CC BY
119
Фашизм и правый радикализм в Австрии, Франции и странах Бенилюкса
УДК 94(492) ББК 63.3(4Нид)
ФАШИЗМ В НИДЕРЛАНДСКИХ ЗЕМЛЯХ (1919-1945)*
Аннотация. Общепризнано, что фашизм в его различных формах не оказал значительного влияния на политическое развитие нидерландских стран в межвоенный период. Вместе с тем было бы неверным не учитывать степени поддержки, которой пользовались правые националистические и откровенно фашистские группировки в 1930-е гг. в обстановке, которая сложилась в связи с экономическим кризисом и подъемом левого политического движения. В Нидерландах такая поддержка была непосредственно связана с глубоко укоренившимися конфессиональной и идеологической структурами того периода. В Бельгии лингвистический раскол фламандскоязычного и франкоязычного населения помешал устойчивости союза правых националистических и фашистских сил. Оккупация продемонстрировала, что местные фашистские лидеры не в состоянии реализовать ни одной из своих политических целей, так как немецкие власти оттеснили их на обочину политической жизни. Когда же лидеры этих движений решили отказаться от своих националистических установок в пользу политики, продиктованной Берлином, то лишились и своих считавшихся устойчивыми последователей.
Ключевые слова: Бельгия, Нидерланды, Люксембург, идеология, фашизм.
Bob Moore, Professor of Twentieth-Century European History, University of Sheffield, United Kingdom.
Abstract. It is widely accepted that fascism in its many different forms made relatively little impact on the politics of the Low Countries in the interwar period. However, this rather understates the support gained by right-wing nationalist and overtly fascist groups confronted by the rise of left-wing politics and the economic crisis of the 1930s. In the Netherlands, it was directly affected by the entrenched confessional and ideological politics of the period, while in Belgium, the linguistic divide between Flemish and French speakers prevented any long-term alliance of these forces. Occupation saw indigenous fascist leaders fail to reach any of their political goals, being marginalised by the German overlords and deserted by their followers when they chose to abandon nationalist aims in favour ofpolicies dictated by Berlin.
Key words: Belgium, Netherlands, Luxembourg, ideology, fascism.
* Редакционная коллегия благодарит ведущего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН д.и.н. Г.А. Шатохину за помощь в транскрипции нидерландских имен, перевод названий организаций и примечания.
Боб Мур,
доктор, профессор истории стран Европы XX века Шеффилдского университета (Великобритания). [email protected]
Перевод с английского Л.А. Кац
FASCISM IN THE LOW COUNTRIES, 1919-1945
s- 341
Истоки фашизма
В межвоенные годы в Бельгии, Люксембурге и Нидерландах существовали как крайне правые, так и откровенно фашистские движения. Возникли они под влиянием событий и последствий Первой мировой войны. Их никогда не рассматривали как серьезную угрозу стабильности парламентской системы. Вместе с тем во всех трех странах явно ощущалось внешнее, как финансовое, так и организационное политическое влияние фашистских режимов. В качестве одного из примеров такого влияния можно сослаться на мощные усилия, которые прилагала Зарубежная организация НСДАП, пытавшаяся «координировать» деятельность проживавшего в трех странах немецкоговорящего населения. В данной статье будут рассмотрены, главным образом, внутренние политические аспекты поведения крайне правых и фашистских сил.
Начнем это рассмотрение с оценки ситуации, сложившейся в Нидерландах. Организации и движения, которые можно отнести к числу фашистским, вплоть до немецкой оккупации в мае 1940 г. находились, как правило, на периферии политической и общественной жизни. Это было обусловлено рядом причин. Большинство из них можно свести к устойчивой стабильности голландской политической системы и к неизменным пристрастиям избирателей к коалиционным правительствам. Традиционно их поведение определялось, прежде всего, конфессиональными или идеологическими пристрастиями к римскому католицизму, к ортодоксальному кальвинизму, к либерализму или социал-демократическим установкам. Эти своего рода «столпы» голландского общества, выходя за пределы политики, служили созданию особой среды, влиявшей на многие аспекты повседневной жизни, в том числе на выбор печатных изданий, на членство в клубах или участие в благотворительных акциях. Для правых, авторитарных или инфицированных фашистской идеологией организаций было практически невозможно оседлать и удержать хотя бы один избирательный округ. Поддержку фашистским командам оказывали только те силы, чьи антидемократические настроения выходили за рамки правой парламентской политики, и те, которых сверх всего беспокоила опасность, исходившая от социал-демократических и коммунистических партий.
Первые фашистские группировки возникли в Нидерландах в 1920-х гг. на волне восторгов, порожденных в ультраправых кругах успехами Муссолини в Италии. Созданная в 1923 г. «Лига актуалистов» просуществовала сравнительно недолго - до 1928 г. Народной поддержкой она не заручилась. Примерно в то же время развернул свою активность сын
богатого бизнесмена и пламенный националист, священник и публицист Ваутер Лютке. В своих проповедях он пытался сочетать традиционное христианство с энергетикой фашизма, представляя его как альтернативы демократическому государству. Лате-ранские соглашения, заключенные в 1929 г. Ватиканом и итальянским государством, придали его идеям большую убедительность. В 1930 г. им был создан журнал «Аристо» ставший привлекательным для его немногочисленных сторонников [1].
Аналогичных групп, ориентированных на фашистскую идеологию и преданных своим эфемерным лидерам, возникло несколько десятков. Однако, как уже отмечалось, особого влияния на нидерландскую политику они не оказали [2].
В числе возникших в это время правых, авторитарных и фашистских групп можно упомянуть также «Новый союз националистов» и «Национальную унию». Постоянно давал о себе знать и «Союз за национальное возрождение» - элитарная организация, основанная в 1933 г. секретарем индо-логического факультета университета Утрехта Горацием ван Гейбландом Остерхофом. Он провозгласил своей целью объединение всех консервативно-националистических сил Нидерландского Королевства для борьбы с влиянием социализма и антимилитаризма, которые, по мнению деятелей Союза, подрывали голландское общество.
Элитарные взгляды этой организации нашли выражение в журнале «Насионал Хорстел» («Национальное возрождение»), в редколлегию которого входили пять университетских профессоров, один сенатор, один генерал-лейтенант и один барон. Почетным председателем Союза за национальное возрождение стал бывший командующий войсками страны в годы Первой мировой войны Корнелис Снейдерс. Это помогло Союзу принять участие в выборах 1933 г. и заполучить одно место в парламенте. В том же году количество членов партии выросло с 4000 до 5000. Большинство голосов она получила от правых сил из конфессиональных партий. Союз, оставаясь маргинальным образованием, просуществовал до 1937 г. После смерти основателя ряд его членов вернулись к прежним «политическим пенатам». Остальные заключили союз с партией Антона Мюссерта «Национал-социалистическое движение» (НСД).
Первая откровенно фашистская газета, рассчитанная на широкую аудиторию - «Де Безем» («Метла») вышла в свет в 1927 г. Ее редактором стал 21-летний студент Хуго Александр Синклер де Рошмон, вдохновленный лекциями о гегелевском учении профессора философии Герардуса Болланда в Лейденском университете. Газету финансировал Альфред
342
А. Хайтон - наследник владельца страховой компании, единственной целью которого была борьба за политическую власть. Ранее вместе с Синклером де Рошманом Хайгтон создал и финансировал уже упоминавшуюся партию «Лига актуалистов», которая участвовала во всеобщих выборах 1925 г., но получила всего 0,08% голосов [3].
Поскольку все эти организации возникли еще до победы на выборах в Германии национал-социалистов, основой их интеллектуальных и организационных установок стал итальянский фашизм. Но даже после этой победы, Лютке по-прежнему отвергал идеи национал-социализма, считая их откровенно прогерманскими и империалистическими. Это мнение разделяли и другие политики правого толка, которые видели в имперски ориентированной Германии прямую угрозу независимости Нидерландов и их собственной имперской судьбе. В 1932 г. некоторые члены кружка «Безем» создали «Всеобщий нидерландский фашистский союз». Эта организация, которую возглавил Ян Баарс, предприняла первую попытку объединить все существующие в Нидерландах организации и течения фашистского толка. Однако и ей не удалось оказать заметного влияния на нидерландскую политику, В конце 1930-х гг. и этот Союз, практически, распался.
В Бельгии разногласия внутри общества имели не конфессиональный, а, скорее, лингвистический характер, так как на севере и западе страны население говорило на фламандском языке, а на юге и востоке - на французском. В 1914 г. почти вся страна была оккупирована немцами. В это время король Альберт I согласился ввести после войны всеобщее избирательное право для мужчин. Это привело к глубоким политическим переменам. В 1919 г. Бельгийская социалистическая партия уже успешно конкурировала с Католической партией, располагавшей на протяжении 30 лет абсолютным большинством в парламенте.
Этот политический сдвиг в сочетании с неудовлетворенностью Бельгии мирным урегулированием привел к созданию отдельными представителями франкоязычных консервативных католических кругов, возглавляемыми юристом Пьером Нотомбом, партии «Национальное действие». Она должна была выступить в роли правоавторитарной альтернативы Католической партии. Ее антидемократические и антипарламентские идеи регулярно излагались в газете «Вентьем Сьекль» («Двадцатый век») и были во многом почерпнуты из идеологического арсенала итальянского фашизма, но и, прежде всего, из взглядов Шарля Морраса. Партия заручилась также поддержкой ассоциаций бывших военнослужащих Бельгии, и, в первую очередь, «Национального ле-
гиона», основанного Полем Хорнартом в 1922 г. Эта милитаристская организация насчитывала в начале 1930 г. 7000 членов. Своей главной задачей она считала борьбу против «внутренних врагов» государства, главным образом социалистов и фламандских националистов. Последние во время войны рассматривались как немецкая «пятая колонна» [4].
Население Бельгии, говорившее на фламандском языке, традиционно противопоставляло себя процессу «офранцуживания», который усугублялся призывом фламандцев во франкоязычную армию. Идеи «самоуправления», приведшие к сотрудничеству части фламандцев с немецкими оккупантами, нашли свое отражение в создании в 1919 г. «Фронтовой партии». Отсутствие назревшей политической реформы привело к тому, что фламандские националисты стали переходить на все более радикальные и антипарламентские позиции. Олицетворением происходившего процесса стали позиции Иориса ван Северена и основанного им в 1925 г. «Фламандского католического национального союза», который в большей степени проникся идеями Морраса.
Ван Северен сражался за фламандский национализм как солдат на передовой. Впоследствии он был избран в парламент Бельгии в качестве кандидата от «Фронтовой партии». Его растущий радикализм предполагал, в частности, пропаганду создания политического союза Фландрии и Нидерландов и отказ от парламентаризма в пользу корпоративизма. После потери в 1929 г. своего депутатского мандата в парламенте, он основал в 1931 г. «Союз фламандских национал-социалистов» (сокращенно «Ферди-насо»). Союзу были приданы облик и формы поведения, скопированные с модели немецкого национал-социализма, с его маршами, митингами и антисемитской риторикой [5].
Сам Ван Северен несколько дистанцировался от немецкой «народнической» идеологии. Однако для многих молодых фламандских националистов она выглядела привлекательной - несмотря на то, что основные изменения в законодательстве Бельгии, принятые в 1930 г., гарантировали сохранение особенностей региону, население которого говорит «по-голландски». Иными словами, радикальный фламандский национализм продолжил свой антидемократический путь, все более ориентированный на фашизм [6].
Несмотря на различный военный опыт стран, рассмотренных выше, создание в каждой из них протофашистских и правых антипарламентских движений объясняется во многом одними и теми же факторами. Это реальная (или воображаемая) угроза большевизма и других «внутренних врагов» и неудовлетворенность существующими политичес-
кими институтами. Последний фактор усугублялся во фламандском случае чувством несправедливости и обидой, направленными против центрального франкоязычного правительства.
Массовые фашистские движения 1930-х годов
Нет никаких сомнений, что экономический спад, который поразил все страны Западной Европы, оказал существенное влияние на радикализацию политики и в нидерландских землях. В 1931 г. «Нидерландское национал-социалистическое движение» (НСД) было преобразовано в политическую партию. Большинство ее организационных и структурных характеристик было позаимствовано у немецкого прототипа. Возглавляемая респектабельным инженером Антоном Мюссертом, она проявила себя в первой половине 1930-х гг. гораздо успешнее в деле мобилизации народной поддержки, чем все существовавшие ранее праворадикальные организации. Сочетание антимарксизма и антилиберализма нашло отклик в обществе, пораженном повсеместной неудовлетворенностью дефляционной экономической политикой правительства. В результате, партии удалось собрать в 1935 г. на местных выборах почти 8% голосов. Это еще не было крупным избирательным прорывом. Тем не менее, полученный результат свидетельствовал о существенном сдвиге в обычно предсказуемом электоральном поведении. Исследования, проведенные на местах, показали, что поддержка партии была выше всего в крупных городах и в некоторых кругах испытывавшей экономические трудности мелкой буржуазии, а также среди независимых мелких фермеров. Отдельные очаги поддержки, чаще всего, были обусловлены специфическими местными факторами.
Численность партии в довоенный период достигла пика в 1936 г., когда она насчитывала 52 000 членов [7].
После 1935 г. успехи НСД стали менее очевидны. Свою роль в этом сыграл ее нараставший агрессивный антисемитизм (очередное подражание «немецкому идеалу»), а также давление официальной власти (членам партии запрещалось пребывание на государственной службе, на них, как и на тех, кто оказывал ей «важную поддержку», были наложены санкции основными церковными организациями). Негативно на позициях партии сказывалась и ее нараставшая радикализация, обусловленная усиливавшимся немецким влиянием и давлением нового пополнения радикальной молодежи. Немалое влияние на то, что избиратели вспомнили о своих прежних политических пристрастиях, оказало и постепенное восстановление экономики. Как бы то ни было, количество голосов, поданных за НСД, снизилось на
4,2% на всеобщих парламентских выборах 1937 г. и на 3,9% на местных выборах 1939 г.
НСД испытывала в чем-то те же проблемы, с которыми сталкивались другие фашистские и неофашистские группы. Ее лидеру Мюссерту не хватало харизматических и ораторских качеств, присущих Муссолини и Гитлеру. Он хотел стать морским офицером, но не прошел отбор по состоянию здоровья. Став в 1918 г. инженером, он сделал успешную карьеру и к 33 годам возглавил Управление водными ресурсами провинции Утрехт. Однако его семейная жизнь была, мягко говоря, не простой. В 1917 г. он женился на своей родной тете Марии Витлам, которая была старше его на восемнадцать лет. Для преодоления правового запрета на такой брак потребовалось специальное разрешение короля. В браке детей не было. Жена видела свою роль исключительно в том, чтобы хранить домашний очаг и не принимала никакого участия в политической жизни своего мужа [8].
Дополнительно отметим две особенности НСД.
Во-первых, идейное руководство движения было расколото. Респектабельному Мюссерту, буржуа и националисту, противостоял Мейнауд Мари-нус Рост ван Тоннинген. Вступив в партию в 1936 г., он располагал парламентским мандатом Второй палаты и был редактором общенациональной ежедневной газеты «Хет Насионале Дагблад». Ван Тоннин-ген был сторонником проведения партией более активной радикальной расистской линии и добивался дальнейшего укрепления союза с нацистской Германией [9]. Конец их соперничеству положил шок, который испытала страна в 1940 г., хотя ни тот, ни другой не получили особых выгод от оккупации страны немцами.
Во-вторых, уникальной особенностью голландского национал-социализма была очевидная поддержка, которой он пользовался в колониях. В 1935 г. движение насчитывало лишь в Ост-Индии 5 000 членов. В том же году Мюссерт объездил остров Ява и был с почетом принят тогдашним генерал-губернатором Б.К. де Ионге.
Однако к 1939 г. количество членов движения сократилось примерно до 1 800 [10]. Никак не улучшилось положение партии и в самой метрополии. Число голосов, отданных за нее в 1939 г. на местных выборах, сократилось. Уменьшилась и численность ее рядов. Это снижение было в значительной степени связано с тем, что радикальная, но все еще якобы националистическая партия НСД становилась все более пронемецкой и поэтому начала восприниматься как «неголландская».
Существовали в Нидерландах и другие маргинальные ультраправые движения. В 1934 г. Арнольд
344
Мейер - католик-эссеист и журналист, попытался объединить заявивших о себе в 20-е гг. фашистских интеллектуалов в единое движение «Черный фронт». Оно оставалось основной откровенно фашистской организацией, действовавшей в Нидерландах вплоть до 1940 г. Ее отличительной чертой были яростный антисемитизм и проповедь пещерного национализма, исходившего из убеждения в жизненной необходимости безотлагательно объединить все говорящие по-голландски народы. Но даже после 1929 г., несмотря на последствия экономической депрессии, этот вид фашистского национализма не получил народной поддержки. На всеобщих выборах 1939 г. «Черный фронт» набрал всего лишь 8 179 голосов (0,2%). Причем более одной пятой из них были поданы в родном городе Майера [11].
В 1930-е гг. сложились две еще более маргинальные группы. Обе они называли себя «Национал-социалистической нидерландской рабочей партией» (НСНРП). Первая была основана в Гааге в декабре 1931 г. Ее возглавлял триумвират: Эрнст Херман ван Раппард, Адалберт Смит и Алберт де Иооде ван Ватерланд. Наличие трех лидеров было нетипично для фашистской организации, и вскоре она распалась. Начало этому распаду положил Ван Раппард, который сначала отдалился от своих коллег, а затем полностью порвал с ними, настаивая на том, что будущее Нидерландов возможно только в союзе с Германией. Вторую НСНРП основал бывший майор Корнелис Якоб Аарт Крюйт. Он эволюционировал от ориентации на либерализм к фашизму в конце 20-х гг. Основной руководившей им идеей было «противостояние влиянию евреев». Значимость второй НСДНРП была еще меньшей. Среди ее членов было немало голландских граждан, проживавших в Германии [12]. А на выборах 1937 г. партия собрала всего лишь 1 000 голосов.
Были еще приверженцы Ван Северена, о которых уже шла речь выше. С членами других небольших партий их объединяла ненависть к тому, что они называли беспорядком, к ценностям гуманности, к социализму и коммунизму, а также четко выраженное антидемократическое и авторитарное мышление [13]. Для всех потенциальных политических лидеров этого плана примером для подражания оставались Гитлер, Муссолини и Салазар, хотя приверженность диктатуре принципиально противоречила четко выраженной народной поддержке монархического строя, бывшей отличительной чертой Нидерландов в то время.
При всем сказанном, первоначальные успехи Мюссерта и НСД по сравнению с иными фашистскими группами требуют некоторых пояснений. Ключом к успеху Мюссерта были его навыки как орга-
низатора и пропагандиста, а также репутация успешного государственного служащего. Его националистическая респектабельность слыла безупречной, поскольку он принимал активное участие в противодействии договору с бельгийцами о судьбах Шельды в 20-е гг. [14]. Поэтому в качестве политического лидера он был гораздо привлекательней для недовольных нидерландцев, принадлежащих к «нижнему» среднему классу, чем для богемы и других сомнительных персонажей фашистского плана. Правда, его национал-социализм претил большинству голландских избирателей. Но, тем не менее, разочарованное меньшинство смотрело на него как на верного защитника законности, порядка и ценностей среднего класса.
В Бельгии фламандский национализм оживился в 1933 г. после основания партии «Фламандский национальный союз» (ФНС). Находясь под руководством бывшего депутата от «Фронтовой партии» Стафа де Клерка, она, отвергая демократию и отстаивая систему корпоративизма, все же продолжала фигурировать в качестве парламентского движения. Ее привлекательность была частично обусловлена личностью самого де Клерка, а частично успехом ее пропагандистских кампаний по вовлечению в свою работу региональных организаций «Фронтовой партии» и основной массы молодых последователей [15]. Все это привело к тому, что к 1935 г. у партии было 10 000 сторонников, а на всеобщих выборах 1936 г. она получила 13,6% голосов избирателей во Фландрии, удвоив, таким образом, свое парламентское представительство.
В свою очередь, в 1934 г. правительство приняло декрет, запрещавший создание военизированных отрядов, который нанес серьезный удар по партии «Фердинасо». Аналогичным ударом послужил переход Ван Северена к поддержке другой формы пан-голландской идеологии, претендующей на воссоздание исторических Бургундских Нидерландов, что сблизило его с бельгийской властью и сделало поклонником короля Леопольда III. Результатом этого стали потеря им поддержки ряда близких ему фламандских националистов и их переход в ФНС [16].
Иная, более динамичная форма фашизма сложилась в это время во франкоязычных регионах Бельгии. В начале 1930-х гг. «Католическая партия» стала неуклонно проигрывать во влиянии «Движению христианских рабочих» и «Союзу фермеров» и потеряла способность обеспечивать должное руководство решением проблем, обусловленных широко распространенной безработицей и массовым банкротством предприятий. В 1935 г. католики в коалиции с либералами и социалистами решили девальвировать национальную валюту, что было восприня-
то как защита интересов банков за счет простых людей. Это побудило некоторые католические круги инициировать радикальную кампанию, направленную против демократии, неспособной, по их мнению, решать проблемы страны. Кампанию возглавил Поль Крокарт. К нему присоединился Леон Дегрель, который взял на себя управление «Эдись-он Рекс» - издательским подразделением оживившегося «Католического движения».
Дегрель, выступивший впервые в мае 1935 г. на большом политическом митинге, вскоре зарекомендовал себя как успешный публичный оратор и, соответственно, демагог. Будучи не в состоянии прорваться к руководству «Католической партии», он основал свою собственную организацию, ставшую известной как «Движение рексистов»*, которая набрала на выборах 1936 г. 11,5% голосов, и была представлена в парламенте Бельгии 21 депутатом. Выборы продемонстрировали возраставшую поляризацию бельгийского электората. Но руководство страной, несмотря на электоральные потери, оставалось в руках коалиции католиков, либералов и социалистов [17].
Приход к власти во Франции правительства «Народного фронта» и гражданская война в Испании не способствовали экономической и общественной стабилизации в Бельгии, чем попытался воспользоваться и Дегрель. В октябре 1936 г. он объявил, что «Движение рексистов» заключило секретное соглашение с ФНС и что 250 000 рексистов готовы к маршу на Брюссель.
Кажущееся понимание между двумя крупнейшими ультраправыми силами было достигнуто лишь благодаря существенным уступкам рексистов, и, прежде всего, их согласию с политикой регионализации и с поглощением партией ФНС рексистских организаций во Фландрии. Однако на практике действия Дегреля дали обратные результаты. Во-первых, сделка с фламандскими националистами привела к отчуждению многих патриотически настроенных рексистов, которые оценили ее как предательство национальных интересов. Во-вторых, объявление марша на Брюссель привело к правительственному запрету, которому осмелились не подчиниться лишь отдельные сторонники Дегреля.
В 1937 г. Дегрель обратился к более демократическим методам политического поведения и инициировал проведение дополнительных выборов в избирательном округе Брюсселя, на которых предполагал выставить свою кандидатуру. Премьер-министр Бельгии Поль ван Зеланд решительно выступил против этого предложения. Дегрель, в свою очередь, заручился поддержкой некоторых ведущих газет, открыто критиковавших существовавший режим. Тем не менее, он снова просчитался, публично заявив, что рас-
полагает негласной поддержкой церкви. Реакцией на это заявление стал яростный публичный протест ведущего католического прелата кардинала-архиепископа Иозефа Эрнеста ван Руя, который в своем пасторском послании осудил рексистов, заявив, что они представляют «угрозу стране и церкви». Это сделало поражение Дегреля неизбежным. Соответственно, оказалось в изоляции и само движение. Многие его сторонники вновь обратились к поддержке традиционных католических организаций и только незначительная их часть сохранила готовность участвовать в деятельности партии с откровенно фашистскими взглядами. Поддержка пришла извне - из Италии, а также Германии (хотя последняя была выражена не столь явно). Но это лишь укрепило общественность во мнении, что «Движение рексистов» - пронацист-ская организация. А это сделало любую форму ее союза с другими правыми организациями, например, с такими как «Национальный легион», полностью невозможной [18].
После выборов в парламент была предпринята неудачная попытка создать «Фламандское объединение» на основе слияния ФНС и фламандского крыла «Католической партии». Де Клерк высказался против, что способствовало укреплению его положения в ФНС, и повысило его публичный имидж как авторитарного лидера. Внутри движения он обычно выступал как посредник между различными группировками, но, как правило, поддерживал фашистскую фракцию.
В 1938 г. ФНС выдвинул во многих избирательных округах списки кандидатов совместно с «Католической партией». Ее авторитет прочной и давней организации помог ФНС увеличить долю поданных за него голосов на выборах 1939 г. во Фландрии до 15,0%. К этому времени в нем насчитывалось около 25 000 членов (примерно треть из них - секретных) [19]. Партия продолжала привлекать сторонников, несмотря на то, что ее радикальная позиция, антисемитизм и противодействие заключенному в 1936 г. франко-бельгийскому военному пакту придавали ФНС облик потенциальной нацистской пятой колонны.
Обвинения такого рода, предъявляемые этому движению, имели определенные основания. Де Клерку пришлось вступить в тайные переговоры с Абвером после того, как его агенты установили финансовый контроль над газетой движения «Фолк эн Стат» («Народ и государство») и настаивали на проведении ею антикатолической линии, что привело к отходу от ФНС многих умеренных членов. Пытаясь поправить сложившееся положение дел, де Клерк
* Партия называлась «Народный фронт» (Front Populaire) по аналогии с названием издательства её стали именовать «Движение реклитов». - Прим. Г. Шатохиной.
346
стал убеждать немцев, что в их интересах иметь «под боком» сильный ФНС и что в бельгийской армии существует тайная организация, которая в случае войны будет действовать по его приказу.
Таким образом, в межвоенный период ни одна из разновидностей фашизма, существовавших в нидерландских землях, не смогла совершить прорыва в политике. Демократические и парламентские традиции были достаточно сильны, чтобы выдержать давление как правых, так и левых. Даже в Бельгии, где в 1936 г. 25% избирателей проголосовали за экстремистские партии, такая поляризация длилась недолго. Последние выборы мирного времени убедительно продемонстрировали возвращение многих избирателей к прежним политическим пристрастиям. Личные и политические разногласия между ультраправыми лидерами и организациями предотвратили создание действенных объединений, способных дестабилизировать политические структуры.
Нидерландские и бельгийские власти в сентябре 1939 г. заявили о своем нейтралитете. Это дало им время, чтобы оценить угрозы пятой колонны, исходившие от политических групп фашистского толка. Результатом стало введение практики интернирования в случае появления реальной угрозы. Дегрель и Ван Северен в мае 1940 г. были арестованы и отправлены во Францию, где последний был казнен без суда и следствия французскими солдатами как нацистский шпион. Стаф де Клерк оставался на свободе, но его широко разрекламированная «сеть» в бельгийской армии была быстро свернута и нейтрализована.
Фашистские движения во время немецкой оккупации
При всем различии политических и личных устремлений заявивших о себе мини-фюреров, кое-кто из них оказался близок к их реализации на волне немецкого вторжения в мае 1940 г. В Нидерландах Антон Мюссерт и лидеры других мелких фашистских и национал-социалистических движений не были интернированы, и наивно полагали, что после быстрого краха своей страны им предстоит ощутить благоволение оккупантов. Однако эти амбиции осуществились по минимуму. Поскольку королева Нидерландов находилась в изгнании, Мюссерт явно видел себя в роли главы государства, хотя и под немецким руководством. Однако его голландский национализм и возлюбленная им идея «Великих Нидерландов» не соответствовали немецким намерениям. Так как они считали голландцев и фламандцев «арийцами», то рассматривали их как кандидатов на присоединение к рейху.
По своей идеологии партия Мюссерта была ближе к итальянскому фашизму, чем к немецкому национал-социализму. Тем не менее, в целом она поддержала режим немецких оккупантов. Ее основными установками оставались «сильное правительство, национальное самоуважение, дисциплина, порядок и солидарность всех классов, а также приоритет национальных интересов над групповыми» [20]. Вместе с тем в годы оккупации расхождения между Мюссертом и крайними расистами из фракции «народников», которую возглавлял Рост ван Тоннинген, стали более явными. В результате многие члены партии прониклись намерением бросить вызов собственному руководству. Ставя немецкие интересы выше голландских, они превращались в информаторов гестапо, оказывали содействие оккупантам в преследовании евреев и т.д.
К концу 1940 г. партия насчитывала около 50 000 членов. Еще 50 000 были зарегистрированы в качестве «сочувствующих». Эти показатели, разумеется, включали множество политических оппортунистов, которые намеревались, в частности, извлечь пользу из распоряжения генерального комиссара для особых поручений, представителя НСДАП в оккупированных Нидерландах Фрица Шмидта, предписывавшего в «интересах нацификации голландского общества» назначать на ставшие вакантными должности мэров и других руководителей гражданских структур членов НСД [21].
Назначения членов НСД на низшие административные должности, действительно, имели место. Однако имидж этого движения у широкой голландской общественности, естественно, не вырос.
Для всех мужчин-членов НСД в возрасте от 18 до 40 лет стало обязательным вступление в его военизированное крыло - «Вооруженный отряд» (ВА). Мюссерт также содействовал созданию соединения «СС Нидерланды», в состав которого вступило около 3 000 добровольцев. Некоторые из них впоследствии воевали на Восточном фронте. В 1943 г. партией было создано формирование внутренней обороны «Ландвахт». Предполагалось использовать его для защиты партийного руководства, но почти сразу оно было превращено немцами во вспомогательную полицию.
Под эгидой НСД были созданы и другие вооруженные формирования, в том числе «Добровольческий легион Нидерланды», ставший частью «войск СС», и «Ландстром Нидерланд» (войска местной обороны). В целом на военную службу в интересах немецких оккупантов добровольно поступило около 25 тысяч голландцев. 10 тысяч из них считаются погибшими. Скорее всего, мы никогда не узнаем, кто из них совершил этот шаг, симпатизируя фашизму
и национал-социализму, кто - испытывая страх перед большевизмом, а кто - из духа авантюризма [22].
Несмотря на четыре личные встречи с Гитлером, Мюссерту так и не удалось убедить «фюрера» назначить его главой государства. Вместо этого ему было предложено провозглашение «фюрером голландского народа» и назначение главой Национального политического секретариата в качестве консультанта рейхскомиссара Нидерландов Артура Зейсс-Инкварта. Мюссерт первоначально расценил это предложение как ступень на пути к руководству голландским государственным аппаратом. Однако к концу лета 1943 г. отказ немцев внести минимальные изменения в его статус, растущее недовольство народа расширением системы принудительного труда и участием движения Мюссерта в массовых репрессиях оккупантов сильно подорвало его влияние в обществе. Спустя год с лишним НСД вообще прекратила свое существование. Произошло это в сентябре 1944 г., когда английская служба BBC ошибочно сообщило о захвате союзными войсками города Бреда. Перепуганные этим сообщением 30 000 членов НСД с семьями бежали из Нидерландов в Германию. Тем самым партия как бы «распылилась». Мюссерт продолжал оставаться на своем посту, и в конечном счете был арестован в своем кабинете в Гааге в день ее освобождения 7 мая 1945 г. Специальный трибунал приговорил его к смертной казни. Спустя год приговор был приведен в исполнение [23].
Другим функционерам НСД «повезло» немногим больше. Гиммлер считал, что на роль лидера голландского народа, подходит, скорее, Рост ван Тоннинген, хотя его популярность в стране оставалась предельно низкой. Немцы назначили его в 1941 г. генеральным секретарем по финансовым вопросам и Президентом Нидерландского банка. В этом качестве он продолжал конфликтовать с Мюссертом, всячески ратуя за скорейшую интеграцию с Германией. Не был согласен он и с установкой своего партийного лидера, считавшего необходимым установление авторитарной власти, ограниченной законом и свободой вероисповеданий. Гораздо ближе ему были взгляды Гиммлера, предполагавшие подчинение власти и закона биологическому императиву улучшения высшей расы. Не сумев побороть Мюссерта, Рост ван Тоннинген вступил в «Ланд-сторм», но затем вернулся к гражданской жизни. После освобождения Нидерландов он был арестован и помещен в тюрьму Схевенингена, где 6 июня 1945 г. покончил жизнь самоубийством
Арнольд Мейер и его «Черный фронт», безоговорочно поддержавшие Муссолини и Гитлера и проповедавшие ярый антисемитизм, в некоторых смыс-
лах были ближе к нацистам. Немцам же они казались недостаточно благонадежными из-за связей с католической церковью и поддержки идей «истинного голландизма». 13 декабря 1941 г., партия была запрещена, а сам Мейер прекратил политическую деятельность любого рода [24].
Обе НСНРП откровенно и активно ориентировались на Германию и настойчиво требовали немедленного включения Нидерландов в Великий германский рейх. В свою очередь, Зейсс-Инкварт настойчиво призывал членов НСНРП, руководимой Крюйтом, прекратить свою деятельность и присоединиться к НСД. Более благожелательным было его отношение к НСНРП, во главе которой стоял ван Рап-пард. Поскольку число ее членов выросло до примерно 10 000, ей была официально разрешена деятельность. Более того, оккупанты стали рассматривать ее как своеобразный противовес НСД. Тем не менее, в январе 1942 г. партия объявила о своем самороспуске [25]. Многие радикально настроенные члены этих партий вступили в НСД, усилив, тем самым, оппозицию Мюссерту, о которой шла речь выше. О дальнейшей судьбе лидеров обеих НСНРП известно лишь следующее: Крюйт умер в марте 1945 г., а ван Раппард был в 1949 г. приговорен к пожизненному заключению.
В целом вероятность поддержки населением любых партий этого типа становилась все менее вероятной по мере того как перспектива поражения гитлеровской Германии в войне приобретала все более очевидный облик, а нацисты продолжали наращивать свое экономическое и идеологическое давление на население Нидерландов.
В Бельгии убийство лидера партии «Фердина-со» ван Северена раскололо его движение. Оставшиеся члены партии приказом немецкой военной администрации были в мае 1941 г. в принудительном порядке присоединены к ФНС. «Национальный легион», руководимый Хорнартом, оккупанты сочли «чрезмерно патриотическим» и в августе 1940 г. запретили его деятельность. Часть приверженцев «Национального легиона» основали в знак протеста крайне правое движение сопротивления. Сам Хор-нарт был в 1942 г. арестован и умер в немецком концлагере.
Стаф де Клерк и ФНС оказались в этих условиях в привилегированном положении. Свою роль сыграло заявление Гитлера, что интересы фламандцев должны главенствовать над интересами валлонов. Соответственно, ускорилась репатриация бельгийских солдат-фламандцев, интернированных после капитуляции Бельгии 28 мая 1940 г. Де Клерк предложил оккупационной администрации поддержку ФНС. Его газеты стали все активнее отстаивать
348
нацистские и расистские позиции и оценки. Все заметнее становилась и их антисемитская направленность. Место «панголландизма» заняло возвеличивание Великой германской империи.
Единственным препятствием «дружеским объятиям оставался» свойственный ФНС католицизм. Де Клерк попытался снять эту проблему, сославшись на то, что его движение будет христианским и что с силами «политического католицизма» можно будет договориться [26]. Одновременно было провозглашено безоговорочное сотрудничество с немецкими оккупантами. В военной области оно обернулось созданием фламандского «Легиона СС Фландрия», который пополнили радикалы из ФНС, «Фердинасо» и члены других немногочисленных национал-социалистических групп. А кровавой ценой за все это стали большие потери, понесенные фламандским легионом на Восточном фронте.
К началу 1941 г. возросший статус ФНС позволил этой партии завербовать 50 000 членов и претендовать на различные должности в местных органах власти. К 1943 г. ФНС успешно контролировала около половины фламандских муниципалитетов, а члены партии играли заметную роль во многих центральных правительственных учреждениях [27]. Немцы были заинтересованы в том, чтобы использовать ФНС для достижения своих целей. Вместе с тем они не шли ни на какие политические уступки в том, что касалось будущего фламандского государства.
К 1942 г. эсэсовское руководство решило создать конкурирующую с ФНС организацию «ДеФ-лах» («Знамя»). Ее основу должна была составить довоенная фламандская культурная ассоциация, которую возглавлял Иеф ван де Виле [28]. Видя в этом опасность, ФНС запретил своим сторонникам присоединяться к новому движению. Этот раскол, а также смерть в 1942 г. де Клерка, поставили ФНС в трудное положение, от которого она так и смогла оправиться. Партия становилась все изолированнее по мере ухудшения перспектив Германии на военную победу [29].
Дегрель, как и Мюссерт, связывал с немецкой оккупацией большие надежды. Он рассчитывал на одну из главных ролей в правительстве решившего остаться в стране короля Леопольда III. Между тем немецкие оккупационные власти не оказали ему ожидаемой поддержки. В Берлине его движение рассматривалось, главным образом, как клерикально-фашистское. В сочетании с ориентацией Германии на поддержку фламандских устремлений и с принудительным включением фламандского движения рексистов в ФНС это серьезно подтачивало позиции Дегреля. Чернорубашечники из рексистских воени-
зированных формирований («Боевые порядки») привлекли в свои ряды еще около 4 000 человек, но чрезмерное низкопоклонство Дегреля перед Гитлером стало причиной отчуждения многих его последователей.
Дегрелю было разрешено создать антибольшевистский легион «Валлония», который смог завербовать около 15 000 человек. Сам же он поступил в вермахт в качестве рядового солдата. Участие в военных действиях на Восточном фронте сделало его более приемлемым для Берлина. Вместе с тем, инициированный им перевод легиона «Валлония» из вермахта в состав войск СС еще сильнее отчужди-ло от него прежних бельгийских последователей. В конечном итоге преданность Германии и военная служба на Восточном фронте нашли соответствующую оценку: в начале 1944 г. Дегрель был награжден лично Гитлером и получил звание штурмбан-нфюрера СС
Как и в Нидерландах, успешное наступление союзников с конца июня 1944 г. вынудило около 15 000 фламандских (ФНС и «ДеФлах») и 10 000 валлонских рексистов и других коллаборационистов и членов их семей бежать в Германию. Там Ван де Виле и Дегрель возглавили фламандский и валлонский «освободительные комитеты». В действительности это были обычные пропагандистские пустышки. После разгрома нацистского рейха Дегрель избежал смертного приговора, вынесенного ему послевоенным бельгийским трибуналом, сбежав из Германии в Испанию, где и умер в 1994 г. Ван де Виле повезло меньше. Он был схвачен и опознан в 1946 г., хотя и выдавал себя за немецкого офицера. Его тоже приговорили к смертной казни, но затем приговор был заменен, и он провел 17 лет в тюрьме*.
Интересный контраст со своими крупными соседями составлял Люксембург. Его часто увязывают то с Нидерландами, то с Бельгией, а отдельно упоминают крайне редко. А это не совсем верно. Его специфика очевидна. В Великом княжестве Люксембург «угроза» как слева, так и из лагеря либералов была достаточно сильной. Это, в конечном счете, стимулировало в январе 1914 г. создание «Правой партии»*. По существу она была католической и консервативной.
* В 1963 г. Ван де Виле был освобожден и стал работать в переводческом бюро одной немецкой компании. Позже жил в Нидерландах, где имел контакты с вдовой Ван Тоннингена, придерживавшейся национал-социалистических взглядов. Затем Ван Виле вновь поселился в Бельгии в Генте. Умер в 1979 г. - Прим. Г. Шатохиной.
* Ныне «Правая партия» носит название «Христи-анско-социальная партия» (ХСП) - Прим. Г. Шатохиной.
Добившись доминирования в политической жизни страны, она пребывала в роли правительственной силы на протяжении всего межвоенного периода [30]. Наличие влиятельной «Правой партии» во многом препятствовало становлению других, более радикальных националистических движений. Это происходило, не в последнюю очередь, потому, что к концу 1930-х гг. сама эта партия стала более авторитарной. Газета «Люксембург Ворт», сыгравшая важную роль в создании партии, стала регулярно помещать статьи, посвященные «еврейскому вопросу» и «еврейскому влиянию в мире», давая, тем самым, понять, что люди с антисемитскими взглядами вполне могут найти отклик в «Правой партии», и не должны искать выхода своим настроениям где-либо на стороне [31].
Сказанное, однако, не означает, что в Люксембурге не было фашистских организаций. В 1910 г. в нем была основана группа «Люксембургский национальный союз». Ее газета «Д'Насьон» в своих материалах, опубликованных после Первой мировой войны, настойчиво выступала против еврейского и иностранного влияния в национальном сообществе стран-участниц мировой войны, утверждая, что «такое влияние угрожает национальной культуре и языку, существующим классам, а также приводит к дефициту лояльности среди рабочих» [32]. Движение, практически, перестало существовать уже в 1923 г., но затем вновь возникло в 1937 г. - во время еще не преодоленного экономического кризиса, когда правительство безуспешно пыталось принять закон, запрещающий любую партию, «целью которой является изменение путем насилия или угроз конституции или законов» [33]. Манифест движения был очень похож на тот, с которым группа вступала еще в начале 1920-х гг. Его краткое изложение было воспроизведено в передовице восстановленной газеты «Летцебюрг де Летцебюргер» («Люксембург для люксембуржцев»). Движение вдохновлялось идеями Шарля Морраса. Несмотря на все усилия, оно так и не смогло добиться массовой поддержки. После немецкого вторжения оно исчезло из поля зрения, а после освобождения, в отличие от «Правой партии», не возродилось [34].
Выводы
Появившийся в Европе в 1920-х и 1930-х гг., фашизм не приобрел существенного влияния в нидерландских землях. Это было обусловлено приверженностью населения определенной идеологии, вероисповеданию, а в случае Бельгии - и лингвистическими обстоятельствами. Фашистская идеология была заимствованной извне и оказалась чуждой большинству населения. Тем не менее, в Нидерлан-
дах и Бельгии появились политические движения, которые включали в свою проблематику некоторые элементы фашистской идеологии. Эти движения произрастали из неудовлетворенности населения политикой основных партий и неспособности традиционных политических элит решать экономические и политические проблемы, с которыми сталкивалось общество после 1919 г. Произрасти на обочине «респектабельной» политики помогла этим антидемократическим или квазипарламентским движениям эксплуатация ими идей национализма и опасения, как элиты, так и среднего класса, обусловленные растущей волной социализма и коммунизма, особенно сказавшейся в обстановке, для которой было характерно расширение избирательного права.
Несмотря на это, участвовавшие в выборах партии фашистского толка не смогли совершить такого же прорыва, как НСДАП в Германии. И в Нидерландах, и в Бельгии «кризис демократии» никогда не был настолько серьезным, чтобы позволить внепарламентским ультраправым силам выиграть борьбу за власть. «Движение рексистов» и ФНС в Бельгии, даже вместе взятые, не смогли в 1936 г. серьезно повлиять на формирование коалиционного правительства. При этом вооруженные силы и генеральные штабы обеих стран продемонстрировали полную лояльность своим конституционным монархам.
В годы фашистской оккупации попытки лидеров организаций, политическая карьера которых формировалась под флагом признания немецкой гегемонии, лишь подчеркнули противоречия между крайним национализмом и устойчивой христианской верой в самих этих организациях, с одной стороны, и атеизмом и эгоцентризмом германских интересов, с другой. Несмотря на то, что носителям фашистской идеологии было удобно интернационализировать эти интересы, реалии иной идеологии, которая подчеркивала национальные (или, в случае Фландрии, лингвистические) установки, а также теории палингенеза, отбрасывавшие общества назад, в предыдущую эпоху (будь то панголландский или еще более туманный «бургундский» варианты), не могли бесконфликтно стыковаться с идеей Большой Германской империи. Чем больше руководители НСД, ФНС и «Движения рексистов» пытались угодить Берлину, тем более отдалялись они от большинства своих еще сохранившихся сторонников.
Примечания:
1. De Jong, L. Het Koninkrijk der Nederlanden in de
Tweede Wereldoorlog. - Vol. 1. - 's-Gravenhage, 1969.
- P. 235-237.
2. Kossmann, E.H. The Low Countries, 1780-1940. -Oxford, 1978. - P. 626.
3. De Jong, L. Op. cit. - P. 244.
4. De Wever, B. Belgium // The Oxford Handbook of Fascism / Ed. by R. Bosworth. - Oxford, 2009. - P. 471472.
5. Vanlandschoot, R. Verbond van Dietsche Nationaal Solidaristen // Nieuwe Encyclopedie van de Vlaamse Beweging / Eds. by R. De Schrijver and B. De Wever. -Tielt, 1998. - P. 3192-3204.
6. De Wever, B. Op. cit. - P. 474.
7. Kossmann, E. H. Op. cit. - P. 626; De Jong, L. Op. cit. -P. 254-286.
8. De Jong, L. Op. cit. - P. 255.
9. Ibid. - P. 336-342.
10. Hirschfeld, G. Nazi Rule and Dutch Collaboration. The Netherlands under German Occupation, 1940-1945. -Oxford, 1988. - P. 252-253; De Jong, L. Op. cit. - P. 276-278.
11. De Jong, L. Op. cit. - P. 349-352.
12. Ibid. - P. 247-252.
13. Ibid. - P. 352.
14. Kossmann, E.H. Op. cit. - P. 589; De Jong, L. Op. cit. -P. 256-258.
15. См.: De Wever, B. Staf de Clercq. - Brussel, 1989.
16. См.: Verstraete, P.J. Joris van Severen; een biografisch portret. - Soesterberg, 2010; De Wever, B. Belgium ... -P. 475; Kossmann, E.H. Op. cit. - P. 640.
17. De Wever, B. Belgium ... - P. 477. Левые в лице коммунистов также увеличили свое представительство с 3 до 9 мест.
18. Ibid. - P. 480.
19. L'An 40. La Belgique Occupee / Eds. by J. Gerard-Libois and J. Gotovitch. - Bruxelles, 1971. - P. 301.
20. Warmbrunn, W. The Dutch under German Occupation, 1940-1945. - Stanford CA, 1963. - P. 86 cites Volk en Vaderland. - 1940. - 24 May. - P. 7.
21. Hirschfeld, G. Op. cit. - P. 283.
22. Ibid. - P. 287-289.
23. Ibid. - P. 310.
24. Мейер был арестован в освобожденных Нидерландах, но сбежал, и снова был арестован в 1946 г. и приговорен к четырем годам тюрьмы.
25. Hirschfeld, G. Op. cit. - P. 250.
26. De Wever, B. Belgium ... - P. 483.
27. L'An 40 ... - P. 301 estimate membership in 1943 at 70,000.
28. Sebrechts, F. Geschiedenis van deVlag: van cultuurbeweging tot politieke partij, 1935-1945. - Gent, 1991.
29. См., в частности, Verstraete, P.J. Trouw en dietsch: Vlaams leiders en hun collaboratie. Staf de Clercq en Hendrik Jozef Elias. - Soesterberg, 2006.
30. Blau, L. Histoire de l'Extrême-Droite au Grand-Duche de Luxembourg au XXe Siecle. - Luxemburg, 2005. -P. 55-57. Idem. Un tour de force reussi // Forum fur Politik Gesellschaft und Kultur in Luxemburg. - 2000. -No. 206. - P. 25-30.
31. Blau, L. L'antisemitisme au Grand-Duche de Luxembourg // Forum fur Politik Gesellschaft und Kultur in Luxemburg. - 1997. - No. 179. - P.13. See also Blau, L. Histoire del'Extrême-Droite ... - P. 140-144, где он отмечает, что газета, тем не менее, выступала против нацистских методов в отношении евреев в течение и после 1933 года.
32. Blau, L. Histoire de l'Extrême-Droite.. - P. 202ff. Ibem. Le nationalisme dans l'entre-deux-guerres // Forum fur Politik Gesellschaft und Kultur in Luxemburg. - 1988. -No.102. - P. 9.
33. Это был так называемый «Закон намордника» (Loi museliere). Он был проголосован Парламентом Люк-себурга, но отвергнут (с небольшим перевесом голосов) плебисцитом. Blau, L. Le nationalisme . -P. 10.
34. «Правая партия» после 1945 года была воссоздана как Социально-христианская народная партия.
■Щ& - 351
шИ/Ш-
