CC BY
62
УДК 103.2
ФЕНОМЕН «БРЕДОВОЙ РАБОТЫ»: О ВОЗМОЖНОСТИ
ОСВОБОЖДЕНИЯ от бессмысленного труда
(ПО Д. ГРЕБЕРУ)1
А.А. Максимова
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» факультет гуманитарных наук, Школа философии и культурологии, Москва
e-mail: aamaximova98@gmail.com
В этой работе рассматривается воспроизводимость «бредовой работы» в контексте новых образовательных моделей и культа измерения. В свете культа измерения эксплицируется экзистенциальная проблематика в осмыслении феномена «бредовой» работы в русле утверждения равенства категории «бреда» и «абсурда», разделения категорий «цены» и «ценности» и свободы фактической и экзистенциальной. Рассматривается эффективность безусловного базового дохода как средства «экзистенциального освобождения».
Ключевые слова: Бредовая работа, абсурд, свобода, безусловный базовый
доход.
Введение
Проблему «бредовой работы» и нарастающую тенденцию «бредовизации» осмысленной работы впервые эксплицировал Д. Гребер в эссе 2013 года и в последующей книге. Книга стала особенно популярна в контексте пандемии. В результате осмысления современных экономических моделей, восполняющих нишу безработицы, возродились дискуссии о безусловном базовом доходе как средстве преодоления этих моделей. За последние годы появилось довольно много работ экономистов, социологов, антропологов и социальных философов о феномене бредовой работы. Отдельно среди социально-философских работ в отечественной литературе стоит упомянуть статьи А.В. Павлова «Социально-философские перспективы безусловного базового дохода» и М. Маяцкого «Освобождение от труда, безусловное пособие и глупая воля». В первой статье дается подробный разбор основных
1 В данной научной работе использованы результаты проекта «Искусственный интеллект и "человек разумный" как объект философско-этического анализа», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2021 году.
идеологических предпосылок в осмыслении феномена бредовой работы, во второй же статье осуществляется введение «экзистенциальной оптики» в разборе феномена «освобождения» от труда, которая ценна в контексте этой статьи.
В этой работе будет предпринята попытка рассмотреть воспроизводимость «бредовой работы» не в контексте экономических моделей, а в контексте новых образовательных моделей и культа измерения. В свете культа измерения будет эксплицирована проблема «дегуманизации» с опорой на экзистенциальную проблематику в осмыслении феномена «бредовой» работы, в русле утверждения равенства категории «бреда» и «абсурда», разделения «цены» и «ценности» («относительной» и «абсолютной ценности») и свободы фактической и экзистенциальной. Будет рассмотрена эффективность «безусловного базового дохода» как средства «экзистенциального» освобождения в контексте дихотомии «ценности и ценностей».
Представляется, что именно проблематика личного экзистенциального переживания, переживания «бессмыслицы» в выполнении бредовой работы имеет первичную значимость, хотя, безусловно, можно спорить и утверждать, что глобальные и общечеловеческие проблемы - следствия автоматизации труда первичны. Автоматизация является важным пунктом в идеологических программах, например, у Срничека и Уильямса [4] и предсказания «технологической безработицы», которые все чаще слышны в медиа, заботят сильнее.
Д. Гребер же показывает, что «технологическая безработица», предсказанная еще в 30-е годы, уже давно осуществилась, но не случилось из этого катастрофы: «Но если исключить бредовую работу и ту настоящую работу, которая нужна исключительно для поддержки бредовой, то можно заключить, что предсказанная в тридцатые катастрофа действительно произошла. Более пятидесяти-шестидесяти процентов населения лишились работы. Вот только называть это катастрофой нет, конечно, абсолютно никаких причин» [3, с. 315]. Отношение к созданию рабочих мест как к безусловному благу, фундируемое представлениями о работе как самоцели, породило огромное количество профессий, работ, которые не имеют никакого общественного значения.
Но именно нынешняя тревога по поводу «технологической безработицы» приобретает измерение «экзистенциальной тревоги», так как выявляется «ценностный» аспект работы и различие человека и машины в этом «экзистенциальном измерении». Д. Гребер утверждает, что именно нынешний кризис автоматизации с соответствующим пересмотром самого феномена «работы» сможет прояснить подлинную ценность «работы - заботы»: «Чем дальше заходит автоматизация, тем более очевидным должно быть, что настоящую ценность работе приносит элемент заботы. Однако здесь мы сталкиваемся с другой проблемой: по всей видимости, это именно та составляющая труда, которую невозможно измерить» [3, с. 310].
Можно сказать, что процесс «бредовизации» и процесс автоматизации оказались созависимы в негативном ключе. Культ измерения, который девальвирует ценность «работы-заботы», в которой нет четких измеримых показателей, (как, например, работа учителя) инспирирован технологическими возможностями. Развитие машинного обучения позволило внедрить огромное количество метрик так, что метрика постепенно становится самоцелью. Мы можем наблюдать этот процесс во многих сферах, но в образовании отлично виден «дегуманизирующий» аспект этого культа измерения. Речь даже не об отчетах и формах, которые создают для оценки эффективности преподавателя или метрик в научной деятельности, о которых Д. Гребер довольно много упоминает в книге. Важно то, что сам процесс обучения в доказательном подходе к образованию сводится к достижению обучающимся определенных поведенческих индикаторов. В этом смысле, теряется некоторый элемент «заботы» в обучении.
В действительности, невозможно измерить степень влияния преподавателя на студентов в контексте формирования их жизненного мира достигнутыми ими образовательными результатами. В этом смысле феномен «бредовизации» работы сопровождается феноменом «бредовизации учебы», когда процветает огромный рынок онлайн-образования, направленного не на сообщение человеку ориентации в мире, а на формирование набора навыков, необходимых для реализации «бредовой работы». Дальнейшее развитие Е&есИ прогнозирует непрерывное образование, благодаря которому человек будет бесконечно менять набор навыков в зависимости от спроса на рынке. В этом смысле
профессия перестанет быть способом самоидентификации и статус работы будет претерпевать изменения, но избавит ли это разрушение привычного представления о профессии от «бредовой работы»? Скорее, ее станет еще больше в связи с кризисом самоидентификации, восполнением и преумножением, собственно, самой «бредовой работы» механизмом «бредовой учебы».
Ценность и ценности
Вернемся к определению «работы - заботы» или работы, имеющей не «ценность», а «ценности» - это основная дихотомия, которую проводит Д. Гребер в книге в осмыслении работы, что в английском более отчетливо выражено. Смысл этой дихотомии на самом деле можно сопоставить с различием «абсолютной» и «относительной ценности» у Л. Витгенштейна в «Лекции об этике»: «Если я, к примеру, говорю, что это хороший стул, - это означает, что стул служит определенной, заранее известной цели, и слово «хороший» здесь имеет только одно значение, поскольку данная цель уже была установлена. Фактически слово «хороший» в относительном смысле просто означает соответствие определенному установленному стандарту» [2]. Суждения «относительной ценности» или «тривиального смысла» могут быть с легкостью преобразованы в суждения о фактах, в то время как суждения об абсолютной ценности «показывают», но не выражают. «Хороший человек» не то же, что «хороший теннисист». Мы не можем установить «фактически», кто является «хорошим человеком».
Похожим образом происходит и в случае с дихотомией ценности и ценностей, которую показывает Д. Гребер. Если работа служит заранее установленной цели всякой работы - это зарплата, то здесь мы говорим об «относительной ценности». Если же это «работа - забота», которая содержит в себе общественную ценность, которую в свою очередь нельзя посчитать, измерить, то это - «абсолютная ценность» и суждение об этике, а не о факте и установлении определенного стандарта.
Говоря о стандарте, надо сказать, что работы, которые, в конечном счете, предполагают возможность успешного применение метрик к работнику (например, оценка эффективности работы) без уничтожения сущности работы, успешно поддаются автоматизации. «Работы - заботы» же, которые предполагают и содержат в себе невыразимую
общественную ценность сложно свести к наборам метрик и операций. Однако, стремление к автоматизации и культ измеримости охватывает и эти сферы. В частности, это было продемонстрировано ранее на примере сферы образования. Это стремление к автоматизации «работ - забот» может имеет множество неблагоприятных последствий: от самого безобидного вроде увеличения нагрузки при необходимости бессмысленного переноса на компьютер и согласования каждого рутинного действия в работе, до, в целом, дегуманизации, выражающейся в сведении человека к выполняемым им операциям и метрикам, оценивающим их эффективность.
Более того, возвращаясь к размежеванию и сопоставлению с «Лекцией об этике» Л. Витгенштейна, можно добавить к Д. Греберу, что работа, содержащая в себе «абсолютную ценность», невыразимую и неизмеримую «общественную ценность» часто предполагает, что нужно быть «хорошим» человеком, что бы это ни значило. Если «хороший бухгалтер» - это тот, кто соответствует определенному стандарту, в определенном смысле «эффективный», то кто такой «хороший учитель»? Тот ли, чьи ученики достигают образовательных результатов? Нормально ли, если при этой погоне за образовательными результатами он будет ломать психику детей? «Работа - забота» в определенном смысле предполагает, что ты должен, по крайней мере, казаться тем самым невыразимым «хорошим человеком». Это, в частности, и рождает проблему, что люди не считают, что нужно много платить за «работу -заботу», потому что корысть - это то, что несообразно «хорошему человеку» и в каком-то смысле упраздняет смысл наличия «работы -заботы». Люди, работающие на работе, имеющей общественную ценность, должны уже довольствоваться осмысленностью своей работы. Это в общем-то проблема, которая, по мнению, Д. Гребера усугубляется.
Безусловный базовый доход
Как решить проблему? Упомянув историко-философский анализ отношения к труду, работе, которое претерпевало свое изменение от античности до средних веков, трудовой теории стоимости и далее, который проводит Д. Гребер, не будем на нем все же останавливаться, а остановимся на все том же своего рода этическом (по аналогии с Л. Витгенштейном) размежевании ценности и ценностей в контексте ББД
как решения проблемы «бредовой работы». Почему одним из решений проблемы существования «бессмысленной» работы и «осмысленной», но низкооплачиваемой мог бы быть ББД? Он бы, по мнению сторонников ББД, позволил отделить работу от «ценности», оплаты труда как конечной цели работы и способствовать действительной автоматизации работ, не содержащих «ценностей», общественной ценности, потому что «работа - забота» - это то, что по убеждению Д. Гребера, сами люди способны выбирать, чтобы сделать свою жизнь осмысленной, пребывание на «бредовой работе» выбирают обычно вынужденно - ради оплаты труда. Надо, конечно, сказать, что это - спорный тезис. В целом, ничто не мешает представить человека, который не страдает, а даже получает удовольствие от заполнения бессмысленных форм и отчетов. Подобная работа - определенный вызов самому абсурду жизни. «Бредовая работа» может быть настолько «бредовой», что само пребывание и выполнение бессмысленной деятельности вызывает лишь желание иронизировать, но не страдать и не злиться. В конце концов, можно вполне показать, что любая работа в контексте общей бессмысленности происходящего - бессмысленна.
Более того, можно, как многие герои, которые присылали свои истории Д. Греберу, получать доход, ничего особо не делая, и при этом это позволяет заниматься тем, чем действительно хочется заниматься. Страшнее, на мой взгляд, не «бредовая работа» сама по себе (пожалуй, с неплохим (само)образованием можно выработать ироничное отношение к «бреду»). Более настораживающим кажется разрастание «бредовой учебы», когда все образовательные институции подчинены цели устройства выпускников после получения «образования» на «бредовую работу». Сами «бредовые работы» еще полбеды, а вот последствия модели образования для «бредовой работы» еще предстоит наблюдать.
Хотя, конечно, сложно не согласиться с Д. Гребером в том, что тотально неэффективные системы по предоставлению социальных выплат - это бесконечно вредная своим бредом работа, и ББД решил бы эту проблему, потому что он по определению, должен быть безусловным, стало быть, предоставляться абсолютно всем без подтверждающих бумаг. О «безусловности» и «всеобщности» подробно сказано у Ван Парайса и Вандерборхта [1], но они, тем не менее, не исключают «мягкий патернализм» и приветствуют другие меры социальной поддержки. В
таком случае, при сохранении других социальных услуг неочевидно, что ББД поспособствует исчезновению описанного Д. Гребером подобного рода «бредовой работы».
Более того, надо признать, что есть очень много «вредных», пусть и не «бредовых работ», которыми люди с удовольствием занимаются, потому что не все люди по умолчанию «хорошие люди». Вполне возможно, что ББД обнажит людские пороки и, согласно расхожему аргументу, окажется, что «бредовая», да и вообще любая работа сдерживает воплощение этого порока. Конечно, стоит добавить и про абсурд: люди, которые занимаются бредовой работой, необязательно находят ее бредовой. Да, Д. Гребер, указывает, что для определения «бредовой работы» вполне достаточно, чтобы сам работник ее считал таковой, и в этом смысле можно было бы возразить, что, стало быть, если работник не считает свою работу бредовой, то она и не бредовая? Но в целом, Д. Гребер и сам затем указывает, что начальники в силу своего нахождения в иерархии не признаются в «бреде», а работа тем не менее «бредовая», хоть и не рефлексируется самим работником таким образом. Так вот, возможно, что самообман такого рода спасает от экзистенциального кризиса лучше осмысленной работы. В осмысленной работе, которую, действительно, желаешь, можно и не преуспеть вовсе. Это - аргумент не про то, что «улицы будут кишеть плохими поэтами, надоедливыми мимами и пропагандистами безумных научных теорий, зато ничего не будет работать» [3, с. 385]. Это возражение про то, что нынешнее спасение от кризиса осмысленности во многом держится на самооправдании и самообмане. Что, если человек, действительно, плохой поэт или музыкант, но избирает эту работу, думая, что это и есть смысл? А оказывается, что нет, и остается только пустота и скука, «экзистенциальная тоска», в то время как на «бредовой работе» часто такое желание становится призрачной надеждой в столкновении с общим абсурдом жизни и самой работы.
Думается, что представление об осмысленности конкретной работы так или иначе фундируется представлением о смысле жизни, как и все в жизни, и бредовой она оказывается только в контексте жизни самого человека, поэтому мы имеем на самом деле два рода «бессмысленности» работы: для самого человека и бессмысленности в смысле общественной пользы. Д. Гребер считает, что осмысленность работы для самого
человека во многом определяется ее общественной полезностью. Это же ранее постаралась показать на примере «учителя-хорошего человека», но вот насколько это гарантированная связь - это вопрос к фундирующей этической теории.
Полагаю, что само существование бредовой работы не было бы так удручающе, если бы это не вело к «бредовизации» осмысленной работы, а ведь в свою очередь по понятной цепной реакции: бредовые рабочие места все создаются и пополняются во всех сферах. В целом, можно представить, что по обратной цепной реакции ББД способствует сокращению бредовых рабочих мест и осмысленные работы сильно очистятся, но мы уже рассмотрели еще один механизм воспроизводства -«бредовая учеба». Однако, кажется, что «бредовизация» осмысленных работ происходит не столько из надобности предоставлять рабочие места, сколько из рассмотренного культа измерения.
Сам Д. Гребер пишет: «На мой взгляд, бредовизация настоящей работы и расширение бредового сектора в целом - это в значительной степени непосредственный результат желания измерить неизмеримое» [3, с. 310]. В действительности, ББД может повлиять на культ измерения, фундирующийся технологизацией (что сторонниками ББД Срничеком и Уильямсом рассматривается как благо) и отделение «ценности от ценностей»? У меня есть сомнения. ББД - это понятие «относительной ценности», это про ценность, как стоимость и измеримость, и в этом смысле совсем не очевидна обязательность перехода от «ценности» к «ценностям» вроде свободы. Каждый сторонник ББД выдвигает свободу как ценность на первый план, что есть суждение «абсолютной ценности» (невыразимое и неизмеримое), в то же время степень свободы регулируется «относительной ценностью» - суммой ББД. Стало быть, свобода, которую предлагают сторонники ББД - не есть суждение «абсолютной ценности», как что-то невыразимое и трудно измеримое, а попросту свобода как возможность фактического действия, обеспеченная достатком. Является ли такая свобода общественной ценностью? Вероятно, что да. Является ли она экзистенциальным ориентиром при этом - не думаю. В общем, мой аргумент не за или против ББД, скорее опасение по поводу того, что ББД обнажит экзистенциальную тоску, а бредовизация осмысленной работы способствует в своем культе измерения дегуманизации. Тем не менее, то, что ББД обнажит
экзистенциальную скуку - неплохой исход по сравнению с дегуманизацией, производимой бредовизацией работы, ведь «человеческое» в человеке и определяется во многом наличием экзистенциальной тоски.
Список литературы
1. Ван Парайс, Ф., Вандерборхт, Я. Базовый доход: радикальный проект для свободного общества и здоровой экономики. - М. : ВШЭ, 2020.
2. Витгенштейн, Л. Лекция об этике // Историко-философский ежегодник. - 1989.
3. Гребер, Д. Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда. -М. : Ад Маргинем Пресс, 2020. - 440 с.
4. Срничек, Н., Уильямс, А. Изобретая будущее: посткапитализм и мир без труда. -М. : Strelka Press, 2019.
THE PHENOMENON OF «BULLSHIT JOBS» (D. GRAEBER): THE POSSIBILITY OF LIBERATION FROM MEANINGLESS LABOR
A.A. Maximova
HSE University, Faculty of Humanities School of Philosophy and Cultural Studies, Moscow e-mail: aamaximova98@gmail.com
This paper examines the reproducibility of 'bullshit jobs' in the context of new educational models and the cult of measurement. This cult of measurement arises existential problems which are explicated in this paper in the understanding of the phenomenon of 'bullshit jobs' in terms of the assertion of the equality of the categories of 'bullshit' and 'absurdity' and the separation of the categories of 'value' and 'values' and actual and existential freedom. The effectiveness of UBI as a means of 'existential liberation' is also considered in this paper.
Keywords: Bullshit jobs, absurdity, freedom, UBI.
