит его любви к своим собственным детям. Изучая сепарацию, легко перейти к крайностям, начать воспринимать материнскую фигуру как мешающую счастью ребенка и в ее отдалении и исключении из его жизни видеть способ разрешения противоречий. Но такой подход лишает понимания моральных основ нашего общества. В России образ матери и взаимоотношения в семье уже претерпевают некоторые изменения, находясь под влиянием образцов западных культур, однако остается своя специфика, которую необходимо учитывать при проведении исследования на российской выборке. Образ матери одновременно и уникальный, и универсальный, несущий в себе большую смысловую нагрузку и архетипическое значение, и это накладывает отпечаток на особенности психологического исследования взаимоотношений матери и ребенка.
1. Варга А. Я., Драбкина Т. С. Системная семейная психотерапия : краткий лекционный курс. - СПб. : Речь, 2001. - 144 с.
2. Боулби Дж. Привязанность / пер. с англ. Н. Г. Григорьевой и Г. В. Бурменской ; общ. ред. и вступ. ст. канд. психол. наук Г. В. Бурменской. - М. : 2003. - 120 с.
3. Белогай К. Н. Телесность женщины на разных этапах репродуктивного цикла // Семейная психология и семейная терапия. -2012. - № 3. - С. 79-93.
4. Эрик Г. Эриксон. Детство и общество : пер. с англ. - 2-е изд., перераб. и доп. - СПб. : Ленато : ACT : Университетская книга, 1996. - 592 с.
5. Малер М., Мак-Девитт Д. Процесс сепара-ции-индивидуации и формирование идентичности // Психоаналитическая хрестоматия. Классические труды / ред. М. В. Ро-машкевич. - М., 2005. - 360 с.
6. Дубинская В. В. Сепарация // Журнал практического психолога. - 2010. - № 6. -С. 73-90.
7. Малер М., Пайн Ф., Бергман А. Психологическое рождение человеческого младенца. Симбиоз и индивидуация / под ред. М. В. Ро-машкевич. - М. : Когито-Центр, 2011.
8. Маслоу А. Г. Мотивация и личность / пер. с англ. А. М. Татлыбаевой. - СПб. : Евразия, 1999. - 478 с.
9. Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. Противозависи-мость: бегство от близости / пер. с англ.
Е. Бабенко, Г. Смолина. - Каменец-Подоль-ский : Аксиома, 2009. - 328 с.
10. Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта / пер. с англ. М. И. Завано-ва. - М. : Класс, 1998. - 208 с.
11. Реан А. А. Психология человека от рождения до смерти. - СПб. : Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. - 656 с. - (Серия «Психологическая энциклопедия»).
12. Сытько Т. И. Неконгруентность родитель-
ского отношения в период семейной сепарации // Актуальные вопросы современной психологии : материалы Междунар. заоч. науч. конф. (г. Челябинск, март 2011 г.). -Челябинск : Два комсомольца, 2011. -
С. 108-111.
13. Щербакова Н. Е. Изучение особенностей представлений детей старшего дошкольного возраста об индивидуальности матери // Семейная психология и семейная терапия. -2011. - № 3. - С. 69-83.
14. Авдеева Н. Н. Привязанность ребенка к матери и образ себя в раннем детстве // Вопросы психологии. - 1997. - № 4. - С. 25-30.
