CC BY
81
ФАРИСЕЙСТВО КАК МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ
© Краснова А.Г.*
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону
В статье проводится исследование морально-этического понятия фарисейства путем анализа рядоположенных ему понятий, с целью выявить различные морально-этические особенности явления фарисейства, отражаемые данными понятиями. Такому анализу подвергнуты, с одной стороны, понятия, выражающие различные морально-нравственные качества человека, а, с другой стороны, понятия, отражающие различные явления морально-этической сферы человеческой жизни, позволяющие говорить в итоге об особенностях мышления, присущие фарисейству.
Ключевые слова: фарисейство, лицемерие, ханжество, формализм, догматизм, фанатизм, этический абсолютизм, моральная демагогия.
Понятие фарисейства отражает сложное и многогранное явление, которое является феноменом не только религиозной, но и светской жизни. На наш взгляд, это явление настолько многопланово, что затрагивает различные области человеческой жизни - это и сфера внутриличностной (психологической) организации человека, и сфера его межличностных отношений, и сфера его духовной жизни. Однако феномен фарисейства, охватывая различные сферы человеческого бытия, часто остается скрытым, обнаруживаемым лишь по косвенным признакам, так как коренится во внутренней жизни человека и имеет свойство мимикрировать под другие, благовидные качества человеческой души.
Изначально понятие фарисейства имеет религиозное происхождение, в дохристианском и раннехристианском иудаизме фарисеями назвали представителей одного из его направлений. Существуют определенные трудности в этимологии этого понятия, связанные с особенностями еврейского языка, а также сущность религиозных особенностей фарисеев до конца не изучены [1]. Однако это понятие попадает сначала в новозаветный текст, а с переводом Нового Завета и в другие языки, приобретая при этом совершенно иные смыслы. В настоящее время понятие фарисейства используется не только в церковном (христианском) обиходе, но и в светском, хотя и реже, причем данное утверждение справедливо, по крайней мере, для основных языковых групп - славянской, германской и романской. Уильям Уорнер отмечает, что новозаветный образ фарисеев как лицемеров привел «к сожалению, к
* Старший научный сотрудник Северо-Кавказского научного центра высшей школы Южного федерального университета.
тому, что слово «фарисей» стало в английском языке синонимом слова «лицемер»» [2]. В американском Полном Словаре Уэбстера фарисейский - «притворяющийся высоко моральным или добродетельным, не являясь таковым; лицемерный» [цит. по: 2]. В английской классической литературе начала XX в. есть роман Джона Голсуорси «Остров фарисеев», в котором автор напрямую описывает лицемерие и ханжество современного ему английского общества, так что становится понятно, что он подразумевает под словом «фарисей». В романе французского классика Франсуа Мориака начала XX в., который так и назван - «Фарисейка», автор показывает образ знатной дамы, наделенной всеми признаками данного качества с различными его оттенками.
Однако явление фарисейства имеет не только религиозно-философскую и лингвистическую проблематику, но также и весьма значимую морально-этическую сторону, благодаря которой мы можем значительно расширить наше понимание сущности этого феномена. В связи с этим важно подчеркнуть, что морально-этическая проблематика фарисейства как явления целого комплекса моральных качеств и характеристик личности видится как один из основных источников понимания и описания образа фарисейства. Метод, который мы будем использовать в данном случае для высвечивания различных оттенков образа фарисейства, - это метод анализа рядоположен-ных понятий. Проанализировав рядоположенные морально-этические понятия, отражающие близкие к фарисейству явления, мы сможем составить определенный портрет нравственного состояния человека-фарисея, и через это обрисовать морально-нравственную сторону образа фарисейства. Кроме того, мы рассмотрим близкие к фарисейству явления этической сферы человеческой жизни, и через это сможем высветить ряд особенностей фарисейского образа мышления и поведения. Таким образом, цель данной статьи состоит в том, чтобы исследовать понятийную сетку фарисейства и рядополо-женных ему понятий с тем, чтобы отразить различные оттенки явления фарисейства и приблизиться через это к пониманию его сущности.
Необходимость такого анализа подтверждается еще и тем, что существуют определенные трудности в том, чтобы дать четкое определение понятию фарисейства. В современных толковых словарях, например, в словаре Ожегова, фарисейство определяется как лицемерие, ханжество [3]. А в Энциклопедическом словаре педагога фарисей определяется как тот, кто не соблюдает божественные законы, проявляет корысть и неискренность, и даже заявляется, что «фарисейство есть древняя форма союза человека и демонических сил» [4]. В словаре по этике 1981 года издания под редакцией И.С. Кона мы находим определение фарисейства как «формализма в морали, разновидность лицемерия и ханжества» [5], а, что интересно, в современной энциклопедии по этике его и вовсе нет [6]. Трудность дать исчерпывающее определение этому понятию, как нам представляется, объясняется тем, что оно описывает широкий круг явлений и, в конечном счете, не сводится лишь к прояв-
лениям указанных качеств, а отражает особый образ устройства внешней и внутренней жизни человека.
В связи с вышесказанным определенный интерес вызывает определение фарисейства, данное в словаре по этике 1981 года издания под редакцией И.С. Кона. В нем указывается, что «фарисейство - это отрицательное моральное качество, характеризующее личность с точки зрения способа выполнения ею нравственных требований» [5, с. 355]. Обилие черт, которое отражает явление фарисейства, поселяющегося и действующего в человеке, наводит нас на мысль о том, что его нельзя свести к какой-либо черте человеческой личности, имеющей динамический аспект. Качество же личности характеризуется тем, что оно устойчиво в продолжение жизни, переплетено с другими личностными качествами и в этом смысле находится с ними в отношениях взаимовлияния, и таким образом формирует и качественно обуславливает устройство личности в целом. Так что с этической точки зрения фарисейство действительно предстает как моральное качество человека, характеризующееся совокупностью различных черт, рядоположенное другим личностным качествам, прежде всего, как мы выяснили, таким как лицемерие и ханжество.
В том же словаре по этике лицемерие определяется как «отрицательное моральное качество, состоящее в том, что заведомо безнравственным поступкам ... приписываются псевдоморальный смысл, возвышенные мотивы и человеколюбивые цели» [5, с. 156]. Этимология слова лицемер происходит из церковнославянских корней «лице» и «менъ» со значением «меняющий личину», позднее преобразованное в глагол мерити. Таким образом, в этимологическом смысле лицемер - это «притворщик, двуличный» [7]. В словаре «Тысяча состояний души: краткий психолого-филологический словарь» значение слова «лицемерие» ведется от «лицемер» в значении «актер», «лицедей», и определяется как «неискренность, притворное чистосердечие и доброжелательность» [8, с. 170]. В энциклопедическом словаре педагога под лицемерием понимается «отрицательное нравственно-этическое качество личности, выражающееся в способности человека притворяться, прикидываться добрым, порядочным, доверчивым и вообще нравственно положительным человеком, совершая исподтишка зло, преступление добра» [4]. Данные определения говорят нам о том, что лицемерие тесно связывается с лживостью, неискренним и притворным поведением, когда для внешнего наблюдателя представляется одна картина, во внутреннем же мире происходит совсем другое. Здесь отражается не только проблема разрыва внешнего и внутреннего поведения, отсутствие тождественности между внешним и внутренним, но и, более конкретно, указывается на двойственность мотивационной сферы личности - внешне мотивы представляются одними, внутренне же являются совсем другими. Здесь ложь предстает, как нам представляется, в форме содержания самого человеческого бытия - становится характеристикой
самого человеческого существования. По выражению одного из христианских святых, преподобного аввы Дорофея, это ложь самой своей жизнью [9]. Это та ситуация, когда зло рядится в одежды добра.
Близким к понятию лицемерия является понятие ханжества, которое определяется как «отрицательное моральное качество ... разновидность морального формализма и лицемерия» [5, с. 370]. В словаре «Тысяча состояний души: краткий психолого-филологический словарь» происхождение слова «ханжество» ведется от турецкого слова chadzy - «мусульманский паломник», и определяется как «притворная набожность, пустосвятство, лицемерие, прикрывающееся набожностью и добродетельностью» [8, с. 389]. Таким образом, можно сделать вывод, что ханжество настолько близко связывается с понятием лицемерия, что практически является его синонимом -оно также наполнено смысловым содержанием онтологической лживости и притворства. Однако здесь, на наш взгляд, более четко высвечивается особенность, характерная и для лицемерия, - притворная набожность, показное благочестие, чисто внешнее, формальное следование ритуалу, принятому в культуре или традиции. Это не просто притворная добродетель, а добродетель, выставленная напоказ, являющаяся образцовой для внешнего наблюдателя. Ханжество имеет тот оттенок притворства, что оно становится источником морального права для осуждения и нетерпимого отношения ко всему, что истолковывается как «неправильное». Нравственные принципы возводятся здесь во главу угла и, понимаемые формально, не соотносятся с реальным положением вещей и, таким образом, фактически становятся средством осуждения. При этом ханжа, неукоснительно до мелочей следуя исповедуемым принципам, таким образом, ставит себя вне этого осуждения; как блюститель морального закона считает себя вправе определять и осуждать тех, кто является «преступниками» закона.
Ханжество, а также и лицемерие, таким образом, тесно связываются с понятием формализма. Формализм в философии вообще имеет множество значений. В этическом смысле под формализмом понимается «термин, обозначающий всякую этическую теорию, которая, подобно этике И. Канта, кладет в основу своих построений чисто формальные принципы; в обычном смысле - соблюдение внешней формы в ущерб существу дела» [10]. Уже в самом термине «формализм» присутствует указание на приоритет формы над содержанием, отсюда в моральном смысле такой подход подразумевает следование форме моральных законов, ритуалов, предписаний и норм в отрыве от содержания - реального контекста, времени и места, вне понимания реального содержания совершаемой нравственной деятельности. Здесь, опять же, подчеркивается внешнее в ущерб внутреннему - в поступках строго соблюдается внешняя форма нравственных предписаний, при этом содержание этих поступков может быть и вовсе безнравственным. Такое поведение часто вызывает диссонанс, говорит о внутренней нетождественности чело-
века самому себе, о двойственности его мотивации, что и роднит его с лицемерием и ханжеством. Таким образом, прикрываясь формальным исполнением морального долга, человек имеет возможность снять с себя ответственность за свою деятельность, это приводит его к убежденности в собственной нравственной чистоте.
Близким к формализму является понятие догматизма, или законничест-ва, как его часто называют в христианской (по крайней мере, православной) среде. Догматизм - (греч. 5оуда - мнение, учение, решение) - «стиль мышления, для которого характерна склонность к утверждению без обсуждения, к использованию в анализе действительности раз и навсегда установленных понятий, схем и формул, без учета конкретных обстоятельств и изменяющихся условий. Догматизму свойственна боязнь самостоятельности, постоянное стремление подкрепить свои рассуждения ссылками на авторитет и традицию» [11]. В контексте нашего исследования догматизм подчеркивает одну важную деталь - он предполагает опору на авторитет конкретных, раз и навсегда установленных принципов. Он не оставляет место уникальному, единичному, не предполагает сложных моральных вопросов и сложных нравственных ситуаций. Догматизм опирается на заданные клише морально-нравственных норм, которые возводятся в ранг непререкаемых принципов, подходящих всем и всегда. Законничество, являющееся фактически синонимом догматизма, тем не менее, содержит тот оттенок, который предполагает свод раз и навсегда установленных религиозно-нравственных законов, которые должны быть неукоснительно и точно исполняемы вне зависимости от конкретных ситуаций. Они также используются в качестве шаблонов, накладываемых на любую конкретную ситуацию, и становятся источниками осуждения для человека, не следующего этим шаблонам, вне зависимости от причин.
Фанатизм, или ревнительство, зилотство, также является здесь рядопо-ложенным понятием, поскольку он является частным проявлением догматизма [5, с. 78]. Сущность фанатизма заключается в непоколебимой приверженности индивида определенным убеждениям, имеющей эмоциональный характер (готовность к самопожертвованию, нетерпимость к противным идеям, критике), страстная преданность идеям [8, с. 383]. В контексте нашего исследования нам важен тот момент, что фанатизм предполагает замкнутость сознания человека на определенной идее, убеждениях, а, следовательно, слепое, некритическое следование последним. Безусловно, фанатизм не подразумевает в обязательном порядке лицемерие, ханжество и формализм, однако все же находится в жесткой связке с догматизмом, и в этом плане дает нам ключ к пониманию одной важной черты фарисейства -служение безличной, застывшей идее, в этом смысле букве, а не духу. «Фанатик - «идеалист», в том особенном смысле этого слова, что идея, идеал для него выше, чем живой человек; он способен видеть в человеке лишь
средство осуществления идеи; всякий идеал превращается для него в идола» [6, с. 510]. В явлении фанатизма всегда существует проблема подмены действительных моральных принципов суррогатами морали, когда под господствующую идею путем извращения подбивается мораль, призванная служить оправданием аморальных по своей сути действий.
Здесь мы сталкиваемся с проблемой пробаблизма и двойных стандартов. Пробаблизм - «моральная позиция и тактика принятия решений, ведущие к оправданию любого поступка, относительно совершения которого можно найти какой-либо положительный аргумент, тем более поддержанный каким-либо авторитетом, даже противоречащим другому авторитету» [6, с. 392]. Фанатизм, причем в любой сфере, не только в религиозной, часто имеет склонность к такой позиции, так как ищет себе моральное оправдание любой ценой, кроме того, часто склонен опираться на какой-либо непререкаемый со своей точки зрения авторитет. В христианстве таким авторитетом часто становится Священное Писание, понимаемое буквально, трактуемое с выгодной точки зрения, так чтобы подкреплять моральную деятельность, даже если она, по сути, становится аморальной. Феномен этики двойных стандартов здесь также становится платформой для различной моральной оценки собственных действий и действий других. Такой положение вещей является, по большому счету следствием неравной позиции, в которую ставится субъект (носитель всей вышеописанной феноменологии, в нашем случае -фарисей) и рассматриваемые им объекты (другие люди, явления, процессы). Себя фарисей видит носителем высокой нравственности и блюстителем морали, а окружающих - грешниками, преступниками и т.д. Такая позиция порождает и соответствующую нравственную оценку (положительную -себе, негативную - другим), а за ней и соответствующее поведение, в котором проявляются гордость, заносчивость, снобизм, презрение.
Апресян Р.Г. такое явление, когда конкретным реальным явлениям выносится морально-этическая оценка с позиций абстрактных понятий добра и зла, назвал «этическим абсолютизмом» [12]. Этот термин, как нам представляется, также отражает одну из особенностей исследуемого нами феномена фарисейства - а именно, о чем мы уже писали выше в контексте анализа понятий формализма и догматизма, позиция оторванности от реального положения вещей, неспособность рассматривать реальное с позиций уникальности и единичности. Вместо этого берутся абсолютные, формальные морально-этические нормы и категории (в данном случае, например, - идеально и буквально понимаемые категории добра и зла) и делаются инструментами оценки реальных ситуаций. Тогда получается, что операции такого абсолютистского этического сознания всегда будут опираться на абстрактные представления. Такая логика, на наш взгляд, может приводить к двум следствиям такого способа мышления: с одной стороны, к жесткой моральной оценке ситуации как к однозначно «правильной, хорошей» или однозначно «не-
правильной, плохой» («черно-белое» мышление); с другой стороны, к использованию абстрактной морали как инструмента такого разграничения с лично выгодных позиций (превращение морали в суррогат, который может стать основанием нужного оценивающему деления на правильное и неправильное, доброе и злое). Порочность и ограниченность такого способа мышления очевидны, тем более что все это абстракция, далеко отстоящая от реальности и часто бесполезная при оценке ситуаций действительности.
Здесь мы подходим к еще одному аспекту исследуемого нами предмета, выражаемому понятием морализаторства, или моральной демагогии, которую исследовал А.А. Гусейнов [13]. Это понятие вбирает в себя многие черты тех явлений, которые мы уже рассматривали выше, и, тем не менее, способно отразить для нас новые грани феномена фарисейства. Морализаторство всегда возникает там, где имеет место моральная оценка. Сама по себе моральная оценка, по мнению А.А. Гусейнова, - явление парадоксальное, так как «не поддается логически непротиворечивому обоснованию», и, кроме того, предполагает, что тот, кто ее выносит, обладает такой компетенцией. И в тот момент, когда такая моральная оценка возникает, то это означает, что мы имеем дело не с моралью как таковой, а с ее превращенной формой - то есть, с моральной демагогией. Суть ее заключается «в ложном отождествлении объективированных форм морали с самой моралью». Здесь мы снова имеем дело с «черно-белым» мышление, причем, в этом случае характерной особенностью является то, что человек берет на себя моральное право однозначно разграничивать людей по нравственному признаку - одним отводить роль праведников, другим - роль грешников, разделяет их на добрых и злых. Следующий шаг в такой селекции - признание за собой морального права не просто такого безапелляционного суда, а права выносить «грешникам» приговор, вплоть до реального насилия. Таким образом, в моральной демагогии мы имеем дело не просто с оперированием абстрактными, неопределенными моральными категориями, и не просто с ситуацией злоупотребления моральной оценкой со смещением векторов, когда субъект возвышает себя и осуждает других. Здесь мы видим подмену морали ее превращенными формами, когда «определенные субъекты узурпируют право выступать от имени добра, а своих оппонентов помечают черной меткой, превращая их тем самым во врагов. Сам факт моральной демагогии создает духовную ситуацию, в которой насилие оказывается больше чем допустимым злом, оно становится прямой обязанностью». Все это роднит морализаторство с рассмотренными нами понятиями лицемерия, ханжества, формализма, а также становится в органическую взаимообусловленную связь с фанатизмом.
Таким образом, на наш взгляд, все рассмотренные нами в данной статье морально-этические понятия тем или иным образом отражают различные аспекты многопланового явления фарисейства, так как являются рядополо-женными ему. Фарисейство является личностным морально-этическим ка-
чеством человека, которое обуславливает его образ жизни и образ мышления. Оно рядоположено морально-этическим понятиям лицемерия, ханжества, формализма, догматизма, фанатизма, а также связано с такими явлениями этического мышления, как пробаблизм, этика двойных стандартов, этический абсолютизм и моральная демагогия. Проанализировав данные понятия, можно выделить следующие особенности морально-этической стороны явления фарисейства: 1) лицемерие, характеризующееся двуличным, неискренним и притворным поведением, двойственностью мотивационной сферой и ложью как сущностным качеством бытия; 2) ханжество, понимаемое как притворная набожность, чисто внешнее, формальное следование ритуалу, принятому в культуре или традиции, выставленная напоказ добродетель, выдаваемая за образец; 3) формализм как следование форме моральных законов, ритуалов, предписаний и норм в отрыве от содержания совершаемой нравственной деятельности; 4) фанатизм, рассматирваемый как служение безличной, застывшей идее, в этом смысле букве, а не духу; 5) догматизм, предполагающий опору на непререкаемый авторитет конкретных, раз и навсегда установленных принципов; 6) пробаблизм, оправдывающий положительную моральную оценку одних фактов и негативную оценку других; 7) этика двойных стандартов, обеспечивающая моральное обоснование дискриминации «чужих», «плохих», «злых», «грешников» и т.д.; 8) этический абсолютизм, превращающий абсолютные, формальные, идеально и буквально понимаемые морально-этические нормы и категории в инструменты оценки реальных ситуаций; 9) морализаторство, наделяющее правом четкой селекции людей на добрых и злых и выносить на этой основе приговор, действовать в соответствии с ним и при этом оправдывать его суррогатными формами морали. Эти выявленные особенности фарисейства являются весьма важными для формирования его целостного образа. Таким образом, исследовав понятийную составляющую феномена фарисейства, мы пришли к определенному пониманию его сущностных особенностей.
Список литературы:
1. Кацнельсон Л. Фарисеи // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1890-1907.
2. William C. Varner. Jesus and the Pharisees. A Jewish Perspective [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.pfo.org/pharisee.htm.
3. Толковый словарь Ожегова / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. -1949-1992.
4. Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога) / В.С. Безрукова. - Екатеринбург, 2000.
5. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. - М.: Политиздат, 1981.
6. Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г. Апресяна и А.А. Гусейнова. - М.: Гардарики, 2001.
7. Этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. 1. / Сост. А.К. Шапошников. - М.: Флинта: Наука, 2010.
8. Тысяча состояний души: краткий психолого-филологический словарь / Т.В. Летягова, Н.Н. Романова, А.В. Филиппов. - 2-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2006.
9. Избранные поучения преподобного аввы Дорофея для мирян. - М., 2008.
10. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. -М.: Гардарики, 2004.
11. Зорин В.И. Философский толковый словарь «Евразийская мудрость от А до Я». - Алматы: Создак-Словарь, 2002.
12. Апресян Р.Г. «Мне отмщение, Аз воздам». О нормативных контекстах и ассоциациях заповеди «Не противься злому» // Этическая мысль: современные исследования. - М.: Прогресс-Традиция, 2009. - С. 391-415.
13. Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. - 1995. - № 5. - С. 5-12.
