CC BY
2
Научная статья УДК 81-13
Б01 10.18522/2072-0181-2024-117-121-125
ФЕНОМЕН ДОМИНИРОВАНИЯ В КОММУНИКАЦИИ НА ПРИМЕРЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
И.А. Зюбина
THE PHENOMENON OF DOMINANCE IN COMMUNICATION USING THE EXAMPLE OF POLITICAL DISCOURSE
I.A. Zyubina
В современном мире, когда тенденцией развития взаимоотношений индивида и общества является, скорее, не аккомодация человека, т.е. его подстраи-вание под мир, в котором он живет, а асимметрия, когда во главу угла ставится желание подстроить мир под себя, проблема исследования феномена доминирования имеет важное значение для понимания принципов функционирования индивида в современной коммуникации. И поэтому в настоящее время изучение доминирования является важной проблемой в системе знания, в частности в филологии. Актуальность изучения данной проблемы заключается в том, что доминирование охватывает все сферы человеческого существования: физическое превосходство, социальное положение в отношении власти и статуса, эмоциональные реакции доминирования на естественные или социальные ситуации. Все эти области деятельности находят отражение в языке, поэтому изучение данного феномена в филологии, направленное на выявление речевых и коммуникативных средств реализации доминирования, является актуальным.
Анализ современных филологических исследований показал, что исследование доминирования проводится в ряде работ опосредованно, через призму смежных понятий. Так, в рамках скрытой прагмалингвистики данный феномен изучается с позиции участия адресанта в речевом событии и уверенного / неуверенного речевого поведения индивида или групп лю-
Зюбина Ирина Анатольевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры лингвистики и профессиональной коммуникации Южного федерального университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Университетский, 93, e-mail: iazyubina@sfedu.ru, т. 8(863)2370372.
дей [1-5]. В коммуникативистике лингвисты акцентируют внимание на исследовании намеренной коммуникативной деятельности, связанной с доминантным поведением [6-8]. В юрислинг-вистике активно изучается инвективный потенциал конфликтогенного высказывания [9-11], а в психолингвистике - реакция на такие высказывания [12-16]. Несомненно, все эти подходы способствуют всеобъемлющему освещению механизмов актуализации феномена доминирования.
Цель данной статьи - показать механизм изучения феномена доминирования в коммуникации на примере политического дискурса. Для реализации данной цели необходимо выполнение определенных задач: 1) провести психолингвистический эксперимент по выявлению перло-кутивного эффекта высказывания; 2) выделить и описать конфронтационные и кооперационные коммуникативные стратегии; 3) исследовать феномен доминирования с позиции скрытой пра-гмалингвистики.
Для решения выделенных задач используются общенаучные и частные научные методы, такие как семантико-стилистический метод, психолингвистический эксперимент, метод контекстного анализа, прагмалингвистический анализ с использованием модифицированного контент-анализа. Материал исследования - стенограммы заседаний Государственной Думы РФ (2022-2023).
Исследование феномена доминирования целесообразно начать с уже существующих
Irina Zyubina - Southern Federal University, 93, Univer-sitetskiy Lane, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: iazyubina@ sfedu.ru, t. +7(863)2184000, доб. 12422.
определений в лексикографических источниках. Определяется лексема доминирование по названию соответствующего действия глагола доминировать: «быть основным; преобладать, господствовать; перен. возвышаться над окружающей местностью» [17]; «преобладать, господствовать, быть основным» [18]; «[от лат. ёоштап] преобладать, господствовать, быть основным; возвышаться над окружающей местностью» [19]. Во всех словарных определениях выделяется аналогичное содержание данной лексемы: «быть основным, преобладать, господствовать», поэтому для обнаружения личностных смыслов проведен психолингвистический эксперимент по выявлению индивидуальной реакции на слово-стимул «доминирование».
Для участия в психолингвистическом эксперименте были подобраны респонденты в соответствии с принципом однородности, т.е. все участники - это 100 русскоговорящих студентов женского пола, которым на момент эксперимента исполнилось от 18 до 22 лет. Заданием стало записать в специально отведенных местах первую реакцию на лексему «доминирование», определив у каждого возникшего слова соответствующую часть речи. Результатом эксперимента стал список из 851 реакции с 213 различными лексемами, самые частотные из которых «власть», «сила», «мужчина», «боль» и «подчинение».
Стоит отметить, что для определения уровня зрелости участников эксперимента одновременно с количеством и разнообразием ответов мы проанализировали и качество реакций респондентов (синтагматические и парадигматические). Что касается синтагматических реакций на стимул «доминирование», то они отмечаются в 19,25 % случаев, парадигматические же реакции - в 80,75 %. При этом мы учитывали результаты исследований ученых-психологов, поскольку с психологической точки зрения при наличии у взрослого русскоговорящего человека «70 % парадигматических ассоциативных реакций, свидетельствующих о достаточном количестве аналитических операций, мы можем сделать вывод о зрелости реципиентов и об отсутствии какого бы то ни было инфантилизма мышления, который может быть последствием индивидуально-психологических особенностей испытуемых, таких как, например, правосторонняя асимметрия мозга» [14]. В итоге мы пришли к выводу о валидности результатов будущих экспериментов с данной группой респондентов, что позволило обратиться к ней для проведения следующего психолингвистического экспери-
мента по определению перлокутивного эффекта на конфликтогенный стимул выделенных нами конфронтационных коммуникативных стратегий и тактик.
В результате эксперимента, целью которого было определение перлокутивного эффекта конфликтогенного высказывания, мы выяснили, что практически все участники эксперимента (88 %) лоцировали конфликтогенный потенциал данных примеров конфронтационных коммуникативных тактик (даже тех, которые были представлены имплицитно).
В дальнейшем исследовании на основе коммуникативной гиперстратегии доминирования были выделены и описаны не только традиционные конфронтационные, но и кооперационные коммуникативные стратегии и соответствующие им тактики, используемые в политической коммуникации. К конфронтационным относятся следующие стратегии: 1) неодобрение оппонента; 2) обвинение оппонента; 3) запугивание оппонента; 4) требование подчинения. Кооперационный аспект коммуникативной гиперстратегии доминирования в политическом дискурсе реализуется при помощи следующих стратегий: 1) инициирование сотрудничества; 2) одобрение; 3) самопрезентация (и ее подвиды: демонстрирование осведомленности; демонстрирование интеллектуальных способностей; демонстрирование моральных качеств). В этой связи стоит отметить, что в основе любого коммуникативного поведения индивида лежит иерархическая система, представляющая собой реализацию определенных коммуникативных стратегий и тактик. Адресант, имея коммуникативную цель, подбирает для ее реализации оптимальную коммуникативную стратегию, которая «в дальнейшем преобразуется в коммуникативную тактику, являющуюся иерархически более мелким «коммуникативным шагом» и отражающую намерения человека, проявляющиеся в ходе общения» [20]. Например, конфронтационная коммуникативная стратегия обвинения оппонента реализуется в следующих коммуникативных тактиках: обвинение в несправедливости; уличение в игнорировании моральных норм и ценностей; упрек в недосказанности, нечестности; обвинение в сложившейся негативной ситуации. Приведем пример коммуникативной тактики обвинения в сложившейся негативной ситуации (стратегия обвинения оппонента) представителя политической партии «Новые люди» С. В. Авксентьевой: У меня вызывает огромное удивление и изумление, что сейчас в этом зале мы должны уго-
122
2024
№ 1
НАУЧНАЯ МЫСЛЬ КАВКАЗА
варивать правящую партию, партию «ЕДИНАЯ РОССИЯ», выполнять указы президента [21].
Коммуникативный ход (У меня вызывает огромное удивление и изумление) реализует тактику экспликации крайней озадаченности. Происходит это при помощи следующих языковых средств: косвенной формы эксклюзивного местоимения «я» (У меня), указывающего на центрированный характер коммуникативного хода - ориентированность на адресанта, и эпитета (огромное удивление и изумление), представляющего авторскую оценку, что свидетельствует о доминировании адресанта, поскольку с точки зрения психологии всякое оценивание в коммуникации является позицией сверху.
Следующий коммуникативный ход (что сейчас в этом зале мы должны уговаривать правящую партию, партию «ЕДИНАЯ РОССИЯ», выполнять указы президента) служит реализации тактики обвинения в сложившейся негативной ситуации (стратегия обвинения оппонента). Обвинение направлено на партию «Единая Россия» и отличается высоким эмоциональным зарядом. Адресант уверенным тоном объясняет причины своей озадаченности по поводу сложившейся ситуации. По мнению политика, правящая партия не горит желанием (мы должны уговаривать правящую партию) выполнять указы В.В. Путина как Президента РФ. Отметим значение лексемы уговаривать /уговорить: «Убеждая, склонить к чему-л., заставить согласиться с кем-, чем-л.» [22]. Соответственно заставить: «Принудить сделать что-л., поступить каким-л. образом» [23]. В качестве языковых средств адресант использует инклюзивное местоимение «мы» (мы должны), вовлекая коллективного адресата в коммуникацию; эпитет (правящую партию) и лексический повтор (уговаривать правящую партию, партию «ЕДИНАЯ РОССИЯ»), акцентируя внимание на виновнике сложившейся ситуации. Таким образом политик возлагает ответственность за существующую негативную ситуацию на представителей «Единой России», актуализируя коммуникативную тактику обвинения в сложившейся негативной ситуации (стратегия обвинения оппонента).
Таким образом, феномен доминирования можно изучать в рамках коммуникативистики или функциональной прагмалингвистики, когда объектом анализа является иллокуция, представляющая собой открытое намерение адресанта. Для изучения же скрытых интенций следует исследовать феномен доминирования с позиции скрытой прагмалингвистики, когда обращается
внимание на дополнительные нюансы смысла. По наличию / отсутствию определенных грамматических форм можно судить о скрытых интенциях адресанта, направленных на актуализацию доминирования в речи.
Благодаря методике анализа речевого поведения, принятой в скрытой прагмалингвистике, можно провести исследование и индивидуального, и стереотипного доминантного речевого поведения политиков, принадлежащих разным национальным культурам, тендерам, возрасту и т.п. Для этого мы выделили речевые сигналы или маркеры скрытой речевой стратегии доминирования, актуализирующейся в трех планах: импозитивном (прямое воздействие), нейтральном и неимпозитивном (минимизация прямого воздействия). При превышении среднестатистического показателя актуализации импозитивного плана скрытой речевой стратегии доминирования по сравнению с соответствующей группой коммуникантов мы говорим о проявлении доминантного речевого поведения определенных адресантов. Направленность же доминирования на индивидуализм либо коллективизм проявляется в высоких показателях актуализации личного и социального планов соответственно скрытой речевой стратегии участия / неучастия коммуникантов в речевом событии.
Таким образом, анализ механизма изучения феномена доминирования в коммуникации на примере политического дискурса позволил выделить и описать коммуникативную гиперстратегию доминирования, реализуемую с помощью намеренных конфронтационных и кооперационных коммуникативных стратегий и их тактик. Выделение данной коммуникативной гиперстратегии основано на проведенном психолингвистическом эксперименте по выявлению перлокутивного эффекта высказывания. Для изучения же скрытых интенций адресанта исследуется скрытая речевая стратегия доминирования, которая актуализируется в трех планах: импо-зитивном, нейтральном и неимпозитивном. Исследование феномена доминирования с позиции скрытой прагмалингвистики позволило прийти к выводу о том, что в российское постсоветское общество на смену соборности и коллективизма все больше проникает нарциссическая культура индивидуализма, доминирования над другими, что находит отражение и в политическом дискурсе. Все эти процессы требуют дальнейшего изучения с разных позиций: лексикографической, психолингвистической, коммуникативной, прагмалингвистической, юрислингвистической.
ЛИТЕРАТУРА
1. Матвеева Г.Г., Зюбина И.А. Речевая привычка как основа речевого портрета говорящего (на материале британского политического дискурса) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. 2016. Т. 15. № 4. С. 63-68.
2. Zheltukhina M. & Zyubina I. Individual speech behavior of Russian-speaking prosecutors in the 1920th centuries: A case study in implicit pragmatics // Lege artis. Language yesterday, today, tomorrow. The journal of University of SS Cyril and Methodius in Trnava. Warsaw: De Gruyter Poland, 2018. Vol. III (2). December 2018. Р. 251 -306.
3. Matveeva G.G., Zyubina I.A. Written text: approaches to identifying Implicit Pragmatics // Science Journal of VolSU. Linguistics. 2018. Vol. 17. No. 2. P. 26-32.
4. Zyubina I.A., Dzyubenko A.I., Borisenko V.A., Pop-ova O. V., Prokopyev A.I. Implicit linguopragmatic strategies of speech behavior of English speaking prosecutors // XLinguae. 2019. Vol. 12 (4). Р. 92-102. ISSN 1337-8384.
5. Zyubina I.A., Filippova M.Iu., Minakova N.A., Kri-voshlykova L.V, Anikejeva I.G. Synchronous personal method of language studying speech behavior in implicit pragmalinguistics // XLinguae. 2020. Vol. 13 (4). Р. 81-90.
6. Dijk van T.A. Discourse and manipulation // Discourse and Society. 2006. 17 (2). Р. 359-383.
7. Михалева О.Л. Политический дискурс. Специфика манипулятивного воздействия. М.: Либроком, 2009. 256 с.
8. Murphy J. (Im)politeness during Prime Minister's Questions in the U. K. Parliament // Pragmatics and Society. 2014. Vol. 5. P. 76-104.
9. Меликян В.Ю. Методология и практика юриди-зации инвективной лексики // Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия. 2019. № 9. Р. 5-26.
10. Махина Л.А. Высказывания с негативной оце-ночностью как элементы структуры и смысла конфликтогенных текстов // Litera. 2016. № 4. С. 1-10.
11. Меликян В.Ю., Трофимова В.А. О лингвистическом статусе феномена «коммуникативное давление» // Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия. 2019. 9. С. 27-35.
12. Кусоцкая Е.С. Типология и языковая репрезентация коммуникативных реакций на оскорбления в контексте американского общественно-политического дискурса // Вестник СПбГУ Язык и литература, 2017. № 14 (4). C. 583-598.
13. Kuwabara K., YuS., Lee A.J., Galinsky A.D. Status decreases dominance in the west but increases dominance in the east // Psychological Science. 2015. Vol. 27. Р. 127-137.
14. Попова Т.В. Ассоциативный эксперимент в психологии. М.: Флинта: Московский психолого-социальный институт, 2006. 72 с.
15. Gilbert P. The relationship of shame, social anxiety and depression: The role of the evaluation of social rank // Clin Psychol Psychother. 2000. No. 7(3). Р. 174-89.
16. Балясникова О.В. Опыт психолингвистического исследования значения одного из ключевых слов конфликтогенного текста // Вестник Новосибирского гос. ун-та. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 13(4). С. 22-27.
17. Доминировать // Толковый словарь Ефремовой. [Электронный ресурс]. URL: https://gufo.me/dict/ efremova/%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B 8%D0%BD%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B 2%D0%B0%D1%82%D1%8C (дата обращения: 27.12.2023).
18. Доминировать // Малый академический словарь / Под ред. А.П. Евгеньевой [Электронный ресурс]. URL: https://rus-academic-dict.slovaronline. com/12952-%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0% B8%D0%BD%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0% B2%D0%B0%D1%82%D1%8C (дата обращения: 27.12.2023).
19. Доминировать // Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramota.ru/slovari/ dic/?lop=x&bts=x&zar=x&ag=x&ab=x&sin=x&lv =x&az=x&pe=x&word=%D0%B4%D0%BE%D0 %BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%80%D0 %BE%D0%B2%D0%B0%D 1%82%D 1%8C (дата обращения: 27.12.2023).
20. Андреева В.Ю. Стратегии и тактики коммуникативного саботажа: дис. ... канд. филол. наук. Курск, 2009. 211 с. С. 156.
21. Стенограмма заседания Государственной Думы 21.06.2022. [Электронный ресурс]. URL: http:// transcript.duma.gov.ru/node/5862/ (дата обращения: 27.12.2023).
22. Уговорить // Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз.; Полиграфрес-урсы, 1999. [Электронный ресурс]. URL: https:// kartaslov.ru/%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1% 87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1% 81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0/%D1% 83%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1% 80%D0%B8%D1%82%D1%8C (дата обращения: 27.12.2023).
23. Заставить // Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз.; Полиграфрес-урсы, 1999. [Электронный ресурс]. URL: https:// kartaslov.ru/%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1% 87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1% 81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0/%D0% B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B 2%D0%B8%D1%82%D1%8C (2дата обращения: 7.12.2023).
REFERENCES
1. Matveyeva G.G., Zyubina I.A. Speech habit as the basis of the speaker's speech portrait (on the material of British political discourse). Science Journal of VolSU. Linguistics. 2016. Vol. 15, No. 4. P. 63-68.
2. Zheltukhina M.R., Zyubina I.A. Individual speech behavior of Russian-speaking prosecutors in the 19th-20th centuries: A case study in implicit pragmatics. Lege artis. Language yesterday, today, tomorrow. The journal of University of SS Cyril and Methodius in Trnava, Warsaw: De Gruyter Poland. 2018. Vol. III (2). December 2018. P. 251-306.
3. Matveeva G.G., Zyubina I.A. Written text: approaches to identifying Implicit Pragmatics. Science Journal of VolSU. Linguistics. 2018. Vol. 17. No. 2. P. 26-32.
4. Zyubina I.A., Dzyubenko A.I., Borisenko V.A., Pop-ova O.V., Prokopyev A.I. mplicit linguopragmatic strategies of speech behavior of English speaking prosecutors. XLinguae. 2019. Vol. 12 (4). P. 92-102.
5. Zyubina I.A., Filippova M.Iu., Minakova N.A., Kri-voshlykova L.V., Anikejeva I.G. Synchronous personal method of language learning speech behavior in implicit pragmalinguistics. XLinguae. 2020. Vol. 13 (4). P. 81-90.
6. Dijk van T.A. Discourse and manipulation. Discourse and Society. 2006. Vol. 17 (2). P. 359 -383.
7. Mikhaleva O.L. Political discourse. Specifics of manipulative influence. Moscow: Librocom, 2009. 256 p.
8. Murphy J. (Im)politeness during Prime Minister's Questions in the U. K. Parliament. Pragmatics and Society. 2014. Vol. 5. P. 76-104.
9. Melikyan VYu. Methodology and practice of legalization of invective lexicon. Language and law: cur-rentproblems of interaction. 2019. No. 9. P. 5-26.
10. Makhina L.A. Statements with negative evaluation as elements of the structure and meaning of conflic-togenic texts. Litera. 2016. No. 4. P. 1-10.
11. Melikyan VYu., Trofimova V.A. On the linguistic status of the phenomenon «communicative pressure». Language and law: current problems of interaction. 2019. No. 9. P. 27-35.
12. Kusotskaya E.S. Bulletin of St. Petersburg State University. Language and literature, 2017, 14 (4), pp. 583-598.
13. Kuwabara K., Yu S., Lee A.J., Galinsky A.D. Status decreases dominance in the west but increases dominance in the east. Psychological Science. 2015. Vol. 27. P. 127-137.
14. Popova T.V. Associative experiment in psychology. Moscow: Flinta: Moscow Psychological and Social Institute, 2006. 72 p.
15. Gilbert P. The relationship of shame, social anxiety and depression: The role of the evaluation of social rank. Clin Psychol Psychother. 2000. No. 7(3). P. 174-89.
16. Balyasnikova O.V Experience of psycholinguistic study of the meaning of one of the key words of a
conflictogenic text. Bulletin of the Novosibirsk State. un-ta. Series: Linguistics and intercultural communication. 2015. Vol. 13(4). P. 22-27.
17. Explanatory Dictionary by Efremova. Available at: https://gufo.me/dict/efremova/%D0%B4%D0%BE %D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%80 %D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%82%D1%8C (accessed December 27, 2023).
18. Small academic dictionary. Ed. by A.P. Evgenieva. Available at: https://rus-academic-dict.slovaronline. com/12952-%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B 8%D0%BD%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2 %D0%B0%D1%82%D1%8C (accessed December 27, 2023).
19. Great Dictionary of Russian language. Ed. by S.A. Kuznetsov. Available at: http://www.gramota.ru/sl-ovari/dic/?lop=x&bts=x&zar=x&ag=x&ab=x&sin= x&lv=x&az=x&pe=x&word=%D0%B4%D0%BE %D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%80 %D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%82%D1%8C (accessed December 27, 2023).
20. Andreeva V.Yu. Strategies and tactics of communication sabotage: Dissertation for the degree of Candidate of Philology. Kursk, 2009. 214 p. Р. 156.
21. Transcript of the meeting of the State Duma 06.21.2022. Available at: http://transcript.duma.gov. ru/node/5862/,21.06.2022 (accessed December 27, 2023).
22. Persuade. Dictionary of the Russian language. In 4 volumes. Ed. by A.P. Evgenieva. Moscow: Rus. language; Polygraph resources, 1999. Available at: https://kartaslov.ru/%D0%B7%D0%BD%D0%B0 %D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0 /%D1%83%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%B E%D 1%80%D0%B8%D 1%82%D 1%8C (accessed December 27, 2023).
23. To make. Dictionary of the Russian language. In 4 volumes. Ed. by A.P. Evgenieva. Moscow: Rus. language; Polygraph resources, 1999. Available at: https://kartaslov.ru/%D0%B7%D0%BD%D0%B0 %D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0/ %D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0% D0%B2%D0%B8%D1%82%D1%8C (accessed December 27, 2023).
Статья поступила в редакцию 05.01.2024;
одобрена после рецензирования 26.01.2024; принята к публикации 25.03.2024.
The article was submitted 05.01.2024;
approved after reviewing 26.01.2024; accepted for
publication 25.03.2024.
