CC BY
53
Health and Society
© Коллектив авторов, 2021 УДК 614.2
Ростовская Т. К.1, Архангельский В. Н.1,2, Кучмаева О. В.1,2, Судьин С. А.3
ФАКТОРЫ РОЖДЕНИЯ ВТОРОГО РЕБЕНКА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ (АНАЛИЗ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО
ИССЛЕДОВАНИЯ)
'Институт демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук,
119333, г. Москва;
2ФГБОУ ВО «Московский государственный университет имени М. В.Ломоносова», 119991, г. Москва; 3ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского», 603950, г. Нижний Новгород
В статье рассмотрены факторы, определяющие ориентацию россиян в отношении рождения второго ребенка в однодетных семьях. Анализ основан на данных социологического опроса первой волны Всероссийского исследования «Демографическое самочувствие России», проведенного в конце 2019 — начале 2020 гг. исследовательским коллективом под руководством доктора социологических наук, профессора Т. К. Ростовской. Акцент на детерминации именно вторых рождений определяется тем, что именно она в большей мере имеет социально-психологический и социально-экономический характер, тогда как динамика показателей по первым рождениям связана прежде всего с изменениями в брачности. Кроме того, двое детей остаются модальной величиной идеального, желаемого и ожидаемого числа детей в России и большинстве других экономически развитых стран. Выводы работы основаны на группировке респондентов по ряду характеристик, выступающих факторами вторых рождений. Анализ показал, что более выраженная ориентация на рождение второго ребенка имеет место при относительно большей значимости ценности двоих детей, восприятии их как фактора, способствующего укреплению брака, существенно большей, прежде всего у женщин, значимости таких мотивов рождения второго ребенка, как сильное желание иметь его у супруга и желание снова иметь в семье маленького ребенка. Кроме того, результаты исследования показали, что высокая оценка уровня жизни способствует формированию намерения иметь второго ребенка, не откладывая его рождение, но только у тех, кто хочет его иметь. Выявлено, что на частоту вторых рождений влияют как традиционно выявляемые в ходе исследований демографические факторы (возраст, брачное состояние), социальные (уровень образования, число детей в семьях родителей и друзей, ближайшего окружения), так и социально-психологические факторы, мотивы рождения второго ребенка и система ценностей россиян. В контексте реализации стратегии семейно-демографической политики важно, что на вероятность вторых рождений влияет прежде всего улучшение качества работы медицинских учреждений, развитие сферы бытовых услуг и предоставление льготных кредитов в зависимости от числа детей в семье.
Ключевые слова: факторы рождаемости; вероятность вторых рождений; мотивы рождаемости; рождаемость в России; демографическая политика; ценность детей.
Для цитирования: Ростовская Т. К., Архангельский В. Н., Кучмаева О. В., Судьин С. А. Факторы рождения второго ребенка в современной России (анализ социологического исследования). Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2021;29(3):430—436. DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2021-29-3-430-436 Для корреспонденции: Ростовская Тамара Керимовна, д-р социол. наук, профессор, заместитель директора, Институт демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, e-mail: [email protected]
Rostovskaya T. K.1, Arkhangelskiy V. N.1'2, Kuchmaeva O. V.1'2, Sudin S. A.3 THE FACTORS OF BIRTH OF SECOND CHILD IN CONTEMPORARY RUSSIA: THE ANALYSIS OF
SOCIOLOGICAL SURVEY RESULTS
1The Institute for Demographic Research — Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, 119333, Moscow, Russia;
2The Economic Faculty of The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education "The M. V. Lomonosov Moscow State University", 119991, Moscow, Russia;
3The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education "The N. I. Lobachevsky Nizhni Novgorod State University", 603950, Nizhni Novgorod, Russia
The article considers the factors determining the orientation of Russians in relation to the birth of second child in single-child families. The analysis is based on the sociological survey data of the first wave of the All-Russian survey "The Demographic Well-being of Russia", carried out at the turn of 2019 — in the beginning of2020 by the research team headed by Professor Rostovskaya T. K. The emphasis on the determination of namely second births is determined by the fact that it is just this determination that has social psychological and social economic character, while the dynamics of indices of first births is primarily associated with changes in nuptiality. Moreover, the two children continues to be the modal value of the ideal, the desired and the expected number of children in Russia and in the most other economically developed countries. The conclusions of the study are based on the distribution of respondents according a number of characteristics that stand as factors of second births. The analysis demonstrated that a more expressed orientation to the birth of second child occurs with relatively greater value of two children, perception of it as a factor contributing to marriage consolidation, significantly greater first of all in women. The importance of such motives for the birth of second child as strong desire in male spouse and desire to have an infant in the family again is emphasized. Besides, the results of the study demonstrated that high valuation of the standard of living promotes the formation of intention to have second child, without any delaying of its birth, but only among those ones who want to have one. It is established that the second births rate is effected by both the demographic factors (age and marital status), social factors (education level, the number of children in families of parents and friends, the nearest environment) and social psychological factors, motives of second child birth and the system of values of Russians. In the context of implementation of the strategy of family demographic policy, it is important that probability of second births is effected primarily by the improvement of quality of medical institutions functioning, development of personal services and provision of preferential credits depending on the number of children in family.
Keywords: fertility factors; probability; second birth; motives; Russia; demographic policy; value; children.
Здоровье и общество
For citation: Rostovskaya T. K., Arkhangelskiy V. N., Kuchmaeva O. V., Sudin S. A. The factors of birth of second child in contemporary Russia: The analysis of sociological survey results. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii medit-sini. 2021;29(3):430—436 (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2021-29-3-430-436
For correspondence: Rostovskaya T. K., doctor of sociological sciences, professor, Deputy Director of the Institute for Demographic Research — Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences. e-mail: [email protected]
Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support
Received 10.11.2020 Accepted 11.02.2021
Введение
Социально-демографические условия второй волны депопуляции, начавшейся в 2017 г. и характеризующейся снижением величины суммарного коэффициента рождаемости, и постковидного периода, затронувшего важнейшие функции института семьи, актуализировали рассмотрение вопроса о репродуктивных намерениях россиян в отношении второго ребенка [1, с. 8].
Уровень и динамика рождаемости в большинстве стран мира в значительной мере определяются ее показателями по вторым рождениям. Их ведущее значение в контексте уровня рождаемости и воспроизводстве населения во многом обусловлено характером их детерминации. Если хотя бы одного ребенка рожает подавляющее большинство женщин (в реальных поколениях женщин 1960-х годов рождения в России среднее число первых рождений составляет 0,92, у более молодых женщин оно снизилось до 0,88 в поколениях 1976—1979 годов рождения и, вероятно, составит 0,85—0,86 у женщин середины 1980-х годов рождения а значительное снижение в последние годы суммарного коэффициента рождаемости по первым рождениям (с 0,811 в 2012 г. до 0,638 в 2019 г.) обусловлено тайминговы-ми сдвигами, проявляющимися повышением среднего возраста матери при рождении первого ребенка (прежде всего из-за повышения возраста вступления в брак, его регистрации), то показатели рождаемости по вторым рождениям в значительно большей мере детерминированы осознанным желанием иметь второго ребенка (в отношении первого ребенка может сохранять действие социальная норма, что ребенок в браке должен быть) и восприятием условий жизнедеятельности как способствующих или препятствующих реализации потребности в нем.
Ключевая роль вторых рождений в ситуации с рождаемостью отмечалась многими исследователями. Еще в 1978 г. в Москве исследовательским коллективом во главе с А. И. Антоновым было проведено социологическое исследование именно двудет-ных женщин, что позволило, с одной стороны, проанализировать факторы, повлиявшие на рождение второго ребенка, с другой — оценить ориентацию на рождение третьего ребенка [2].
1 Здесь и далее показатели рождаемости для реальных поколений получены в результате оценочного расчета по состоянию на начало 2020 г.
Актуализация исследования различных аспектов, связанных со вторыми рождениями, обусловлена представлениями жителей разных стран и регионов об идеальной модели семьи. При этом российские исследования подтверждают выводы, характерные для большинства экономически развитых стран: идеальной россияне считают двудетную семью [3, с 361—76].
Масштабное исследование факторов рождения второго ребенка в российских семьях было проведено при поддержке Всемирного банка на основе данных Российского мониторинга экономики и здоровья 2004—2012 гг. [4], что позволило выявить значительную дифференциацию показателей.
Российские исследования последних лет показывают, что репродуктивное поведение индивидов определяют в большинстве своем демографические и культурно-ценностные факторы, а экономические факторы (образовательный уровень, наличие работы и и рабочая должность, величина дохода) не оказывают серьезного влияния на рождаемость.
Исследования факторов вторых рождений значимо и для отдельных регионов страны. Целенаправленное исследование факторов, влияющих на принятие решения о рождении второго ребенка, на основе данных полуформализованных интервью было проведено в 2012 г. в Томской области [5, с. 171—8].
Попытка выявить различия в факторах, влияющих на принятие решения о рождении ребенка женщинами разных социальных групп, была предпринята Я. М. Рощиной и А. Г. Черкасовой [6, с. 159— 80]. Опыт исследований показывает результативность использования в оценке факторов рождаемости методов эконометрического моделирования [7 , с. 1093—144]. В частности, вероятностные модели (регрессия Кокса) позволили на основе микроданных выявить факторы старения рождаемости [8, с. 1097—128]. Регрессионный анализ дает возможность выявить влияние социально-демографических характеристик матерей на вероятность рождения ребенка вне брака [9, с. 5—22].
Применение методов эконометрического моделирования, в частности логистической регрессии, к оценке вероятности рождения ребенка использовалось в демографических исследованиях и ранее, однако предикторами служили в основном традиционные социально-демографические характеристики (возраст, тип поведения, состояние в браке, уровень образования) [10]. Ряд оценок был получен на
основе построения демографических таблиц рождаемости [11; 12, с. 651—90].
Отдельным направлением выступает исследование, в том числе с помощью методов статистического моделирования, воздействия мер демографической и социальной политики на рождаемость, места этих мер в системе детерминант рождаемости [13 ; 14, с. 89—102]. А. Э. Готье и Я. Хатциус использовали эконометрический анализ влияния на рождаемость семейных пособий [15, с. 295—306]. Анализ данных по 16 странам OECD в отношении направления поддержки семей с детьми показал, что на показатели рождаемости влияют величина денежных пособий, уровень женской занятости и доля женщин, работающих неполный рабочий день [16]. Роль системы дошкольного ухода в формировании уровня рождаемости подтверждают и исследования, проведенные в отдельных странах [17, с. 345—72].
По результатам опроса «Человек, семья, общество» 2017 г. отмечена высокая поддержка населением проводимых в России мер демографической политики [18, с. 124—47]. Однако оценка результативности различных мер, в частности так называемого материнского капитала, носит дискуссионный характер [19].
Оценка ситуации в сфере рождаемости и актуализация стратегий государственной семейной и демографической политики подталкивает к необходимости выявления факторов вторых рождений, динамика которых может в значительной степени не только повлиять на уровень рождаемости в настоящее время, но и определить динамику демографических процессов в будущем. Интерес представляет выявление специфики факторов именно вторых рождений, проверка гипотезы о значительном месте в структуре детерминант социально-психологических мотивов и ценностных предпочтений людей, а также оценка возможной роли конкретных мер демографической политики как детерминант вероятности вторых рождений.
Цель исследования — выявить факторы, определяющие репродуктивные намерения россиян в отношении рождения второго ребенка, определить роль мер демографической политики как возможного фактора увеличения вероятности рождения второго ребенка.
Материалы и методы
Работа основана на данных текущего статистического учета рождаемости в России за 1950—2019 гг.
Исследование факторов, влияющих на принятие решения в отношении рождения второго ребенка, проведено на основе данных социологического опроса в рамках первой волны Всероссийского исследования «Демографическое самочувствие России», проведенного в конце 2019 — начале 2020 гг исследовательским коллективом под руководством доктора социологических наук, профессора Т. К. Ростовской2. В соответствии с задачами исследования из общей совокупности респондентов были выделе-
Health and Society
ны имеющие одного ребенка (n=1293, из них 53,1% женщин и 46,9% мужчин).
Методологической основой исследования является теория репродуктивного поведения, рассматривающая его как систему действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка в браке или вне брака.
Для достижения поставленной цели использованы методы демографического анализа. В частности, проведен расчет суммарного коэффициента по очередности рождения.
Результаты исследования
На основе данных социологического опроса в рамках первой волны Всероссийского исследования «Демографическое самочувствие России» авторами дана оценка факторов вторых рождений.
Для выявления ориентаций россиян в отношении рождения второго ребенка использовались ответы на вопросы «Сколько всего детей (включая имеющихся) Вы хотели бы иметь, если бы у Вас были все необходимые условия?» (желаемое число детей), «Сколько всего детей (включая имеющихся) Вы собираетесь иметь?» (ожидаемое число детей) и «Собираетесь ли Вы иметь ребенка (первого, если у Вас нет детей, или еще одного)?». На их основе было выделено шесть групп респондентов, различающихся по степени ориентации на рождение второго ребенка:
• первая — не хотят второго ребенка (в эту группу входят те, кто не хочет иметь второго ребенка даже при наличии всех необходимых условий и не собирается его иметь; n=290; 22,4%, в том числе 48,3% женщин и 51,7% мужчин);
• вторая — хотели бы второго ребенка, но не собираются его иметь (в эту группу входят те, кто хотел бы иметь второго ребенка при наличии всех необходимых условий; n=370; 28,6%, в том числе 59,7% женщин и 40,3% мужчин);
• третья — собираются иметь второго ребенка, но пока откладывают его рождение (в эту группу входят те, кто хотел бы и собирается иметь второго ребенка; n=199; 15,4%, в том числе 57,9% женщин и 42,1% мужчин);
• четвертая — собираются иметь второго ребенка в ближайшее время (в эту группу входят те, у кого желаемое и ожидаемое число детей равно 2 или более; n=133; 10,3%, в том числе 46,8% женщин и 53,2% мужчин);
• пятая — неясная ориентация в отношении рождения второго ребенка, но скорее нет (n=61; 4,7%, в том числе 39,3% женщин и 60,7% мужчин);
• шестая — неясная ориентация в отношении рождения второго ребенка, но скорее да (n=147;
2 Опрошено 5616 человек в возрасте от 18 до 50 лет в Центральном, Северо-Западном, Южном, Северо-Кавказском, Приволжском и Уральском федеральных округах.
Здоровье и общество
11,4%, в том числе 50,7% женщин и 49,3% мужчин).
Вне этих шести групп остаются 93 респондента (7,2%). Среди них 59 ответили «трудно сказать» или не ответили на все три вопроса, а также 34 респондента, которые дали противоречивые ответы. Выделенные группы респондентов по ориентации в отношении рождения второго ребенка различаются в зависимости от брачного статуса.
Среди женщин, которые собираются иметь второго ребенка в ближайшее время или пока откладывают его рождение (четвертая и третья группы), существенно выше доля состоящих в зарегистрированном браке (соответственно 76,3 и 76,4%; для сравнения: у респонденток из первой группы она составляет 63,3%, второй — 62,3%, пятой — 58,3% , шестой — 49,3%). Среди тех, кто собирается иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа), существенно выше, чем среди откладывающих его рождение (третья группа), доля состоящих в незарегистрированном браке (соответственно 16,9 и 6,4%). Однако такая же доля состоящих в незарегистрированном браке и в группе с неясной ориентацией в отношении рождения второго ребенка (пятая группа — 16,7%). Возможно, дифференцирующим фактором выступает отношение к регистрации брака: те, кто ориентирован на рождение второго ребенка в ближайшее время, могут быть ориентированы и на регистрацию брака (возможно, предполагая, что его рождение будет способствовать принятию решения о регистрации брака).
В группе респонденток с неясной ориентацией в отношении рождения второго ребенка (шестая группа) существенно выше доля никогда не состоявших в браке (19,2% против 5,4% в целом у одно-детных респонденток). Принятие решения в отношении рождения второго ребенка у них может быть связано с вступлением в брак.
Среди мужчин, собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа), существенно выше доля состоящих в зарегистрированном браке (86,6%; для сравнения: у респондентов из первой группы она составляет 59,1%, второй — 80,5%, третьей — 75,0%, пятой — 64,9%, шестой — 66,7%). А среди тех, кто не хочет иметь второго ребенка (первая группа), 26,2% состоят в незарегистрированном браке (вторая группа — 3,4%, третья — 10%, четвертая — 3%, пятая — 13,5%, шестая — 4,2%). Среди мужчин с неясной ориентацией в отношении рождения второго ребенка (шестая группа) существенно выше доля разведенных (27,8% против 14,3% в целом у однодетных респондентов). Как и у женщин этой группы, принятие решения в отношении рождения второго ребенка у этих мужчин может быть связано со вступлением в брак, но только уже не в первый (как у женщин), а в повторный.
О связи брачной ситуации и брачных намерений с ориентациями в отношении рождения второго ребенка свидетельствует и то, что женщины из четвертой и шестой групп значительно чаще отмечали, что
появление в семье ребенка помогло бы укреплению брака. Доля представивших такой вариант ответа (другими предлагавшимися в анкете вариантами были «не повлияло», «помешало», «трудно сказать») у респонденток четвертой группы составляет 46,6%, шестой — 47% (для сравнения — в первой группе она составляет 19%, второй — 16,8%, третьей — 31,4%, пятой — 8,3%).
У мужчин наибольшая доля отметивших положительное влияние возможного появления ребенка на укрепление брака среди собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа — 43,3%) и собирающихся, но пока откладывающих его рождение (третья группа — 41,8%). Однако различия между выделенными группами респондентов по этому индикатору у мужчин (первая группа — 33,6%, вторая — 31,3%, пятая — 38,2% , шестая — 26,8%) меньше, чем у женщин.
Почти по всем оценивавшимся при заполнении анкеты характеристикам жизнедеятельности в ответах на вопрос «Если бы в Вашей семье появился ребенок, то как, на Ваш взгляд, это повлияло бы на...» женщины, собирающиеся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа) или пока откладывающие его рождение (третья группа), а также с неясной ориентацией на рождение второго ребенка (шестая группа) существенно чаще других отмечали, что появление ребенка помогло бы тем или иным аспектам семейной жизни. Причем это относится и к тем характеристикам, в отношении которых сложно представить себе практические механизмы такого положительного влияния появления второго ребенка. Можно предположить, что доминирующее влияние на выбор такого варианта ответа оказывает весьма сильная установка на рождение второго ребенка, в связи с которой его возможное влияние приобретает «положительную окраску» в отношении всех характеристик жизнедеятельности. Понятно, что в данном случае это можно рассматривать лишь как гипотезу, требующую проверки в дальнейших исследованиях.
Помощь возможного появления второго ребенка в получении респонденткой более высоких личных доходов отметили 24,1% женщин, собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа) и 17,9% с неясной ориентацией в отношении его рождения (для сравнения: в первой группе этот показатель составил 6,9%, во второй — 9,2%, в третьей — 11,4%, в пятой — 4,2%). Только среди женщин, собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа), доля ответивших, что его появление помогло бы, была выше, чем считающих, что оно помешало бы (24,1% против 20,7%).
Отметили, что появление ребенка помогло бы повышению благосостояния семьи, 33,9% женщин из четвертой группы, 25,0% из шестой и 19,8% из третьей. У тех, кто не хочет иметь второго ребенка (первая группа), доля таких ответов составляет 8,5%, кто хотел бы, но не собирается (вторая группа) — 8,4%, при «неясной ориентации» (пятая груп-
па) — 4,2%. Респондентки из четвертой и шестой групп значительно чаще отмечали позитивное влияние возможного появления ребенка, чем негативное (соответственно 33,9% против 18,6% и 25% против 11,8%).
Помощь возможного появления ребенка в улучшении жилищных условий отметили 44,1% женщин, собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время (четвертая группа), 34,9% собирающихся, но откладывающих его рождение (третья группа), 31,3% с неясной, но скорее возможной, ориентацией на рождение второго ребенка. Среди респонденток из первой группы такой ответ дали 11,7%, второй — 10%, пятой — 25%.
У мужчин, собирающихся иметь второго ребенка в ближайшее время, доля отметивших положительное влияние возможного появления ребенка на повышение благосостояния семьи составляет 37,3%, что существенно больше, чем во всех остальных выделенных группах (в первой — 6%, второй — 12,1%, третьей — 17,7%, пятой — 17,6%, шестой — 10,3%).
Таким образом, можно говорить о существенно более позитивном восприятии потенциально возможного влияния появления второго ребенка на различные характеристики жизнедеятельности как факторе принятия решения о его рождении.
Продолжает влиять на число рожденных детей в семье количество детей в родительской семье респондентов. Детность родительской семьи формирует репродуктивные установки, модели поведения и отношение к рождению и воспитанию своих детей. Чем больше было детей в родительской семье, тем больше вероятность рождения второго ребенка в семье респондента.
Безусловно, в современной России сглаживаются различия в детности семей и возможности родительской семьи тем самым влиять на показатели рождаемости своих повзрослевших детей. Однако наличие подобной зависимости подтверждает выявленное еще в 1970-е годы влияние родительской семьи на формирование репродуктивных установок в подростковом возрасте и доказывает необходимость информационного и пропагандистского воздействия мерами семейно-демографической политики на формирование репродуктивных установок сегодняшних школьников.
Оказывает влияние на вероятность рождения второго ребенка состояние в браке респондентов (вероятность рождения выше у лиц, состоящих в зарегистрированном браке).
Отдельной исследовательской задачей выступала оценка возможности влияния мерами демографической политики на рост рождаемости и, в частности, на повышение вероятности рождения второго ребенка.
Среди мер демографической политики на вероятность рождения второго ребенка, судя по оценкам респондентов, в ближайшее время могут повлиять следующие:
1. Повышение пособий на ребенка в возрасте до 3 лет. Однако данная мера положительно влияет
Health and Society
только на тех, кто оценил ее достаточно высоко (на 5 баллов по 5-балльной шкале). Это доказывает необходимость адресности таких мер, как детские пособия. Они могут (в их нынешнем размере) стимулировать рождение (помочь семьям в рождении) второго ребенка только в случае их высокой оценки респондентами (видимо, с учетом вклада в семейный бюджет). Для тех респондентов, кто низко оценил значимость пособий на детей, их влияние на вероятность рождения второго ребенка будет скорее отрицательным.
2. Улучшение качества работы медицинских учреждений. Данная мера, напротив, в большей степени эффективна в отношении тех респондентов, кто оценил ее на 1—3 балла по 5-балльной шкале. Можно предположить, что респонденты заинтересованы в развитии инфраструктуры медицинских учреждений и доступности их услуг. Однако в случае наличия серьезных проблем со здоровьем у членов семьи (возможно, и у единственного ребенка), обостряющих потребность в качественной и работе доступных медицинских учреждений, это может повлиять отрицательным образом на вероятность рождения второго ребенка.
3. На рост рождаемости (увеличение вероятности рождения второго ребенка) может повлиять также развитие сферы бытовых услуг (улучшение качества работы учреждений бытового обслуживания) и улучшение возможностей для проведения досуга семей с детьми. Особенно в тех случаях, когда проблемы доступности учреждений социальной инфраструктуры не стоят для респондентов настолько остро, что ком бытовых проблем не позволяет задуматься об увеличении семьи. Это позволяет говорить о необходимости развития в рамках стратегий демографической и семейной политики сферы семейного досуга и отдыха, финансово доступного для семей с несколькими детьми. Данное замечание касается и создания модели оказания бытовых услуг для семей с детьми.
На увеличение вероятности рождения второго ребенка влияет также ряд социально-психологических мотивов:
— желание иметь ребенка другого пола;
— с двумя детьми больше гарантия получить поддержку в старости, не остаться одиноким;
— сильное желание супруга(и) иметь второго ребенка;
— второго ребенка иметь не собирались, но когда случилась беременность, решили, что аборт делать нельзя;
— мы не ограничиваем число детей в семье, их должно быть столько, сколько Бог даст;
— хотелось (хочется) снова иметь в семье маленького ребенка.
Перечень данных мотивов позволяет, с одной стороны, говорить о влиянии на вероятность рождения второго ребенка приверженности респондента религиозным нормам поведения, а также определенной роли «случая» — часть детей в России, несмотря на увеличение распространения использова-
Здоровье и общество
ния средств предохранения от беременности, появляются на свет незапланированно (для 12,5% респондентов с одним ребенком этот мотив появления второго ребенка является «очень значимым»).
В России для части респондентов до сих пор значимым мотивом рождения второго ребенка выступает «желание иметь ребенка другого пола» (для 22% «очень значимо»), что позволяет говорить об этом мотиве как статистически значимо влияющем на вероятность рождения второго ребенка.
В контексте информационно-пропагандистской составляющей стратегии семейной и демографической политики стоит учесть тот факт, что на вероятность рождения второго ребенка влияет сформировавшееся мнение, что «с двумя детьми больше гарантия, что получишь от детей поддержку в старости, не останешься одиноким». Как ни горько звучит, возможно, роль в формировании такой взаимосвязи во многом принадлежит низкому размеру пенсий российских пенсионеров. Но не только: значимо общение, психологическая поддержка, участие в жизни детей и внуков, что придает значимость и наполненность жизни многих пожилых людей и продлевает им жизнь. Стоит учесть данный факт в рамках реализации информационной кампании по пропаганде семейного образа жизни.
Резюмируя результаты исследования, следует выделить значимый фактор «уровень образования», который, по мнению женщин, особо влияет на вероятность рождения второго ребенка: чем выше уровень образования, тем ниже вероятность рождения второго ребенка у женщины.
В контексте мер демографической политики женщины обращают внимание прежде всего на «улучшение качества работы медицинских учреждений» и «предоставление льготных кредитов в зависимости от числа детей в семье». Информационная кампания по развитию данных направлений семейной и демографической политики должна быть адресована в первую очередь женщинам.
Среди мотивов рождения второго ребенка, оказывающих статистически значимое влияние на вероятность рождения второго ребенка, по мнению женщин, следует обратить внимание на роль окружения, мотив «у большинства друзей, знакомых двое детей, нам тоже не хотелось (не хочется) от них отставать», а также «хотелось (хочется) снова иметь в семье маленького ребенка».
Интересно, что вероятность рождения второго ребенка у российских женщин напрямую связана с таким ценностным суждением, как «иметь возможность не работать». Представляется, что анализ данной взаимосвязи требует дальнейшего исследования. Либо часть женщин (для 30% женщин, родивших одного ребенка, это «очень важно») привлекает прежде всего возможность заниматься семьей и детьми, либо играет роль высокий уровень жизни семьи за счет доходов мужа.
Обращает на себя внимание, что у современных российских женщин на вероятность рождения второго ребенка влияют такие ценностные ориентиры,
как «интересно проводить досуг» и «много общаться с друзьями»: формируется модель поведения, когда женщины хотят и иметь двоих детей, и вести активный, социально разнообразный образ жизни. Дети вписываются в их довольно мобильную картину мира. Однако данная гипотеза требует дополнительной проверки.
Обратим внимание и на специфику набора факторов, в значительной степени влияющих на вероятность рождения второго ребенка, по мнению российских мужчин.
Показательно, что меры демографической политики (оценка их значимости респондентами) не влияют, судя по построенной модели, на принятие решения о рождении второго ребенка мужчинами . Основные факторы, влияющие на вероятность рождения второго ребенка у мужчин (помимо возраста), — это ряд ценностных характеристик.
Намерение иметь второго ребенка у мужчин определяется, помимо значимости «вырастить двоих детей», такими ценностными установками, как «много работать, но и получать высокую заработную плату за свою работу», «интересно проводить досуг», «иметь хорошее здоровье». Современный российский мужчина полагает значимым для себя иметь двоих детей, это желание сочетается с (или определяется) наличием хорошего здоровья, достаточного уровня доходов. Как и у женщин, наличие двоих детей отнюдь не противоречит разнообразию в проведении досуга.
Заключение
Анализ результатов Всероссийского исследования «Демографическое самочувствие России» позволяет говорить о выделении совокупности демографических, социальных и психологических факторов, оказывающих влияние на вероятность вторых рождений в России. На частоту вторых рождений влияют традиционно выявляемые в ходе исследований демографические факторы (возраст и брачное состояние), социальные (уровень образования, число детей в семьях родителей и друзей, ближайшего окружения), все большую роль начинают играть социально-психологические факторы, мотивы рождения второго ребенка и система ценностей россиян.
Мужчины и женщины по-разному учитывают в своем репродуктивном поведении меры демографической политики, это стоит учитывать при проведении информационной кампании в рамках стратегии семейно-демографической политики. В контексте увеличения числа вторых рождений важно обратить внимание на реализацию таких мер демографической политики, как улучшение качества работы медицинских учреждений, расширение спектра и доступности бытовых услуг для семей с детьми, а также предоставление льготных кредитов в зависимости от числа детей в семье.
Положительное влияние на вероятность рождения второго ребенка возраста рождения первого дает возможность выдвинуть гипотезу, что сдвиг рож-
даемости к старшим возрастам далеко не всегда приводит к снижению рождаемости.
Исследование проведено при поддержке Программы РУДН «5-100». Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Демографическое развитие России: тенденции, прогнозы, меры. Национальный демографический доклад — 2020. Отв. ред. С. В. Рязанцев. М.: ООО «Объединенная редакция»; 2020. 156 с.
2. Антонов А. И., Медков В. М. Второй ребенок. М.: Мысль; 1987.
3. Тындик А. О. Репродуктивные установки и их реализация в современной России. Журнал исследований социальной политики. 2012;(3):361—76.
4. Levin V., Besedina E., Aritomi T. Going Beyond the First Child: Analysis of Russian Mothers' Desired and Actual Fertility Patterns, World Bank Policy Research Working Paper. No.7643. World Bank, Washington. 2016. Режим доступа: https://www.researchgate.net/ publication/
303373080_Going_beyond_the_first_child_analysis_of_Russian_m others'_desired_and_actual_fertility_Patterns
5. Иванова В. С., Петрова Г. В. Вторичное материнство: социокультурный контекст репродуктивных планов. Вестник науки Сибири. 2015;17(2):171—8. Режим доступа: http://sjs2.tpu.ru/ journal/article/view/1339/896
6. Рощина Я. М., Черкасова А. Г. Дифференциация факторов рождаемости для различных социально-экономических категорий российских женщин. SPERO. Социальная политика: экспертиза, рекомендации. 2009;(10):159—80.
7. Schoumaker B. A Stata module for computing fertility rates and TFRs from birth histories: tfr2. Demograph. Res. 2013;(2):1093— 144.
8. Vezina H., Gauvreau D., Gagnon A. Socioeconomic fertility differentials in a late transition setting: A micro-level analysis of the Sa-guenay region in Quebec. Demograph. Res. 2014;30:1097—128.
9. Klusener S., Goldstein J. R. A Long-Standing Demographic East— West Divide in Germany. Popul. Space Place. 2016;22(1):5—22.
10. Синявская О. В., Бирюкова С. С., Фаттахова А. А. Влияние новых мер российской демографической политики на вероятность рождения вторых и последующих детей? Демоскоп. Электронный журнал. 2015;625. Режим доступа: http:// www.demoscope.ru/weekly/2015/0625/analit05.php
11. Захаров С. В. Специальные таблицы рождаемости с учетом очередности рождения для поколений российских женщин, родившихся в 1955—1989 гг.: методика построения, интерпретация результатов. XVII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества, НИУ ВШЭ, 19—22 апреля 2016 г. Режим доступа: https:// www.hse.ru/data/2016/04/27/1128684755/
%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2_ %D0%94%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4_%D0%9 0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%B A%D0%B0%D1 %8F2016.pdf
12. Zeman K., Beaujouan E., Brzozowska Z., Sobotka T. Cohort fertility decline in low fertility countries: Decomposition using parity progression ratios. Demograph. Res. 2018;38:651—90.
13. Wood J. Essays on socioeconomic differentiation in European fertility: Theimpact of economic context and social policy [PhD thesis]. Antwerpen: Universiteit Antwerpen; 2016.
14. Козлов В. А. Изменение модели рождаемости в некоторых республиках Северного Кавказа: только ли социальная политика важна? Журнал исследований социальной политики. 2019;17(1):89—102.
15. Gauthier A. H., Hatzius J. Family benefits and fertility: аn econometric analysis. Popul. Stud. 1997;51:295—306.
16. Can Policies Boost Birth Rates? The OECD Policy Briefs. 2007.
17. Rindfuss R. R., Guilkey D. K., Morgan S. P., Kravdal O., Guz-zo K. B. Child Care Availability and First-Birth Timing in Norway. Demography. 2007;44(2):345—72.
18. Малева Т., Макаренцева А., Третьякова Е. Пронаталистская демографическая политика глазами населения: десять лет спустя. Экономическая политика. 2017;12(6):124—47.
19. Slonimczyk F., Yurko A. Assessing the Impact of the Maternity Capital Policy in Russia Using a Dynamic Model of Fertility and Employment. IZA Discussion Paper. 2013. № 7705.
Поступила 10.11.2020 Принята в печать 11.02.2021
Health and Society
REFERENCES
1. Demographic development of Russia: trends, forecasts, measures . National demographic report — 2020 [Demograficheskoye razvitiye Rossii: tendentsii, prognozy, mery. Natsionalnyy demograficheskiy doklad — 2020]. Ryazantsev S. V. (ed.). Moscow: OOO «United Edition», 2020. 156 p. (in Russian).
2. Antonov A. I., MedkovV. M. The second child [Vtoroy rebenok]. Moscow: Mysl'; 1987 (in Russian).
3. Tyndik A. O. Reproductive attitudes and their implementation in modern Russia. Zhurnal issledovaniy sotsialnoypolitiki = Journal of Social Policy Research. 2012;(3):361—76 (in Russian).
4. Levin V., Besedina E., Aritomi T. Going Beyond the First Child. Analysis of Russian Mothers' Desired and Actual Fertility Patterns . World Bank Policy Research Working Paper. No.7643. World Bank, Washington. 2016. Available at: https://www.researchgate.net/publi-cation/
303373080_Going_beyond_the_first_child_analysis_of_Russian_m others'_desired_and_actual_fertility_Patterns
5. Ivanova V. S., Petrova G. V. Secondary motherhood: the sociocul-tural context of reproductive plans. Vestnik nauki Sibiri = Bulletin of science of Siberia. 2015;17(2):171—8. Available at: http://sjs2.tpu.ru/ journal/article/view/1339/896 (in Russian).
6. Roshchina Ya. M., Cherkasova A. G. Differentiation of birth factors for various socio-economic categories of Russian women. SPERO. Sotsialnaya politika: ekspertiza, rekomendatsii = SPERO. Social policy: expertise, recommendations. 2009;(10):159—80 (in Russian).
7. Schoumaker B. A Stata module for computing fertility rates and TFRs from birth histories: tfr2. Demograph. Res. 2013;(2):1093— 144.
8. Vezina H., Gauvreau D., Gagnon A. Socioeconomic fertility differentials in a late transition setting: A micro-level analysis of the Sa-guenay region in Quebec. Demograph. Res. 2014;30:1097—128.
9. Klusener S., Goldstein J. R. A Long-Standing Demographic East-West Divide in Germany. Popul. Space Place. 2016;22(1):5—22.
10. 10.Sinyavskaya O. V., Biryukova S. S., Fattakhova A. A. Impact of new measures of the Russian demographic policy on the probability of having second and subsequent children? Demographic electronic magazine «Demoscope Weekly». 2015. №625. Available at: http:// www.demoscope.ru/weekly/2015/0625/analit05.php
11. Zakharov S. V. Special birth tables based on the order of birth for generations of Russian women born in 1955—1989: methods of construction, interpretation of results. XVII April international scientific conference on problems of economic and social development, HSE, April 19—22, 2016 [Spetsialnyye tablitsy rozhdayemosti s uchetom ocherednosti rozhdeniya dlya pokoleniy rossiyskikh zhensh-chin, rodivshikhsya v 1955—1989 gg.: metodika postroyeniya, inter-pretatsiya rezul'tatov. XVII Aprel'skaya mezhdunarodnaya nauchnaya konferentsiya po problemam razvitiya ekonomiki i obsh-chestva, NIU VSHE, 19—22 aprelya 2016 g.]. Available at: https:// www.hse.ru/data/2016/04/27/1128684755/
%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2_ %D0%94%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4_%D0%9 0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%B A%D0%B0%D1%8F2016.pdf
12. Zeman K., Beaujouan E., Brzozowska Z., Sobotka T. Cohort fertility decline in low fertility countries: Decomposition using parity progression ratios. Demograph. Res. 2018;38:651—90.
13. Wood J. Essays on socioeconomic differentiation in European fertility: Theimpact of economic context and social policy [PhD thesis]. Antwerpen: Universiteit Antwerpen; 2016.
14. Kozlov V. A. The model change in the birth rate in some republics of the North Caucasus: is it only social policy important? Zhurnal issledovaniy sotsialnoy politiki = Journal of Social Policy Studies. 2019;17(1):89—102 (in Russian).
15. Gauthier A. H., Hatzius J. Family benefits and fertility: an econometric analysis. Popul. Stud. 1997;51:295—306.
16. Can Policies Boost Birth Rates? The OECD Policy Briefs. 2007.
17. Rindfuss R. R., Guilkey D. K., Morgan S. P., Kravdal O., Guz-zo K. B. Child Care Availability and First-Birth Timing in Norway. Demography. 2007;44(2):345—72.
18. Maleva T., Makarentseva A., Tretyakova E. Pro-natalist demographic policy through the eyes of the population: ten years later. Ekonomicheskaya politika = Economic Policy. 2017;12(6):124—47 (in Russian).
19. Slonimczyk F., Yurko A. Assessing the Impact of the Maternity Capital Policy in Russia Using a Dynamic Model of Fertility and Employment. IZA Discussion Paper. 2013. № 7705.
