CC BY
22
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 1
Е.А. Суслопарова
(кандидат ист. наук, доцент кафедры новой и новейшей истории исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ФЕНОМЕН «ПОПЛАРИЗМА»: ПРОТИВОСТОЯНИЕ
ЦЕНТРАЛЬНОЙ И МЕСТНОЙ ВЛАСТИ В ЛОНДОНЕ
В НАЧАЛЕ 20-Х гг. XX в.
Термин «попларизм» принято трактовать как слишком щедрую поддержку неимущих, а также в целом отказ местных властей повиноваться распоряжениям центральной власти. Статья посвящена известному конфликту между Советом Лондонского графства и муниципальными властями одного из беднейших районов британской столицы — Поплара. «Протест» совета Поплара 1921 г. был связан с отказом этого района перечислять требуемую сумму налога Совету Лондонского графства. Автор прослеживает историю этого «протеста», кульминацией которого явилось заключение в тюрьму 30 членов совета Поплара.
Ключевые слова: лейбористская партия Великобритании, Совет Лондонского графства, попларизм, Дж. Лэнсбери.
The term "Poplarism" is associated with large-scale municipal relief for the poor, and in general with local defiance of central government. The article deals with the famous conflict between the London County Council and the local Council of one of the poorest districts of the British capital — Poplar. Poplar Rates Rebellion 1921 was connected with the refusal of this district to remit required rates to the London County Council. The author traces the history of this "Rebellion", the culmination of which was the imprisonment of 30 Poplar councilors.
Key words: Labour Party of Great Britain, London County Council, Poplarism, G. Lansbury.
* * *
Неповиновение местной администрации распоряжениям центральной власти вызывало споры и противоречивые оценки в различные эпохи и в разных странах. Если вышестоящие решения ущемляли интересы населения района, местные представители, казалось бы, обязаны были им противостоять, следуя моральному долгу и ответственности перед своими избирателями. С другой стороны, это противостояние могло носить острый характер и, в случае противоречия законодательству, стать прецедентом, опасным для авторитета и дальнейшего функционирования центральной власти как таковой. Великобритания в начале 20-х гг. XX в. явила
* Суслопарова Елена Алексеевна, тел.: (495) 939-32-88; e-mail: susloparovaelena@ rambler.ru
миру яркий пример подобного конфликта, в котором смешалось всё — и благородное желание местных властей отстоять интересы неимущих, и самопожертвование во имя высокой цели, и даже элементы комедии и фарса. Речь идет о так называемом «протесте» совета Поплара (одного из беднейших районов британской столицы) против решений администрации Лондонского графства в 1921 г.
В данной статье предполагается рассмотреть историю скандального «бунта», пока не находившую подробного освещения в отечественной историографии, его кульминацию, когда практически весь «мятежный совет» в полном составе был отправлен в тюрьму, а также его последствия.
Поплар во власти левых
Тяжелые условия жизни в Лондонском Ист-Энде были отражены во многих произведениях английской классической литературы. В районе Поплар, расположенном в этой части города, проживали главным образом разнорабочие, грузчики, перебивавшиеся скромным заработком в лондонских доках, занимавшиеся погрузкой и разгрузкой железнодорожных вагонов и т.п. Их уровень дохода мог резко колебаться в зависимости от конъюнктуры. В начале XX в. население Поплара составляло более 160 тыс. человек. За редким исключением люди жили в антисанитарных условиях, порой по 10 человек в одной комнате. Согласно исследованию Ч. Бута, проведенному еще в конце XIX в., 36,5% обитателей района находились в состоянии бедности и нищеты. В начале XX в. статистика несколько улучшилась. Однако во всем Попларе всего лишь 2,5% населения могли быть отнесены к среднему классу, в основном проживавшему в северной части района1.
Поплар включал в себя два избирательных округа — Боу-энд-Бромли и Южный Поплар. На первых послевоенных парламентских выборах в декабре 1918 г. представители «буржуазных партий», консерватор и либерал, поддерживавшие коалицию во главе с выигравшим войну премьер-министром Д. Ллойд Джорджем, на волне победной эйфории прошли в палату общин от обоих округов. Тем не менее уже в следующем году выборы в местный муниципальный Совет отразили резкое изменение политических настроений в этой части Лондона. В ноябре 1919 г. Поплар оказался под контролем стремительно набиравших силу лейбористов. Из 42 мест в местном Совете их партия завоевала 39. Социальный состав Совета Поплара теперь в значительно большей степени отражал специфику района,
1 Branson N. Poplarism, 1919—1925. George Lansbury and the Councillors' Revolt. London, 1979. P. 12-13, 19.
нежели это было в предыдущие годы. С подавляющим перевесом в нем доминировали рабочие, докеры, железнодорожники и т.п. Причем маятник политических настроений на фоне послевоенного роста социального недовольства качнулся в 1919 г. в сторону лейбористов не только в Попларе. В целом в Лондоне их партия впервые победила в 12 из 28 муниципальных районов. Ранее (в апреле 1919 г.) лейбористы также завоевали большинство в попечительском Совете Поплара, занимавшимся Работными домами и поддержкой самых бедных жителей района2.
Первым лейбористским мэром Поплара был избран 60-летний Джордж Лэнсбери, бывший либерал, непоколебимый пацифист, в свое время сотрудничавший с Социал-демократической федерацией Г. Гайндмана, а затем вставший у истоков лейбористской пропагандистской работы в Ист-Энде. Следует также отметить, что еще с довоенных лет и в ходе последующего «бунта» муниципального Совета Поплара Лэнсбери являлся главным редактором популярной рабочей газеты «Дейли Геральд». В результате все детали противостояния с лондонскими властями находили на страницах издания подробное освещение. Лэнсбери жил в районе Боу-энд-Бромли долгие годы вместе с семьей, и в Совет Поплара, наряду с ним, в 1919 г. были избраны его сын Эдгар и невестка Минни. Во многом случившийся вскоре конфликт с центральной властью станет для Лэнсбери «делом семейным».
Первые шаги Совета Поплара оправдали ожидания избирателей. Была инициирована программа раздачи бесплатного молока будущим матерям и новорожденным, открыта новая амбулатория для лечения больных туберкулезом, улучшено электроснабжение, по воскресеньям в районе были открыты общественные бани. Более того, в условиях послевоенной безработицы члены Совета во главе с Лэнсбери приняли решение организовать общественные работы, рассчитывая на обещанную государством поддержку. Однако уже вскоре выяснилось, что правительство готово спонсировать только те программы, где предпочтение отдавалось бывшим военнослужащим. В Попларе же при организации общественных работ в первую очередь обращали внимание на количество детей, находившихся на иждивении работника. При этом члены Совета справедливо ссылались на то, что проживающих в районе железнодорожников, например, не призывали в армию, но они внесли вклад в победу не меньший, нежели солдаты, сражавшиеся на фронте. В итоге Совет Поплара был вынужден в значительной мере сам за счет средств от местного налога поддерживать своих безработных3.
2 Ibid. P. 9, 14-15.
3 Ibid. P. 20-21, 24-25, 29.
«Бунт» нарастает
Впрочем, это была лишь первая «искра» раздора, вспыхнувшая между левым Советом и высшими инстанциями. Отсчет же настоящему противостоянию следует вести с 22 марта 1921 г. Именно в этот день «мятежный совет» Поплара принял смелое решение отказаться перечислять суммы из местного налога в пользу Совета Лондонского графства, а также городской полиции и водоснабжения. Сын Лэнсбери Эдгар писал впоследствии, что после исторического заседания в Попларе даже «воздух наэлектризовался»4. Необходимо отметить, что сам Джордж Лэнсбери, следуя очередности, формально уже не являлся мэром Поплара в 1921 г. Однако в отсутствие Сэма Марча, нового мэра, Лэнсбери председательствовал на вошедшем в историю собрании. Судя по воспоминаниям последнего, идея не отчислять часть собранных налогов исходила именно от него5.
Официально решение Совета вступило в силу 31 марта 1921 г. В результате оно позволило сохранить местный налог на уровне 4 шиллингов 4 пенсов вместо 6 шиллингов 10 пенсов, которые пришлось бы взимать с жителей Поплара в случае следования предписаниям Совета Лондонского графства6. Уже вскоре, в начале апреля, вопрос о ситуации в Попларе был озвучен в стенах палаты общин. Одним из депутатов было заявлено, что действия Поплара антиконституционны и следствием их может стать полный хаос7.
На что же рассчитывали члены Совета? Привлечь внимание публики и прессы к плачевной ситуации в Попларе? Несомненно. И это им удалось. Однако, как справедливо писал единственный британский автор, подробно занимавшийся этим сюжетом, историк Н. Брэнсон, феномен «попларизма» в принципе состоял в том, что английская законодательная система совершенно не была рассчитана на противодействие тем, кто нарушал закон, руководствуясь «высокими мотивами», как это было в случае с Попларом. Более того, даже по закону Совет Лондонского графства не мог завладеть финансовыми фондами не желавшего повиноваться муниципального Совета Поплара, а правительство не имело никаких полномочий распустить «мятежный» орган. Фактически центральные власти даже не располагали альтернативным механизмом для взимания местного налога в требуемом размере в обход Совета По-
4 Lansbury E. George Lansbury. My Father. London, 1934. P. 72.
5 Lansbury G. My Life. London, 1931. P. 155.
6 Branson N. Op. cit. P. 31.
7 Hansard. Parliamentary Debates. House of Commons. \fol. 140. Col. 377.
плара за исключением сумм на содержание лондонской полиции, что не решало проблему в целом8.
Единственным средством оставалось обращение в суд, состоявшееся от имени Совета Лондонского графства в начале июня 1921 г. Заседание суда прошло 20 июня. На язвительное замечание главного судьи относительно того, что в основе действий Совета По-плара лежит прежде всего жажда популярности, адвокат обвиняемых Г. Слессор справедливо заметил: «Нет, это бедность»9. Тем не менее первый раунд судебного заседания, по сути, закончился ничем, поскольку какого-либо жесткого постановления в плане наказания «мятежного совета» принято не было. 7 июля было официально объявлено, что суд не готов вынести свой окончательный вердикт, пока все другие возможные средства решения проблемы не будут исчерпаны10. В принципе единственным остававшимся в арсенале рычагом было наложение ареста на имущество Совета Поплара в обеспечение долга. Однако стоимость его была невелика, и было очевидно, что подобный шаг едва ли остановит не падающих духом «бунтовщиков» в их борьбе.
На этом фоне по истечении первых трех месяцев противостояния 29 июня 1921 г. Совет Поплара большинством голосов официально продлил свой отказ подчиняться предписаниям Совета Лондонского графства на следующий финансовый квартал. Н. Брэнсон отмечает, что представители местной власти Поплара в принципе никогда не верили в возможность выиграть свою битву через суд. Их главной целью отныне было затягивание дела и его максимальная огласка. Вероятность того, что большинство членов Совета скорее сядет в тюрьму, нежели изменит свою позицию, была весьма велика. Это стало абсолютно очевидным, когда через месяц, 28 июля, «мятежники» получили официальные повестки явиться в суд на следующий день11.
29 июля 1921 г. в пятницу процессия «бунтовщиков» с плакатом «Совет Поплара направляется в суд, а возможно и в тюрьму» торжественно прошествовала в суд во главе с мэром Поплара Сэмом Марчем в сопровождении 2 тыс. сторонников под барабанный бой и аккомпанемент духовых инструментов. Члены совета, мэр, Дж. Лэн-сбери, С. Лоурэнс, Дж. Скурр и др. держались в ходе судебного заседания весьма уверенно. Сэм Марч напомнил судьям, что в Попларе проживает около 15 тыс. безработных, многим из которых Совет вынужден помогать из местных средств. Выступление Дж. Лэнсбери
8 Branson N. Op. cit. P. 35-36.
9 Daily Herald. 1921. 21.VI.
10 Branson N. Op. cit. P. 40.
11 Ibid. P. 41-46, 53.
было, пожалуй, еще более эмоциональным. «Безработные люди напоминают животных, будучи голодными, они становятся опасны», — заявил он12. В статье, опубликованной на страницах газеты «Дейли Геральд» на следующий день, Лэнсбери с гордостью писал, что большинство его коллег подобны скале, и угрозами Поплар не сломить. «Суть не в том, делали мы что-то законное или противозаконное, — заявлял автор, — а в том, справедливо это или нет». В своей правоте Лэнсбери не сомневался. Более того, он призвал представителей других бедных лондонских районов поддержать знамя протеста, поднятое Попларом13.
В конечном счете в ходе заседания один из членов Совета с иронией пригласил судей провести неделю в доках, чтобы они на себе почувствовали весь «колорит» жизни в Ист-Энде14. Эти люди, писал Лэнсбери о судьях в книге воспоминаний, изданной в 1935 г., даже не представляли, что означала требуемая сумма налога для бедных жителей Поплара15.
Однако судьи были неумолимы, а члены Совета, отмечал Лэн-сбери, на пощаду и не рассчитывали. Решение суда состояло в том, что в случае отказа взимать налог в необходимом размере в течение ближайшего времени Совет Поплара должен быть отправлен в тюрь-му16. Последующее обращение «мятежников» в апелляционный суд не изменило сути принятого постановления. Тем временем Совет Поплара пролонгировал свое решение не взимать требуемые налоги еще на один квартал до конца декабря 1921 г.17
Следует отметить, что отношение лейбористской партии к поведению Совета Поплара, представители которого являлись ее членами, оказалось гораздо более прохладным, чем можно было предположить. Причин тому несколько. Во-первых, несоблюдение финансовых предписаний вышестоящих властей подрывало доверие к партии в глазах умеренного избирателя и могло негативно отразиться на результатах следующих выборов, как всеобщих, так и местных в менее «мятежных» районах Лондона. Во-вторых, ситуация в По-пларе создавала опасный прецедент. В перспективе консервативный местный орган власти мог бы с равным успехом отказаться выполнять решения вышестоящей администрации, контролируемой лейбористами. А лейбористские амбиции стать со временем правящей партией в эти годы уже нельзя было списывать со счетов, учи-
12 Ibid. P. 48.
13 Daily Herald. 1921. 30.VII.
14 Ibidem.
15 Lansbury G. Looking Backwards and Forwards. London, 1935. P. 116.
16 Lansbury G. My Life. P. 156.
17 Branson N. Op. cit. P. 50, 52.
тывая, что в январе 1924 г. был сформирован первый в британской истории лейбористский кабинет. Откровенным противником действий Поплара явился руководитель лондонской лейбористской организации Г. Моррисон. Впоследствии будущий лейбористский премьер-министр Р. Макдональд также отзывался о «попларизме» весьма скептически на страницах одной из своих работ18.
Члены Совета в тюрьме
Позиция «мятежного совета», однако, оставалась неизменной. Аресты его членов начались 1 сентября. К тому времени к Поплару было приковано немалое внимание. Первыми были арестованы Дж. Крессолл, мэр С. Марч и еще несколько человек. Взятие под стражу производилось под крики возмущенной толпы, но весьма «деликатно». В частности, С. Марчу было позволено спокойно собрать свои вещи19. 2 сентября последовала следующая волна арестов. Любопытно, что Дж. Лэнсбери, один из самых известных «мятежников», бывший член парламента от лейбористской партии, не был заключен под стражу в первые два дня, и 3 сентября сам демонстративно позвонил шерифу и договорился о времени ареста20. Всего за решетку отправились 30 не пожелавших подчиняться предписаниям Совета Лондонского графства представителей Поплара, из них 5 женщин. Мужчины были заключены в тюрьму Брикстон, женщины — в Холловей.
В действительности, несмотря на показное бесстрашие, пребывание за решеткой стало для «мятежников», обычных людей, тяжелым испытанием. Короткий тюремный опыт имел лишь Джордж Лэнсбери, заключенный в 1912 г. в Пентонвиль в связи с участием в суфражистском движении. Однако и он впоследствии вспоминал на страницах «Дейли Геральд», что новый опыт был поистине ужасен21. Узники не получили статуса политзаключенных и не имели права переговариваться, пользоваться письменными принадлежностями и получать прессу. В течение недели к ним мог приходить только один посетитель и они имели возможность отправить только одно письмо. Еда даже на вкус не избалованных представителей Ист-Энда была чудовищна и подавалась в грязных горшках. Часть членов Совета были людьми уже не молодыми. 62-летний Дж. Лэнс-бери писал в своих мемуарах, что однажды ночью чуть не умер, поскольку охранник никак не хотел позвать ему врача22.
18 Macdonald J.R. Socialism: Critical and Constructive. London, 1924. P. VII.
19 Daily Herald. 1921. 2.IX.
20 Branson N. Op. cit. P. 65.
21 Daily Herald. 1921. 15.X.
22 Lansbury G. My Life. P. 157-158.
Случай для старой доброй Англии был поистине беспрецедентным. По сути за тюремной решеткой в Лондоне оказалось несколько десятков законно избранных представителей местной администрации, с точки зрения их избирателей, не совершивших ничего дурного. Сын Джорджа Лэнсбери Эдгар, как и его коллеги, оказавшийся в тюрьме, вспоминал, что первоначально надзиратели пытались вести себя с новыми узниками как с обычными уголовниками. Однако уже через несколько дней правила пришлось подкорректировать, и вскоре, с гордостью писал Эдгар, «мы стали фактически хозяевами в Брик-стоне». Джордж Лэнсбери сформулировал это несколько иначе: «Мы нарушили все правила, которые можно было нарушить»23.
Что же произошло? «Мятежный совет» категорически не хотел жить по навязанным ему правилам. Немалую роль в этом сыграло общественное мнение. Так, например, восемь известных писателей, среди них Г. Уэллс, Ф. Гиббс, А. Гардинер, Дж. Гобсон, Дж. Мейс-филд, обратились к правительству с письмом, требуя освобождения заключенных, либо, пока они находятся под стражей, более гуманного и уважительного обращения с ними24. Несмотря на противоречивые мнения в лейбористской партии в отношении «попларизма», единодушную поддержку заключенным высказал и открывшийся 5 сентября 1921 г. ежегодный съезд Британского конгресса тред-юнионов25.
В результате по распоряжению Министерства внутренних дел примерно с середины сентября узники получили право читать свежую прессу, необходимые им книги, иметь в своем распоряжении бумагу и перо, общаться друг с другом за пределами камеры и даже играть в футбол. Эдгар Лэнсбери вспоминал, что был даже запланирован совместный матч с представителями ирландских националистов, заключенных в другой части Брикстон, который, впрочем, так и не состоялся26. Было существенно улучшено питание, а некоторым, в том числе Дж. Лэнсбери, назначена особая диета. Более того, необычные заключенные получили право принимать значительное число посетителей. Мотивировка состояла в том, что за стенами тюрьмы находились действующие представители муниципальной власти, сохранявшие свои полномочия. К тому же Дж. Лэн-сбери вел ежедневные деловые переговоры с коллегами из «Дейли Геральд» и регулярно публиковал в газете заметки на злобу дня27.
23 Lansbury E. George Lansbury. My Father. P. 74; Idem. My Life. P. 157.
24 Branson N. Op. cit. P. 70, 81.
25 Daily Herald. 1921. 7.IX.
26 Lansbury E. George Lansbury. My Father. P. 75.
27 См., например: Daily Herald. 1921. 15, 21, 24.IX; 4, 7.X.
16 сентября в «Дейли Геральд» появилось сообщение, что накануне тюрьму Брикстон посетил тогдашний лидер лейбористской партии Дж. Клайнс28. Пожалуй, самым необычным стало то, что узникам было позволено заседать в полном составе непосредственно в тюрьме в качестве Совета Поплара во главе с мэром. Собрания сопровождались ведением протокола и соблюдением прочих формальностей. Они проходили один-два раза в день в специальном помещении, которое на определенное время, согласно предписанию, предоставлялось «мятежникам» из Поплара. В результате Совет Поплара заседал в тюрьме Брикстон более 30 раз! Обсуждались как проблемы «внутри тюремные», так и текущие вопросы жизни Ист-Энда — программы поддержки безработных, борьба с крысами и т.д.29 В конце сентября громким хоровым пением члены Совета отметили день рождения первого лидера лейбористской партии К. Гарди, а во второй половине дня в специальном помещении состоялось выступление одного из «мятежников» Дж. Скурра, посвященное его памяти. Об этом подробно сообщалось на страницах «Дейли Геральд» и других лейбористских изданий30.
Был нарушен и еще один строжайший запрет. В Брикстоне было категорически запрещено выглядывать из тюремных окон и разговаривать с находившимися на улице. Однако толпы сторонников Совета Поплара регулярно собирались за каменными стенами в течение всех недель заключения. Эдгар Лэнсбери вспоминал, что люди приходили с музыкальными инструментами, плакатами, чтобы поддержать своих кумиров. Уличные ораторы забирались на подоконники выходивших на здание тюрьмы домов, с тем чтобы лучше разглядеть «мятежников». Все это, отмечал Эдгар, также сопровождалось пением «Красного флага» и других излюбленных лейбористских песен. Сам Джордж Лэнсбери, обладавший наредкость зычным голосом, не раз обращался из окна своей камеры к демонстрантам. В такие моменты голос отца, писал Эдгар, был слышен на всю тюрьму31.
Однажды, после очередного выступления Лэнсбери, кто-то из толпы внизу спросил, где его сын. «Мне пришлось добраться до окна и продемонстрировать, что я тоже все еще жив», — вспоми-
28 Daily Herald. 1921. 16.IX.
29 Н. Брэнсон сообщает в своей работе, что члены Совета заседали в тюрьме 32 раза (Branson N. Op. cit. P. 72—74). Однако современный историк Дж. Шеперд, также работавший с архивными документами, в биографии Дж. Лэнсбери, утверждает, что узники заседали 34 раза (Shepherd J. George Lansbury. At the Heart of Old Labour. Oxford, 2004. P. 201).
30 Daily Herald. 1921. 27.IX. См. также: Labour Leader. 1921. Vol. 18. N 39. P. 6.
31 Lansbury E. George Lansbury. My Father. P. 75.
нал Эдгар. Сын Лэнсбери справедливо отмечает, что дальнейшее пребывание в тюрьме хорошо организованной группы шумных и строптивых узников доставляло массу беспокойства охране и становилось для властей проблемой не меньшей, нежели взимание той самой налоговой задолженности с Поплара32.
Впрочем, британский исследователь Н. Брэнсон обращает внимание на то, что ситуация в Холловей была вовсе лишена элементов комедии и развлечения, которые позволяли себе мужчины в Брик-стоне. Несмотря на доносившиеся из-за стен возгласы поддержки и традиционное пение сторонников, женщины были в полной изоляции в своих камерах. Наибольшую тревогу вызывало состояние находившейся на восьмом месяце беременности 38-летней матери пятерых детей Нелли Крессолл. В результате 21 сентября 1921 г. Министерство внутренних дел выдало разрешение на ее освобождение. Первоначально Нелли демонстративно отказалась покинуть тюрьму, пока не освободят всех остальных. Однако затем, прислушавшись к советам родственников и коллег по партии, все же изменила свое решение33.
Самым неприятным «сюрпризом» для властей стало то, что уже скоро два других местных совета (Бетнал Грин и Стэпни), также расположенные в Ист-Энде, решили последовать примеру Поплара в плане неповиновения предписаниям Совета Лондонского графства34.
Освобождение
Наиболее достойным выходом из затруднительной ситуации было бы поскорее выпустить «мятежный совет» из тюрьмы в обмен на уступки. Свое активное посредничество в переговорах предлагал лидер лондонской лейбористской организации и одновременно мэр района Хакни Г. Моррисон. Однако твердая позиция членов Совета Поплара состояла в том, что они должны быть немедленно освобождены без всяких условий. Она была озвучена на общем собрании всех лейбористских мэров различных районов Лондона, проходившем в тюрьме Брикстон под председательством С. Марча 27 сентября 1921 г. Примечательно, что на нем, наряду с членами Совета Поплара, заключенными в Брикстоне, присутствовали и 4 женщины, специально доставленные из Холловей35.
32 Ibid. P. 76.
33 Branson N. Op. cit. P. 74-76.
34 Daily Herald. 1921. 23.IX (информация о Бетнал Грин); Daily Herald. 1921. 6.X. (информация о Стэпни).
35 Daily Herald. 1921. 28.IX.
Проблема, как скорее освободить членов Совета и одновременно «сохранить лицо», стала для британского правительства поистине не прекращавшейся «головной болью». Н. Брэнсон справедливо пишет, что недели ушли на то, чтобы посадить представителей Поплара в тюрьму. Теперь было очевидно, что не меньше времени может понадобиться, чтобы их освободить. Узники могли быть выпущены только по решению высшей судебной инстанции, вынесшей решение об их взятии под стражу. Но это могло быть сделано только после обращения туда самих заключенных, обязанных убедить суд, что они «искупили вину» и теперь готовы повиноваться закону. Весьма щекотливым было и положение «ущемленных» в результате конфликта сторон, в частности самого Совета Лондонского графства, от которого требовалось подтвердить, что он не настаивает на дальнейшем соблюдении вынесенного ранее судебного приговора о заключении в тюрьму членов Совета Поплара. Последнее выглядело особенно комично, учитывая, что по решению апелляционного суда от 4 августа 1921 г. именно Совет Лондонского графства понес все судебные издержки, связанные с заключением властей Поплара под стражу36.
Вопрос о необходимости немедленного освобождения «мятежников» был поставлен на обсуждение заседания Совета Лондонского графства 4 октября 1921 г. В итоге Совет, не будучи в большинстве своем лейбористским по составу, принял весьма витиеватую формулировку. Суть ее состояла в необходимости созыва специальной конференции с участием Министерства здравоохранения, а также Совета Поплара, с тем чтобы преодолеть существующие «затруднения». Обиженная сторона выразила надежду на то, что представители Поплара «свободно примут в ней участие»37.
Теперь очередь была за самими «мятежниками». Им в свою очередь надо было составить вежливое обращение в суд и одновременно не отказаться от своих принципов. При помощи адвоката Поплара социалиста Томпсона была выработана не менее витиеватая формулировка. Члены Совета выражали в ней свое глубокое уважение к суду, высказывали просьбу их освободить и желание принять участие в конференции, дабы положить конец «затрудне-ниям»38. Однако, как справедливо пишет Н. Брэнсон, эта формулировка, по сути, не содержала в себе никаких извинений за содеянное и никаких конкретных обещаний в плане выполнения предписаний о взимании налогов39.
36 Branson N. Op. cit. P. 93-96, 50.
37 Daily Herald. 1921. 13.X.
38 Ibidem. См. также: Lansbury G. My Life. P. 160.
39 Branson N. Op. cit. P. 98.
12 октября 1921 г. состоялось заседание суда, которое, несмотря на драматизм ситуации, периодически сопровождалось откровенным смехом в зале и могло бы стать неплохим материалом для комедийной пьесы. На вопрос главного судьи, поддерживает ли Совет Лондонского графства прошение представителей Поплара об освобождении, его адвокат Макморран твердо заявил, что согласится с любым решением суда. Далее последовал любопытный диалог, опубликованный на страницах «Дейли Геральд» на следующий день:
«Что же будет с взиманием налогов», — поинтересовался другой судья, Брэй.
Макморран: «Ваша честь, я не знаю».
Судья: «Совет Лондонского графства, я полагаю, хочет получить деньги. Существует ли какой-то иной механизм взимания налогов в обход решения Совета Поплара?»
Макморран: «Нет, Ваша честь».
Брей: «Нет никого, кому в случае невыполнения обязательств могли бы быть переданы их полномочия?»
Макморран: «Нет, Ваша честь».
Судья: «Так Лондонский Совет больше не хочет этих денег?»
Главный судья: «Какова ваша позиция»?
Макморран: «Мне довольно сложно дать точное определение моей позиции»40.
Немалые сомнения суда вызвала и приведенная выше формулировка Совета Лондонского графства о «свободном участии» представителей Поплара в предполагаемой конференции. Предложение было искусно составлено. Однако, что в действительности имеет в виду Совет Лондонского графства, понять невозможно, заметил главный судья41. В конечном счете с большим трудом суд вынес решение об освобождении заключенных. Через 6 недель заточения, 12 октября 1921 г., 29 необычных узников вышли наконец на свободу к радости как тюремщиков, так и, очевидно, властей. Их встречали толпы сторонников с оркестром, песнями и цветами. Несломленные члены Совета вначале торжественно направились в дом мэра Сэма Марча, чтобы отметить освобождение, а затем уже разошлись по домам.
Тем не менее вопрос о том, что делать с налогами, по-прежнему оставался открытым. 17 октября 1921 г. прошла долгожданная конференция с участием представителей правительства, Совета Лондонского графства и местных муниципальных советов, в том числе
40 Daily НегаЫ. 1921. 13.Х.
41 Шёет.
Поплара. В целом интересы «мятежного» района были учтены. Министерство здравоохранения в итоге разрешило Совету Поплара произвести выплаты задолженностей Лондонской полиции, водоснабжению и Совету Лондонского графства за счет специального займа, который мог быть погашен в течение 5 лет. Одновременно благодаря расширению Общегородского фонда поддержки бедных Поплар должен был получить оттуда значительные финансовые средства на свои нужды, позволявшие ему без труда в течение ближайших лет погасить заем42. Более того, до конца 1921 г. была выработана специальная схема, согласно которой денежные взимания с более бедных районов Лондона были снижены за счет более обеспеченных. Впрочем, был одобрен и механизм, позволявший взимать необходимые налоги даже в случае, если местный муниципальный Совет откажется это делать43.
«Виновны и горды этим»
В последующий период попечительский Совет Поплара, занимавшийся Работными домами и поддержкой безработных, куда одновременно входили многие члены муниципального Совета, тем не менее оказывал безработным и пауперам слишком щедрую, с точки зрения властей, поддержку, и эта оценка активно подогревалась негативными комментариями в консервативной прессе. После Первой мировой войны безработица в Великобритании начала приобретать хронический характер. Государственная система поддержки безработных была существенно расширена. Однако в период премьерства Д. Ллойд Джорджа многие по-прежнему по тем или иным причинам не были охвачены новой схемой, и их единственной надеждой оставалась помощь со стороны местного попечительского Совета, предусмотренная Законом о бедных, ведущим свое начало еще с 1834 г. Ключевым постулатом этого закона являлось то, что уровень жизни человека, находящегося на содержании попечительского Совета, не должен быть выше, чем у человека работающего.
В послевоенные годы контроль над осуществлением Закона о бедных был передан Министерству здравоохранения. В результате в начале марта 1922 г. во главе с государственным служащим Г. Купером было назначено специальное расследование деятельности администрации Поплара. В представлении чиновника, с горькой иронией писал Джордж Лэнсбери, попечители Поплара были ви-
42 Branson N. Op. cit. P. 111.
43 Ibid. P. 108, 128.
новны во всём еще до начала разбирательства44. Доклад Купера был обнародован в мае 1922 г. Формально он не смог предъявить попечительскому Совету обвинения в уголовном преступлении. Однако Купер в самом деле пришел к заключению, что попечители Поплара были излишне «щедры» по отношению к обездоленным. Им были выявлены примеры, когда общий доход многодетной семьи безработного оказывался на несколько шиллингов выше, чем он был в период, когда тот был трудоустроен. Купер пришел к заключению, что некоторым главам многодетных семей Поплара в таком случае представлялось «выгоднее» как можно дольше оставаться без работы. Также были обнародованы примеры, когда помощь оказывалась безработным родителям без учета того, что их старшие дети уже имели работу и теоретически могли поддерживать стариков. Наряду с этим Купер отметил еще ряд интересных фактов, в частности, что попечители Поплара потратили слишком много денег на рождественские выплаты, а также отправили 140 детей бедняков на летний отдых, что не всегда могла позволить себе даже работающая семья. Более того, меню в Работном доме Поплара Купер счел «слишком обильным»45.
Реакция Министерства здравоохранения во главе с А. Мондом на расследование Купера была предсказуема. 19 мая А. Монд направил попечителям письмо с требованием умерить свою «щедрость» и в течение месяца предоставить ему отчет о мерах, которые были предприняты во исполнение указания. Это послание было зачитано им в Палате общин46. Необходимо отметить, что новый, опять лейбористский по составу, попечительский Совет Поплара был избран незадолго до этого, в апреле 1922 г.47 Следуя традициям Поплара, попечители, чьим председателем на тот момент являлся Эдгар Лэн-сбери, не стали отмалчиваться и вскоре издали в виде памфлета по цене 2 пенса своеобразный ответ властям (и Куперу в частности) под красноречивым заголовком «Виновны и горды этим»48.
Суть памфлета состояла в том, что Купер и его сторонники находились в плену старых стереотипов законодательства о бедных XIX в., согласно которому бедность сама по себе порок, а к людям, оказавшимся на дне жизни, следует относиться практически так же, как к преступникам. Особенно язвительный комментарий ав-
44 Lansbury G. My Life. P. 166.
45 Branson N. Op. cit. P. 139-142; Key C.W. Red Poplar. Six Years of Socialist Rule. London, 1925. P. 25-31.
46 Hansard. Parliamentary Debates. House of Commons. Vol. 154. Col. 1183-1184.
47 Key aW. Op. cit. P. 23-24.
48 Guilty and Proud of it. Poplar's Answer. London, 1922.
торы памфлета приберегли в отношении не понравившейся Куперу истории с отправкой 140 детей Поплара на отдых. «Разве когда-либо попечительский Совет совершал столь гнусное преступление! ...Нам нечего возразить против этого обвинения. Мы виновны», — говорилось в документе49.
Позднее во время личной встречи с А. Мондом 20 июня 1922 г. Дж. Лэнсбери не отказал себе в удовольствии заявить в лицо министру: «Если люди умирают от голода, имея низкую заработную плату, нет никаких причин, почему они должны... умирать от голода, живя на пособие»50. Что можно ждать от человека, полагающего, что рабочие должны ютиться в одной комнате, в то время как его собственная дочь владеет несколькими особняками, язвительно было заявлено в отношении министра здравоохранения в упомянутом выше памфлете. Рабочие Поплара не должны умирать от голода, даже если господину Монду придется ради этого довольствоваться лишь одной сигарой в день51.
На этом фоне А. Монд вообще планировал приостановить деятельность непокорных попечителей. Однако затем было принято решение, что дотации Поплара из Общегородского фонда поддержки бедных, одобренные в 1921 г., должны продолжаться при условии, что попечители в каждом конкретном случае выплат, превышающих сумму, допускаемую правительством на многодетную семью (2 фунта 10 шиллингов 6 пенсов в неделю), будут составлять обращение в Министерство здравоохранения для специального рассмотрения. Как писал Н. Брэнсон, А. Монд прекрасно понимал, что попечителям и на этот раз удалось одержать над ним верх. Уже в первую неделю после принятия решения попечители Поплара сообщили о 1829 случаях, когда выплаты превосходили допустимую правительством сумму. Это означало, что государственный чиновник для точной оценки правомерности действий попечителей должен был разбираться в каждом конкретном случае, что превращалось в процесс чрезвычайно трудоемкий52. В дальнейшие годы еще не раз происходили острые столкновения между правительством и властями Поплара относительно размера денежной поддержки бедняков до тех пор, пока Законом о местном управлении 1929 г. попечительские Советы не были упразднены вовсе.
49 Ibid. P. 10-11.
50 Branson N. Op. cit. P. 150. См. аналогичный комментарий на страницах работы Э. Лэнсбери: Lansbury E. "Poplarism". The Truth About the Poplar Scale of Relief and the Action of the Ministry of Health. London, 1924. P. 5.
51 Guilty and Proud of it. Poplar's Answer. P. 22.
52 Branson N. Op. cit. P. 150, 155-156.
* * *
В Оксфордском толковом словаре «попларизм» интерпретируется как политика предоставления щедрой финансовой помощи неимущим вне Работного дома и любая схожая тактика местных властей, ложащаяся тяжелым бременем на налогоплательщиков в целом. В более широком смысле «попларизм» явил собой движение протеста, пример неповиновения местных властей вышестоящей инстанции во имя защиты интересов бедняков. В законопослушной Англии пример редкий, порождение своего времени, послевоенной нужды, резкого скачка безработицы, и во многом поучительный.
Без сомнений, в этом явлении большую роль сыграл личностный фактор. Первый лейбористский мэр Поплара, представитель левого крыла партии Джордж Лэнсбери еще в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, был активнейшим борцом с постулатом, что нищета это порок, который заслуживает наказания. В 1905—1909 гг. он принял участие в работе известной королевской комиссии под председательством лорда Гамильтона, целью которой было усовершенствование Закона о бедных, и подписал ее нашумевший «Доклад меньшинства». Суть документа, составленного активисткой Фабианского общества Б. Вебб, состояла в необходимости реформирования системы как таковой и создания схемы централизованной государственной социальной поддержки нуждающихся. В какой-то мере этот доклад явился ранним предвестником «государства благоденствия» середины XX в. Сам Лэнсбери вспоминал, что за время работы комиссии «стал еще более убежденным социалистом, нежели был до этого»53.
Джордж Лэнсбери был человеком харизматичным, увлекающимся. Однако, как писал его сын, деятельность Совета и попечителей Поплара ни в коей мере не была «шоу одного человека»54. Достаточно вспомнить, что история с тюремным заключением случилась в период, когда мэром Поплара являлся Сэм Марч. Тем не менее Лэнсбери был одним из старейших членов Совета и, пожалуй, одним из главных, непоколебимых и авторитетных вдохновителей борьбы. Популярность его и коллег за годы «попларизма» возросла среди левого лондонского избирателя необычайно. После 10-летнего перерыва55, в ноябре 1922 г., Лэнсбери был вновь с триумфом избран членом парламента от Боу-энд-Бромли, и вплоть до конца жизни округ будет оставаться его надежным форпостом, что
53 Lansbury G. My Life. P. 112, 152-153.
54 Lansbury E. George Lansbury. My Father. P. 72.
55 Дж. Лэнсбери недолгое время являлся членов палаты общин до Первой мировой войны.
бы ни происходило. Много лет спустя зять Лэнсбери журналист Р. Постгейт писал, что его тесть всегда мог быть заранее уверен в победе на выборах в палату общин от Ист-Энда, даже не выходя за порог своего дома56. Другие члены Совета Поплара, Сэм Марч, Джон Скурр, Сьюзан Лоурэнс, также в последующие годы пользовались в Ист-Энде широкой поддержкой.
Тем не менее цена, которую пришлось заплатить за «популярность», в ряде случаев была велика. Минни Лэнсбери умерла вскоре после выхода из тюрьмы. Родственники считали, что причиной резкого ухудшения ее здоровья явилось пребывание в Холловей. Наряду с этим нужно признать, что поведение властей Поплара вызывало негативную реакцию со стороны консервативных представителей британского общества, у которых тоже была «своя правда».
В дальнейшем лейбористам пришлось столкнуться, пожалуй, с более опасным явлением в начале 80-х гг. XX в., когда левые троцкистские милитанты, серьезно расходившиеся с официальной партийной идеологией, сумели фактически подмять под себя всю лейбористскую организацию Ливерпуля и нанести заметный ущерб имиджу партии на общенациональном уровне. Борьба с милитан-тами была непростой и закончилась исключением их из лейбористских рядов.
«Попларизм» же, несмотря на поднятую вокруг него панику, в конечном счете, едва ли серьезно ударил по «благонадежности» лейбористов, учитывая их электоральные успехи в 1923 и 1929 гг., приведшие к формированию первых двух собственных правительств. Скорее, он продемонстрировал готовность нескольких десятков активистов уже в начале 20-х гг. XX в. делом доказать, что перемены в сторону большего равенства и справедливости можно ускорить более радикальными средствами, нежели предполагало правое лейбористское крыло.
Список литературы
1. Branson N. Poplarism, 1919-1925. George Lansbury and the Councillors' Revolt. London, 1979.
2. Postgate R. The Life of George Lansbury. London, 1951.
3. Shepherd J. George Lansbury. At the Heart of Old Labour. Oxford, 2004.
Поступила в редакцию 10 декабря 2014 г.
56 Postgate R. The Life of George Lansbury. London, 1951. P. 220.
