CC BY
54ИСТОРИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
УДК 32.327 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-3-143-147
ШАГОВ А.Е.
ФЕНОМЕН ИНФОРМАЦИОННЫХ ВОЙН И ВОПРОСЫ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ:
К ОСМЫСЛЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ
Ключевые слова: история войн, гибридная война, информационная война, средства невоенного воздействия, глобальное информационное пространство.
В статье исследуется исторический опыт невоенного воздействия на противника, в последние десятилетия породившего феномены гибридных и информационных войн, превратившихся в серьезные проблемы международной безопасности. Приводятся исторические примеры ведения информационной войны. Рассматривается становление соответствующей проблематики в научной, в том числе в исторической литературе. Особое внимание уделяется информационной войне, как компоненте гибридной войны, которую США и страны НАТО вели против СССР. По мнению автора, обращаясь к истории информационных войн, можно сделать вывод о том, что информационная война представляет собой мощное средство невоенного воздействия на политику отдельных государств и на международную обстановку в целом. Обоснован вывод о том, что изучение опыта ведения США и НАТО информационной войны против СССР поможет избежать серьезных ошибок в усиливающимся противоборстве в глобальном информационном пространстве и обуздать стремление наших «западных партнеров» использовать информационные и коммуникационные технологии для установления мирового господства.
SHAGOV, A.E.
THE PHENOMENON OF INFORMATION WARS AND QUESTIONS OF MILITARY HISTORY:
TO UNDERSTAND THE PROBLEM
Key words: history of wars, hybrid war, information war, means of non-military influence, global information space.
The article examines the historical experience of non-military influence on the enemy, which in recent decades has given rise to the phenomena of hybrid and information wars that have turned into serious problems of international security. Historical examples of information warfare are given. The formation of the relevant problems in scientific, including historical literature is considered. Particular attention is paid to the information war as a component of the hybrid war waged by the United States and NATO countries against the USSR. According to the author, referring to the history of information wars, we can conclude that the information war is a powerful means of non-military influence on the policies of individual states and on the international situation as a whole. The conclusion is substantiated that studying the experience of the US and NATO conducting an information war against the USSR will help to avoid serious mistakes in the growing confrontation in the global information space and curb the desire of our "Western partners" to use information and communication technologies to establish world domination.
Термин гибридная война широко вошел в современный политический лексикон и уже давно применяется не только военными. Он рассматривается политиками и учеными, как серьезная проблема мировой безопасности. О гибридной войне чаще всего говорят, пытаясь показать всю сложность и многогранность современной войны, которая включает в себя множество участников, уровней и аспектов конфликта, учет которых стирает традиционные различия не только между различными типами вооруженных столкновений, но даже между войной и миром [1, с. 17]. Заметим, что при этом особое место в гибридной войне отводится именно невоенным формам противостояния.
Однако в данном контексте, на наш взгляд, следует признать, что гибридная война - это не изобретение двадцать первого века. В исторической ретроспективе, для принуждения или подрыва мощи враждебного государства в войнах нередко использовались возможности, непосредственно не связанные с применением военной силы. Такие методы были предназначены, в частности, для того, чтобы отсрочить распознавание того, что нападение происходит, парализовать принятие решений и удержать страну-жертву от решительных действий по своей защите. Целями таких «гибридных» усилий были дестабилизация экономической мощи; подрыв легитимности ключевых государственных институтов; разжигание социальной, расовой и религиозной розни; ослабление международного авторитета и интернациональных связей; системная дискредитация противника.
Так, желанной целью агрессора и наиболее важным этапом для окончательной победы часто являлся подрыв экономической мощи страны, особенно его финансовой системы [2]. Разрушение государственной экономики труднее всего было остановить, и стране - жертве агрессии было необходимо немало времени и сил для восстановления утраченных позиций. Военные историки знают, что в гибридной войне все средства хороши, главное - замедлить или подорвать развитие страны-конкурента.
Следует особо отметить, что важной компонентой гибридной войны всегда выступала информационная война. Примеры борьбы в информационной сфере известны с античного времени. Так знаменитый полководец Афин Фемистокл во время войны с персами приказывал вырезать на камнях призывы к одному из главных древнегреческих племен (ионянам) переходить на сторону афинян или хотя бы не сражаться с ними слишком усердно. Тем не менее, в научном плане тема почти не исследовалась. Мощный толчок к научному изучению данного феномена дала Первая мировая война, потребовавшая системного осмысления ее опыта [3-6]. В итоге, и в Первую, и во Вторую мировые войны информационное обеспечение военных действий приобрело колоссальное значение (военная печать, листовки и пр.), причем соответствующие материалы активно распространялись с помощью артиллерии и авиации.
В последующем проблемы, связанные с проведением информационных войн, особенно активно исследовались в трудах зарубежных ученых [7]. В СССР данная проблематика изучалась в основном в контексте задач ведения идеологической борьбы с Западом [8], существенно актуализировавшейся в 1980-х годах в связи с постановкой так называемой «контрпропаганды» [9]. Как не парадоксально, но изучение информационной войны, как особого предмета исследования, который и прежде интересовал военных историков, специалистов по масс-медиа, политологов и юристов, существенно активизировалось в постсоветской России, где появился целый ряд трудов таких ученых как Беспалова А.Г., Корнилов Е.А., Короченский А.П., Лучинский Ю.В., Драчук В., Курносов Ю.В., Конотопов П.Ю., Леонов Н.С., Лисичкин В.А., Панарин И.Н., Почепцов Г.Г., Расторгуев С.П., Михальченко И.А. и др. [10-19]. Однако комплексного изучения и анализа военно-исторических аспектов информационных войн [20, 21] до настоящего времени проводилось крайне недостаточно, что обусловливает особую актуальность выбранной для исследования темы.
Возвращаясь к определению самого понятия исследуемого феномена и истории его изучения, отметим, что к концу 70-х годов прошлого столетия, когда человечество находилось в переходе от информационной к постинформационной эпохе, информационное оружие стало способно решать ряд задач, наравне с вооруженными силами, но более эффективно и с меньшими издержками. Для военно-политического руководства ведущих государств мира стала очевидной зависимость современного общества от информационно-телекоммуникационных систем, и этот факт был учтен при разработке технологий воздействия на сознание людей. Термин «информационная война» одним из первых использовал Томас Рона в аналитическом отчете для компании Боинг «Системы оружия и информационная война» в 1976 году. С учетом того, что развитие экономик стран Европы и США основано на прорыве в информационно-телекоммуникационных технологиях, то этот сектор становится особенно уязвимым как в военное, так и в мирное время.
При этом «информационная операция» была охарактеризована как комплекс согласованных и взаимосвязанных мероприятий по манипулированию информацией, осуществляемых по общему плану с целью достижения и удержан превосходства через воздействия на информационные процессы в системах противника [22, с. 15]. Под информационной операцией также понималось использование сложной совокупности согласованных, скоординированных и взаимоувязанных по целям, задачам, месту и времени, объектам и процедурам видов, форм, способов и приемов информационного воздействия (и иных форм силового воздействия на объект атаки, применение которых взаимоувязано с общим замыслом операции реализуемых в виде совокупности разовых акций информационной агрессии.
Главными разновидностями информационных операций в зависимости от объекта атаки (человеческое сообщество или машинная система) являлись информационно-психологические операции и кибератаки, которые стали рассматриваться в качестве основы информационной войны в целом.
В психологической операции исследователями, как правило, выделялись три этапа, где каждый последующий шаг опирался на предыдущий: 1. разрушение противодействия, разрушение старой модели (картины) мира, что позволяло освободить нишу для проведения следующего этапа; 2. введение новой информации в отношении старых моделей, зачастую противоположной старой; 3. введение информации о новых объектах. Подобная схема позволяла перейти от введения информации к формированию нового типа поведения, опирающегося на новую
информацию, что оказывалось возможным из-за произведенного изменения в модели мира у потребителя этой информации.
Информационное оружие воздействовало, во-первых, на информационные средства и системы противника и, во-вторых, на сознание людей. Первое направление получило название кибервойны, в рамках которой атакам подвергается техническое оборудование и системы его программного обеспечения. Второе направление - это пропаганда и агитация, контрпропаганда и контрагитация, достигшие небывалых успехов по изощренности и массовости влияния на психику людей. Если целью первого направления являлось нанесение ущерба жизнеобеспечивающим системам государства-противника (в области энергетики, обороны, управления и др.), то объектом второго направления была психологическая обработка населения в интересах дестабилизации политической ситуации в стране.
Известно следующее определение информационной войны: «... это вид конфликта, при котором задачами противоборствующих сторон являются защита собственной информации и информационных систем, манипулирование информацией противника или ее искажение, а также ограничение возможностей противоборствующей стороны в доступе и обработке информации» [23, с. 3]. Наряду с этим существуют и другие определения информационной войны. Например: «это активные действия в информационном пространстве, ставящие своей целью дестабилизацию информационной системы противника и защиту собственной информационной среды» [24, с. 295].
Преимуществом информационной войны являлось то, что без единого выстрела можно овладеть ресурсами государства, если воздействовать на сознание противника, убедив его в бесполезности сопротивления. Существует распространенное мнение, что именно такое информационное поражение было нанесено Советскому Союзу в 90-е годы прошлого века. По этому поводу американский аналитик Джозеф С. Най - автор концепции «мягкой силы» - заметил: «Именно информационная открытость советского государства, призыв новых политических элит интегрироваться в мировую систему и дали эффект бомбы, разрушившей страну. Бомба западничества, взорвавшаяся в России, произвела в ней неслыханные ранее опустошения не только в сферах государственности, экономики, идеологии и культуры, но и в самом человеческом материале общества. В таких масштабах и в такие сроки это до сих пор не удавалось сделать никаким завоевателям и ни с каким оружием. <...> Запад с помощью этого орудия одержал самую грандиозную в истории человечества победу, предопределившую, на мой взгляд, ход дальнейшей социальной эволюции на много веков вперед» [25, с. 38].
Термин «информационная война» с 1992 г. стал официально употребляться в руководящих документах вооруженных сил США [26, с. 55].
Международные политические процессы 1990-х - 2000-х годов показали, что основные задачи, решавшиеся инструментами информационной войны, включали: дезинформацию мирового сообщества путем размещения в средствах массовой информации, преимущественно электронных, заведомо ложной и провокационной информации; распространение своей идеологии путем массированных атак на сознание граждан других государств, манипулирование их сознанием; вербовку сторонников среди властной элиты, молодежи, в научных и образовательных кругах; доступ к информационным ресурсам (банкам данных, архивам, музеям, библиотекам и пр.) с последующим блокированием доступа к ним или уничтожением; снижение возможностей руководства государства по принятию важных политических решений на мировой арене; внедрение в общественное сознание потребительских принципов, стяжательства, создание атмосферы безнравственности, негативного отношения к своей истории и культуре; дестабилизацию политической и экономической системы государства; распространение порочащих и клеветнических сведений о руководстве страны; создание конфронтации между ведущими политическими силами государства; шантаж авторитетных политических деятелей; разжигание национализма, ксенофобии, расовой и религиозной ненависти; организацию массовых беспорядков, протестных выступлений, экстремистских проявлений.
При таком способе ведения войны традиционные СМИ все больше использовали для продвижения информации с целью формирования заказной повестки по политически значимой тематике. Информация становилась быстро распространяемой и общественно значимой.
Таким образом, в условиях, когда Союз ССР в послевоенные годы был втянут в целый ряд информационных конфликтов со странами Запада, из которых следует особо выделить США и
Великобританию, помимо собственных СМИ и прочих специальных организаций, в информационной борьбе с СССР эти государства в последнее десятилетие существования Союза ССР успешно использовали, как спонсируемые ими силы внутри страны и антироссийски настроенных граждан некоторых соседних с Россией стран (например, Польшу), так и собственно «советские СМИ. Главной целью данной информационной войны, развернутой США против СССР, являлось ослабление государства, нанесение вреда ее имиджу на международной арене и, в конечном счете, организация «цветной революции». С этой целью Запад навязчиво пытался выставить СССР «тираническим», «отсталым» и «агрессивным» государством; при этом агитация направлялась как на население страны, так и на жителей других стран мира [27, с. 4].
Такие действия являлись прямым вмешательством во внутренние дела государства с целью дестабилизации обстановки в стране, ослабления экономического потенциала и формирования рычагов политического воздействия на ее руководство. Западная пропаганда традиционно концентрировала свои усилия на нескольких направлениях: разжигание розни - в первую очередь межнациональной и межрелигиозной; организация и поддержка сепаратистских настроений; культивирование недоверия к представителям власти - в первую очередь, к партийному аппарату и органам правопорядка; прямые фейковые нападки на лидера и его ближайшее окружение; продвижение русофобских идей, согласно которым советские люди - ущербный народ, не имеющий права ни на патриотизм, ни на собственное государство; пропаганда достижений Запада - как реальных, так и вымышленных - направленная, в том числе, на популяризацию эмиграции из СССР на Запад; распространение идей свержения власти под предлогом борьбы с «коррупцией в партаппарате» и «тиранией»; создание в странах Запада образа агрессивного и вероломного государства, с которым нельзя иметь никаких дел; создание образа нищей и отсталой страны, которая во всем уступает Западу. Отдельное направление составила историческая политика Запада, в котором немаловажное место занимала ревизия истории Второй мировой войны.
Таким образом, обращаясь к практике и истории исследования феномена информационных войн, возможно сделать вывод о том, что информационная война уже с конца XX в. стала представлять собой мощное средство невоенного воздействия на политику отдельных государств и на международную обстановку в целом, в принципе, способное полностью заменить собой собственно военные акции. В данной связи изучение опыта ведения США и НАТО информационной войны против СССР поможет избежать серьезных ошибок в усиливающимся противоборстве в глобальном информационном пространстве и обуздать стремление наших «западных партнеров» использовать информационные и коммуникационные технологии для установления мирового господства.
Литература и источники
1. Григорьев О.В. Национальная безопасность России сквозь призму дихотомии «Запад-Восток» // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2019. - Т. 11. - № 2. - С. 15-23.
2. Дай Цзяньбин. Война без порохового дыма: валютные битвы в Китае в годы Войны сопротивления японским захватчикам (1937-1945)/ Отв. ред. И.В. Турицын. - М.: НИИ ИЭП, 2022. - 420 с.
3. Angell N. The press and the organization of society. - London, 1922.
4. Блументаль Ф. Печать и оборона. - М., 1930.
5. Блументаль Ф.Л. Буржуазная политработа в мировую войну 1914-1918гг. - М-Л., 1928.
6. Лассуэлл Г. Техника пропаганды в мировой войне. - М.-Л., 1929. - 200 с.
7. Лайнбарджер П. Психологическая война. - М., 1962.
8. Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. - М., 1990. - 320 с.
9. Контрпропаганда: вопросы теории и практики. - М., 1988. - 238 с.
10. История мировой журналистики / Беспалова А.Г., Корнилов Е.А. и др. - М.: Ростов-н/Д: Издательский центр «МарТ», 2003.
11. Драчук В. Дорогами тысячелетий. - М., 2001.
12. Информация. Дипломатия. Психология / Под ред. Кашлева Ю.Б. - М.: Известия, 2002.
13. Курносов Ю.В., Конотопов П.Ю. Аналитика: методология, технология и организация информационно-аналитической работы. - М.: РУСАКИ, 2004.
14. Леонов Н.С. Информационно-аналитическая работа в загранучреждениях. - М.: МГИМО, 1996.
15. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. - М., 2000.
16. Панарин И.Н. Информационная война, РЯ и мировая политика. - М.: Горячая линия - Телеком, 2006.
17. Почепцов Г.Г. Информационно-политические технологии. - М.: Центр, 2003.
18. Расторгуев С.П. Информационная война. - М., 1998.
19. Михальченко И.А. Информационные войны и конфликты идеологий в условиях геополитических изменений конца XX века. - СПб., 1998. - 201 с.
20. Судоплатов П. Разведка и Кремль. - М., 1996. - 512 с.
21. Турицын И.В. Власть и пресса в Советской России: проблема взаимоотношений и взаимовлияния в 20-е годы. - М., 1998. - 248 с. XXX с.
22. Арапова Н.П. Социально-информациологический подход в теории информационных войн. Автореф. дис. ... канд. полит. наук. - М., 2003. - 24 с.
23. Бедрицкий А.В. Эволюция американской концепции информационной войны // Аналитические обзоры РИСИ. - 2003. - № 3. - С. 3-7.
24. Романова В.А. Информационная составляющая гибридных войн современности // Ученые записки СКАГС (ЮжноРоссийский институт управления). - 2015. - № 2. - С. 293-298.
25. Най, Джозеф С. До скорой встречи, оружие! // Новая газета. - 2010. - 1 февраля. - № 10.
26. Расторгуев С.П. Философия информационной войны. - М., 2003. - 192 с.
27. Губарев А.Б. Информационные войны как объект политологического исследования: автореф. дис. ... канд. полит. наук. -Уссурийск, 2005. - 24 с.
References and Sources
1. Grigor'ev O.V. Nacional'naya bezopasnost' Rossii skvoz' prizmu dihotomii «Zapad-Vostok» // Istoricheskaya i social'no-obrazovatel'naya mysl'. -2019. - T. 11. - № 2. - S. 15-23.
2. Daj Czyan'bin. Vojna bez porohovogo dyma: valyutnye bitvy v Kitae v gody Vojny soprotivleniya yaponskim zahvatchikam (1937-1945)/ Otv. red. I.V. Turicyn. - M.: NII IEP, 2022. - 420 s.
3. Angell N. The press and the organization of society. - London, 1922.
4. Blumental' F. Pechat' i oborona. - M., 1930.
5. Blumental' F.L. Burzhuaznaya politrabota v mirovuyu vojnu 1914-1918gg. - M-L., 1928.
6. Lassuell G. Tekhnika propagandy v mirovoj vojne. - M.-L., 1929. - 200 s.
7. Lajnbardzher P. Psihologicheskaya vojna. - M., 1962.
8. Yakovlev N.N. CRU protiv SSSR. - M., 1990. - 320 s.
9. Kontrpropaganda: voprosy teorii i praktiki. - M., 1988. - 238 s.
10. Istoriya mirovoj zhurnalistiki / Bespalova A.G., Kornilov E.A. i dr. - M.: Rostov-n/D: Izdatel'skij centr «MarT», 2003.
11. Drachuk V. Dorogami tysyacheletij. - M., 2001.
12. Informaciya. Diplomatiya. Psihologiya / Pod red. Kashleva YU.B. - M.: Izvestiya, 2002.
13. Kurnosov Yu.V., Konotopov P.Yu. Analitika: metodologiya, tekhnologiya i organizaciya informacionno-analiticheskoj raboty. - M.: RUSAKI, 2004.
14. Leonov N.S. Informacionno-analiticheskaya rabota v zagranuchrezhdeniyah. - M.: MGIMO, 1996.
15. Lisichkin V.A., Shelepin L.A. Tret'ya mirovaya (informacionno-psihologicheskaya) vojna. - M., 2000.
16. Panarin I.N. Informacionnaya vojna, RYA i mirovaya politika. - M.: Goryachaya liniya - Telekom, 2006.
17. Pochepcov G.G. Informacionno-politicheskie tekhnologii. - M.: Centr, 2003.
18. Rastorguev S.P. Informacionnaya vojna. - M., 1998.
19. Mihal'chenko I.A. Informacionnye vojny i konflikty ideologij v usloviyah geopoliticheskih izmenenij konca XX veka. - SPb., 1998. - 201 s.
20. Sudoplatov P. Razvedka i Kreml'. - M., 1996. - 512 s.
21. Turicyn I.V. Vlast' i pressa v Sovetskoj Rossii: problema vzaimootnoshenij i vzaimovliyaniya v 20-e gody. - M., 1998. - 248 s. XXX s.
22. Arapova N.P. Social'no-informaciologicheskij podhod v teorii informacionnyh vojn. Avtoref. dis. ... kand. polit. nauk. - M., 2003. - 24 s.
23. Bedrickij A.V. Evolyuciya amerikanskoj koncepcii informacionnoj vojny // Analiticheskie obzory RISI. - 2003. - № 3. - S. 3-7.
24. Romanova V.A. Informacionnaya sostavlyayushchaya gibridnyh vojn sovremennosti // Uchenye zapiski SKAGS (YUzhno-Rossijskij institut upravleniya). - 2015. - № 2. - S. 293-298.
25. Naj, Dzhozef S. Do skoroj vstrechi, oruzhie! // Novaya gazeta. - 2010. - 1 fevralya. - № 10.
26. Rastorguev S.P. Filosofiya informacionnoj vojny. - M., 2003. - 192 s.
27. Gubarev A.B. Informacionnye vojny kak ob"ekt politologicheskogo issledovaniya: avtoref. dis. ... kand. polit. nauk. - Ussurijsk, 2005. - 24 s.
ШАГОВ АНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, начальник управления научно-исследовательского Института военной истории Военной академии Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации, член-корреспондент Российской академии естественных наук (3411208»@mail.ru).
SHAGOV, ANDREU E. - Ph.D. in History, Associate Professor, Head of the Department of the Research Institute of Military History of the Military Academy of the General Staff of the Ministry of Defense of the Russian Federation, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sciences (3411208"@mail.ru).
УДК 94(480+485):327«1945/1991» DOI: 10.24412/2308-264X-2022-3-147-156
ВАСИНА А.В.
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОЛИТИКИ НЕЙТРАЛИТЕТА ШВЕЦИИ И ФИНЛЯНДИИ
В 1945-1991 ГГ.3
Ключевые слова: холодная война, нейтралитет, международные отношения, внешняя политика, Швеция, Финляндия, политика неприсоединения, НАТО, биполярный мир.
В статье рассматриваются изменения во внешней политике нейтральных скандинавских стран - Швеции и Финляндии, а также их взаимоотношения с США и СССР на протяжении периода холодной войны. Изучение феномена нейтралитета сквозь призму истории позволяет точнее определить сущность, возможности и перспективы современного нейтралитета, а исследование трансформации этой политики в скандинавских странах является важным и актуальным не только в плане изучения политической, событийной истории Швеции и Финляндии, но и для понимания более глубоких проблем - таких, как вопрос национальной идентичности в этих странах в годы холодной войны. Использованный автором историко-сравнительный метод, позволяет в полной мере выделить четкие критерии, по которым происходили главные изменения во
3 Исследование выполнено в рамках государственного задания по научной теме «Комплексное изучение народной архитектуры как этномаркера традиционной культуры русских в процессе исторического развития на Европейском Севере и в Арктике», № гос. регистрации - 122011300471-0
