CC BY
67Косован Е.А.
к.и.н., доцент, Институт постсоветских и межрегиональных исследований РГГУ ekkade@gmail.com
ФЕНОМЕН «МИГРИРУЮЩЕЙ СТОЛИЦЫ», НАЦИЕСТРОИТЕЛЬСТВО И ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ КАЗАХСТАНА
Ключевые слова: мигрирующая столица, номинация столицы, транзит столицы, трансфер столицы, Республика Казахстан.
Keywords: migrating capital, nomination of capital, transit of capital, transfer of capital, Republic of Kazakhstan.
В исследовательском поле гуманитаристики понятие «миграция» традиционно ассоциируется с перемещениями населения, реже - с передвижениями капитала1. Менее известна теория Теодора Бенфея о миграции национальных фольклорных сюжетов и традиций2. И совсем редко выходит за пределы узкоспециальных штудий понятие «миграция столицы».
Городские миграции как физическое перемещение городского поселения или же трансфер его статуса и символических функций - сравнительно нечастое явление и в истории, и в современном мире. Но если физические «перемещения» городов в наши дни случаются крайне редко, то переносы столиц нельзя назвать маргинальным явлением. Автор известной работы по истории столиц Вадим Россман констатирует, что «переносы столиц становятся все более распространенным явлением в мировой политической практике. Вторая половина XX в. в целом была ознаменована беспрецедентным ростом количества столиц вновь образовавшихся государств. Если в 1900 г. в мире было всего 40 столиц, то к 2000 г. их было уже более 200, то есть за сто лет общее количество столиц суверенных государств выросло более чем в пять раз. Другим знаменательным моментом этого века были достаточно частые переносы старых
3
столиц на новые места, которые происходили на всех континентах и во всех регионах мира...» .
Другой исследователь, ведущий научный сотрудник Института географии Российской академии наук С. А. Тар-хов установил, что с конца XVIII по начало XXI вв. переносы столицы состоялись в 69 странах, причем некоторые государства побили своеобразный рекорд, перенося столицу неоднократно4.
Если переносы осуществляются периодически, можно говорить о мигрирующей (мобильной, перипатетической столице). Согласно В.И. Россману, можно выделить два типа таких столиц: переходящие/чередующиеся (itinerant capitals) и блуждающие (wandering capitals/roving capitals) столицы5. «Переходящая столица» подразумевает наличие системы городов, внутри которой происходит циклическая или ациклическая миграция столичного статуса. Институт «блуждающей столицы» подразумевает бессистемную миграцию. Именно о такой миграции пойдет речь в данной работе.
На постсоветском пространстве «блуждающую столицу» имеет только одно государство - Республика Казахстан (РК). За короткий по историческим меркам период времени - с провозглашения Алашской автономии в конце 1917 г. по 1998 г., когда прошла международная презентация последней столицы Республики Казахстан - Астаны -транзит статуса столичного города предпринимался четыре раза. Ни в одной из бывших советских республик ничего подобного не происходило, в связи с чем исследования казахстанского института столичности приобретают особую актуальность.
Историография данной проблемы не очень обширна. Феномен «мигрирующей столицы» специально исследовался в работах Н. Бекус и К. Медеуовой, С. Ковальской и К. Аканова, Э. Шаца, Н. Шелекпаева, Г. Алпысбаевой6. С 2018 г. институтом столичности Казахстана в ХХ-ХХ1 вв. занимаются специалисты-историки Института постсовет-
1 См., например, определение миграции в Толковом словаре Ушакова. // Academic.ru. - https://dic.academic.ru/dic.nsf/ ushakov/860054
2 Kretschmer P. Zur indischen Herkunft europäischer Volksmärchen // Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes. 1930. -
Vol. 37. - S. 1-21.
3
Россман В.И. Столицы: их многообразие, закономерности развития и перемещения. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2013. -
С. 7.
4 Тархов С.А. Переносы столиц // Demoscope weekly. Электронная версия бюллетеня «Население и общество». 2008. - 114 сентября - № 343-344. - http://www.demoscope.ru/weekly/2008/0343/analit06.php#_FNR_1
5 Россман В.И. Указ. соч., с. 37.
6 Бекус Н., Медеуова К. Смена эпох как смена столиц: Астана как глобальный центр // Неприкосновенный запас. 2011. -№ 6 (80). - С. 139-158. - http://magazines.russ.ru/nz/2011/6/n10.html; Ковальская С.И., Аканов К.Г. Перенос столицы как инструмент политики нациестроительства и миграционная динамика населения Астаны // Вестник Томского государственного университета. 2016. - № 412. - С. 54-64; Шац Э. Когда столицы переносят: политическая география национального и государственного строительства // Логос. 2013. - № 4 (94). - С. 109-142; Шелекпаев Н. Астана как имперский проект? Казахстан и его блуждающая столица в ХХ веке // Ab Imperio. 2018. - № 1. - С. 157-189; Алпысбаева Г.А. Акмола, Целиноград, Астана: исторический путь становления и развития: Дис. ... док. ист. н. - Караганда: Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова, 2009.
sss
ских и межрегиональных исследований Российского государственного гуманитарного университета (ИПиМИ РГГУ). История «миграций» казахстанской столицы достаточно подробно изложена в публикациях сотрудников ИПиМИ РГГУ1, поэтому здесь мы обозначим лишь ее основные вехи.
Старт «миграционной активности» казахских столиц следует связывать с Алашской автономией, созданной в конце 1917 г. и ликвидированной в марте 1920 г. Формально автономия оставалась в составе России, то есть не была полностью независимым политическим субъектом. Поэтому обычно Алашский столичный проект не пользуется вниманием исследователей. Однако это в корне неверно, ведь автономия - важнейшая форма национального самоопределения, и Алашский государственный проект был первой попыткой самоопределения казахов, пусть и в рамках другого государства. Столицей автономии был Семипалатинск или Алаш-Кала.
После ликвидации Алашской автономии и создания в августе 1920 г. КАССР - Киргизской Автономной Советской Социалистической Республики в составе РСФСР столицей стал Оренбург, который сохранил свой статус до 1925 г. - до начала нового этапа национально-территориального размежевания в регионе. В апреле Оренбургская губерния была выведена из состава КАССР, а сама автономия в июне была преобразована в Казакскую Автономную Советскую Социалистическую Республику (АССР)2 вновь в составе РСФСР. Ее столицей стал город Ак-Мечеть, бывший Перовск, переименованный в Кызылорду.
Решение о новом переносе столицы было принято в апреле 1927 г.: на этот раз выбор пал на город Алма-Ата (Алматы), который с 1936 г. выполнял роль центра Казахской ССР и стал рекордсменом: продержался в роли столицы Казахстана почти 70 лет.
Наконец, в последний раз столицу перенесли в 1997-1998 г. Центром постсоветского Казахстана стала Астана. Ее статус пока не подвергается пересмотру, но имя (а заодно и гендер) город уже сменил - с 2019 г. это Нур-Султан.
С чем же связаны многократные переносы казахстанской столицы? Что лежит в основе феномена «мигрирующей столицы» Казахстана?
Попробуем ответить на эти вопросы последовательно.
Итак, с чем же связано явление столичной мобильности как таковое?
Общеизвестно, что столица - необходимая часть политико-географического ландшафта, важнейший атрибут государства и одна из его фундаментальных культурных основ3. В столичном институте воплощаются одновременно все аспекты жизни общества и государства - административно-политический, идеологический, культурный, экономический и т. д., причем это воплощение должно соответствовать презентационной роли столицы. Ведь столичный город -главный «имиджмейкер» государства4. Недаром и в повседневном, и в официальном дискурсе столица часто замещает всю страну: мы говорим «Москва решила», «Берлин ответил», «Пекин отреагировал», «Брюссель надеется» наделяя тем самым один город способностью олицетворять не только отдельные государства, но и их объединения.
Говоря о столице в таком смысле, мы чаще всего подразумеваем, что в ней сосредоточены ключевые органы управления, которые принимают решения в масштабе всей страны или союза государств. Иными словами, столица для нас - это обычно центр реальной власти. Однако функции столичного города гораздо шире. Ведь институт сто-личности представляет собой «уникальную комбинацию процессов территориального доминирования и становления государств, а также физического пространства»5. А это значит, что в нем сосредоточена еще и власть символическая -над географическими образами данной страны.
Понятие географический образ (геообраз) мы заимствуем из имажинальной (образной) географии. Согласно Д.Н. Замятину, это совокупность ярких, характерных знаков, символов, ключевых представлений, описывающих какие-то реальные пространства (например, государства или их части) и тесно связанных с идентичностью, с национальным пространственным мышлением, национальными языками географического самоописания и т.п.6 Системы геообразов, сформировавшиеся в течение длительного осмысления и символизации данного пространства, становятся неотъемлемой частью его репрезентации, и потому они крайне важны для государства как политического института: с помощью геообразов властные элиты сохраняют и воспроизводят определенный порядок, интегрируют территорию и т.п.7
Столица в этом смысле - символико-географический центр, который организует все прилежащее к нему пространство и в котором в концентрированной форме выражается суть теократической стратегии данного политического
1 Пивовар Е.И., Косован Е.А. Феномен «мигрирующей столицы» на постсоветском пространстве (на примере Республики Казахстан) // Вестник РГГУ. Серия «Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения». - М., 2019. -№ 1. - С. 54-65; Они же. «Неведомые степные дали, открытые всем ветрам»: к юбилею Астаны // Труды Института постсоветских и межрегиональных исследований. Вып. 2: Казахстановедение / Редкол.: Е.И. Пивовар (отв. ред.), Е.Я. Виттенберг, И.Е. Ханова, Е.А. Косован. - М.: РГГУ, 2019. - С. 10-48.
2
В 1925-1936 гг. было принято написание «Казакская», а не «Казахская» АССР.
Россман В.И. Указ. соч., с. 132.
4 Пивовар Е.И., Косован Е.А. Феномен «мигрирующей столицы» на постсоветском пространстве (на примере Республики Казахстан) // Вестник РГГУ. Серия «Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения». 2019. - № 1. -С. 56.
5 Трубина Е.Г. Город в теории: опыты осмысления пространства. - М.: Новое литературное обозрение, 2011. - С. 15.
6 Замятин Д.Н. Гуманитарная география: пространство, воображение и взаимодействие современных гуманитарных наук // Социологическое обозрение. 2010. - Т. 9, № 3. - С. 29.
7 Замятин Д.Н. Геократия. Евразия как образ, символ и пространство цивилизации: Доклад // Государственная идеология и ценности в государственной политике и управлении (к становлению политической аксиологии): Материалы постоянно действующего научного семинара. 2011. - Вып. № 3 (41). - С. 8. Там же: Соловьев А.И. Геократия: теория и реальность. - С. 135.
режима1. Недаром топонимия столицы обычно в том или ином виде воспроизводит топонимию всего государства: в малом столичном пространстве моделируется большое, помогая власти осваивать и присваивать последнее.
Если в системе основополагающих геообразов страны по тем или иным причинам есть серьезные противоречия, это несомненно отразится на институте столичности. Примером может служить даже российский «казус»: в нашей истории имеет место длительный историко-культурный конфликт между столицей, воплощающей страну, и столицей, противопоставляемой ей, своего рода Россией и анти-Россией2. Этот конфликт отражает двойственность, неопределенность пространственной идентичности и попыток власти реализовать ту или иную точку зрения на эту идентичность, причем в полной мере ни «петербургский», ни «московский» вариант нельзя назвать «тем самым», то есть разрешающим российскую «евроазийскую» амбивалентность. «Казус» Казахстана - связан с тем, что в 1917 г. казахи не имели собственного государства. В составе Российской империи их земли находились в составе нескольких регионов: «Уральская и Тургайская области возглавлялись оренбургским генерал-губернатором, Акмолинская и Семипалатинская - омским в составе Степного края. Часть южных земель вошла в Семиреченскую и Сырдарьинскую области Туркестанского края, Букеевская орда (степь) - в Астраханскую губернию»3. Эта раздробленность препятствовала формированию непротиворечивой образно-географической метасистемы4, а значит - представлений о едином центре страны.
Следующее соображение относительно природы «мигрирующей столицы» перекликается с предыдущим, но относится уже не к имажинальной географии, а к теории нации. Столица - это зеркало, в котором отражаются процессы нациетворения, то, как формирующаяся нация видит себя в прошлом, то, чем она является в настоящем и то, чем она хочет стать в будущем. Недаром современный институт столиц сформировался одновременно с национальным государством, а «парад новых столиц государств, освободившихся от колониального господства, парадоксальным образом совпал с тем, что некоторые социологи назвали закатом идеи национального государства и с подъемом глобальных городов»5. Скотт Кэмпбелл нашел очень меткий эпитет для столичного города, назвав его посредником между местной культурой и «воображаемым сообществом» национального государства6, то есть нацией (в понимании Б. Андерсона). К этому определению нечего добавить. Если нация - это сообщество, воображенное людьми, которые воспринимают себя как его часть, то столица должна отображать сущностные черты этого сообщества.
Кроме того, в качестве центра «воображаемого сообщества» столица должна обладать достаточными ресурсами для реализации трех основополагающих функций: воплощение власти, справедливости, национальной и гражданской идентичности7. Если в силу тех или иных причин номинированная столица данные функции не выполняет, это влечет за собой утрату столичного статуса и его трансфер (перенос).
Процессы формирования казахской нации осложнены в силу объективных причин. Одним из ключевых факторов, замедляющих этническую консолидацию казахов, было жузовое деление. Идеи национально-политического самоопределения и обособления, особенно в западноевропейской трактовке, представляли интерес лишь для части немногочисленной интеллигенции, но были чуждыми для подавляющего большинства казахов, идентичность которых была неразрывно связана с кочевым образом жизни8. Кроме того, в национальной историографии неоднократно отмечалось, что Казахстан - страна, которая вынуждена вечно «балансировать между Европой и Азией, Западом и Востоком, славянами и мусульманами, казахами и русскими, промышленностью и сельским хозяйством, городским и сельским населением»9. Сейчас власти Казахстана пытаются конвертировать эту промежуточность в блага, связанные с реализацией евразийской геостратегии. Не беремся оценивать эту деятельность. Что же касается института столично-сти, с большой долей уверенности можно сделать вывод, аналогичный тому, что уже был сделан выше: неопределенность, раздробленность, отсутствие единой национальной и гражданской идентичности, формирование государственных структур «сверху» - именно те факторы, которые способствуют постоянному «блужданию» столицы.
В качестве еще одной причины столичных миграций можно выделить особенности седентеризации (перехода к оседлому образу жизни) и урбанизации казахской степи. В частности, несмотря на то, что в Новое время на современной территории Казахстана и существовали города (которые вырастали из русских и кокандских крепостей), к концу
1 Термин «геократия» предложен Д.Н. Замятиным. По определению автора, это сформировавшиеся в течение длительного исторического времени способы осмысления, символизации и воображения конкретного географического пространства, ставшего имманентным для аутентичных репрезентаций и интерпретаций определенной цивилизации. См.: Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти: географические образы в политике и международных отношениях. - М.: РОССПЭН, 2004.
2 Человек и город: пространства, формы, смысл: Материалы Международного Конгресса Международной ассоциации семиотики пространства (Санкт-Петербург, 27-30 июля 1995 г.). В 2-х т. Т. 2. - С. 6.
3 Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия. - М.: Издательский центр «Россия молодая», 1994. - С. 19-20.
4 Замятин Д.Н. Гуманитарная география...
5 Россман В.И. Указ. соч., с. 7.
6 Кэмпбелл С. Идентичность и меняющаяся роль столиц в эпоху глобализации // Философско-литературный журнал «Логос». 2013. - № 4 (94). - С. 57-108.
7
Россман В.И. Указ. соч., с. 12-14.
8 Казиев С.Ш. Советская национальная политика и проблемы доверия в межэтнических отношениях в Казахстане (19171991 годы): Дис. ... д-ра ист. Наук / Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. - М., 2015. - С. 153.
9 Забирова А.Т. Формирование, легитимация и воспроизводство идентичности в постсоветском Казахстане // Социологические исследования. - М., 2003. - № 12. - С. 118.
эпохи городским был только 1% казахского населения1. В результате, здесь «сложились несколько вариантов адаптации к городскому пространству, расположенных в диапазоне между "автохтонным" и "европейским" полюсами»2. Нельзя не обратить внимание на то, что для урбанизационных процессов, как и для процессов нациотворения и формирования идентичности, характерны промежуточность, неопределенность, длительная незавершенность.
Итак, перечислим факторы, которые, по нашему мнению, оказывали и оказывают решающее влияние на мобильность казахстанской столицы:
• отсутствие цельной образно-географической метасистемы вследствие территориальной разобщенности казахских земель;
• отсутствие представлений о национальном центре вследствие позднего и затрудненного формирования казахской нации
• соперничество жузов и клановые отношения как часть казахстанской государственно-политической системы;
• особенности седентеризации и урбанизации казахов (их слабая вовлеченность в процесс формирования городской системы).
История мобильности казахстанской столицы свидетельствует о действии всех перечисленных факторов, на которые накладывались также факторы экологические, фактор городского благоустройства и т. п. Исключением, возможно, стоит счесть лишь Семипалатинск, который потерял статус столицы в силу внешних причин - ликвидации Алашской автономии и создания КАССР.
Оренбург потерял статус столицы в первую очередь потому, что не обладал необходимыми ресурсами для выполнения функций символического воплощения казахской идентичности. Второй секретарь Казахского обкома РКП(б) Султанбек Кожанов писал: «Столица Казахстана должны быть на территории казахской степи, пусть даже у казахов нет города, но ни в коем случае не на территории России. Казахскому народу не нужен красивый город с высокими домами, ему нужна хотя бы небольшая, но своя столица»3. Трагическую роль в утрате Оренбургом столичного статуса сыграл голод 1921-1922 гг. Голод и разруха в хозяйстве города и всего региона сделали невозможным отправление одной из ключевых функций столицы - прагматической. Вообще многолетние катаклизмы лишили город
4
шансов на модернизацию, что делало его слишком анахроничным для столицы, даже и на уровне автономии .
В сменившем Оренбург в роли казахской столицы городке Ак-Мечеть (Кзыл-Орда) жили почти исключительно казахи, да и основан он был кокандцами, а не русскими. Однако инфраструктурно он не был готов к исполнению роли столицы и соответствовал имиджу советской автономии еще меньше, чем его предшественник. Минималистичные установки С. Кожанова были приемлемы в период революции и Гражданской войны, но не в эпоху созидания.
Приемлемым вариантом оказалась Алма-Ата (бывший Верный). Роль столицы этот город исполнял на протяжении рекордно длительного для Казахстана периода и, что примечательно, не утратил свой статус и тогда, когда Казахская автономия была преобразована в Казахскую ССР (1936 г.). В 1933-1939 гг. Алма-Ата пережила реконструкцию и приобрела вид социалистического города, соответствующего советскому типу государственности и канонам советского градостроительства. А симбиоз советской интернациональной и казахской национальной символики в ал-матинском ландшафте должен был свидетельствовать о слиянии казахского этноса с новой наднациональной общностью - советским народом, нерушимости положения Казахстана в составе СССР.
Вновь обострил проблему столичности распад Советского Союза. Бывшие столицы советских республик в одночасье оказались столицами независимых государств, строящих совершенно иной политический, экономический, социальный порядок. Старые столичные города не были готовы к роли центров «капиталистических» государств, их символическая нагрузка противоречила «базовому набору» атрибутов независимости постсоветских государств5. Постсоветский политический кризис вновь привел в движение казахстанскую столицу, которая в 1997-1998 г. переехала в Астану (известную также как Акмола, Целиноград, Акмолинск).
Интересна причины нового транзита столицы. В начале 1990-х гг. Казахстан столкнулся с острой проблемой регионализации. Возникла угроза «раскола» страны. Политический транзит сопровождался размежеванием политических элит, оппозиционная Н.А. Назарбаеву часть госаппарата упорно сопротивлялась его реформам6. То же касалось руководства наиболее значимых для государства отраслей экономики - нефтяной, газовой и т. п. Перенос столицы в этой непростой ситуации расценивался Назарбаевым как средство, которое поможет справиться с сепаратизмом северных русскоязычных областей и отсеять нелояльное чиновничество и строптивых хозяйственников. Кроме того, отказ от Алма-Аты как воплощения социалистической государственности носил и значимую символическую нагрузку: так власти нового Казахстана закрывали дверь за советским прошлым.
Выбор Акмолы (Целинограда) в качестве новой столицы был во многом логичным.
1 Феоктистова Е.А. Эволюция градостроительной культуры на территории современного Казахстана (XVIII в. до н.э. - начало XXI в. н.э.): Дисс. ... канд. арх. Новосибирск: Новосибирская государственная архитектурно-художественная академия, 2011. -С. 27.
2 Сарсембаева Г.А. Особенности формирования городского пространства Восточного Казахстана в XIX-начале XX века (на примере городов Семипалатинск и Усть-Каменогорск) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2017. - Т. 16, № 1. - С. 80-81.
3 Кумырзак А. От Камыскалы до Кызылорды (по материалам Кызылординского областного историко-краеведческого музея) // National Digital History of Kazakhstan. 2017. - 18 июля. - http://www.e-history.kz/ru/publications/view/3347
4 Пивовар Е.И., Косован Е.А. Феномен «мигрирующей столицы».. .С. 59.
5 Бекус Н., Медеуова К. Указ. соч.
6 Шац Э. Когда столицы переносят: политическая география национального и государственного строительства // Логос. 2013. - № 4(94). - С. 125-127.
Во-первых, перенос столицы на север Казахстана, где было сконцентрировано иноэтничное население, являлся частью стратегии «символического приспособления» к национальному, конфессиональному, культурному разнообразию страны, паллиативным средством преодоления сепаратизма. Размещая столицу в регионе, который мог «уйти» к России, Н.А. Назарбаев демонстрировал свою уверенность в том, что уход не состоится.
Во-вторых, перенос столицы был призван нивелировать деструктивные последствия жузового деления титульной нации. Н.А. Назарбаев - выходец из Старшего жуза, на территории которого располагалась старая столица. Акмо-ла же находилась на территории Среднего жуза, практически в центре страны. Перенос столицы символизировал союз Большого и Среднего жузов, который должен был стать средством сдерживания Младшего жуза, на территории которого находятся месторождения стратегически важных полезных ископаемых.
В-третьих, имелись идеологические аргументы. Казахстан в рамках прагматического евразийства Н. А. Назарбаева расценивался как уникальное государство, находящееся на границе, на перекрестке Европы и Азии, а все его население - как уникальная общность, занимающая территорию в «сердце» Евразии. Таким образом, столица превращалась в географическое, политическое и этнокультурное «сердце» этого первого и единственного подлинно евразийского государства1.
Создавая новую столицу, власти Казахстана полностью реконструировали город, причем реконструкция осуществлялась в рамках концепции «метаболического мегаполиса» К. Курокавы, которая подразумевала сохранение разновременных культурных слоев в городском ландшафте. Вероятно, это можно расценивать как попытку наконец преодолеть «промежуточность» как имманентное качество казахстанского государства и этнонационального организма. Пока трудно судить, насколько удачной была эта попытка. Однако то, что весной 2019 г. уход Нурсултана Назарбаева с поста президента Республики Казахстан спровоцировал новый всплеск внимания к столичному городу, кажется нам весьма симптоматичным.
Транзит власти, даже неполный, в Казахстане ассоциируется с транзитом столичного статуса. И вряд ли стоит сомневаться в том, что существует взаимосвязь между «блужданиями» казахстанской столицы в ХХ-ХХ1 вв. и кочевым прошлым казахского народа. Именно в рамках кочевых политий формировались представления казахов о госу-дарственности2, а столичный институт является производным от этих представлений. Нестабильность казахстанского института столичности и многократные переносы столичного статуса от одного города к другому обусловлены незавершенностью формирования нации и национального государства, которая проявляется в том числе в дисгармонии геообразов и образов «воображаемого сообщества». Манипуляции институтом столичности в данном случае, скорее всего, являются частью стратегии, к которой прибегают властные элиты, чтобы придать устойчивость нестабильному обществу, преодолеть кризис легитимности и идеологии, обуздать территориально-политические конфликты, определенным образом структурировать физическое и символическое пространство государства3. Такие манипуляции не
4
могут, по мнению специалистов, привести к долгосрочному результату , но в качестве паллиативного средства они обладают достаточно высокой эффективностью.
1 Шац Э. Когда столицы переносят: политическая география национального и государственного строительства // Логос. 2013. - № 4(94). - С. 135; Пивовар Е.И., Косован Е.А. Феномен «мигрирующей столицы».. .С. 61-62.
2 Карлов В.В. Кочевники в мире модерна и постмодерна. Опыт и перспективы адаптации // Сибирские исторические исследования. 2016. - № 4. - С. 131-153. - https://cyberleninka.ru/article/n/kochevniki-v-mire-moderna-i-postmoderna-opyt-i-perspektivy-а(1ар1а18П
3 Пивовар Е.И., Косован Е.А. Указ соч., с. 56.
4 Россман В.И. Указ. соч., с. 6.
