CC BY
193
ПЕДАГОГИКА
УДК373
Ю. А. АКАЕМОВА
Педагогический институт Саратовского государственного университета E-mail: akaemova.yulia@yandex.ru
Факторы риска в межкультурной коммуникации
В статье рассматриваются факторы риска в межкультурной коммуникации. Определение этого понятия проводилось на основе ведущих положений о типологии культур.
Ключевые слова: риск, межкультурная коммуникация, внутрикультурная коммуникация, контекст, индивидуализм - коллективизм, дистанция власти, маскулинность, стереотип, этноцентризм, кодирование - декодирование.
Yu. A. AKAEMOVA Risk Factors in Intercultural Communication
In artical risk factors in intercultural communicationfre considered. Definition of risk factors was spend on liading position about typology of cultures.
Key words: risk, intercultural communication, intraculture communication, context, individualism - collectivism, power distance, masculinity, stereotype, ethnocentrism, encoding - decoding.
Проблемы интеграции и интернационализации в настоящий момент становятся все более актуальными темами исследования в различных науках, особенно психолого-педагогического цикла. В связи с этим наиболее остро встает вопрос, по каким причинам исход коммуникации между представителями различных культур приводит к межкультурному конфликту, а установление взаимопонимания становится недостижимой целью такого рода взаимодействий. Изучение факторов рисков в процессе межкультурной коммуникации является актуальным как для теоретического осмысления, так и для практической деятельности специалистов различных сфер. Для определения перспектив развития данной отрасли научного знания необходимо, в первую очередь, обратиться к исследованиям межкультурной коммуникации и тех ее аспектов, которые вызывают наибольшее затруднение в процессе их реализации.
Межкультурная коммуникация, как и любой другой коммуникативный процесс, происходит по одной и той же схеме: кодированное сообщение от одного человека поступает к другому благодаря вербальному языку и невербальному поведению, затем эти сигналы декодируются и интерпретируются им, причем используются отправителя сообщения. Данная схема работает достаточно продуктивно при реализации процесса внутри-культурной коммуникации, так как человек, кодирующий сообщения, и тот, кто декодирует его, используют одни и те же правила. Как только мы переходим к процессу межкультурной коммуникации, данная схема начинает давать сбои, так как каждый из участников процесса использует свойственный ему культурный код и свои правила его организации. В результате сообщение может быть неясным, искаженным и двусмысленным. Это и будет та зона, которая в наибольшей степени подвержена риску, а именно тот культурный код,
© Акаемова Ю. А., 2011
при помощи которого участники интеракции кодируют и декодируют сообщение.
Для того, чтобы выделить факторы риска процесса межкультурной коммуникации, необходимо обратиться к культурноспецифи-ческим особенностям участников интеракции и к тем исследованиям, которые были направлены на изучение показателей культурной вариабельности. Одним из важнейших культурных параметров является контекст, который первым исследовал Е. Холл. Это единственный параметр, который был разработан на основе коммуникативных процессов. Он считал, что высококонтекстуальной (high-context - HC) коммуникацией, или сообщением является «такое, в котором большая часть информации либо присутствует в физическом контексте, либо интернали-зована человеком, а в кодируемой, эксплицитной, части сообщения ее очень немного. Низкоконтекстуальная (low-context - LC) коммуникация представляет собой обратную картину: основная масса информации заключена в эксплицитном коде». При этом ученый рассматривал контекст как континуум с высоким уровнем на одном конце и низким - на другом, а культурные группы располагаются вдоль него1.
Культуры высокого контекста меньше полагаются на эксплицитный или разговорный язык, так как значительная часть информации, которую необходимо передать в коммуникативном эпизоде, уже описана параметрами контекста - физической обстановкой, статусными отношениями участников интеракции, ходом дискуссии и т.д. Культуры низкого контекста больше полагаются на эксплицитный, разговорный язык, в связи с этим они, как правило, поощряют способность точно выражать свою позицию вербальными средствами. Исходя из этого, контекст является одной из важнейших переменных, которую следует учитывать в процессе межкультурной коммуникации, так как именно он будет определять уровень риска в процессе интеракции между представителями высоко-и низкоконтекстуальных культур.
Однако отношение к контексту является не единственным показателем культурной вариабельности. Хорошо изученным и известным параметром является индивидуализм - коллективизм, который наряду с тремя другими (боязнь неопределенности, дистанция власти, фемининность - маскулинность) ввел в практику изучения особен-
ностей национальных культур голландский социолог Г Хофштеде2. Показатель «индивидуализм - коллективизм» относится к тому, в какой степени культура побуждает и удовлетворяет потребности, интересы и желания личности в большей мере, чем нужды группы. Представители индивидуалистических культур считают себя независимыми и автономными личностями, тогда как представители коллективистских в большей степени связывают себя с группой и другими людьми.
Влияние этого параметра на процесс интеракции исследовался многими учеными: например, он использовался для прогнозирования культурных различий в экспрессии, восприятии и предпосылках эмоций, для изучения культурных различий и коммуникации в отношении челнов внутренних и внешних групп в четырех культурах, для исследования влияния темпов речи на восприятие надежности говорящего в индивидуалистических и коллективистских культурах3. Такой интерес исследователей к данному параграфу неслучаен, так как его можно использовать для предсказания и интерпретации культурных различий, не опираясь на стереотипы, частные сведения и впечатления, что доказывает его теоретическую релевантность и эмпирическую полезность.
Для определения факторов риска в процессе межкультурной коммуникации большое значение имеет и то, что представители коллективистских культур (около 70 % культур всего мира) не склонны открыто выражать собственное мнение и свою позицию, особенно в ситуации конфликта, испытывают трудности в восприятии других схем поведения, их процесс общения характеризуется слабой обратной связью, что препятствует обмену информацией. Представители индивидуалистических культур в свою очередь испытывают дискомфорт, не ощущая обратной связи.
Следующим показателям вариабельности культур в теории Хофштеде выступает боязнь неопределенности, которая характеризуется степенью угрозы, испытываемой обществом в неявных, двусмысленных ситу-ациях4. Однако перед тем как рассмотреть данный показатель в рамках культурного контекста, следует отметить, что неопределенность является основной характеристикой, отличающей межкультурную коммуникацию от внутрикультурной, и именно она оказывает наибольшее влияние как на процесс вербального и невербального поведения, так и
на модус кодирования и декодирования. В связи с этим процесс коммуникации между представителями культур с различной сте-пеню боязни неопределенности усложняется многократно, так как дискомфорт, испытываемый представителем культуры с высокой боязнью неопределенности, возрастает, когда ситуация общения недостаточно четко структурирована, необычна и не соответствует ожиданиям коммуниканта. Поэтому фактором риска в данном случае будет выступать четкая структура культурного контекста, более жесткая взаимозависимость таких его параметров, как формальность/неформальность ситуации, статусы собеседников, пространственно-временные характеристики контекста и пр., которые будут использовать представители культур с высокой степенью боязни неопределенности.
Еще одним показателем культурной вариабельности, предложенным Хофштеде, является дистанция власти, которую он определил как степень готовности общества принимать неравенство во всех типах взаимоотношений. И именно несимметричность и неэквивалентность отношений в обществе, которая характеризуется большей авторитарностью, безусловным авторитетом человека с более высоким статусом, его контролирующими функциями в сочетании с конформностью и пассивностью других членов общества, отсутствием инициативы с их стороны, привычкой не задавать вопросы и склонностью к подчинению, отличают культуры с высокой дистанцией власти от культур с низкой дистанцией5.
Рассматривая данный показатель с позиции межкультурной коммуникации, можно сделать вывод, что столкновение представителей культур с разным индексом властной дистанции порождает проблемы, которые по-разному воспринимаются участниками взаимодействия: представители культур с высокой дистанцией власти испытывают шок, когда схема взаимодействия не основана на статусной принадлежности коммуникантов, с подобным же дискомфортом сталкиваются и представители культур с низкой дистанцией власти, так как статус собеседника не является для них определяющим в процессе коммуникации. Выделенные проблемы в процессе интеракции являются основой для определения данного показателя вариабельности культур как фактора потенциального риска.
Четвертый фактор вариабельности культур, который определил Хофштеде, - это фактор маскулинности. Он разделил все культуры по признаку преобладания мужского или женского начал, отметив, что этот параметр классификации не имеет отношения к половой принадлежности, а лишь к преобладанию определенных черт в национальном характере6. Мужской, по мнению ученого, является культура, в которой ценят стремление к успеху, признаются достижения и забота о высоком достатке, а женской - та, в которой превалирует значимость межличностных отношений, стремление к пониманию и проявлению заботы. В связи с таким разделением в мужских культурах в противовес женским доминируют такие ценности, как настойчивость, жесткость в достижении цели и материальное благополучие. Исходя из этого, становится очевидным тот факт, что большее или меньшее маскулинное начало наиболее сильно влияет на коммуникативный процесс, так как в «мужских» культурах преобладает склонность к более агрессивному коммуникативному стилю, в них соревнование важнее сотрудничества, а люди скорее импульсивны, чем склонны к размышлению. Коммуникативный стиль культур с женским началом является диаметрально противоположным, что и является благодатной почвой для формирования зоны потенциального риска.
Все рассмотренные факторы риска в межкультурной коммуникации базируются на культурно-специфических особенностях участников интеракции, основанных на показателях культурной вариабельности, однако факторы риска присутствуют и тогда, когда культуры участников коммуникации имеют схожие показатели по выделенным выше параметрам.
Так, в своих исследованиях Л. Барна выделяет шесть основных препятствий, мешающих эффективности процесса межкультурной коммуникации7. Данные препятствия можно рассматривать как основу для развития рисковой ситуации в процессе интеракции между представителями культур, имеющих сходные показатели по параметрам, выделенным Холлом и Хофштеде. Рассмотрим эти препятствия с позиции факторов риска в межкультурной коммуникации.
Допущение сходства возникает тогда, когда люди переоценивают степень схожести своих партнеров в процессе межкультурного взаимодействия. Несмотря на то что людям присущ ряд базовых сходств, процесс комму-
никации является уникальной человеческой особенностью, сформировавшейся под влиянием специфики культуры и обществ. Допущение сходства в процесс взаимодействия у различных культурных сообществ варьируется, что делает саму эту категорию культурной переменной. Если процесс межкультурной коммуникации будет выстроен с позиции полной схожести коммуникантов, то степень риска процесса интеракции возрастает многократно.
Языковые различия: фактором риска в данном случае является то, что в процессе общения на чужом языке коммуникант не учитывает того факта, что употребленное им слово, фраза или предложение могут иметь несколько значений. Кроме того, данное заблуждение зачастую усугубляет и то, что коммуникант игнорирует все остальные возможные источники сигналов и сообщений: невербальную экспрессию, интонацию, позы, жесты и действия. Поскольку люди склонны упрощать то, что, в сущности, является сложным процессом, языковые различия могут стать серьезным риском в процессе межкультурной коммуникации.
Ошибочные интерпретации невербального поведения. Невербальное коммуникативное поведение составляет большую часть передаваемых сообщений. Несмотря на то что мимическое выражение гнева, презрения, счастья и удивления является панкультурным, однако правила проявления чувств, которые их определяют, разнятся в зависимости от культуры. Кроме этого существует огромное число культурных различий, касающихся жестов, взглядов, визуального внимания, межличностного пространства, поз, интонаций и речевых характеристик. В связи с этим неправильная интерпретация невербального поведения может негативным образом сказаться на продуктивности процесса межкультурной коммуникации. Все вышесказанное позволяет определить специфику невербального поведения представителей различных культур как потенциальную зону риска.
Предубеждения и стереотипы - естественные и неизбежные психологические явления, которые влияют на коммуникацию и поведение людей. Они легко подкрепляются и определяют наши ожидания даже в том случае, когда события и ситуации их не подтверждают, так как негативные атрибуции в значительной степени подкрепляют негативные стереотипы. Это объясняется тем, что
психологические процессы, такие как избирательное внимание, атрибуция и эмоции, являются составной частью Я-концепции и основаны на знаниях, почерпнутых из своей культуры, усваиваемых в течение многих лет. Таким образом, стереотипы - это интегральная часть психологических процессов, и они тесно связаны с нашими эмоциями, ценностями и стержневым «Я», в связи с чем их можно рассматривать как фактор риска процесса межкультурного взаимодействия.
Стремление оценивать. Этноцентризм является одним из фундаментальных понятий, касающихся межгрупповых отношений, и определяется как тенденция судить о людях, являющихся носителями других культур, в соответствии со своей собственной культурой и рассматривать их как нижестоящих. Несмотря на то что слово «этноцентризм» несет в себе негативные оттенки, избавиться от него трудно, так как это определенная психологическая функция. В связи с этим Мацумо-то вводит понятие гибкого и негибкого этноцентризма и определяет их как способность или неспособность человека выйти за рамки собственной точки зрения и посмотреть на поведение представителей других культур с их позиции8. Выделяя этноцентризм как один из существенных факторов риска в межкультурной коммуникации, следует отметить, что роль такового отводится только негибкому этноцентризму.
Повышенная тревога или напряжение. Эпизоды межкультурного взаимодействия связаны с большой тревогой и стрессом, что отчасти является одной из его отличительных черт. Именно они могут выступить одним из факторов риска, так как человек, находящийся в подобном состоянии, скорее всего склонен к ошибочной интерпретации невербального поведения и придерживается стереотипов, не обращая внимание на объективные обстоятельства межкультурного взаимодействия.
Подводя итоги, следует отметить, что процесс межкультурной коммуникации -один из самых сложных в межличностном взаимодействии, поскольку участники интеракции не могут посылать или принимать сигналы так, как они привыкли делать это во внутрикультурных ситуациях, поэтому изучение и учет факторов риска является неотъемлемой составляющей процесса формирования межкультурной коммуникативной компетентности.
Т. Н. Черняева. Социально-педагогические риски формирования социального опыта ребенка
81
Примечания
1 См.: HallE. T. Beyond culture. N. Y, 1976.
2 См.: Hofstede G. Culture's consequences: Interculture differences in work-related values. Beverly Hills, CA, 1980.
3 См.: Gudykunst W. V. Culture variability in communication // Communication Reseach. 1997. № 24(4). Р. 327-348.
4 Приводится по: Gudykunst W. V. Toward a theory of effective interpersonal and intergroup communication: An anxiety // Uncertainty management (AUM) perspective. N. Y, 2005.
5 См.: Intercultural Communication Competence / ed. by R. L. Wiseman, J. Koester // International and Intercultural Communication Annual: Newbury Park, 1993. Vol. 17. P. 33-71.
6 См.: Hofstede G. Culture's consequences...
7 Barna L. M. Stumbling blocks in intercultural communication // Intercultural communication. Belmont, CA, 2004. P. 370379.
8 Matsumoto D. Culture and psychology. Pacific Grove, CA, 1996.
УДК 37.013.42
Т. Н. ЧЕРНЯЕВА
Педагогический институт Саратовского государственного университета E-mail: cherniaeva@inbox.ru
Социально-педагогические риски формирования социального опыта ребенка
Статья посвящена проблеме социально-педагогических рисков формирования социального опыта ребенка. Рассматривается феномен социального опыта в аспекте социализации детства.
Ключевые слова: риски, социальные риски, педагогические риски, опыт, социальный опыт ребенка, социализация, барьеры социализации.
T. N. CHERNYAEVA
Social-Pedagogical Risks Formations of Child's Social Experience
The article deals with the problem of socio-pedagogical risks of a child's social experience formation. The phenomenon of social experience in the aspect of childhood socialization is considered.
Key words: risks, social risks, pedagogical risks, experience, a child's social experience, socialization, barriers of socialization.
Социализация рассматривается как ключевая проблема многих гуманитарных наук, однако в аспекте детства она приобретает свое уникальное звучание в рамках достаточно нового научного направления - социальной педагогики. Ранее в педагогике социализация как процесс вхождения ребенка в общество, принятие норм, ценностей, традиций, правил поведения и формирование собственной социальной позиции в мире человеческих отношений (В. И. Загвязинский, В. А. Сластенин, И. Ф. Исаев, Е. Н. Шиянов) рассматривалась с доминантой воспитания - одной из составляющих процесса социализации. Подобное сужение проблематики социализации детства привело к игнорированию многих его проблем, объективно существующих и возникающих негативных тенденций, барьеров, рисков, в том числе и при формировании социального опыта ребенка.
Социальный опыт в социальной педагогике и социальной психологии рассматривает-
ся как ядро, смысл процесса социализации, уникальный продукт, результат, критерий успешности личности в сложной системе общественных связей. Одновременно социальный опыт представляет собой социокультурный и субъективно-личностный феномен, образованный интеграцией двух составляющих - общественного опыта, «закодированного» в культуре и предназначенного к передаче молодому поколению1, и индивидуального социального опыта ребенка как результата его собственных жизненных событий: поведения, общения, деятельности.
Общественный опыт с позиции его обретения личностью формируется в специально организованном процессе социального наследования, обеспечивая эволюцию человечества, расширяя его коллективное подсознательное. Однако в этом плане существует и неизбежно будет существовать противоречие, связанное с необходимостью определения объема, качества и востребованности об-
© Черняева Т. Н., 2011
