CC BY
56
ФАКТОРЫ, ПОВЫШАЮЩИЕ ИНВЕКТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ИРОНИИ (НА МАТЕРИАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ)
И.С. Кожеватова
Ключевые слова: ирония, инвектива, оценка, прием, публицистика.
Keywords: irony, accusation, assessment, tactic, discourse of Joumalism.
В настоящее время отечественная и зарубежная лингвистическая наука характеризуются все возрастающим интересом к инвективному дискурсу. Проблема инвективы и инвективности активно обсуждается такими современными лингвистами, как Н.Д. Голев, В.И. Жельвис, В.Н. Капленко, Н.Б. Лебедева, О.Н. Матвеева, С.В. Сыпченко, В.С. Третьякова, Т.В. Чернышова, Б.Я. Шарифуллин и др. Инвективное слово квалифицируется специалистами как языковая единица, обладающая экспрессивностью, эмоциональностью, оценочностью, что позволяет отнести инвективную лексику к эмоционально-оценочной и эмоционально-экспрессивной лексике: «На данном этапе уже не вызывает сомнений факт наличия у языка инвективной функции как разновидности экспрессивной функции, тесно связанной с коммуникативной и когнитивной функциями» [Курьянович, 2005, с. 108].
Особую дискурсивную среду, обусловливающую своеобразие реализации в ней категории инвективности, представляют собой СМИ. Публицистические тексты, особенностью которых является чередование экспрессии и стандарта, отличаются активным использованием инвективной стратегии, в основе которой лежит «стремление понизить социальный статус адресата или уровень его самооценки, нанести моральный урон. Во вторую очередь, через оскорбление и обиду может преследоваться практическая цель - добиться изменения поведения адресата» [Жельвис, 1990, с. 23].
Субъективный характер журналистского дискурса порождает имплицитные смыслы в публикации, которые несут заряд инвективности в силу своей направленности на отрицательную оценку объекта текста. Большой интерес в лингвистической науке вызывают имплицитные
средства, актуализирующие инвективный смысл. По замечанию И.В. Заложной, все чаще объектом исследования лингвистов-экспертов становятся публицистические тексты, не содержащие в своем составе инвективной лексики и в то же время воспринимаемые как оскорбительные [Заложная, 2011, с. 3]. На такое противоречие указывают в своих работах Н.Д. Голев, М.В. Горбаневский, Б.Я. Шарифуллин и др. Проблема языковых средств актуализации инвективности неразрывно связана с понятием коммуникативной свободы, с диапазоном допустимых речевых средств характеризации. Коммуникативная свобода журналиста соотносится со способами организации знакового пространства текстового произведения. При этом дескриптивный и оценочный элементы в публицистическом тексте апеллируют к различным (эксплицитным / имплицитным) средствам своего обоснования. «Инвекто-генным характером обладают имплицитные смыслы в публикации, порожденные субъектно-объектной парадигмой журналистского текста. Псевдомножественность позиций наблюдения за активностью объекта журналистского текста обеспечивают доказуемость инвектив-ного смысла только в одном из интерпретационных вариантов, что дает журналисту возможность избежать ответственности за прямые оскорбления» [Степко, 2008, с. 4].
Одним из самых распространенных способов актуализации имплицитных инвективных смыслов, к которым прибегают современные журналисты при написании публицистических текстов, является ирония. Сама по себе ирония не обладает дискредитирующим характером, так как отрицательная характеристика в иронии присутствует как подразумеваемая, а не высказанная. Однако в разворачивающемся контексте критически направленного журналистского текста ирония служит действенным средством создания отрицательного речевого портрета. Иными словами, инвектогенный потенциал иронии неразрывно связан с контекстом, позволяющим обнаружить скрытую субъективную оценку публицистического текста. В этом случае соответствующим образом организованный контекст вместе с коммуникативным заданием определяет ироническую смысловую структуру текста.
Примечательно, что проблема инвектогенности иронии на данный момент почти не разработана, специалисты преимущественно стараются ее не затрагивать. Ср.: «Может ли ироничное высказывание быть оскорбительным? Нет, не может, так как ирония - это насмешка» [Цена слова..., 2001, с. 126]. В связи с этим представляется актуальным исследование инвектогенного характера иронического метода и выявление факторов, повышающих инвективный потенциал иронии.
Проанализировав существующие дефиниции понятия «инвектива», в качестве основного в настоящем исследовании мы будем использовать определение В.И. Жельвиса, признающего две принципиальные трактовки данного термина: «В узком смысле инвектива представляется как способ существования словесной агрессии, воспринимаемый в данной социальной группе как резкий и табуированный <...> инвектива - это вербальное нарушение этического табу, осуществленное некодифицированными средствами. В широком смысле инвектива - любое словесно выраженное проявление агрессивного отношения к оппоненту» [Жельвис, 2001, с. 13]. Иными словами, инвективой признается любое слово, употребленное с целью нанесения оскорбления адресату. В языковой системе это слово зафиксировано как потенциальная инвектива, то есть оно содержит в своем значении критические характеристики человека [Королева, 2002, с. 7]. Данная трактовка понятия «инвектива» позволяет включить в понятие оскорбляющей лексики имплицитную и строго контекстуальную ироническую инвективу.
Ирония, таким образом, представляет собой скрытую, косвенную инвективу, так как использование иронии в качестве насмешки, косвенного оскорбления, развенчания притязаний позволяет автору, не выражая прямо своего эмоционально-оценочного мнения об адресате, передать имплицитно заложенный смысл и создать негативный фон для восприятия передаваемой информации. Обладая двоякой иллокутивной установкой, ирония нацелена как на имплицитное выражение отрицательного отношения, так и на сохранение своей фатической функции поддержания контакта с третьей стороной - свидетелями конфликта. Однако в случаях, когда нарушаются допустимые границы коммуникативной свободы со стороны автора, возникает необходимость рассмотрения юридического аспекта использования иронии. В связи с этим целесообразно выявить факторы, в условиях которых повышается инвективный потенциал иронии.
Так, тексты, в которых при реализации иронии нарушается коммуникативная дистанция, обусловленная прямой субъективной отнесенностью, а также социальной ролью и статусом участников коммуникативного акта, могут быть квалифицированы как конфликтоген-ные. Например: «И о прекрасном. Сегодня несомненный и безусловный лидер всего прекрасного - Ляшко с набитой рожей. Не знаю, кто может выдержать визгливые крики этого странного млекопитающего более 30 секунд. Вот и депутат ВР с героической фамилией Шевченко не выдержал. Безумный кликуша Ляшко, скакавший как блоха по вестибюлю Рады в предвкушении привычного живопи-
сания его вербальных подвигов украинскими телеканалами, нарвался на человека простого, конкретного, но с пониженным порогом чувствительности к мельтешению и воплям. В общем, от одного, по виду, небольшого удара герой допросов и пыток, смелый и резкий бэтмен внезапно зашатался, как бы получив нокдаун» («Полемика», 14.08.2014).
В приведенном примере с помощью приема иронического описания, включающего такие языковые средства актуализации иронии, как антифразис («лидер всего прекрасного», «герой допросов и пыток») и ироническое сравнение («смелый и резкий бэтмен»), последовательно создается отрицательный социальный образ критикуемой личности, косвенно характеризуемой как недостойной доверия и уважения. Приведенное описание в сочетании с экспрессивными лексическими единицами, имеющими стилистически сниженную помету («рожа» - разг.-сниж. [Ожегов, 1992, с. 451], «кликуша» - газет. пуб-лиц. презрит. [Толковый словарь., 1996, с. 156]) и зооморфным метафорическим сравнением («странное млекопитающие», «как блоха») умаляет социальную привлекательность адресата у остальных членов общества. Прямая субъектная отнесенность текста к конкретному лицу (в данном случае критике подвергается депутат украинской рады Ляшко), а также занимаемое им высокое социальное положение являются факторами, усиливающими инвектогенный характер иронии. Примечательно, что общая критическая тональность текста направлена на характеристику депутата в целом, подводя к обобщенной оценке его личности как несдержанной и бестактной, не умеющей контролировать собственные эмоции. Данная оценка трактуется в обществе как отрицательная и нежелательная для человека, занимающегося политической деятельностью. Массовый характер коммуникации журналистского текста, имеющего широкий круг читателей, также является дополнительным фактором повышения инвективно-сти применяемой иронии. Учитывая при анализе вышеперечисленные факторы, можно прийти к выводу, что данная публикация потенциально обладает повышенным конфликтогенным характером и может быть оспорена в суде.
Другим дополнительным фактором, усиливающим инвективную составляющую иронии, являются случаи, когда осмеянию подвергаются личные качества адресата (внешность, способности, социальный аспект, работа). Так, в следующих примерах иронической характеристике автора подвергается такая известная политическая фигура, как Виталий Кличко:
- «Хитроумный призыв интеллектуального мэра Киева Клич-ко запасаться бойлерами и обогревателями разбился о суровую правду жизни - вполне вероятно, что бойлеры и обогреватели некуда будет втыкать, а красноречия Виталия Владимировича вряд ли хватит, чтобы всех согреть» («Полемика», 04.08.2014);
- «Сегодня Виталий Полиглот Кличко решил, что йолку с Майдана все же надо убрать. Менее сообразительные и смелые мэры подумали бы, что раз скоро зима, то зачем уже напрягаться и дразнить гусей, но Виталий не таков. Он как задумал, так и сделал. Поэтому сегодня Майдан зачищали» («Полемика», 07.08.2014).
Ирония, реализуемая в данных примерах с помощью антифрази-са, направлена на осмеяние интеллектуальных возможностей адресата, сомнение в состоятельности которых выражается автором в форме скрытой негативной оценки. Слово «интеллектуальный», имеющее значение «умственный, духовный; с высоко развитым интеллектом» [Ожегов, 1992, с. 102], реализуется в полярно противоположном значении «глупый», вызывая сомнение в умственной состоятельности описываемой политической фигуры. Аналогичная смена положительно оценочного слова на отрицательно оценочное наблюдается в следующем примере. Значение слова «полиглот» («человек, знающий много языков») в приведенном контексте меняется на противоположное («человек, не способный в полной мере овладеть родным языком»), которое по значению соотносимо с отрицательно оценочным словом «глупый», сочетающему в своей семантике оценочный и дескриптивный компоненты. Дескриптивный компонент значения прилагательного «глупый» означает «с ограниченными умственными способностями, несообразительный, бестолковый. Г. человек» [Ожегов, 1992, с. 57]. Описанное качество оценивается в картине мира большинства читателей как отрицательное и приобретает резко отрицательный смысл применительно к фигуре политика, что существенно повышает инвективный потенциал используемой в данном контексте иронии.
Также инвектогенный потенциал иронии усиливается в тех случаях, когда наблюдается резкое нарушение этической нормы коммуникации при осмеянии понятий, представляющих для участников коммуникации большую ценность.
Однако если наблюдается совпадение ценностных приоритетов большинства читателей и автора, насмешливая тональность в таком случае не наносит моральный вред представителям определенных социальных групп, а является отражением их позиции. Совпадение
ценностных приоритетов разных социальных групп можно увидеть в следующем примере:
- «В супермаркеты ребятишки тоже регулярно наведываются с инспекционными акциями, а в субботу устроили там флешмоб -валились на пол, демонстрируя, как российские товары убивают украинских солдат. Дурноватым розовощеким упырям было весело - примерно так же, как наливать в бутылки коктейли Молотова, а потом жечь колорадов. И снова-таки сочный пиар на всех телеканалах страны и умильные комментарии в соцсетях под общим девизом «Анижедети, но уже какие патриотичные» («Полемика», 28.07.2014).
В контексте современной политической ситуации очевидная агрессивная направленность данного текста выглядит мотивированной для читателей, поддерживающих пророссийские настроения. Совпадение ценностных приоритетов автора и большинства читателей снимает потенциальную конфликтогенность, не нанося морального вреда данной социальной группе, а наоборот находит отклик и поддержку высказанной оценке. В связи с этим используемая автором отрицательная оценка не носит оскорбительного характера, так как данный журналистский текст ориентирован на группу со сходными ценностными ориентирами. Однако логично предположить, что для украинского сообщества, поддерживающего современный политический курс украинских властей, критическая оценка автора будет носить оскорбительный характер. Другими словами, в зависимости от мировоззренческой, политической позиции читателей и будет меняться степень инвективности публицистического текста.
Таким образом, иронический способ описания действительности, являясь формой имплицитного выражения идейно-эмоциональной негативной оценки, позволяет автору скрыть инвек-тивную семантику публицистического текста, передавая заложенный смысл не прямо, а косвенно. Проявлению скрытой субъективной оценки иронии способствует окружающий контекст, анализ которого помогает реконструировать прагматические следы данного сокрытия. В случае нарушения автором границ коммуникативной свободы, необходимо учитывать условия, способные повысить инвективный потенциал иронии и приравнять ее к оскорблению. В ходе настоящего исследования были выявлены следующие факторы усиления ин-вективности иронии:
- прямая субъектная отнесенность отрицательной оценки;
- нарушение коммуникативной дистанции, обусловленной социальной ролью и статусом участников коммуникативного акта;
- ироническое осмеяние личных качеств адресата (внешность, способности, социальный аспект, работа и т.д.);
- резкое нарушение этической нормы коммуникации при осмеянии понятий, представляющих для участников коммуникации большую ценность, происходящее вследствие несовпадения мировоззренческих и ценностных приоритетов автора и большинства читателей. Однако в случае совпадения ценностных ориентиров автора и читателей, конфликтогенность иронически направленного текста резко снижается и предстает как мотивированная.
Литература
Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи: (Психолингвистическая интеграция речевого воздействия). Ярославль, 1990.
Заложная И.В. Имплицитная инвектива в современном русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2005.
Королева О.П. Прагматика инвективного общения в англоязычном социуме (на материале британского ареала): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2002.
Курьянович А.В. Инвективные речевые жанры в пространстве современной межличностной коммуникации // Вестник ТГПУ, 2005. Вып. 3 (47).
Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. 72500 слов и 7500 фразеологических выражений. М., 1992.
Степко М.Л. Речевые средства выражения инвективных смыслов в жанре комментария публицистического дискурса (на материале современного английского языка): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Майкоп, 2008.
Толковый словарь русского языка: В 4-х тт. М., 1996. Т. 3.
Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. М., 2001.
