CC BY
181
Вестник Института экономики Российской академии наук
6/2015
В.Е. МАЛЫГИН
старший научный сотрудник Института экономики Российской академии наук
ФЕНОМЕН ГЛОБАЛЬНЫХ СТОИМОСТНЫХ ЦЕПОЧЕК: ПОНЯТИЕ, ФОРМЫ, ЭВОЛЮЦИЯ
Рассмотрены процессы образования и изменения конфигурации глобальных стоимостных цепочек (ГСЦ) на трех этапах углубления глобализации. Представлены подходы ОЭСР и ВТО к измерению степени участия стран в ГСЦ. Показано, что в XXI в. процесс производства глобально рассредоточен, каждая территория ищет свою специализацию под конкретную стадию или задачу. Доказывается, что догоняющая экономика может выйти на мировые экспортные рынки, только имея специализированные ниши в глобальных сетях.
Ключевые слова: Балтийский макрорегион, глобализация, глобальные стоимостные цепочки, фрагментация производства, офшоринг, решоринг.
JEL: F02, F60, L23, O52.
Фрагментация производственных процессов по стадиям - явление отнюдь не новое. Однако в последние несколько десятилетий она приобрела такие масштабы и формы, что в настоящее время значительная часть мирового производства и мировой торговли организована в виде глобальных стоимостных цепочек (ГСЦ). При этом географическое распределение звеньев ГСЦ по странам и территориям в современных условиях все больше определяется не столько особенностями конкретной стадии переработки или производства конечного продукта, сколько спецификой выполнения более дробных бизнес-функций или отдельных операций производственного процесса.
Феномен и понятие глобальных стоимостных цепочек
Понятие стоимостной цепочки (value chain) было предложено М. Портером в середине 1980-х годов в ходе анализа формируемых компаниями конкурентных стратегий [12]. Согласно современному определению экспертов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), под стоимостной цепочкой понимается вся совокупность видов экономической деятельности, осуществляемой фирмами и их сотрудниками на всех этапах существования продукта - от проектной идеи до конечного использования и постпро-
дажного обслуживания [11]. Как правило, в рамках цепочки выполняются следующие функции: исследования и разработки, дизайн продукта, собственно процесс производства, маркетинг, сбыт и сервисная поддержка конечного потребителя [9]. Эти виды деятельности могут выполняться силами одной компании или распределяться между разными фирмами.
Феномен появления глобальных стоимостных цепочек (global value chains) отражает возросшее значение вертикальной производственной кооперации на мировых рынках товаров и услуг, когда продукция одной страны приобретается другими странами в качестве промежуточной в целях последующей обработки (добавления стоимости) и реэкспорта в третьи страны. В экономической литературе этот феномен принято связывать с распространением таких явлений, как глобальная фрагментация и рост числа звеньев производственного процесса, международный раздел продукции, вертикальная специализация, субконтрактная деятельность, аутсорсинг, офшоринг и торговля услугами [11]. Важнейшим фактором, определяющим выбор территории под размещение тех или иных звеньев цепочки, выступают теперь затраты ведения бизнеса не на данной территории и не в данной стране, а в масштабах глобального рынка [8]. Международные компании стремятся размещать звенья цепочек таким образом, чтобы снижать общий уровень затрат и создавать продукты (товары и услуги) с наибольшей добавленной стоимостью.
ГСЦ крайне неоднородны по своей конфигурации и составу звеньев: их специфика определяется типом конкретных отраслей, компаний-участников и видом производимого продукта. Одни части цепочки могут выстраиваться на принципах классической конвейерной сборки, охватывать последовательно стадии производственного цикла, образуя «змеевидную» форму. Форма других ее частей может быть «паутинообразной», охватывая сборку нескольких видов полуфабрикатов, т.е. процесс их превращения в промежуточный продукт. Например, как схематично показано на рис. 1, в географических ареалах 2, 3 и 4 размещены звенья цепочки, где создаются промежуточные изделия, из которых на завершающей стадии (ареал 1) собирается готовый продукт, поставляемый конечному потребителю. Каждое промежуточное звено цепочки (например, ареал 4) может, в свою очередь, служить местом сборки полуфабрикатов второго порядка - ареалы 5, 6 и 7. Иными словами, глобальные цепочки формируют свою вертикальную структуру мировых торговых потоков: товар, произведенный в данной стране и экспортируемый на рынок конечного потребления, включает затраты производителей других стран (поставщики первого уровня), а продукция этих производителей содержит, в свою очередь, затраты компаний третьих стран (поставщики второго уровня).
Источник: [11].
Рис. 1. Упрощенная схема глобальной стоимостной цепочки.
Углубление глобализации и эволюция глобальных
цепочек
Как свидетельствуют теория и практика, глобализация производства - это поэтапно углубляющийся процесс, связанный с выходом стоимостных цепочек за пределы национальной экономики и с развертыванием их новых функциональных звеньев, имеющих распределенное географическое размещение по территориям мира. Так, Болдуин использует для описания этапов глобализации понятие «unbundling», имея в виду растущую фрагментацию производства, которая приводит к появлению и распространению ГСЦ [7].
1-й этап глобализации, ознаменованный зарождением глобальных цепочек, приходится на вторую половину 1980-х годов, когда в ходе развития мировой торговли и трансграничного перемещения капиталов ареалы потребления конечного продукта окончательно отделились от ареалов его производства. Технологические инновации, вызвавшие удешевление грузоперевозок, вкупе с либерализацией сферы торговли и инвестиций, позволили корпорациям развитых стран резко расширить рынки сбыта готовой продукции и начать создавать в странах конечного спроса свои зарубежные филиалы, превращаясь тем самым в мультинациональные компании (МНК). Первоначально, в целях экономии затрат, эти международные компании стремились сосредоточивать производственные стадии цепочек на своей национальной территории, создавая крупные обрабатывающие предприятия и крупные промышленные сектора. В этот период сравнительные конкурентные преимущества получали те развитые страны, которые имели высокую концентрацию промышленных производств, и те развивающиеся эко-
номики, которые все шире вовлекались в международную торговлю с развитыми экономиками благодаря растущему притоку оттуда прямых иностранных инвестиций. При этом большинство международных компаний держали под своим контролем все стадии стоимостной цепочки, т.к. координация географически распределенных стадий была еще крайне сложной и слишком дорогостоящей.
2-й этап глобализации, начавшийся во второй половине 1990-х годов, связан со вступлением процесса формирования глобальных цепочек в активную фазу в смысле динамизма, масштабов и конфигурации. Наряду с повсеместным распространением онлайн-коммуни-каций, толчком к активному образованию ГСЦ послужило массовое обращение крупных компаний к стратегиям экономии затрат. Это аутсорсинг (передача части бизнес-процесса или ряда бизнес-функций независимому подрядчику) и связанный с ним офшоринг (включает международный аутсорсинг, когда сторонним подрядчиком является независимая зарубежная фирма, и международный инсорсинг, когда подрядчиком выступает собственный заграничный филиал компании).
Опираясь на эти стратегии, международные компании начали все четче выстраивать бизнес-процессы в виде вертикальной цепочки добавления стоимости, перемещая определенные звенья цепочек за рубеж и распределяя эти звенья между поставщиками различной локализации. Именно трансграничная специфика офшоринга стала придавать цепочкам массовый глобальный характер. Позднее к ней добавился дополнительный драйвер в виде конкурентных преимуществ локализации (доступность рабочей силы определенной квалификации, близость производства к конечным потребителям) [11; 8].
Теперь корпорации развитых стран стремились держать под своим непосредственным контролем лишь наиболее наукоемкие и высокодоходные звенья цепочек, как стратегически важные для своей специализации. Эти звенья, представляющие, как правило, начальные (разработка идеи) и конечные (дистрибуция, сервисное обслуживание клиентов) стадии бизнес-процесса, МНК старались размещать у себя на родине либо в своих подконтрольных заграничных филиалах. Срединные звенья цепочек, требующие меньшей квалификации труда или стандартных технологий (производство массовых изделий, сборка комплектующих), обычно передавались независимым зарубежным поставщикам в Китай и другие развивающиеся страны с более дешевым трудом [6]. В итоге конфигурация цепочек в развитом мире стала напоминать так называемую «кривую улыбки» («smiling curve») (см. рис. 2). Исходно пологая форма цепочки (относительно равномерное распределение занятых по всем стадиям) постепенно углубляла кривизну и трансформировалась в U-образную, когда на начальные и конечные звенья приходится
наибольшая доля добавленной стоимости, а на срединные звенья -наименьшая. Соответственно в зрелых экономиках стали все более сосредоточиваться пред- и постпроизводственные стадии, приносящие целому ряду индустрий максимальную отдачу за счет высокой сервисной компоненты. В Китае и других развивающихся странах оказывались производственные стадии [4].
Источник: составлено по: [6; 11].
Рис. 2. Конфигурация глобальных цепочек в 1990-2000-е годы: «кривая улыбки».
3-й этап глобализации, начавшийся примерно с середины 2000-х годов, связан с дальнейшей фрагментацией глобальных цепочек и с размещением их более дробных звеньев (бизнес-функции и отдельные операции вместо традиционных стадий производственного цикла) по всем территориям мира, где образуются высокоспециализированные кластерные узлы.
После глобального кризиса 2007-2009 гг. в ходе становления инду-стрий нового поколения и изменения структуры затрат ведущие компании развитых стран стали обращаться к стратегиям решоринга (гезИоп^), т.е. к возвратному перемещению своих инвестиций с развивающихся рынков. С 2010-х годов они начали возвращать на родину некогда низкодоходные офшоринговые звенья глобальных цепочек. Новейшие технологии и растущий уровень квалификации труда делают теперь эти звенья ключевыми для создания в промышленном секторе высокодоходных рабочих мест и для стимулирования роста ВВП за счет увеличения внутреннего спроса [4].
Развитие решоринга вовсе не устраняет процессы офшоринга: в определенных отраслях, по-прежнему связанных с экономией на масштабах, компании сохраняют практику переноса производств в низкозатратные экономики (помимо Китая, - в Индонезию, Вьетнам,
Предпроизводст-венные стадии (нематериальные)
Стадия производства (материальная)
Стадии создания добавленной стоимости
Постпроводст-венные стадии (нематериальные)
другие азиатские страны). Дальнейшее усложнение географии глобальных цепочек приведет к более сбалансированному размещению их звеньев по территориям мира, а соответственно, и к более сбалансированному участию стран Запада и Востока в глобализированном производстве [4].
Таким образом, в основе феномена глобальных цепочек лежала совокупность объективных факторов - повсеместный всплеск либерализации и дерегулирования экономических систем в 1985-1995 гг., дальнейшее интенсивное развитие цифровых технологий и мировой логистики, а также кластеризация экономических систем в ходе их поворота от индустриального типа роста к инновационному [3]. Статистические обследования [10] подтверждают бурный характер формирования ГСЦ на протяжении трех последних десятилетий. Их распространение углубило глобализацию территориально (расширение круга участвующих в ГСЦ стран, включая развивающиеся), секторально (в 1990-е годы ГСЦ охватили сферу промышленности, а в 2000-е - и сферу услуг) и функционально (ГСЦ затронули стадии не только производства и распределения, но также R&D и инноваций) [11].
Степень участия стран и территорий в глобальных
цепочках
Современное производство, торговля и инвестиционная деятельность все шире осуществляются в формате ГСЦ. Так, по данным ЮНКТАД, на внутри- и межфирменные ГСЦ, образуемые многонациональными корпорациями, сегодня приходится 80% мировой торговли [14]. По данным ОЭСР, более 50% международной торговли товарами и свыше 70% торговли услугами связано с промежуточными затратами [5].
Представление о степени глобальной фрагментации экономических процессов дают результаты обследования MIT 2009 г. Так, опрос 300 глобальных корпораций (с общим товарооборотом свыше 1 млрд долл.) показал, что в среднем 51% производства их комплектующих, 47% конечной сборки, 46% складского хозяйства, 43% сервисных функций и 39% функций по разработке новой продукции осуществлялись за рубежом, то есть вне страны местоположения штаб-квартир этих корпораций [11]. При этом в мировой практике выделяются цепочки, где основным инициатором и драйвером выступают промышленные компании, вовлеченные в начальные наукоемкие стадии производственного процесса (Genelal Motors, Sony, Apple), и цепочки, выстраиваемые от конечного потребителя, где основным драйвером выступают компании-дистрибьютеры (Wal-Mart) или компании со всемирно известными торговыми брендами (Nike) [1].
Для анализа и регулирования усложнившихся процессов международной кооперации необходимо отслеживать степень вовлеченности в глобальные цепочки не только самих компаний, но и национальных экономик в целом. В этих целях эксперты ОЭСР и ВТО разработали специальный индекс участия страны в ГСЦ (GVC participation index), который позволяет преодолеть ограниченность традиционной внешнеторговой статистики, оценивающей международную специализацию стран по отраслевому принципу (производство целого продукта), а вовсе не по принципу выполнения ими отдельных бизнес-функций или производственных задач.
Индекс участия в ГСЦ рассчитывается как суммарная доля в совокупном экспорте страны двух составляющих - внешней и внутренней добавленной стоимости, произведенной в рамках глобальной цепочки. Внешняя добавленная стоимость в национальном экспорте создается в нисходящем звене цепочки за пределами страны и импортируется ею из стран-поставщиков в качестве продукта для дальнейшей обработки. Внутренняя добавленная стоимость создается самой страной в ходе обработки (обогащения, сборки) импортированного изделия для производства собственного продукта и его экспорта в третью страну, где находится восходящее звено цепочки. Такая методика оценки экспорта позволяет полнее судить о реальном стоимостном вкладе страны в мировое производство, какую бы специализированную нишу в вертикали глобальных цепочек она ни занимала (начальные, срединные или конечные звенья) [11].
К числу государств с высоким уровнем участия в глобальных цепочках (более 70%) относятся Тайвань, Сингапур и Малайзия, т.е. небольшие страны, широко ориентированные на экспортный спрос. На территории ЕС, по оценке ОЭСР, глобальные цепочки распространены менее широко, чем в ЮВА, но по степени вовлеченности стран в сложившиеся цепочки Европа вполне сопоставима с Азией. Безусловным лидером здесь является маленький, но высокоразвитый Люксембург (свыше 80%). В то же время этот показатель сравнительно высок (6066%) у ряда других европейских экономик - Словакии, Норвегии, Венгрии, Бельгии, Чехии и Эстонии [8].
Внутри отдельных географических ареалов, где большинство стран настроено на экспортную ориентацию, формирование ГСЦ шло особенно интенсивно, что резко подстегнуло дальнейшее развитие процессов регионализации. Например, в Балтийском макрорегионе в силу образования ГСЦ (три страны Балтии и Польша) наращивалась специализация по обслуживанию региональных рынков стран Западной Европы и России [8]. При этом и небольшие догоняющие экономики Балтии, и их передовые скандинавские соседи, входящие в Балтийский макрорегион, оказались вовлечены в ГСЦ достаточно глу-
боко и равномерно1. В то же время статистика по США и Китаю свидетельствует, что для крупных экономик с емким внутренним рынком (как развитых, так и развивающихся) пока характерна относительно меньшая глубина участия в ГСЦ (индекс на уровне 40% и 46% соответственно) (см. рис. 3).
Финляндия 56
Швеция 56
Эстония 55
Норвегия 54
Россия 52
Дания ^■ 51 Литва ^■ 50 Германия 49
Латвия 43
Польша ^■ 48
Чехия 82
Ирландия ^■ 61 Китай 46
США ^Ш 40
0 10 20 30 40 50 60 70
Примечание: чем выше индекс, тем глубже страна вовлечена в ГСЦ. Источник: OECD.Stat. OECD Global Value Chains indicators. May 2013. Рис. 3. Страны Балтийского макрорегиона: индекс участия в глобальных цепочках, 2009 г., %.
Степень участия страны в ГСЦ еще не отражает характера этого участия с точки зрения величины создаваемой добавленной стоимости. Поэтому эксперты ОЭСР рассчитывают также индекс дистанции до конечного спроса (distance to final demand), пока - по шести отраслям промышленности. Чем ниже индекс, тем ближе находится страна к концу цепочки и к уровню максимальной добавленной стоимости, т.е. к стадии создания и продажи конечной продукции отрасли. Соответственно, более высокое значение индекса ставит страну ближе к начальным звеньям цепочки, свидетельствуя о том, что она специализируется на производстве и экспорте промежуточной продукции отрасли, передавая свой продукт на более поздние стадии обработки, расположенные в других странах. Например, если взять цепочки, сложившиеся в секторе электроники Балтийского макрорегиона, то самая короткая дистанция до конечного спроса -и, соответственно, наименьшее значение индекса - окажется у трех
1 Подробнее о специфике развития международной кооперации в Балтийском макрорегионе см. [2].
Вестник ИЭ РАН. №6. 2015 С. 113-124
развитых скандинавских государств (Швеция, Финляндия, Дания), а самая длинная - у трех переходных экономик Балтии (Эстония, Латвия и Литва). Это значит, что страны Балтии снабжают скандинавских соседей материальными и нематериальными компонентами, а те, в свою очередь, заняты финальной обработкой продукта и его экспортом конечным потребителям.
Участие в цепочках на условиях подряда позволяет догоняющим экономикам осваивать новые компетенции, диверсифицировать производство и улучшать свою специализацию, в частности, переходить от поставок на мировой рынок массовых промышленных изделий к торговле высокодоходными наукоемкими услугами. Примером может служить кооперация стран Балтии и Скандинавии в сфере электроники и телекоммуникаций. Так, Эстония, благодаря аутсор-синговому обслуживанию шведской Ericsson, сумела к 2000-м годам стать заметным производителем телекоммуникационного оборудования. В последние годы она значительно нарастила экспорт услуг по созданию и поддержке систем передачи данных, резко сократив долю сборки серийной электроники в своем совокупном экспорте (с 30% в 2000 г. до менее 5% к 2012 г.) [13].
В качестве иллюстрации происходящих изменений в конфигурации глобальных цепочек в литературе приводится опыт финской компании Helkama Velox - старейшего мирового производителя велосипедов одноименной марки. Хотя современный велосипед практически сохранил свою исходную конструкцию конца XIX в., схема его производства в последние десятилетия радикально обновилась. Постиндустриальная эпоха почти полностью вытеснила вертикальные производственные цепочки, замкнутые на национальный рынок, побуждая владельцев торговых марок и их ведущих поставщиков действовать на глобализированных рынках, в условиях открытой конкуренции. Так, в 2007 г. Helkama Velox открыла в порядке аутсорсинга свой азиатский филиал, переместив производство женской модели велосипеда из Финляндии в Камбоджу. Годом позже она разместила пробный заказ на эту модель во Вьетнаме, а в 2009 г. передала ее производство индонезийскому подрядчику. Однако начавшийся в Азии рост затрат (удорожание рабочей силы) побудил Helkama Velox к поиску альтернативных вариантов. В 2012 г. она заключила контракт на сборку велосипеда с литовской фирмой, намереваясь сохранить в обозримой перспективе весь процесс производства в Балтийском макрорегионе [8].
Таким образом, данная бизнес-цепочка совершила кругосветный тур, вернувшись из Азии в Северную Европу, что служит иллюстрацией перехода международных компаний от практики массового офшоринга к стратегиям решоринга. Примечательно в этой исто-
рии то, что при доставке велосипеда одной и той же финской марки финскому потребителю (через финского ритейлера и финского дистрибьютора) конфигурация звеньев и структура затрат в глобальной цепочке принципиально видоизменяются. Место сборки изделия перемещается не только с одного континента на другой (из Северной Европы в ЮВА и снова в Северную Европу), но и между экономическими системами разных типов: из развитой Финляндии в развивающуюся Индонезию, а оттуда - в переходную экономику Литвы.
* * *
Рассмотренные тенденции мирового развития позволяют оценить происходящие и возможные будущие перемены в российском экономическом курсе, связанные с заявленным отходом страны от отсталой сырьевой специализации. В частности, Федеральный закон о промышленной политике, принятый в России в самом конце 2014 г.2, воспроизводит характерные черты вертикальной и неактуальной ныне модели промышленной политики. Он делает ставку на создание в определенных промышленных секторах завершенных стоимостных цепочек, рассматривая концентрацию полного производственного цикла на национальной территории как перспективный механизм замещения импорта и диверсификации экономики. Между тем, как показано выше, эпоха завершенных национальных цепочек, характерная для массового индустриального производства и линейного инновационного развития, уходит в прошлое, а добавленная стоимость в составе выпускаемой страной продукции сегодня тестируется уже не на местном уровне, а в рамках открытой международной конкуренции. В современных условиях, когда процесс производства глобально рассредоточен, а каждая территория ищет свою умную специализацию под его конкретную стадию и даже отдельную задачу, догоняющая экономика может выйти на мировые рынки с конкурентоспособной продукцией, только имея специализированные ниши в глобальных сетях [4].
Для вовлечения национального бизнеса в глобальные производственные и инновационные сети России не нужны иерархичные корпорации-гиганты, скупающие активы и отдельные передовые технологии у своих потенциальных конкурентов. Напротив, современный постиндустриальный мир, настроенный на динамичные перемены и непрерывные инновации, опирается на малые организационные формы, кооперацию многочисленных юридически независимых партнеров и горизонтальную логику развития. Он требует сжатия сложившихся иерар-
2 Федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации» от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ.
Вестник ИЭ РАН. №6. 2015 С. 113-124
хий, децентрализации систем управления на всех уровнях и создания благоприятной деловой среды для самозарождения на территориях инновационных кластерных сетей, выступающих локализованными узлами ГСЦ [3]. Начиная с 2000-х годов этот новый экономический курс на децентрализацию управления и кластеризацию экономики целенаправленно внедряют (под разными формальными названиями - промышленная политика, инновационная, кластерная) многие развитые и развивающиеся страны, включая таких законодателей классической промышленной политики, как Япония и Южная Корея.
Литература
1. Кондратьев В.Б. Мировая экономика как система глобальных цепочек стоимости // МЭиМО. 2015. № 3. С. 5-17.
2. Малыгин В.Е. Сетевая кооперация в политике роста: опыт Северной Европы // Вестник Института экономики РАН. 2013. № 2. С. 112-130.
3. Смородинская Н.В. Глобализированная экономика: от иерархий к сетевому укладу. М.: Институт экономики РАН, 2015.
4. Смородинская Н.В., Малыгин В.Е., Катуков Д.Д. Как укрепить конкурентоспособность в условиях глобальных вызовов: кластерный подход. М.: Институт экономики РАН, 2015.
5. Backer K. de, Miroudot S. Mapping Global Value Chains. OECD Trade Policy Papers No. 159, 2013.
6. Baldwin R. Global Supply Chains: Why They Emerged, Why They Matter, and Where They Are Going // Global Value Chains in a Changing World / D. K. Elms, P. Low. Geneva: WTO Publications, 2013. P. 13-59.
7. Baldwin R. Integration of the North American Economy and New-Paradigm Globalisation. CEPR Discussion Papers No. 7523, 2009.
8. BDF. State of the Region Report 2013. Copenhagen: Baltic Development Forum, 2013.
9. Gereffi G. [et al.]. Globalisation, Value Chains and Development // IDS Bulletin. 2001. Vol. 32. N. 3. P. 1-8.
10. Johnson R.C., Noguera G. Accounting for Intermediates // Jornal of Internrtional Economics. 2012. Vol. 86. N. 2. P. 224-236.
11. OECD. Interconnected Economies: Benefiting from Global Value Chains. Paris: OECD Publishing, 2013.
12. OECD.Stat. OECD Global Value Chains indicators, May 2013
13. Porter M.E. Competitive Advantage: Creating and Sustaining Superior Performance. New York, NY: Free Press, 1985.
14. Tiits M., Kalvet T. Nordic Small Countries in the Global High-Tech Value Chains. Working Papers in Technology Governance and Economic Dynamics No. 38, 2012.
15. UNCTAD. Global Value Chains and Development: Investment and Value Added Trade in the Global Economy. Geneva: United Nations, 2013.
V.E. MALYGIN
senior research fellow of the Institute of economics of the Russian Academy of sciences, Moscow, Russia slavmal53@ mail.ru
GLOBAL VALUE CHAINS PHENOMENA: DEFINITION, FORMS, EVOLUTION The paper deals with formation and reconfiguration of global value chains (GVCs) under three stages of the globalization deepening. It also describes the OECD-WTO approach to estimation of a country's participation in GVCs, which overcomes the existing limitation in traditional foreign trade statistics. The author shows that in the 21st century, since the production process has become globally dispersed, each locality is being searching for its smart specialization to fit in a certain stage or a concrete business task of this process, while a catching-up economy can enter global export markets only upon gaining its specialized niches in global production networks.
Keywords: Baltic Sea Region, globalization, global value chains, fragmentation of production, offshoring,
reshoring.
JEL: F02, F60, L23, O52.
