CC BY
23
ЗАРУБЕЖНЫЕ УЧЕНЫЕ ОБ ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ФОРМЫ УЧАСТИЯ ФИНСКИХ ИНВЕСТОРОВ В КОМПАНИЯХ ИЗ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ОТРАСЛЕЙ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ1
П. Кархунен, Р. Косонен
Данная статья предлагает новый взгляд на бизнес-стратегии, показывающий, как факторы на уровне институтов, отраслей и фирм влияют на выбор иностранными инвесторами стратегии участия в собственности. Это сделано на основе эмпирического анализа решений, принимаемых собственниками восьми финских компаний, работающих в России в отраслях, которые можно определить как стратегические. Результаты нашего исследования показывают, что главные детерминанты решений собственников находятся на уровне отраслей. Институциональные ограничения действий предприятий различны в зависимости от стратегического значения и стоимостного потенциала отрасли, а это в свою очередь влияет на оценку значимости местных активов в качестве детерминанты на уровне фирм. Ключевые слова: институты, стратегия собственников, Россия.
© Кархунен П., Косонен Р., 2009 г.
1 Данная статья основана на материалах проекта «Новые бизнес-стратегии финских и российских компаний: взаимодействие с влиятельными участниками рынка», реализованного Хельсинкской школой экономики совместно с Институтом анализа предприятий и рынков ГУ ВШЭ при поддержке Академии Финляндии (грант № 118538) и РГНФ (грант № 07-02-93203а/Ф).
1. ВВЕДЕНИЕ
Возрастание роли государства в экономической жизни России вызвало определенные опасения у иностранных инвесторов, особенно у тех, кто работает в так называемых стратегических отраслях. Правила для иностранных инвесторов в отраслях, имеющих стратегическое значение с точки зрения российского государства, были сформулированы в законе об иностранных инвестициях в стратегические предприятия, подписанном в мае 2007 г. В нем приведен список из 42 отраслей, в которых участие иностранцев в отдельных предприятиях будет ограничиваться. В их числе - ядерная энергетика, естественные монополии, разработка стратегически важных месторождений минерального сырья и топлива, авиация, космос и другие отрасли, имеющие оборонное значение. В список включены также телекоммуникации и средства массовой информации, где предусмотрены ограничения иностранной собственности в важнейших компаниях. С одной стороны, этот закон был встречен позитивно, так как он ввел четкие правила инвестирования в России, где отсутствие развитого законодательства вело к политическим рискам. С другой стороны, инвесторы жалуются, что закон ограничивает доступ более чем в половину отраслей экономики страны.
Рост государственного контроля над бизнесом в России и его последствия для иностранных фирм в последние годы рассматривались с различных точек зрения. Говорилось о том, что отношения между бизнесом и государством перешли от «захвата государства» («state capture»), когда сильные фирмы имели большую власть над государством (Hellman, Schankerman, 2000; Frye, 2002; Hellman et al., 2003) к «захвату бизнеса» («business capture») властями (Yakovlev, 2006). В данном случае одним из аспектов анализа стала проблема различного стратегического значения отдельных отраслей для государства. Например, в работе (Puffer, McCarthy, 2007) выдвинуто предпо-
ложение, что институциональные изменения в России привели к появлению разных типов капитализма - от рыночного в отраслях, работающих на потребительском рынке, до государственного (разработка природного сырья).
Вместе с тем в растущем потоке работ, посвященных влиянию институтов на стратегии иностранных собственников в странах с переходной экономикой и других развивающихся странах, практически не уделяется внимания отраслевому аспекту. В большинстве имеющихся исследований в центре внимания оказывается связь между национальными институтами и стратегиями инвестирования (Dikova, van Witteloostujin, 2007; Delios, Beamish, 1999; Delois, Henisz, 2000; Uhlenbruck et al., 2006), в то время как влияние институтов субнационального уровня на стратегии участников рассматривается не столько в отраслевом, сколько в географическом аспекте (Meyer, Nguyen, 2005). Наконец, исследователи зачастую избирательно фокусируются либо на формальных (например, (Dikova, van Witteloostujin, 2007)), либо неформальных институтах (Uhlenbruck et al., 2006).
В данной работе рассматривается, какие формы участия в компаниях, действующих в стратегических отраслях российской экономики, выбирают финские предприниматели. При этом мы рассматриваем стратегию фирм с институциональной точки зрения (Peng, 2003), считая, что выбор стратегии собственника зависит как от формальных, так и неформальных ограничений, а также от предпочтений собственников фирмы. Кроме того, мы утверждаем, что институциональные ограничения и предпочтения собственников в значительной мере определяются отраслевыми условиями, причем если первые зависят от стратегического значения отрасли для правительства принимающей страны, то вторые -от отраслевой специфики, например взаимосвязи между собственностью и контролем над текущей производственной деятельностью.
Работа структурирована следующим образом. После изложения теоретических и ме-
тодологических соображений мы переходим к анализу качественных данных, полученных из интервью с менеджерами различных фирм. Показываем, как факторы на уровне институтов, отраслей и компаний проявляются в стратегиях участия в капитале корпораций. Анализ полученных результатов позволяет сделать выводы и дать рекомендации для дальнейших исследований.
2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ
За последние десятилетия появилось много работ о детерминантах структуры собственности в заграничных филиалах компаний. Преобладающим теоретическим подходом в данных работах является теория трансакционных издержек, согласно которой выбор структуры собственности филиала определяется стремлением фирмы к минимизации этих издержек. Подход применяется особенно часто для анализа выбора транснациональной компании в пользу полной или совместной собственности (Anderson, Gatignon, 1986; Hennart, 1991). Однако этот подход критикуют за пренебрежение к факторам среды, которые могут заставить фирму выбрать менее оптимальную структуру собственности (Gomes-Casseres, 1990). Поэтому многие исследователи начали расширять модель участия в собственности, основанную на теории трансакционных издержек, включая в анализ институциональные переменные (Delios, Beamish, 1999; Meyer, 2001; Brouthers К., Brouthers L., 2000; Meyer, Nguyen, 2005; Dikova, van Witteloostujin, 2007).
Институциональный подход может быть особенно плодотворным в контексте развивающихся экономик, где особенно велико значение институтов для выбора стратегии фирмы (Hoskisson et al., 2000; Meyer, Peng, 2005). Исследования показывают, что развитие институтов оказывает влияние на уровень участия
иностранных инвесторов в собственности, хотя это влияние противоречиво. С одной стороны, было показано, что слабость институтов работает в пользу модели полного контроля собственности (Meyer, 2001), но с другой стороны, позитивные изменения институтов побуждают инвесторов переходить от полного контроля к партнерствам с местными владельцами (Dikova, van Witteloostujin, 2007). Это свидетельствует о том, что институциональные переменные как таковые не всегда достаточны для объяснения стратегии собственников, ее следует рассматривать вместе с факторами, действующими на уровне фирм и отраслей.
В настоящей работе мы рассматриваем стратегию бизнеса под институциональным углом зрения, что предполагает учет как факторов, действующих на уровне фирм и отраслей, так и факторов среды. Этот подход требует, чтобы в центре нашего внимания было динамическое взаимодействие между институтами и организациями и стратегический выбор рассматривался в качестве результата этого взаимодействия (Peng, 2000, 2003; Peng, Heath, 1996). Это позволяет увидеть, что стратегический выбор определяется не только ресурсами и возможностями фирм, на чем делается акцент в традиционных работах по данной тематике (например, (Porter, 1980)), но также отражает формальные и неформальные ограничения в тех конкретных институциональных рамках, в которых действуют лица, принимающие решения (North, 1990; Oliver, 1997; Scott, 1995). В формальные ограничения входят правила политики, судебные решения и экономические контракты. К неформальным ограничениям относятся одобренные обществом нормы поведения, укорененные в культуре и идеологии (North, 1990). В дополнение к этому мы используем теорию трансакционных издержек для выявления факторов, действующих на уровне фирм и отраслей, при определении предпочтений той или иной структуры собственности фирмы.
3. ВЫБОР ИНОСТРАННЫМИ ИНВЕСТОРАМИ ФОРМ УЧАСТИЯ В СОБСТВЕННОСТИ
Институциональные факторы выбора чаще всего изучались на основе формальных институтов (Dikova, van Witteloostujin, 2007), главными считаются ограничения, которые принимающая страна ставит для иностранной собственности (Delios, Beamish, 1999). Подобные институциональные факторы могут действовать как формально, так и неформально. В частности, уровень защиты прав собственности есть общий итог состояния соответствующего законодательства (формальный институт) и того, как оно вводится в силу и исполняется (неформальный институт). В целом уже известно, что в условиях слабой защиты интеллектуальной собственности иностранные участники предпочитают значительную долю участия.
Высокий политический риск считается институциональным фактором, заставляющим иностранные компании выбирать модель с низкой долей участия в собственности. В литературе был предложен более точный термин -«риск государственного вмешательства», что включает вероятность политического решения, которое может оказать серьезное влияние на текущую деятельность и стратегию иностранного инвестора (Pynter, 1982). Подобный риск возникает при угрозе экспроприации собственности в пользу государства, которая реализуется, если в принимающей стране есть институциональные условия, позволяющие всерьез решиться на такую политику или на такой властный режим (North, 1990). Поэтому этот риск можно отнести к неформальным ограничениям, он имеет большей частью отраслевую специфику, о чем мы будем подробнее говорить в следующем разделе данной работы. Другое неформальное институциональное ограничение для стратегии иностранного собственника - это уровень коррупции. Известно, что в условиях, когда она принимает всеобщий и непредсказуемый характер, иностранные участники
предпочитают в качестве адаптивной стратегии создавать партнерство с местными властями - по контракту или в форме совместного предприятия (Uhlenbruck et al., 2006).
Факторы отраслевого уровня. К роли отрасли при выборе стратегии иностранного собственника можно подойти с двух точек зрения, дополняющих друг друга. Во-первых, мы можем сказать, что институциональные ограничения для иностранной собственности зависят от относительной важности той или иной отрасли для правительства принимающей страны. Поэтому государственная власть использует сочетание административного регулирования и рыночной политики в зависимости от того, какие законы и правила применяются для контроля над деятельностью иностранных компаний и как правительство организует прямое вмешательство и участие в работе той или иной отрасли (Nygaard, Dahlstrom, 1992). Главный инструмент рыночной политики государства - это стимулирование капиталовложений в экономику страны. В России в последнее время оно осуществляется путем создания «национальных чемпионов» - холдингов на государственном финансировании и под административным контролем государства - в отраслях, которые считаются стратегически важными для экономики и безопасности страны (Liuhto, 2008).
«Стратегический» статус отрасли увеличивает риск государственного вмешательства. Поэтому иностранные фирмы минимизируют риск экспроприации, организуя совместные компании с местными партнерами, что снимает с них клеймо 100%-й иностранной собственности и дает местному участнику, заинтересованному в сохранении бизнеса, право выступать против экспроприации.
Отрасли различны по стоимостному потенциалу, т.е. по тому, какие виды деятельности важны с точки зрения конкурентных преимуществ компании (Stabell, Fjeldstad, 1998). В рамках теории трансакционных издержек на этот счет существует концепция специфичности активов (Williamson, 1983).
В эту концепцию входит как специфика местоположения (доступ к природным ресурсам), так и специфика человеческого капитала (наличие определенных навыков и знаний). Характер активов важен для структуры собственности в зависимости от того, насколько контроль над физическими активами существен для иностранного инвестора. Разделение собственности и контроля особенно характерно для отраслей сферы услуг (Erramilli et al., 2002). Например, местные инвесторы, часто не имеющие опыта в отрасли, нередко покупают земельные участки и строят предприятия, которыми будет управлять сервисная компания (Brown et al., 2003). Для сервисной компании ключевым активом является владение ноу-хау - технологией управления делом. В отраслях, разрабатывающих природные ресурсы, ключевой проблемой является доступ к ним. Для этого не всегда требуется владеть ресурсами как таковыми, но важно обладать нематериальными правами, такими, например, как лицензия. В экономике, где процедуры лицензирования непрозрачны, инвестору обычно необходимо иметь местного партнера, которому доступны такие нематериальные ресурсы (Khanna, Palepu, 2000).
Факторы на уровне фирм. В опубликованных работах широко обсуждаются преимущества и недостатки различных конфигураций собственности с точки зрения стратегии фирм. Исходя из представлений о трансакционных издержках, фирмы разрабатывают стратегии участия в собственности, сводящие к минимуму затраты на эксплуатацию активов, которыми они владеют, но при этом сохраняют их рентообразующий потенциал (Delios, Henisz, 2000). Выбирая стратегию, фирма должна соизмерить выгоды и риски партнерства с местной компанией с преимуществами и опасностями самостоятельного вхождения на рынок. Под рисками партнерства с местной компанией понимается опасность лишиться собственности по вине частного партнера, который может допустить утечку технологической информации (Teece, 1992) и безвозмездно эксплуатировать
торговую марку или репутацию иностранной фирмы (Anderson, 1985). Размеры этих рисков прямо связаны со специфичностью технологических и маркетинговых активов: когда она очень высока и соответственно велик риск лишиться прав на них по вине частного партнера, иностранные компании предпочитают увеличивать долю своего участия в капитале фирмы для защиты своих активов (Gatignon, Anderson, 1988; Gomes-Casseres, 1990).
Другая точка зрения на факторы на уровне фирм, определяющие стратегию собственника, состоит в том, чтобы найти компромисс между потребностями фирмы в ресурсах и в контроле (Gomes-Casseres, 1990). Высказывается мнение, что если потребности в ресурсах перевешивают, то фирма выберет создание совместного предприятия, а если более важна потребность в контроле, то она организует дочернюю компанию в своей полной собственности. Признано также, что выбор в пользу совместного предприятия делается в тех случаях, когда используется местное сырье, а также когда местный партнер может предложить квалифицированный персонал (Там же). Кроме технологического опыта и умения работать на рынке, местный партнер может предложить такой важнейший актив, как понимание государственной политики (Barkema, Vermeulen, 1998; Lu, 2002). В институциональных условиях развивающихся экономик доступ к важнейшим ресурсам означает, что фирма должна поддерживать отношения с местными властями и деловым сообществом, поскольку условия конкуренции нередко бывают искажены из-за того, что режимы лицензирования, административное регулирование отраслей и структуры тарифов действуют в пользу местных фирм (Khanna, Palepu, 2000). Для доступа к этим ресурсам нередко требуется участие местного партнера в капитале. Поэтому при определении иностранным инвестором своей доли в собственности компании потребность в приобретении дополнительных активов так же важна, как и необходимость в защите тех активов, которые она вносит в качестве иностранных инвестиций (Delios, Beamish, 1999).
4. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ И МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Для эмпирического исследования проблемы стратегии финских инвесторов в стратегически важных отраслях российской экономики мы объединили факторы выбора на уровне отрасли и уровне фирм в следующую концептуальную модель.
На рисунке обобщены основные исходные предпосылки, принятые в данной статье, для определения выбора стратегии собственника. Мы рассматриваем выбор стратегии иностранным участником как результат действия факторов на уровнях принимающей страны, отрасли и фирмы. Вероятный выбор определяется институциональными условиями принимающей страны (России) в виде формальных и неформальных ограничений иностранной собственности. В число первых входят, например, юридические ограничения доли иностранцев, а в числе вторых - административная практика (например, коррупция), которая действует при интерпретации формальных правил.
Мы считаем, что отраслевые особенности оказывают двоякое действие на решения, принимаемые при выборе стратегии собственника. Во-первых, отрасли имеют различное стратегическое значение для правительства России как принимающей страны, и оно определяет институциональные ограничения для иностранных участников. На рисунке это
Стратегия участия в собственности: предпочтения иностранного участника
Рисунок. Концептуальная модель исследования
показано стрелкой, идущей от нижней рамки к верхней на левой стороне. Во-вторых, стоимостный потенциал различен по отраслям, и он оказывает влияние на выбор иностранным участником программы действий, частью которой является стратегия участия в собственности. Здесь ключевым фактором выступает специфика активов.
Наконец, мы рассматриваем выбор стратегии собственника на уровне фирм, т.е. стратегические предпочтения иностранных участников при выборе структуры собственности. К ним относятся традиционные факторы транс-акционных издержек, которые проявляются в оценке сравнительных рисков и преимуществ при полной и долевой собственности. Отраслевые условия в свою очередь рассматриваются нами как фоновый фактор, объясняющий предпочтения собственников, что иллюстрируется стрелкой, идущей от нижней к верхней рамке на правой стороне рисунка.
При выполнении данного исследования мы выбрали качественный подход, что дало возможность глубже проникнуть в причинные факторы, работающие на эмпирическом уровне. При этом, основываясь на имеющейся литературе, мы исходили из следующих предположений (см. таблицу).
Мы хотели добиться глубокого понимания причин, определяющих нашу конкретную ситуацию, поэтому при отборе компаний руководствовались качественными параметрами. Мы намеренно искали финские компании, которые удовлетворяли следующим критериям: 1) вложили деньги в российские филиалы; 2) работают в отраслях, которые можно отнести к стратегически важным для российского государства; и 3) проработали в России больше 10 лет. В результате в нашу выборку вошло восемь компаний.
Первичная эмпирическая информация, использованная в статье, основана на результатах восьми тематических интервью, которые были проведены в январе-феврале 2008 г. с менеджерами отобранных нами компаний. Респонденты представляли компании, работающие в пяти отраслях:
Принимающая страна: институциональные ограничения иностранной собственности
Ж
Таблица
Факторы, определяющие структуру собственности (гипотетическая модель)
Влияние на
Фактор Значение данного фактора структуру собственности: предпочтительная доля участия
Институциональные рамки
Юридические ограничения иностранной собственности Высокое Низкое
Защита прав собственности Низкое Высокое
Уровень коррупции Высокое Низкое
Риск государственного вмешательства Высокое Низкое
Факторы на уровне отраслей
Стратегическая важность для принимающей стороны Высокое Лицензирование доступа в отрасль Высокое
Необходимость в физических активах для реализации потенциала Низкое
Факторы на уровне фирмы
Специфичность активов Высокое Высокое
Предполагаемая необходимость в местных активах Высокое Низкое
Преодполагаемый риск лишения собственности Высокое Высокое
• лесная промышленность (2 компании);
• логистическое обслуживание и транспорт (2 компании);
• металлообработка и изготовление металлоизделий (2 компании);
• нефтяная промышленность (1 компания);
• телекоммуникации (1 компания).
Все компании обладают большим опытом работы на российском рынке. Как правило, интервьюируемые давно работают в соответствующих компаниях и (или) занимаются бизнесом в России, что позволяет им высказывать свое мнение об изменениях в стратегии компаний, равно как и в условиях ведения бизнеса в России. Интервью велись на родном
для респондентов и интервьюеров финском языке. Каждое интервью продолжалось около часа. Все интервью были записаны на магнитофон и затем расшифрованы.
Три из опрошенных компаний начали функционировать в стране еще в последние годы существования Советского Союза, когда стало возможным создание совместных предприятий с иностранным участием. Две компании сделали основные инвестиции в 1990-х гг. и с тех пор постепенно расширили свою деятельность. Три компании тоже пришли в Россию в это же время с небольшими вложениями и увеличили свое присутствие и инвестиции только в последние годы. Структура собственности финских компаний в российском бизнесе различна - от партнерств и совместных предприятий до филиалов в полной собственности материнских компаний. Филиалы создавались как «с нуля», так и путем покупки активов. Некоторые совместные предприятия со временем превратились в филиалы в полной собственности.
При эмпирическом анализе, следуя методам, предложенным (Huberman, Miles, 1994), мы предприняли три процедуры, типичные при анализе качественных данных: предварительную обработку данных, их организацию для анализа и вывод/верификацию. Эти процедуры шли параллельно, как непрерывный, интерактивный и итеративный процесс. Предварительная обработка, при которой «наблюдения» отбирались, концентрировались, упрощались, суммировались и превращались в «данные», проводилась путем приведения записей интервью в соответствие с основным содержанием концептуальной модели, а также при помощи получения существенной информации из побочных источников.
Далее информация была организована и сжата так, чтобы на ее основе путем представления данных в виде матрицы можно было бы проводить анализ и делать выводы. Матрица, в каждой колонке которой представлены сведения об отдельной компании, строилась в два приема. Сначала данные интервью располагались по тематическим категориям - институ-
Низкое
Низкое
Низкое (или неучастие)
циональные ограничения, факторы отраслевого значения и предпочтения компаний. Затем мы вставили в матрицу данные, описывающие реальное действие этих причин: сведения о структуре собственности в опрошенных нами финских компаниях.
Наконец, выводы/верификация стали последним этапом в стратегии нашего исследования. Предшествующий анализ данных позволил нам прийти к выводам о том, действуют ли гипотетические причины нашей модели в данном конкретном случае и как они работают. Мы проконтролировали адекватность нашей интерпретации данных при помощи трехсторонней проверки, т.е. сверили информацию, собранную нами в процессе интервью, с документальными свидетельствами и существующей на эту тему литературой.
5. ЭМПИРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Институциональные факторы. Сначала мы покажем, как опрошенные нами компании понимают роль различных институциональных ограничений в выборе стратегий собственников. Что касается юридических ограничений иностранной собственности, то три компании начали с создания совместных предприятий с местными партнерами. Две из них (фанерная фабрика и сеть сервисных станций) были основаны еще в советский период, когда иностранным компаниям разрешался доступ на советский рынок только через образование СП. Интересно отметить, что обе они затем были преобразованы в филиалы в полной собственности материнских компаний, как только это стало возможным после распада Советского Союза. Третья, оператор телекоммуникаций, была основана как совместное предприятие в начале 1990-х гг. Как рассказал представитель компании, в то время закон не разрешал иностранной компании войти на российский рынок путем приобретения контрольного пакета акций. В этом случае право-
вой статус компании остался неизменным, хотя с тех пор в этой отрасли юридические ограничения для иностранной собственности были отменены. Остальные пять компаний не были затронуты юридическими ограничениями для иностранной собственности.
Интересно, что замечания интервьюируемых о защите прав собственности в качестве институционального ограничения скорее относятся к ситуациям, когда инвестор приобретает имущество, а не к защите собственных нематериальных активов компании. Две компании (лесопромышленная и компания по переработке металлических отходов), созданные «с нуля» как производственные предприятия в полной собственности, считают серьезным препятствием неразвитое земельное законодательство: «Трудно найти участок, выставленный на продажу или в аренду, у которого все документы были бы в порядке - так, чтобы можно было полностью удостовериться, что человек, предлагающий участок, и есть его конечный собственник». Однако это не помешало им принять решение об организации предприятия без местных партнеров. Другая компания, занимающаяся металлообработкой, столкнулась с неясными правами собственности при покупке местной фирмы. Представитель компании описал эту ситуацию следующим образом: «В России надо начинать с выяснения, являются ли люди, продающие компанию, ее настоящими владельцами и нет ли в истории компании таких дыр, которые позволили бы кому-то в дальнейшем шантажировать вас или даже отнять у вас фирму». Но можно сказать, что проблемы прав собственности подействовали на стратегический выбор некоторых компаний неявным образом. Все эти компании, считавшие владение технологией управления своим ключевым активом, начали с создания филиалов в полной собственности. Правда, совместная компания в телекоммуникациях была исключением. Ее представитель не верил, что потеря прав на этот актив при работе в России представляет большую опасность, и был склонен считать, что его партнер понимает свои выгоды.
Интервьюируемые были единодушны в понимании уровня коррупции в России. Позиция всех была одинаковой: «в государственном секторе коррупция широко распространена, но мы, как иностранная компания, не можем в этом участвовать. Стоит только ступить на эту дорожку, и конца не будет видно». Коррупцию можно рассматривать как фоновый фактор, не обязательно затрагивающий структуру собственности как таковую, но скорее требующий знания местной специфики. Все респонденты подчеркивали, как важно поддерживать контакты с местным партнером и знать местные условия, имея дело с государственным сектором и его требованиями. Мы вернемся к этому вопросу в дальнейшем изложении, когда будем говорить о факторах, действующих на стратегию собственников на уровне фирм. В связи с коррупцией возникает вопрос: не оказываются ли компании в неравных условиях конкуренции с теми фирмами, которые соглашаются давать взятки. Многие респонденты признавали, что не все фирмы в их сфере деятельности ведут дела прозрачно, но конкурентные преимущества, полученные с помощью взяток, незначительны. Оператор логистической службы сказал об этом так: «Хотя наши конкуренты могут ускорить административные процедуры при помощи коррупции, это нам нисколько не вредит». У респондента из металлообрабатывающей фирмы было иное мнение: «мы, безусловно, теряем сделки, потому что наши конкуренты платят властям [за разрешения] и тем самым ускоряют процесс».
Растущую роль государства в бизнесе отметили все респонденты: «Интересы государства и бизнеса начали особенно заметно переплетаться, когда Путин пришел к власти. Свободная экономика под государственным руководством - странная вещь, трудно представить себе, как назвать эту систему». Но риск вмешательства государства в их собственный бизнес все респонденты считают низким, хотя о переопределении стратегических отраслей упоминали как о факторе, усиливающем политические риски. Тем не
менее крупномасштабное вмешательство государства в виде ренационализации активов считалось весьма маловероятным. Более того, некоторые компании (в металлообрабатывающей и лесной промышленности) подняли вопрос о государственном регулировании их отраслей при помощи таможенных пошлин на сырье, включая цветные металлы и круглый лес. Применительно к металлам в этом просматривалась связь со стратегической важностью отрасли: «Россия уже ввела 40%-ю экспортную пошлину на цветные металлы, и тем самым их экспорт был прекращен несколько лет тому назад». Но в целом компании не беспокоились о политических рисках как о факторе, который мог бы заставить их предпочесть долевую собственность.
Кроме того, некоторые респонденты, говоря о рыночной политике, упоминали государственную интервенцию. Представитель компании, ведущей розничную продажу нефтепродуктов, поднял вопрос о распределении участков для строительства бензоколонок: «Иногда бывает невозможно сказать, коррупция это или просто предпочтение местных властей. Они предлагают участки большими пакетами, по нескольку десятков, на которые практически не может быть много покупателей. Они знают, что мы [иностранные компании] покупаем участки не пакетами, а по одному». Правда, респонденты не испытывали какой-либо прямой дискриминации со стороны властей как иностранцы: «Нам не отказывали в разрешениях, в которых мы нуждались, и не создавали никаких проблем оттого, что мы иностранцы. Я думаю, что этот вопрос не касается нашего бизнеса». Отношение государственных чиновников не считается частью последовательной политики, в каждом отдельном случае оно зависит от чиновника, с которым приходится иметь дело.
Факторы отраслевого уровня. Как мы уже упоминали, стратегическая важность отрасли для принимающей стороны оказалась важным фактором, влияющим на выбор собственниками формы участия. Все интервьюируемые
были в курсе проблемы переопределения стратегических отраслей в России и имели собственное мнение о стратегической важности своего бизнеса для государства. Все респонденты отметили, что хотя их отрасль (нефтяная промышленность, телекоммуникации, металлообработка или логистика) может считаться стратегической в широком смысле слова, их собственная ниша таковой не является.
Более того, некоторые компании открыто заявили, что они не заинтересованы во вхождении в те отрасли, в которых можно ожидать государственного вмешательства. Оператор логистической службы привел следующий довод: «Мы не обслуживаем тяжелые портовые операции, мы не работаем с железной дорогой, мы не находимся в списке стратегических отраслей российского правительства. Так что государственное вмешательство не очень вероятно». Точно так же компания, ведущая розничную продажу нефтепродуктов, не видит особого риска государственного вмешательства, так как она работает с продуктами конечной стадии переработки. Наконец, оба лесопромышленника считают, что леса не такой важный для России стратегический природный ресурс, как некоторые другие: «Если бы лесная промышленность и лесные ресурсы были по-настоящему важны для российского государства, то больше внимания уделялось бы реформе лесного законодательства, а оно в катастрофическом состоянии».
Напротив, значение различных лицензий и разрешений считается главным фактором при выработке стратегии участия, важнее всех прав землепользования и работы с лесными ресурсами. Некоторые респонденты говорили, что земельных участков, предназначенных для промышленного использования, мало. В то же время перевод участка, предназначенного для других целей (например, сельскохозяйственной земли), в промышленное использование - долгая бюрократическая процедура. Одна компания (оператор логистической службы) сказала, что вопрос о земле был главным при выборе стратегии собственника. Первоначально эта компания собиралась
прийти в Россию, купив участок и построив на нем свой собственный логистический центр. Но ей не удалось найти подходящий участок, и она решила учредить партнерство с российской риэлтерской фирмой, которая взяла в аренду недвижимость финской компании. Оператор телекоммуникаций тоже подчеркнул важность лицензии на работу в отрасли: «Телекоммуникации - такая отрасль, что вам будут нужны лицензии, а для этого придется привлечь в дело местного участника». Поэтому доступ к лицензии на ведение той или иной деятельности - главная причина для создания совместного предприятия. В этих случаях необходимость в лицензии обусловила низкую долю участия. Но одна из лесопромышленных компаний, чтобы получить право на аренду, купила лесозаготовительное предприятие: «В России леса принадлежат государству, оно заключает арендные договоры с компаниями. Самый легкий способ получить право на аренду - это покупка предприятия, у которого есть такой договор. Дело в том, что договор об аренде - нематериальный товар, который не может быть передан другой стороне или перезаключен».
Компании также по-разному оценивают необходимость иметь физические активы для реализации стоимостного потенциала, т.е. характер специфичности активов. Две компании лесной промышленности и компания по переработке металлических отходов работают в отраслях с высокой специфичностью активов, т.е. для них ключевое значение имеет наличие близко расположенных природных ресурсов или месторождений сырья. Как резюмировал представитель компании по переработке металлических отходов, «в нашем деле, если вы хотите работать в стране, вы должны в ней физически присутствовать». Точно так же продукция двух лесопромышленных компаний, производимая в России (фанера и рифленый картон), такова, что им необходимо находиться вблизи лесов. Остальные пять компаний считают главным своим активом технологию управления делом. Однако между специфичностью активов и уровнем собствен-
ности нет прямой связи. Все компании, занятые переработкой ресурсов, работали самостоятельно, без местного партнера - хотя один из лесопромышленников недавно объединил силы с местным партнером для инвестирования в завод по производству целлюлозы. Оператор логистической службы показал пример, типичный для отраслей обслуживания, где сервис и физический объект принадлежат двум независимым сторонам. Стоимостный потенциал логистической службы описывается ее оператором следующим образом: «Наша технология и модель бизнеса полностью относятся к логистике. Как правило, все международные игроки [в нашем деле] работают на арендованных объектах. Наше конкурентное преимущество состоит в способности перенести нашу технологию логистического обслуживания в Россию». И другая компания, представляющая логистический сервис (пассажирские и грузовые перевозки), тоже не видела необходимости вкладывать средства в физическое имущество в России. «Модель нашего бизнеса основывается на партнерстве с местными компаниями, владеющими подвижным составом и складами. Наше решение ничего не покупать исходило из факта, что в нашем деле не нужно ничем владеть. До сих пор эта модель партнерства прекрасно работает». Правда, в обоих случаях операторы сервиса - филиалы находятся в полной собственности материнских компаний.
Факторы на уровне фирмы. Исходя из специфичности активов, металлообрабатывающее предприятие оправдывает свое стремление к полному контролю (вход на рынок путем поглощения) тем, что оно владеет ноу-хау - технологией управления этим бизнесом: «Стратегическое направление нашей компании сместилось в сторону решения проблем. Это означает, что мы занимаемся не только производством, но еще и комплексными решениями. Если вы не владеете 100% фирмы, вы не можете контролировать ее текущую работу». Оператор логистической службы описывает аналогичную проблему следующим образом: «Мы с самого
начала определили, что в России у нас будет филиал в нашей полной собственности. Все ноу-хау и все знания, связанные с организацией бизнеса, переносятся отсюда». Компания, ведущая розничную торговлю нефтепродуктами, поставила на первое место важность бренда в качестве ключевого актива. Она прекратила деятельность первоначально созданного совместного предприятия, чтобы иметь возможность лучше следовать своей стратегии: «Наш бизнес, конечно, зависит от местоположения, но на первом месте - бренд. Сильный бренд -наше конкурентное преимущество».
О втором факторе на уровне фирмы, предполагаемой важности местных активов, говорилось преимущественно как об отношениях с государственным сектором и общем понимании того, «как делаются дела» в России. Но эта проблема часто решается внутри компании - в штат берутся компетентные российские менеджеры и юристы либо покупается местное предприятие, как это сделала металлообрабатывающая компания: «Топ-менеджеры купленной нами компании имели очень хорошие отношения с региональными и местными властями. Они представили властям наших менеджеров на стадии покупки компании». К тому же лицензии и разрешения, о которых мы говорили выше, вполне могут считаться теми ключевыми активами, которые может предоставить местная компания. Но здесь связь с собственностью не такая прямая. Одна из лесопромышленных компаний приобрела эти активы (купила лесозаготовительную фирму вместе с лицензией на лесоразработки), в то время как оператор телекоммуникаций получил лицензии, купив миноритарный пакет в капитале совместного предприятия.
В то же время некоторые компании высказывали альтернативную точку зрения. Так, компания, ведущая розничную продажу нефтепродуктов, заявила, что необходимость в местном партнере стала меньше, чем это было в начале переходного периода: «Первоначально у нас был местный партнер, но затем мы разделились. В начале 90-х гг. была такая хаотическая ситуация, что местный
партнер был необходим. Не было ясности ни в правах собственности, ни в деловой практике. К тому же местный партнер брал на себя часть риска. В нынешней ситуации мы прекрасно справляемся сами». В тех случаях, когда для производства требовались дорогостоящие местные активы, считалось, что эти активы лучше приобрести для себя (металлообрабатывающее предприятие). К тому же нематериальные активы, такие как отношения с государственным сектором и знание того, как иметь дело с чиновниками, тоже можно приобрести через партнерство. Например, у оператора логистической службы местный партнер, владелец физических объектов, взял на себя получение от чиновников всех разрешений, необходимых для открытия центра логистики.
Наконец, об опасности лишиться собственности по чьей-то вине тоже говорили как о риске, связанном с местным партнером. Респонденты не сообщали прямо о такой опасности, но косвенно упоминали о ней, говоря о важности контроля на совместных предприятиях. Классический пример дала компания - ператор телекоммуникаций, где контроль собственника не увязывался с управленческим контролем (КаАипеп е! е1., 2008). Интервьюируемый, председатель совета директоров совместной компании, рассказал об этом так: «У нас хорошее положение в компании, но это связано не с долей в собственности, а с другими аспектами. В совете директоров у нас три места из семи, и я его председатель. Споры между другими партнерами дают нам больше возможностей оказывать влияние на стратегию компании, чем позволяла бы наша доля в собственности». Такой же пример дало совместное предприятие одной из лесопромышленных компаний, которое впоследствии было преобразовано в филиал в полной собственности. «Формально принимает решения, конечно, мажоритарный акционер. Но это не имеет прямого отношения к тому, как вы можете контролировать текущую работу. Мы с самого начала по контракту несли ответственность за продажи и маркетинг. Если вы миноритарный акционер, но несете ответственность за то, как прода-
ется продукция, то на практике это означает, что руководство оперативной работой очень сильно зависит от вас».
6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В настоящей работе анализируются методы работы финских компаний в России в отраслях, которые можно в широком смысле определить как стратегические. Опираясь на институциональную теорию и концепцию трансакционных издержек, была построена концептуальная модель, в которую были включены детерминанты на уровне институтов, отраслей и фирм, установленные в данной работе. Мы применили эту модель к анализу качественных данных, полученных в ходе интервью с восемью финскими компаниями, которые работают в России.
Наши результаты показали, что, во-первых, влияние трех уровней факторов (уровни институтов, отраслей и фирм), формирующих стратегии собственников, можно считать взаимосвязанными. Институциональные рамки определяют базовые ограничения для выбора в каждой ситуации, и они различны по отраслям. Стратегическая важность отрасли для государства - это один аспект, а характер активов, необходимых для реализации стоимостного потенциала, - другой. Многие предприятия признали регулирование прав собственности важнейшим элементом. Речь шла о правах разного рода - от прав собственности на земельные участки до лицензий на телекоммуникации и соглашений об аренде лесов. Поэтому лицензии и права на аренду можно считать тем ключевым активом на уровне фирм, который может быть предоставлен местным партнером. Но его связь с собственностью не прямая. Некоторые из компаний, которые мы рассматривали, получили доступ к необходимым активам при помощи партнерских отношений на основе контрактов, другие - путем создания совместных предприятий или при помощи покупки местной компании.
Во-вторых, мы считаем коррупцию таким институциональным ограничением, которым не может пренебречь ни одна иностранная компания. Но наш эмпирический анализ показал, что решение проблемы коррупции для иностранной компании обеспечивается не обязательно собственностью как таковой, но общей возможностью воспользоваться местными активами (в данном случае отношениями с государственным сектором). Ими можно пользоваться как при высокой доле в собственности (при покупке местной компании), так и в партнерстве без участия в капитале. Здесь общепринятая стратегия состоит в делегировании отношений с государственным сектором местному менеджеру или партнеру, что позволяет иностранной компании сохранить свою прозрачность (КаАипеп е! а1., 2008; К080пеп, 2005).
Наши результаты показали, насколько важны детерминанты отраслевого уровня при анализе стратегии собственника. Важнейший вопрос, который подняли и наши респонденты, это вопрос о том, нужно ли владеть физическими активами, чтобы вести бизнес. В частности, в сфере услуг мы рекомендуем анализировать отдельно решения о форме собственности в отношении текущей деятельности и физических активов.
Литература
Anderson E. The Salesperson as Outside Agent or Employee: A Transaction Cost Analysis // Marketing Science. 1985. № 4. Р. 234-254. Anderson E., Gatignon H. Modes of Foreign Entry: A Transaction Cost Analysis and Propositions // Journal of International Business Studies. 1986. № 17 (Fall). Р. 1-26. Barkema H., Vermeulen F. International Expansion Through Start-up or Acquisitions: A Learning Perspective // Academy of Management Journal. 1998. № 41. Р. 7-26. Bradley D. G. Managing Against Expropriation // Harvard Business Review. 1977. July-August. Р. 75-83.
Brouthers K.D., Brouthers L.E. Acquisition or Greenfield Start-up? Institutional, Cultural and Transaction Cost Influences // Strategic Management Journal. 2000. № 21 (1). P. 89-97.
Brown J.R., Dev C.S., Zhou Z. Broadening the Market Entry Mode Decision: Separating Ownership and Control // Journal of International Business Studies. 2003. № 34. P. 473-488.
DeliosA., Henisz W.J. Japanese Firms' Investment Strategies in Emerging Economies // Academy of Management Journal. 2000. № 43 (3). P. 305-323.
Delios A., Beamish P.W. Ownership Strategy of Japanese Firms: Transactional, Institutional and Experience Influences // Strategic Management Journal. 1999. № 20. P. 915-933.
Dikova D., van Witteloostuijn A. Foreign Direct Investment Mode Choice: Entry and Establishment Modes in Transition Economies // Journal of International Business Studies. 2007. № 38. P. 1013-1033.
Erramilli M.K., Agarwal S., Dev C.S. Choice Between Non-Equity Entry Modes: and Organizational Capability Perspective // Journal of International Business Studies. 2002. № 33 (2). P. 223-242.
Frye T. Capture or Exchange? Business Lobbying in Russia // Europe-Asia Studies. 2002. № 54 (7). P. 1017-1036.
Gatignon H., Anderson E. The Multinational Corporation's Degree of Control over Foreign Subsidiaries: An Empirical Test of a Transaction Cost Explanation // Journal of Law, Economics, and Organization. 1988. № 4. P. 305-336.
Gomes-Casseres B. Firm Ownership Preferences and Host Government Restrictions: An Integrated Approach // Journal of International Business Studies. 1990. № 21(1). P. 1-22.
Hellman J., Schankerman M. Intervention, Corruption and Capture: The Nexus between Enterprises and the State // Economics of Transition. 2000. № 8 (3). P. 545-576.
Hellman J., Jones G., Kaufmann D. Seize the State, Seize the Day: State Capture and Influence in Transition Economies // Journal of Comparative Economics. 2003. № 31(4). P. 751-773.
Hennart J.F. The Transaction Theory of Joint Ventures: An Empirical Study of Japanese Subsidiaries in the United States // Management Science. 1991. № 37 (4). P. 483-497.
Hoskisson R.E., Eden L., Lau C.M., Wright M. Strategy in Emerging Economies // Academy of Management Journal. 2000. № 43 (3). P. 249-267.
Huberman A.M., Miles M.B. Data Management and Analysis Methods / N.K. Denzin, Y.S. Lincoln (eds.). Handbook of Qualitative Research. Thousand Oaks. CA: Sage, 1994. P. 428-444.
Karhunen P., Löfgren J., Kosonen R. Revisiting the Relationship between Ownership and Control in International Business Operations: Lessons from Transition Economies // Journal of International Management. 2008. № 14 (1). P. 78-88.
Khanna T., Palepu K. The Future of Business Groups in Emerging Markets: Long-run Evidence from Chile // Academy of Management Journal. 2000. № 43 (3). P. 268-285.
Kosonen R. Adapting to Post-Communist Uncertainties: Foreign Investors in Russia Must Learn to Navigate the Social and Political Complexities of Business in the Region. European Business Forum. 2004. № 18. P. 36-40.
Liuhto K. Genesis of Economic Nationalism in Russia // Electronic Publications of Pan-European Institute. 2008. № 3.
Lu J. Intra- and Inter-Organizational Imitative Behaviour: Institutional Influences on Japanese Firm's Entry Mode Choice // Journal of International Business Studies. 2002. № 33 (1). P. 19-37.
Meyer K.E. Institutions, Transaction Costs, and Entry Mode Choice in Eastern Europe // Journal of International Business Studies. 2001. Vol. 32. № 2. P. 357-367.
Meyer K.E., Nguyen H.V Foreign Investment Strategies and Sub-National Institutions in Emerging Markets: Evidence from Vietnam // Journal of Man-agemetn Studies. 2005. Vol. 42. № 1. P. 63-93.
Meyer K.E., Peng M.W. Probing Theoretically into Central and Eastern Europe: Transactions, Resources, and Institutions // Journal of International Business Studies. 2005. № 36. P. 600-621.
North D.C. Institutions, Institutional Change and Economic Performance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.
Nygaard A., Dahlstrom R. Multinational Company Strategy and Host Country Policy // Scandinavian Journal of Management. 1992. Vol. 8. № 1. P. 3-13.
Oliver C. Sustainable Competitive Advantage: Combining Institutional and Resource-Based Views // Strategic Management Journal. 1997. № 18. P. 679-713.
Peng M.W. Business Strategies in Transition Economies. Sage Publications. CA, Inc. Thousand Oaks, 2000.
Peng M.W. Institutional Transitions and Strategic Choices // Academy of Management Review. 2003. Vol. 28. № 2. P. 275-296.
Peng M., Heath P.S. The Growth of the Firm in Planned Economies in Transition: Institutions, Organizations, and Strategic Choice // Academy of Management Review. 1996. Vol. 21. № 2. P. 492-528.
Porter M. Competitive Strategy. N.Y.: Free Press, 1980.
Pynter T.A. Government Intervention in Less Developed Countries: The Experience of Multinational Companies // Journal of International Business Studies. 1982. № 13 (Spring-Summer). P. 9-25.
Puffer S.M., McCarthy D.J. Can Russia's State-Managed, Network Capitalism Be Competitive? Institutional Pull Versus Institutional Push // Journal of World Business. 2007. № 42. P. 1-13.
Scott W.R. Institutions and Organizations. Sage. CA., Thousand Oaks, 1995.
Stabell C.B., Fjeldstad O.D. Configuring Value for Competitive Advantage: On Chains, Shops, and Networks // Strategic Management Journal. 1998. № 19. P. 413-437.
Teece D.J. Competition, Cooperation, and Innovation: Organizational Arrangements for Regimes of Rapid Technological Progress // Journal of Economic Behavior and Organization. 1992. № 18. P. 1-25.
UhlenbruckK., Rodriguez P., Doh J., Eden L. The Impact of Corruption on Entry Strategy: Evidence from Telecommunication Projects in Emerging Economies // Organization Science. 2006. Vol. 17. № 3. P. 402-414.
Williamson O.E. Credible Commitments: Using Hostages to Support Exchange // American Economic Review. 1983. № 73. P. 519-540.
Yakovlev A. The Evolution of Business-State Interaction in Russia: From State Capture to Business Capture? // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. № 7. P. 1033-1056.
Рукопись поступила в редакцию 04.04.2009 г.
