CC BY
19
УДК 616.89-008.441.44 (470)
Cherepanova M.I., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Altai State University (Barnaul, Russia),
E-mail: [email protected]
Mazurenko A.A., MA student, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
THE FACTORS OF THE SUICIDAL RISK IN THE ALTAI REGION: THE REGRESSION ANALYSIS. A problem of suicidal risk is largely relevant for a number of "depressed" regions of modern Russia in connection with the crisis terms of vital functions of considerable part of population. A level of suicide in a region is a complex index of social prosperity, and the decline is important for optimization social, economic, psychological and moral state of the society. In the modern humanities complex estimation of suicidal risk of population is not presented, that is why it stipulates the necessity of such research. The empiric psychological and social research and the results of regressive analysis of indexes present basic determination of suicidal risk of population of a region. The authors study and analyze economic, social, psychological factors that lead to a high level of suicide in Altai Krai.
Key words: suicidal behavior, suicidal risk, society of risk, psychological and social aspects of risk, psychosocial conditions and factors of circulation of autoaggression.
М.И. Черепанова, канд. пед. наук, доц., Алтайский государственный университет, г. Барнаул, Е-mail: [email protected]
АЛ. Мазуренко, магистрант, Алтайский государственный университет, г. Барнаул, Е-mail: [email protected]
ФАКТОРЫ СУИЦИДАЛЬНОГО РИСКА В АЛТАЙСКОМ КРАЕ: РЕГРЕССИОННЫЙ АНАЛИЗ
Проблема суицидального риска приобретает большую актуальность для ряда депрессивных регионов современной России в связи с кризисными условиями жизнедеятельности значительной части населения. Уровень суицидов в регионе - современных гуманитарных науках на сегодняшний момент не представлена комплексная оценка суицидального риска населения, что обусловило необходимость представленного в статье исследования. Полученные эмпирические данные психо-социального исследования, а также результаты регрессионного анализа показателей представляют базовые детерминанты суицидального риска населения региона. Проанализированы экономические, социальные, психологические факторы, обусловливающие рост суицидов в Алтайском крае.
Ключевые слова: суицидальное поведение, суицидальный риск, общество риска, психосоциальные условия и факторы воспроизводства аутоагрессии.
Согласно данным официальной государственной статистики, уровень завершённых самоубийств составил в среднем по Российской Федерации в январе-марте 2015 г. к=16,6, причём наблюдается незначительная положительная динамика по отношению к 2014 году [1]. В Сибирском федеральном округе уровень суицидов за этот же период составил в среднем 24,9, также выявлена положительная динамика (27,1 в 2014 году). В Алтайском крае, который относится к дотационным, депрессивным регионам СФО, уровень самоубийств вырос с 2014 г. на 106,1 % и составил в 2015 г. 31,3, что в 1,1 раза превышает критический уровень суицидов, определённый ВОЗ как 20 на 100000 населения. По абсолютной численности погибших от самоубийств Алтайский край уступил в первый квартал 2015 г. лишь Кемеровской области среди других территорий СФО. Всё это свидетельствует о неблагополучии региона, а данные объективных показателей свидетельствуют о крайней актуальности проблемы прогнозирования и диагностики суицидального риска среди населения Алтайского края, выделения социальных факторов, провоцирующих суицидальное поведение в регионе. Эмпирическую основу анализа составили результаты психо-социального исследования воспроизводства суицидального поведения в региональном социуме (на примере исследований в Алтайском крае, которое проходило в 2013 - 2015 гг. Было опрошено 700 человек в возрасте от 15 до 69 лет. Выборка многоступенчатая квотная. Под суицидальным риском мы понимаем меру потенциала опасности некоторого неблагоприятного события - суицидального поведения, обусловленного критическим сочетанием социально обусловленной ситуации в контексте кризиса личностного развития индивида [2]. Показатели ответов респондентов на вопросы-маркеры явились индикаторами суицидального риска, косвенно связанными с опасностью совершения суицидального действия. Большинство опрашиваемых считает, что с помощью лишения себя жизни нельзя решить сущностные проблемы (82%). Однако почти десятая часть респондентов рассматривают суицид как один из возможных способов решения важных для себя проблем. Респонденты, затруднившиеся ответить на данный вопрос, не имеют чёткой антисуицидальной позиции по данному вопросу и, следовательно, могут прибегнуть к данному варианту решения проблемы в стрессовой ситуации (около 9%). Таким образом, около 18% респондентов могут иметь различную степень суицидального риска. Согласно данным, подавляющее большинство респондентов считает недопустимым нанесение себе повреждений ради идеи или удовольствия (79%). Однако пятая часть ре-
спондентов полагает, что нанесение себе повреждений может быть допустимым при некоторых условиях. Следовательно, данная категория представителей населения Алтайского края может иметь определённую степень суицидального риска. Лояльное отношение к риску, экстремальным видам деятельности для современных людей является частью привычной жизни. Рискуя, человек старается добиться возможных потенциальных целей, выгод, уважения среди сверстников, реализации своих возможностей и т. п. Лишь пятая часть респондентов не считает риск приемлемым в жизни. Треть респондентов (29%) полагает, что риск однозначно допустим в жизни. Большая часть населения (77%) поощряет присутствие риска в своей жизни при определённых условиях. Следовательно, данный контингент людей может иметь косвенную возможность увеличить степень суицидального риска, особенно при сочетании с другими детерминантами суицидальной опасности. Одним из актуальных индикаторов суицидального риска является отношение индивида к ценности своей жизни. Значительное снижение значимости максимальной витальной ценности будет свидетельствовать о благоприятных условиях для совершения аутоагрессивных действий, в том числе его крайнего варианта суицида. Полагаем, что лишь определение максимальной ценности своей жизни на 9 -10 баллов будет свидетельствовать о мощной антисуицидальной направленности. Таким образом, суицидальный риск будет постепенно увеличиваться при снижении ценности собственной жизни, достигая максимума при оценках 5 баллов и менее. Следовательно, на основании представленных данных, около 20 % опрошенных имеют потенциальный суицидальный риск. Примечательно, что ценность здоровья для населения имеет ещё более низкую выраженность, отражая инструментальный характер отношения к своим жизненным потенциальным резервам, что также отражает аутоагрессивный поведенческий компонент среди населения Алтайского края. Таким образом, на основании анализа ответов респондентов на вопросы-маркеры суицидальной опасности можно констатировать, что на момент исследования от 6% до 18% респондентов могут иметь неблагоприятный прогноз в контексте возможного суицидального поведения и его компонентов: суицидальных мыслей, суицидальных попыток, демонстративных, шантажных или истинных суицидальных действий. Анализ социально-демографических показателей в сопряжённости с опасностью суицидального поведения позволил определить, что на момент исследования суицидальный риск преобладал в сельской местности, значимость определялась на
основе достоверных различий с городским населением (р=0,000). Данный факт во многом объясняет стабильно высокий уровень суицидов и его рост, так как Алтайский край на 52 % включает сельское население. Подобные тенденции также подтверждают выявленный для России в целом вектор снижения суицидального риска от сёл, посёлков к городам и мегаполисам [3; 4; 5]. Выявлены возрастные пики максимального суицидального риска для населения Алтайского края: 20 - 39 лет; 50 - 55; 68 - 70 лет (р=0,0001). Таким образом, подвержено суицидальному риску не только молодое население, но и люди зрелого трудоспособного возраста, зафиксирована тенденция к феминизации суицидов. Образовательный статус респондентов оказался связанным с суицидальной опасностью: в 2 раза более рискуют люди со средним профессиональным образованием, чуть менее - респонденты, имеющие высшее образование (Р=0,005). Семья традиционно считается мощным антисуицидальным барьером, однако состоящие в зарегистрированном браке респонденты Алтайского края склонны к проявлению суицидального риска в 3 раза более других категорий (никогда в браке не состояли, вдова/вдовец). Семейные конфликты, разводы являются максимально негативными формами нарушения семейной интеракции и имеют мощный суицидогенный характер (в 2015 г. уровень разводов в Алтайском крае составил 94 % на 100 % браков). Социально-профессиональный статус респондентов выявил достоверные зависимости с суицидальным риском. Рейтинг по убыванию суицидальной опасности включает неработающих пенсионеров, рабочих, средний технический персонал, безработных, специалистов с высшим образованием, студентов (р=0,000). Материальный фактор явился дифференцирующим при характеристике суицидального риска, при этом данная зависимость сложна и неоднозначна. Более подвержены суицидальному поведению те, кто оценивает свой доход гораздо меньшим, чем у других (р=0,001), а также те, кто считает, что их материальное положение останется без изменений (0,02), причём имеют негативные материальные перспективы - «через год ничего не изменится» (р=0,001). В целях определения факторов, оказывающих наибольшее и решающее влияние на рост суицидального риска в
Библиографический список
регионе, был проведён регрессионный анализ статистических данных, характеризующих социально-экономическое положение населения Алтайского края. В качестве зависимой переменной был определён фактор - уровень суицидального риска (низкая ценность собственной жизни), определяемый в процентном соотношении. В качестве независимых переменных установлены следующие факторы: психологические показатели; социально-экономические показатели (удовлетворенность карьерой, материальное положение); социальные показатели (удовлетворенность здоровьем, жизнью в целом, социальное настроение). Выявлено, что на уровне предполагаемых тенденций (p=0,03) отсутствие жизненных целей стимулирует риск попасть в группу суициден-тов. Низкая удовлетворённость карьерой, резкое ухудшение материального положения семьи за последний год выявил корреляции с суицидальным риском. Низкая ценность своего здоровья (p=0,0001) увеличивает шанс совершить суицид (Exp (B)=0,6). Характеристики социального настроения, включающие апатию, беспокойство, неуверенность в будущем, безысходность своего положения и.т.п. (p=0,03), могут значительно увеличивать суицидальную активность (Exp (B)=1,0). Несчастные случаи, травмы за последний год (p=0,o5), могут являться причиной суицидальных попыток (Exp (B)=0,2). Низкая удовлетворённость жизнью в целом может являться одним из базовых условий суицидальных намерений (p=0,05), влияние данного шанса оценивается (Exp (B)=0,2). Среди психологических показателей наиболее суи-цидогенным показателем оказалось чувство покинутости, выклю-ченности из мира (p=0,009). Влияние данного показателя оценивается (Exp(B)=0,5). Пессимизм в оценке своей жизни может провоцировать суицидальное поведение (p=0,05) с вероятностью (Exp(B)=0,4). Высокая и нереализованная потребность в психологической помощи (p=0,07) является индикатором наличия сложноразрешаемых жизненных проблем, может косвенно указывать на вероятность суицидального риска населения (Exp (B)=1,0). Таким образом, с помощью регрессионного анализа были выделены актуальные социально-психологические, экономические факторы суицидального риска населения Алтайского края.
1. Официальный сайт Госкомстата. Available at: www.gks.ru
2. Черепанова М.И. Социальная обусловленность аутоагрессивного поведения молодежи провинциального региона России (на примере Алтайского края). Мир науки, культуры, образования. 2014; 2 (45): 352 - 353.
3. Иванова А.Е. Смертность российских подростков от самоубийств. Москва: ЮНИСЕФ, 2011.
4. Черепанова М.И. Региональная специфика латентных суицидальных рисков населения Алтайского края. Известия Алтайского государственного университета. 2011; 2/2: 246 - 248.
5. Черепанова М.И. Социальная эксклюзия как один из факторов суицидальных рисков среди лиц пожилого и старческого возраст. Мир науки, культуры, образования. 2012; 6 (37): 425 - 429.
References
1. Oficial'nyj sajt Goskomstata. Available at: www.gks.ru
2. Cherepanova M.I. Social'naya obuslovlennost' autoagressivnogo povedeniya molodezhi provincial'nogo regiona Rossii (na primere Altajskogo kraya). Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2014; 2 (45): 352 - 353.
3. Ivanova A.E. Smertnost' rossijskih podrostkov ot samoubijstv. Moskva: YuNISEF, 2011.
4. Cherepanova M.I. Regional'naya specifika latentnyh suicidal'nyh riskov naseleniya Altajskogo kraya. Izvestiya Altajskogo gosudarstvennogo universiteta. 2011; 2/2: 246 - 248.
5. Cherepanova M.I. Social'naya 'eksklyuziya kak odin iz faktorov suicidal'nyh riskov sredi lic pozhilogo i starcheskogo vozrast. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2012; 6 (37): 425 - 429.
Статья поступила в редакцию 16.05.16
УДК 159.9.07
Aminov N.A., Cand. of Sciences (Psychology), leading researcher, Psychological Institute of the Russian Academy of Education
(Moscow, Russia), E-mail: а[email protected]
Blokhina L.N., Cand. of Sciences (Psychology), chief state customs inspector, Federal Customs Service of Russia (Moscow,
Russia), E-mail: [email protected]
Osadcheva I.I., Cand. of Sciences (Philology), leading researcher, Psychological Institute of the Russian Academy of Education
(Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
RELEVANT PROBLEMS OF PSYCHO-DIAGNOSTICS OF PROPERTIES OF CENTRAL NERVOUS SYSTEM IN SCHOOL B. M. TEPLOV AND V. D. NEBYLITSYN. The article discusses a theory of properties of the nervous system as biological preconditions of development and formation of human individuality proposed by Pavlov's research on conditional-reflex activity of dogs, new data on the properties of the human nervous system Teplov-Nebylitsyn and their students. The authors provide the main views of Teplov on the constructive determination of the validity of the basic properties of the human nervous system and theoretical ways of its empirical verification. The work gives experimental evidence of a dimensional image approach in the study of properties of the central nervous system (E.A.Golubeva, M.K. Kabardov, etc.) and basic foundation of the manifestation of general properties of central nervous system in humans - individual differences in the predominance of I and II of the signaling systems. The paper has outlines
