CC BY
177ФЕНОМЕН БРЕСТСКОЙ ГРЕКО-КАТОЛИЧЕСКОй УНИИ В ОСВЕЩЕНИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX В.
Иерей Василий Вивчар, кандидат исторических наук, преподаватель Омской Духовной Семинарии
Аннотация. В статье реконструируются сложившиеся в дореволюционной российской историографии концепции Брестской греко-католической унии. Автором выявлены основные религиозно-политические причины и стимулы утверждения в российской историографии середины XIX в. концепции греко-католической унии; реконструированы основные положения концепции Брестской унии, утвердившейся в российской дореволюционной историографии; изучена связь историко-научной разработки унионной проблематики с возникшим на белорусских и украинских землях национальным движением «западно-русси-стов» и «украинофилов»; рассмотрена эволюция концепции греко-католической унии под воздействием актуальных событий второй половины XIX - начала XX в.
Ключевые слова: Брестская уния, историография истории Русской Православной Церкви
THE PHENOMENON OF BREST GREEK AND CATHOLIC UNION AS DESCRIBED IN RUSSIAN HISTORIOGRAPHY OF THE SECOND HALF OF THE XIX - THE BEGINNING OF THE XX C.
Summary: The article reconstructs the perspectives of Brest Greek and Catholic union in pre-revolution Russian historiography. The author identifies the main religious and political reasons and stimuli of establishment of the concept of Brest Greek and Catholic union in Russian pre-revolution historiography. The connection of historical and scientific development of the union problem with the national movement of «West-Russists» and «Ukrainophiles» which appeared in Belorussia and Ukraine is studied. The evolvement of this concept under the influence of the crucial events of the second half of the 19 the- the beginning of the 20th century is discussed. Key words: Brest union, historiography of the Russian Orthodox Church
I ачало Брестской унии (пол. иша Ьгсезка, укр. Берестейська ушя, бел. Бе-I расьцейская уыя, от лат. ипю - союз) было положено в 1596 г. в Бресте, где большинство православного епископата Киевской митрополии Русской Православной Церкви на территории Речи Посполитой провозгласило решение о подчинении православной паствы Римскому епископу и разрыве отношений с Константинопольским патриархатом. Созданная таким образом греко-католическая церковь не примирила, как ожидалось, католицизм и православие, а, напротив, санкционировала раскол прежде единой православной митрополии и русинского общества на две части: униатскую и православную.
Вызвав к жизни религиозный конфликт, Брестская уния стала также катализатором многих других конфликтов, прежде всего, политических и национальных, сотрясавших Восточную Европу начиная с XVII в., последствия которых до сих пор оказывают влияние на восточнославянские народы, прежде всего Украины и Белоруссии, и отношения между ними. Принципиально различное понимание православными и
католиками сущности церковной унии по-прежнему придает проблеме греко-католической унии большую эмоциональность, затрудняет ее объективное изучение как исторического феномена.
Отсюда важным представляется историографическое осмысление феномена Брестской унии, призванное показать различные исследовательские подходы к причинам заключения унии 1596 г. и роли этого события в истории Восточной Европы. Осмысление сути Брестской церковной унии и причин ее формирования началось практически сразу же после ее заключения в полемических произведениях конца XVI - начала XVII в., таких как «Апокризис», «Антиризис», «Ектезис» и др. Именно тогда заявили о себе два основных конфессиональных подхода к униатству:
позитивный (католические и греко-католические авторы) и негативный (православные полемисты). Второй подход получит развитие в Российской империи, государственной церковью которой было восточное христианское исповедание.
Все последующие обращения к проблеме греко-католической унии свидетельствовали о политической актуальности этой темы в России, осознаваемой как властями, так и в научных кругах. Так, первая работа, вышедшая из-под пера Н.Н. Бантыш-Каменского, была написана по приказу Екатерины II в связи с разделом Польши1.
Новый этап осмысления греко-католической унии в российском общественном мнении пришелся на вторую половину XIX в., став частью начавшейся борьбы с влиянием полонизма в Западном крае Российской империи. Примечательно, что развертывание научного изучения унии шло параллельно не только с запретом унии в России, но и с процессами нациестроительства - сознательной политикой государства, направленной на планомерное формирование через образование, историю, религию общей национальной идентичности в форме «триединой русской нации»2.
Предметом рассмотрения в церковно-исторических работах обыкновенно становились общие взгляды и концепции историков, их методология и сама атмосфера духовно-академического знания, в то время как разработка конкретно-исторических тем оставалась без внимания. Среди тех, кто первыми предприняли попытку определения специфики и значения отечественной церковной историографии на рубеже XIX-XX вв. был А.П. Лебедев, связавший становление церковной исторической науки с развитием духовно-академического образования3.
Следует заметить, что жизненные факты, особенности мышления и методология ведущих светских и церковных историков, изучавших в дореволюционный период унионные процессы в Киевской митрополии XV-XVII вв., отразились в ряде биографических исследований. Число этих работ достаточно велико. Отметим, что по глубине разработки темы по сей день сохранили свою актуальность вышедшие в конце
1Бантыш-Каменский Н.Н. Историческое известие о возникшей в Польше унии, с показанием начала и важнейших, в продолжение оной чрез два века, приключений, паче же о бывшем от Римлян и Униятов на благочестивых тамошних жителей гонении. - М., 1805.
2Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). - СПб., 2000. С. 11.
3Лебедев А.П. Церковная историография в ее главных представителях с IV - до ХХ в. 2-е изд., пересм. - СПб: Издание И.Л. Тузова, 1903. С. 518-569.
ИСТОРИЯ, ИСКУССТВО, ФИЛОСОФИЯ
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
XIX - начале XX в. биографические очерки Н.А. Лебедева и Ф.И. Титова о знаменитом церковном историке митрополите Макарии (Булгакове)4.
Общая церковная историография в советской России практически не разрабатывалась, однако дореволюционные опыты такого рода получили продолжение в работах русских историков-эмигрантов. Так, в 1928 г. в Варшаве был опубликован обзор развития русской богословской мысли Н.Н. Глубоковского, в котором некоторое внимание было уделено и церковной истории5. Позднее, в 1937 г. протоиерей Г. Флоровский издал в Париже свое капитальное произведение «Пути русского богословия»6. Автор дал яркие характеристики многих русских церковных архиереев, в специальной главе о «русской исторической школе» поставил вопрос о связи между догматическим богословием и церковной историей.
Собственно, дореволюционная историография унии впервые стала рассматриваться уже в советское время, но происходило это эпизодически, на уровне введений к конкретно-историческим исследованиям. Типичным примером отношения советских авторов к ученым царской России являются посвященные классовому аспекту Брестской унии диссертации С.В. Полуцкой и С.Г. Яковенко. Их оценки дореволюционных церковных, «дворянских и буржуазных» историков были сверхкраткими и уничижительными: они обвиняли предшественников в «субъективизме», «классовой ограниченности», «клерикализме» и конфессиональной тенденциозности, игнорировании «истории масс», «упрощении сущности событий», хотя и признавали существенность собранного ими фактического материала7.
На современном этапе развития исторической науки труды дореволюционных историков стали вызывать гораздо больший интерес. Однако нельзя сказать, что в новейшей российской историографии вклад имперских ученых в разработку Брестской унии в достаточной степени изучен. До сих пор отсутствует монографическое исследование дореволюционной российской историографии унии. К большому сожалению, продолжают встречаться суждения, недооценивающие вклад дореволюционных историков в разработку унионной проблематики.
Гораздо более справедливые оценки содержит историографическая часть введения работы М.В. Дмитриева о формировании Брестской унии 8, где автор рассмотрел работы крупнейших дореволюционных исследователей: Н.Н. Бантыш-Камен-ского, архиепископа Филарета, М.О. Кояловича, И.И. Малышевского, митрополита Макария, С.Т. Голубева, П.Н. Жуковича, М.С. Грушевского. Историк сопоставил и оценил взгляды перечисленных авторов на проблему причин возникновения церковно-
4Лебедев Н.А. Макарий, бывший митрополит Московский. Биографический очерк. - СПб., 1882; Титов Ф.И. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский: Историко-биографический очерк (18161868 гг.). Т. I. - Киев, 1895; Т. II. - Киев, 1903.
5Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. - Варшава, 1928.
6Флоровский Г.В. Пути русского богословия / Отв. ред. О. Платонов. - М., 2009.
7Полуцкая С.В. Брестская церковная уния 1596 года и борьба народных масс Белоруссии против национально-религиозного гнета (1596-1667): автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Минск, 1983; Яковенко С.Г. Брестская церковная уния: политические и идеологические аспекты (вт. пол. XVI в.): автореф. ... канд. ист. наук. - М., 1988.
"Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: Генезис Брестской церковной унии, 1595-1596. - М., 2003. С. 7-18.
2016 (1)
го союза. В числе общих историографических исследований по церковной истории необходимо отметить работу Н.И. Солнцева, в которой тщательно проанализирована концептуальная и теоретическая сторона трудов историков церкви9. В частности, автор, рассмотрев методы анализа и способы исторического повествования митрополита Платона (Левшина), архиепископа Филарета (Гумилевского), митрополита Макария (Булгакова), профессоров П.В. Знаменского, Е.Е. Голубинского, выявил эволюцию историософского провиденциализма русской церковно-исторической науки XIX в. Кроме того, укажем, что в связи с подготовкой переиздания фундаментальной «Истории» Макария (Булгакова) российские специалисты по истории унии Б.Н. Фло-ря и М.В. Дмитриев проанализировали вклад этого автора в изучение истории Киевской митрополии в сравнении с некоторыми его предшественниками10.
В современной украинской и белорусской историографиях дореволюционный взгляд на Брестскую церковную унию не является приоритетной темой анализа. Гораздо большее внимание историки Украины и Белоруссии уделяют западноевропейской и польской историографии униатства. Именно ей посвятили свои статьи украинские историки Б. Гудзяк и Л. Тимошенко11.
Переходя к собственно историографическим работам, прежде всего следует назвать диссертацию украинской исследовательницы С.Я. Билы, в которой анализируются украинская и польская историография унионных процессов в западно-украинских епархиях в последней трети XVII - начале XVIII в. Изучив дореволюционные публикации, автор пришла к выводу, что работы историков Галичины, бедные фактическим материалом, были концептуально глубокими, тогда как труды исследователей Киевской духовной академии из «ПщросшськоТ Украши» ценны лишь фактографией, поскольку являлись ортодоксально православными и антиуниатскими, составлялись по социальному заказу российского правительства и предназначались для легитимации «росшське панування на украТнських землях»12.
Приблизительно в том же методологическом ключе написаны историографические статьи украинского историка Л. Тимошенко, специально посвященные наци-
9Солнцев Н.И. Провиденциальная историческая концепция в трудах русских историков-клириков XVIII-XIX веков. - Нижний Новгород, 2005; Солнцев Н.И. Труды русских историков церкви в отечественной историографии XVШ-XIX веков: дис. ... д-ра ист. наук. - Н. Новгород, 2009. Электрон. версия печат. публ. Доступ из Электрон. б-ки диссертаций Рос. гос. б-ки.
10Флоря Б.Н. Митрополит Макарий как историк Западнорусской Церкви // Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. Кн. 5. Период разделения Русской Церкви на две митрополии. История Западнорусской, или Литовской, митрополии (1458-1596) / науч. ред., вступ. ст., коммент. Б.Н. Флоря. - М., 1996. С. 5-18; Дмитриев М.В. Основные проблемы истории Киевской митрополии в 1-й половине XVII в. // История Русской Церкви. Кн. 6. Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел первый. Патриаршество Московское и всея Великия России и Западнорусская митрополия (1589-1654). - М., 1996. С. 11-22.
"Гудзяк Б. Захщна iсторiографiя и Берестейська Уния // Богословiя. 1990. С. 123-136; Васюк Г.У., Кручкоуск Т.Т. Брестская церковная уния в польской историографии конца Х1Х - нач. ХХ ст. // Наша Родословная. Кн.7: Материалы мiжнар. наук. канф. «Историческая память народов Большого княжества Литовского и Беларуси. ХШ-ХХ ст.», Гродно, 3-5 июля 1996 г. - Гродно, 1996. С. 378-395; Тимошенко Л. Польська iсторiографiя БерестейськоТ унп (кшець Х1Х - 30-т рр. ХХ ст.) // lсторiя релтй в УкраТнк Прац ХШ-Т МiжнародноТ науковоТ конференцп (Львiв, 20-22 травня 2003 р.). Кн. 1. - Львiв, 2003. С. 578-586.
12Бта С. Я. Унты процеси в захщних eпархiях КиТвськоТ митрополп (остання третина XVII - початок XVIII ст.). lсторiографiя проблеми. Автореферат дисертацп. - КиТв, 2004. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://disser.com.ua/contents/16760.html (дата обращения: 10. 06. 2011).
ИСТОРИЯ, ИСКУССТВО, ФИЛОСОФИЯ
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
онально-историческим концепциям унии дореволюционных историков, деятелей украинского национализма М.С. Грушевского и И. Франко. С пиететом относящийся к этим историкам автор подчеркивал оригинальность их концепций и превосходство над исследованиями русских коллег13.
Внимание современных белорусских авторов в оценке изучения проблемы Брестской унии в дореволюционное время в основном сосредоточено на выяснении научного и национально-культурного вклада общероссийских историков белорусского происхождения. В частности, камнем преткновения для чрезвычайно разнородной современной белорусской историографии является вопрос о значении «за-падно-руссизма». Так, например, в учебном пособии белорусской исследовательницы С.В. Морозовой резко отрицательно оцениваются труды М.О. Кояловича и других представителей «заходнеруазма». Критерием объективности и научности для автора является степень поддержки конкретными историками белорусско-националистической точки зрения на униатство14.
Своего рода антиподом работ С.В. Морозовой являются историографические исследования В.А. Тепловой, представительницы той части белорусской историографии, которая тяготеет к российской науке. Характеризуя общий вклад имперских ученых белорусского происхождения в изучение церковной истории Белоруссии, она стремится подчеркнуть научную обоснованность развиваемой ими православной концепции Брестской церковной унии15.
Церковно-политический и национально-политический фон развития историографии Брестской унии проанализирован в работах, посвященных церковной и национальной политике царского правительства второй половины XIX - начала XX в. Особенно ценными для прояснения этно-политических проблем эпохи, уточнения характера развития отдельных славянских национализмов (русского, польского, украинского, белорусского) стали труды империологического направления, посвященные политике самодержавия по национальному вопросу в Западном крае16.
И, наконец, при выявлении общенаучного, институционального контекста, создававшего определенные условия для исследовательской деятельности историков Брестской унии, весьма важными оказались конкретно-исторические исследования,
13Тимошенко Л. Берестейська уыя в оцшц Михайла Грушевського // Украшський кторик. Т. 33. 1996. С. 188-203; Тимошенко Л. Берестейська уыя в творчм спадщин 1вана Франка (концепцп вченого i спроби конкретночсторичного зрiзу проблеми) // Франкознавчi студи. Збiрник наук. праць. Вип. 2. - Дрогобич, 2002. С. 69-83.
14Берасцейская царкоуная уыя 1596 г. у беларускай пстарыяграфп / С.В. Марозава. - Гродна, 2002. [Электронный ресурс] Режим доступа: ИМр://раше^еиПЬгагу/Ы$1:огу/Ье1_Ы$1:огу/таго7ауа/04/Берасцейская_ царкоуная_ушя_1596_г._у_беларускай_пстарыяграфп.Ь11:т1 (дата обращения: 05. 05. 2011).
15Теплова В.А. Церковная история Беларуси в трудах отечественных историков XIX - начала XX века [Электронный ресурс]. Режим доступа: ИКрУЛоЬог.ЬуЛерЬуа.^т (дата обращения: 15. 05. 2011).
"Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.). М., 1999; Миллер А. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). - СПб., 2000; Западные окраины Российской империи / Под ред. М. Долбилов, А. Миллер. М., 2006; Долбилов М.Д. «Царская вера»: массовые обращения католиков в православие в северо-западном крае российской империи (1860-е гг.) // Ab !трепо. 2006. № 4. С. 225-270; Бовуа Д. Гордиев узел Российской империи: Власть, шляха и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914). - М., 2011; Верт П. Православие, инославие, иноверие: Очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи. - М., 2012.
2016 (1)
в которых освещается становление и развитие церковного и светского образования в России17.
Первостепенное внимание стоит уделить проблемам, которые позволяют выявить отношение историков России к самому феномену Брестской унии и ее эволюции в западнорусских землях, а именно: причины возникновения на территории Речи Посполитой в XVI в. унионных идей, соотношение внутренних (кризис в Западнорусской церкви) и внешних (влияние иезуитов) факторов в заключении и эволюции унии 1596 г., роль Польско-литовского государства в распространении унии в XVII в., борьба различных сословий против унии в XVII столетии и, наконец, деятельность отдельных личностей - участников конфликта и их роль в становлении церковной унии.
Систематизация прошлых знаний предполагает их переосмысление в свете современных представлений, новых норм, принципов, понятий. Знания по необходимости вырываются из старого контекста и включаются в новый, а это меняет их исходное содержание. Поэтому необходимой становится реконструкция взглядов историка, осуществляемая в определенном социальном и политическом контексте как на фоне магистрального развития исторической науки в целом, так и с учетом методики и методологии конкретного автора. В исследовании используются принципы «новой интеллектуальной истории», согласно которым научная историография, как и история идей в целом, не может рассматриваться в отрыве от исторических условий и социальных форм интеллектуальной деятельности так же, как ее источники и основные объекты анализа - научные (или публицистические) произведения отдельных авторов - не должны изучаться изолированно от их конкретно-исторического социокультурного контекста18.
В работе нами были использованы различные типы источников.
Во-первых, это научные монографии, являющиеся фундаментальной формой исторического исследования, в которой оригинальные результаты научной работы автора должны быть концептуально оформлены. В частности, взгляды таких авторов, как М.О. Коялович, Филарет (Гумилевский), митрополит Макарий (Булгаков), С.Т. Голубев, О.И. Левицкий, П.Н. Жукович19 и некоторых других историков составили генеральную линию изложения историографического материала.
17Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX-начале XX в. - М., 1991; Иванов А.Е. Студенчество в России в конце XIX - начале XX века. - М., 1999; Воробьев И.В. Реформы духовных академий 1905-1911 гг.: авто-реф... дис. канд. ист. наук. - Ярославль, 2004; Тарасова В.А. Высшая духовная школа в России в конце XIX-начале XX в. История императорских православных духовных академий. - М., 2005; Сухова Н.Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX века). - М., 2006.
18 Репина Л.П. Интеллектуальная культура как маркер исторической эпохи // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 2008. № 22. С. 5-15; Историческая наука сегодня: теории, методы, перспективы / Под ред. Л.П. Репиной. - М., 2011.
19Коялович М.О. Литовская церковная уния. 2 т. - СПб, 1859-1861; Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. Кн. 5. Период разделения Русской Церкви на две митрополии. История Западнорусской, или Литовской, митрополии (1458-1596) / науч. ред., вступ. ст., коммент. Б.Н. Флоря. - М., 1996; Он же. История Русской Церкви. Кн. 6. Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел первый. Патриаршество Московское и всея Великия России и Западнорусская митрополия (1589-1654). - М., 1996; Голубев С.Т. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники (Опыт исторического исследования). - Киев, 1883. Т. 1; Киев, 1898. Т. 2; Левицкий О. Внутреннее состояние западно-русской церкви в конце XVI в. и уния. - Киев, 1884; Жукович П.Н. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). - СПб, 1901; и др.
ИСТОРИЯ, ИСКУССТВО, ФИЛОСОФИЯ
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
Ко второму, наиболее многочисленному, виду источников отнесены научные статьи и рецензии. Начиная с последней трети XIX в. распространение получила практика премирования за научные заслуги, повлекшая за собой необходимость в рецензировании научных работ молодых ученых, претендовавших на премии Уварова, Макария, Карпова и др. В работе используется большое количество рецензий и отзывов, составленных корифеями науки по поводу содержания касавшихся проблемы Брестской унии трудов молодых авторов К.В. Харламповича, А.С. Крыловского, В.А. Беднова и др.20.
К третьему виду источников мы относим научно-популярные работы. Это работы, написанные профессиональными историками для широкого читателя, что непосредственно отразилось на подборе материала, на стиле и характере изложения. Авторы пишут о вещах, которые, по их мнению, могут заинтересовать широкую публику, стремясь обойтись без источниковедческих и историографических разделов и максимально упростить изложение, используя образный язык. В работах подобного рода обычно практически отсутствует научно-справочный аппарат21.
Довольно информативной для нас оказалась мемуарная и мемориальная литература, которая при известном острожном отношении к содержащимся в ней свидетельствам позволила взглянуть на изучаемых историков и их эпоху глазами коллег-современников и официальных властей22.
Отдельную группу историографических источников составляют издания документов из киевских, петербургских, виленских архивных фондов, осуществлявшиеся во второй половине XIX - начале XX в. археографическими комиссиями (например, «Архив Юго-Западной России», «Русская историческая библиотека» или «Акты Ви-ленской Археографической Комиссии»23).
«Западно-руссистская» интерпретация Брестской унии зародилась в среде интеллигенции белорусского происхождения. Движение возникло как реакция на Польское восстание 1830-1831 гг. и польский взгляд на прошлое и будущее западных территорий, присоединенных к России в результате разделов Речи Посполитой и побед над Наполеоном. Административная ликвидация униатства в 1839 г. в Северо-западном крае Российской империи определила актуальность обращения научного сообщества к источниковедению и истории Брестской унии.
20Голубев С.Т. По поводу рецензии на статью «Петр Могила и Исайя Копинский» // Киевские епархиальные ведомости. 1874. № 11. С. 280-287; № 13. С. 361-374; Голубев С.Т. Отзыв о сочинении г. К. Харламповича: «Западно-русские православные школы XVI и начала XVII века...». - Казань, 1898: Рец. С.Т. Голубева от марта 1900 г. в связи с VIII соисканием премии Г.Ф. Карпова. - М., 1907.
21Крачковский Ю.Ф. Пятидесятилетие воссоединения западно-русских униатов с православной церковью (1839-1889). - Вильна, 1889; Малышевский И.И. Великорусская депутация в Рим. По поводу 300-летней годовщины Брестской унии // ТКДА. 1896. № 1. С. 30-54.
22Романович-Славатинский А.В. Жизнь и деятельность Н.Д. Иванишева. - СПб., 1876; Некролог И.Е. Флерову // Церковный вестник. 1879. № 50; Пальмов И. Памяти Михаила Иосифовича Кояловича // Славянские известия. 1891. № 12; Памяти Помпея Николаевича Батюшкова. - СПб., 1892; Н.Б. Илларион Алексеевич Чистович // Церковные ведомости. 1893. № 46. Стлб. 1670-1671; Верзилов А.В. Памяти В.Б. Антоновича. - Чернигов, 1908; Харлампович К.В. Историк-художник // Известия Северо-Восточного археологии и этнографии института в г. Казани. - Казань, 1920. Т. 1. С. 59-105; Воспоминания Е.Е. Голубинского. - Кострома, 1923; Харлампович К.В. Платон Миколаевич Жукович // Украшська АН. Зап. !ст.-филол. вщдту. 1925. Кн. 6. С. 247-258.
23Архив Юго-Западной России. - Киев, 1859-1911; Акты, издаваемые Комиссиею, высочайше утвержденною для разбора древних актов в Вильне. - Вильно, 1889; Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. - Вильна, 1867-1906; Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической Комиссией. - СПб, 1872-1903 и др.
2016 (1)
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
Постановление Синода от 1850 г. предписывало создание историко-статистиче-ских описаний западных епархий. Расширение археографии документов по истории Западного края было обусловлено, прежде всего, государственной поддержкой. Рост объемов опубликованных документов приводит к тому, что с 1850-х гг. начинается увеличение числа исследований по западнорусской церковной истории.
«Западно-руссизм» стал одним из вариантов российского отношения к белорусским землям, близкий к правительственной идеологеме о триединой «большой русской нации» и славянофильству. Труды лидера «западно-руссизма» М.О. Кояловича и его учеников Ю.Ф. Крачковского, А.П. Демьяновича и др. о церковной унии стали крупным событием в историографии проблемы. Традиционные темы предыстории унии и гонений на православие стали дополняться у «западно-руссистов» изучением юридического положения православия в Речи Посполитой, полемической литературы, социально-культурной истории сословий. Важно, что складывавшаяся ранее фрагментарная и персонифицированная православная концепция Брестской унии была развита в нескольких направлениях. И хотя роль иезуитов и степень агрессивности польских правительства и магнатов представлены в гротескной форме, новый, прежде всего богословско-полемический, материал позволил выйти на более высокий уровень обобщения.
В церковных исторических исследованиях преобладали нравственно-педагогическая и религиозно-догматическая оценки прошлого, превращавшие историю, прежде всего, в моральный урок. Церковно-историческую школу этого периода ярче всего характеризует работа архиепископа Филарета (Гумилевского), в которой дух морализаторства достиг наивысшей формы. Филарет привнес в церковную историографию прагматический подход, характерный для науки второй половины XVIII - начала XIX в. Этот иерарх церкви заложил основы истории церкви как науки и сформировал целое направление церковно-исторических исследований. По всей видимости, обратиться к истории Западнорусской церкви его подтолкнуло исполнение обязанностей епископа Рижского. Пребывание в Риге, соучастие в делах этих земель и доступ к древним литовским документам зародили у него интерес и к истории местной церкви, которой он посвятил специальные разделы своего труда. По его мнению, в основе унии лежали «обстоятельства и страсти», с одной стороны, традиционная антиправославная политика Польши, папа, пытавшийся любым путем подчинить себе православных, развитие иезуитского образования в этих землях, установление патриаршества в Москве как преграды для продвижения католицизма на Восток, а с другой - воспитанный иезуитами король, слабохарактерный митрополит, стремление некоторых честолюбивых архиереев избавиться от дискриминации и добиться привилегий.
Изменения, произошедшие в российском обществе после Великих реформ, проявились и в церковно-исторической науке. Улучшение техники исторического анализа, аккумуляция знаний, расширение круга источников содействовали усилению специализации и появлению новых исследований. Реформы русской церкви 1860-х гг., разрушив сословную замкнутость духовенства, привели к обновлению кадров церковных историков. Одним из выдающихся историков церкви являлся митрополит Макарий (Булгаков). На рубеже 70-80-х гг. XIX в. были изданы тома произведений митрополита, касающиеся унионной проблематики. Автор привел огромный материал в пользу официальной православной концепции о насильственном введении
Брестской унии, инициированной интригами, интересами, халатностью и корыстью различных политических сил. В то же время он впервые обратился к положению самой Православной церкви на территории Речи Посполитой, указывая на имеющиеся кризисные явления в среде ее иерархов и организации ее управления. После издания «Истории» митрополита Макария православная концепция стала более обоснованной, многосторонней и очищенной от антипольского пафоса.
Актуализации унионной тематики весьма способствовал курс правительства Александра III по поддержанию церковных учреждений и изданий, характеризовавшийся выраженной инерцией антиполонизма и усилением проправославной политики. Традиционалистская историография унии, в свою очередь, предоставляла самодержавию дополнительное обоснование политики деполонизации и реализации проекта «большой русской нации». Именно этот «русификаторский» курс стал причиной выдвижения среди других научных центров консервативных Киевской Духовной Академии и Киевского университета св. Владимира.
Можно выделить ряд направлений, по которым развивалось изучение феномена Брестской унии в отечественной историографии последних десятилетий XIX в. Пожалуй, самый значительный пласт работ был посвящен биографиям деятелей русинской истории XV-XVII вв. как православной, так и противной, униатской стороны (работы И.И. Малышевского, А.Ф. Хойнацкого, Н.И. Петрова). Немало работ касалось общей истории Малороссии, вопросам ее присоединения к России и состояния Западнорусской церкви (работы И.А. Чистовича, С.Т. Голубева). Наконец, отдельное направление изучения составила история церковных братств и роль, которую они сыграли в принятии унии и борьбе против нее (работы А.Я. Ефименко, А.А. Папкова, К.В. Харламповича, В.З. Завитневича). При этом анализ проблемы по-прежнему осуществлялся исключительно в русле православной концепции. В результате нередкие для данного периода дискуссии касались лишь узких вопросов темы (происхождение братств, обстоятельства избрания на митрополию П. Могилы и др.) или конкретных источниковедческих и фактографических вопросов, не затрагивая концептуальных положений.
В трудах таких историков, как В.Б. Антонович, Н.И. Костомаров, П.А. Кулиш, О.И. Левицкий, украинский проект нациестроительства, конкурировавший в XIX в. с великорусским, в целом не отвергал общепринятой православной характеристики греко-католической унии. Однако в конце XIX в. выразителями этого проекта был предложен несколько отличный вариант трактовки унии, что в конечном итоге привело к смене отношения к унии и ее роли в истории Украины. Среди малороссийских историков - авторов новых трактовок унии - было немало членов украинского национального движения.
В трудах В.Б. Антоновича, Н.И. Костомарова и П.А. Кулиша содержались указания на имеющиеся у российских авторов отдельные нестыковки или несправедливые обобщения в развитии религиозной борьбы в русинских землях. Чаще всего эти замечания касались вопросов участия в религиозной борьбе разнообразных представителей рутенского общества, включая высшее духовенство, аристократию и казачество. Критика малороссийских авторов стала серьезным научным стимулом для дальнейшего рассмотрения унионных процессов XV-XVII вв.
Наиболее существенным, хотя и осторожным «ударом» по концептуальным положениям православных авторов, стала работа о генезисе Брестской унии О.И. Ле-
2016 (1)
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
вицкого. Отойдя от ортодоксального восприятия униатов как «отступников», он доказывал объективность генезиса церковной унии. Исходя из первичности внутреннего состояния общества, он подверг пересмотру многие стереотипные оценки унии и заложил основу углубленного понимания этого крайне сложного феномена. Впервые в историографии проблемы (во многом путем логической перестройки общеизвестных положений) Левицкий представил концептуальная модель, основанную на складывании предпосылок Брестской унии внутри литовско-русинского общества.
Под влиянием новой общественной ситуации ученые, специализировавшиеся на проблеме унии - П.Н. Жукович, Ф.И. Титов, В.А. Беднов и А.А. Красковский, обратились к разработке истории борьбы «западноруссов» за свои религиозные убеждения и законные права в XV-XVII вв. Необходимо отметить, что конституционные сюжеты в конце XIX - начале XX в. стали весьма актуальными в связи с развернувшимися дискуссиями о конституционной монархии в России, усиленной разработкой историками вопроса об истоках российского парламентаризма.
Произошло не только изменение приоритетов в исследованиях, по сравнению с предшествующим периодом снижается общее количество работ, посвященных унионной проблематике. Авторы сосредотачиваются на решении частных вопросов проблемы унии. В целом, для узко-тематических работ этого времени можно отметить следующие особенности: во-первых, они касались в основном первых трех десятилетий XVII в.; во-вторых, большое внимание уделялось нелегальному, с точки зрения польского правительства, восстановлению западнорусской православной иерархии и конкретным формам взаимодействия с униатами разных слоев православного населения (сеймы, соборы, восстания). В рассматриваемый период развития дореволюционной проблемной историографии заметно сокращается количество работ, посвященных местной (в имперских масштабах) тематике. Кроме того, эти публикации отражали скорее историю социальную и национальную, чем церковную.
Национализация общественных отношений в начале XX в. стимулировала обращение оппозиционной украинской и белорусской интеллигенции к выявлению исторических особенностей своих народов. И именно в это время появляются первые работы, авторы которых представили национальные варианты интерпретации проблемы Брестской церковной унии. Не опровергая сущности православной концепции, по-прежнему указывая на польскую и римско-иезуитскую заинтересованность в ее принятии, некоторые историки, однако, заявили и о российском интересе в последующем изживании унии.
Так, «украинская» интерпретация нашла свое отражение в творчестве малороссийского историка М.С. Грушевского, впервые рассмотревшего «историю Украины» как самостоятельную область исторического знания и ставшего затем основателем национальной украинской историографии. Его новаторство состояло в представлении известных унионных событий явлениями исключительно «украинской истории».
В исторической концепции М.С. Грушевского религиозная греко-католическая уния, как и политическая Люблинская, это польско-католическое средство ассимиляции Малороссии, и в то же время - мощный стимул для национально-освободительного движения «украинскаго народа». Отметим также, что украинский националист, отталкиваясь от постепенно формировавшегося особого малороссийского взгляда на русскую историю, впервые относительно обоснованно опровергал пра-
№ 1, 2016 (1)
вомерность официального триединого понятия православного «русскаго народа», как принижавшего национальную самобытность «украинцев».
Белорусский взгляд на унию был предложен основоположником белорусской национальной историографии М.В. Довнар-Запольским. Касаясь темы унии вскользь, он представил понимание униатской церкви как формы духовной организации белорусов, позволившей сохранить национальный «колорит» и «любопытные особенности» «беларусскаго племени».
Авторы (прежде всего «украинец» М.С. Грушевский и отчасти белорус М.В. Дов-нар-Запольский) предложили взглянуть на события XVI - XVII вв. изнутри, с точки зрения исторических потребностей русинов, будущих украинцев и белорусов. Они пытались показать, что хотя уния и была изначально чужда их предкам, но по прошествии времени стала новой традицией, которая позволила формирующимся украинцам и белорусам сохранить свою национальную идентичность. При этом они подчеркивали, что как польская, так и московская политика ставили преграды для самостоятельного развития их наций.
Заявленные еще русинскими полемистами конца XVI - начала XVII в. однозначно отрицательные оценки Брестской греко-католической унии, по мере роста польского национального движения и активизации деполонизаторского курса, стали приобретать в российской (православной) историографии XIX в. законченный системный вид и характер. Ликвидация в 1839-м и 1875 гг. в западных губерниях и на территории Царства Польского униатской (греко-католической) церкви активно стимулировала научные исследования униатского вопроса в XIX в.
Начало научному изучению феномена греко-католической унии, опирающемуся на обширную документальную базу, было положено работами представителей «за-падно-руссизма» и прежде всего М.О. Кояловичем. Он первым придал православной концепции Брестской унии законченный, наукообразный вид, подкрепив ее богатым фактическим содержанием.
Параллельно с работами «западно-руссистов» в середине XIX в. зарождается церковная историография проблемы, представленная работой Филарета (Гумилев-ского). Изложение преосвященного автора, являющееся ярким примером прагматического подхода в историографии, отличалось высокой степенью эмоциональности и персонификации описываемых процессов. Стремясь из всего извлечь урок и практическую выгоду, Филарет не скрывал истинного замысла своего повествования -оправдать с помощью божественного вмешательства присоединение польских земель к России в правление Екатерины II.
В работах церковных историков и представителей «западно-руссизма» была сформулирована православная концепция Брестской унии. Ее важными элементами, которые будут успешно разрабатываться русской исторической наукой в дальнейшем, являлись: отрицательная роль Рима и польского правительства, интриги иезуитов и слабость епископов-изменников; преувеличенное значение поступков отдельных иерархов, а также положительная оценка роли русинской знати, мещан и казачества в борьбе за сохранение православной веры. Главную причину Брестской унии они видели в прозелитической деятельности папского престола и особенно иезуитов. Именно католическая церковь, по их мнению, повинна как в войне, случившейся в Речи Посполитой в XVII в., так и в исчезновении самого польского государства.
Иерей Василий Вивчар «Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX в.»
Подход другого представителя церковной историографии митрополита Мака-рия был более взвешенным и продуманным по причине перемен, произошедших в российском обществе и в церковной исторической науке благодаря Великим реформам. Он первым обратил внимание на кризисное состояние в самой православной церкви Киевской митрополии, вызванное правом патроната - возможностью светской власти вмешиваться в церковные дела.
80-90-е гг. XIX в. отмечены количественным ростом работ, посвященных различным аспектам становления и эволюции греко-католической церкви в западнорусских землях. Наибольшее число работ, написанных в этот период, принадлежало представителям Киевской и Санкт-Петербургской Духовных Академий. В понятийном плане все исследования этого периода целиком укладывались в общепринятую тогда в России формулу триединого «русского народа», верного православию и противостоящего на Западе польскому католицизму. Российская историческая наука последних десятилетий XIX в. сделала очень много для формирования стереотипного отношения к униатам, демонстрируя пропольский и прокатолический характер их истории.
Несмотря на полное господство в отечественной историографии православной концепции унии, в 70-80-е гг. XIX в. в среде малороссийских историков, активных деятелей украинофильского национального движения стал зарождаться новый оригинальный взгляд на феномен греко-католической унии. Отталкиваясь от признания наличия у Малороссии собственной самостоятельной истории, они впервые обратились к рассмотрению внутренних процессов ее развития, отойдя от традиции считать русинов лишь исполнителями чужой воли, хоть польско-иезуитской, хоть великорусской. Основополагающий вклад в формирование нового подхода внес О.И. Левицкий, обратившийся вслед за митрополитом Макарием к внутреннему кризису в самой Православной церкви и пересмотревший роль различных сословий в деле принятия унии и последующей борьбы с ней. Тем не менее, новый взгляд малороссийских историков не сумел поколебать давно устоявшуюся концепцию унии как насильно навязанного проекта по окатоличиванию русинских земель.
Под воздействием актуальных событий конца XIX - начала XX в. традиционная концепция греко-католической унии серьезно эволюционировала. Радикализация общественно-политической ситуации в России привела к существенному изменению интересов отечественных историков. Провал русификаторской политики в Западном крае и отход от жесткого увязывания национальной принадлежности с религиозной привел к постепенному снижению исследовательского интереса к данной проблеме. В этот момент на передний план выходят конфликтные аспекты темы, прежде всего, противостояние между православными, с одной стороны, и католиками - с другой, в последующие после Брестского собора десятилетия.
В то же время формирование, прежде всего, украинского и отчасти белорусского национального движения и их выход на арену политической борьбы заставили переосмыслить историю униатства с точки зрения малороссийской и белорусской истории. Конечно, господствовавшая на протяжении столетий православная традиционная концепция унии никуда не исчезла, она по-прежнему воспроизводится значительным числом историков, но импульс, данный работами М. Грушевского к пересмотру роли унии в западнорусской истории, продолжает стимулировать современных историков Украины и Белоруссии к поискам, что делает историографические исследования феномена греко-католической унии актуальными как никогда.
