CC BY
0
ИСТОРИЯ ПРАВОВЫХ ИДЕЙ И ИНСТИТУТОВ
ЕЛЕНА ВАЛЕРЬЕВНА ВИНОГРАДОВА
Институт государства и права Российской академии наук
119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, д. 10
E-mail: evigpran@igpran.ru
SPIN-код: 8022-0021
DOI: 10.35427/2073-4522-2024-19-1-vinogradova
ФЕДЕРАТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАК ИНТЕГРАТИВНАЯ ОСНОВА СОВРЕМЕННОЙ СУВЕРЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Аннотация. Принятая в 1993 г. Конституция провозгласила Россию демократическим, федеративным, правовым государством с республиканской формой правления. Формирование новой российской государственности обусловливает необходимость доктринального осмысления элементов ее системы. Данная статья посвящена исследованию федерализма и его влияния на современную суверенную российскую государственность. Актуальность исследования основ федеративных отношений, кроме продолжающегося поиска эффективной модели распределения предметов ведения между федерацией и регионами, предопределена процессом адаптации вхождения в состав Российской Федерации новых субъектов. Федеративные отношения, сформировавшиеся в современной России, исследуются в статье с применением ретроспективного и сравнительно-правового методов. В качестве целей исследования определен анализ эволюции федеративных отношений в России в период с 90-х гг. ХХ в. до настоящего времени. Большое внимание в работе уделено процессу принятия Федеративного договора, конституционным поправкам 2020 г., изменению статуса Государственного Совета как важных этапов становления федеративных отношений в Российской Федерации. В результате переосмыслены подходы к влиянию федерализма на изменения отечественной правовой реальности, в результате чего обосновывается вывод об интегративном потенциале федеративных отношений в современной суверенной российской государственности.
Ключевые слова: суверенная российская государственность, преобразования конституции, федерализм, Федеративный договор, конституционные поправки, Государственный Совет
ELENA V. VINOGRADOVA
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
10 Znamenka str., Moscow, 119019, Russian Federation
E-mail: evigpran@igpran.ru
SPIN-код: 8022-0021
FEDERAL RELATIONS AS AN INTEGRATIVE BASIS OF MODERN SOVEREIGN RUSSIAN STATE
Abstract. The Constitution adopted in 1993 proclaimed Russia a democratic, federal, rule-of-law state with a republican form of government. The formation of a new Russian statehood necessitates a doctrinal understanding of the elements of its system. This article is devoted to the study of federalism and its impact on modern sovereign Russian statehood. The relevance of studying the foundations of federal relations, except for the ongoing search for an effective model for the distribution of subjects of jurisdiction between the federation and regions, is predetermined by the process of adaptation of new entities joining the Russian Federation. Federative relations that have formed in modern Russia are examined in the article using retrospective and comparative legal methods. The objectives of the study are to analyze the evolution of federal relations in Russia in the period from the 90s of the twentieth century to the present. Much attention is paid to the process of adoption of the Federal Treaty, constitutional amendments of 2020, changes in the status of the State Council, as important stages in the formation of federal relations in the Russian Federation. Eventually, approaches to the impact of federalism on changes in domestic legal reality are reshaped. As a result of this, a conclusion on the integrative potential of federal relations in modern sovereign Russian statehood is substantiated.
Keywords: sovereign Russian statehood, constitutional reforms, federalism, Federal Treaty, constitutional amendments, State Council
1. Введение
За 30 лет, прошедших после провозглашения Конституцией 1993 г. России федеративным государством, федеративные отношения складывались от Федеративного договора1 до конституционных поправок
1 Федеративные договоры от 30 марта 1992 г.: «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации» (вместе с «Протоколом к Федеративному договору о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации»); «О разграничении предметов ведения
2020 г.2 и принятия в ее состав новых субъектов. Это очевидный повод для размышлений, в которых доктринальный подход обусловливает возможность выводов о влиянии отечественной специфики федеративных отношений на формирование современной суверенной российской государственности.
Эволюция основ суверенной государственности предопределена и собственным многовековым опытом, создающим основы идентичности Российской Федерации, и влиянием процессов, происходящих в мире. Большое значение для исследования трансформации отечественных государственно-правовых институтов имеют конституционные положения, отражающие политико-правовые реалии своего времени. Изучению эволюции отечественных конституционно-правовых институтов посвящено значительное количество работ 3. Принятие в 1993 г. Конституции РФ стало границей, разделившей отечественную конституционно-правовую историю на «до и после». Это предполагает важность анализа государствообразующих конституционно-правовых институтов в аспекте их исторического развития. Изучение их российской специфики кроме теоретического интереса предполагает практическую значимость. Известный российский философ П.И. Флоренский, рассуждая о разумном государственном устройстве, писал, что
и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации» (вместе с «Протоколом к Федеративному договору о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации»); «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации» // Федеративный договор: Документы. Комментарий. М., 1994.
2 Закон Российской Федерации от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О поправке к Конституции Российской Федерации "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти"» // СЗ РФ. 2020. № 11. Ст. 1416.
3 См., например: Хабриева Т.Я. Конституционная реформа в России: в поисках национальной идентичности // Вестник Российской академии наук. 2020. Т. 90; Мамитова Н.В. Эволюция российского конституционализма: Монография. М., 2005; Шоткинов С.А., Мухин Н.Н. Эволюция конституционализма в России на современном этапе // Современное право в условиях реформирования общества и государства: Материалы всероссийской научно-практической конференции с международным участием, Москва, 25 мая 2022 года / Под ред. А.В. Семенова, С.Н. Бабурина, Т.В. Слюсаренко, О.А. Егеревой. М., 2022. С. 107-113.
понимание положений, которые необходимо учитывать, создавая мудрое управление, необходимо, «...чтобы своеобразия и противоречия давали в целом государственной жизни нужный эффект»4.
В Конституции 1993 г. Россия провозглашена федеративным государством. Вместе с тем, несмотря на декларируемость такого государственного устройства, отечественная конституционно-правовая наука вряд ли может опираться на практику эффективных федеративных отношений в нашей стране. Это создает потенциал для доктринальных исследований основ федеративных отношений, основывающих современную российскую суверенную государственность.
2. Конституционно-правовые основы российского федерализма
Конституционные основы отечественного федерализма обусловлены целостностью российского государства, единством системы при разграничении предметов ведения и полномочий между разными уровнями публичной власти, равноправием и самоопределением народов России.
История России богата событиями, в которых подходы к формированию федеративных отношений, усиливающих либо ослабляющих их влияние на систему управления, создают поводы для жестких дискуссий не только теоретических, но зачастую и политических. Их последствием порой становятся реформы, целью которых является нахождение оптимального баланса между централизацией и децентрализацией власти. Сегодня очевидна направленность процессов на централизацию власти. Об этом свидетельствуют новые форматы нормативно-правового регулирования, новые опции системы органов власти. Специфика развития федеративных отношений в России контекстно предопределена высоким уровнем стремления к функционированию в единой общей государственности. Задача укрепления российской государственности предопределяет важность фундаментальных исследований в этом направлении, которые в последние годы в рамках выполнения государственного задания осуществляются научными сотрудниками Института государства и права РАН5.
4 Флоренский П.А. Предполагаемое государственное устройство в будущем // Флоренский П.А. Собр. соч.: В 4 т. М., 1995. Т. 2. С. 647-648.
5 См., например: СавенковА.Н. Государство и право в период кризиса современной цивилизации: Монография. М., 2020; Жуков В.И. Российская цивилизация: историко-правовой анализ феномена: Монография: В 2 т. М., 2022;
Вероятно, здесь нелишним будет напомнить позицию российского ученого-правоведа И.Е. Андриевского, который, рассуждая об эффективности власти, полагал, что ее успех во многом зависит от создания централизованной системы, олицетворяющей «...наличие государственного единства»6.
Нахождение баланса между силами, направленными на усиление центральной (федеральной) власти, и укреплением регионов — задача, которую решают все федеративные государства, выстраивая федеративные отношения.
К этой проблеме не раз обращался Конституционный Суд РФ (далее — КС РФ), который в своих решениях 7 неоднократно формулировал правовую позицию, определяющую конституционно-правовые основы федеративных отношений в Российской Федерации. Процедуре конституционного контроля подвергались не только положения федеральных законов, проверялась конституционность положений Устава Алтайского края и законов некоторых субъектов Российской Федерации.
Интересным видится трансформация гарантий конституционного права на жизнь в контексте интерпретации конституционно-правовых норм Конституционным Судом. Можно напомнить, что отказ России в апреле 1997 г. от применения смертной казни обоснован подписани-
Жуков В.И. Славяно-русско-российская цивилизация. М., 2021; Виноградова Е.В., Данилевская И.Л., Раттур М.В. Российская грань шведского конституционализма // Труды Института государства и права РАН. 2023. № 18(5). С. 11—34; Виноградова Е.В. Российский конституционализм. Возвращение к сакральности // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2023. Вып. 1(59). С. 24—47; Виноградова Е.В. Концепция национального суверенитета в формате автономий и анклавов // Образование и право. 2023. № 9. С. 16—20; Плигин В.Н. Легитимность государства и права: теоретико-правовое исследование: Монография. М., 2021; Виноградова Е.В. Диалог или противостояние в современных международных отношениях. Концепция политики НАТО в аспекте модели войны-легитимности // Право и управление. 2023. № 8. С. 1—18; Виноградова Е.В., Раттур М.В. Общероссийская идентичность как конституционная ценность в конституционных поправках 2020 года // Право и государство: теория и практика. 2020. № 4(184). С. 22—24; Виноградова Е.В., Виноградова П.А., Клочко Е.И., Тулаев А.Н. Эволюция правового статуса Государственного Совета Российской Федерации // Государство и право. 2020. № 11. С. 7-14.
6 Андриевский И.Е. Русское государственное право. Т. 1. Ч. 1. СПб.; М., 1866. С. 191-197.
7 См., например, постановления КС РФ от 3 мая 1995 г. № 4-П, от 15 января 1999 г. № 1-П, от 25 апреля 2001 г. № 6-П, от 20 апреля 2006 г. № 4-П, а также Определение от 15 февраля 2005 года № 17-О.
ем Протокола № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни8 и решением КС РФ9. Отношение к этому решению на протяжении нескольких десятилетий вызывает острые дискуссии у жителей России. Поиск компромисса, созданного КС РФ, позволил на некоторое время создать юридическое основание отказа от применения смертной казни в России. Неконституционными вынесение смертных приговоров он признал до момента, когда суды присяжных будут функционировать во всех без исключения субъектах РФ. Аргумент в пользу этого решения основан на анализе ст. 20 российской Конституции, в которой право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей является уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты конституционного права каждого на жизнь и должно обеспечиваться всем обвиняемым вне зависимости от обстоятельств, влияющих на территориальную и иную подсудность. Это позволило ввести в национальную юрисдикцию мораторий на применение наказания в виде смертной казни. Однако создание в 2010 г. на всей территории Российской Федерации суда присяжных позволило отказаться от этой аргументации.
Принятие и образование в составе Российской Федерации новых субъектов позволило реанимировать позицию КС РФ, так как возникла необходимость предоставления конституционных гарантий гражданам, проживающим на территориях новых субъектов Федерации — Республики Крым, ДНР, ЛНР, города федерального значения Севастополь, Запорожской и Херсонской областей.
Тем самым принятые решения, интерпретирующие конституционные положения после нескольких лет «забвения», вновь приобретают свою актуальность. В данном случае отсутствие реализации права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием при-
8 Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни. URL: http://www.threefold.ru/ru/ (дата обращения: 26.10.2023).
9 См.: постановление КС РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1999, № 3.
сяжных заседателей как конституционной гарантии права на жизнь контекстно связано с необходимостью соблюдения прав и свобод во всех без исключения субъектах Российской Федерации. Такой подход, направлен на обеспечение единства России как федеративного государства.
Обеспечивая суверенитет и территориальную целостность для федеративного государства, важно гарантировать предоставление регионам определенной степени автономии, что предопределено конституционными гарантиями, закрепляющими за субъектами Российской Федерации право создавать свои конституции и законы, формировать органы власти, иметь свой бюджет, свои национальные символы.
Специфика федеративных отношений в нашей стране предопределена разнотипностью территориальных (края, области, города федерального значения) и национально-территориальных (республики, автономная область, автономные округа) единиц. Конституционные положения, установленные в ч. 2 ст. 5 российской Конституции, предусматривают разницу в статусе субъектов РФ. В.Е. Чиркин предложил использовать для определения неравенства правового статуса субъекта термин «асимметрия»10, что позволило дискутировать о симметричности федеративных отношений11.
В новых реалиях необходимости интеграции новых субъектов в правовую, финансово-хозяйственную, социальную и другие системы создан новый вид асимметрии. Вхождение в состав Российской Федерации новых субъектов предполагает существование переходного периода, в течение которого должны быть урегулированы многие вопросы. Наиболее сложная часть задачи «выравнивания» субъектов заключается в необходимости адаптации в новую конституционно-правовую среду, создающее условия для осознания себя частью другой страны. В этих обстоятельствах асимметрия федеративных отношений получает новый импульс, предполагающий дифференциацию субъектов по времени вхождения в состав федерации.
Это вряд ли можно считать искусственно созданной теоретической проблемой. При объединении Германии решались сходные задачи.
10 Чиркин В.Е. Модели современного федерализма: сравнительный анализ // Государство и право. 1994. № 8-9. С. 150-158.
11 См.: Калиничева А.С. Симметричная и асимметричная модели федеративных отношений // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 14. С. 23; Тимченко Д.В. Асимметрия российского федерализма: конституционно-правовой аспект // Вопросы политической науки: Материалы I Международной научной конференции. (г. Москва, июнь 2015 г.). М., 2015. С. 24-29 и др.
Некоторые европейские страны традиционно имеют признаки «асимметричности» федерации. Обладают преференциями автономные регионы в Италии. В Испании нельзя назвать «симметричным» статус провинций и национальных автономий (например, Каталонии).
Специфика российского федерализма заключается в том, что, несмотря на его асимметричность, в Российской Федерации формируется система управления, которая учитывает разнообразие потребностей, культур, религиозных, языковых традиций. Федеративные отношения в России построены на основе учета особенностей различных этнических групп, отражающихся в статусе республик и автономных образований. При этом декларированный в ч. 3 ст. 5 Конституции федерализм — основа организации государственной власти современной суверенной России.
3. Исторический и сравнительно-правовой аспекты становления и развития российского федерализма
Федерализм — базовый принцип федеративного (союзного, договорного) государственно-территориального устройства. В Российской Федерации на его основе обеспечивается единство страны, децентрализация государственной власти, при этом предусмотрено разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, а также равноправие и самоопределение народов в составе Федерации12.
Исследователи, изучающие федерализм в разных странах, — Джон Мюрдж, посвятивший ряд работ проблемам федерализма в Соединенных Штатах, Хьюго Брукс — австралийский политолог, Роберт Шварц и Ричард Бойс, изучавшие проблемы федерализма в Великобритании и Канаде, в поиске политико-правового содержания «федерализма», — предлагают разные подходы к его определению. В той или иной степени оно аналогично предложенному Д. Дж. Элейзером, полагающему, что «понятие "федерализм" имеет два значения. В узком смысле оно обозначает взаимоотношения между различными правительственными уровнями, в более широком — сочетание самоуправления и долевого правления через конституционное соучастие во власти на основе децентрализации»13.
12 См.: Политический словарь. URL: http://mirslovarei.com/content_pol/ federalizm-5386.html (дата обращения: 26.10.2023).
13 Элейзер Д.Дж. Сравнительный федерализм // Полис. 1995. № 5. С 106.
Принято считать, что федерация была впервые обозначена как форма государственного устройства в сборнике статей «Федералист»14. Типологию: «унитарное государство — федерация — конфедерация» предложили Дж. Мэдисон, А. Гамильтон и Дж. Джей при работе над Конституцией США. Они обосновывали преимущества федеративного устройства, приводя в качестве аргументов необходимость администрирования в условиях невозможности обеспечения местными властями реализации прав граждан, обусловливающую вмешательство федерального центра при оставлении гарантий сохранения некоторых полномочий15.
Вместе с тем базовые принципы государственного устройства по типу федеративного известны со времен античности. Стремление к созданию территориального устройства, которое в современном понимании мы можем рассматривать как унитарное, по мнению Аристотеля, порождает возможность посягнуть, а затем и разрушить самостоятельность в решении многих вопросов, предопределяющих самобытность. Баланс между самоопределением и сильной центральной властью должен быть основан на установленных центральной властью основополагающих документах, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке16.
В любой стране существуют регионы, обладающие специфическими признаками, позволяющими говорить об их самобытности. Однако вряд ли уместно говорить о том, что идею предоставления территориальным либо национальным образованиям некоторой степени суверенитета можно рассматривать как формирование федеративных отношений. Федерация и автономия имеют специфику при создании территориального устройства государства. Здесь важно обратить внимание на определенное сходство правового статуса субъектов федерации и автономных образований внутри страны.
Федерация — это форма государственного устройства, при которой разделены предметы ведения между центральным правительством и региональными органами власти. В федерации каждый регион имеет свою нормативную базу (иногда даже собственную конституцию или иной учредительный документ17), законодательную, исполни-
14 Гамильтон А., Мэдисон Дж., Джей Дж. Федералист: политические эссе / Пер. с англ. М., 1994. С. 5-27.
15 См.: Кинг П. Классифицирование федераций // Полис. 2000. № 5. С. 6-18.
16 См.: Крылов Б. С. Федерализм и его будущее // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 110.
17 Подробнее см.: Виноградова Е.В. Конституционное Собрание Российской Федерации. Нераскрытый потенциал учредительной власти // Государство и право. 2022. № 9. С. 31-37.
тельную (в некоторых странах — судебную) власть, которые действуют в рамках полномочий, установленных федеральной конституцией.
Автономия предполагает территориальное устройство, при котором регион наделен правом принятия решений по определенным вопросам, но чаще всего оно возникает в результате политических договоренностей между центральными и местными органами власти.
Большинство современных государств отдают предпочтение федеративному устройству. Вместе с тем в некоторых странах (например, Испании, Италии, Китае и др.) существуют автономии.
До ХХ в. автономии существовали почти во всех империях. В Османской империи регионам (Египет, Ирак и Балканские провинции) предоставлялись разные формы автономии, так же как и в Австро-Венгрии (в состав которой в качестве автономий входили Богемия, Галиция и проч.). В Российской империи некоторые регионы имели достаточно большую степень автономии. Например, Финляндия, будучи в составе России с 1809 до 1917 г. имела не только свою Конституцию, парламент и правительство, но даже также свою валюту и армию. Польша в период с 1815 по 1832 г. была автономией в составе Российской империи18. Определенную автономию имели и некоторые национальные меньшинства, проживавшие на Кавказе и в Средней Азии.
Распад Российской империи активизировал центробежные силы, предопределившие отделение от России некоторых бывших автономий. Этот процесс вызвал широкую теоретико-политическую дискуссию о федеративном и автономном государственном устройстве будущего советского государства. Традиционно считается, что большевики были противниками федеративного устройства, но в политических целях в контексте подхода к решению национального вопроса и принципов построения социалистического государства федерация стала считаться способом объединения пролетариата. Ленин, признавая большое значение самоопределения народов, признавая право национальных меньшинств на самоуправление, придавал большое значение единству страны и боролся с сепаратистскими движениями.
В 1903 г., обращаясь к Союзу армянских социал-демократов, В.И. Ленин говорил, что «не дело пролетариата проповедовать федерализм и национальную автономию»19,, в этом он усматривал стрем-
18 После подавления Польского восстания 183—1831 гг. она потеряла свою автономию и стала обычной губернией.
19 Ленин В.И. О манифесте «Союза армянских социал-демократов»; Самодержавие колеблется.; Национальный вопрос в нашей программе. Ереван, 1983. См. также: Верещагина А. В., Довбыш А.В. Идейно-теоретическая эволюция взглядов
ление к созданию «автономного классового государства». Накануне Первой мировой войны он признавал: «Мы за демократический централизм ... Мы против федерации. Мы за якобинцев против жирондистов»20. Но в 1918 г. его позиция обосновывала существование в России «федерация наций» как основу нового государственного строя. Тезис, что «федерация свободных республик разных наций» — путь от национальной розни к сознательному пролетарскому единству, был аргументом в пользу вывода о том, что федерация как «.переход к добровольному слиянию»21 позволил к моменту окончания Гражданской войны при формировании союза сделать для компартии приоритетом развитие входящих в него наций22.
Отвергая идею федерализма, И.В. Сталин выступал за единую централизованную власть, считая, что федерализм может привести к раздроблению страны и угрозе ее целостности. Эта идея воплотилась в стремлении к созданию единой советской нации. Укрепление власти центрального правительства предопределяло подавление любого проявления независимости национальных республик. «Пусть федеральное Российское государство примет от отдельных областей (Малороссия, Грузия, Сибирь, Туркестан и т.д.) атрибуты суверенитета»23, но этот суверенитет должен быть внутренним24. В ответ на возникшие
B.И. Ленина на форму государства в контексте первых этапов становления советской государственности // Территория новых возможностей. 2017. № 4 (39).
C. 282-298.
20 Ленин В.И. С.Г. Шаумяну. 23 ноября (6 декабря) 1913 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 48. М., 1975. С. 233-236.
21 Седьмой экстренный Съезд РКП(б). Март 1918 года. Стенографический отчет. М., 1962.
22 Ленин В.И. Первоначальный вариант статьи «Очередные задачи Советской власти». Между 23 и 28 марта 1918 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 36. М., 1974. С. 127-164.
23 Сталин И.В. Против федерализма. Опубл.: 28 марта 1917 // Сталин И.В. Сочинения. Т. 3. 1917 март-октябрь. М., 1954. С. 23-31.
24 В 60-х гг. XIX столетия происходит перелом в политической жизни страны: северные штаты требуют более прочного политического сближения вопреки южным, протестующим против «централизма» и ратующим за старый порядок. Начинается «гражданская война», в результате которой северные штаты берут верх. В Америке устанавливается федерация, т.е. союз суверенных штатов, делящих власть с федеральным (центральным) правительством. В результате дальнейшей эволюции Соединенные Штаты из федерации превращаются в унитарное (слитное) государство с едиными конституционными нормами, с ограниченной автономией (не государственной, а административно-политической) штатов, допускаемой этими нормами.
внутри партии споры о советском федерализме Сталин в своей статье в «Правде» 9 апреля 1918 г. «Одна из очередных задач» подчеркивает: «Не отрицание автономии, а признание ее является очередной задачей Советской власти».
Выбор между укреплением центральной власти и предоставлением самостоятельности регионам всегда во всех странах был непростым. Суверенная российская государственность на протяжении веков формировалась благодаря общей исторической судьбе народов, входящих в ее состав, объединенных не только историей, но и политикой, культурой, экономическими связями. Образование СССР обусловило появление основ федеративных отношений. Национально-территориальные образования внутри республик фактически не существовали как субъекты федерации. Как известно, даже РСФСР, несмотря на имеющееся формальное определение, по существу федеративной не являлась. В конституциях РСФСР 1937 и 1978 гг. субъекты федерации не были определены. Полномочия республик, не говоря уже о краях, областях и автономиях, не позволяли говорить о них как о субъектах федеративных отношений. Только в начале 90-х гг. ХХ в. началось создание правовых основ, позволивших в Конституции РФ 1993 г. закрепить федеративное устройство. Однако стратегия развития федеративных отношений в вопросах взаимоотношений центра и регионов на фоне реформ и «парада суверенитетов» оставалась весьма вариативной.
Важное значение для формирования Российской Федерации имеет Федеративный договор, появление которого в марте 1992 г. способствовало сохранению России как целостного государства и создало основы ее развития на принципах федерализма.
Подписание федеративных договоров для многих федеративных государств является одним из важных этапов, не являясь единственным или обязательным25, оно считается одним из возможных инструментов для создания федеративного государства, В разных странах федеративные договоры могут быть заключены по-разному и в разное время. Некоторые страны могут иметь федеративный договор с самого начала своего образования, в то время как другие заключают его впоследствии, чтобы урегулировать отношения между федеральными и региональными органами власти.
25 Некоторые федеративные государства могут функционировать на основе других юридических документов или конституционных принципов, которые регулируют отношения между федеральными и региональными органами власти.
При образовании Соединенных Штатов Америки в 1789 г. заключенный федеративный договор стал основой для создания нового государства. В нем была определена структура правительства, устанавливались принципы распределения власти между органами власти штатов и федерации. Федеративный договор США состоит из нескольких статей, которые регулируют различные аспекты федеративного устройства страны.
При образовании других федеративных государств, таких как Бразилия, также заключались федеративные договоры. Федеративный договор в Бразилии был подписан в 1888 г., когда страна преобразовалась из империи в республику. При образовании Федеративной Республики Германия в 1949 г. также был заключен федеративный договор, известный как Закон о федеративном устройстве. Он был принят Бундестагом и, кроме традиционных, в нем определены подходы к решению вопросов финансирования земельных программ.
Концептуально значение федеративных договоров предопределяется его соотношением с Конституцией федеративного государства. Теоретически возможны варианты их правовой иерархии26. Существующие модели устанавливают границы регулирования своих «участков» общественных отношений27.
Специфика российского Федеративного договора заключается в том, что он объединяет три документа. В Договоре впервые к числу субъектов Федерации были отнесены края, области, города Санкт-Петербург и Москва, которые ранее определялись как административно-территориальные единицы. Из него следовало, что отношения с ними строились по типу унитарного государства. Постановлением Съезда народных депутатов он был одобрен и включен в действующую Конституцию (Основной закон) Российской Федерации как ее составная часть28. Означало ли это, что тем самым он становился документом, имеющим конституционную значимость?
26 См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 65-66.
27 Так, на одной из научных конференций, в октябре 1992 г., И.П. Ильинский заявил о том, что считает нерациональным дублирование норм Федеративного договора в Основном Законе. Последний должен регулировать отношения, не затрагиваемые Федеративным договором и содержать отсылочные нормы (привод. по: Михалева Н.А. Обсуждение актуальных проблем науки конституционного права // Государство и право. М., 1993. № 3. С. 158).
28 Постановление Съезда народных депутатов РФ от 10 апреля 1992 г. № 2689-1 «О Федеративном договоре» // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1992. № 17. Ст. 898.
Вопрос был дискуссионным, породил массу споров, предметом которых была правовая природа Федеративного договора29, определяющая его место в системе федеральных актов. Очевидно, что его можно оценивать, как «...политико-юридический документ. В условиях политической нестабильности и углубления экономического кризиса, необходимости сохранения государственности и целостности России на основе качественного обновления федеративных отношений он имел принципиально важное значение для стабилизации конституционного строя Российской Федерации»30.
Впервые на конституционно-правовом пространстве современной России Федеративный договор появился в 1990 г. в тексте Закона РСФСР, вносившего изменения в Конституцию РСФСР 31. Этим актом, «принимая во внимание происходящие позитивные перемены, связанные с провозглашением суверенитета республик, входящих в состав РСФСР, автономных областей и автономных округов», поручалось Верховному Совету РСФСР, его Президиуму совместно с высшими органами власти республик, входящих в состав РСФСР, при участии представителей местных органов власти разработать проект Федеративного договора и представить его на рассмотрение очередного Съезда народных депутатов РСФСР32.
Предполагалось, что подготовка Федеративного договора и Конституции — тесно взаимосвязанный процесс, и хронологически Договор должен предшествовать Основному Закону. По крайней мере это бы соответствовало логике социально-политического развития страны, где проблемы экономические неразрывно связаны с нацио-нально-государственными33. В 1993 г. было разработано несколько вариантов проектов федеральных законов, устанавливающих реализацию положений Федеративного договора, но ни один из них не до-
29 Были предложения рассматривать его как акт, стоящий над Конституцией, имеющий договорную природу, весьма близкую к международным договорам.
30 Демидов М.В. Роль федеративного и иных договоров в развитии конституционных процессов в России // Вестник Российского университета кооперации. 2021. № 4 (10). С. 71.
31 Закон РСФСР от 15 декабря 1990 г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1991. № 29. Ст. 395.
32 См.: Сборник документов, принятых первым — шестым Съездами народных депутатов Российской Федерации. М., 1992. С. 170.
33 Митюков М.А. Конституция и Федеративный договор: Проблемы соотношения (политико-правовые дискуссии мая 1990 — апреля 1992 гг.) // Ьех Кшвюа. 2016. № 3 (112). С. 91-111.
шел до стадии официального внесения законопроекта в парламент, что усилило неопределенность в вопросах применения его положений.
Следствием отсутствия единства в доктринальной оценке правовой природы Федеративного договора была невозможность создания процедуры внесения в него изменений и дополнений, что усугублялось дублированием формулировок в части исключительных и совместных полномочий. Это позволило политическому руководству страны интенсифицировать усилия в направлении создания проекта новой российской Конституции, в которой он упомянут в числе договоров, регулирующих вопросы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов (ч. 3 ст. 11 Конституции РФ). В заключительных и переходных положениях действующей Конституции (ч. 4 п. 1) установлено, что в случае несоответствия положений Федеративного договора положениям Конституции РФ действуют положения Конституции. Вместе с тем в практику правового регулирования вопросов разграничения предметов ведения и полномочий между федеральными и региональными органами власти было введено подписание договоров34. Для подготовки подобных договоров создавались специальные комиссии35, а 24 июня 1999 г. был принят специальный закон36. В нем было сформулировано положение о том, что никакими федеральными актами или актами субъектов РФ, а также договорами либо соглашениями не могут быть переданы конституционно установленные предметы ведения. В дальнейшем был принят закон 37, в котором определено, что заключение
34 С Республикой Татарстан такой договор был подписан 15 февраля 1994 г. Затем 1 июля 1994 г. — с Кабардино-Балкарской Республикой и 3 августа 1994 г. — с Республикой Башкортостан.
35 См.: Указ Президента РФ от 8 августа 2001 г. № 1003 «О признании утратившими силу Указов Президента Российской Федерации в связи с изданием Указа Президента Российской Федерации от 21 июня 2001 г. № 741 "О Комиссии при Президенте Российской Федерации по подготовке предложений о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления"» // СЗ РФ. 2001. № 33 (ч. 2). Ст. 3439.
36 Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 119-ФЗ (ред. от 20 мая 2002 г.) «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3176.
37 Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ (ред. от 2 мая 2012 г.) «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах
договоров о разграничении полномочий допускается только в случае, если это обусловлено экономическими, географическими и иными особенностями субъекта РФ, и в той мере, в которой указанными особенностями определено иное, чем это установлено федеральными законами, разграничение полномочий. Анализ дальнейшего развития федеративно-договорного процесса позволяет сделать вывод, что имевший большое значение на этапе создания федеративных отношений по мере укрепления современной российской государственности договор утратил свое значение, вместе с тем важно его понимание как политического компромисса. Федеративный договор, сохраняющий не только исторический, но и определенный политико-правовой потенциал, повлиял на конституционную модернизацию федерализма в современной России38.
4. Эволюция федеративных отношений в конституционных поправках 2020 г.
В 2020 г. в формате послания Президента Федеральному Собранию был запущен процесс обновления Конституции РФ 1993 г., который вызвал широкий общественный резонанс. Граждане России, политики, ученые, юристы активно включились в обсуждение предлагаемых конституционных поправок, которые касались социальных, политических, экономических и других сторон жизни. Проводимые в период их обсуждения социологические исследования фиксировали заинтересованность в трансформации важных, по мнению соотечественников, сферах.
Значимость укрепления федерализма в направлении упрочения целостности российского государства нашла подтверждение в социологических опросах, проведенных ВЦИОМ, опубликованных в марте 2020 г. в «Российской газете». Данные опроса подтвердили важность для россиян сохранения территориальной целостности и неделимости России.
В этой связи весьма важным в процессе принятия в 2020 г. конституционных поправок было сохранение стабильности федеративных отношений, достижение которой требовало немалых усилий. Баланс между устойчивостью государствообразующих отношений и необходимостью развития конституционных положений детерми-
организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"» // СЗ РФ. 2003. № 27 (ч. 2). Ст. 2709.
38 См.: Митюков М.А. Указ. соч. С. 92.
нировал направленность поправок на укрепление конституционных гарантий. Это обусловило необходимость учета мнения российских граждан в формате общероссийского голосования, усилившее демократическую составляющую процедур внесения поправок. Тем самым отражающие фундаментальные социальные, экономические, политические изменения были легитимированы.
В силу обозначенной в своем заключении правовой позиции КС РФ39 общероссийское голосование как дополнительное условие вступления в силу поправок не предполагало устранение из этого порядка учета мнения российских субъектов федеративных отношений. Обязательным этапом принятия конституционных поправок в России как федеративном государстве стало их одобрение региональными парламентами40.
Еще одной важной составляющей новой конституционной реальности была признана стабильность системы власти, «.ориентированной на защиту прав и свобод. Она была продекларирована как одна из важнейших конституционных ценностей»41, определивших цели внесения конституционных поправок. «Одним из элементов системы, обеспечивающей устойчивость публичной власти, стал Государственный Совет Российской Федерации, часть полномочий которого была изменена конституционными преобразованиями»42.
Госсовет в современной России был создан по Указу главы государства43 в целях обеспечения согласованного функционирования органов власти, взаимодействия федерального центра и регионов, решения проблем государственного значения, в том числе и связанных с развитием федеративных отношений в России. В процессе своего развития Госсовет стал органом, не имеющим аналогов в мире44.
39 См.: Заключение КС РФ от 16 марта 2020 г. № 1-З // СЗ РФ. 2020. № 12. Ст. 1855.
40 Подробнее см.: Виноградова Е.В., Виноградова П.А. Укрепление конституционных гарантий поправками 2020 года в Конституцию Российской Федерации. М., 2020.
41 Виноградова Е.В., Виноградова П.А., Клочко Е.И., Тулаев А.Н. Указ. соч. С. 8.
42 Там же. С. 10.
43 Указ Президента РФ от 1 сентября 2000 г. № 1602 «О Государственном совете Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 36. Ст. 3633.
44 Отличные от имеющих такое же название органов в других странах. Наименование этого органа (в отличие, например, от понятий «парламент», «президент», «правительство») не предопределяет роль, место и функции данного органа в общей системе публичной власти. Политические институты, именуемые «Государственный совет», в настоящее время существуют в 39 государствах. При этом
По мнению специалистов, он «.стал заметным элементом институционального дизайна политической системы Российской Федерации»45.
Уточнение конституционными поправками 46 статуса Государственного Совета сформировало его как «орган, осуществляющий организационно-правовое, функциональное и финансово-бюджетное взаимодействие между уровнями власти, координируя деятельность органов публичной власти современной России в рамках единой системы»47.
В развитие конституционных положений принят Закон 48, в соответствии с которым Госсовет приобретает статус самостоятельного конституционного органа, реализующего свои собственные специфические функции и задачи. Формат его деятельности в соответствии с правовой позицией КС РФ49 закрепляет новый механизм законопроектной деятельности, позволяющий разрабатывать и принимать законы, отталкиваясь от интересов органов публичной власти различ-
в зависимости от реализуемых функций Государственный совет может выступать в качестве высшего законодательного органа (Государственный совет Кубы), высшего административного судебного органа (Египет, Колумбия, Руанда), высшего исполнительного органа государственной власти (КНР, Норвегия). Кроме того, в некоторых странах Государственным советом называют группы должностных лиц, в определенных случаях осуществляющих полномочия главы государства (Великобритания), либо орган, реализующий одновременно функции административного суда и совещательного органа (Алжир, Бельгия, Италия, Люксембург). В некоторых странах (например, в Ирландии, Гане, Восточном Тиморе) он выполняет функции совещательного органа при главе государства, что позволяет предполагать полномочия, отчасти сходные в отдельных направлениях с российским Госсоветом.
45 Сергеев С. Государственный Совет как модель внеконституционного органа: особенности институционализации // Via in tempore. История. Политология. 2011. № 7 (102). С. 244-251.
46 Дополнениями в ст. 83 Конституции РФ пункта «е5» уточнены цели формирования Государственного Совета и установлено, что его статус определяется федеральным законом.
47 Виноградова Е.В., Виноградова П.А., Клочко Е.И., Тулаев А.Н. Указ. соч. С. 10.
48 Федеральный закон от 8 декабря 2020 г. № 394-Ф3 «О Государственном Совете Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 50 (ч. 3). Ст. 8039.
49 См.: п. 4.1 мотивировочной части Заключения Конституционного Суда РФ от 16 марта 2020 г. № 1-З «О соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не вступивших в силу положений Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти", а также о соответствии Конституции Российской Федерации порядка вступления в силу статьи 1 данного Закона в связи с запросом Президента Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 12. Ст. 1855.
ных уровней, функционирующих на всей территории страны. Представляется возможным расценить данный механизм в качестве новой формы реализации модели «кооперативного федерализма», сущность которой, как известно, состоит «в развитии отношений координации и сотрудничества между федерацией и ее субъектами»50 в рамках законодательного процесса.
Это позволяет сделать вывод, что деятельность Государственного Совета Российской Федерации направлена на укрепление федеративных отношений, это позволяет утверждать, что его функционирование формирует новый этап эволюции федеративных отношений в рамках суверенной российской государственности.
Специфика развития российского федерализма заключается в том, что укрепление федерализма контекстно связано с укреплением суверенной государственности. Интегративные механизмы, столь важные для устойчивого развития России, не должны порождать проблемы в сфере федеративных отношений. Иллюстрацией такого вывода может служить анализ поручений Президента РФ по итогам заседания Госсовета, состоявшегося 22 декабря 2022 г.51, в котором Минобрнау-ки России поручено разработать и включить в образовательные программы высшего образования курс (модуль) «Основы российской государственности». Что еще раз подтверждает, что в рамках деятельности Госсовета, направленной на выполнение стратегических задач, появляются формы, направленные на укрепление современной суверенной российской федеративной государственности.
5. Заключение
Исследование специфики российских федеративных отношений позволяет сделать некоторые выводы. Прежде всего следует отметить, что в России во все времена, и имперские здесь не исключение, отношения между центральной властью и регионами не строились по типу, позволяющему активизировать деколониальный дискурс. Правовой основой реального создания федеративных отношений можно считать Федеративный договор о разграничении предметов ведения и полно-
50 Фадеев В.И. К 20-летию Конституции Российской Федерации (Всероссийская конференция «Актуальные вопросы преподавания конституционного права») // Lex Russica. 2013. № 11. С. 1239-1269.
51 Перечень поручений по итогам заседания Государственного Совета Российской Федерации, состоявшегося 22 декабря 2022 года Пр-173ГС // URL: http:// www.kremlin.ru/acts/assignments/orders/70421 (дата обращения: 26.10.2023).
мочий между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Российской Федерации, заключенный в марте 1992 г. Достижение баланса, необходимого для эффективного взаимодействия «центра и регионов», обеспечивается деятельностью Совета Федерации — палаты регионов России, интерпретационными актами Конституционного Суда РФ, решениями специальных конституционных органов, в частности Государственного Совета. Эволюция федеративных отношений происходит в направлении укрепления России, ее территориальной целостности, неделимости, укрепления национальной идентичности, подтверждением чему служат конституционные положения, в том числе закрепленные поправками 2020 г. Эти отношения в реалиях сегодняшней политико-правовой реальности можно рассматривать как интегративную основу современной суверенной российской государственности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Андриевский И.Е. Русское государственное право. Т. 1. Ч. 1. СПб.; М.: Типография М.О. Вольфа. 1866.
Верещагина А.В., Довбыш А.В. Идейно-теоретическая эволюция взглядов
B.И. Ленина на форму государства в контексте первых этапов становления советской государственности // Территория новых возможностей. 2017. № 4 (39).
C. 282-298.
Виноградова Е.В. Диалог или противостояние в современных международных отношениях. Концепция политики НАТО в аспекте модели войны-легитимности // Право и управление. 2023. № 8. С. 1-18.
Виноградова Е.В. Конституционное Собрание Российской Федерации. Нераскрытый потенциал учредительной власти // Государство и право. 2022. № 9. С. 31-37.
Виноградова Е.В. Концепция национального суверенитета в формате автономий и анклавов // Образование и право. 2023. № 9. С. 16-20.
Виноградова Е.В. Российский конституционализм. Возвращение к сакрально-сти // Вестник Пермского Университета Юридические науки. 2023. Вып. 1(59). С. 24-47.
Виноградова Е.В, Виноградова П.А. Укрепление конституционных гарантий поправками 2020 года в Конституцию Российской Федерации. М.: Эдипус, 2020.
Виноградова Е.В., Данилевская И.Л., Раттур М.В. Российская грань шведского конституционализма // Труды Института государства и права РАН. 2023. № 18(5). С. 11-34.
Виноградова Е.В, Раттур М.В. Общероссийская идентичность как конституционная ценность в конституционных поправках 2020 года // Право и государство: теория и практика. 2020. № 4(184). С. 22-24.
Виноградова Е.В., Виноградова П.А., Клочко Е.И., Тулаев А.Н. Эволюция правового статуса Государственного Совета Российской Федерации // Государство и право. 2020. № 11. С. 7-14.
Гамильтон А., Мэдисон Дж., Джей Дж. Федералист: политические эссе / Пер. с англ. М.: Прогресс: Литера, 1994.
Демидов М.В. Роль федеративного и иных договоров в развитии конституционных процессов в России // Вестник Российского университета кооперации. 2021. № 4 (10). С. 70-75.
Жуков В.И. Российская цивилизация: историко-правовой анализ феномена: Монография: В 2 т. Т. 1. М.: РИТМ, 2022.
Жуков В.И. Российская цивилизация: историко-правовой анализ феномена: Монография: В 2 т. Т. 2. М.: РИТМ, 2022.
Жуков В.И. Славяно-русско-российская цивилизация. М.: ИГП РАН, 2021.
Калиничева А.С. Симметричная и асимметричная модели федеративных отношений // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 14. С. 21-24.
Кинг П. Классифицирование федераций // Полис. 2000. № 5. С. 6-18.
Крылов Б.С. Федерализм и его будущее // Журнал российского права. 1999. № 17. С. 108-114.
Ленин В.И. Первоначальный вариант статьи «Очередные задачи Советской власти». Между 23 и 28 марта 1918 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 36. М.: Издательство политической литературы, 1974. С. 127-164.
Ленин В.И. С.Г. Шаумяну. 23 ноября (6 декабря) 1913 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 48. М.: Издательство политической литературы, 1975. С. 233-236.
Ленин В.И. О манифесте «Союза армянских социал-демократов»; Самодержавие колеблется; Национальный вопрос в нашей программе. Ереван: Айастан, 1983.
Мамитова Н.В. Эволюция российского конституционализма: Монография. М.: Издательство РАГС, 2005.
Митюков М.А. Конституция и Федеративный договор: Проблемы соотношения (политико-правовые дискуссии мая 1990 — апреля 1992 гг.) // Lex Russica. 2016. № 3 (112). С. 91-111.
Михалева Н.А. Обсуждение актуальных проблем науки конституционного права // Государство и право. 1993. № 3. С. 155-159.
Плигин В.Н. Легитимность государства и права: теоретико-правовое исследование: Монография. М.: Проспект, 2021.
Савенков А.Н. Государство и право в период кризиса современной цивилизации: Монография. М.: Проспект, 2020.
Сергеев С. Государственный Совет как модель внеконституционного органа: особенности институционализации // Via in tempore. История. Политология. 2011. № 7 (102). С. 244-251.
Сталин И.В. Против федерализма. Опубл.: 28 марта 1917 // Сталин И.В. Сочинения. Т. 3. 1917 март—октябрь. М.: Политиздат, 1954. С. 23-31.
Тимченко Д.В. Асимметрия российского федерализма: конституционно-правовой аспект // Вопросы политической науки: материалы I Международной научной конференции (г. Москва, июнь 2015 г.). М.: Буки-Веди, 2015.
ТихомировЮ.А. Юридическая коллизия. М.: Манускрипт, 1994. С. 65—66.
Фадеев В.И. К 20-летию Конституции Российской Федерации (Всероссийская конференция «Актуальные вопросы преподавания конституционного права») // Lex Russica. 2013. № 11. С. 1239-1260.
Флоренский П.А. Предполагаемое государственное устройство в будущем // Флоренский П.А. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Городец, 1995. С. 647-648.
Хабриева Т.Я. Конституционная реформа в России: в поисках национальной идентичности // Вестник Российской академии наук. 2020. Т. 90. С. 403-414.
Чиркин В.Е. Модели современного федерализма: сравнительный анализ // Государство и право. 1994. № 8-9. С. 150-158.
Шоткинов С.А., Мухин Н.Н. Эволюция конституционализма в России на современном этапе // Современное право в условиях реформирования общества и государства: Материалы всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Москва, 25 мая 2022 года) / Под ред. А.В. Семенова, С.Н. Бабурина, Т.В. Слюсаренко, О.А. Егеревой. М.: Московский университет им. С.Ю. Витте, 2022.
Элейзер Д.Дж. Сравнительный федерализм // Полис. 1995. № 5. С. 106-115.
REFERENCES
Andrievskij, I.E. (1866). Russkoegosudarstvennoepravo [Russian state law]. Vol. 1. P. 1. O pravitel'stve. Sant-Petersburg -Moscow: Tipografiya M.O. Vol'fa. (in Russ.).
Chirkin, V.E. Modeli sovremennogo federalizma: sravnitel'nyj analiz [Models of modern federalism: comparative analysis]. Gosudarstvo ipravo {State and law], 8-9, pp. 150-158. (in Russ.).
Demidov, M.V. (2021). Rol' federativnogo i inyh dogovorov v razvitii konstitucionnyh processov v Rossii [The role of federal and other treaties in the development of constitutional processes in Russia]. Vestnik rossijskogo universiteta kooperacii [Bulletin of the Russian University of Cooperation], 4 (10), pp. 70-75. (in Russ.).
Elejzer, D. Dzh. (1995). Sravnitel'nyj federalism [Comparative federalism]. Polis, 5, pp. 106-115. (in Russ.).
Fadeev, V.I. (2013). K 20-letiyu Konstitucii Rossijskoj Federacii (Vserossijskaya kon-ferenciya «Aktual'nye voprosy prepodavaniya konstitucionnogo prava») [To the 20th anniversary of the Constitution of the Russian Federation (All-Russian Conference "Topical Issues in Teaching Constitutional Law")]. Lex Russica, 11, pp. 1239-1269. (in Russ.).
Florenskij, P. A. (1995). Predpolagaemoe gosudarstvennoe ustrojstvo v budushchem [Estimated government structure in the future]. In: Florenskij, P.A. Sobranie sochinenij v 4 t. [Collected works in 4 vol.]. Vol. 2. Moscow: Gorodec, pp. 647-648. (in Russ.).
Gamil'ton, A., Medison, Dzh., Dzhej, Dzh. Federalist:politicheskie esse [The Federalist: Political Essays] / Tanslated from English. Moscow: Progress: Litera, pp. 5-27. (in Russ.).
Habrieva, T.Ya. (2020). Konstitucionnaya reforma v Rossii: v poiskah nacional'noj identichnosti [Constitutional reform in Russia: in search of national identity]. Vestnik Rossijskojakademiinauk [Bulletin of the Russian Academy of Sciences], 90, pp. 403—414. (in Russ.).
Kalinicheva, A.S. (2008). Simmetrichnaya i asimmetrichnaya modeli federativnyh otnoshenij [Symmetrical and asymmetrical models of federal relations]. Konstitucionnoe i municipal'noepravo [Constitutional and municipal law], 14, pp. 21—24. (in Russ.).
King, P. (2000). Klassificirovaniefederacij [Federation classification]. Polis, 5, pp. 6-18. (in Russ.).
Krylov, B.S. (1999). Federalizm i ego budushchee [Federalism and its future]. Zhur-nalrossijskogoprava [Journal of Russian Law], 1, pp. 108-114. (in Russ.).
Lenin, V.I. (1974). Pervonachal'nyj variant stat'i «Ocherednye zadachi Sovetskoj vlas-ti». Mezhdu 23 i 28 marta 1918 g. [The original version of the article "The Immediate Tasks of Soviet Power." Between 23 and 28 March 1918]. In: Lenin, V.I. Polnoe sobranie sochinenij [Full composition of writings]. 5th ed. Vol.36. Moscow: Izdatel'stvo politicheskoj literatury, pp. 127-164. (in Russ.).
Lenin, V.I. (1975). S.G. Shaumyanu. 23 noyabrya (6 dekabrya) 1913 g. [S.G. Shaumyan. November 23 (December 6), 1913]. Lenin, V.I. Polnoe sobranie sochinenij [Full composition of writings]. 5th ed. Vol.48. Moscow: Izdatel'stvo politicheskoj literatury, pp. 233-236. (in Russ.).
Lenin, V.I. (1983). O manifeste «Soyuza armyanskih social-demokratov»; Samoder-zhavie kolebletsya; Nacional'nyj vopros v nashej programme [About the manifesto of the "Union of Armenian Social Democrats"; The autocracy is wavering; The national issue in our program]. Erevan: Ajastan. (in Russ.).
Mamitova, N.V. (2005). Evolyuciya rossijskogo konstitucionalizma. Monografiya [The evolution of Russian constitutionalism. Monograph]. Moscow: Publishing house RAGS, 2005. (in Russ.).
Mihaleva, N.A. (1993). Obsuzhdenie aktual'nyh problem nauki konstitucionnogo prava [Discussion of current problems of the science of constitutional law]. Gosudarstvo ipravo [State and Law], 3, pp. 155-159. (in Russ.).
Mityukov, M.A. (2016). Konstituciya i Federativnyj dogovor: Problemy sootnosheniya (politiko-pravovye diskussii maya 1990 — aprelya 1992gg.) [The Constitution and the Federative Treaty: Problems of correlation (political and legal discussions of May 1990 — April 1992)]. Lex Russica, 3 (112), pp. C. 91-111. (in Russ.).
Pligin, V.N. (2021). Legitimnost'gosudarstva iprava: teoretiko-pravovoe issledovanie: monografiya [Legitimacy of the state and law: theoretical and legal research: monograph]. Moscow: Prospect. (in Russ.).
Savenkov, A.N. (2020). Gosudarstvo i pravo v period krizisa sovremennoj civilizacii: monografiya [State and law during the crisis of modern civilization: monograph]. Moscow: Prospect. (in Russ.).
Sergeev, S. (2011). Gosudarstvennyj Sovet kak model' vnekonstitucionnogo organa: osobennosti institucionalizacii [The State Council as a model of an extra-constitutional body: features of institutionalization]. Via in tempore. Istoriya. Politologiya [Via in tempore. Story. Political science], 7 (102), pp. 244-251. (in Russ.).
Shotkinov, S.A. (2022). Evolyuciya konstitucionalizma v Rossii na sovremen-nom etape [The evolution of constitutionalism in Russia at the present stage]. In: Seme-nov, A.V., Baburina, S.N., Slyusarenko, T.V., Egereva, O.A eds. Sovremennoepravo v usloviyah reformirovaniya obshchestva i gosudarstva: Materialy vserossijskoj nauchno-prak-ticheskoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem, Moskva, 25 maya 2022 goda [Modern law in the context of reforming society and the state: Materials of the AU-Russian scientific and practical conference with international participation, Moscow, May 25, 2022]. Moscow: Moscow University named after S. Yu. Witte. (in Russ.).
Stalin, I.V. (1954). Protivfederalizma Opubl.: 28 marta 1917. Sochineniya. T. 3. 1917 mart-oktyabr' [Against federalism Published: March 28, 1917. Works. T. 3. 1917 March-October]. Moscow: Politizdat. (in Russ.).
Tihomirov, Yu.A. (1994). Yuridicheskayakolliziya [Legal conflict]. Moscow: Manuskript. (in Russ.).
Timchenko, D.V. (2015). Asimmetriya rossijskogo federalizma: konstitucionno-pravovoj aspekt [Asymmetry of Russian federalism: constitutional and legal aspect]. In: Voprosy politicheskoj nauki: materialy I Mezhdunararodnoj nauchnoj konferencii (g. Moskva, iyun'2015g.) [Issues of political science: materials of the International Scientific Conference (Moscow, June 2015)]. Moscow: Buki-Vedi. (in Russ.).
Vereshchagina, A.V., Dovbysh, A.V. (2017). Idejno-teoreticheskaya evolyuciya vzglyadov V.I. Lenina na formu gosudarstva v kontekste pervyh etapov stanovleniya sovetskoj gosudarstvennosti [Ideological and theoretical evolution of V.I. Lenin's views on the form of the state in the context of the first stages of the formation of Soviet statehood]. Territo-riyanovyh vozmozhnostej [Territory of new opportunities], 4 (39), pp. 282-298. (in Russ.).
Vinogradova, E.V. (2022). Konstitucionnoe Sobranie Rossijskoj Federacii. Neras-krytyj potential uchreditel'noj vlasti [Constitutional Assembly of the Russian Federation. The Untapped Potential of Constituent Power] // Gosudarstvo ipravo [State and law], 9, pp. 31-37. (in Russ.).
Vinogradova, E.V. (2023). Dialog ili protivostoyanie v sovremennyh mezhdunarod-nyh otnosheniyah. Koncepciya politiki NATO v aspekte modeli vojny-legitimnosti [Dialogue or confrontation in modern international relations. The concept of NATO policy in the aspect of the war-legitimacy model]. Pravo i upravlenie [Law and Governance], 8, pp. 1-18. (in Russ.).
Vinogradova, E.V. (2023). Koncepciya nacional'nogo suvereniteta v formate avtonomij i anklavov [The concept of national sovereignty in the format of autonomies and enclaves]. Obrazovanie ipravo [Education and law], 9, pp. 16-20. (in Russ.).
Vinogradova, E.V. (2023). Rossijskij konstitucionalizm. Vozvrashchenie k sakral'nos-ti [Russian constitutionalism. Return to Sacredness]. Vestnik Permskogo Universiteta. Yuri-dicheskienauki [Bulletin of Perm University. Legal Sciences], 1(59), pp. 24-47. (in Russ.).
Vinogradova, E.V., Danilevskaya, I.L., Rattur, M.V. (2023). Rossijskaya gran' shvedskogo konstitucionalizma [The Russian side of Swedish constitutionalism]. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN [Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences], 18(5), pp.11-34. (in Russ.).
Vinogradova, E.V., Rattur, M.V. (2020). Obshcherossijskaya identichnost' kak kon-stitucionnaya cennost' v konstitucionnyh popravkah 2020 goda [All-Russian identity as a
constitutional value in the constitutional amendments of 2020]. Pravo i gosudarstvo: teoriya ipraktika [Law and state: theory and practice], 4(184), pp. 22-24. (in Russ.).
Vinogradova, E.V., Vinogradova, P.A. (2020). Ukreplenie konstitucionnyh garantijpo-pravkami 2020goda v Konstituciyu Rossijskoj Federacii [Strengthening constitutional guarantees with the 2020 amendments to the Constitution of the Russian Federation]. Moscow: Edipus, 2020. (in Russ.).
Vinogradova, E.V., Vinogradova, P.A., Klochko, E.I., Tulaev, A.N. (2020). Evolution of the legal status of the State Council of the Russian Federation [Evolution of the legal status of the State Council of the Russian Federation]. Gosudarstvo ipravo [State and Law], 11, pp. 7-14. (in Russ.).
Zhukov, V.I. (2021). Slavyano-russko-rossijskaya civilizaciya [Slavic-Russian-Russian civilization]. Moscow: IGP RAN. (in Russ.).
Zhukov, V.I. (2022). Rossijskaya civilizaciya: istoriko-pravovoj analizfenomena: mono-grafiya v dvuh tomah [Russian civilization: historical and legal analysis of the phenomenon: monograph in two volumes]. Vol. 1. Moscow: RITM, 2022. (in Russ.).
Zhukov, V.I. (2022). Rossijskaya civilizaciya: istoriko-pravovoj analizfenomena: mono-grafiya: v dvuh tomah [Russian civilization: historical and legal analysis of the phenomenon: monograph in two volumes]. Vol. 2. Moscow: RITM, 2022. (in Russ.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Виноградова Елена Валерьевна — главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук, доктор юридических наук, профессор.
AUTHOR'S INFO:
Elena V. Vinogradova — Doctor of Law, Professor, Chief Researcher, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Виноградова Е.В. Федеративные отношения как интегративная основа современной суверенной российской государственности // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2024. Т. 19. № 1. С. 11-35. DOI: 10.35427/2073-4522-2024-19-1-vinogradova
FOR CITATION:
Vinogradova, E.V. (2024) Federal Relations as an Integrative Basis of Modern Sovereign Russian State. Trudy Instituta gosudarstva iprava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 19(1), pp. 11-35. DOI: 10.35427/2073-4522-2024-19-1-vinogradova
