CC BY
55
УДК 284.57 (571.6) "194/195"
С. М. Дударенок, О. П. Островская
Феномен религиозной миграции: пятидесятники на советском Дальнем Востоке в 1940-50-е годы
В статье рассматриваются причины миграции пятидесятников на советский Дальний Восток в конце 1940 - начале 1950-х годов и анализируются основные факторы ее возникновения. К ним относятся особенности демографического и конфессионального освоения региона, специфика политических и религиозных процессов, протекавших в религиозной сфере после Великой Отечественной войны, а также конфессиональные особенности самого пятидесятничества.
The paper deals with causes of migration of Pentecostals to Soviet Far East in the 1940s-1950s, the author analyzing its main causes, i.e., the peculiarities of demographic and confessional development of the region, the specific character of political and religious processes in the religious sphere since Great Patriotic War, and confessional peculiarities of Pentecostalism.
Ключевые слова: пятидесятники, Дальний Восток России, миграция.
Key words: Pentecostals, Russian Far East, migration.
Организованные общины и группы верующих пятидесятников (христиан веры евангельской - ХВЕ) начинают распространяться на советском Дальнем Востоке России в 1940-50-е годы в результате массовой миграции сюда верующих, вследствие чего к середине 1950-х годов Дальний Восток становится одним из центров отечественного пятидесятничества.
Вопрос о причинах данной миграции неоднократно поднимался в исторической и религиоведческой литературе, но так и не был решен окончательно. Нам представляется, что массовая миграция пятидесятников на Дальний Восток обусловлена рядом причин и факторов, среди которых можно выделить: во-первых, особенности демографического и конфессионального освоения региона; во-вторых, политические и религиозные процессы, протекавшие в религиозной сфере страны после Великой Отечественной войны; в-третьих, некоторые конфессиональные особенности самого пятидесятничества. Рассмотрим эти причины подробнее.
© Дударенок С. М., Островская О. П., 2017
Особенности демографического и конфессионального освоения региона. Прежде всего необходимо отметить поликонфессиональ-ность региона. Как известно, дальневосточные земли обживались людьми с самыми разнообразными вероисповедными корнями. Население региона из-за своей отдаленности пребывало практически вне сферы полноценного религиозно-идеологического влияния Православной Церкви. По причине недостатка священнослужителей и храмов, трудностей повседневной жизни в осваиваемом регионе происходило ослабление православных традиций. Дальний Восток, по мнению ряда исследователей, при сложившемся многообразии вероисповеданий, отличался высокой степенью веротерпимости [21, с. 5], что во многом было обусловлено необходимостью привлечения в регион «активного и успешного колонизационного элемента».
Государственные органы в период дореволюционного освоения Дальнего Востока находились в двойственной ситуации. Как и везде Православная Церковь пользовалась всемерной поддержкой со стороны светской власти, но когда ее интересы вступали в противоречие с потребностями хозяйственного освоения края, властные структуры отстаивали последние [20, с. 18-19].
Если в других регионах страны поликонфессиональность часто проявляется как следствие утраты религиозной однородности, то на Дальнем Востоке России формирование разноплановой религиозной среды происходило изначально с его заселением. Историческая природа конфессионального разнообразия на дальневосточных территориях заключалась в том, что в регионе не столь основательно был развит протекторат доминирующей конфессии [22]. Эпоха освоения дальневосточных окраин активизировала ускорение и усиление конфессиональной дифференциации. Поликонфессиональность на Дальнем Востоке по своему типу можно определить как эволюционную, исторически сложившуюся, которая формировалась на протяжении нескольких десятилетий в процессе развития обособленной культурной территории, ассимиляции и укоренения различных конфессиональных групп [2, с. 161].
Государственные учреждения дальневосточного региона на практике имели опыт деятельности в поликонфессиональной среде. На протяжении длительного времени религиозная ситуация отличалась отсутствием напряженности и противопоставления одной конфессии другим. В результате поликонфессиональность, как норма общественной жизни, и разнообразие церквей, как региональная традиция, явились привлекательными факторами для появления в общем перечне дальневосточных конфессий христиан веры евангельской. Со-
существование различных церквей - важнейший фактор для выбора региона, как наиболее приемлемого для жизни. Безусловно, поликон-фессиональность стала одним из привлекательных факторов для миграции христиан веры евангельской на Дальний Восток.
Помимо поликонфессиональности, важным фактором при выборе направления миграции пятидесятников на Дальний Восток России, становится фактор толерантного отношения к действующим на территории региона конфессиям. Проблема религиозной терпимости всегда вызывала особое внимание верующих. Это жизненно важный для них вопрос мирного сосуществования в обществе. Толерантное отношение способствовало привлекательности региона в качестве места проживания и деятельности, так как традиции веротерпимости и мирного сосуществования различных конфессий укоренились здесь достаточно глубоко.
Дальневосточные территории, в силу особенностей своего развития, отличались отсутствием ярко выраженной дискриминации протестантских конфессий. В региональной религиозной истории редко фиксировались конфликты на религиозной почве и факты жесткой социальной конкуренции в среде верующих; не наблюдалось столкновения идеологий и мировоззрений. Для пятидесятников, чья адаптация в дальневосточных условиях происходила достаточно легко, характерно использование такого шанса для расширения своей социальной базы. Реализация принципов толерантности на фоне поликонфессиональности региона оказала в этом вопросе значительное влияние.
Говоря об особенностях демографического освоения региона необходимо отметить, что основная масса дальневосточного населения образована миграционным путем. С начала освоения, регион являлся реципиентом как спецконтингентов принудительных миграций, так и волн добровольного переселения. Миграционный фактор является одним из наиболее значимых в формировании поликонфессио-нальности религиозного пространства российского Дальнего Востока [8, с. 136].
Учитывая, что российское пятидесятничество возникло в южных и западных регионах страны, первые его представители появлялись на дальневосточных территориях не иначе, как миграционным способом. Немалая часть первых пятидесятников фиксируется среди насильственно перемещенных лиц, чему способствовала особенность дальневосточного региона, как одного из «активных полигонов реализации политики насильственных миграций» [24, с. 10]. Факты появления пятидесятников среди осужденных замечаются еще в до-
военный период. Но основной миграционный поток пятидесятнииков, который привел к организации дальневосточных общин, начинается в 1940-е годы. По данным Е. Н. Чернолуцкой:
«в послевоенный период на Дальний Восток было завезено значительно больше принудительных мигрантов, чем в 1930-е гг.», отличием этого периода «было не только увеличение численности принудительных мигрантов, но и усложнение структуры этой категории населения» [24, с. 450-452].
Исследование данных об образовании первых дальневосточных общин пятидесятников позволяет сделать вывод, что формирование основного миграционного потока пятидесятников совпадает по времени с периодом наиболее интенсивной миграции советского населения на Дальний Восток. В 1950-е годы регион переживает период максимального роста миграций как массового явления. На этот период приходятся наибольшие количественные значения, когда дальневосточная миграция достигала своего пика. В значительной степени восточное направление миграции того времени объяснялось послевоенной активизацией политики обеспечения региона трудовыми ресурсами. Кроме того, с середины 1950-х годов, с завершением репрессивной политики, в стране прекращается широкомасштабное применение подневольного труда заключённых [24, с. 486, 488]. Дальневосточным предприятиям приходится переходить к вольному типу найма рабочей силы. Рост населения Дальнего Востока в это время происходит наиболее быстрыми темпами. На дальневосточные территории направлялось мощное движение миграционных потоков, привлекая мигрантов возможностью трудового и социального устройства. Прибрежное расположение региона, наиболее удобное, с точки зрения пятидесятников, для возможностей эмиграции, являлось также немаловажным фактором для выбора Дальнего Востока в качестве места постоянного места жительства.
Таким образом, одними из значимых исторических предпосылок, послуживших образованию дальневосточных общин пятидесятников, явились устойчивые миграционные традиции Дальнего Востока и миграционная политика государства.
Среди причин, способствующих миграции пятидесятников на территорию Дальнего Востока, следует также выделить политические и религиозные процессы, протекавшие в религиозной сфере страны после Великой Отечественной войны.
Непосредственной причиной движения пятидесятников на восток явилась ситуация, сложившаяся в Советском Союзе в 1940-50-е годы в отношении этой конфессии. Взаимоотношения власти и религиозных организаций, возобновленные в годы Великой Отечественной
войны, привели к подписанию в августе 1945 г. объединительного соглашения пятидесятников с другими легально действующими протестантскими конфессиями [16]. Однако объединение баптистов и евангельских христиан с пятидесятниками, как справедливо замечает Р. Н. Лункин [11, с. 93], было искусственным, навязанным сверху, что не могло не привести в итоге к определенным последствиям.
По условиям Августовского соглашения (19-27 августа) 1945 г. пятидесятники должны были не только войти во Всесоюзный союз евангельских христиан и баптистов (ВСЕХиБ)1, но и отказаться от некоторых элементов своей культовой практики, в том числе от «говорения на языках». Некоторые церкви пятидесятников сохранили в Союзе свою самостоятельность, но чаще всего возникали общие бап-тистско-пятидесятнические церкви.
Отношения между пятидесятниками и представителями других конфессий в объединенном Союзе было довольно сложным. Немаловажную роль здесь сыграло то, что при объединении ведущее положение во ВСХЕБ заняли в основном евангельские христиане. Они, естественно, стали насаждать свое понимание сущности основных догматов и особенностей культовой практики, в руководство республиканскими, областными и общинными организациями стремились провести своих единоверцев. Это вызвало резкий протест в конце 1940-х годов со стороны руководителей пятидесятников, которые под руководством епископа А. И. Бидаша из г. Пятихатки Днепропетровской области взяли курс на выход своих единоверцев из данного объединения и создание самостоятельных религиозных групп, что, естественно, не устраивало власть.
В 1948 г. поступательный характер развития государственно-церковных отношений, начавшийся во время войны, приостанавливается [16, с. 310]. Общины и лидеры пятидесятников в 1940-50-х годах переживают новый всплеск преследований в отношении верующих. Их обвиняют в сектантстве и фанатизме, в сотрудничестве с оккупантами и в антисоветской деятельности. В западных регионах страны, в местах традиционного проживания пятидесятников возобновились аресты и административное давление на верующих, вызывая у них естественное стремление скрыться от репрессий.
1 Всесоюзный совет евангельских христиан и баптистов был создан в октябре 1944 г. в результате объединения Всероссийского союза евангельских христиан и Союза русских баптистов в один союз, со Всесоюзным Советом как руководящим органом. В августе 1945 г. было принято совместное соглашение пресвитеров ВСХЕиБ и руководства общин христиан веры евангельской по объединению общин. В 1947 г. ВСЕХиБ был переименован во Всесоюзный союз евангельских христиан-баптистов (ВСХЕБ).
«Спасаясь от преследования, верующие-пятидесятники стремились найти на территории Дальнего Востока относительную религиозную свободу» [6, с. 248], тем более, что их единоверцы, отбывшие срок или находящиеся на поселении, относительно «свободно» вели в дальневосточном регионе в 1940-х годах религиозную жизнь: общины и группы пятидесятников неформально признавались местными властями, пресекались только открытые публичные богослужения. Уход от широкомасштабных преследований в качестве первоочередной цели миграции указывают и сами пятидесятники [4, с. 197], надеявшиеся на возможность затеряться среди большого количества мигрантов многоконфессионального региона.
В обстановке начавшихся преследований со стороны властей и стремления руководства ВСХЕБ заставить верующих отказаться от некоторых особенностей своей культовой практики пятидесятники посчитали, что сохранить в чистоте догматическую практику и существующий уклад религиозной жизни можно только уклоняясь от взаимодействия с официальными церковными структурами и властью 1. Религиозные общины уходили в подполье, всячески скрывали свое существование, используя в этих целях переселение на окраины страны [16, с. 278-282, 340-374].
Региональные исследования указывают на прямую связь активного процесса миграции пятидесятников на территорию советского Дальнего Востока с тем, что «значительная часть пятидесятников Советского Союза либо не желала входить в состав Всесоюзного Союза евангельских христиан и баптистов (ВСЕХиБ), либо не была удовлетворена своим положением в данном Союзе» [19, с. 126]. На практике, стремление сохранить самостоятельность «от продавшихся властям пресвитеров ВСХЕиБ» позволяло руководству общин легко убедить верующих в необходимости переезда на Дальний Восток [7]. Отдаленность дальневосточного региона привлекала верующих в качестве своеобразного убежища от действий властей, особенно активных в центре страны.
Немаловажным фактором для активизации миграций в пятиде-сятнической среде послужили общие политические изменения в стране, вызванные сменой высшего руководства после 1953 г. С началом некоторой политической либерализации после смерти И. В. Сталина зафиксировано «оживление религиозного движения» [14, с. 160-161]. В результате массового возвращения из лагерей на
1 Государственный архив Хабаровского края, Ф. Р-1359. Оп. 3. Д. 5. Л. 16-17.
свободе оказались особенно активные лидеры пятидесятников и некоторые из них после освобождения оседали на дальневосточных терри-ториях1.
Решающим для пятидесятников оказался 1956 г., ставший периодом активизации стремлений развить собственную конфессиональную деятельность [16, с. 321-322]. Это было время пика и расширения пятидесятнического движения, проведения нелегального съезда и попыток восстановить самостоятельный центр. Однако в 1957 г. ориентировки на самостоятельное легальное развитие конфессии пятидесятников были пресечены и последовала очередная волна арестов [16, с. 352-362]. Со стороны органов власти был совершен ряд действий, свидетельствующих об ужесточении политической позиции государства по отношению к пятидесятникам.
Таким образом, политическая оттепель и окончание сталинского периода репрессий вначале спровоцировали рост активности пяти-десятнических групп, затем вновь вернули их к необходимости самоизоляции. Эти события заставили общины пятидесятников избрать соответствующую поведенческую тактику, при которой переезд на окраину страны являлся своеобразной реакцией на происшедшие политические изменения.
Третья группа причин миграции пятидесятников на Дальний Востоку России имеет отношение к конфессиональным особенностям самого пятидесятничества. Среди них особое значение играет миссионерская и эсхатологическая направленность пятидесятнического вероучения [18], практика пророчеств и возможность развиваться на основе родственных протестантских конфессий. Данные особенности вероучения и культовой практики пятидесятничества неоднократно отмечались исследователями как причины мощного потенциала движения и роста данной конфессии.
В характеристике пятидесятничества заметно выделяется присущее ему стремительное территориальное распространение. Протестантские церкви стабильно демонстрируют высокую динамику прироста, при этом пятидесятнические церкви общепризнанно относятся к самым быстрорастущим, как при возникновении, так и в настоящее время. К примеру, по данным доктора философии и истории Джеффри Б. Вебба, показатель роста пятидесятнических церквей в США за первое десятилетие XXI века достигает 18% [5, с. 262]. Это же качество пятидесятничества отмечает российский исследователь
1 Государственный архив Амурской области, Ф. 114. Оп. 1. Д. 1605. Л. 12-13.
М. И. Одинцов, говоря о его «стремительном распространении в мировом масштабе», при котором это движение «не могло пройти мимо России» [15, с. 86]. Высокие темпы движения достигаются благодаря активной миссионерской направленности, как важному компоненту общей «парадигмы пятидесятничества» [10, с. 84].
В условиях нашей страны миссионерская активность также сыграла ведущую роль в распространении вероучения пятидесятников. Отмечая агрессивное миссионерство как одну из главных черт пяти-десятничества, Р. Н. Лункин подчеркивает, что первые пятидесятники, «даже не успев укрепиться» в столице, «стали посылать миссионеров в разные регионы России» [11, с. 79]. Распространение пятидесятнических общин на восток было связано с деятельностью южного, «воронаевского» направления. «Общины воронаевцев, благодаря организационному таланту их лидера, ... начали появляться на Урале, в Средней Азии и в Сибири». [11, с. 84]. Трудности политического характера приостанавливали это целенаправленное продвижение лишь на некоторое время. В результате, представители пятидесятнического вероучения в массовом порядке появились на восточных окраинах страны в 1940-50-х годах ХХ века, постепенно заняв свое место в религиозном пространстве советского Дальнего Востока.
Ключом к распространению пятидесятничества в дальневосточном регионе послужила такая его специфическая особенность, как способность развиваться на базе родственных протестантских конфессий, особенно - баптистов и евангельских христиан. Исследователи отмечают, что с начала возникновения в США и в других странах «в пятидесятничество переходили верующие из остальных протестантских конфессий» [17, с. 162]. Этот принцип распространения своего вероучения успешно и повсеместно использовался и российскими пятидесятниками. Пятидесятники вели активную миссионерскую политику среди верующих других протестантских направлений, подводя под свои действия твердые богословские основания. Они имели стойкое убеждение, что спасение христиан из других протестантских конфессий зависит от принятий ими основных положений пятидесятничества, в первую очередь крещения Святым Духом.
К моменту организации первых общин пятидесятников на дальневосточной территории (1940-е годы), лидерами по интенсивности распространения своего учения в регионе являлись протестантские церкви, в частности баптисты, евангельские христиане и адвентисты
[12, с. 84]. Таким образом, на Дальнем Востоке была развита база для целенаправленной проповеди пятидесятниками своего учения в евангельской среде. После принятия пятидесятничества несколькими верующими, например, из евангельских христиан, практика глоссолалии (говорения иноязыками) распространялась в их семьях, и нередко встречались случаи перехода в пятидесятничество практически всей общины [4, с. 151]. В таких условиях использование ресурса других протестантских конфессий облегчило продвижение пятиде-сятничества по дальневосточным территориям и явилось еще одним фактором, способствующим его распространению.
К конфессиональным факторам, способствующим продвижению пятидесятников на восток России, относятся также особенности догматической платформы пятидесятничества, среди которых выделяется наличие эсхатологических настроений. В развитых религиях эсхатологические установки являются одними из основополагающих и значимых в деятельности религиозных общин.
Эсхатологическая направленность составляет сущностную характеристику христианского мировоззрения [1, с. 25]. Напряженный апокалиптизм и эсхатологизм свойственен всем пятидесятникам. [10, с. 89]. У них он стал важным доктринальным положением, оказывающим влияние на повседневную деятельность. Понимание церкви и ее задач соединяется в пятидесятничестве с четкой эсхатологической перспективой. На этом фоне атеистическая государственная политика на протяжении всего советского периода истории традиционно воспринималась российскими пятидесятниками как предвестие последних времен. «Эсхатологические доктрины 30-х годов. оказали значительное влияние на идеологию пятидесятников послевоенного времени» [11, с. 91]. Стремление встретить грядущий конец света в соответствующем месте, в том числе «на краю земли», у восточных границ страны, для преследуемых властями верующих вполне объяснимо. Эта причина миграции пятидесятников на восток страны настолько очевидна, что отмечалась в средствах массовой информа-
__^ ____ТЛ __С
ции при ведении антирелигиозной пропаганды. В статье приморской краевой газеты, например, отмечалось, что в целях миграции на Дальний Восток лидерами общин «была умело использована лежащая в основе пятидесятничества проповедь близости второго пришествия, конца света и тысячелетнего правления Христа»1.
1 Красное Знамя. Владивосток. 1977. 15 сентября.
Эсхатологическими ожиданиями в значительной степени были обусловлены эмиграционные настроения в среде дальневосточных пятидесятников1. На эту связь также указывает Р. Н. Лункин, подчеркивая, что призыв к выезду пасторы обосновывали двумя причинами:
«Во-первых, в преддверии скорого конца света Дальний Восток - "конец земли" будет тем местом, с которого и начнется Второе Пришествие, и во-вторых, многие пятидесятники полагали, что собравшись там легче добиться от властей разрешения выехать в США» [11, с. 105].
Данные акценты послужили основой для формирования особого диссидентского мировоззрения дальневосточной диаспоры пятидесятников, а движение пятидесятников на восток и образование самой дальневосточной диаспоры в немалой степени происходило под знаковым образом конца света и подготовки к нему.
Среди конфессиональных факторов, в продвижении пятидесят-ничества на Дальний Восток особую роль сыграла религиозная практика пророчеств, как инструмент управления поведением общины [7]. Исключительная роль пророчеств в жизни общин свойственна догматической конструкции пятидесятничества в целом, поскольку пророчества рассматриваются верующими как непосредственные указания на ближайшее будущее [3, с. 40-41]. Конкретные пророчества могли содержать непосредственные указания на необходимость переселения на восток страны2. При этом необходимость передвижения, следуя пророческим указаниям, формировалась в среде российских пятидесятников на протяжении ряда предшествующих лет. Один из инициаторов массовой миграции пятидесятников на Дальний Восток в своих воспоминаниях сообщал, что вера в Исход сохранялась в его общине «с 1945 года, когда впервые имели о том пророчества» [4, с. 198]. Мотивационной установкой в данном случае в первую очередь служила практика пророчеств, среди которых особое место занимало «пророчество» о «корабле-ковчеге», которого следует ожидать на дальневосточной земле [13, с. 40-41].
В тесной связи с указанными факторами стоит кочующий образ жизни, который стали вести общины российских пятидесятников в период гонений, не задерживаясь на одном месте более двух-трех лет. Подобное поведение общин в тот период отмечалось в качестве характерной черты данной конфессии [9, с. 19]. К примеру, путь одной из общин лежал из Киргизии в 1950 г. в Кемерово, оттуда в 1952 г. в Барнаул, а затем в сентябре 1957 г. на Дальний Восток [4, с. 197]. Ко-
1 Государственный архив Приморского края (ГАПК), Ф. 1578. Оп. 1. Д. 87. Л. 67-71.
2 ГАПК, Ф. 1578. Оп. 1. Д. 87. Л. 135.
чующие семьи и общины российских пятидесятников оседали на дальневосточных землях, пользуясь сочетанием пророчеств, эсхатологических установок и благоприятных условий в религиозной ситуации региона.
Таким образом, процесс постепенной миграции верующих к окраинам страны привел к образованию дальневосточной диаспоры традиционного направления пятидесятничества, сосредоточенной в регионе. Показательный факт содержится в выступлении С. И. Марина на совещании ВСЕХиБ 21-24 августа 1959 г. в г. Москве. При обсуждении работы по объединению пятидесятников он сообщил, что во время поездки в г. Фрунзе нашел их небольшое количество, так как «почти все по пророчеству выехали» на Дальний Восток [23].
Объективные причины миграции российских пятидесятников на восток отражают историческую закономерность этого процесса и предполагают воздействие всего комплекса рассмотренных факторов. Анализ общей совокупности причин позволяет сделать вывод, что на процесс продвижения пятидесятников на Дальний Восток в 1940-50-е годы оказывали влияние: особенности демографического и конфессионального освоения региона; политические и религиозные процессы, протекавшие в религиозной сфере после Великой Отечественной войны и конфессиональные особенности самого пятидесятничества.
Список литературы
1. Акулова И. С. Эсхатология в религиозном мировоззрении // Религиоведение. - 2008. - № 1.
2. Аристова А. В. Поликонфессиональнось в переходном обществе. // Религиоведение. - 2008. - № 2.
3. Граждан В. Д. Вероучение и мораль пятидесятников. - М.: Знание, 1989.
4. Дементьев А. АВЕН-ЕЗЕР: евангельское движение в Приморье 18981990 годы. - Владивосток: Русский Остров, 2011.
5. Джеффри Б. Вебб. Христианство. - М.: АСТ; Астрель, 2010.
6. Дударенок С. М. Христиане веры евангельской на российском Дальнем Востоке в советский период российской истории // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: сб. ст. Вып. 4. - М.: РОИР, 2007.
7. Дударенок С. М. Движение находкинских пятидесятников (христиан веры евангельской) за эмиграцию не только как способ сохранения религиозной идентичности, но и как следствие реализации их религиозных практик. [Электронный ресурс] - URL: http://www.igh.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=129 (дата обращения: 10.02.2013).
8. Кобызов Р. А. Факторы и предпосылки современной религиозной ситуации на Дальнем Востоке России // Религиоведение. - 2009. - № 3.
9. Кольцов Н. В. Кто такие пятидесятники? - М.: Знание, 1965.
10. Куропаткина О. В. Неохаризматизм: часть пятидесятничества или новое религиозное движение? // Религиоведение. - 2008. - № 2.
11. Лункин Р. Н. Вероучение и социальная деятельность пятидесятников в России: дис. ... канд. филос. наук. - М., 2005.
12. Мурыгина Е. А. Баптистские общины в поликонфессиональной структуре Дальнего Востока: дис. ... канд. ист. наук. - Владивосток, 2008.
13. Мячин Ф. Мой разрыв с сектантами-трясунами: (Рассказ бывшего проповедника). - Владивосток: Прим. кн. изд-во, 1958.
14. Никольская Т. К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905-1991 годах. - СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2009.
15. Одинцов М. И. Зарождение пятидесятнического движения в США на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: сб. ст. Вып. 4. - М.: РОИР, 2007.
16. Одинцов М. И. «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой.». История пятидесятнической церкви в России. Х1Х-ХХ вв. - СПб: РОИР, 2012.
17. Ревуненкова Н. В. Протестантизм. - СПб.: Питер, 2007.
18. Религиозные миссии на общественной арене: российский и зарубежный опыт: [коллективная моногр.] / под ред. А. А. Красикова и Р. Н. Лункина. - М.: ИЕ РАН, 2016.
19. Сердюк М. Б., Дударенок С. М. Религиозная жизнь советского Дальнего Востока (1941-1954). - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2009.
20. Сердюк М. Б. Религиозная жизнь Дальнего Востока (1858-1917): автореферат дис. ... канд. истор. наук. - Владивосток, 1998.
21. Сердюк М. Б. История религии на Дальнем Востоке в исследованиях и библиографии. - Владивосток, 2006.
22. Смирнов М. Ю. Динамика религиозных организаций в дореволюционной России: исторический и статистический обзор // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. - М., 2010. - № 3. - С. 15-36.
23. Франчук В. И. Просила Россия дождя у Господа. Т. 3. - Киев, 2003.
24. Чернолуцкая Е. Н. Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке в 1920-1950-е гг. - Владивосток: Дальнаука, 2011.
