CC BY
143
УДК - 130.2
ФЕМИНИСТСКИЕ СРЕДЫ В WEB-ПРОСТРАНСТВЕ
Милькина Елена Николаевна,
аспирант, ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет», Пятигорск, Россия [email protected]
В статье анализируются креативные возможности использования Интернета и Интернет-технологий в трансформации гендерных стереотипов, в процессе возникновения новых гендерных идентичностей, виртуальных сущностей и видов сексуальностей в организации пространства, свободного от ограничений возраста, пола, расы, физического состояния и социального статуса. Анализируются основные течения киберфеминизма и ставится вопрос о возможностях его развития на территории Российской Федерации и постсоветского пространства.
Ключевые слова: Интернет, киберпространство, киберфеминизм, гендер, гендерная идентичность, феминистская среда.
FEMINIST ENVIRONMENTS IN THE INTERNET,
OR THE WEB AS A SPACE OF EMANCIPATED CONSCIENCE
Milkina Elena Nikolaevna,
a postgraduate, FGBOU VPO Pyatigorsk State Linguistic University,
Pyatigorsk, Russia [email protected]
Gender issues today do not meet immediate rejection in Russian and postSoviet academic environment. Quite the opposite, it certainly becomes popular for dissertations. Gender studies turns into a requested project that promote overwhelming crisis of scientific genre - this last urges since it became no longer possible to use old Soviet dogmas. Russian research on cyberfeminism is also on the move. Positive image of educated, highly proficient female professional must be legitimated in mass consciousness. However, this legitimating opposes patriarchal, conservative ideology and requires coordinated activity of feminists’ organizations themselves. One can suppose that international cooperation will let media communication deeper incorporate in our society, thus promoting interest to cyberfeminism and other pro-feminist practices of Internet participation.
Key words : Internet, cyberspace, cyberfeminism, gender, gender identity, feminist environment.
В последние годы Интернет с уверенностью завоёвывает право быть общепризнанным средством массовой информации и коммуникации и в данном качестве оказывает всё возрастающее влияние на формирование мировоззрения общества. Поскольку его история коротка - русскоязычный сектор Интернета активно развиваться в последние 15 лет, что хронологически практически совпало с началом перестройки и гласности, - то сам он у нас развивается одновременно во всех направлениях, став прекрасным примером отражения многообразия идеологий современного общества. С другой стороны, общество, в свою очередь, формирует облик самого Интернета, перенося в него привычные стереотипы, в частности, гендерные. Например, Интернет вместе с другими участниками социализации культивирует образ “женщины как хранительницы домашнего очага”, институализирует идею о “репродукционном инстинкте” женщины через эксплуатацию политически внедренных мифов о “материнстве” как основе статуса женщины в социуме. Интернет распространяет представления о творческой ограниченности женщин, их профессиональной несостоятельности и боязни успеха, равно как и о том, что женщины далеки от информационных технологий. Однако, вопреки подобным утверждениям проявляется очевидная тенденция к увеличению числа последних среди пользователей, которая поддерживается благодаря наличию сильных мотивов у самих женщин: рабочая необходимость, желание иметь доступ к источнику новых знаний и коммуникации, восполнить недостаток духовных и культурных контактов [1, с.6]. На наш взгляд, освоение женщинами виртуальных сред, создание фемининных секторов и использование кибертехнологий является весьма перспективным шагом в развитии феминистской культуры и женского самосознания. Рост использования женщинами средств электронной коммуникации, создание и расширение нового информационного и коммуникационного пространства, феминистских объединений разных стран и регионов в значительной степени усиливает процессы, связанные с переосмыслением положения и роли женщин в обществе. По данным различных исследований, доля женщин среди пользователей Интернета увеличивается и в 2000 г. составила в США более 40%, в Европе более 20%, в России более 15% [2].
Параллельно с расширением Интернета в 1990-е гг., появляется проект киберфеминизма, своеобразный вызов социальным
мифам о присущей женщинам технофобии и технологической “некомпетентности”, который занимается исследованием дихотомии “женщина” и “компьютеры”, “женщина” и “высокие технологии”. Объектом его исследования и апробацией результатов выступают локальные и глобальные Интернет-коммуникации. Включение концепции киберфеминизма в общую картину современных культурных идей делает актуальной и разработку таких понятий, как “виртуальный гендер”, “кибер-идентичность”, “кибер-насилие”, и это способствует корректировке и изменению гендерных стереотипов ролей и идентичностей. Киберфеминизм создаёт новые женские образы, языки и виртуальные субъективности, стирает границы фемининности/маскулинности, вводя в культурный дискурс новые образы киборгов и женщин-киборгов, утверждая тем самым новые перспективы для развития фемининной индивидуальности и делая её менее фиксированной. Кроме того, он создает идею пространства (пусть только киберпространства), свободного от возраста, пола, расы, физического состояния и социального статуса. Конструирование киберпространства и прилегающей к нему компьютерной территории в качестве более дружелюбной и гостеприимной для женщин и является одной из задач киберфеминизма. Отсюда следует, что развитие киберфеминизма имеет важное политическое значение: он может служить средством, способствующим развитию демократии и гендерного равенства в обществе, в то время как отказ от участия и экспериментирования в Интернет-пространстве значительно ограничивает возможности развития феминистской культуры.
Неопровержимым отличием киберфеминизма по отношению к достижениям феминизмов, относящихся к другим направлениям, является предлагаемая им чрезвычайно расширенная гамма выборов фемининной самоидентификации. Виртуальное пространство, в котором границы реального и воображаемого очень нечетко выражены, позволяет стирать грань между внешним и внутренним, между “собой” и “другими”, машиной и человеком, смертью и бессмертием. Однако именно эта размытость картезианских оппозиций (души и разума), позволяет модифицировать культурные нормы маскулинности и фемининности, гендерные стереотипы и способы выражения желания. Киберпространство тем самым реализует в определенной степени общественные утопии о мобильном, полиморфном, децен-трированном, постоянно изменяющемся (постмодернистском) мире.
Ещё одной привлекательной чертой информационно-технологийеской утопии киберпространства является то, что бесконечные и развивающиеся виртуальные миры, порожденные искусственным интеллектом, заключены всего лишь в микрочип, и их легко можно “отключить”, “проигнорировать”, включив/выключив компьютер в случае, если сюжет неожиданно становится “травматичным”. Вхождение в кибер-утопию можно рассматривать и как “психоделическую терапию”, способствующую освобождению внутренних желаний и комплексов, запуску новых программ личности, ассоциирующей себя в гендерно иной ипостаси. Так, виртуальное пространство даёт шанс изменить окостеневающую идентичность, увеличить возможности выбора в отношении образования, друзей, работы, общения, развлечений, повышения самооценки, политической активности и самопознания, однако использовать этот шанс женщины должны сами.
В развитии киберфеминизма можно выделить ряд направлений. Мы для удобства объединим их всего в два - образовательное и теоретическое - и коротко их охарактеризуем. Первое, образовательное, направление насчитывает уже около двадцати лет. Исследовательницы, относящиеся к этому направлению, развивают деятельность для установления международных и транснациональных контактов между женскими и феминистскими группами разных стран и континентов посредством всемирной паутины, выступают активистами проектов, направленных на развитие и улучшение образования, свободы, солидарности женщин, улучшению их взаимопонимания, борьбе с сексизмом, порнографией и насилием в Интернете. Они также критически анализируют программный интерфейс, компьютерную среду, языки программирования, представляющие собой сложный комплекс идей, методов и форм взаимодействия человека и техники. Их выводы довольно необычны: поскольку обычно создателями программ являются мужчины, то языки, визуальные символы и программный интерфейс они разрабатывают исходя из своих маскулинных представлений и потребностей и в расчёте на пользователей-мужчин, а следовательно, распределение власти и воздействия в пользу мужчин начинается на стадии подготовки коммуникации и вступления в диалог с техникой. “Безличность”, “безучастность” и “безиндивидуаль-ность” большинства программ является вовсе не достоинством инженерии “высоких технологий”, а своеобразной попыткой за-
маскировать маскулинный характер программных продуктов их якобы гендерной амбивалентностью. Альтернативой может стать используемый в скандинавских странах “соучаствующий дизайн”, когда при разработке той или иной версии программы, языка, интерфейса, пользователь “держится в уме”, а за ориентир берется не удобство для разработчика, а субъект электронной коммуникации. Многие фирмы в Скандинавии поощряют сотрудничество между инженерами и потенциальными потребителями, учитывают не только технологические, но и морально-психологические, а также гендерные потребности пользователей.
Вместе с тем, виртуальное пространство предоставляет широкие возможности замены старых образовательных методов более современными программами-тренингами, которые в дополнение к другим своим преимуществам могут быть основаны на гендерной эмпатии к пользователям. Высокие технологии рассматриваются как средство, при помощи которого женщины и девушки смогут внедрить свой жизненный опыт, индивидуальность и субъективность в общую культурную картину, не отказываясь от своей фе-минной сути, не прибегая к маскулинному компьютерному лексикону и не игнорируя свою “отличность” от мужчин-пользователей и программистов [3]. Кроме того, необходимо ликвидировать асимметрии в организации подготовки в школах, которые в обучении программированию приоритет отдают юношам, а девушек ориентируют в большей степени на категорию пользователей. Поэтому правы те, кто связывает развитие информационных технологий с демократическими преобразованиями, а также с критикой патриархата не только в реальном, но и в виртуальном сообществе.
Второе направление киберфеминизма, теоретическое, сосредоточено на исследованиях женской субъективности и сущности, телесности в Интернете. В качестве методологии этого направления выступает феминистская критика и теория деконструкции: идеи французского психоаналитического и постмодернистского феминизма развиваются на материале кибертехнологий и женских телесных репрезентаций в Интернете. Эти теории и практики технологических изменений телесности, сексуальности и идентичности тесно смыкаются с квир-теорией, для которой вопрос о гендере и сексуальности трактуется очень широко и предмет исследований которой чрезвычайно многообразен. Он включает все формы нарушения устойчивых традиционных представлений о сексуальных
идентичностях: это смена пола, трансвестизм, активная бисексуальность, а также все практики изменения телесности (татуирование, пирсинг и.д.). Вопрос о сексуальности в квир-исследованиях трансформируется в вопрос о сексуальности как социальном конструкте и формах его проявления - от гомо- до би-, транс- и других типов.
Деконструкция образа маскулинного героя киберпространства (кибер-ковбоя, мачо, киборга-терминатора, робокопа) в его фемин-ные ипостаси выступает в качестве важного примера в развитии женской субъективности в киберпространстве. Эти феминные ипостаси, в соответствии с предпочтениями пользовательницы, способны принимать как традиционные в культуре, так и совершенно экстравагантные образы. Наиболее простыми концептуально являются образы “добрых вампирш”, “демонических фей” или “ангелов-воительниц”. На следующем уровне располагаются проекты, в которых пол и сексуальность героини с трудом поддается определению, является смешанной, переходной или трансформируется, как в случае с Масяней (образ, произведённый мультипликатором Олегом Куваевым, ставший в какой-то степени культовым в российской Интернет-среде). Украинский философ И. Жеребки-на в продолжение этой мысли пишет: “Именно перформативная мультипликационная Масяня наконец-то своими происхождением, действиями и языком опровергает тот искалечивший столько реальных женских жизней тезис об уникальности женского в русском традиционном мышлении, утверждая ... радикальное и противоположное - в русской культурной традиции нет и никогда не было никакой уникальной и загадочной “женской русской души” [4, с.10]. Виртуальная реальность является идеальным полем как для экспериментирования с квир-идентичностью, так и для самих квир-исследований как одного из наиболее модернизированных направлений изучения неограничеснных возможностей репрезентации гендера.
Таким образом, политическое значение развития теоретического направления в киберфеминизме заключается в том, что, с одной стороны, он помогает разрушить гендерные стереотипы и предубеждения прошлого, а, с другой, новейший этап в развитии феминизма, предоставляет новые основания для развития феминистской культуры, препятствует стереотипизации фемининных образов. Культурное значение его развития состоит в том, что ки-
берфеминистские теоретики инициировали дискуссии, оказавшиеся интересными и полезными для развития современной философии в целом.
Резонно возникает вопрос, насколько в связи с этим возможно скорое появление и развитие киберфеминизма в России и постсоветском пространстве. И на наш взгляд, для этого уже имеются некоторые предварительные условия: прежде всего, русскоязычный сектор Интернета активно обзаводится собственными феминистскими “зонами”, представленными женскими порталами, сайтами центров гендерных исследований и феминистских организаций. Среди них, например, Информационный портал “Женщина и общество” [5], Open Women Line (OWL) - Открытая женская линия [6], Женская информационная сеть [7], Московский центр гендерных исследований [8], Тверской центр женской истории и гендерных исследований [9], Харьковский центр гендерных исследований [10], Саратовский центр гендерных исследований [11], Сайт Центрально-азиатской сети по гендерным исследованиям [12], Центр гендерных исследований ЕГУ в Минске [13], Белорусская женская сеть [14] и множество других. Уже функционирует малое и большое кольцо русскоязычных сайтов женских организаций, к которому легко можно присоединить свой сайт благодаря специально разработанной программе администраторами “Открытой женской линии”. Харьковским центром гендерных исследований и Центрально-азиатской сетью по гендерным исследованиям поддерживаются функции ежедневных информационных рассылок и дискуссионные листы для персональных подписчиков.
Хотя для развития русскоязычной фемининной Интернет-среды и расширения женских возможностей в освоении компьютерных технологий сделано за короткое время очень много, но все еще недостаточно. Последствия многолетнего “железного занавеса”, не только политического, но и технологического, за которым находился СССР, ощущаются в настоящий момент не только на уровне развития цивилизованных технологий, но и отношения социума к ним. Компьютер и свободный доступ к Интернету не перешли из “предметов роскоши” в необходимое и тривиальное средство среды обитания, и изменить это положение может только общее повышение материального и культурного уровня жизни населения. Компьютерный интерфейс, программные пакеты, по преимуществу англоязычные, требуют определённого образова-
тельного уровня пользователей/ниц, для многих из которых это означает необходимость поиска дополнительных материальных затрат и времени на прохождение специальных курсов.
Платные Интернет-клубы оказываются не гендерно нейтральной территорией, а все чаще превращаются в исключительно “мужской” домен: просматривая сайты или сражаясь в видеоиграх, мальчики и молодые мужчины, словно болельщики на стадионе, насыщают атмосферу таким количеством выкриков, жаргонных словечек, что явственно даёт женщине сигнал - “”здесь” не “твоё” место”.
По-прежнему, в большинстве случаев участие женщины/девушки в интернет-коммуникации или кибер-модификациях является морально затрудненным: в обществе отсутствуют “культурные легитимации” потребности женщин в компьютере. Пожалуй, единственное исключение составляет “поиск мужа иностранца”, которое, хотя и может вызывать негодование у постсоветских мужчин, тем не менее, согласуется с гендерными ожиданиями общества - “какая девушка не мечтает о счастливом замужестве”. Любые другие ситуации нахождения в Интернете оцениваются как несущественные для экзистенциальных целей женщины: если это “зрелая дама”, то “лучше бы ей заниматься семьей”; если юная студентка - то “пусть бы лучше встречалась с мальчиками”. Более заметно выраженная, чем на Западе, патриархатность сознания и биологизация социальных ролей приводит у нас к легитимизации ситуации: “женщинам - женское, мужчинам - мужское, т.е. компьютеры!” Более того, если западные женщины среднего класса обеспечены компьютерами на рабочих местах и активно используют ноутбуки в своей повседневной жизни, то у нас вследствие традиционного возложения на женщин ответственности за все семейные дела компьютер оценивается как предмет повышенного материального достатка, необходимым рабочим средством и просто привилегией досуга.
Третий аспект внедрения киберфеминизма в постсоветскую действительность и использования его в целях развития феминисткой среды связан в целом с успехом или неуспехом продвижения гендерной проблематики и гендерных исследований в русскоязычном реальном и виртуальном пространстве.
Гендер и гендерная проблематика, очевидно, более не вызывает общественного отрицания и даже приобретает некоторую
популярность в качестве тем магистерских и кандидатских диссертаций. Гендерные исследования постепенно становятся популярным проектом, который способствует преодолению кризиса научного жанра, связанного с невозможностью далее использовать советские научные догмы и штампы. Они вносят свежую струю, предлагая новый взгляд на старые проблемы, новые методы их исследования, новые возможности их решения. Рост публикаций по данной тематике говорит о том, что “бархатная революция” в социально- гуманитарных науках идет: наряду с использованием традиционного полоролевого подхода к исследованию женщин в рамках классических дисциплин расширяется влияние новейших методологических подходов к анализу гендера, гендерных отношений в рамках культурных исследований.
И, наконец, четвёртый аспект в развитии киберфеминизма у нас состоит в том, что в общественном сознании должен легитимизироваться положительный образ образованной женщины, высокооплачиваемой, компетентной и интеллектуальной профессионалки. Однако, легитимация такого образа идет вразрез с патриархатной консервативной идеологией и требует как целенаправленной государственной политики и введения специальных курсов в университетах, так и скоординированной активности самих организаций, занимающихся данной проблемой. Можно предположить, что с расширением международного сотрудничества на всех уровнях общества, электронные средства коммуникации будут все глубже проникать в нашу действительность, стимулируя тем самым, интерес и к киберфеминизму, и к другим профеминистским практикам участия в Интернете.
Библиографический список
1. Интернет - женщинам. Каталог информационных ресурсов /Авторы-составители Бабич Н.Ш., Гришина Г.Н., Денисова А.А., Рычагова В.А. М.: Информация - XXI век, 2000.
2. Бокарев Т. Количественный и качественный состав аудитории Интернета, тенденции развития и их значение для рекламодателя //:http:// citforum.ru/marketing/im98/bokarev1.shtml С.1.
3. Kramarae Ch. Technology Policy, Gender, and Cyberspace // http://www. law.duke.edu/journals. Р.2.
4. Жеребкина И. Гендерные 90-е.- СПб.: Алетейя, 2003. С.9.
5. Информационный портал “Женщина и общество”. [Электронный ре-сурс]URL:http://www.owl.ru (дата обращения: 17.04.2012)
6. Женская информационная сеть. [Электронный ресурс]URL:http://
www.womnet.ru (дата обращения: 13.04.2012)
7. Московский центр гендерных исследований. [Электронный ресурс] URL:http://www.gender.ru (дата обращения: 17.04.20012)
8. Тверской центр женской истории и гендерных исследований. [Электронный ресурс]URL:http://tvergenderstudies.ru (дата обращения:
17.04.2012)
9. Университетская сеть по гендерным исследованиям для стран бывшего СССР. [Электронный ресурс]URL:http://gender.univer.kharkov. иа (дата обращения: 13.04.2012)
10. Кафедра социальной антропологии и социальной работы в СГТУ [Электронный ресурс]URL:http://anthro-socwork.narod.ru (дата обращения: 17.04.2012)
11. Гендерные исследования. Центральноазитская сеть. [Электронный ресурс]URL:http://www.genderstudies.info (дата обращения:
20.04.2012)
12. Белорусская женская сеть. [Электронный ресурс]URL:http:// belwomnet.iatp.by (дата обращения: 17.04.2012)
