CC BY
133
ББК 71.0
Ю. В. Кирбаба
Астраханский государственный технический университет Кафедра философии и культурологии
ФЕНОМЕН КРИЗИСА В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРЫ
Бытие современного мира предстает как Бытие становящееся, интенсивно изменяющееся - такой тезис является принципиальным условием построения новейшей научной картины мира. Постнеклассическая наука, и в частности синергетика, рассматривает мир как открытую, самораз-вивающуюся систему. Становление же всегда сопровождается кризисом системы, сменой одного устойчивого типа функционирования на другой.
Представления о кризисе имеются в медицине, в почвоведении, в астрофизике, в гуманитарных науках, а потому кризис может служить универсальной категорией постнеклассического знания. В настоящий момент можно говорить о формировании единой теории кризиса [1], которая не имеет пока завершенного вида и находится в стадии развития и уточнения. Теория создается на пересечении различных наук, обобщает данные о кризисах в абиотических, биологических и социальных системах. На основе данной теории мы попытаемся воссоздать «образ кризиса», сложившийся в современной науке, а также понять, что собой представляют кризисные точки в развитии культуры.
Итак, кризис выступает фундаментальной категорией в современной научной парадигме. Однако понятие «кризис» подразумевает неоднозначность, многоплановость толкований. Каждый кризис может быть рассмотрен не только как проявление инвариантных черт, но и как уникальная, неповторимая ситуация. Междисциплинарный характер термина вносит дополнительную сложность. В каждой отрасли знания складывается свой «образ кризиса», в каждой науке отмечаются его индивидуальные особенности.
Нужно отметить, что разнятся не только представления о кризисе, обусловленные разными точками зрения на него, но и сами кризисы проявляют редкостное изобилие форм и множество особенностей. Так, например, «преобразование программ, структур, состояний может занимать большую часть жизни или даже весь жизненный цикл таких систем, как почва, организм, этнос... Тогда понятие «кризис» должно включать в себя как «перманентный» кризис, так и его антипод, практически мгновенную «катастрофу» [1, с. 4].
Под кризисом в сегодняшней науке подразумевается прежде всего быстрое неустойчивое развитие системы, сопровождающееся рождением и исчезновением структур, чередованием этапов возрастания организованности и упорядоченности и этапов разрушения, хаотизации среды. Наиболее общим определением кризиса является следующее: это момент смены программы в развитии систем.
С точки зрения синергетики стационарное, стабильное состояние не является определяющим для системы, кризисы же, напротив, случаются
часто, и именно от них зависит жизнь и функционирование целого. «Огромное количество явлений нашего мира на различных уровнях его организации (и микро-, и макро-, и мега-), оказывается, демонстрирует хаотическое или вероятностное поведение. Ибо кризисы. распространены гораздо шире, чем нам это представлялось до сих пор» [2, с. 44]. Иными словами, без кризиса развитие невозможно, и остается только смириться с тем, что кризисные явления необходимы для всякой эволюции. Причем «чем прочнее система, тем глубже разрушающий ее кризис» [1, с. 205] -таков парадоксальный вывод исследователей, сделанный на основе многочисленных наблюдений.
Следует подчеркнуть, что кризис никогда не протекает как «чистое» разрушение, он всегда сопровождается появлением новых структур внутри системы. Эта характерная черта кризиса служит опровержением негативных представлений о данном явлении. Момент смены программы может быть достаточно болезненным, но кризис всегда несет с собой яркий креативный заряд, он способствует обновлению системы, продолжению ее жизни на новом уровне.
Всякая система развивается от простого к сложному, то есть в ходе эволюции повышается ее сложность, возрастает информационное содержание. Кризис нарушает согласованность отдельных элементов системы, однако в долгосрочной перспективе способствует увеличению ее сложности и устойчивости к внешним воздействиям. Чем сложнее и старше система, тем меньшее значение для ее жизнедеятельности имеют внешние факторы и тем больше вероятность наступления кризиса, спровоцированного внутренними причинами.
Одна из важных закономерностей эволюции систем состоит в том, что разрушение и созидание структур имеют циклический характер, то есть кризис - это своего рода перерыв между двумя стабильными состояниями. Иными словами, жизнь системы представляет собой чередование этапов упорядоченности и хаоса. Этап доминирования хаоса (кризисный этап), как правило, гораздо короче в сравнении с фазой устойчивости, порядка, а все процессы протекают особенно интенсивно.
Уже давно замечено, что хаос, предшествующий рождению новых структур и способствующий обновлению системы, имеет емкую аналогию в мифологическом Хаосе, рождающем Космос. Благодаря современной научной парадигме, идея циклического развития, круговращения времен получила новое звучание. Хаос - это не только «зияющая бездна», безликая «пустота», но начало начал, необходимое условие дальнейшего существования.
Обновление системы происходит за счет интенсивной перестройки, трансформации ее структуры. В момент кризиса, когда система неустойчива, осуществляется наиболее напряженное «общение» между уровнями -так называемая резонансная синхронизация ритмов. Вообще, «встряска» системы, выброс энергии способствуют тому, что происходит скрещение «дальних родственных» связей и рождение новых структур.
Итак, кризис - это момент кардинального изменения в развитии системы. Кризис сопровождается увеличением числа элементов системы (то
есть ее усложнением) и существенным изменением структурных связей. Все процессы протекают намного интенсивнее. Эти положения единой теории кризиса представляются необходимыми и для понимания характера неустойчивых (или переходных) эпох в истории культуры, аккумулирующих кризисные явления. И это особенно важно, поскольку кризис, неустойчивость, хаос - категории, которые приобретают знаковый характер и для современной культурной ситуации.
Инвариантные, неизменные черты кризиса, как явления универсального для открытых сложных систем, проявляются и в кризисах культуры - они составляют неотъемлемую часть общего эволюционного движения, им свойственны те же черты, что и кризисам в неорганических и органических системах.
Культура - более чем сложное явление - это, безусловно, открытая, многоуровневая система, возникшая как результат эволюции многих других систем, от космических тел до социума. Соответственно, согласно изложенной выше теории кризисов, культура обладает беспрецедентно сложной и разветвленной структурой, а также высоким уровнем саморегулирования и большей самостоятельностью в сравнении со своими «предшественницами». Вследствие этого в системе культуры увеличивается количество локальных кризисов: от переходных периодов в отдельных национальных культурах, от научных революций до личного кризиса художника или ученого.
В единой культуре можно выделить множество субкультур, каждая из которых проявляет достаточно большую самостоятельность. Социосфера и техносфера, художественная культура и отдельные виды искусства - каждая из этих составляющих обладает собственным алгоритмом развития. Кризисные ситуации в каждой из «ветвей» культуры несут собственную специфику, возникают в разное время, однако в какой-то момент кризис захватывает большую часть системы и приобретает всеобщий характер. В такой момент все «этажи» культуры взаимодействуют, а локальные кризисы усиливают и ускоряют общий кризис системы.
Если всякое творчество, всякое обновление есть результат кризиса, то мы вынуждены признать достаточно парадоксальное утверждение - всем лучшим в культуре мы обязаны именно кризисам, во всяком случае парадигма постнеклассической науки предлагает нам именно такое видение ситуации. Память культуры, ее наследие - это прежде всего память о пережитых кризисах, результат преодоления множества точек бифуркации.
Интересно, что кризис - явление имманентное, скорее, Западу, нежели Востоку. Л. Н. Гумилев, например, давая определение культуре, характеризовал ее как систему замкнутую [3]. Культуру он считал заключенной в ставшие «мертвыми» формы, которые не могут изменяться, а лишь дожидаются момента разрушения. Гумилев, как человек западного мышления, изложил точку зрения, весьма характерную для европейской цивилизации. Вещь, однажды созданная, должна оставаться неизменной, вмешательство в ее структуру представляется недопустимым. Раритет -понятие, специфичное именно для западного мышления, почитание древности является культом. На Востоке же и культура, и объекты культуры находятся в состоянии непрерывного изменения (постоянного кризиса?):
картины производят впечатление незавершенности, архитектурные сооружения постоянно обновляются. В них нет законченности, кризис растянулся во времени, а значит, памятнику не грозит разрушение. Это искусство настоящего (здесь и сейчас) времени, открытая система.
Данный тезис, противоречащий, казалось бы, устоявшемуся пониманию восточной культуры как консервативной, а западной - как динамичной, на самом деле противоречием не является. Можно утверждать, что культура западного типа, «не выпуская» энергию, накапливая ее непрерывно, подготавливает острые кризисы (чем прочнее система, тем глубже кризис!). Восточная же ментальность, вводя в искусство и культуру принцип непрерывного изменения, рассеивает энергию «небольшими порциями».
Стремление западного человека «опредметить» культуру, придать ей устойчивость, стабильность и привело, собственно, к негативной оценке кризиса, хаоса, неустойчивости. Все явления, выходящие за рамки упорядоченности, как правило, отвергались и подлежали критике. Многие феномены европейской культуры остались за пределами ее магистрального движения. Кризисные явления в культуре, как правило, не получали позитивной характеристики у современников и ближайших потомков. Готический стиль был синонимом безобразного и ужасного всего лишь два века назад, и его для себя с удивлением открывал Г ете, барочная эстетика долгое время «нуждалась в оправдании» (А. В. Михайлов) и не воспринималась как нечто самостоятельное. Эти примеры можно было бы умножить. Вообще, в истории культуры не редкость возникновение из небытия «хорошо забытого старого». Не только имена или отдельные произведения искусства подвергаются переоценке и обнаруживают качества, высоко ценимые потомками, целые эпохи порой реабилитируются «постфактум». То, что современникам казалось символом упадка, деградации, безвкусицы, по прошествии веков порой обретает особую ценность, незамеченную оригинальность, единство и своеобразие стиля.
Необходимо признать, что со временем эстетика «безобразного», «мутирующего» приобретала все большую ценность. Накопление опыта культуры, возрастающая склонность культуры к саморефлексии привели к эмансипации переходных эпох. Пограничная ситуация стала явлением не только равнозначным консервативной эпохе, но и, в некотором смысле, кризис оказался притягательнее и предпочтительнее стабильности.
Достаточно давно было замечено, что кризисные или переходные этапы возникают в истории культуры с определенной периодичностью, что вполне соответствует единой теории кризиса, в частности представлениям о циклической смене порядка и хаоса. В ходе исторического процесса различаются постоянные колебания между двумя противоположными состояниями общества или культуры, на одном полюсе такого «маятника» находится стремление к порядку, к гармонии, на другом - приоритет творческого, неупорядоченного начала. Предпочтения тех или иных приоритетов, порядка или хаоса оказываются временными и неизбежно сменяются обращением к ценностям противоположного плана. Антитетический характер двух культур, как правило, подчеркивается аналогией взаимодополни-
тельной работы двух полушарий мозга, дополнительностью женского и мужского начал, сопоставлением с дальневосточной символикой Инь-Янъ.
С конца XIX столетия для обозначения двух противоположных типов культуры («светлой» и «темной») использовались различные терминологические системы, среди которых особое место занимают концепции Ф. Ницше об «аполлонической» и «дионисийской» культурах, Г. Вельф-лина (о чередовании эпох типа «ренессанс» и «барокко»), рассуждения Вяч. Иванова о смене эпох «идеализма» и «реализма». В данных парах все первые термины относятся к культурам «мужского» типа: оптимистичным, тяготеющим к симметрии, стройности и упорядоченности, вырабатывающим ряд правил и канонов, вторые - к культурам «женского» типа: пессимистическим, тяготеющим к асимметрии, неуравновешенности, отклонению от канона. Подобный взгляд на историю культуры характерен и для современного культуроведения [4-6].
Культуры так называемого женского типа «могут быть оценены как периоды «деканданса», «смуты»., они более «закрытые»., «усложненные», «хаотические», «неправильные». Дисгармония здесь - не столько уклад жизни, сколько эстетический принцип» [6, с. 135]. Именно такие эпохи в истории культуры расцениваются как кризисные. К ним зачастую относят эллинизм, латинское средневековье, поствозрождение, романтизм, импрессионизм, экспрессионизм [6]. Современное состояние культуры может быть рассмотрено как «преддверие культурнометасистемного перехода» [6], как глобальный и беспрецедентный кризис. Современность -особое качественное состояние, отличное от всех предыдущих.
Как было сказано выше, любой кризис сопровождается усложнением системы, то есть увеличением количества составляющих ее элементов, большей самостоятельностью субсистем. Это в полной мере касается и кризисов культуры. Особенно заметно это становится при рассмотрении такого переломного момента в истории Европы, как XVII столетие. Культурный ландшафт XVII в. и барокко, как ярчайшее явление этой эпохи, представляют собой плодородную почву для выявления инвариантных черт культуры в ситуации кризиса.
До эпохи Возрождения переходные периоды в истории европейской культуры были сглажены, «растянуты» на несколько веков [7], а потому не столь заметны. Ренессанс положил начало «ускорению» процессов, протекающих в культуре, кризисные фазы, таким образом, стали более рельефными и очевидными. XVII в. действительно выявил в системе культуры новые самостоятельные элементы, и, конечно, наиболее ярким из них стало искусство в том его понимании, которое мы разделяем и сегодня -«искусство ради искусства». Став самостоятельным элементом культуры, искусство подчинилось собственному ритму и оказалось в меньшей степени зависимым от колебаний и изменений в экономической и политической жизни общества. Развивались и отдельные виды искусства. Так, музыка утвердила свою самостоятельность именно в XVII столетии, и именно в контексте барочной культуры. Эмансипация живописи, скульптуры состоялась несколько раньше, еще в период ренессансного подъема. Подоб-
ные процессы протекали и в политической жизни Европы: XVII в. - это время, когда окончательно формируются нации, складываются государства.
Вообще же, XVII в. - такой момент в развитии культуры, когда было накоплено множество образцов разной стилистики, разных концепций. «Наслоение культурных практик является причиной того, что с развитием истории уровень энтропийности (избыточности) элементов, входящих в состав конкретного типа культуры, возрастает» [7, с. 133]. Все это привело к тому, что с эпохи Нового времени последовательное чередование стилей в искусстве сменяется их параллельным сосуществованием. Яркий пример - одномоментное существование эстетических установок барокко и классицизма.
«Эстетические теории барокко и классицизма равным образом ведут свое происхождение от идей Ренессанса. Верно также, что оба направления были бы невозможны, если бы не произошла интеллектуальная революции XVII в. - от Бэкона и Галилея до Декарта, Спинозы и Лейбница» [8, с. 606]. Барокко и классицизм, как и полагается близнецам, оказались полными противоположностями. Барокко, усвоив идею об изменившемся мире, продолжило эти изменения настолько, насколько это вообще было возможным. В мире оказалось возможным все, или почти все, вплоть до того, что сам мир оказывался иллюзией («жизнь есть сон» - девиз барочной эстетики). Классицизм же, напротив, отринул изменения, рассудив, что порядок превыше всего. Барокко и классицизм, таким образом, одновременно воплотили две разнонаправленные тенденции в системе: тенденцию к разрушению, к накоплению хаоса и тенденцию к упорядочению и созиданию структур. В данном случае выявляется важная особенность пространства культуры: альтернативные варианты развития могут воплощаться в одномоментности, сосуществование двух разнонаправленных векторов развития в рамках одной культурной эпохи, одной национальной школы оказывается принципиально возможным.
Мировоззрение кризисных эпох характеризуется драматическими, а зачастую и эсхатологическими настроениями, тяготеет к отображению подвижного, изменчивого, становящегося мира. Потому-то кризисы культуры представляются эпохами, в которых ведущая роль принадлежит следующим идеям: динамизм, процессуальность, открытость, диалогичность, отклонение от канонов. Барочная ситуация в этом смысле также весьма показательна.
Важная характеристика эпохи барокко - это смена картины мира, явившаяся следствием кардинального изменения мировоззрения человека в XVI-XVI вв. «Земля поколебалась под ногами человека нового времени. Для гуманиста Кватроченто земля - еще центр Вселенной, солнце и созвездия вращаются вокруг человека и творений его рук. Коперник, Бруно, затем Галилей расшатали стройную и обманчивую систему мироздания. Земля «пришла в движение», и движение это нарушило прямолинейность и законченность классических форм» [8, с. 602]. Для эстетики барокко необычайно важным оказался принцип отражения, барокко стремилось не творить, но отражать, и отражало оно изменившийся, «перевернутый» мир.
Кризис культуры - это возможность переосмысления культурой самой себя, переходные эпохи, осуществляющие поиск дальнейших путей
развития, имеют большое значение для самоосмысления, саморефлексии культуры. В период кризиса процесс самоорганизации культуры входит в такую фазу, когда огромное творческое наследие разных эпох приобретает иные очертания. В частности, явления, остававшиеся на периферии, признававшиеся «недостаточно оригинальными» или, напротив, оригинальными «чересчур», выходят на первый план и приобретают особую ценность. Известно, что в переходные периоды возникают такие художественные формы и такие методы, которые могут быть востребованы только спустя годы и десятилетия.
Историк Н. И. Конрад называет барокко «нервным узлом истории» [9], однако представление о барокко как о самостоятельном периоде в развитии культуры возникло много позднее. «Характерно., что термин барокко совершенно не использовался современниками для оценки искусства своего времени, его стиля и что XVII в. не выработал законченной теории стиля барокко» [10, с. 245-246]. Известный филолог А. В. Михайлов заявил еще определеннее: «Барокко осмысляется из будущего» [11].
Только в XIX столетии интерес к барочной эстетике начинает «набирать обороты». В 50-е гг. XIX в. Я. Буркгардт «впервые рассматривает барокко как исторический стиль и закономерный этап в развитии искусства позднего Возрождения, как искусство, которое говорит тем же языком, что и искусство Ренессанса, но на одичавшем диалекте» [10, с. 246]. В конце XIX в. искусствоведы уже не только признали самостоятельную значимость этой эпохи, но и попытались осмыслить барокко в масштабах процессов, характерных для художественной культуры в целом. Г. Вельф-лин, как известно, выдвигает гипотезу о периодическом чередовании стилей «ренессанс» и «Барокко» в истории искусств.
Неподдельным интересом к барокко ознаменовался рубеж XIX и XX вв. -еще одна кризисная эпоха в истории культуры. В начале ХХ столетия многие мыслители пытаются понять феномен барокко, а главное - «примерить» к своей эпохе, увидеть сходство и выявить различия - именно так, например, поступил испанский философ Х. Ортега-и-Гассет [12]. Можно сказать, что в определенной степени барокко обязано своим существованием тому кризису искусства и культуры, который состоялся на изломе XIX столетия.
Разумеется, отмеченные черты не исчерпывают многообразие кризисов в истории культуры. Дальнейшее исследование могло бы коснуться не только эпохи барокко, но и феноменов романтизма, модернистской ситуации на рубеже XIX-XX столетий, наконец, особую значимость в контексте данного разговора обретают явления современности. Не раз было сказано, что культура сегодня находится накануне самых серьезных изменений, в преддверии перехода в качественно иное состояние. Культура оказалась перед необходимостью осознать, переосмыслить и переработать огромный опыт, накопленный предшествующими поколениями. В этой ситуации в культурологии становится необходимым такой взгляд, который предполагает целостный охват культуры, актуализирует многочисленный связи, возникающие между различными ее феноменами. И размышления о кризисах культуры, на наш взгляд, приближают к решению данной задачи.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Анатомия кризисов / А. Д. Арманд, Д. И. Люри, В. В. Жерихин и др. - М.: Наука, 1999.
2. КнязеваЕ. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. - С.-Пб.: Алетейя, 2002.
3. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. - С.-Пб.: Азбука-классика, 2002.
4. ВолошиновА. В. Математика и искусство. - М.: Просвещение, 2000.
5. Чучин-Русов А. Единое поле мировой культуры. Кн. 1-2. - М.: Прогресс-Традиция. 2002. Кн. 1: Теория единого поля; Кн. 2: Концепты. Указатели. Приложения.
6. Чучин-Русов А. Природа культуры // Общественные науки сегодня. - 1995. -№ 6. - С. 128-139.
7. Кривцун О. А. Эволюция художественных форм: Культурологический анализ. - М.: Наука, 1992.
8. Голенищев-Кутузов И. Н. Вступительная статья к разделу «Италия» // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т. II. - М.: Искусство, 1964.
9. Конрад Н. И. О барокко // Конрад Н. И. Избранные труды. История. - М.: Наука, 1974.
10. Виппер Б. Р. Искусство XVII века и проблема стиля барокко // Ренессанс. Барокко. Классицизм. - М.: Наука, 1966.
11. Михайлов А. В. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческая поэтика; Литературные эпохи и типы художественного сознания. -М.: Искусство, 1994.
12. Ортега-и-Гассет X. Воля к барокко // Эстетика. Философия культуры. - М.: Искусство, 1991.
Получено 29.07.05 THE PHENOMENON OF CRISIS IN THE SYSTEM OF CULTURE
Y. V. Kirbaba
Crisis is understood as a universal category of post-neoclassical knowledge which is necessary for the analysis of culture as integral, system phenomenon. The moment of cardinal change in the evolution of the system accompanied by the increase of system elements’ number and dramatic change of its structural connections can be viewed as a vital and necessary stage in the development of culture. As all processes in the situation of crisis are more intensive and notable for contradictoriness, crisis epochs are often looked upon as lacking initiative and inessential. However, when the search of subsequent ways of the development of culture is being carried out, periods of crisis are of great importance for its self-understanding and self-reflectiveness. Invariant features of the crises in culture were examined for the baroque epoch (XVIIth century).
