CC BY
39
Таким образом, М.В. Ломоносов в «Российской грамматике» разработал общую теоретическую основу пунктуации, определил значение знаков препинания и общие правила их употребления. Кроме того, он сформулировал основной принцип расстановки знаков препинания: соответствие со смысловой и структурной сторонами речи.
А.А. Барсов в «Российской грамматике» расширяет теоретическую часть учения о пунктуационных знаках, в том числе вводит терминологические наименования для знаков пунктуации, ранее не обладавших таковыми, а также предлагает в тексте грамматики более развернутые формулировки правил использования знаков препинания.
А.Х. Востоков, НИ. Греч и Ф.И. Буслаев подводят определенные итоги изысканиям предшествующих авторов и представляют подробные характеристики значений знаков препинания, правила их расстановки, а также классифицируют знаки препинания по различным основаниям.
В российских грамматиках первой половины XIX в. происходит процесс формирования теоретической основы учения о знаках препинания. Авторы грамматик исследуют дефиниции терминов, обозначающих знаки препинания, характеристики их значений, правила расстановки знаков препинания, а также приводят классификации знаков препинания по различным основаниям.
Библиографический список
1. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов [Текст] / О.С. Ахманова. - 5-е изд. - М.: ЛИ-БРОКОМ, 2010.
2. Барсов, А.А. Российская грамматика [Текст] / А.А. Барсов. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.
3. Булич, С. Интерпункция [Электронный ресурс] // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - Режим доступа: http://dic.academic. ru/dic.nsf/brokgauz_efron/45477.
4. Буслаев, Ф.И. Учебник русской грамматики, сближенной с церковнославянскою, с приложением образцов грамматического разбора [Текст] / Ф.И. Буслаев. - 8-е изд., испр. и доп. - М.: Тип-ия Э. Лисс-нера и Ю. Романа, 1896.
5. Востоков, А.Х.Русская грамматика [Текст] / А.Х. Востоков. - 12-е изд. - СПб.: Изд-е книгопродавца Д.Ф. Федорова, 1874.
6. Греч, Н.И. Практическая русская грамматика [Текст] / Н.И. Греч. - 2-е изд., испр. - СПб.: Тип-ия Н. Греча, 1834.
7. Даниленко, В.П. История русского языкознания: Курс лекций [Текст] / В.П. Даниленко. - 2-е изд., доп. - Иркутск: ИГЛУ, 2003.
8. Ломоносов, М.В. Российская грамматика [Текст] / М.В. Ломоносов // Полное собрание сочинений. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т. 7: Труды по филологии 1739-1758 гг.
9. Словарь русского языка [Текст]: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - 4-е изд., стер. - М.: Рус. яз., По-лиграфресурсы, 1999. - Т. 1. А-Й.
10. Шапиро, А.Б. Основы русской пунктуации [Текст] / А.Б. Шапиро. - М.: Изд-во Академии наук СССР. 1955.
11. Шварцкопф, Б.С. Тире [Текст] / Б.С. Шварцкопф // Русский язык. Энциклопедия. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997.
УДК 801. 311
ББК Ш 103.14
Т.В. Лиштованная
факторы и средства означивания фрагментов языковых картин мира природных реалий
(на материале сопоставительного анализа гидронимов ОЗЕРНЫХ БАССЕЙНОВ БАЙКАЛА И ЛЕМАНА)
Статья посвящена сравнительно-сопоставительному анализу гидронимов озерных бассейнов Байкала и Лемана с точки зрения репрезентации природных реалий как фрагментов целостных языковых картин мира. Определяются закономерности, факторы и средства формирования гидронимиконов двух дистантно расположенных озерных бассейнов на основе полевого метода анализа; выявляются их общие и специфические характеристики, устанавливается их фундаментальное сходство на уровне репрезентации.
Ключевые слова: языковая картина мира природных реалий; гидронимикон; полевой метод анализа; факторы номинации
© Лиштованная Т.В., 2011
T. V Lishtovannaya
factors and means of denotation of world-images fragments of natural realias
The article is devoted to comparative analysis of hydronyms of lakes Baikal and Leman from the point of view of representation of nationally biased units of the nature as a fragment of linguistic world pictures. Mechanisms, factors and means offormation of hydronymicons of these two lake basins are defined by the means of the field method. Common vs specific features are determined, the fundamental similarity is detected at the level of representation.
Key words: linguistic world picture; nationally biased unitsre; hydronymicon; field method; factors of nomination
Одним из актуальных направлений современной лингвистики является изучение языков и культур в сопоставительном плане на уровне целостных репрезентаций видений мира, представленных в национальных языковых картинах мира.
Существуют различные определения термина «картина мира». Каждое определение зависит от того, какой дифференцирующий признак положен в основу этого понятия. В психологии под картиной мира понимают сознание, его структуру. Так, А.Н. Леонтьев выделяет в структуре сознания три образующие: чувственную ткань образа, значение и личностный смысл. При этом значение определяется как содержание общественного сознания, усваиваемое индивидом, а смысл связывает значения с реальностью самой жизни человека, с ее мотивами и ценностями [Леонтьев, 1983, с. 26]
Как результат означивания, картина мира представляет целостный глобальный образ мира, который является отражением всей духовной активности человека, а не какой-нибудь одной ее стороны. Это и предметнопрактическая деятельность, и акты созерцания мира, его умозрения и умопостижения в экстраординарных ситуациях. Картина мира запечатлевает в себе определенный образ мира, который никогда не является абсолютно зеркальным отражением мира, а есть всегда некоторая интепретация, создаваемый человеком субъективный образ объективной реальности. Формирование картины мира происходит в процессе всей жизнедеятельности человека и определяется на двух уровнях знания: первичном, которое является результатом психологической деятельности индивида, и вторичном, которое носит более обобщенный харак-
тер, поскольку его источником являются языковые формы и структуры [Постовалова, 1988, с. 107]. Язык означивает отдельные элементы концептуальной картины мира; это означивание выражается обычно в создании слов и средств связи между словами и предложениями.
Необходимо также отметить еще одну особенность картины мира - это ее целостность даже при самых несовершенных вариантах своего воплощения. Целостность подразумевает единство образов и согласованность частей, ведь картина мира как целостный образ действительности лежит в основе всех актов миропонимания, позволяя осмысливать ситуации и события реального мира, осуществлять построение субъективных образов объективных ситуаций.
Среди факторов, способствовавших формированию национально-культурной специфики локальных исторических общностей, большинство ученых выделяют прежде всего природные, природно-экономические, социальные, исторические факторы, традиционные формы труда и быта, составляющие особенности жизнедеятельности того или иного этноса. Природно-естественный фактор создает материальные условия для формирования триединства «космо-психо-логоса» в терминах философа Г. Гачева. Учет детерминирующего влияния фактора материальных, естественных, природно-географических условий формирования языковой картины мира позволяет вынести его в основание сравнительносопоставительного анализа некоторых фрагментов языковых картин мира народов, не вступавших в своем историческом развитии в прямой, непосредственный контакт между собой. Осмысление и структурирование позна-
вестник иглу, 2011
вательного и коммуникативного опыта человека осуществляется в определенных материальных условиях, под воздействием определенных индивидуально-психологических и социальных условий, опыта, традиций и обычаев, формирующих определенный менталитет, и объективируется в национальной языковой картине мира.
Правомерность такого основания для сравнения тем более оправдана, если она касается фрагментов языковых картин мира, отражающих опыт восприятия и осмысления природных реалий, имеющих исключительно важное значение для жизнедеятельности этносов. К таким фрагментам языковой картины мира следует отнести гидронимикон языков, в процессах номинации закрепляющих опыт освоения и познания водного пространства, вычленяемого по его единству со специфическим и значительным природным явлением - крупным озером.
В геофизическом отношении Байкал и Леман имеют сходные черты по способу образования (оба озера имеют тектоническое происхождение), по сходству горно-озерного ландшафта, по значительности горного пространства вокруг озера, по климатическим параметрам (наличию лесного массива, горных альпийских лугов и заснеженных вершин), по значительному количеству впадающих и малочисленности вытекающих водных потоков (из Байкала вытекает одна река Ангара, из Лемана - единственная река Рона), по значительности размеров площади озера в границах рассматриваемых регионов (Леман - крупнейшее озеро Европы, Байкал - крупнейшее озеро Сибири, Евразии и мира), по сходству фауны и флоры, по наличию эндемических видов животных, в частности, рыб.
Таким образом, сравнительно-сопоставительный анализ крупных онимических подсистем двух озерных регионов, географически отдаленных, но близких по материальноприродным параметрам, позволяет выделить универсальные и национально-специфические черты языковых картин мира этносов-обитателей данных регионов.
В качестве основного способа сопоставительного анализа двух регионов целесообразен метод построения гидронимических полей каждого из бассейнов с их последующим наложением по зонам, отражающим, соответ-
ственно, общие, сходные и специфические черты. Понятие «поля» определяется как комплексная синтезирующая единица, представленная ядром, центром и периферией.
Понятие поля в лингвистике было применено в теории обозначения (ономасиологии) для синхронной языковой интерпретации «картин мира» в различных языках [Trier, 1931; Porzig, 1934; Kandler, 1959; Бондарко, 1976; Караулов, 1976] как своего рода реакция на атомарное рассмотрение содержательной стороны языковых единиц в традиционной семасиологии и нашло прочную опору в общей концепции языка как системы Ф. де Соссюра и И.А. Бодуэна де Куртене и их последователей. Всякое «языковое поле» представляет собой «кусочек миропонимания языка», некую систему, в которой языковые единицы покрывают в первую очередь внеязыковое, ментальное содержание. С этой точки зрения гидронимическое поле представляет собой топонимический фрагмент национальной языковой наивной картины мира.
Поле задается определенным смысловым содержанием, доминантой поля. В нем выделяется ядро - лексема-понятие (или группа лексем), входящая как инвариантный содержательный компонент во все единицы устанавливаемого поля, центр (классы основных понятий - реалем, с их синонимическими, антонимическими и другими отношениями, соотносимые с ядром), периферия - система смежных реалем, смежных полей - слов-понятий вторичной семантической функции. Ядро являет собой, таким образом, определенный смысловой инвариант, который может быть представлен в одной лексеме-понятии. Лексема, составляющая ядро поля, несет в своем содержании первичную семантическую функцию для данного поля.
Преимущества данного подхода к изучению объектов в области топонимии вытекают из общей природы поля как комплексной синтезирующей единицы. Об этом убедительно писал Й. Трир, подчеркивая, что содержательная значимость каждой из единиц поля зависит от всего состава поля, который в своем единстве и целостности вырисовывает некоторое плотное, без пропусков, покрытие.
Метод поля по Й. Триру определяется рядом взаимозависимых друг от друга принци-
пов, которые можно свести к следующим пунктам:
- принцип целостности;
- принцип упорядоченности;
- принцип взаимоопределяемости;
- принцип полноты;
- принцип произвольности границ;
- принцип сплошного покрытия [Trier, 1931, с. 258-259].
Принципом установления поля является опора в классификации на инвариантный и дифференциальные лексико-семантические признаки, что позволяет выделить лексикосемантические типы в номинации водных объектов каждого из бассейнов. При описании этноязыковой характеристики гидронимов, включающем анализ их морфологии и определение этимологии, исходим из синхронной фиксации данной формы, представленной в картографических и лексикографических источниках.
Рассмотрим выделенный материал на основании данных критериев и понятий. Корпус языкового материала рассматриваемого типа онимов представлен в списке источников примеров.
В этнокультурном плане гидронимикон Байкала формируется в результате смены исторических эпох: эвенкийской (с III тыс. до н.э. до начала III в. н.э.), тюркской (с IV по X вв. н.э.), бурят-монгольской (с X по XVI вв.), русской (с XVII в.) и соответствующих лингвистических страт. В ряду наиболее характерных языковых морфологических особенностей топонимических систем отмечается, соответственно, для эвенкийской эпохи - наличие простых структур в виде гидронимических апеллятивов (Уда), появление агглютинативных структур (Агдында); для бурят-монгольской - объединение в одном ониме определяющего и определяемого элементов (Дэлгэн-Мурэн), для русской - оформление морфологии онима эвенкийского и бурят-монгольского происхождения посредством финали «-ка» (Бугульдейка), а также отсутствие собственно аппелятивов и преобладание однословных онимов (Рыбный, Максимиха). В лексико-грамматическом плане гидронимикон Байкала представлен следующими структурами, образующими типологические модели: в эвенкийской страте преобладают отыменные онимы (Ангара); типична структура, представляющая сочетание основы
существительного и суффикса увеличительной формы или суффикса места (Полуванан-да, где полуванэ - «язь», -нда - суффикс увеличительной формы; Куртун, где куре - «забор/изгородь», -тун - суффикс места); в бурят-монгольской страте преобладают простые от-адъективные онимы (Ориндур) при одновременно значительном количестве двусоставных (прилагательное и существительное) онимов (Баян-Гол); в русской страте преобладают однословные отадъективные онимы (Безымянная, Гремячая) при одновременном значительном количестве отыменных онимов (Кабанья, Шумилиха).
Гидронимикон Лемана формируется в ходе смены следующих исторических эпох: до-кельтской (с III тыс. до н.э. до начала II в. до н.э.), кельтской (с 1200 г. до н.э. до I в. н.э.), латинской (с I по X вв. н.э.), германской (V в. н.э.), франко-провансальской (с X по XIX вв.) и французской (с конца XIX в.). Для докельт-ского периода характерны однословные образования, в которых основа-апеллятив более древнего происхождения обрастает второй, а иногда и третьей основой более позднего происхождения, образуя тавтологическую структуру, оформленную артиклем (L’Avangon, где av, an и on - гидронимические апеллятивы со значением «вода»). Кельтская страта характеризуется сложным составом гидронимов, включающим преимущественно три или четыре элемента (Durnant de la Jure). Последующие периоды (латинский, германский, франкопровансальский и французский) также сохраняют сложную морфологию гидронима (Le Pontet, La Mortigue, Riviere de la Forclax). Подобный сложный характер морфологии объясняется оформлением гидронимикона Лемана в рамках норм французского языка с присущим ему аналитическим строем.
В лексико-грамматическом плане гидрони-микон Лемана типологически характеризуется сложной структурой, составленной из двух существительных разного происхождения, связанных друг с другом предлогом в определительной конструкции: докельтский период -Torrent de Drone; кельтский - Ruisseau de Jo-rat; латинский - Riviere de Ponty; франкопровансальский - Torrent de la Mely; французский - Torrent de Rochers.
Сопоставительный анализ гидронимиконов двух регионов показывает, что гидронимы
Вестник иглу, 2011
в основном формировались на самой ранней стадии освоения регионов: генетически они принадлежат к наиболее ранним этапам освоения озерного пространства. Общие параметры в этнокультурной характеристике двух гидронимиконов представлены следующими закономерностями:
1) в обоих приозерных регионах так называемые «древние» периоды их освоения соотносятся с одинаковыми хронологическими рамками (III тысячелетие до н.э. - I в. н.э.);
2) формирование гидронимикона обоих регионов происходило в результате взаимодействия и наложения различных лингвистических эпох, что определило гетерогенность состава гидронимиконов при сохранении основ наиболее древних лингвистических страт и наличии доминирующих морфологических типов, характерных для каждой из эпох.
Выявление общих лексико-семантических доминант гидронимиконов двух бассейнов также производится посредством методики структурирования ги-дронимического поля.
Ядро состоит из языковых единиц, денотативно-сигнификативное значение которых передается через сему ВОДА / РЕКА / ПОТОК. К центру поля отнесены гидронимы, представляющие лексемы, близкие к прямой номинации естественного объекта. Распределение лексических подсистем, входящих в центр, осуществляется по условной шкале большей или меньшей близости к выражению прямого обозначения реалий, предусматривающих наличие типичных, внутренне присущих данной реалии признаков. При структурировании периферии гидронимического поля выделяются лексемы, связанные в той или иной степени с ядром и центром на основе определенных факторов семантической мотивации. Признак денотативной номинации гидронима выводится путем установления различных опосредованных связей между естественной реалией и онимом.
При выделении центра и периферии поля учитываются положения о трех принципах номинации, отражающих: 1) собственные свойства объектов, 2) отношение объекта к другим объектам, 3) связь объекта с человеком [Бере-зович, 1991, с. 77].
Однотипные признаки группируются в семантические подмножества, последовательность которых определяется количеством выражающих их лексем.
Центр определяется степенью связности гидронима с фактом прямой номинации и отражением в семантике собственных свойств объектов либо отношения гидронимов к другим объектам. Периферия лексико-семантического поля выражается лексемами, называющими водный объект по смежным характеристикам, представляющим номинативный признак «связь объекта с человеком». Это вторичная, или косвенная номинация.
Результаты моделирования гидронимиче-ских полей бассейнов Байкала и Лемана выявляют следующие статистические параметры сравнения:
Полученные данные сравнительного анализа, представляющие, соответственно, ги-дронимиконы Байкала и Лемана, систематизированы на рис. 1, 2.
На рис. 1, 2 показано, что в обоих случаях подавляющее количество лексем, образующих центр гидронимических полей (в их близости и отдаленности от ядра поля) относятся к наиболее древним лингвистическим стратам: эвенкийской - для Байкала; докельтской и кельтской - для Лемана.
Наибольшее количество подсистем содержится в центре поля, являя собой преимущественно иконическое, «зеркальное» отражение мира: 58,5 % для Байкала и 60 % для Лемана.
Периферия гидронимического поля представляет собой вторичную или косвенную номинацию, отражающую связь объекта с человеком.
Лексическая плотность наполнения гидронимических полей Байкала и Лемана
Структура гидронимического поля Байкал Леман
Ядро 9 элементов 20 элементов
Доминирующий элемент ядра р е к а в о д а
Центр 121 элемент 124 элемента
Периферия 76 элементов 29 элементов
Рис. 1. Структура и состав гидронимического поля озера Байкал: ядро - 4,5 %; центр - 58,5 %:
1) физико-географические параметры - 26,5 %;
2) флора - 12 %;
3) фауна - 12 %;
4) ориентация в пространстве - 8 %; периферия:
5) хозяйственная деятельность - 9 %;
6) антропоморфные признаки - 22 %;
7) культурно-ритуальная номинация - 1 %;
8) зооморфные признаки - 4 %
9) исторические события - 1 %
Отличительной чертой гидронимикона является субъектноцентричность при номинации водных объектов (для Байкала) и синкретизм водного и горного пространства (для Лемана). Все составляющие гидронимических полей (ядро, центр и периферия) отражают целостный образ окружающего человека мира.
Несходство гидронимиконов обоих бассейнов включает относительно специфические признаки, которые характеризуются: 1) разной представленностью и соотношением входящих в ядро апеллятивов (в ядре поля Байкала доминирует апеллятив РЕКА, в ядре поля Лемана - апеллятив ВОДА); 2) разной репрезентативностью подмножеств «ландшафт», «фауна» и «флора».
Выделяются эндемичные признаки, свойственные только одному из сравниваемых гидронимиконов. Для гидронимикона Байкала специфично: 1) наличие глагольных основ в составе гидронимов (Ханхильтуй от ханхилха «сильно пахнуть»; Ульзыха от уулзаха «встре-
титься»; Сарма от сароми «журчать»); 2) специфическое подмножество «субъективнооценочная характеристика» (Аяя от ая «милая»; Гуилга от гуилга «подарок»); З) насыщенность гидронимикона антропонимами позднейшей (русской) лингвистической эпохи (Адамовка, Каткова, Елисеевский).
Для гидронимикона Лемана специфичным следует считать: 1) полное отсутствие глагольных основ в составе гидронимов и субстантивный способ номинации; 2) семантический синкретизм гидронимов-оронимов, проявляющийся на самых ранних этапах формирования гидронимикона: номинация водного объекта по смежному горному объекту (La Mor-ne от mor «гора»; Le Chat от car «оголенная гора»; Dullive от dun «вершина»); З) наличие синонимических рядов в подсистеме «флора» (Boiron (докельт.) от buxus «бук», Torrent de Fayot (кельт.) от faou «бук»; Ruisseau des Betters (кельт.) от betu «береза», Ruisseau du Biot (фран-прованс.) от biole «береза»).
Рис. 2. Структура и состав гидронимического поля озера Леман: ядро - 11 %; центр - 72 %:
1) физико-географические параметры - 42 %;
2) флора - 21 %;
3) фауна - 4,5 %;
4) ориентация в пространстве - 4,5 %; периферия:
5) хозяйственная деятельность - 9,5 %;
6) антропоморфные признаки - 4 %;
7) культурно-ритуальная номинация - 3,5 %
Вестник ИГЛУ, 2011
Таким образом, проведенное сопоставительное исследование подтверждает положение о том, что, несмотря на географическую отдаленность друг от друга и отсутствие прямых взаимных контактов народов, населявших бассейны крупных озер, гидронимико-ны бассейнов проявляют гораздо больше сходства, нежели различия с точки зрения отбора признаков для номинации окружающих их естественных водных объектов как важного фрагмента картины мира.
Библиографический список
1. Березович, Е.Л. Семантические микросистемы топонимов как факт номинации [Текст] I Е.Л. Березович II Номинация в ономастике: сб. статей I Под ред. М.Э. Рут. - Свердловск, 1991. - С. 75-9G.
2. Бондарко, A.B. Теория морфологических категорий [Текст] I А.В. Бондарко. - Л.: Наука, 197б.
3. Гачев, Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос [Текст] I Г. Гачев. - М.: Прогресс-Культура, 1995.
4. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография [Текст] I Ю.Н. Караулов. - М.: Наука, 197б.
5. Леонтьев, A.H. Избранные психологические произведения [Текст] I A.H. Леонтьев. - М.: Педагогика, 198З.
6. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека [Текст] II В.И. Постовалова II Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. - М.: Наука, 19SS. - С. 8-115.
7. Kandler, G. Die «lucke» im sprachlichen Weltbild [Texte] I G. Kandler II «Sprache Schlussel zur Welt. Festschrift fur L.Weisgerber». - Dusseldorf, 1959.
8. Porzig, W. Wesenhafte Bedeutungsbeziehungen [Texte] I W. Porzig II Beitrage zur Geschichte der deut-schen Sprache und Literatur. - Hdlb., 19З4, Bd. 58.
9. Trier, J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Verstandes [Texte] I J. Trier. - Hdlb., 19З1.
Список источников примеров
1. Башкуев, Б.В. О географических названиях Пред-байкалья и Забайкалья [Текст] I Б.В. Башкуев II Изв. ВГО. - 19б5. - Т. 97, № 4. - С. З4б-З52.
2. Бертагаев, T.A. О монгольских и бурятских гидронимах [Текст] I Т.А. Бертагаев II Ономастика Востока. - М., 19SG. - С. 125-Ш.
3. Бураев, И.Д. Эвенкийские топонимы в бурятском языке [Текст] I И.Д. Бураев II Исследования по ономастике Прибайкалья. - Улан-Удэ, 199G. - С. З-8.
4. Бурятские антропонимы и топонимы [Текст]: сб. науч. тр. - Улан-Удэ, 1981.
5. Васмлевмч,.ГМ.Эвенки:Историко-этнографические очерки (XVnI-начало XX в.) [Текст] I Г.М. Василевич. - Л.: Наука, 19б9.
6. Дульзон, A.H. Этнический состав древнего населения Сибири по данным топонимики [Текст] I А.Н. Дульзон. - Л.: Наука, 196G.
7. Мельхеев, М.Н. Топонимика Бурятии: история, система и происхождение географических названий [Текст] I М.Н. Мельхеев. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 19б9.
8. Мельхеев, М.Н. Географические названия Восточной Сибири [Текст] I М.Н. Мельхеев. - Иркутск: Изд-во Ирк. гос. ун-та, 1995.
9. Мурзаев, Э.М. Тюркские географические названия [Текст] I Э.М. Мурзаев. - М.: Наука, 199б.
10. Окладников, A.П. Петроглифы Забайкалья - памятники древней культуры народов Сибири [Текст] I А.П. Окладников. - Новосибирск: Наука, 1974.
11. Ономастика Бурятии: сб. науч. тр. [Текст]. Сер. языковед. - Улан-Удэ, 197б. - Вып. 2б.
12. Сирина, A.A. Эвенкийская топонимика [Текст] I А.А.Сирина II Проблемы ономастики Байкальской Азии: тез. докл. регион. конф. (Иркутск, 2G июня 1992 г.) I Ирк. гос. ун-т; под ред. А.Г. Митрошки-ной, В.В. Свинина. - Иркутск, 1992.
13. Шостакович, В.Б. Историко-этнографическое значение названий рек Сибири [Текст] I В.Б. Шостакович II Изв. ВСОРГО. - 192б. - Т. 49, вып. 2: Очерки по землеведению и экономике Восточной Сибири. - С. 115-Ш.
14. Шулунова, Л.В. Взаимодействие русского и бурятского языков в области ономастики [Текст] I Л.В. Шулунова II Тезисы Всесоюз. тюрколог. конф. - Фрунзе, 19SS. - С. 9S-1G1.
15. Dauzat, A. Essais de geographie linguistique [Texte] I A. Dauzat. - Paris: Champion et d’Artrey, 1915. -З vol.
16. Dauzat, A. Les Noms de Lieux. Origine et evolution [Texte] I A. Dauzat. - Paris: Librairie Delagrave, 192б.
17. Dauzat, A. Les Noms de Lieux [Texte] I A. Dauzat. -Paris: Librairie Delagrave, 1951.
18. Falc’hun, F. Nouvelle methode de recherche en topo-nymie celtique [Texte] I F. Falc’hun. - Grenoble: El-lug, 1978.
19. Giraud, P Structures etymologiques du lexique fran-gais [Texte] I P. Giraud. - Paris: Larousse, 19б7.
20. Guichonnet, P Histoire de Savoie [Texte] I P. Gui-chonnet. - Annecy: Gardet Editeur, 196G.
21. Guichonnet, P. Le parler savoyard [Texte] I P. Guichonnet. - Paris: Rivages, 198б.
22. GuichonnetP Les noms des eaux [Texte] I P. Guichonnet II Le Messager. - 1995 c.
23. Guichonnet, P. Les noms des montagnes [Texte] I P.Guichonnet II Le Messager. - 1995 d.
24. Guichonnet, P. Les Gaulois et les eaux [Texte] I P.Guichonnet II Le Messager. - 1995 f.
