CC BY
42
АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПРОСОВ
Ю.А.ЛЕВАДА
Факторы и фантомы общественного доверия (постэлекторальные размышления) !
Показатель массового доверия (недоверия) к политическим партиям, деятелям, социальным институтам — один из наиболее употребительных, обобщенных и как будто наиболее чутких индикаторов в опросах общественного мнения. Анализ работы этого показателя на протяжении серии электоральных исследований показывает, что его содержание довольно сложно как по структуре, так и по смыслу (даже если ограничиться только доверием к личностям). Неоднозначным оказывается, при ближайшем рассмотрении, и сам социологический — или социально-психологический, в зависимости от угла зрения, — субстрат, т.е. тот кажущийся элементарным "кирпичик" общественных связей, из которого строятся отношения лояльности, поддержки, приверженности и пр. Вот некоторые парадоксы общественного доверия, выявленные в опросах упомянутой серии:
рост показателей доверия Б.Ельцину на, протяжении избирательной кампании при сохранении резко критических оценок его деятельности;
значительное расхождение между рейтингами доверия и электоральной поддержки, особенно у Г.Явлинского;
феномен доверия к А.Лебедю, чрезвычайно выросшего уже после первого тура президентских выборов.
Принципиальный способ разрешения парадоксов, как известно, состоит в нахождении необходимого уровня анализа проблемы.
Мобилизация доверия — главная предвыборная акция Ельцина. Показатели доверия Б.Ельцину, бывшие в начале избирательной кампании весьма невысокими, возрастали примерно параллельно показателям электоральной поддержки (рис. 1).
Б.Ельцина по данным мониторинговых опросов 1990 г. (В % к числу опрошенных; каждый опрос — около 2400 человек.)
* Намерены голосовать “за".
Это позволяет предположить', что в данной ситуации не готовность поддержать на выборах определялась уровнем доверия, а наоборот — уровень доверия зависел от готовности поддержать кандидатуру. (Отсюда опять-таки про-блема.'природы самого показателя доверия со стороны общественного мнения.)'
Некоторую ясность в проблему, по-видимому, вносят данные об уровнях показателя доверия у различных групп населения (рис. 2).
Приведенные графики на рис. 2 подкрепляют принципиальное предположение о том, что выбор в пользу Ельцина в первую очередь сделан наиболее образованными,
Рис. 2. Показатели наибольшего доверия Б.Ельцину у различных социальных групп (в % к числу опрошенных по каждой группе)
молодыми, высоко урбанизованными группами избирателей, — и уже это означает рациональный, т.е,- в определенной мере продуманный, взвешенный-характер сделанного выбора. ■
Заслуживает внимания и то, что именно в этих группах наибольшая доля голосовавших были не столько за Ельцина, сколько против Зюганова, коммунистов. Если из общего числа избирателей, проголосовавших за нынешнего президента во втором туре, 50% поступили так, потому что поддерживали его, а 45% — потому что не хотели допустить к власти Зюганова (остальные 5% затруднились с ответом), то для избирателей 25—39 лет это соотношение 46:50, 40—54 года — 47:49, но для лиц старше 55 лет — 57:34. Наибольшая доля голосовавших против Зюганова — среди имеющих высшее образование (45:52), наименьшая (61:33) — среди наименее образованных. В крупных городах соотношение голосовавших "за" и "против" составило 47:48, в селах — 57:38. (Данные исследования ВЦИОМ типа "Экспресс", середина июля 1996 г., N=1600 человек.) Таким образом, чем более избиратели были готовы к политически грамотному, рациональному электоральному выбору, тем более критичным этот выбор оказывался. Поэтому трудно считать эффективным такой лозунг электорально-шумовой кампании, как "Голосуй сердцем!"
Добавочную, и решающую в конечном счете, поддержку оказали Ельцину во втором туре в основном (на 2/з) избиратели, проголосовавшие против Зюганова. Это относится, в частности, к тем, кто в первом туре голосовал за Лебедя или Явлинского.
Доверие "своих" и "чужих". Примечательная особенность кампании мобилизации доверия, предпринятой командой Ельцина, состоит в том, что она практически адресовалась не враледебной или безразлично-"болотной" среде, а бывшим сторонникам действующего президента.
Так, на старте избирательной кампании участвовать в голосовании и поддержать Ельцина были готовы (в случае выбора между ним и Зюгановым) лишь 34% из голосовавших за него на президентских выборах 1991 г., 41% из поддержавших его позиции на референдуме в апреле 1993 г., 35% из одобривших Конституцию РФ в ходе декабрьского референдума 1993 ?. (Распределение в этом случае составило бы 26:39 в пользу Зюганова. Данные опроса ВЦИОМ типа "Экспресс", конец февраля 1996 г., N=1600 человек.) Основная (фактическая, не пропагандистская) проблема кампании в пользу президента, таким образом, состояла в том, чтобы вернуть Ельцину необходимый уровень доверия и поддержки со стороны ельци-нистов 1991—1993 гг.
Мобилизационный характер формирования необходимого для избрания Ельцина президентом уровня электорального доверия, по сути дела, определил рамки и значение самого' показателя доверия, который выявлялся в предвыборных опросах.
Факторы выбора в безальтернативной ситуации. Избирательная ситуация не только предельно упростила политические размежевания в обществе (о чем говорилось в предыдущей статье*), но и обнаружила непреодолимую тягу к примитивизации структуры всей политической сцены. При этом, действующую как "сверху", со стороны правящих элит, так и "снизу", со стороны общественного мнения, а в конечном счете — со стороны российского "человека политического".
Эта тенденция к примитивизации политического выбора свела декларативный (первотуровый) плюрализм к жесткой дихотомии (решающего тура). Н<э поскольку и сама дихото-
* Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1990. № 4. С. 7—11.
мия —: выбор между вчерашними и нынешними политическими элитами — приобрела в электоральной пропаганде обеих сторон, в значительной мере и в массовом сознании, как бы предельное, апокалиптическое- значение, то выбор между лучшим и худшим вариантами превратился, по существу, в ситуацию отстаивания единственно возможного варианта существования государства и власти. Тем самым выборы приобрели характер плебисцита — апелляции к массовой поддержке существующей президентской власти. По данным опросов (исследование ВЦИОМ типа "Экспресс", конец июня 1996 г., N=1600 человек), наиболее часто указывался сторонниками обоих кандидатов мотив голосования — "у России нет другого выбора".
Из голосовавших за Ельцина во втором туре 19% вполне одобряли его взгляды, 31% — по большей части, 26% поддержали его, потому что им не нравился другой кандидат, а 20% — потому что опасались победы этого другого (т.е. Зюганова).
"Наименьшее зло?" Данные исследований и анализа заставляют сомневаться в применимости этой моралистической формулы (или родственной ей формулы "привычного зла"*) к объяснению электорального выбора. Если некоторая часть голосовавших за Ельцина, предпочитавших вариант "против всех" или уклонившихся от голосования, и трактовала собственное поведение с ее помощью, к реальным факторам массового выбора такую интерпретацию нельзя отнести. Даже применительно к отдельному субъекту моралистический абсолютизм практически возможен только в лабораторных условиях, т.е. в искусственных моделях поведения выбора. В ситуации же массового выбора нормативные критерии неотделимы от практических — относительной эффективности, риска,, когнитивных и поведенческих стереотипов.
Проще говоря, десятки миллионов избирателей, решивших голосовать за нынешнего президента, руководствовались не столько нравственной оценкой его действий или его личности, сколько практическими расчетами — на сохранение определенной стабильности в обществе, на продолжение позитивных перемен, на недопущение возврата к прежним порядкам и т.д. Работали рациональные критерии выбора, которые и определили меру ограниченного, условного, но достаточного для электоральной ситуации, доверия к кандидатуре Ельцина. (Критерии доверия его главному сопернику требуют отдельного анализа и в данном случае не рассматриваются.)
Пределы доверия: внешние и внутренние. Как известно из официальных источников, Б.Ельцин получил на решающем этапе выборов поддержку со стороны 37% населения, т.е. несколько более чем 1/з избирателей. Это соответствовало мобилизации наибольшего доверия примерно 30% взрослого населения страны. При этом вполне доверяли Б.Ельцину в июле после избирательного успеха 23%, а среди "своих" — 46%. Из отметивших "наибольшее доверие" Ельцину, по данным июльского мониторинга, полностью поддерживали его действия 38%.
Правда, в соответствии с отмеченной выше особенностью массовой установки на доверие Ельцину, рост электоральной поддержки в ходе избирательной кампании и сами результаты выборов привели к определенному возрастанию уровня доверия. Так, в январе 1996 г. индекс доверия президенту (по семибалльной шкале) составлял 2,39, в августе.— 3,34. В январе 72%, а в августе 68% населения (56% голосовавших за Ельцина) считали его ответственным' за тяжелое положение в экономике (опрос типа "Экспресс”, август 1996 г., N=1600 человек). В предвыборные
* "Мириться лучше со знакомым'злом, чем бегством к незнакомому стремиться" (Шекспир В. Гамлет. Акт 3. Сцена 1.).
месяцы большинство избирателей, собиравшихся голосовать за нынешнего президента, не питали иллюзий в отношении, его возможностей исполнить предвыборные обещания: выплаты задолженности по зарплате и пенсиям, прекращения чеченской войны. ,
Может показаться, что доверие избирателей к Ельцину сохранилось и даже возросло в ходе кампании не благодаря исполнению предвыборных обещаний, а как бы вопреки их неисполнению. Обусловлена эта- кажущаяся странность довольно простым обстоятельством — снижением уровня притязаний, качества или высоты той "планки", которую нужно было преодолеть для достижения искомого электорального результата. Рациональный расчет массового ельцинского избирателя был предельно упрощенным, поэтому он и оказался осуществимым.
Таким образом, специфическое содержание того доверия, которого искал и добился у своих избирателей Б.Ель-цин, — результат предельно упрощенного рационального расчета. Это нечто вроде доверенности ("мандата") на продление властных полномочий без веры в личные способности лидера и тем более без уверенности в том, что он способен справиться с проблемами страны.
Этот "мандат" был получен, во-первых, благодаря мобилизации "старых" сторонников, а во-вторых, из-за упомянутой выше безальтернативности ситуации: соперники Ельцина в электоральной гонке за доверием избирателей фактически не смогли составить ему реальной конкуренции, поскольку каждый боролся только за свой электорат, почти не ■ касаясь потенциала других кандидатов. А поскольку, как уже говорилось, сам показатель доверия получал свой смысл применительно к разным кандидатам (имеются в виду основные, характерные), акции этих кандидатов развертывались просто в разных плоскостях....
Явлинский: доверие без поддержки. Этот феномен неоднократно привлекал к себе внимание исследователей. На протяжении последних двух-трех лет Г.Явлинский стабильно получал наивысшие или одни из высших показателей доверия населения. Однако рейтинг доверия столь же стабильно отличался от рейтинга электоральной поддержки (рис. 3, 4).
Вряд ли можно целиком объяснить отмеченное расхождение уровней доверия и поддержки такими факторами, как слабая организационная или пропагандистская работа сторонников Явлинского, отсутствие' реальной альтернативной программы и т.п. Скорее всего, перед нами просто иной тип общественного доверия — в первую очередь ’ связанный с уважением, высокой оценкой профессиональ-
—:----------------------------------------------------
Янв. Март Май Июль
1996 г.
— Голосование* ♦ Доверие
Рис. 3. Показатели наибольшего доверия и рейтинг поддержки Явлинского (в % к числу опрошенных)
* Намерены голосовать "за".
ного, интеллектуального, нравственного уровня, этого деятеля в общественном мнении, но не с перспективой наделения его высшими властными полномочиями и не с расчетом на решение конкретных общественных проблем. Подобно тому как на протяжении ряда лет оставался привлекательным и неподвижным образ "альтернативной демократии", сохранял привлекательность и образ Явлинского. Уже отмечалось, что сторонники этого лидера из числа социологов и журналистов, а потом, вероятно, и сам лидер допустили ошибку, приняв рейтинг такого доверия за реальный шанс на президентских выборах.
Возможность иного типа массового доверия к Г.Явлин-скому зависит, естественно, от того, в каких ролях и с каким успехом он сможет выступить в новой политической ситуации, складывающейся после выборов 1996 г.
Рис. 4. Показатели наибольшего доверия Явлинскому у различных социальных групп (в % к числу опрошенных по каждой группе)
Феномен генераля Лебедя — самое яркое и странное событие на политической сцене и в общественном мнении России в текущем году. (В данном случае предметом рассмотрения является, конечно, только вторая проблема, главная часть которой — феноменальный рост общественного доверия Лебедю.)
После перехода отставного генерала к политической деятельности можно выделить три фазы его восприятия в массовом сознании: 1) с середины 1995 г. до перехода на должность советника президента Лебедь — один из лидеров КРО, а затем — кандидат в президенты, 2) с 17 июня до середины августа 1996 г. Лебедь в новой должности, но еще без конкретных полномочий и результатов деятельности, 3) с середины августа 1996 г. Лебедь выступает прежде всего как инициатор чрезвычайно смелых и рискованных попыток урегулирования положения в Чечне. Имеющиеся данные позволяют судить только о двух первых фазах.
Как видим, стремительный подъем уровня доверия к Лебедю начался после первого тура президентских выборов (рис. 5) и его превращения из независимого оппозиционера в советника президента. До этого момента пока-затели доверия держались примерно на одном уровне.
На рис. 6 видно, что структура доверяющих Лебедю существенно изменилась с переходом ко второй фазе. Если "старый" Лебедь выступал преимущественно героем среднего избирателя — среднеобразованного, жителя нестоличных городов, среднего рабочего возраста, — то "новый" Лебедь стал прежде всего кумиром высокоообра-зованных, столичных, молодых групп населения. Притом именно кумиром общественного доверия, поскольку су-' дить об электоральных-.шансах кого бы то ни было пока преждевременно. Наиболее интересен в этой трансфор-' мации образа поворот к Лебедю симпатий наиболее образованной части населения.
Стоит обратить внимание на то, что фантастический взлет общественного доверия к Лебедю — феномен после-выборного момента (точнее, событий после первого тура президентски^ выборов), не связанный прямо ни с более или менее успешной его предвыборной кампанией, ни с
Рис. 5. Показатели наибольшего доверия и поддержки АЛе-бедя (в % к числу опрошенных)
* Намерены голосовать "за ”.
позднейшими акциями генерала в новой его роли. Дело, понятно, не в аппаратном маневре, переместившем генерала на высокое и горячее место в окружении президента, а в том значении, которое эта трансформация получила в общественном мнении. И, наконец, образ Лебедя в общественном мнении в этот момент, т.е. на второй фазе — продукт самого общественного мнения, его запросов и иллюзий, в определенной мере стимулированный нетривиальной манерой поведения нового лица в политической сфере.
Образ генерала Лебедя в массовом сознании на этот момент воплотил те человеческие качества политика, которых недоставало образам "привычных" персонажей общественно-политической сцены: героической мужественности, уверенности в своих силах, способности простейшим путем разрубать запутанные узлы. В этом образе сплелись радикальный критический популизм и патрио-
Рис. 6. Показатели наибольшего доверия А.Лсбсдго у различных социальных групп (в % к числу опрошенных по каждой группе)
• ■ Таблица 1
Наибольшее доверие к различным политическим деятелям (в % к числу наиболее доверяющих перечисленным лицам по строке; июль 1996 г.; N=2400 человек)
Политический деятель Ельцин Зюганов Лебедь Черномырдин Явлинский
Ельцин 100,0 4,8 69,2 ' ‘ 40,8 26,9
Зюганов ' , ... . 4,8 100,0 ■ 42,5 7,0 20,3 .
Лебедь 36,4 22,7 100,0 ■ ' 22,8 33,0
Черномырдин 1 - ' 67,4 11,7 71,7 100,0 29,1
Явлинский 27,2 20,8 63,6 17,9 100;0
Доля в числе опрошенных 1 19,9 20,2 37,9 12,1 ■ 19,7
тические комплексы, привлекательные для 'значительной части населения. Он занял в общественном мнении те ниши, на которые в разной мере и с разным успехом претендовали Жириновский, Зюганов, Явлинский.
Взлет популярности Лебедя после первого тура выборов ■— компенсаторная реакция на явную и скрытую неудовлетворенность ситуацией вынужденного голосования за непопулярных, непроходимых, неадекватных массовым надеждам деятелей, а также на дискредитировавшие себя политические приемы и пропагандистские обороты. (Фигурально выражаясь — реакция на политическое "безрыбье".) Недаром сразу после голосования Лебедь становится всеобщим кумиром.
Особо следует отметить значение такого компонента образа Лебедя, как демонстративное стремление предельно упрощать запутанные проблемы государственной жизни и способы их решения (опять-таки демонстративно-ради-кального). Очередной раз в давней и недавней отечественной истории немудрое мира выступает средством преодоления мудрого, т.е. усложненного и запутанного с точки зрения ; обыденного человека, — подобно тому как это было во все переломные моменты. Представление о всесильной мудрости простоты неизменно оказывалось'привлекательным для массового сознания независимо от соотношения желательных и нежелательных последствий.
Положение самого доверенного лица в обществе обязывает, особенно, если имеется расчет использовать это положение для дальнейшего утверждения своего авторитета. Такое положение, как известно, вынудило генерала Лебедя в какой-то момент блокироваться с реформаторской частью президентского окружения, а затем занять самые радикальные позиции в попытке развязать чеченский узел. Влияние этих шагов на общественное мнение, на образ и способы действия самого А.Лебёдя составит особый предмет исследования.
Попытка типологии. Суммируя высказанные соображения, попытаемся представить некоторую картину типов общественного доверия по отношению к политическим деятелям (вопрос о природе доверия (недоверия) социальным институтам не затрагивается).,.;
Рассмотренные варианты отношения . общественного мнения к некоторым современным персонажам политической сцены позволили выделить три базовых типа доверия:
1) доверие как готовность признать и подчиниться ав-
торитету определенного лица — скорее даже его должности (доверенность). Пример —..отношение к Б.Ельцину среди его избирателей; |; .
2) доверие как признание личностных достоинств, как уважение к таланту, интеллекту и; пр. (вера). Примером может служить отношение к Явлинскому его сторонников;
3) доверие как уверенность в способности героя — именно здесь этот термин вполне уместен в многообразии его значений — к действиям, направленным на избавление от каких-то бедствий. Наиболее.подходящий пример, конечно — массовое отношение к генералу Лебедю после получения им административных полномочий.
Заслуживают внимания и некоторые дополняющие элементы типологии. Уместно, скажем, отметить особенности мужского (расчетливого, рационализированного) доверия, которое нуждается в практической проверке конкретных действий адресата,, согласно известному принципу: "по делам их узнаете их". В отличие от него доверие женского типа — нераздельное, ценностно или традиционно подкрепленное ("Не по хорошу мил, а по милу хорош"). Таким было, например, восприятие общественным мнением раннего Ельцина, наделенного популистским обаянием, позже — Явлинского с его комплексом невостребованного таланта. Можно выделить далее активный и пассивный типы доверительных установок. В первом случае отношение доверия эмоционально нагружено, может приводить к мобилизации воображения и коллективным действиям. Во. втором — доминирует терпеливая покорность обстоятельствам (по принципу "Как бы не было хуже") и отторжение коллективных акций. Такое доверие — а именно оно оказалось доминирующим на прошедших выборах* — людей не подымает и не сплачивает. (..."Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви".)
Отметим, наконец, некоторые особенности соотношения доверия и действия. Если доминирует пассивное доверие мужского типа, действие (или состояние, привычка) предшествует доверию. Активное доверие женского типа, напротив, инициирует действие: увлечение, иллюзия, вдохновение, как известно, способно сдвигать горы...
Общественное доверие до и после выборов. Предвыборная ситуация определяла мобилизацию общественного доверия (внимание, интерес к этому доверию) и ставила судьбу власти в явную зависимость от него. В обычных послевыборных условиях мобилизационная напряженность со всеми сопутствующими ей противопоставлениями "своих"—"чужих"—"лишних" и т.п. рассасывается, необходимость в непосредственной апелляции к общественному доверию и мнению исчезает, политическая борьба приобретает внутриаппаратный — и скрытый, "подковерный" характер. Роль общественного мнения в таких условиях оказывается периферийной (кстати, еще и в том смысле, что ожидаются, региональные выборы) и мобилизующей в дальней, по нашим меркам, перспективе следующего избирательного цикла.
Однако сложившаяся после президентских выборов 1996 г. ситуация не может считаться обычной. Неустойчивость властных структур, а также отсутствие легитимных. механизмов балансировки интересов и ресурсов влияния время от времени вынуждают лидеров и активистов различных структур непосредственно обращаться к общественному мнению, как средству давления на высшие уровни правящей иерархии. Примерами могут служить апелляция А.Чубайса к массовой аудитории во время известной пресс-конференции 20 июня 1996 г. или обращения А.Лебедя к
* По данным июльского мониторинга, такую черту русского характера, как терпение, чаще других указывают голосовавшие за Ельцина.
президенту через такую же телеаудиторию. По всей видимости, внутриаппаратная или околоаппаратная борьба и впредь будет стимулировать акции такого рода. Нет условий для "всеобщей" мобилизации общественного мнения, но сохраняется почва для локальных, направленных его возмущений. А также, конечно, для мобилизации общественного недоверия, которое может сыграть важную роль именно в послевыборных условиях.
Л.А.СЕДОВ
Материал к анализу электорального поведения граждан России
Проведенные после второго тура президентских: выборов опросы "Экспресс-20" (9—12 июля, 1588 респондентов) и "Мониторинг-96, июль'" (1—27 июля, 2404 респондента) дают возможность выявить характер распределения голосов в первом и втором турах президентских выборов и сравнить это распределение с голосованием на парламентских выборах. Нами была предпринята попытка спроецировать полученные в опросах процентные соотношения на реальные величины голосов, полученных партиями на декабрьских 1995 г. выборах и кандидатами на президентских выборах. Полученная в результате такого анализа картина обладает достаточной степенью достоверности и точности. Наблюдаемые в отдельных случаях небольшие отклонения аналитических суммарных величин от действительных получаются за счет округлений, статистических погрешностей, а также того обстоятельства, что 2,5% респондентов в "мониторинге" и 1,7% в "экспрессе" не пожелали отвечать на вопросы об их голосовании и участии в выборах (т.е. примерно 2,5 млн голосов при опросах находятся "в тени").
С учетом всех этих обстоятельств остается поражаться степени сходимости аналитических и реальных показателей. Достаточно близки между собой и данные обоих опросов, что, безусловно, повышает достоверность публикуемых данных.
Анализ динамики электорального поведения обобщен на приводимых ниже рисунках, в которых речь идет не о процентах'к числу опрошенных; а о натуральных миллионах голосующих, как они выглядят в свете добытых в опросах соотношений (в круглых скобках на рисунках приводятся данные опроса "Экспресс", в квадратных — реальные величины).
На рис. 1—4 видно, каким образом во втором туре перераспределились голоса, отданные за различных кандидатов в первом туре. На рис. 5—8 показано перераспределение партийных электоратов декабрьского 1995 г. голосования между кандидатами первого тура президентских выборов. Все эти данные могут быть объединены в общий рисунок, -но он выглядел бы слишком громоздко. Читатель может сделать собственные выводы на основании сопоставления приведенных рисунков. Мы же ограничимся самыми общими комментариями.
Из рисунков видно, что самой большой, цельной и устойчивой группой населения, около 25 млн человек, являются абстиненты, т.е. те, кто не принимает участия ни в каких выборах Примерно столько же насчитывается партийно определившихся избирателей, т.е. людей, последовательно голосующих за определенную партию и ее лидера. Внутри этой группы самую внушительную 'подгруппу являет собой электорат КПРФ и Зюганова — около 12 млн человек. В электорате Ельцина партийно определившиеся (4,5 млн из НДР и 2 млн из ДВР) не составляют большинства, что отвечает надпартийной роли нынешнего президента. Значительную часть его электората (около 6 млн) составили те, кто не участвовали в парламентских выборах или голосовали на них за мелкие партии (около 6 млн).
Сумма 38,3
3 млн
своих избирателей Ельцин потерял между турами
Рис. 1. Электорат Ельцина во втором туре (млн человек)
Сумма 28,7
1,7 млн своих избирателей Зюганов потерял между турами
Рис. 3. Не голосовали во втором туре (млн человек)
