CC BY-NC-ND
61
И.Л. Татаринов
ФАКТОР ПРО В ФОРМИРОВАНИИ ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Вопросы, связанные с формированием глобальной безопасности, входят в число ключевых международных вызовов. Данная проблематика привлекает внимание большого числа исследователей из широкого круга стран. Динамика изменений, произошедших за последнее время в международных отношениях, в том числе в сфере безопасности, столь высока, что потребность их осмысления не утрачивает актуальности. Существенно расширилось и само понятие «безопасность» и стало включать различные аспекты, которые ранее не получали соответствующей научной проработки. Одним из таких аспектов является фактор противоракетной обороны (ПРО). В современном мире вопросы ПРО напрямую затрагивают основы стратегической стабильности и глобальной безопасности, и цена ошибочных решений может оказаться особенно высокой. Поэтому мировому сообществу необходим открытый профессиональный диалог, позволяющий в спокойной, конструктивной атмосфере обсуждать возникающие проблемы и совместно планировать пути их урегулирования.
Ключевые слова: противоракетная оборона (ПРО), глобальная безопасность, фактор ПРО, глобальная система ПРО США, Договор по ПРО, «Европейский поэтапный адаптивный подход» (ЕПАП).
В последние годы влияние фактора ПРО на международную повестку дня становится все более весомым. При этом односторонние шаги по развертыванию систем ПРО, предпринимаемые без учета общего международного контекста и законных интересов других государств, неизбежно влекут за собой ответные меры, создавая тем самым предпосылки для конфронтации и затратной гонки вооружений.
В условиях распространения ядерного оружия и ракетных технологий взаимоотношения в мире характеризуются возможностью
© Татаринов И.Л., 2014
резкой эскалации региональных вооруженных конфликтов и их выхода на глобальный уровень. Поэтому сегодня региональная и глобальная безопасность составляют единое целое и должны быть неделимы.
В современном многополярном мире невозможно обеспечить защиту от всего спектра угроз одного государства или группы государств без учета влияния принимаемых мер на безопасность остальных членов мирового сообщества. Ввиду этого, как подчеркнул в своем обращении 3 мая 2012 г. Президент России Д. Медведев на международной конференции по безопасности, «важно, чтобы противоракетная оборона была адекватной вероятным угрозам и не подрывала стратегическую стабильность в мире»1.
Несмотря на те революционные перемены, которые произошли в мире после окончания холодной войны, ни политикам, ни военным не удалось придумать ничего лучшего, что заменило бы роль взаимного ядерного сдерживания в сфере обеспечения глобальной безопасности и стабильности. Актуальность этих принципов возрастает именно сейчас, когда вопросы противоракетной обороны вышли за рамки двустороннего взаимодействия между Россией и США и оказывают непосредственное влияние на решения, принимаемые третьими странами по развитию их наступательных потенциалов, а также на ситуацию в области распространения ядерного и ракетного оружия.
В то же время анализ развития событий свидетельствует о том, что по мере развития вооружений и военной техники предпринимаются попытки пересмотра согласованных подходов к роли ПРО в формировании системы глобальной безопасности.
Безусловно, каждая страна или группа стран вправе самостоятельно определять наиболее эффективные средства обеспечения своей безопасности, однако это не должно делаться в ущерб безопасности соседей, что в итоге может повлиять как на региональную, так и на глобальную безопасность. К тому же мировая история неоднократно показывает тщетность и опасность попыток одних государств или групп государств укрепить собственную безопасность за счет других стран. Такая безопасность оказывается заведомо хрупкой и недолговечной.
Развитие ситуации в области ПРО - фактор, который касается не только России, Соединенных Штатов и стран НАТО, но и всего мирового сообщества в целом. Понимая это, в ноябре 2010 г. на саммите в Лиссабоне (Португалия) Россия и НАТО заявили, что безопасность государств Североатлантического альянса и России взаимосвязаны, а отношения между Россией и НАТО представля-
ют собой один из опорных элементов современной архитектуры безопасности не только на евроатлантическом пространстве, но и в значительной мере в глобальном масштабе2.
Проблема создания противоракетной обороны и ее влияние на международную безопасность вызывают серьезный интерес со стороны как российских, так и иностранных экспертов. «Первопроходцами» в этой области являются США, которые уже более 60 лет занимаются вопросами разработки и развертывания противоракетных средств. Еще с середины 60-х гг. прошлого века вопрос ПРО стал играть существенную роль в двусторонних отношениях США и СССР/России. Предложение, сделанное США, о начале переговоров об ограничении систем противоракетной обороны, стало результатом глубокого анализа и серьезной переоценки американской стороной фактора ПРО в обеспечении стратегической стабильности. Несмотря на диаметрально противоположные позиции СССР и США, советское руководство приняло это предложение. Более того, согласие на переговоры было дано в условиях, когда советской промышленностью успешно реализовывался целый комплекс противоракетных программ, проводились практические эксперименты.
Показателен и еще один момент - американской стороной было принято предложение СССР об увязке в нем стратегических наступательных и оборонительных вооружений.
Результатом такого стремления сторон к достижению взаимоприемлемых компромиссов послужил подписанный в 1972 г. договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (ОСВ-1)3, который впоследствии стал важнейшим элементом международного права, обеспечившим сохранение мира на долгие годы.
Первая попытка пересмотра роли ПРО в системе двусторонних отношений была сделана в 1983 г., когда президент США Р. Рейган дал старт программе Стратегической оборонной инициативы (СОИ). Ее целью было провозглашено создание системы противоракетной обороны территории США и их союзников с элементами космического базирования, обеспечивающей защиту от ракетно-ядерного удара со стороны Советского Союза. Однако, столкнувшись с рядом сложных и чрезвычайно дорогих научно-технологических проблем реализации программы «звездных войн», а также в силу общественно-психологического фактора -присутствия мощного оружия в космосе спустя 10 лет США отказались от амбициозных планов по созданию СОИ в ее первоначальном замысле.
Соблюдение США и Россией ключевых положений договора ОСВ-1 в сочетании с договором СНВ-1 (1991 г.) обеспечило безопасность наших народов и мира на рубеже ХХ1 столетия в сложнейшей обстановке прекращения существования биполярного мира.
Впоследствии, в 90-е гг., в условиях формирования новой системы глобальной безопасности, Москва и Вашингтон, сохраняя приверженность договору 1972 г., сумели найти согласованные подходы к определению роли противоракетной обороны в меняющихся условиях.
Итогом двусторонних усилий стала целая серия документов, подписанных в 1997 г. между Россией и Соединенными Штатами4. При этом американская сторона согласилась с необходимостью сохранения ограничений на развитие противоракетных систем и их разграничение на стратегические и нестратегические. На основе данных документов началась реализация ряда совместных инициатив: проведение совместных командно-штабных учений по ПРО на театре военных действий в формате «Россия-США» и «Россия-НАТО», создание Центра обмена данными. Но, увы, сохранить механизм «сдержек и противовесов» в сфере ПРО не удалось. Используя аргумент о росте ракетных угроз со стороны Северной Кореи и Ирана, в 2002 г. США пошли на односторонний выход из Договора по ПРО.
В итоге этот шаг негативно сказался на поддержании стратегической стабильности и безопасности в мире и способствовал росту интенсивности ракетных программ в некоторых государствах.
В чувствительную для России стадию планы США перешли после принятия концепции развертывания так называемого третьего позиционного района ПРО в Европе с радиолокационной станцией на территории Чехии и базой перехватчиков наземного базирования в Польше5. Впервые со времен окончания холодной войны на европейском континенте в непосредственной близости от российских границ планировалось развернуть военный потенциал, способный негативно повлиять на эффективность стратегических ядерных вооружений нашей страны. Под прицел средств ПРО могли попасть все российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), развернутые в европейской части страны вплоть до Урала.
Однако президентом США Б. Обамой было принято решение отказаться от реализации планов предыдущей администрации по развертыванию третьего позиционного района системы ПРО США в Европе (на территории Польши и Чехии), что весьма положи-
тельно оценила российская сторона6. В дальнейшем это во многом определило успех переговоров по новому договору о СНВ, подписанному в апреле 2010 г.
Вместе с тем взамен США был принят и представлен в 2009 г. новый план «Европейского поэтапного адаптивного подхода» (ЕПАП), предусматривающий четыре фазы развертывания Евро-ПРО до 2020 г.7 По мнению российских специалистов, он не вполне адекватен официально заявленным целям - защите европейских стран от ракетных угроз со стороны Ирана и Северной Кореи - и является серьезным дестабилизирующим фактором в сфере международной безопасности8. Плюс ко всему создаваемая американцами и их союзниками по НАТО инфраструктура ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) явно направлена против российского стратегического партнера - Китая. Все это свидетельствует о том, что одностороннее и ничем не ограниченное создание эшелонированного «противоракетного щита» ведущих стран Запада по главе с США в непосредственной близости от российских рубежей может иметь негативные последствия не только для России, ее союзников и друзей, но и в глобальном масштабе9.
Россия разделяет обеспокоенность мирового сообщества возможностью новых витков ракетного распространения. Но, в свою очередь, российское военно-политическое руководство считает, что степень такой угрозы на современном этапе не соответствует тем методам, которые предлагают государства НАТО для ее устранения.
По мнению российских экспертов, создаваемая система ПРО США и НАТО приобретает все более глобальный характер как по своему охвату: Европа, Ближний Восток, зона Персидского залива и АТР, так и по составу участников (США, другие страны - члены НАТО, Япония, Австралия и Южная Корея)10. Она представляет собой особую угрозу для национальной безопасности РФ, способна привести не только к снижению эффективности российского потенциала сдерживания, но и к подрыву стратегической стабильности и безопасности как на региональном, так и на глобальном уровне. «Мы уже много раз сказали, что видим угрозу, когда наши партнеры создают такие системы, это может привести к обнулению, если мы не будем отвечать, нашего ракетно-ядерного потенциала, что существенным образом нарушит стратегический баланс в мире», - подтвердил Владимир Путин11.
Первые итоги амбициозной концепции «американского щита» хорошо известны: за 2011-2013 гг. Пентагон развернул на постоянной основе ударно-боевые системы ПРО морского базирова-
ния, создал глобальную сеть информационно-разведывательных средств и специализированных командно-штабных органов, а также протестировал каналы их оперативного взаимодействия в режиме реального времени12. Все это уже на данном этапе предоставляет вооруженным силам США и их союзникам значительные военно-стратегические преимущества. В свою очередь, проведенный научно-исследовательскими организациями Минобороны России глубокий анализ ЕПАП свидетельствует о том, что при реализации третьего и четвертого его этапов появляется реальная возможность поражения российских МБР и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) на различных траекториях полета. Такой вывод был сделан с учетом того, что американские противоракеты «Стан-дарт-3» ^а^аг^З (8М-3/ШМ-161)) подлежат существенной модификации, корабельную группировку ПРО планируется довести до 40 судов с сотнями перехватчиков13, а противоракеты, развернутые в Польше и предназначенные для борьбы с МБР, окажутся в непосредственной близости от нашей территории. Это в очередной раз подтверждает, что глобальная система ПРО США не виртуальное явление и не «информационная операция», как это пытаются представить некоторые исследователи, а объективная реальность.
Россия не оспаривает права НАТО принимать меры по защите от ракетных угроз, исходящих из-за пределов Европы. Все, чего она добивается, это гарантии того, что система ПРО, которую США и НАТО планируют создавать, не будет через какое-то время направлена на нейтрализацию российского потенциала ядерного сдержи-вания14. Приоритетом должна стать разработка адекватной существующим ракетным вызовам и угрозам архитектуры построения ЕвроПРО, которая не будет вызывать озабоченностей ни у одной из сторон.
Однако отказ от обсуждения условий закрепления в юридически обязывающей форме гарантий ненаправленности системы ПРО в Европе против российских стратегических ядерных сил и взаимного сотрудничества в данном направлении лишь укрепляет мысль о том, что реальная цель противоракетного проекта НАТО может отличаться от заявленной.
Кроме того, российское руководство исходит из надуманности ракетной угрозы со стороны Ирана и КНДР. Признавая, что в этих странах реализуются программы создания ракет меньшей и средней дальности, был сделан вывод, что принятие на вооружение Пхеньяном и Тегераном межконтинентальных баллистических ракет - задача крайне трудновыполнимая, если реализуемая вообще, в условиях действия международных санкций.
В то же время российская сторона не могла игнорировать логику европейских партнеров, которые усматривают угрозу собственной безопасности со стороны так называемых непредсказуемых режимов, и неоднократно выходила с компромиссными предложениями о налаживании равноправного и взаимовыгодного сотрудничества с США и НАТО в области ПРО. Причем в качестве альтернативы односторонним дестабилизирующим шагам предлагались вполне конкретные вещи, включая использование информации с российских радиолокационных станций, а также при необходимости задействование и огневых средств нашей ПРО. Как неоднократно подчеркивал секретарь Совбеза Н.П. Патрушев, «мы были готовы пойти настолько далеко, насколько к этому готова натовская сторона»15, внося в это совместное предприятие помимо всего прочего и адекватный финансовый вклад.
В этих условиях для достижения компромисса и снятия напряжения во взаимоотношениях Москвы и Брюсселя было принято решение о внесении корректив в развитие отношений в сфере ПРО. Так, на саммите Россия-НАТО в Лиссабоне Дмитрий Медведев предложил новый подход по проблематике ПРО: вместо критики и противодействия планам НАТО по созданию европейской системы ПРО - взаимовыгодное сотрудничество с целью совместного устранения потенциальных ракетных угроз всему европейскому континенту и поддержания стратегического баланса на глобальном уровне.
В качестве исходного варианта был предложен так называемый секторальный подход построения европейской системы ПРО. Он предусматривал при проектировании архитектуры будущей системы общеевропейской ПРО закрепление за Россией северо-восточного сектора. Границы секторов ответственности сторон предполагалось определить в ходе углубленной проработки в формате Россия-НАТО16.
Данное предложение основывалось на ряде объективных предпосылок. Так, любое техническое средство, применяемое в ПРО, будь то радиолокационная станция (РЛС) или комплекс ракет-перехватчиков, должно характеризоваться определенным сектором обнаружения целей или зоной обороны. В итоге объединение отдельных зон и секторов противоракетных средств России и НАТО составило бы компромиссную систему противоракетной обороны Европы, а в глобальном масштабе - основополагающее звено противоракетной безопасности.
Российские средства ПРО, расположенные на западе и северо-западе страны, могли бы обеспечить прикрытие от ракетных ударов наряду с нашей территорией и часть территории сопредельных государств и морских акваторий.
При этом управление информационными и огневыми средствами ПРО России и стран НАТО было предложено осуществлять по согласованным алгоритмам и правилам применения, а координацию действий - проводить из общего центра управления.
Стоит отметить немаловажный факт того, что планов размещать российские средства ПРО за пределами национальной территории у России не было и нет. Такой подход исключал бы влияние российских средств ПРО на потенциал сдерживания любого государства - участника проекта.
В чем же заключаются, на взгляд российского военно-политического руководства, преимущества «секторального» подхода для России и НАТО?
• В случае позитивного развития сотрудничества это стало бы первым реальным элементом нового коллективного подхода к обеспечению неделимой безопасности в Европе.
• Взаимодействие России и европейских стран могло бы продемонстрировать всему миру, что мы выступаем совместно в решении проблем новых глобальных вызовов и угроз.
• Важной представляется возможность оптимизации расходов на создание европейской ПРО за счет использования потенциалов России и НАТО.
• Совместная противоракетная оборона позволила бы стимулировать развитие технологического сотрудничества.
• Основное - были бы сняты беспокойства в отношении угрозы системы ПРО НАТО российским стратегическим ядерным силам (СЯС), о которых неоднократно заявляли представители нашей страны.
При этом следует акцентировать внимание на то, что Россия не навязывает НАТО свою концепцию создания ПРО в Европе, а лишь приглашает к совместной работе по данному направлению. По словам Д. Медведева, «наше участие должно быть только партнерским». «Либо мы полноценно участвуем, отвечаем за решение тех или иных проблем, или же мы не участвуем вообще»17.
Однако с сожалением приходится констатировать, что интереса к предложениям российской стороны так и не возникло, как не возникло и никакой конкретики, кроме непоколебимости США и их союзников по НАТО реализовать свою одностороннюю программу создания системы ПРО в Европе, несмотря на российские возражения и предостережения.
Одним из основных аргументов непринятия «секторального» подхода является статья 5 Вашингтонского договора, которая интерпретируется его участниками таким образом, что безопасность
членов Альянса не может обеспечиваться государством, не являющимся таковым18.
Взамен российской стороне была предложена идея «кооперативной» системы ЕвроПРО, представляющая собой две независимые противоракетные системы России и НАТО. Но, в свою очередь, этот подход не мог быть поддержан Россией, так как не устранял существующие озабоченности.
В чем же причина противоречий и почему дискуссия вокруг совместной секторальной и кооперативной ПРО зашла в тупик? Как видно из сравнительной оценки подходов к созданию ЕвроПРО, по большинству позиций точки зрения Москвы и Брюсселя различны (табл. 1).
Таблица 1
Сравнительная оценка подходов к созданию ЕвроПРО
Элемент системы ЕвроПРО Предложение РФ («секторальный» подход) Предложение НАТО («кооперативная система») Оценка совпадения взглядов
Зона обороны Совместная, с ответственностью по секторам Две независимые зоны Нет
Ответственность За перехват любой БР, атакующей Европу, в своем секторе НАТО - за территорию НАТО, Россия - за территорию России Нет
Информация Полный обмен ТТХ, данными обнаружения, целераспределения, оценки результатов Ограниченный обмен данными информации обнаружения, совместные учения Нет
Огневое поражение Все БР в зоне ответственности Только БР, атакующие зону ответственности (в том числе над соседней зоной) Нет
Решение на поражение На национальном уровне На национальном уровне Да
«Буферная» зона Не требуется (возможна вне траекторий полета российских МБР) Возможна (за счет перекрытия зон обороны НАТО и России над российской территорией) Нет
По мнению российского руководства, оптимальным и сбалансированным решением могла бы стать совместная разработка такой концепции и архитектуры ПРО, которая укрепляла бы безопасность всех без исключения стран континента, была адекватна вероятным угрозам и не подрывала бы стратегический паритет ни на региональном, ни на глобальном уровне. Более того, объективные расчеты экспертов показывают, что совместная ПРО была бы эффективнее любой другой модели взаимодействия и менее затратной для сторон.
Одним из выходов также мог бы стать вариант, в котором натовская зона обороны «не накрывает» территорию Российской Федерации. При этом наше руководство не говорит о введении каких-либо ограничений на технические характеристики средств ПРО. Условие только одно - зоны возможного перехвата современных и перспективных огневых средств ПРО не должны пересекать границу РФ.
Однако если Россию призывают считаться с натовскими опасениями по поводу пока еще во многом надуманных ракетных угроз с южного направления, то обоснованные аргументы Москвы об антироссийском потенциале отдельных элементов создаваемой системы не принимаются во внимание. Поэтому «наша страна вынуждена принимать ответные военно-технические меры, которые: во-первых, должны стать дополнительным сигналом нашим партнерам, что дальнейшее игнорирование российских беспокойств в области ПРО ведет не к повышению безопасности, а к возникновению новой сферы "столкновения интересов"; во-вторых, будут выполняться исключительно в качестве ответных шагов по мере роста опасности нашим СЯС со стороны разворачиваемых США и НАТО средств ПРО», -обозначил начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ Н.Е. Макаров в своем выступлении на международной конференции по противоракетной обороне (май 2012 г.)19.
Тем не менее слепое противостояние и упорство - это не выбор России, заинтересованной в мирной и стабильной Европе, в поддержании глобальной безопасности путем сотрудничества и взаимодействия.
В свою очередь, Запад должен определиться: стоит ли форсированное строительство собственной системы ПРО под лозунгом защиты от несуществующих ракетных угроз со стороны стран с непредсказуемыми режимами того, что Россия вынуждена компенсировать ее антироссийский потенциал военно-техническими мерами, создающими реальную угрозу тем государствам, на территории которых будут развернуты противоракетные средства.
Москва не отказывается от обязательства воздерживаться от угрозы силой или применения силы друг против друга, закреплен-
ного в Уставе ООН. Но если США и НАТО считают возможным при обеспечении собственной безопасности не обращать внимания на безопасность своих соседей, то нашей стране не остается ничего другого, как принимать адекватные ответные меры.
В данный момент диалог продолжается, и в общих интересах сторон - скорейший выход на взаимоприемлемые договоренности. Это не раз удавалось и в прошлом, когда в конце 1990-х гг. Россия и США достигли разграничения стратегической и нестратегической противоракетной обороны, и на современном этапе - когда был подписан российско-американский договор о СНВ-3, получивший высочайшую оценку во всем мире, в преамбуле которого зафиксирована неразрывная взаимосвязь наступательных и оборонительных вооружений. Несомненно, что и по ЕвроПРО можно также договориться, однако жизненно необходимо сделать это своевременно и без ненужных издержек.
Сейчас перед нашими странами стоит дилемма: либо они смогут пройти тест на сотрудничество и совместно реагировать на новые ракетные вызовы и угрозы, либо Россия будет вынуждена принимать военно-технические меры в зависимости от реализации НАТО своих противоракетных планов20.
Хотя в последнее время все чаще звучат мнения о том, что договориться по ПРО невозможно в принципе, все же выход необходимо искать совместно. Равноправное партнерство Москвы и Брюсселя создаст необходимые условия для укрепления безопасности не только региона, но и всего мира.
Решения и конкретные меры, принимаемые сейчас в области ПРО, будут оказывать влияние на безопасность и стабильность в мире на многие годы вперед. Именно поэтому сегодня, когда Россия и НАТО еще не перешагнули «черту невозврата» в диалоге по ПРО, важно не ошибиться в выборе альтернативы: возврата к конфронтации и гонке вооружения или налаживания взаимовыгодного сотрудничества.
Натовские партнеры, как и мировое сообщество, должны четко осознавать, что ключом к пониманию позиции России по ПРО является принцип равной и неделимой безопасности. Это, по мнению руководства нашей страны, базовый элемент региональной и глобальной стабильности.
Примечания
1 Фактор противоракетной обороны в формировании нового пространства безопасности / Под ред. зам. МО РФ Антонова А.И. М.: Агентство «Военинформ» МО РФ, 2012. С. 4.
2 Совместное заявление Совета Россия - НАТО [Электронный ресурс] // Президент России. URL: http://www.kremlin.ru/ref_notes/789 (дата обращения: 18.09.2013).
3 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1974. Вып. XXVIII. С. 31-35.
4 Материалы докладов руководства Минобороны России на Международной конференции «Фактор противоракетной обороны в формировании нового пространства безопасности». Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, первый заместитель министра обороны Российской Федерации, генерал армии Н.Е. Макаров «О взглядах Министерства обороны Российской Федерации на проблемы противоракетной обороны» [Электронный ресурс] // Министерство обороны Российской Федерации. URL: http://mil.ru/conference_of_pro/news/ more.htm?id=11108033@egNews (дата обращения: 07.02.2013).
5 Романец И. Третий позиционный район ПРО США: предназначение - мнимое и реальное // Зарубежное военное обозрение. 2007. № 7 С. 1-5.
6 ЕвроПРО без мифов и политики [Электронный ресурс] // Независимое военное обозрение. URL: http://www.nvo.ng.ru/armament/2012-04-13/1_pro.html (дата обращения: 18.05.2013).
7 United States European Phased Adaptive Approach (EPAA) and NATO Missile Defense [Электронный ресурс] // U.S. Department of State. URL: http://www. state.gov/t/avc/rls/162447.htm (дата обращения: 09.05.2013); The European Phased Adaptive Approach at a Glance [Электронный ресурс] // Arms Control Association. URL: http://www.armscontrol.org/factsheets/Phasedadaptiveapproach (дата обращения: 11.07.2013).
8 Козин В.П. Новое пространство безопасности и фактор ПРО // Красная звезда. 2012. № 76. 28 апр.
9 Презентация монографии В.П. Козина «Эволюция противоракетной обороны и позиция России (1945-2013)» [Электронный ресурс] // Центр военно-политических исследований. URL: http://eurasian-defence.ru/node/26314 (дата обращения: 23.10.2013).
10 Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны и позиция России (1945-2013). М.: РИСИ, 2013. 384 с.
11 ЕвроПРО грозит обнулением ракетно-ядерного потенциала России - Путин [Электронный ресурс] // РИА Новости. URL: http://www.ria.ru/ politics/20211220/915620777.html#13932524139213&message=resize&relto=regi ster&action=addClass&value=registration (дата обращения: 19.07.2013).
12 Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны и позиция России...; Парадоксы ползучей ПРО. Противоракетная система США создается под явно надуманным предлогом [Электронный ресурс] // Независимое военное обозрение. URL: http://nvo.ng.ru/notes/2013-09-27/14_pro.html (дата обращения: 07.10.2013).
13 Standard Missile [Электронный ресурс] // America's NAVY. URL: http://www. navy.mil/navydata/fact_display.asp?cid=2200&tid=1200&ct=2 (дата обращения:
14.11.2013); Kozin V. Missile Defense Arms Race // The Moscow Times. 2013. № 5262. Nov. 25.
14 Выступление секретаря Совета безопасности Российской Федерации Н.П. Патрушева [Электронный ресурс] // ОАО «Телерадиокомпания Вооруженных сил РФ "Звезда"». URL: http: //www.tvzvezda.ru/schedule/specialprojects /content/201204281353-w91r/htm/201205031211-af96.htm (дата обращения: 14.08.2013).
15 Россия предложила НАТО свой вариант ЕвроПРО [Электронный ресурс] // РБК daily. URL: http://www.rbcdaily.ru/politics/562949983731620 (дата обращения: 20.10.2013).
16 Макаров Н.Е. Ракеты под общим присмотром // Российская газета. 2010. № 5343(264). 23 нояб.
17 Саммит Россия - НАТО: подводя итоги [Электронный ресурс] // Интерфакс. URL: http://www.Interfax.ru/print.asp?sec=1446&id=165850 (дата обращения: 24.12.2013).
18 Североатлантический договор [Электронный ресурс] // NATO. URL: http://www. nato.int/cps/ru/natolive/official_texts_17120.htm (дата обращения: 12.09.2013).
19 Фактор противоракетной обороны в формировании нового пространства безопасности. С. 22.
20 Там же. С. 10.
