CC BY
9
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2022. № 4. С. 56-86
УДК 316.4
Научная статья
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
ФАКТОРЫ УНИФИКАЦИИ ЦЕННОСТЕЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Я.В. Волобуев*
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 119991, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский», г. Москва, Россия
Аннотация. Отстаивается позиция, согласно которой в мире идут уни-фикационные процессы в ценностной сфере. Эти процессы имеют два аспекта: схожую динамику в изменении содержания ценностей (в частности, появление наиболее распространенных, преобладающих ценностей) и унификацию номенклатуры ценностей, представленной в разных странах. Обосновывается, что ценности необходимым образом зависят от условий, в которых проживает человек (общество). Показано, что на современном этапе истории многие условия, существенно влияющие на ценности, одинаковы у жителей Земли. Это создает схожие «потенции», общие направления для ценностных изменений. Ключевую роль в процессах унификации играет глобальная массовая коммуникация, которая также связана с формированием общекультурной онтологии. Последняя позволяет людям из разных стран и культур лучше понимать друг друга, тем самым создавая дополнительные условия для передачи и интерио-ризации ценностей.
Ключевые слова: ценностная унификация, глобализация, ценность как средство, массовая коммуникация, условия жизни
Original article
SOCIAL PHILOSOPHY
THE FACTORS OF UNIFICATION OF VALUES IN THE MODERN WORLD
Ya.V. Volobuev
Lomonosov Moscow State University, Leninskie Gory, Moscow, Teaching and
Scientific Building "Shuvalovsky", 119991, Russia
Abstract. The author defends the position according to which the unification processes in the value sphere are taking place in the world. These processes include two aspects: similar dynamics in changing the content of values (in particular, the
* © Я.В. Волобуев, 2022
emergence of the most common, prevailing values) and the unification of the nomenclature of values represented in different countries. The author substantiates that values necessarily depend on the conditions in which a person (society) lives. It is shown that at the present stage of history, many conditions that significantly affect values are similar among the inhabitants of the Earth. This pushes societies to make similar changes in values. A key role in the unification processes is played by global mass communication, which is also responsible for the formation of a general cultural ontology. The latter allows people from different countries and cultures to better understand each other, thereby creating additional conditions for the transfer and interiorization of values.
Keywords: value unification, globalization, value as a means, mass communication, living conditions
Введение
Современные процессы глобализации вызвали много вопросов и обострили множество проблем. Одна из них — проблема культурной унификации, а вместе с ней и ценностной. Исследование ценностной динамики позволяет «увидеть тенденции в развитии социальной активности, связанной с воплощением образа значимого и должного в сферу реального» [1, 193].
Нет сомнения в том, что среди населения разных стран действительно отмечаются схожие предпочтения в выборе стиля одежды, музыкальных направлений и исполнителей, употребляемых продуктов и пр. и эта тенденция со временем все более укрепляется. Но можно ли считать, что происходящие изменения отражают также сближение стран в вопросе ориентации нормативных ценностей?
В подходе к анализу общемировой динамики ценностей исследователи делятся на два больших лагеря — тех, кто считает, что унификация (сближение) ценностей должна происходить (например: [2; 3; 4]), и тех, кто считает, что никакого сближения не происходит и не должно происходить (в том числе по причине высокой резистентности культурно-исторических ценностей) [5; 6]. Среди второй группы исследователей есть также и те, кто склоняется к мысли о том, что должно происходить, скорее, расхождение ценностных профилей стран/народов/цивилизаций вследствие их «ответной реакции» на глобализацию и вестернизацию (см., например: [7]). Таким образом, вопрос направленности ценностных изменений является дискуссионным.
В данной работе обосновывается позиция, согласно которой в современном мире действительно идут процессы унификации ценностей, или, по-другому, движение к некоей схожести, единообразию. В выводах мы более детально опишем эти процессы.
Социальные явления, имеющие своими акторами людей, обладающих свободой воли, сложны и требуют правильного, не буквального понимания.
Для того, чтобы убедиться, что есть реальные предпосылки для такой позиции, и чтобы последующие теоретические выкладки не были безосновательны, обратимся к данным эмпирических исследований.
1. Данные эмпирических социологических исследований
Сложность обращение к эмпирии в нашем случае заключается в том, что поставленные задачи требуют анализа лонгитюдных исследований с обзором разных стран. Таких исследований немного, поэтому большинство изложенных ниже результатов будет основано на материалах уникальной базы данных — World Values Survey (Обзор мировых ценностей, далее — WVS), в рамках которой, начиная с 1981 г., собираются ответы респондентов со всего мира на самые разные вопросы.
Л. Ли и М. Бонд, анализируя данные четырех периодов WVS (с 1984 по 2004 г.), пришли к выводу, что «есть свидетельства того, что люди по всей планете становятся в целом более светскими» [8, 30]. Подобные выводы подтверждаются российскими авторами [9], а также работой И. Эсмера, основанной на результатах Европейского (European Values Study) и Мирового (WVS) исследования ценностей [10]. К таким же выводам пришли в своей книге П. Нор-рис и Р. Инглхарт [11], заключающие, что есть веские основания, как теоретические, так и эмпирические, полагать, что мы движемся к более секуляризованному миру в целом, несмотря на сильное сопротивление и спорадические откаты1.
В книге «Модернизация, культурные изменения и демократия» [12] Р. Инглхарт и К. Вельцель наглядно демонстрируют рост «секу-лярно-рациональных ценностей» (в противовес «традиционным») и рост «ценностей самовыражения» (в противовес «ценностям выживания»)2 для пяти типов обществ и по семи возрастным когор-
1 Было бы неправильным понимать данные выводы слишком однозначно. Снижается, в первую очередь, значимость организованной религии и степень ортодоксальности ее приверженцев, но это уравновешивается различными духовными и эзотерическими верованиями и практиками, новыми религиозными направлениями. Экзистенциальные вопросы и духовные проблемы никуда не исчезают и требуют ответов.
2 Подобные выводы (о сдвиге в сторону ценностей самовыражения и уменьшения традиционных ценностей) делают российские исследователи, анализируя население России [13]. К согласующимся выводам приходит Н.И. Лапин в своем независимом исследовании, правда, на более ранней российской выборке [14].
0.80
до 1917- 1927- 1937- 1947- 1957- 19671917 1926 1936 1946 1956 1966 1976
Старшие Возрастные когорты Младшие
Рис. 1. Различия между поколениями по шкале «традиционные/секулярно-ра-циональные ценности» для пяти типов обществ [12, 163]
до 1917- 1927- 1937- 1947- 1957- 19671917 1926 1936 1946 1956 1966 1976
Старшие Возрастные когорты Младшие
Рис. 2. Различия между поколениями по шкале «ценности выживания/ самовыражения» для пяти типов обществ [12, 166]
там, охватывающим людей, родившихся в период с 1907 по 1976 г. (рис. 1 и 2). То есть в данном случае они анализировали не изменения непосредственно во времени, а сравнивали ценности, которым привержены разные возрастные когорты3.
100
□ 1980
1990
2000
3">
60
40
20
8.1
о,
Я
Постиндустриальные Западные пост- Восточные пост- Развивающиеся Страны с низким демократические коммунистические коммунистические страны душевым доходом страны страны страны
Рис. 3. Падение уровня нетерпимости по отношению к гомосексуализму в пяти типах обществ [12, 190]
В той же книге Инглхарт и Вельцель выявили еще одно повсеместное изменение, а именно падение уровня нетерпимости по отношению к гомосексуализму. Для анализа используются данные трех волн 'УБ — 1980, 1990 и 2000 гг. 4 К подобным выводам пришел И. Эсмер на основе Европейского и Мирового исследования ценностей [10, 198]. Средний балл по шкале от 1 до 10 «оправданности гомосексуализма» вырос с 3,12 в 1981 г. до 5,07 в 2001 г.
3 Можно было бы подумать, что дело тут в возрастных изменениях участников опроса — наличии некоторых универсальных (широко распространенных) механизмов влияния биологического и социального возраста на ценности (молодым свойственны ценности самовыражения, пожилым — более консервативные ценности). Однако Р. Инглхарт и К. Вельцель утверждают, что данные изменения связаны с условиями, в которых происходило формирование данных возрастных когорт [12, 19, 165].
4 Более того, Р. Инглхарт в более ранней своей работе, анализируя данные опросов, «выявил значительные различия по возрастным группам в отношении к гомосексуалистам...: "Почти в каждой стране молодые заметно терпимее относятся к гомосексуальности, чем старики. В среднем по 16 странам представители самой старшей возрастной группы почти вдвое чаще считают, что гомосексуализм неприемлем ни при каких обстоятельствах, чем представители самой молодой..."» [12, 189].
Растет уровень поддержки гендерного равенства. Из 50 стран, по которым имеются данные двух или более опросов, 37 (74%) демонстрируют рост [12, 193].
0.4-, 0.2
-1.4
-1.6 J
Australia Bangladesh Hong Kong Japan Malaysia New Papua New Taiwan
Zealand Guinea
| □ 1982 Ш 2002 |
Рис. 4. Изменение ценности «иерархия» (+) против ценности «эгалитаризм» (-) с 1982 по 2002 г. в восьми азиатских странах
Показательно исследование Эсмера по поводу брака, аборта и развода на основе 20 стран из разных регионов мира. Он зафиксировал, что с 1981 по 2001 г. увеличилось число людей, согласных с утверждением, что брак является устаревшим институтом. Также наблюдается рост принятия (оправданности) развода и аборта [10, 196-197]. Всероссийский опрос ВЦИОМ подтверждает данные тенденции и среди российских граждан, в частности высокий уровень и рост допустимости развода (80% в 1990 г. и 89% в 2019 г.), высокие показатели предпочтительности совместной жизни без регистрации брака (17-18%) и жизни по одному (до 18%) у молодого населения относительно старшего поколения (5%)5. Данные ФОМа также подтверждают у россиян относительно высокие показатели допустимости развода (64%), допустимости совместной жизни без официального оформления брака (70%), допустимости аборта (32%)6.
5 Отношение к бракам и разводам: мониторинг ВЦИОМ. 2019. URL: https:// wciom.ru/index.php?id=236&uid=9793
6 Этические нормы в современной России. ФОМ. 2013. URL: https://fom.ru/ TSennosti/11069. См. также: Незарегистрированные отношения: брак или альтернатива ему? ФОМ. 2013. URL: https://fom.ru/TSennosti/11091; О холостяках и незамужних. ФОМ. 2014. URL: https://fom.ru/Obraz-zhizni/11367
Удивительное увеличение демонстрирует следующий параметр: доля тех, кто выбрал уважение и терпимость (к различиям) в качестве желательного качества у ребенка. Он подскочил с половины (49,9%) до почти четырех пятых (78,8%) [10, 198].
Особый интерес представляет независимое исследование коллектива авторов на самостоятельно собранной выборке среди азиатских стран, которое на 20-летнем промежутке выявило очень существенное увеличение в сторону эгалитаризма (и уменьшение ценности «иерархия») у подавляющего большинства стран [15, 259].
Как видно из данных, действительно существуют подтверждения того, что в мире в самых разных жизненных сферах идут схожие изменения в ценностях. Конечно, единичные свидетельства не могут служить доказательством такой широкомасштабной тенденции, какая рассматривается нами. Прежде чем перейти к теоретическому анализу, разберемся с самим понятием «ценность».
2. Концептуализация понятия «ценность»
Ценности мотивируют человеческие действия и являются своего рода критериями («стандартами») [23, 4], служащими для осуществления выбора. Эти критерии задают и определяют значимость объектов7, их «привлекательность» для субъекта. Ведь для того, чтобы определить, что «лучше», а что «хуже» в окружающем мире, что «хорошо», а что «плохо», необходимы некие ориентиры, «точки отсчета», исходя из которых производится оценка и делается выбор.
Многими современными учеными из разных дисциплин принимается именно такая трактовка. Шалом Шварц, пожалуй, самый цитируемый современный исследователь ценностей, пишет: «Эти теоретики (М. Рокич, Р.М. Вильямс, К. Клакхон и др. — Я.В.) рассматривают ценности как критерии, которые люди используют для выбора и обоснования действий, а также для оценки людей (включая себя) и событий. Мы тоже принимаем этот взгляд на ценности как на критерии, а не как на качества, присущие объектам» [17, 1].
Ценности являются достаточно устойчивыми элементами мотивации, которые «надситуативны» [18, 4], то есть распространяются на множество жизненных ситуаций и не зависят от конкретных обстоятельств и событий (не путать с проблемой влияния условий существования на ценности).
7 Понятие объекта мы берем в широком значении, далеко не ограничиваясь предметным миром, и понимаем его как то, на что направлена активность субъекта, что им воспринимается или мыслится.
Ценность имманентна сознанию субъекта8 и, хотя и фундируется потребностями, является идеальным мыслительным конструктом, убеждением ("belief" — М. Рокич, Ш. Шварц). Сюда же входят так называемые глубинные убеждения, в которых человек может не отдавать себе отчет. Шварц в своих теоретических работах указывал, что ценности могут оказывать действие вне нашего осознания и что «влияние ценностей на повседневные решения редко бывает осознанным» [19, 3].
К предметам ценностей относится все, что человек считает правильным/достойным (пристойным)/добрым!хорошим (не в смысле практической пользы) и имеет для него аспект долженствования.
Как видно из концептуализации, наша трактовка не расходится с наиболее распространенным пониманием ценностей в социальных науках, что позволяет нам находиться в одном концептуальном поле с другими исследователями и использовать результаты их работы.
3. Ценность как средство и ценность как цель
Для решения намеченных во введении задач мы должны взглянуть на ценности немного с другой стороны.
Широко известно деление ценностей на инструментальные и терминальные (М. Рокич), или ценности-цели и ценности-средства (П. Сорокин, Р. Хеар, К.Х. Момджян). Особый интерес представляет подход К.Х. Момджяна [20], который рассматривает ценности с точки зрения их объективного места в структуре человеческой психики и непосредственной реализации в выборе, поведении че-ловека9. В таком ракурсе рассмотрения ценности как конечные цели («базовые ценности») дублируют по номенклатуре потребности, объектом же ценностей как средств являются «способы и средства удовлетворения человеческих нужд» [20, 36].
Ценности как цели, в трактовке Момджяна, не являются собственно «ценностями» согласно нашей концептуализации и от-
8 Что, впрочем, не мешает нам говорить о культурных ценностях как интерсубъективном явлении.
9 Ценность «выступает как... предпочтение, связанное с выбором желаемых целей человеческого существования в мире», это мотивационное влечение, стремление («стремление сохранить жизнь, стремление быть здоровым», «мотивационное влечение к справедливости», самоактуализации и пр.). «Ценностью является мотивационный выбор в пользу этих благ, воспринимаемых как желаемые для человека» [20].
носятся к принципиально иному виду феноменов10. А значит, все рассматриваемые нами ценности имеют статус ценностей-средств.
Итак, ценности (как средства) в своей поведенческой реализации являются своеобразными мостиками, проводниками, которые ведут к удовлетворению потребностей. Мы видим два варианта такого удовлетворения (посредством воздействия ценностей на поведение через мотивационную функцию психики) — прямой (1) и опосредованный (2).
1. Удовлетворение потребностей может происходить в процессе непосредственной реализации той или иной ценности. Например, отстаивание эгалитарных отношений внутри коллектива может давать человеку чувство правильности совершенных им действий, происходит одобрение самого себя, восстанавливается «справедливость» (потребности в самоуважении, справедливости11). То есть речь здесь идет об удовлетворении бытийных потребностей путем воздействия на свое психоэмоциональное (в частности, моральное) состояние в процессе действий, оцениваемых человеком как правильные, верные.
2. Человек может удовлетворять потребности посредством получения некоего результата от своих действий, которые были мотивированы ценностью. Например, результатом отстаивания эгалитарных отношений могут быть сами эти равноправные отношения (в свою очередь блага, которые они предоставляют, являются предметами потребностей и интересов). Кроме того, человек, отстаивающий такие отношения, может получать признание от окружающих (что также удовлетворяет соответствующую потребность — в самоутверждении). Как можно видеть, результат такой реализации может касаться не только самого человека, но и людей, находящихся с ним во взаимодействии, а также всего общества в целом.
Для нашего исследования ключевым является именно второй — опосредованный вариант удовлетворения.
4. Зависимость содержания ценностей
от условий существования
Зададимся вопросом: зависит ли от условий12, в которых находится человек (общество), то, каков будет результат реализации
10 Ценности-цели и ценности-средства мы относим к разным уровням мотивации. К.Х. Момджян также относит их к разным уровням, но к разным уровням ценностной мотивации (в силу того, что рассматривает ценности более широко) [20].
11 Мы руководствуемся классификацией потребностей К.Х. Момджяна [21; 22; 23; 24], являющейся переработанной версией теории потребностей А. Маслоу.
12 Условий, понимаемых в широком смысле — как совокупности окружающих человека элементов среды, включающей материальные и нематериальные факторы, с которыми он находится во взаимодействии.
ценности, как она может реализоваться и какова сама возможность этой реализации? Иными словами, можно ли говорить о некой релевантности (или даже актуальности) ценностей тем или иным условиям?
Ответить на вопрос будет проще, если представить ценности в виде средств. Очевидно, что именно условия обусловливают выбор (более «удобных» и эффективных) средств для достижения целей, а также возможность и необходимость их использования13.
Действительно, ценности защиты и сохранения природы не были бы такими актуальными, если бы не колоссальное загрязнение среды, уничтожение (вымирание) флоры и фауны, а также осознание всех потенциальных угроз и последствий. Вопрос межкультурного взаимодействия и вытекающих отсюда ценностей не стоял бы так остро без наличия тесно взаимодействующих друг с другом культур, находящихся в ограниченном пространстве и с ограниченными ресурсами. Благодаря прогрессу в медицине и методах контроля рождаемости девственность и целомудрие утрачивают свой статус основных ценностей, у женщин появляется большая сексуальная свобода.
К. Маркс и Р. Инглхарт, которые еще будут упомянуты ниже, также подтверждают такую зависимость своими теориями. Нужно лишь учитывать, что это справедливо для массива случаев и ситуаций, для статистического большинства людей.
Если актуализация ценностей зависит от условий, то, получается, что для того, чтобы доказать, что ценности имеют тенденцию к унификации, нужно показать, что схожими становятся эти самые условия, в которых живут люди. Однако и здесь есть важный нюанс: условия не меняют ценности с непреложностью, по крайней мере, в закрытом (замкнутом) обществе и на малой временной дистанции. Те или иные условия создают потенциал, почву для изменений, как бы «организуют» более привлекательное направление (коридор) для ценностных изменений. Привлекательное в том смысле, что оно дает заметные (адаптационные) преимущества индивиду и/или группе индивидов, реализующих данные ценности в данных условиях.
«Непреложность» здесь не осуществляется, потому что у любой ценности как идеального мыслительного конструкта наличествует информационная составляющая (сознательной или бессознательной формы, в данном случае, не имеет значения), которая не запро-
13 Конечно, все это зависит также от особенностей субъекта. Однако в данном случае, рассматривая человека как такового, мы отстраняемся от индивидуальных различий, принимая универсалии человеческой природы за неизменную и общую для всех константу.
граммирована генетически. Если это так, тогда человек должен откуда-то брать эту информацию (будь то посредством воспитания, общей социализации, а также размышления и инсайта), чтобы иметь возможность интериоризовать ее в виде ценности. Применительно к нашему исследованию, современная глобальная коммуникация как раз выполняет эту задачу — она обеспечивает диффузию между обществами, возможность «передачи» ценностей друг другу. Это происходит в том числе посредством усвоения определенных знаний, способных актуализировать, «подкрепить» те или иные ценности.
В литературе можно столкнуться с утверждением, что именно интенсивной коммуникацией сегодня обеспечивается заимствование и, как следствие, сближение в ценностях. С нашей точки зрения, одной лишь коммуникации (пускай и довольно интенсивной) недостаточно. Чтобы ценности могли быть восприняты и, главное, интериоризованы, необходима также схожесть условий, в которых находятся «коммуницирующие», а также качество коммуникации, которое выражается уровнем понимания друг друга (см. подраздел «Общекультурная онтология»). Только в этом случае коммуникация способна превратиться в эффективный инструмент по «передаче» и массовому заимствованию ценностей.
Усиливает данную связку еще один значимый фактор, который на современном историческом этапе оформился в масштабах всего человечества. Речь идет не просто о схожих, а об общих условиях, характеризующихся наличием общих, направленных на один и тот же предмет интересов. Такой характер условий создает дополнительные основания для сотрудничества, солидарности, сдерживания агрессии и ведет к формированию общих ценностей (см. также подраздел «Глобальные проблемы»).
Концептуально очертив теорию, перейдем теперь к конкретным описаниям. Вначале кратко опишем условия, идентичные у большей части населения, а также дадим комментарии о связи данных условий с ценностями.
5. Идентичность современных условий существования
Сразу заметим, что наш анализ касается по большей части условий жизни в городах (а также в пригородах), что оправданно, так как в них на сегодняшний день проживает более 56% населения Земли14. Немаловажно также, что именно города (в особенности мегаполисы) находятся «на передовой» мирового развития, именно здесь рождаются новые идеи, происходят ключевые события.
14 По состоянию на 2020 г., по данным Всемирного банка: Ьйр8:/Ма1а.^'огЫЬапк. о^/т&саЮг/ЗР.иЯВ.ТОТЬ.Ш.гЗ
Социально-экономическое развитие. Известный исследователь ценностей Рональд Инглхарт убедительно доказал и показал [25; 12], что социально-экономическое развитие прогнозируемым образом меняет ценности людей от традиционных в сторону секулярно-раци-ональных и от ценностей выживания к ценностям самовыражения. Или, по-другому, «от "материалистических" ценностей, с упором на экономической и физической безопасности, к ценностям "постматериальным", с упором на проблемах индивидуального самовыражения и качества жизни...» [25, 11].
Таким изменениям Инглхарт дает следующее объяснение: переход на индустриальную фазу развития (где инструментальная рациональность весьма хорошо вознаграждается), а также модернизация провоцируют отказ от традиционных ценностей и движение в сторону ценностей секулярно-рациональных. Далее, при достижении определенного уровня материального благополучия, физической и экзистенциальной безопасности внимание людей «переключается» с физических и экономических проблем на более личные интересы, такие как самовыражение, свобода и субъективное удовлетворение.
В основные параметры такого социально-экономического развития Инглхарт закладывает долю занятых в аграрном, индустриальном секторе и секторе услуг, а также уровень ВВП на душу населения.
Глядя на эти параметры, мы не можем говорить об однородной ситуации в мире. Очевидно, что далеко не все страны могут похвастаться постиндустриальной фазой развития и высоким душевым доходом. Тем не менее индустриализация (и постиндустриализация) затронула большинство современных стран. Относительно же душевого дохода, согласно исследованию Всемирного банка15, все меньше людей по всему земному шару относятся к категории нищих (то есть живущих менее, чем на 1,9$ в день).
Экономические отношения. Одно из основных положений К. Маркса состоит в том, что экономические (производственные) отношения первичны по отношению к общественному сознанию и определяют сознание и волю людей. «Совокупность... производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис... которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще» [26, 6-7].
15 Poverty and Shared Prosperity 2018: Piecing Together the Poverty Puzzle. Overview booklet. World Bank, Washington, DC.
Капитализм как общественно-экономическая система производства и распределения сегодня распространен на большей части планеты. Конечно, капитализм капитализму рознь16, и все же такие неотъемлемые его элементы, как частная собственность, свободный рынок и конкуренция, найм работников, прибыль (как основной движущий мотив бизнеса), распространены повсеместно. Такие отношения не могут не сказываться на установках, стремлениях и мировоззрении людей, что создает сходные тенденции в ценностях. Дополнительный эффект придает тот факт, что капиталистическое устройство сегодня — это связанная международная система.
Институциональный уровень. Под институтом мы понимаем исторически сложившиеся, устойчивые формы организации совместной деятельности. Становление и закрепление этих форм представляет собой процесс институционализации.
Исследователи еще в конце ХХ в. заметили, что наблюдается конвергенция на институциональном уровне, страны принимают сходные институциональные модели [2; 3]. «Глобализация осуществляется как процесс универсализации, гомогенизации и унификации социальных, политических и экономических институтов и процессов» [27, 156].
Дж. Мейер указывает, что транснациональные силы мирового институционального развития, значительно усилившиеся и распространившиеся на весь земной шар за последнее время, существенно влияют на формирование национальных государств. Как итог, «национальные государства структурно схожи во многих неожиданных измерениях...» [3, 145], «вовлеченная культура в значительной степени организована на общемировой основе, а не просто создана из местных обстоятельств и истории» [3, 147-148].
Несложно увидеть, что на уровне социальных институтов (образование, частная собственность, бизнес, брачные отношения, религия, СМИ, наука, искусство и пр.), инфраструктуры (медицинские учреждения, общественный транспорт, сети питания, магазины, учебные заведения, парки, городские службы и пр.) действительно наблюдается большое сходство, особенно внутри развитых городов.
Шалом Шварц механизм влияния институтов на ценности описывает следующим образом: «Способ организации социальных институтов, их правила и повседневная практика эксплицитно или
16 Исследователи выделяют различные этапы в развитии и становлении капитализма. Также существуют концепции «периферийного капитализма», «коллективного капитализма», «кумовского капитализма» (crony capitalism) и пр.
имплицитно сообщают ожидания, которые выражают лежащие в их основе ценностные установки... <...> Благодаря этим социальным институтам люди, живущие в обществе, постоянно встречаются с праймами и ожиданиями, которые активизируют лежащие в их основе культурные ценности» [28, 38-39]. «Успех какого-либо социального института подкрепляет культурные ценности, согласующиеся с его способом деятельности. Провал же социального института приводит к потере легитимности связанных с ним ценностей и оправдывает выдвижение альтернативных» [28, 55].
А. Инкелиз идет еще дальше, утверждая, что «трансформирующая сила современных институтов настолько велика, что реакция людей на них будет очень схожей независимо от культурной отправной точки населения или более широкого социально-экономического контекста, в котором они находятся» [2, 17] 17.
«Политическая система — это другой аспект социальной структуры, который находится в отношениях взаимовлияния с культурой» [28, 57]. «Институциональные модификации, зачастую подталкиваемые политикой, способны влиять на культурный контекст.» [29, 29].
Несмотря на различия в политических системах, многие их элементы — государство, органы власти, общественные организации, суд, армия, полиция, многие формы права и законов и пр. — распространены повсеместно.
Отдельные элементы (институты) политического устройства, однажды сформировавшись, способствуют укреплению и развитию ценностей, которые они в себе несут. В социальных науках есть термин «политическая социализация», которая заключается в интериоризации человеком стандартов политического поведения, политических знаний, ценностей и норм, регулирующих властные отношения [30, 31].
Глобальные вызовы и угрозы. Глобальные проблемы относятся к условиям (обстоятельствам), в которые «помещены» все страны и народы. Экология, вымирание животных, международная безопасность и терроризм, угрозы пандемий и ядерной войны, всевозможные технологические угрозы — эти проблемы касаются действительно всех, многие из них самым непосредственным образом, независимо от места проживания человека, статуса, наличия материальных благ.
Общность таких условий ведет к общности на уровне интересов, которые направлены на предупреждение потенциальной опасности. Такие интересы, в свою очередь, формируют и общие цен-
17 Стоит все же отметить, что это довольно радикальная позиция.
ности, которые, в отличие от схожих ценностей, обозначают связь, а не сходство [20, 27], имеют единый, а не схожий предмет. К таким ценностям можно отнести, например, защиту экологии, равенство и разнообразие культур, мир во всем мире. Как следствие, мы видим распространение антимилитаристских настроений, поддержку «зеленой экономики», последователей вегетарианства и пр.
6. Феномен массовой коммуникации и ее вклад
в процессы унификации ценностей
Любая коммуникация между людьми (в том числе посредством текста, звука) предполагает передачу смыслов и значений. Когда же она приобретает характер непосредственного общения, когда подключаются зрительные и невербальные образы, эффективность передачи в разы возрастает.
Современные технологии открыли безграничные возможности для массовой коммуникации и всепроникающих СМИ. Революционное значение имеет появление интернета, а вслед за ним смартфонов и социальных сетей. Исследование «Digital 2020»18 показало, что интернетом пользуются уже более половины людей земного шара — 4,54 млрд человек. Согласно же исследованию Pew Research Center, процент взрослых людей от 18 до 35 лет, пользующихся смартфоном, в некоторых странах достигает 98-99%19.
Как результат, можно констатировать образование глобального информационного и коммуникационного пространства. Все культуры помещены в «единый информационный мешок» (В.В. Миронов). Эту «фундаментальную проблему современного общества» А.Ю. Антоновский называет «проблемой переоформления границ коммуникации» [31, 121].
Важно, что сама по себе коммуникация — это процесс передачи и восприятия информации, не подразумевающий наличие какого-либо содержания. Поэтому она не может являться самостоятельным фактором в изменении содержания ценностей и, следовательно, их сближения. Массовая коммуникация может работать как в сторону унификации, так и в сторону дивергенции (локализации). Однако если условия существования одинаковые (имеют сходство), если общества находятся на сопоставимых уровнях развития, то наибо-
18 Digital 2020. Global Overview Report. We Are Social, Hootsuite. 2020. URL: https://datareportal.com/reports/digital-2020-global-digital-overview
19 Smartphone Ownership. Is Growing Rapidly Around the World, but Not Always Equally. Pew Research Center. 2019. P. 3-4, 12-13. URL: https://www.pewresearch.org/ global/wp-content/uploads/sites/2/2019/02/Pew-Research-Center_Global-Technology-Use-2018_2019-02-05.pdf
лее релевантные для этой среды «средства» (в том числе и ценности) будут распространяться и перениматься с большей интенсивностью, чем нерелевантные ей.
Современный масштаб коммуникации (который, похоже, будет только нарастать) является значимым фактором в изменении структуры ценностей. «Политические, научные, хозяйственные, религиозные границы, а также границы интимности и искусства утрачивают связь с пространственными (регионально-государственными) ограничениями» [31, 121]. Некоторые исследователи отмечают, что за счет масштабов глобальной коммуникации ослабляется культурная и коллективная память, государство теряет монополию на управление сознанием своих граждан [32, 103-105], нарушается преемственность в передаче социокультурного опыта [13, 148]. В сфере досуга, творчества и искусства происходит замещение народной (локальной) культуры продуктами и медиа-контентом массовой культуры. В результате происходит размывание ценностных различий между представителями разных культур. В этом смысле страны становятся больше похожи друг на друга.
Одну из ключевых ролей здесь играет массовая (поп) культура, которая в то же время является крупнейшим «выразителем» и транслятором смыслов и значений (о чем мы еще поговорим ниже), мировых трендов (тенденций). Одной из ее особенностей является кажущаяся нейтральность, благодаря чему она бесконфликтно воспринимается и довольно беспрепятственно внедряется в ценности локальных культур. М.С. Стычинский справедливо замечает: «.с появлением массовой культуры возможности внедрения в ядро локальных культур со стороны других культур значительно расширились. Причиной данного обстоятельства служит специфика самой массовой культуры, которая, будучи лишенной ряда конфликтоген-ных культурных элементов, а также не претендуя на абсолютность в своей ценностной основе, легко воспринимается и принимается носителями локальных культур» [32, 102]. Подобные идеи высказывает В.В. Миронов: «Поп-культура — это самовыражение современной массовой культуры и типичный продукт глобального информационного пространства. Она принципиально отстранена от фундаментальных этнических, религиозных оснований и традиций» [33, 113] и «функционирует вне сущностных особенностей отдельных культур» [34, 37].
Можно указать на такое свойство популярной культуры, как простота, в определенном смысле даже примитивность, что позволяет привлекать самую широкую аудиторию. Миронов в этой связи пи-
шет: «.выбираются стереотипные модели, которые затребованы в массовом сознании. в результате мы получаем весьма усредненный и часто неотличимый друг от друга продукт, а публика впитывает культурные стереотипы» [34, 33]. «Поп-культура — это доминирование низовой культуры в глобальном масштабе...» [34, 37].
В данном контексте нельзя не упомянуть о таком явлении, как мода. Важное свойство моды заключается в ее ценностной природе [35, 292; 36], благодаря которой она является одним из основных механизмов незаметной и ненавязчивой «передачи» и интериори-зации ценностей.
Мода распространяется не только на предметы практического пользования, услуги, но и на отдельные взгляды, привычки, социальные практики, образ жизни, и даже на сами ценности. «Сфера действия моды поистине безгранична...» [36, 54].
Огромную роль в перенимании ценностей играют популярные личности, «звезды». «Отдельный интерес в этом отношении представляет возможность массового транслирования информации в социальных сетях и на иных интернет-площадках: появление феномена блогеров и «лидеров мнений» с многомиллионной аудиторией» [32, 104]. Как результат, подрастающее поколение зачастую равняется на кумиров из других стран и культур.
Описанные процессы создают, без сомнения, более гомогенную среду относительно стран и культур. По многим ценностям межкультурные различия становятся более «мягкими», менее разительными (см. также подраздел «Ценностная поляризация»).
Общекультурная онтология. Чтобы коммуникация могла осуществиться, нужно быть понятными друг другу. Чем лучше мы понимаем другого и другой понимает нас, тем более сложной будет форма взаимодействия между нами. Поэтому в рамках массовой коммуникации обеспечивается еще один важнейший компонент, без которого диффузия ценностей была бы невозможна, — формирование единой онтологии, общих оснований нашего мировоззрения и мировосприятия, а вместе с ними единой системы смыслов и значений и в достаточной степени понятной для всех знаковой метасистемы.
За тем, как воспринимается нами действительность, стоят самые общие и фундаментальные представления о существующем. В контекст этих широких представлений погружены все остальные смыслы, а также все, что мы видим, слышим, ощущаем. Давно откинута наивная точка зрения, согласно которой реальность воспринимается нами такой, «какая она есть». Перед тем, как мы сможем воспринять и проинтерпретировать получаемые потоки информации, они должны пройти через множество «фильтров». К ним относятся не только
те априорные формы чувственного опыта и мышления, о которых писал Кант, но и самые различные фундаментальные верования и понятия, принимаемые нами как само собой разумеющееся и оформляющие получаемую нами информацию в качестве смыслонаделяю-щего контекста. Подобные «системы фильтров» мы будем называть онтологией, которая, в конечном счете, всегда является культурной, интерсубъективной, то есть связанной с представлениями о существующем в том или ином обществе/культуре.
Отвлекаясь от безусловно значимых и порой довольно основательных различий между культурами и цивилизациями, мы убеждены, что в настоящий момент происходит становление глобальной интернациональной над-онтологии, которая как бы снимает национально-культурные различия в более высоком синтезе. В доказательство ее существования можно привести такие явления, как единое научное знание, международное образование (в том числе зарубежные стажировки, академические программы и т.д.), мировые СМИ и пр., которые, в свою очередь, отвечают за формирование этой онтологии и интериоризацию ее людьми.
Немаловажно отметить, что за последнее время произошел существенный рост как в уровне (качестве) школьного образования, так и в его распространении в развивающихся странах. Растет доля лиц с высшим образованием [37, 44-46; 38]. Как результат, в силу универсальности науки самые базовые знания людей о мире примерно одинаковы, что создает единую платформу для мировоззрения.
Подводя итог, можно сказать, что «процесс глобализации осуществляется через создание глобальной сети культурных кодов и сообщений. Мода, кинематограф, политические события, природные катастрофы, террористические акты, курсы валют, прорывные научные технологии — все эти события, знаки и сообщения существуют одновременно, сразу для всех и всем одинаково понятны. Благодаря глобальным средствам массовой информации, глобальному сетевому обществу все живут в одной системе событий и единой системе смыслов» [27, 156].
7. Взаимовыгодное взаимодействие
и новая идентичность
Кроме борьбы с глобальными угрозами и проблемами у людей из разных стран наличествует множество других направлений, по которым они взаимовыгодно сотрудничают, начиная с бизнеса и медицины и заканчивая искусством и научными разработками. Помимо делового сотрудничества есть и более «повседневная» сторона
взаимодействия, связанная с удовлетворением познавательных и эстетических потребностей, — туризм, общение, потребление информационных продуктов и пр. Современная техника значительно упростила все эти виды взаимодействий. За счет нее исчезли границы всякого общения и взаимодействия. «Политические, научные, хозяйственные, религиозные границы, а также границы интимности и искусства утрачивают связь с пространственными (регионально-государственными) ограничениями» [31, 121]. Более того, ограничения подобного рода теперь расцениваются как посягательство на свободу, права человека, ценности (этос) той или иной сферы деятельности.
Выгоды и преимущества, которые несут все эти виды взаимодействий, наличие общих интересов, а также распространение определенной, в том числе научной, информации (например, о глобальных вызовах и проблемах, достижениях в медицине, едином происхождении и сходстве всех людей) порождают и новую идентичность с ориентацией на все человечество. Все больше людей начинают мыслить и рассуждать в категориях всего мира, идентифицировать и ассоциировать себя с «гражданами мира», считать себя «частью человечества», «одними из тех, кто живет на планете Земля», и т.п. Нельзя сказать, что такая идентификация стала основной, однако мы утверждаем, что в принципе подобное представление о собственной идентичности (среди прочих идентичностей) закрепилось в сознании значительного количества людей.
В связи с этим трансформируется и известная оппозиция «свой -чужой/другой/незнакомец», когда основанием для разделения является другая культура. Эта оппозиция не исчезает, а становится более мягкой и гибкой, более осознанной и понимающей.
Такие особенности самоидентификации, вкупе с другими факторами, естественным образом отражаются и на ценностях (являющихся, преимущественно, общими), что проявляется, в частности, в желании сохранить культурное разнообразие, в ослаблении дискриминации, уважении прав людей и др. Подобные ценности уже настолько закрепились в нашем сознании, что некоторые авторы даже наделяют их статусом универсальных. К примеру, Ш. Шварц, ценностные методики и опросники которого пользуются огромной популярностью, включил подобные ценности в свою теорию базовых индивидуальных ценностей. Речь идет о ценности «универсализм», которая имеет свои подтипы и включает такие ценности, как «равенство», «справедливость», «защита всех людей», «толерантность» (принятие и понимание тех, кто отличается от тебя), «забота о природе», «мир во всем мире» [39; 40].
8. К вопросу о масштабе унификации и иных процессах,
отличных от унификационных
Если бы мы закончили обсуждение предыдущим разделом, то оставили бы множество вопросов без ответов. Действительно, свидетелям происходящих сегодня событий все может видеться в ином свете. Никуда не уходят войны, угрозы мировой войны. Идут настоящие бои по вопросам расы, пола, религии, национального суверенитета. Нельзя не заметить тенденцию стран к самоопределению, желание следовать своему собственному историческому и цивилизационному пути, наличие множества цивилизационных проектов [41], что выражается, в частности, в политике культурного обособления, поиска самобытности, в возрождении традиций. Продолжает существовать противоречие между традиционными ценностями цивилизаций и нетрадиционными ценностями современного мира. Можно констатировать постепенный отход от однополярного мира, появление множества региональных лидеров с притязаниями на равные права и собственный голос в мировой политике и международных делах.
Признавая все эти (про)явления, необходимо сделать ряд важных комментариев-дополнений относительно нашего исследования.
1. Современные условия жизни, хотя и характеризуются большим сходством, очевидно, имеют также и различия, порой довольно существенные и значимые. Социокультурные системы (П.А. Сорокин) находятся в перманентном движении во всех плоскостях своего содержания. В силу действия различных переменных20 общества по-разному подстраиваются к новым, постоянно меняющимся глобальным условиям и процессам, по-разному реагируют на происходящие события и новые тренды. Соответственно шаблоны группового поведения и ценностная сфера каждого общества претерпевают изменения, находятся в постоянном динамизме. Поэтому заявлять о равномерных ценностных изменениях в глобальном масштабе было бы неправильно. Тем не менее это не мешает говорить о генеральной тенденции как наиболее широком и существенном тренде изменений.
2. Необходимо различать уровень массового обыденного сознания, на котором сфокусирован наш анализ, и уровень смыслов и заявлений, которые исходят из политической повестки и разного рода публицистики. Эти уровни взаимосвязаны, но далеко не всегда совпадают. Первый уровень связан с непосредственной жизнью
20 Здесь играют роль и текущий уровень развития, и культурно-исторический фактор, и объем имеющихся ресурсов, и геополитические обстоятельства, и др.
(отношения, быт, работа, досуг), повседневными практиками и заботами, миром человеческих чувств и переживаний. Второй уровень связан с отстаиванием (национальных) интересов, обоснованием собственной точки зрения; он направлен, как правило, на решение проблем общества, поиск возможных выходов из сложившихся ситуаций, потенциальное улучшение жизни, но в то же время часто носит конъюнктурный и декларационный характер.
3. Какое бы культурно-целостное общество мы не рассматривали, в нем всегда найдется множество различий в ценностных ориен-тациях людей. Более того, эти различия отчетливей будут заметны именно изнутри общества, чем «снаружи» (относительно людей, не являющихся членами этой культурной общности). Поскольку объектом нашего анализа является современное человечество, то все мы находимся внутри данного исследуемого объекта.
4. Усложняет оценку динамики мировых тенденций еще одно явление, связанное с изменением структуры ценностей, которое мы называем поляризацией. Оно заслуживает отдельного внимания, так как имеет неоднозначный статус относительно наших выводов.
Ценностная поляризация. Мы живем в мире множества мировоззрений и картин мира, которые конструировались учеными, политиками и философами прошлого, дополнялись современниками. Сегодня на любое мнение «А» непременно найдется мнение «Б» в виде альтернативы или опротестования. А.Ю. Антоновский в этой связи делает интересное наблюдение: «Протест и конфликт как социальные функции, первоначально занимавшие. подчиненное положение в рамках иных коммуникативных систем (в виде партийной борьбы в политике, конкуренции в хозяйстве, научной полемики), в конечном счете и сами автономизируются и создают вокруг себя собственную коммуникативную систему, ориентированную на протест как таковой. <...> Возникают дискурсы и устойчивые практики общения, где ориентирующей стороной коммуникации становится негативный полюс некоторой базовой дистинкции» [31, 122-123].
Текущее состояние современных обществ характеризуется ценностной поляризацией, под которой мы понимаем сосуществование в обществе противоположных точек зрения (полярных убеждений) по большинству ценностных позиций. В свое время П. Сорокин отмечал, что в период кризисов размываются интегративные ценности и общество расходится по противоположным нравственно-этическим полюсам, «каждый становится для себя своим собственным законодателем и судьей.» [42, 502]. Мы же связываем подобные явления, происходящие сегодня, не с кризисом как таковым (хотя
можно по-разному трактовать современную ситуацию), а с рядом появившихся факторов и условий, непосредственным образом влияющих на такое расслоение.
В силу возросшей грамотности населения и широкого доступа к информации у людей появляется возможность самостоятельно формировать свою картину мира. Сама по себе открытость и множественность источников информации (а вместе с тем отсутствие тоталитарного контроля, единого заказчика и «транслятора» информации) являются факторами для мировоззренческого плюрализма и ценностной поляризации.
Есть и другая сторона вопроса. Современные СМИ и лидеры мнений (эксперты, блогеры, политики) стараются привлечь к себе как можно больше внимания, капитализм это желание существенно подогревает (больше внимания и просмотров — больше потенциальной прибыли). В условиях свободы слова делаться это может самыми «изысканными» способами, начиная от откровенного обмана и заканчивая непосредственной демонстрацией девиантного поведения. Факты переворачиваются, транслируются крайние, порой самые радикальные точки зрения. К тому же вражда, ненависть, эпатажность, оказывается, лучше продаются, вызывают больший интерес, набирают больше «лайков» и просмотров. Такая гонка за зрителем явно не способствует «ценностному унисону» среди населения. Как следствие, в современных обществах конфликт, определенный уровень аномии нормализуются, становятся привычными явлениями [31].
Может возникнуть закономерный вопрос: как процесс унификации сочетается с, казалось бы, противоположным ему состоянием поляризации? Нам видится это следующим образом: в самых разных странах определенные ценности находят своих «сторонников». В то же время они находят и ярых противников. Относительно же большинства происходит смягчение (например, радикальной позиции к гомосексуализму), укрепление позиций — так проявляется тенденция к унификации.
И еще один важный нюанс, позволяющий сочетать эти процессы. Поляризация касается характера ценностного распределения внутри обществ, между его индивидуальными членами. Наше же исследование ценностной унификации направлено на межстрано-вый анализ (на сколько ценности жителей одних обществ разнятся или схожи с ценностями жителей других обществ).
Схожий набор ценностей. Понятно, что многообразие ценностных позиций ограничено и не исчисляется количеством людей, противореча высказыванию «сколько людей, столько и мнений». Бо-
лее того, в результате процессов размывания и диффузии, описанных ранее, основной «набор» этих ценностных позиций представлен в подавляющем большинстве современных стран21. Например, мы везде найдем сторонников и противников22 секуляризации, приверженцев левых и правых идей, технических прогрессистов и антипрогрессистов и пр.
Разбирая морфологию культуры, А.Л. Доброхотов пишет, что в рамках любой развитой культуры «всегда существует система оппозиционных вариантов, играющих роль культурных "противовесов"», что, в частности, «позволяет переходить к новым моделям (развития. — Я.В.), опираясь на разные формы культурной оппозиции.» [43, 9]. Можно заключить, что сегодня эти «противовесы» становятся очень схожи.
Выводы
Мир меняется, глобализация и научно-технический прогресс не обходят никого стороной. Под «прессом» новых обстоятельств и новых возможностей культуры (общества) подстраиваются под новые условия существования, в том числе меняя свои ценности.
«Процесс глобализации на своей нынешней стадии ведет не просто к размыванию национальных, традиционных ценностей, а к разрушению системного способа их организации» [44, 47]. Ценности все больше являются отражением увлечений и интересов людей, сферы и специфики работы, уровня образования и все меньше зависят от места (страны) проживания.
В то же время стоит признать, что процессы глобальной интеграции, интенсификации, коммуникации, роста взаимозависимости происходят неравномерно, не носят абсолютный и односторонний характер, сопровождаются спорадическими откатами. Во-первых, здесь нужно помнить, что общество относится к сложнейшему из существующих типов системной целостности [45, 154]. Взаимодействие таких сложных систем, состоящее из существ, имеющих высшую форму субъектности, неизбежно будет сопровождаться всевозможными «возмущениями». Во-вторых, было бы серьезным упущением игнорировать процессы «локализации», которые объ-
21 Здесь будет уместным вспомнить мысль Ги де Мопассана о схожести людей с книгами. Книги, так же как и люди, состоят из одних и тех же элементов — букв, но соединены в разной последовательности и потому имеют разное содержание.
22 Мы придерживаемся позиции, согласно которой ценность наделена положительным значением чего-либо для субъекта. Поэтому ценности «противников» состоят не в том, что они против чего-либо, а в том, что они за что-то иное, противопоставленное по смыслу.
ясняются прежде всего различиями в историческом прошлом и культурном наследии. Известно, что любая «культура не только поощряет и закрепляет необходимые для нее качества, но и выступает как репрессивная сила, осуществляющая при помощи системы запретов различение "своего" и "чужого"» [43, 9]23. Свой вклад в наличие этих процессов также вносят особенности человеческой психологии — людям свойственно защищать свое сознание от враждебных интервенций (в частности, когда навязываются взгляды, идущие вразрез с собственными), отстаивать свои убеждения, ощущать причастность (принадлежность) к чему-то большому, значимому (что рождает чувство «мы» и способствует разделению на «своих» и «чужих») и прочее. Существующее разделение, подразумевающее наличие в странах собственной хозяйственно-экономической и политической деятельности, значительно усиливает перечисленные факторы.
Тем не менее эти обстоятельства классифицируются нами не как отход от глобализации, а как своеобразный ответ и неизбежное ее следствие. Они также подтверждают многоаспектность предмета нашего исследования, неочевидность и неоднозначность главного вопроса исследования (что, впрочем, и делает его актуальным).
Исходя из анализа, именно унификация является генеральной тенденцией в динамике ценностей, несмотря на то что это довольно медленный и неравномерно идущий процесс. Перечислим аспекты унификации24, характеризующие современную ситуацию.
Первый аспект. Проанализировав специфику ценностей, мы выяснили, что их можно рассматривать как своеобразные средства (способы), ведущие к удовлетворению разнообразных нужд. Актуально данное средство или нет, применимо или нет — зависит от условий, в которых находится носитель ценности. Можно констатировать, что в настоящий исторический период наблюдается большое сходство в условиях жизни, в частности в тех аспектах, которые существенно влияют на ценности. С учетом единого коммуникационного пространства, этим можно объяснить схожую динамику в изменении содержания ценностей населения разных стран, что, в свою очередь, влечет появление доминирующих, преобладающих (менее или более, вплоть до статуса общезначимых) ценностей.
В рамках этого аспекта происходит явление, никогда ранее не проявлявшееся в истории в масштабах всего человечества, связанное с формированием общих ценностей. Такие ценности пред-
23 В этом смысле «культуру можно определить как информационную сверхсистему, которая обеспечивает обратную связь со средой при сохранении фонда исторической памяти» [43, 9].
24 Эти аспекты взаимоположены и являются модусами единого процесса.
ставляют особый интерес, так как являются, во-первых, социально-ориентированными, направленными на благо всего человечества, а во-вторых, по сути, не имеют альтернатив (противоположных позиций), потому что цели, которые они преследуют, имеют общезначимый, общепризнаваемый характер.
Второй аспект. Процесс ценностной диффузии (размывания различий) достиг уровня, при котором можно всерьез говорить о формировании схожего (читай, унифицированного) межстрано-вого «набора» ценностей, или, по-другому, об общей интернациональной номенклатуре ценностей. В этот условный набор входят в том числе полярные ценностные позиции. В одних обществах, в силу разных причин, большинство склоняется к одному ценностному полюсу по той или иной позиции, в других — к другому, но, так или иначе, везде есть «представители» и той и другой стороны. Еще раз подчеркнем, что «размытость» ценностных различий, а также формирование схожего набора касаются именно межстранового распределения, а не индивидов в отдельности.
Перечисленные аспекты наиболее характерны для населения прежде всего развитых стран, а также инфраструктурно развитых городов, для развивающихся стран, если быть более точным, то для молодежи и людей среднего возраста с высшим образованием.
Важно отметить, что тенденция к унификации ценностей в масштабе всего человечества стала возможной благодаря тому, что у современного человека появились веские основания (а именно причины и возможности) для самого широкого взаимодействия с людьми, проживающими в разных точках земного шара и разных культурных ареалах. Возможности, конечно же, создает техника, причинами (помимо особенностей человеческой природы) прежде всего являются современное капиталистическое устройство с глобальным рынком, наличие общих (глобальных) проблем и условия взаимозависимости.
Говоря о перспективах унификации, нельзя не отметить два момента. С одной стороны, формирование у людей схожих (в особенности общих) ценностно-нормативных установок, стандартов поведения, способствует решению вполне определенной задачи — они минимизируют внутренние конфликты, максимизируют солидарность, улучшают условия для взаимодействия. С другой стороны, присутствует угроза культурной унификации (тем более учитывая, что именно ценности являются «сердцем», фундаментом любой культуры [42, 429]), которая приводит, помимо разрыва связи с культурным наследием, утраты культурного многообразия (что само по себе может быть серьезным разрушительным
явлением), к еще одной проблеме. Если рассматривать мировое сообщество как единое целое, как формирующуюся систему, то его меру устойчивости (а значит, и адаптивность, выживаемость) ему обеспечивают следующие характеристики: сложность внутренней организации, разнообразие способов проявления (мера пластичности поведения) и затраты ресурсов на обеспечение самоподдержания [46; 47, 67]. Нетрудно догадаться, что сложность организации и пластичность поведения25 обеспечиваются именно культурным разнообразием.
Таким образом, долгосрочные перспективы у ценностной унификации двоякие и требуют дополнительных исследований.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Баева Л.В. Компаративный анализ ценностей России и Европы в контексте исследования экзистенциальной безопасности // Вестник РУДН. Серия: Философия. 2018. Т. 22, № 2. С. 183-196.
2. Inkeles A. One world emerging? Convergence and divergence in industrial societies. Boulder: Westview Press, 1999. 448 p.
3. Meyer J. W., Boli J., Thomas G.M., Ramirez F.O. World society and the nationstate // American Journal of Sociology. 1997. Vol. 103. P. 144-181.
4. Stevenson M. Globalization, national cultures, and cultural citizenship // Sociological Quarterly. 1997. Vol. 38. P. 41-67.
5. Hamilton G.G. Civilizations and organization of economies // Smelser N.J., Swedberg R. (ed.). The Handbook of economic sociology. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994. P. 183-205.
6. Taylor C. Two theories of modernity // Gaonkar D.P. (ed.) Alternative modernities. Durham; L.: Duke University Press, 2001. P. 172-196.
7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. 603 с.
8. Li L.M.W., Bond M.H. Analyzing national change in citizen secularism across four time periods in the world values survey // World Values Research. 2010. Vol. 3, N 2. P. 19-32.
9. Коротаев А.В., Столярова Т.И., Халтурина Д.А. Религиозность в странах современного мира: сравнительный анализ // Историческая психология и социология истории. 2012. Т. 5, № 2. С. 18-27.
10. Esmer Y. Globalization, «McDonaldization» and values: Quo vadis? // Comparative Sociology. 2006. Vol. 5, N 2-3. P. 183-202.
11. Norris P., Inglehart R. Sacred and secular: Religion and politics worldwide. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 392 p.
12. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. М.: Новое издательство, 2011. 464 с.
25 Важно отметить, что такая пластичность помогает не только в нахождении ключей для решения конкретных проблем, она не позволяет «тунелизировать» свой путь по какой-то одной-единственной, возможно, пагубной траектории. Культурное разнообразие предоставляет в том числе возможности для «отбора» (выбора) наиболее эффективных путей развития, что уже связано с оптимизацией такой характеристики, как «затраты ресурсов на обеспечение самоподдержания».
13. Корж Н.В., Щанина Е.В. Сравнительная характеристика ценностных ори-ентаций разных поколений россиян // Известия ВУЗов. Поволжский регион. Общественные науки. 2016. № 1 (37). С. 143-152.
14. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социологические исследования. 1996. № 5. С. 3-23.
15. Allen M.W., Ng S.H., Ikeda K., Jawan J.A., Sufi A.M., Wilson M., Yang K.-S. Two decades of change in cultural values and economic development in Eight East Asian and Pacific Island Nations // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2007. Vol. 38, N 3. P. 247-269.
16. Schwartz S.H. An overview of the Schwartz theory of basic values // Online Readings in Psychology and Culture. 2012. Vol. 2 (1). P. 1-20.
17. Schwartz S.H. Universals in the structure and content of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in Experimental Social Psychology. 1992. Vol. 25. P. 1-65.
18. Schwartz S.H. An overview of the Schwartz theory of basic values // Online Readings in Psychology and Culture. 2012. Vol. 2 (1). P. 1-20.
19. Schwartz S.H. Individual values across Cultures // Personality across Cultures. Santa Barbara: Praeger, 2017. P. 121-152.
20. Момджян К.Х. О проблеме общечеловеческих ценностей // Вопросы философии. 2020. № 3. С. 25-41.
21. Момджян К.Х. К типологии человеческих потребностей. Статья 1 // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2015. № 4. С. 78-95.
22. Момджян К. Х. К типологии человеческих потребностей. Статья 2 // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2015. № 5. С. 77-90.
23. Момджян К.Х. К типологии человеческих потребностей. Статья 3. Ч. 1 // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2017. № 1. С. 97-116.
24. Момджян К.Х. К типологии человеческих потребностей. Статья 3. Ч. 2 // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2017. № 2. С. 99-112.
25. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. Политические исследования. 1997. № 4. С. 6-32.
26. Маркс К., Энгельс Ф. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Изд. 2. М.: Политиздат, 1959. Т. 13. 771 с.
27. Полякова Н.Л. Глобальная социология: Основные исследовательские стратегии. Ч. I. Универсалистский подход // Вестник Московского ун-та. Серия. 18. Социология и политология. 2019. Т. 25, № 4. С. 154-174.
28. Шварц Ш. Культурные ценностные ориентации: природа и следствия национальных различий // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т. 5, № 2. С. 37-67.
29. Харрисон Л. Введение. В чем значение культуры? // Харрисон Л., Хантингтон С. (ред.). Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. M., 2002. С. 15-36.
30. Ильясов Ф.Н. Политический маркетинг: Искусство и наука побеждать на выборах. М.: ИМА-пресс, 2000. 200 с.
31. Этнос, нация, ценности: Социально-философские исследования / К.Х. Момджян, А.Ю. Антоновский (ред.). М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2015. 440 с.
32. СтычинскийМ.С. Культурно-цивилизационные факторы трансформации коллективной памяти в информационном обществе // Век глобализации. 2019. № 4 (32). С. 100-107.
33. Миронов В.В. Трансформация культуры в пространстве глобальной коммуникации // Гуманитарий Юга России. 2012. № 1. С. 101-120.
34. Миронов В.В. Трансформация культуры в пространстве глобальной коммуникации. СПб.: СПбГУП, 2019, 60 с.
35. Виниченко И.В., Баландина Е.А., Фот Ж.А., Гнилоухова Н.Ю. Трансформация ценностных ориентиров и поведения участников модного процесса на различных этапах истории отечественной культуры // Омский научный вестник. 2012. № 4 (111). C. 290-293.
36. Гофман А.Б. Мода и люди: Новая теория моды и модного поведения. М.: Питер, 2004, 208 с.
37. Human Development Report 2019. United Nations Development Programme. 2019. URL: http://hdr.undp.org/sites/default/files/hdr2019.pdf
38. Карпенко О.М., Бершадская М.Д., ВознесенскаяЮ.А. Показатели уровня образования населения в странах мира: анализ данных международной статистики // Социология образования. 2008. № 6. С. 4-20.
39. Schwartz S.H. Basic human values: Their content and structure across countries // Tamayo A., Porto J.B. (ed.). Valores e trabalho. Petropolis, 2005. Р. 21-55.
40. Шварц Ш., Бутенко Т.П., Седова Д.С., Липатова А.С. Уточненная теория базовых индивидуальных ценностей: применение в России // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012. T. 9, № 1. C. 43-70.
41. Левицкий В. С. От универсального модерна к плюрализму глобализации // Век глобализации. 2020. № 4. С. 97-111.
42. Сорокин П.А. Кризис нашего времени // Человек. Цивилизация. Общество / Пер. с англ. / Общ. ред., сост. и предисл. А.Ю. Согомонов. М.: Политиздат, 1992, 543 с.
43. Доброхотов А.Л. Телеология культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2016, 527 с.
44. Миронов В.В., Мощелков Е.Н., Аласания К.Ю., Дряева Э.Д., Никандров А.В., Туманов С.В. Национальные ценности России: исторические традиции. Статья вторая // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2019. № 6. С. 46-58.
45. Момджян К.Х. Социальная философия. Деятельностный подход к анализу человека, общества, истории. Ч. 1. М.: Издательство Московского ун-та, 2013, 400 с.
46. НиколисГ., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. М.: Мир, 1979, 512 с.
47. Кржевов В.С. О некоторых методологических проблемах теории прогрессивного развития человечества // Вестник Московского ун-та. Серия 7. Философия. 2018. № 5. С. 58-72.
REFERENCES
1. Baeva L.V. Komparativnyj analiz cennostej Rossii i Evropy v kontekste issle-dovanija jekzistencial'noj bezopasnosti // Vestnik RUDN. Serija: Filosofija. 2018. T. 22, No 2. S. 183-196. (In Russ.)
2. Inkeles A. One World Emerging? Convergence and Divergence in Industrial Societies. Boulder: Westview Press, 1999. 448 p.
3. Meyer J.W., Boli J., Thomas G.M., Ramirez F.O. World society and the nationstate // American Journal of Sociology. 1997. Vol. 103. P. 144-181.
4. Stevenson M. Globalization, national cultures, and cultural citizenship // Sociological Quarterly. 1997. Vol. 38. P. 41-67.
5. Hamilton G. G. Civilizations and organization of economies // Smelser N.J., Swed-berg R. (ed.). The Handbook of economic sociology. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994. P. 183-205.
6. Taylor C. Two theories of modernity // Gaonkar D.P. (ed.) Alternative modernities. Durham; L.: Duke University Press, 2001. P. 172-196.
7. Hantington S. Stolknovenie civilizacij. M.: AST, 2003. 603 s. (In Russ.)
8. Li L.M.W., Bond M.H. Analyzing national change in citizen secularism across four time periods in the world values survey // World Values Research. 2010. Vol. 3, No 2. P. 19-32.
9. Korotaev A.V., Stoljarova T.I., Halturina D.A. Religioznost' v stranah sovremen-nogo mira: sravnitel'nyj analiz // Istoricheskaja psihologija i sociologija istorii. 2012. T. 5, No 2. S. 18-27. (In Russ.)
10. Esmer Y. Globalization, «McDonaldization» and values: Quo vadis? // Comparative Sociology. 2006. Vol. 5, No 2-3, P. 183-202.
11. Norris P., Inglehart R. Sacred and secular: Religion and politics worldwide. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 392 p.
12. Inglhart R., Vel'cel' K. Modernizacija, kul'turnye izmenenija i demokratija: Posledovatel'nost' chelovecheskogo razvitija. M.: Novoe izdatel'stvo, 2011, 464 s. (In Russ.)
13. Korzh N.V., Shhanina E.V. Sravnitel'naja harakteristika cennostnyh orientacij raznyh pokolenij rossijan // Izvestija VUZov. Povolzhskij region. Obshhestvennye nauki. 2016. No 1 (37). S. 143-152. (In Russ.)
14. Lapin N.I. Modernizacija bazovyh cennostej rossijan // Sociologicheskie issle-dovanija. 1996. No 5. S. 3-23. (In Russ.)
15. Allen M.W., Ng S.H., Ikeda K., Jawan J.A., Sufi A.H., Wilson M., Yang K.-S. Two decades of change in cultural values and economic development in Eight East Asian and Pacific Island Nations // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2007. Vol. 38, No 3. P. 247-269.
16. Schwartz S.H. An overview of the Schwartz theory of basic values // Online Readings in Psychology and Culture. 2012. Vol. 2 (1). P. 1-20.
17. Schwartz S.H. Universals in the structure and content of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in Experimental Social Psychology. 1992. Vol. 25. P. 1-65.
18. Schwartz S.H. An overview of the Schwartz theory of basic values // Online Readings in Psychology and Culture. 2012. Vol. 2 (1). P. 1-20.
19. Schwartz S.H. Individual Values across Cultures // Personality across Cultures. Santa Barbara: Praeger, 2017. P. 121-152.
20. Momdzhjan K.H. O probleme obshhechelovecheskih cennostej // Voprosy fi-losofii. 2020. No 3. S. 25-41. (In Russ.)
21. Momdzhjan K.H. K tipologii chelovecheskih potrebnostej. Stat'ja 1 // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2015. No 4. S. 78-95. (In Russ.)
22. Momdzhjan K. H. K tipologii chelovecheskih potrebnostej. Stat'ja 2 // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2015. No 5. S. 77-90. (In Russ.)
23. Momdzhjan K.H. K tipologii chelovecheskih potrebnostej. Stat'ja 3. Ch. 1 // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2017. No 1. S. 97-116. (In Russ.)
24. Momdzhjan K.H. K tipologii chelovecheskih potrebnostej. Stat'ja 3. Ch. 2 // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2017. No 2. S. 99-112. (In Russ.)
25. Inglhart R. Postmodern: menjajushhiesja cennosti i izmenjajushhiesja obsh-hestva // Polis. Politicheskie issledovanija. 1997. No 4. S. 6-32. (In Russ.)
26. Marks K., Jengel's F. K kritike politicheskoj jekonomii // Marks K., Jengel's F. Sobr. soch. Izd. 2. M.: Politizdat, 1959. T. 13. 771 s. (In Russ.)
27. Poljakova N.L. Global'naja sociologija: Osnovnye issledovatel'skie strategii. Ch. I. Universalistskij podhod // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija. 18. Sociologija i politologija. 2019. T. 25, No 4. S. 154-174. (In Russ.)
28. Shvarc Sh. Kul'turnye cennostnye orientacii: priroda i sledstvija nacional'nyh razlichij // Psihologija. Zhurnal Vysshej shkoly jekonomiki. 2008. T. 5, No 2. S. 37-67. (In Russ.)
29. Harrison L. Vvedenie. V chem znachenie kul'tury? // Harrison L., Hantington S. (red.). Kul'tura imeet znachenie. Kakim obrazom cennosti sposobstvujut obshhestven-nomu progressu. M., 2002. S. 15-36. (In Russ.)
30. Il'jasov F.N. Politicheskij marketing: Iskusstvo i nauka pobezhdat' na vyborah. M.: IMA-press, 2000. 200 s. (In Russ.)
31. Jetnos, nacija, cennosti: Social'no-filosofskie issledovanija / K.H. Momdzhjan, A.Ju. Antonovskij (red.). M.: «Kanon+» ROOI «Reabilitacija», 2015, 440 s. (In Russ.)
32. Stychinskij M.S. Kul'turno-civilizacionnye faktory transformacii kollektivnoj pamjati v informacionnom obshhestve // Vek globalizacii. 2019. No 4 (32). S. 100-107. (In Russ.)
33. Mironov V.V. Transformacija kul'tury v prostranstve global'noj kommunikacii // Gumanitarij Juga Rossii. 2012. No 1. S. 101-120. (In Russ.)
34. Mironov V.V. Transformacija kul'tury v prostranstve global'noj kommunikacii. SPb.: SPbGUP, 2019, 60 s. (In Russ.)
35. Vinichenko I.V., Balandina E.A., Fot Zh.A., Gnilouhova N.Ju. Transformacija cennostnyh orientirov i povedenija uchastnikov modnogo processa na razlichnyh jetapah istorii otechestvennoj kul'tury // Omskij nauchnyj vestnik. 2012. No 4 (111). C. 290-293. (In Russ.)
36. Gofman A.B. Moda i ljudi: Novaja teorija mody i modnogo povedenija. M.: Piter, 2004, 208 s. (In Russ.)
37. Human Development Report 2019. United Nations Development Programme. 2019. URL: http://hdr.undp.org/sites/default/files/hdr2019.pdf
38. Karpenko O.M., Bershadskaja M.D., Voznesenskaja Ju.A. Pokazateli urovnja obrazovanija naselenija v stranah mira: analiz dannyh mezhdunarodnoj statistiki // Socio-logija obrazovanija. 2008. No 6. S. 4-20. (In Russ.)
39. Schwartz S.H. Basic human values: Their content and structure across countries // Tamayo A., Porto J.B. (ed.). Valores e trabalho. Petropolis, 2005. P. 21-55.
40. Shvarc Sh., Butenko T.P., Sedova D.S., Lipatova A.S. Utochnennaja teorija ba-zovyh individual'nyh cennostej: primenenie v Rossii // Psihologija. Zhurnal Vysshej shkoly jekonomiki. 2012. T. 9, No 1. C. 43-70. (In Russ.)
41. Levickij V. S. Ot universal'nogo moderna k pljuralizmu globalizacii // Vek globalizacii. 2020. No 4. S. 97-111. (In Russ.)
42. Sorokin P.A. Krizis nashego vremeni // Chelovek. Civilizacija. Obshhestvo / Per. s angl. / Obshh. red., sost. i predisl. A.Ju. Sogomonov. M.: Politizdat, 1992, 543 s. (In Russ.)
43. Dobrohotov A.L. Teleologija kul'tury. M.: Progress-Tradicija, 2016, 527 s. (In Russ.)
44. Mironov V. V., Moshhelkov E.N., Alasanija K.Ju., Drjaeva Je.D., Nikandrov A.V., Tumanov S.V. Nacional'nye cennosti Rossii: istoricheskie tradicii. Stat'ja vtoraja // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2019. No 6. S. 46-58. (In Russ.)
45. Momdzhjan K.H. Social'naja filosofija. Dejatel'nostnyj podhod k analizu chelove-ka, obshhestva, istorii. Ch. 1. M.: Izdatel'stvo Moskovskogo un-ta, 2013, 400 s. (In Russ.)
46. Nikolis G., Prigozhin I. Samoorganizacija v neravnovesnyh sistemah. M.: Mir, 1979, 512 s. (In Russ.)
47. Krzhevov VS. O nekotoryh metodologicheskih problemah teorii progressivnogo razvitija chelovechestva // Vestnik Moskovskogo un-ta. Serija 7. Filosofija. 2018. No 5. S. 58-72. (In Russ.)
Информация об авторе: Волобуев Ярослав Валерьевич — аспирант кафедры социальной философии и философии истории философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: +7 (995) 901-30-07; yar.volobuev@gmail.com
Information about the author: Volobuev Yaroslav Valer'evich — postgraduate student, Department of Social Philosophy, Faculty of Philosophy, Lomonosov Moscow State University, tel.: +7 (995) 901-30-07, yar.volobuev@gmail.com
Поступила в редакцию 31.03.2022; принята к публикации 09.06.2022
