CC BY
101
YAK 314.7 ББК 60.54
C.C. БОГДАН
S.S. BOGDAN
ФАКТОРЫ
МЕЖЭТНИЧЕСКОЙ АГРЕССИИ И НАСИЛИЯ ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ОБЩНОСТЕЙ МИГРАНТОВ И МЕСТНОГО НАСЕЛЕНИЯ
FACTORS
OF THE INTERETHNIC AGGRESSION AND VIOLENCE IN INTERACTION BETWEEN COMMUNITIES OF MIGRANTS AND THE LOCAL POPULATION
В статье проводится анализ специфики межэтнической агрессии и насилия во взаимодействии социальных общностей мигрантов и местного населения. Рассматриваются негативные социально-психологические установки в отношении других этнонациональностей как внутренние факторы межэтнической агрессии. Определяются социально-экономические и политические условия формирования таких антими-грантских установок как этноцентризм и ксенофобия.
The current article concerns the problem of interethnic aggression and violence specifics in interaction of social communities of migrants and the local population. The author deals with the problem of negative social attitudes towards other ethno-national internal factors as interethnic aggression. Moreover in the present article the author determines socio-economic and political conditions for the formation of anti-migrants' installations as ethnocentrism and xenophobia.
Ключевые слова: межэтническая агрессия, мигранты, этнонациональные общности, этноцентризм, ксенофобия, мигрантофобия, этнофобия.
Key words: interethnic aggression, migrants, ethnic-national community, ethnocen-trism, xenophobia, migrantsphobia, ethnophobia.
Как справедливо отметил Э. Гидденс, в эпоху глобализации и быстрых социальных перемен этническое разнообразие даёт государствам большие преимущества и одновременно создаёт серьёзные проблемы [2, с. 230]. Межэтническая агрессия и насилие стали достаточно привычными и распространёнными темами в СМИ, обеспокоенных ростом убийств, экстремизма, нападений и терактов против представителей «других» национальностей. По данным статистики, с 2004 по 2012 гг. количество преступлений в России на почве национального экстремизма и «разжигания национальной розни» выросло в пять раз [15]. В последнее время межэтническая агрессия все чаще становится проявлением негативного взаимодействия мигрантов и местного населения. Очевидно, что поиск эффективных путей решения проблем межэтнического взаимодействия становится одной из главных задач современного российского общества.
Проблема межэтнической агрессии междисциплинарна по своей сути и является предметом изучения многих наук (этносоциологии, конфликтологии, этнопсихологии, политологии и др.). Каждая область знания, в отдельности, освещает определённые грани данного явления. В рамках этой статьи поставлена задача - определить специфику межэтнической агрессии во взаимодействии общностей мигрантов и местного населения сквозь призму социологического подхода. Необходимо выявить особенности межэтнической агрессии как социологического феномена, а также рассмотреть те негативные социально-психологические установки на «другие» этносы, которые могут выступать ключевыми факторами деструктивных отношений между мигрантами и местным населением. В то же время важно понять социально-
экономические и политические условия формирования данных негативных этнических установок в отношении иммигрантов.
В рамках социологического подхода поведение людей всегда рассматривается в системе социальных связей, где конкретный индивид или группа лиц отражают интересы, ценности, убеждения и установки (или предустановки) определённых социальных общностей (демографических, этнонацио-нальных, профессиональных и т.д.). В этом смысле субъектами и объектами межэтнической агрессии выступают представители этнонациональных общностей, которые являются носителями определённой системы взглядов, норм, ценностей и убеждений. На сегодняшний день, под агрессией (от лат. aggгessio - нападение) в социально-гуманитарных науках (социологии, политологии, конфликтологии, психологии, педагогике, девиантологии, криминологии) чаще всего понимают социальное поведение индивида или группы, приводящее к негативно-деструктивным последствиям для объекта воздействия. Таким объектом может выступать конкретный индивид, общность или целое государство. При определении агрессии в социологии учитываются такие главные её критерии как разноуровневость (индивидуальная/групповая), вредоносность и целенаправленность: «агрессия - индивидуальное или коллективное поведение, действие, направленное на нанесение физического или психологического вреда, ущерба либо на уничтожение другого человека или группы» [17, с. 13]. Так, к примеру, разновидностью психологической агрессии является вербальная агрессия, которая в межнациональных отношениях может принимать экстремистский характер (оскорбление, клевета, угрозы).
Одной из крайних форм проявления агрессии является насилие. Насилие - это общественно опасное противоправное умышленное воздействие на жизнь, здоровье, телесную и психологическую неприкосновенность индивида или группы вопреки их воле. Наиболее распространёнными насильственными преступлениями против других этнонациональностей являются: убийство на национальной почве, умышленное причинение вреда здоровью различной степени тяжести, побои, истязание и хулиганство. Зачастую в группе межнациональных насильственных преступлений рассматривают захват заложников и терроризм как разновидности инструментальной агрессии, где насилие используется как средство достижения цели (политической, экономической). В контексте взаимодействия мигрантов и местного населения следует выделить уличную насильственную преступность, усугубляемую ростом числа экстремистских группировок и национально-этнических конфликтов в отдельных регионах России. Ежегодно жертвами расистского и «ксенофобно мотивированного» насилия (В.И. Мукомель) становятся сотни мигрантов и представителей «чужих» этнонациональностей [11, с. 31-32].
Таким образом, можно сказать, что межэтническая агрессия представляет собой деструктивную форму социального взаимодействия этнонаци-ональных общностей, выраженную в целенаправленном причинении психологического или физического вреда (вплоть до уничтожения) индивиду или группе иной национальности. Ключевым признаком данного типа взаимодействия является то, что сама иноэтничность (чуждость), под воздействием совокупности различных внешних условий (социально-экономических и политических) и внутренних социально-психологических установок (этнических предубеждений и стереотипов - этноцентризм, национализм, предрассудки, ксенофобия и др.) выступает основанием для агрессии и насилия. По мнению экспертов, негативные установки являются очень важными источниками и предпосылками таких крайних форм проявления межэтнической агрессии как расизм, экстремизм и терроризм [14]. В социологии весь спектр отрицательных социально-психологических установок и деструктивных форм поведения индивида или группы рассматривается сквозь призму принадлежности данных акторов к определённым социальным общностям. В нашем случае такими общностями являются этносы, нации, а также мигранты и местное население.
Прежде чем перейти к анализу основ межэтнической агрессии во взаимодействии общностей мигрантов и местного населения, необходимо дать общую характеристику этноса и нации. В современной науке выделяют три теоретико-методологических направления в изучении этносов - примор-диалистский, конструктивистский и инструменталистский [1]. Если в при-мордиализме этнос рассматривается как онтологическая данность через «объективные» характеристики (биолого-психологические или социально-исторические), то в конструктивизме этничность представлена как искусственный конструкт, как результат деятельности социальных акторов (интеллектуалов-идеологов, ученых, политиков). Представители третьего направления - инструментализма - особое внимание уделяют общности интересов и потребностей, как главных составляющих этноса. Выступая в качестве некоего инструмента, этническая общность позволяет преодолеть отчуждение и мобилизует людей для достижения определённых целей, в том числе и деструктивных. В целом, каждый подход акцентирует внимание на какой-то одной важной составляющей феномена этничности. Если относительно природы возникновения этносов указанные подходы разнятся, то при выделении ключевых признаков прослеживается некое единство. Так, в качестве отличительных (дифференцирующих) характеристик этноса могут выступать такие признаки как территория, язык, культура, религия, нормы, интересы, национальное самосознание, самоназвание, ценности [7, с. 212-213]. Количество определяющих признаков в условиях унификации культуры неизменно сокращается, но как это ни парадоксально, оно не приводит к снижению уровня этнонациональной идентичности. Хотя этничность по своей природе не биологична, её признаки гибридны и гетерогенны и носят в целом символический характер, значимость этнического фактора в современном обществе постоянно возрастает [16, с. 45-46]. Людям важно постоянно ощущать себя частью ингруппы, частью «мы».
Ещё одним типом общности, с которым человек соотносит себя с раннего детства, является нация. В России понятия «этнос» и «нация» довольно часто используются как равнозначные, синонимичные. С одной стороны, с точки зрения структурирования общества, нация рассматривается как тип этноса или как исторически более высокий этап его развития. С другой, как утверждает В.А. Тишков, понятие нации наполнено не этническим, а гражданским и политическим содержанием [1]. Дело в том, что при учёте национально-этнического состава населения страны следует говорить о нациях-этносах или этнонациях (русских, ханты, адыгейцах, татарах), а при акценте на государственное единство населения необходимо указывать гражданскую принадлежность (россияне). Оба эти типа являются социальными общностями, с которыми человек идентифицирует себя и которые в значительной степени определяют его восприятие и оценивание. Для России особой проблемой является формирование на индивидуальном и групповом уровне национальной идентичности (я - россиянин, мы - россияне). Доминирование национальной идентичности над этнической (я - русский или я - черкес) способствует позитивному социальному взаимодействию граждан России, обратная же тенденция означает приход к разобщённости и вражде.
Самым распространённым в России типом межэтнической агрессии является агрессия между мигрантами и местным населением. И мигранты, и так называемые местные жители являются представителями конкретных этнонациональных общностей. К сожалению, на сегодняшний день именно этническая принадлежность является ключевым признаком отношений «свой-чужой» [6, с. 106]. Проблемы экономического, социального или политического характера зачастую принимают оттенок этничности и межнациональных отношений. В общественном мнении мигрант и представитель «другой» этнонациональности - это одно и то же. Иноэтничность мигрантов служит своеобразным катализатором напряжённости. Причём, в качестве «чужих» выступают не все мигрантские этнические общности.
Отношение местного населения к украинцам, белорусам, молдаванам, татарам (если говорить о внутренней миграции) носит нейтральный характер, чего не скажешь, к примеру, о народах Кавказа и Средней Азии.
В условиях глобализации общности мигрантов становятся весьма распространённым явлением для всех развитых и развивающихся стран. Не исключение в этом плане и Россия. Миграционные потоки на сегодняшний день представляют собой не только неизбежную реальность, но и насущную потребность. В 2013-2025 годах сокращение населения в трудоспособном возрасте в России составит 13,9 млн человек [11, с. 30]. Увеличение количества пенсионеров, низкий уровень рождаемости и высокая смертность создаёт необходимость, а не выбор демографической политики, основанной на миграции. Наиболее привлекательными для мигрантов являются регионы и города, имеющие стабильное экономическое положение.
Одним из таких регионов, социально и экономически благополучных, является Ханты-мансийский автономный округ - Югра (ХМАО - Югра), на территории которого можно выделить два города, лидирующие по притоку мигрантов (в основном, трудовых и этнических) - это Сургут и Нижневартовск. Округ является одним из немногих регионов России, в котором стабильно фиксируется положительный прирост населения, не последнюю роль в котором играет миграционная составляющая. Полиэтничность региона и интенсификация миграционных процессов служат одними из главных факторов акцентуации внимания на проблеме межэтнического взаимодействия местного населения и приезжих. Так, к примеру, на территории г. Сургута проживают более ста национальностей, а за год прибывает около 30 тыс. ино-этничных мигрантов из ближнего зарубежья (Закавказье, Средняя Азия) и других регионов России (Северный Кавказ), и это без учёта нелегальной миграции [12].
Миграция затрагивает все сферы общественной жизни: от воспроизводства населения и заселения территории, прямого влияния на экономические показатели, культуру и искусство до проблем безопасности и развития общества. Миграционный процесс ставит актуальные проблемы перед принимающей стороной: управление потоками, выбор стратегии - ассимиляция или интеграция, адаптация или изоляция вновь прибывших этносов. Но какую бы модель миграционной политики не выбрала власть, в ней должен быть учтён один важный аспект - как реагирует на приток мигрантов принимающая сторона, какие установки (или предустановки) имеют граждане страны по отношению к новым группам населения, с которыми им предстоит жить и взаимодействовать в едином пространстве.
Согласно опросам, установки местного населения нашей страны в отношении мигрантов достаточно негативны. В июле 2013 г. с утверждением, что присутствие мигрантов в их городе/регионе чрезмерно, согласилось 69% россиян [13]. Большая часть респондентов выступает за ограничение въезда в их населённый пункт на ПМЖ или заработки, а также за строгий визовый режим со Средней Азией и Закавказьем (84%). К тому же, наши сограждане уверены, что рост миграции непременно ведёт к росту преступности. Схожих установок придерживается и население ХМАО - Югры [18, с. 105]. Жители округа считают, что миграционный фактор является одним из ключевых в обострении межнациональных отношений. Большинство югорчан уверены, что мигранты занимаются незаконным бизнесом, ответственны за рост преступности (разбои, торговля наркотиками) и распространение болезней в регионе. Анализируя результаты опросов по г. Сургуту, Т.Д. Гуренко-ва отмечает, что проблема миграции, особенно её неконтролируемые и незаконные формы, раздражает и питает интолерантные этнические установки местного населения [5, с. 18-19].
Как уже было отмечено выше, если негативизм местного населения выражен к мигрантам «вообще», то враждебность - чаще всего к приезжим конкретных этнонациональных общностей. Данные общероссийских опросов
свидетельствуют о том, что объектами этнофобных настроений в первую очередь являются выходцы из Южного и Северного Кавказа, Средней и Юго-Восточной Азии, а также цыгане [11, с. 29]. Эта же тенденция наблюдается и в регионах. Так, по результатам исследования межэтнической толерантности населения ХМАО - Югры, около половины респондентов (в основном русских) заявили об отрицательном отношении к представителям определённых национальностей, чаще всего к выходцам с Кавказа (47%) и представителям Средней Азии (34%) [10, с. 157]. Подобного рода неприязненные и враждебные установки в отношении «других» этнонациональных общностей зачастую носят скрытый, оборонительный характер, но в определённых условиях могут быть выражены в виде конкретных агрессивных действий (вербальных или физических). Понимание основ межэтнической агрессии, её детерминант и условий возникновения служит отправной точкой для выработки конкретных способов и механизмов профилактики, контроля и урегулирования данной проблемы.
В основе межэтнической агрессии и насилия при взаимодействии общностей мигрантов и местного населения лежит целый комплекс социально-психологических факторов. Среди главных детерминант следует выделить систему этнических установок и стереотипов (этноцентризм, национализм, этнические предрассудки, различные виды ксенофобии - этнофобия, ми-грантофобия, кавказофобия и др.), формируемых в определённых социально-экономических и политических условиях [16, с. 56]. Установка носит непроизвольный, неосознанный характер и во многом определяет наше отношение к объекту и способ его восприятия. Когда реальные или воображаемые различия рассматриваются как главные доминирующие качества у этноса, то такая акцентуация порождает враждебные психологические установки - этнические предубеждения или предрассудки [9, с. 188-190]. Рационализированные расовые и этнические предрассудки и предубеждения - основные причины проявления агрессии и насилия на различном уровне (индивидуальном, групповом и государственном).
Для начала рассмотрим такой распространённый тип этнических предубеждений как этноцентризм - взгляд на общество и его культуру, при котором определённая социальная общность в нём считается центральной, а все другие соотносятся и соизмеряются с ней (У. Самнер) [7, с. 216217]. При крайней форме этноцентризма происходит противопоставление «нас» «им» не просто как «другим», но как «чужим». Этничности придаются такие атрибуты как интолерантность, конфронтационность и конфлик-тогенность. Этноцентризм - это стереотип, затрудняющий положительное взаимодействие в этнических отношениях. Данный стереотип особенно опасен в России, так как препятствует формированию национальной (гражданской) идентичности, усложняет социальное взаимодействие между этническими общностями, мигрантами и местным населением, россиянами в целом.
Этноцентризм может выступать средством разжигания межэтнической неприязни и вести к национализму. С тем, что во многих бедах России виновны люди «нерусской» национальности, согласна треть населения страны, а идею «Россия - для русских» в разной степени поддерживают около 60% респондентов [8]. Причём 19% - в основном низы и социальная середина -поддерживают её в «чистом» виде, безоговорочно («давно пора»). Если акцентировать внимание на социальном статусе и перевести данный националистический лозунг в систему политических действий и мер, то таких крайних форм как «ограничение в проживании» и «выселение нерусских (кавказцев, китайцев и др.)» придерживаются в основном молодые люди (18-24 года), а также респонденты с образованием «ниже среднего» и «средненизким» семейным доходом [4, с. 72-74]. В крайних своих вариантах национализм нацелен на государственную экспансию и агрессивные формы шовинизма, а также доходит до дискриминации по отношению к другим национальностям, культурной замкнутости и изоляционизму [1].
Данные опросов показывают, что такие популярные в последнее время в России установки как национализм и патриотизм могут выступать в роли потенциальных предпосылок агрессивных действий в отношении «других» этнонациональных общностей, особенно мигрантских. Люди, которым свойственно чувство национального превосходства, некритическое принятие собственной нации (слепой патриотизм), более подвержены ксенофобским и экстремистским настроениям. Эмоциональной и психологической подпиткой крайнего национализма всегда является ксенофобия.
Ксенофобия - это ещё один тип предустановок, играющий существенную роль в возникновении межэтнической агрессии и насилия. Ксенофобия (от греч. хenos - чужой, посторонний, и phobos - страх) - это негативная установка, иррациональный страх и ненависть к чужакам [9, с. 189]. Ксенофобия представляет собой архаическое отвержение всех людей, не принадлежащих к «моей» общности как «чужих» и потенциально враждебных «нам». При определении ксенофобии различные авторы акцентируют внимание на том, что данный феномен по своей сути психологический и связан со страхом и/или агрессией, которые искажают для индивида восприятие иного и непонятного, вследствие чего образ «чужого» субъективируется и мифологизируется. В контексте изучения межэтнических отношений выделяют множество форм и разновидностей ксенофобии.
В современной России наиболее распространёнными формами ксенофобий являются мигрантофобия и этнофобия. Обе эти формы тесно взаимосвязаны, так как и мигрантские и иноэтнические общности являются для местного населения «чужими». Сущность этнофобии и мигрантофобии заключается в защитной реакции на реальные или воображаемые угрозы в ситуациях, когда у населения возникает ощущение ограничения ресурсов выживания, социальной незащищенности, потери своих позиций и своей идентичности [3, 6]. Важнейшим элементом устойчивости мигрантофобии является предустановка местного населения о «беспочвенности» пришлых, отсутствия у них «корней» (Л.Д. Гудков), что сопровождается претензиями большинства на полное владение некими изначальными, «прирождёнными» привилегиями, высокими социальными позициями, которые не должны распространяться на «понаехавших» [3, с. 81]. Как следствие, мигрантов начинают обвинять в незаконности их пребывания, «торговой экспансии», криминальности, пренебрежении традиционными нормами поведения и уважения к культуре коренного населения. Успех приезжих вызывает раздражение и злость у «коренного» населения, обуславливая «негативную» интеграцию. Так, к примеру, основными факторами мигрантофобских (этнофобских) установок местного населения ХМАО - Югры ученые считают конкуренцию на рынке труда, а также социальную дифференциации как внутри этнонациональных сообществ, так и между ними [18, с. 93-94]. При опросе жителей г. Сургута также была выявлена корреляция между социально-экономическими, политическими факторами (доступ к власти и материальным ресурсам) и уровнем негативных этнических установок [5, с. 19]. Помимо этого, среди важных аспектов формирования эт-нофобских настроений сургутяне отметили различия в культуре, нормах и поведении местного населения и мигрантских общностей. Как и население страны в целом, жители Югры не доверяют органам власти и неудовлетворены личной безопасностью [10, с. 157], что опять же служит косвенной причиной этнофобии и смещенной агрессии в отношении к мигрантам.
Ксенофобные антимигрантские настроения плотно вошли в общественную жизнь. Очень низкий уровень межличностного доверия (другим людям, совместно построенным институтам), отсутствие чёткой государственной политики для противодействия негативным явлениям в обществе влечёт за собой рост дифференциации граждан по принципу «свои» и «чужие». Беспокойство и раздражение, вызванные неопределённостью ситуации, понижением уровня жизни, чувством незащищённости и непредсказуемости, выливаются на «чужих» [4, с. 67]. Межэтническая агрессия рассматривается
здесь как механизм смещения при фрустрации, причиной которой является социальная и политическая несправедливость, а также низкое социальное положение и неудовлетворённость жизнью. В результате анализа кросс-культурных исследований этнической идентичности Г.У. Солдатовой установлено, что фрустрационные состояния наиболее характерны для зон конфликтов и тех регионов, где экономические трудности и безработица особенно ощутимы [1]. Концепция «смещённой агрессии» была впервые предложена Н. Миллером, согласно которому подобный перенос наиболее вероятен на те «мишени», в отношении которых сила сдерживания агрессивных нападок незначительна (безнаказанность действий, слабость и беззащитность объекта). Мигранты в этом плане представляют собой идеальный объект для смещённой агрессии, особенно в полиэтничных регионах и городах с высоким уровнем социальной дифференциации общества.
Существенную роль в фрустрационных условиях играют определённые каналы распределения этнической неприязни и ненависти к «чужим»: масс-медиа, публичные выступления политиков, массовая культура и молодёжная субкультура. Ещё одним информационным фактором формирования антими-грантских стереотипов является то, что публикации социологов и политологов нередко сводятся к обзору общественного мнения о мигрантах, выдаваемого за реальные объективные характеристики данных общностей, а между тем, их образ жизни, бытовые условия, специфика интеграции и особенности общения с местным населением, а также позитивные последствия для принимающей стороны - всё это выносится за скобки. Но дело в том, что сам по себе контроль данных трансляторов недостаточен. Вначале необходимо общее видение единой стратегии развития России: либо изоляционизм, либо учёт геополитических вызовов и осознание важности миграции. Помимо этого, необходимо создание неноминальных действующих институтов, способных ликвидировать питательную среду для формирования ксенофобии, а это требует серьёзных реформ в судебной системе, образовании, миграционной системе, армии, СМИ, правоохранительных органах [11, с. 34].
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Невзирая на гло-бализационные процессы, этнический фактор очень значим в современных российских условиях. Социальные общности мигрантов и местного населения воспринимают друг друга в первую очередь как представителей конкретных этнонациональностей с характерными для них признаками (реальными и надуманными), что чаще всего, под воздействием ряда факторов, приводит к выстраиванию отношений по принципу «свой - чужой». Негативные и враждебные установки местных жителей в отношении к мигрантам носят адресный этнонациональный характер: самыми распространёнными объектами эт-нофобий выступают представители народов Кавказа и Средней Азии.
Агрессия в отношениях между мигрантами и местным населением становится одним из наиболее распространённых типов межэтнического взаимодействия, главной целью которого является причинение физического или психологического вреда индивиду или группе иной национальности. Межэтническая агрессия - это результат воздействия взаимообусловленных факторов внутренней и внешней природы. Детерминанты первого рода -социально-психологические, куда относятся негативные этнические установки, стереотипы и предубеждения. Главными негативными установками в отношении иноэтничных мигрантов являются этноцентризм и ксенофобия, где последняя чаще всего принимает формы этнофобии и мигрантофобии. Основой формирования подобных установок являются определённые социально-экономические и политические условия - борьба за материальные и властные ресурсы, внутренняя и внешняя социальная дифференциация этнонациональных общностей, полиэтничность регионов и отсутствие чёткой миграционной политики, а также недоверие институтам власти и низкий уровень личной безопасности. Вся эта совокупность факторов внешней природы приводит к фрустрации местного населения, порождает негативные
мигрантофобские настроения (поддерживаемые различными информационными каналами), которые в итоге выливается в агрессию к «чужакам», представляющим «реальную» угрозу ресурсам выживания и сохранения идентичности. Негативные этнические установки не имманентны человеческой природе, они есть продукт особой структуры человеческих взаимоотношений и институтов, организации власти и политической деятельности. Как справедливо отметил В.И. Мукомель, процесс изменения общественного сознания и институциональной структуры достаточно труден и долог, но его задержка чревата переходом этноцентризма и ксенофобии из продуктов в инструменты функционирования российского общества [11, с. 33-34].
Литература
1. Арутюнян, Ю.В. Этносоциология [Электронный ресурс] / Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов. - М. : Аспект-пресс, 1999. - Режим доступа : http://www.politnauka.org/library/uchebnik/ethnosoc.php.
2. Гидденс, Э. Раса, этническая принадлежность и иммиграция [Текст] / Э. Гидденс, К. Бердсолл // Социология. - 2-е изд. - М. : Едиториал УРСС, 2005. - 632 с.
3. Гудков, Л.Д. Почему мы не любим приезжих? [Текст] / Л.Д. Гудков // Мир России. - 2007. - № 2. - С. 48-83.
4. Гудков, Л.Д. Смещённая агрессия: отношение россиян к мигрантам [Текст] / Л.Д. Гудков // Вестник общественного мнения. - 2005. - № 6 (80). - С. 60-77.
5. Гуренкова, Т.Д. Проблемы формирования толерантности в сфере этноконфес-сиональных отношений северного города : социологический анализ [Текст] : автореф. дис. ... канд. филос. наук / Т.Д. Гуренкова. - М., 2008. - 25 с.
6. Дмитриев, А.В. Этническая иммиграция: конфликтное измерение [Текст] / А.В. Дмитриев, В.И. Мукомель // Россия в глобальных процессах: поиски перспективы / отв. ред. член-кор. РАН М.К. Горшков. - М. : Институт социологии РАН, 2008. - С. 102-118.
7. Зборовский, Г.Е. Теория социальной общности: монография [Текст] / Г.Е. Зборовский. - Екатеринбург, 2009 - 266 с.
8. Как Вы относитесь к идее «Россия - для русских»? [Электронный ресурс] // Архив Левада-центра. - Режим доступа : http://www.levada.ru/archive/me-zhetnicheskie-otnosheniya/kak-vy-otnosites-k-idee-гossiya-dlya-гusskikh.
9. Кон, И.С. Психология предрассудка [Текст] / И.С. Кон // Новый мир. - 1966. -№ 9. - С. 188-190.
10. Мартынов, М.Ю. Этническая и гражданская идентичность [Текст] / М.Ю. Мартынов, В.С. Пуртова // Вестник Пермского университета. Сер. Политология. - 2013. - № 3. - С. 149-157.
11. Мукомель, В.И. Ксенофобия и насилие в России: современные и грядущие вызовы [Текст] / В.И. Мукомель // Вестник Института Кеннана в России. -2009. - Вып. 16. - С. 29-34.
12. Официальный web-сервер администрации города Сургута [Электронный ресурс]. - Режим доступа : www.admsurgut.ru/tmp/download/4047.doc.
13. Отношение к мигрантам [Электронный ресурс] // Пресс-выпуск Левада-центра от 03.07.2013. - Режим доступа : http://www.levada.ru/03-07-2013/ otnoshenie-k-migгantam.
14. Паин, Э.А. Ксенофобия - экстремизм - терроризм [Текст] / Э.А. Паин // Дружба народов. - 2005. - № 1. - С. 154-166.
15. Паин, Э.А. У нас общество догражданской культуры [Электронный ресурс] / Э.А. Паин. - Режим доступа : http://kommersant.ru/doc/2244366.
16. Сикевич, З.В. Влияние этнического фактора на современное общество и человека [Текст] / З.В. Сикевич // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2011. - № 2. - С. 45-46.
17. Социология: Энциклопедия [Текст] / сост. А.А. Грицанов [и др.]. - Мн. : Книжный Дом, 2003. - 1312 с.
18. Удалова, И.В. Динамика межэтнических отношений в Югре (по материалам социологических исследований 1991-2009 гг. в ХМАО) [Текст] / И.В. Удалова, В.В. Мархинин, Г.А. Выдрина ; отв. ред. Ю.В. Попков. - Новосибирск : Сибирское научное изд., 2010. - 176 с.
