CC BY
163
Коробейников Алексей Владимирович alexeika1961 @yandex.ru
ФАКТОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА КНИГИ НА. ПРОТОПОПОВА
Дорогой читатель!
Прежде всего, позвольте снова приветствовать вас со страниц нашего издания: если вы читаете эти строки, значит, судьба русского офицера Николая Александровича Протопопова, его путь в Гражданской войне заинтересовали вас настолько, что вы взяли в руки ещё одно его произведение. Действительно, более полугода прошло со времени выхода в свет сделанного нами переиздания антикварной книги этого автора об Ижев-ско-Воткинском восстании осени 1918 года. [1] Но если та книга, написанная со слов участников событий Восстания, является всё-таки истори-ко-художественным произведением, в сюжет которого, наряду с историческими персонажами, было введено и несколько собирательных образов героев вымышленных, то данная книга несёт все черты мемуарной достоверности. Иными словами, в ней действуют вполне реальные люди, имена которых хорошо известны всем, кто изучает историю Гражданской войны в Прикамье. Так, на первых же страницах книги мы встречаем Николая Петровича Альбокринова [с. 201], который в октябре 1918 г. становится командиром Первой бригады Воткинцев, а спустя малое время и командующим всей Воткинской армии. [2, с. 85-86] Внимательный читатель встретит здесь и другие имена своих «старых знакомых».
О пределах достоверности
Обе книги, написанные и опубликованные Протопоповым в Харбине с интервалом в один год, всё же очень близки между собой. Как знать, может быть, они и задумывались как единое эпическое произведение типа трилогии? В самом деле, странность композиции книги «По Закамским лесам» сразу же бросается в глаза: сначала текст дробится на мелкие главы объёмом от 3-х до 12 страниц, а со страницы 114 до конца идёт сплошным блоком на 80 страниц, уже без деления. Это наводит на мысль о том,
1 Здесь и далее в квадратных скобках без номера источника -Н.А. Протопопова
ссылки на публикуемый текст ИДНАКАР № 4 (21) 2014
что небольшие главки могли публиковаться автором отдельно от всей повести; возможно, первоначально они увидели свет в формате газетных очерков?
Тот, кто прочёл и предыдущую книгу, наверняка отметил, что оба произведения пронизаны единым понятием «Чердынь»: в первой книге главного героя зовут Никита Чердынцев; он решает отдать свою жизнь на служение Отечеству и приходит к такому решению «на фоне» чистой любви к девушке, которая, в свою очередь, ради встречи с ним стала медсестрой Белой армии. А в данной книге город Чердынь - место, где реально соединились судьбы капитана Протопопова и встреченной им осиротевшей девушки, которая тоже стала медсестрой, чтобы пройти весь путь с Белой армией по Сибири. Впрочем, подробный литературоведческий анализ книги не входит в наши планы, и мы надеемся, что кто-то из читателей сделает это в скором будущем.
И ещё одно замечание: Николай Александрович Протопопов во Вступлении к своей книге весьма дальновидно заметил, что читатель может усомниться в правдоподобности его мемуаров. И действительно, человеку, который читает книгу в тёплом и уютном доме, который никогда не жертвовал, не то чтобы жизнью, а просто своим комфортом, такому читателю в реальность рассказанных Протопоповым «приключений» поверить трудно. А вот мне лично в них поверить совсем легко. Отчего? Да хотя бы потому, что я сам оказался в той же ситуации непонимания после возвращения из Армии в 1985 году. А в Армии, проходя срочную службу сначала солдатом, а после сержантом - командиром отделения, я точно так же, как и герои прочитанной вами повести, но только в мирное время, неделями жил вне казарменного помещения в Хабаровской тайге, испытывал чувство голода, по нескольку дней не имел возможности высушить одежду, промерзал до костей и спал где придётся. НО, при этом, мы были не туристы, которые изредка, для остроты ощущения, «мучают» себя сами; нет, нам была поручена дорогостоящая ракетная техника: зенитно-ракетный комплекс 1С32 «Круг». И мы, солдаты, поддерживали её в исправном и боеготовом состоянии, и выполняли в составе воинского коллектива поставленную боевую задачу (Офицеры уезжали ночевать домой). И, слава Богу, почти все мы остались живы-здоровы. Самое интересное, что, когда, приехав домой, я рассказывал родне и не служившим товарищам ПРАВДУ о том, что случалось с нами на боевом дежурстве или при
полевых выездах и на учениях, мне никто не верил: как-то задумчиво качали головой и языками цокали...
С другой стороны, какие-то яркие, достойные описания события в военной жизни случаются далеко не ежедневно. К примеру, оба мои деда, один из которых прошёл политруком роты Сталинград, а другой в составе автобата - Смоленск, могли рассказать буквально один-два реально-боевых эпизода; а, в основном, по их словам, они совершали марши, окапывались, возили пищу и боеприпасы. Впрочем, возможно, память войны была так ужасна, что они гнали от себя эти воспоминания?
Николай Протопопов в годы Первой Мировой войны. Фото получено от Светланы Михайловны Масленниковой (урожд. Даниловой) из г. Мурома. А.Н.Протопопов - её двоюродный дед. На обороте - остатки надписи: «На память от брата уезжа.. др... свободы и чести славянства. Моей сестре Лил...ки. Подпоручик А. Протопопов».
Я, в реальности, противника не уничтожал, и если сколь-нибудь интересные и достойные занимательного рассказа случаи службы наложить, например, на мой полуторагодичный период солдатчины, то их наберётся, может, десятка полтора-два, а всё остальное - рутина. Но, будучи рассказанными «заподряд», как говорится, без хронологических промежутков, и они, как и повествование Протопопова, да и любого военного писателя, могут произвести ложное впечатление, будто жизнь воина сверх меры наполнена ежедневными опасностями и трудностями. Нет, повторюсь, это не так; но разве писатель для того, чтобы «разбавить» сюжет, станет тщательно рассказывать, как он зараз четыре ведра картошки в кухонном наряде вычистил или гектары полов намыл? Разумеется, писатель укладывает в один ряд лишь то, что не просто врезалось в его память, а то, что может поразить воображение читателя или ярко характеризовать время. Одним словом, зачастую писатель пишет то, что он рассказать о себе хочет. А «бытовуху» и то, о чём хотел бы и сам забыть, он просто опускает?
Впрочем, Протопопов, конечно, свою роль в событиях нет-нет да и приукрашивает, а силы побеждённого им противника преувеличивает (как без этого?2), но нет у него трескучих фраз о геройстве, описания выдающихся подвигов или подробного и преувеличенного рассказа о преодолеваемых трудностях: его текст читается легко, как какой-то авантюрный роман. Наверное, они, тогдашние капитаны-поручики и их подруги, просто так жили, легко, что называется, особо не «заморачиваясь»? Японцы говорят: «Ты можешь не любить этот дождь, но он тебя всё равно намочит...»
Итак, обратимся к историческим документам, которые характеризуют оперативную обстановку того периода и рисуют официальную картину событий.
Офицеры и Великий князь
Сюжетная завязка повести построена на том, что группа офицеров Русской армии, притворно поступив на службу в РККА, в начале июля 1918 г. едет в г. Пермь для усиления заговорщической офицерской организации, которая планирует спасение из большевистского плена Великого
2 К тому же в Белом войске «партизанский стаж» засчитывался в офицерскую выслугу на следующий чин.
князя Михаила Александровича Романова. Напомним, что сын Александра III и брат последнего Русского императора был боевым генералом: во время Великой войны он командовал «Дикой» горской дивизией. С марта 1918 г. он находился в Перми под гласным надзором милиции и ЧК. А 15 июня 1918 г. было опубликовано следующее сообщение газеты «Известия Пермского окрисполкома Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов»:
ПОХИЩЕНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА
«В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королёвские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооруженных. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарём Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской.
М.А.Романов.
Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было
alexeika@udm.net 199 ИДНАКАР № 4 (21) 2014
отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет.
Производятся энергичные розыски».
Мемориальная доска в г. Перми.
За прошедшие 95 лет по этой теме появилась обширнейшая литература, и версий произошедшего было опубликовано множество: по одной из них, Михаил Романов был похищен и тайно убит пятёркой большевиков-экстремистов и закопан где-то в лесу, по другой, будучи раненым во
alexeika@udm.net 200 ИДНАКАР № 4 (21) 2014
время ночного расстрела, бежал, или вовсе был похищен эсерами прямо из гостиницы ещё до расстрела или его инсценировки, и после перемены установочных данных участвовал в Гражданской войне в Средней Азии, а после сотрудничал с большевиками и умер в 1975 году. Одним словом, ни сейчас, ни в конце лета 1918 г. ясности с его судьбой не было, и офицеры тогда вполне обоснованно могли полагать, что Михаил Александрович жив и нуждается в их помощи.
Кроме того, книга Протопопова появилась в период, когда начало Великой Отечественной войны, несомненно, всколыхнуло прежние верноподданнические чувства Русского офицерства в эмиграции; перспективы этой войны были поначалу не очевидны, и в случае крушения большевизма никто определенно не мог сказать, какое устройство примет государство Российское (или часть его, не подвергшаяся оккупации по примеру Франции). И, разумеется, для части офицерства Русский Императорский дом продолжал оставаться символом мученической борьбы с коммунистическим режимом и сталинизмом. Т.е. начальный эпизод в повести Протопопова вполне закономерен; он сразу же был способен привлечь внимание читателя того времени к данному произведению.
Осенние рейды Белых партизан
Весьма увлекательным занятием является отслеживание перемещений героев повести во времени и пространстве. Для этого стоит прочесть повесть с картой в руках; это может быть как карта Пермской губернии, так и современная карта Пермского края. Однако за прошедшее столетие топонимика здесь несколько изменилась; часть населённых пунктов, которые упоминаются в повести, нам обнаружить так и не удалось ни на старых, ни на современных картах. Поэтому, для удобства читателя, приведём краткие сведения о маршрутах, по которым перемещались Белые партизаны - герои повести.
События, описанные в начале книги, совершаются в непосредствен-
с /—1' —г с с г~\ __с _
ной близости от Пермской железной дороги, её Западной ветки в направлении от Перми на Глазов и Вятку-Вологду-Москву.
Покидая Пермь в первый раз (19 августа 1918 г.), группа офицеров, переплыв Каму, движется на запад в направлении станции Шабуничи или
о
в Новопаинскую волость [с. 11-14]. Станцию Шабуничи (на приводимой карте Табуничи) можно видеть и на современной карте в 6 км. к северо-западу от Краснокамска, а центром указанной волости в то время была станция Чайковская, которую можно найти на карте примерно в 7 км. к западу от Шабуничей. Офицеры из «группы семнадцати» живут здесь, и к ним несколько раз приезжает из Перми связной. Да это и не удивительно: согласно железнодорожному расписанию из Справочника Пермской губернии на 1917 г., от Перми здесь всего около 40 км, путь занимает чуть больше часа, и поездов не менее четырёх в сутки (с. 374). Иными словами, место для того, чтобы скрыться на время и не терять связи с подпольным центром, было избрано удачно.
Открытка начала ХХ века.
Соответственно, где-то в окрестностях станции Чайковской (села Новопаинского), офицеры производят и крушение поезда, а большевики присылают туда карательный отряд. [с. 21, 30]
Неожиданная встреча героев повести с комиссарами и их спутницей, закончилась стрельбой на пристани Усть-Сыны [с. 36-38]. Деревня с таким названием и сегодня существует: она расположена километров на 10
В тексте повести ошибочно написано Новоапаненскую. alexeika@udm.net 202
ниже Краснокамска, напротив посёлка Усть-Качка, известного своим санаторием. Только современная деревня отнесена от берега примерно на 3 км; видимо, по причине зоны затопления при строительстве Воткинского гидроузла в 1950-х годах.
После этого, герои отходят в Павловские леса [с.39], где есть кордон посреди болота; массив с таким названием пока не идентифицируется, но, скорее всего, это отмеченный на современных картах к востоку от города Очёр посёлок Павловский? Но тогда это значительное перемещение партизан: примерно на 40 км. на юго-запад от пристани Усть-Сыны.
Далее, наш герой встречает партизана Михаила Пустоногова из села Григорьевского [с.40]. Село и станция с таким названием находятся километров на 15 далее на запад от известной уже нам станции Чайковская (Новопаинское). Примерно в восьми километрах к северу от станции Григорьевская, есть и деревня Пустоногово, откуда, вероятно, и произошёл данный персонаж.
пп.ыиобл с _ / о •>шШт,
£~Лир0ви ШшисПи Л
У»..™ О ( глГтшп^О'уМ^'Жл ^пфоТ^Ш^Л 'Т>1!Т'ГТП1
ре ~
| с локетск,
'''Жа^'чМе.ъ щека а • /и
. ,-А!.'1 сое
Ьаре
на ЫОу
о.нпкШЯзб и Ту
я т, ¡1. ОеПащ
ин&ая Ч
ЧГ __________
"" ¡мое«
^ФЧга&оти*,,^
иршИ
•ы
о,
эпу». 'Лонецбо!
ища
с ■ ы
единая*//
Махыш
черная, Шал й
с Тч уеват 1и
Сщшиш - 1утиынаЦ »ит"
% Кг *
< / у'ушина кть '{¡/сок
Ношни Г!1Ьки
°-Чыа3 к,
и }{ы1г\. У™*
вингко
-ЧЯ7
'р-Цтит,
Жш 1,
-" кипа
ЛетЩ 4рт
уКонг
иотагкш-ва г ----
мал
Ро са
вка/у едезщ
"оядРЖсп Наборе
^ерЩрка;
ГоршМоа
" * ™ %ллы„ Кова
1отмЬ
¡.'■¡Ысг.н
унчев-р Та,
№ Иоде*
ва °тпегары п 1 ' - ■ Ел<Ша'—\ Ал
иь-*Щка У",
Лоза
оГааМ
•ос Жавши Рп I СаФР'
'танов
таева "V, О МШареви
Линовка / Гт та, . •¡Мггши^Ч'л
Ч'ы Шюги
Зал
¿КцзаккЩ
<вка{
т я*
ОШп, икс Первый поход группы Протопопова Къ с 19 августа по конец ноября 1918 г.
Я
^ 11ерм ь-Табу н и ч и-Усть-Сы н ы-[ 1авловское->в1и>г*"<'* Григорьевская-Волеги-Павловское-1/га . Дворецкое-р.Сива-Волегово-Пермь
I гМч»Щк1 ^
'1ГГ.«
^ "'Г ¿ш.н^
Пустоногов пытался разоружить комитет бедноты села Очеры; вероятно, это современный город Очёр, расположенный в 30 км. к востоку от Прикамского города Нытва. Протопопов идёт на встречу с Пустоноговым в деревню Кошели; и такая есть - примерно в 6 км к югу от станции Григорьевская (от села Павловского на север по прямой около 20 км.).
В Кошели к Белым партизанам приходят крестьяне из Волегов и Усть-Сынов [с. 42]. Волеги - деревенька и станция возле станции Григорьевская (в семи километрах к югу), а Усть-Сыны нам известны (в 20 километрах к юго-востоку от Григорьевской). В Волегах офицеры производят покушение на комиссара, а Владимир Бек попадает в плен [с. 44-47].
Потерпев неудачу в налёте на Усть-Сыны, Пустоногов назначает своему отряду сбор в деревне Средняя Егва [с. 49]: это на 30 км к северу от станции Григорьевская, у села Ильинского, в месте впадения Обвы в Каму. А группа Протопопова совершает марш от Волегов-Григорьевской почти в 40 км. на юго-юго-запад в сторону Очёра и Павловского [50]. Где-то здесь Протопопов и отлёживался в скиту староверов [с. 52-56].
Село Дворец, на который Белые партизаны совершили налёт [с. 5761], и сегодня можно найти на карте, примерно в 20 км. к северо-востоку от Очера, на том же азимуте, что и деревня Кошели, до которой от Дворца ещё 20 км., и станция Григорьевская (30 км. соответственно).
Из указанного района партизаны отправились в сторону Ижевского завода: до него тут по прямой около 150 км.; соответственно, если бы Ижевско-Воткинское восстание в тот период ещё продолжалось, то, примерно на половине пути, они вступили бы в соприкосновение с Народной армией повстанцев. Однако им пришлось выдержать бой с Красными на реке Сиве; судя по карте, где-то километров 70-80 не доходя до Воткин-ска, и от них узнать, что Ижевск сдан, и Воткинск тоже пал накануне, а повстанцы отошли по понтонным мостам от пристани Галёво4 за Каму. Из исследований истории Восстания известно, что отход по мостам завершился к 15 ноября [3, с. 66-92]. Таким образом, последний бой данного похода партизаны группы Протопопова провели именно в середине ноября 1918 г. Затем они возвращаются в район Григорьевской и со станции Волегово уезжают в Пермь, став, таким образом, подпольщиками.
4 Протопопов ошибочно называет Гольянскую пристань, которая была занята Красными моряками Волжской флотилии ещё во второй половине октября.
Зимний поход группы Протопопова
С 70 по 110 стр. повести рассказывают о подпольной деятельности группы офицеров в городе Перми, которая продолжалась с конца ноября и по 20 декабря 1918 г. Для лучшего понимания этого текста настоятельно рекомендуем читателю скачать в Сети книгу С. Шевырина, в которой описана история пермских органов госбезопасности [4]. Издание содержит карты города и старинные фотографии; оно помогает окунуться в атмосферу того времени. С этой книгой в руках, сразу же укажем на неясные места в тексте Протопопова: на с. 74 он вспоминает, что «красноармейское вербовочное бюро», в которое он отправился для постановки на учёт в РККА, располагалось на Сибирской улице. В то же время, по С. Шевырину, в тот период Пермский губернский военный комиссариат, центр формирования вооружённых сил Урала по борьбе с контрреволюцией, а также штаб интернациональных формирований располагались в здании бывшей Духовной семинарии по адресу ул. Монастырская, 12 (ныне Комсомольский проспект, дом 1). На с. 92 большевик Айзин, намекая на возможность служебного роста, говорит Протопопову: «мы сразу с тобой попадём из охранки в Епархиальное.. .А там и жратвы, и выпивки, и девчонок сколько хочешь!» Но, опять-таки, видимо, речь тут идёт о штабных структурах, которые располагались именно в здании бывшей Духовной семинарии, ибо в бывшем Пермском Епархиальном училище в то время помещались лишь учебные заведения.
20 декабря группа Протопопова отправляется в новый рейд по тылам Красных [с. 112]. Законспирированная заговорщица по имени Тамара Оскаровна, которая служит в ЧК, благословляет мемуариста и надевает на него свою шапку-зырянку.
Автор пишет, что выписал себе командировку в район Егвы; это село довольно далеко от Перми: около 150 км. по прямой на северо-северо-запад; его можно увидеть на 10 км. к северу от города Кудымкара. Двигаясь, в общем-то, в указанном направлении, повстанцы называют своей ближайшей целью село Ильинское, которое расположено у устья реки Об-вы, впадающей в Каму, примерно на трети пути до той «Кудымкарской» Егвы.
В 10 км. от Перми первой остановкой отряда было село Стряпунята [с. 116]. Здесь повстанцы узнают, что перед ними в Ильинское проехал
отряд чекистов [с. 117]. Тогда они решают ехать в Егву, но, по всей видимости, не в дальнюю, а в другую Егву. Это название известно нам из описания первого их осеннего похода: деревня Усть-Егва расположена на той же реке Обва, что и Ильинское, километров на 10 выше по течению. Сюда группа Протопопова прибыла [с.119] поздно вечером, получила лошадей, на которых и выехала в Среднюю Егву (населенный пункт, выше Усть-Егвы по реке километра на три, где повстанец Пустоногов назначал сбор своей группе осенью). Здесь повстанцы и встретили комиссара из Ильинского, который был ими убит [с. 121].
Далее, отряд делает переход почти в 100 км. вверх по Каме до села Орёл: оно расположено на правом берегу против города Березники. Здесь партизаны «шумнули», бросив гранату в окно избы, где ночевали Красные [с.125].
Из села Орёл отряд движется дальше, в сторону Прикамского села Шакшир, которое расположено примерно на 60 км. севернее села Орёл и выше впадения Вишеры в Каму, на правом берегу последней. Но отчего-то партизаны уклоняются от села Орёл строго на запад, чуть не на 100 км., и попадают в село Юрла, которое можно найти в Коми-Пермяцком округе севернее Кудымкара [с.126].
Впрочем, может быть, это была какая-то другая, не Коми-Пермяцкая Юрла? Во-первых, представляется маловероятным, чтобы от этой Юрлы партизаны как-то быстро переехали в Губдор [с.130], который расположен на 160 км. к Северо-Востоку: за ночь на санях такой путь проделать нереально, ибо обычный суточный «пробег» лошади с гружёными санями -это 40-50 вёрст. Во-вторых, их возница откуда-то оказался осведомлён о том, что из столь далёкого от Юрлы Губдора Красные части накануне ушли в село Орёл [с.129].
Проехав Губдор без остановки, партизаны миновали какое-то, «Большое длинное село», название которого Протопопов запамятовал - по всей видимости, это - нынешняя деревня Ивачина. Здесь они встретили учителя-алкоголика, который поехал доносить на них в Губдор [с. 131133]. Протопопов указывает, что от Чердыни это село отстояло вёрст на 50 [с.132]. Измерением по современной карте получаем по прямой 46 км.
Из Верх-Язьвы отряд перемещается в волостной центр Верхнюю Яйву, до которой, по словам автора, было 40 вёрст [с. 135-137]. В реальности, Верхняя Яйва расположена по прямой в 60 км. к югу, примерно на
широте Березников и на долготе современного райцентра Александровск. Здесь комиссар пытается отравить повстанцев чаем [с. 141-144].
Василий Верещагин. Портрет Зырянина.
Так мог выглядеть автор Н.А.Протопопов в подаренной ему шапке-зырянке.
Оказавшись возле деревни Низовой (на карте обозначена как Низов-ская), партизаны узнают, что регулярные части Белых движутся сюда от селения Растёс [с. 151] (показано красной точкой у правого обреза карты на широте Соликамска, ныне заброшено), а Красные бегут на запад в сторону села Половодовское [с. 153] (на карте как Половодово). Двигаясь навстречу Белым в юго-восточном направлении, партизаны приходят в Нижнююю Яйву, где встречают отряд пьянствующего штабс-капитана Чудинова, от которого получают винтовки [с.154]. На следующий день партизаны занимают Половодово и встречают там отряд капитана А.А. Куренкова [с. 156] и отряд капитана Петрова [с. 158]. Затем, собрав несколько трезвых бойцов, Протопопов патрулирует с ними город Соликамск и находит там комиссара-чекиста Бринкмана [с. 160]. Партизаны
выступили отсюда на север через село Мошево, где их встретили хлебом-солью [с. 162], и тут же к ним прибыла депутация от города Чердыни [с. 164]. Далее, путь партизан лежал на север через село Татарское на Губдор, где их ожидала очередная депутация [с. 166].
Таким образом, за десять дней после выхода из Перми, путь отряда Протопопова составил около 450 км. С учётом того, что путь этот пролегал, за исключением одного случая, по санной дорогое, погода благоприятствовала (не было ни сильных морозов, ни метелей), отряд имел овёс для лошадей и не вёз с собой тяжёлой поклажи - такой суммарный пробег, при ежедневном передвижении, представляется вполне правдоподобным.
Город Чердынь
Финальные события повести разворачиваются в городе Чердыни.
Этот населённый пункт, расположенный на 300 километров от Перми вверх по Каме, Вишере и Колве, исторически лежал на «транспортной развязке»: со Среднего и Нижнего Прикамья через него осуществлялся «северный завоз» сельхозпродуктов оленеводам и охотникам, а навстречу шёл транспорт пушнины и рыбы. Естественно, что местное купечество было весьма обеспеченным.
К 1917 году в Чердыни функционируют все учреждения, которым полагалось быть в уездном городе, а также: Общественный банк, Общество взаимного кредита, Епархиальное училище, Женская гимназия, Высшее начальное училище, Школа ремесленных учеников и др. Городской голова - потомственный почётный гражданин Степан Алексеевич Верещагин - занимал здесь свою должность с начала века. Он входил также и в различные общественные организации: Общество попечения о тюрьмах, советы учебных заведений. Интересно, что его дочь, Екатерина Степановна Верещагина, по данным Адрес-календаря Пермской губернии на 1905 г., работает в Чердынской женской прогимназии в должности классной надзирательницы, имея квалификацию домашней учительницы5 [с. 49]. По данным аналогичного справочника на 1917 год, уже под фамилией Фомина, она работает в качестве преподавательницы в том же учебном заведе-
5 Права домашних учителей получали те, кто окончил специальный класс «полной» гимназии.
нии, которое приобрело статус гимназии [^ 122]. К чему мы столь подробно описываем семейные дела Чердынского градоуправителя?
Чердынь, Купчики, Вильгорт и др: стр. 183 и далее.
Во-первых, удивителен демократизм того градоначальника: наверное, в наши дни трудно себе представить, что глава городской администрации не пристроит своё чадо на более «хлебное» место, чем должность рядового учителя. А во-вторых, эта учительница Екатерина Степановна -родная сестра Верещагиной Елены Степановны (род. 13 мая 1898г.), которая стала супругой Николая Александровича Протопопова, автора повести.
Городской голова С.А. Верещагин был арестован и казнён ЧК в сентябре, за 4 месяца до описываемых в повести событий, как «организатор Белой гвардии». Извещение о его расстреле опубликовано в Известиях
£\ П
Пермского Губисполкома за 7 октября 1918 г.
6 Губернского исполнительного комитета Совета народных депутатов.
alexeika@udm.net 210 ИДНАКАР № 4 (21) 2014
Степан Алексеевич Верещагин
Личность чердынского головы, как представляется, может быть связана с публикуемой повестью, но не с её сюжетом, а с процессом её написания. В повести есть главка «Расправа с комиссаром Семёновым». Про комиссара сказано, что это - «зверь из Чердыни», которого Протопопов ещё с «Паасом и Беком тщетно ждали на дороге, но не дождались...»
у
О репрессиях здесь см. подробнее : Балмасов С. С. Красный террор на востоке России в 1918-1922 гг. М.: Посев, 2006. С.56 - 190
Офицеры, будучи в Перми в декабре 1918 г., стреляют в него разом через окно и причиняют ранение [с. 90-91].
Как же так, скажет внимательный читатель: автор рассказывает, как ещё в августе (начале сентября?) на пристани Усть-Сыны офицеры убивают троих комиссаров, выехавших с дамой «на пикник» [с. 37-38], а затем, вместе Беком и Паасом, подстерегают и убивают комиссара и его спутника на мосту у села Волеги [с. 43-45]. Иными словами, никакого неудачного покушения на комиссара Семёнова в тексте повести нет. Да и откуда он взялся, этот Семёнов в лесах у Перми? И кто здесь мог знать о его «подвигах», совершённых им более чем за 300 вёрст, в Чердыни; комиссаров и чекистов тогда в округе было множество, и список убитых ими весьма обширен. Таким образом, здесь явная нестыковка сюжетной линии повествования. Тем не менее, объяснить появление этого эпизода можно попытаться, прибегнув к документам.
Известно, что летом 1919 г. Белые, в занятом ими Прикамье, организовали работу следственных комиссий, которые должны были установить картину политических репрессий периода правления большевиков в регионе. 21 июня 1919 г. прокурор Пермского окружного суда Шамарин написал рапорт, в котором описал обстоятельства гибели Чердынского городского головы и ещё нескольких лиц. «Установлено, что <Верещагин С.А.> был расстрелян 7 сентября 1918 г. по постановлению членов ЧК Чердыни Самсонова и Черепанова и приехавшего из Перми члена Губернского исполкома Щукина. Участие в расстрелах принимал ... начальник карательного отряда Пономарёв.» [5, с. 190-191].
Может быть, комиссар Семёнов из повести - это тот же человек, что и чекист Самсонов из текста цитированного документа? Но если он в начале сентября вершил расстрелы в Чердыни, то в то же самое время Протопопов никак не мог охотиться за ним в окрестностях Перми. Верно? И если Протопопов, в действительности, покушался на жизнь этого комиссара уже в Перми, то, логично полагать, что личность жертвы была ему тогда известна, но он фамилию указывает ошибочно. Данному «дефекту» сюжетной линии может быть лишь одно объяснение: в процессе написания повести приняла участие Елена Степановна Протопопова (Верещагина). В Харбине, через два десятилетия после описываемых событий, ни ей, ни её супругу документы следственных комиссий по «расследованию зло-
деяний большевизма» доступны не были, и фамилию одного из убийц своего отца она подсказала автору повести по памяти?
В любом случае, даже если Протопопов и стрелял в какого-то комиссара из Чердыни через окно в Перми в декабре 1918 г., то «зверства» этого комиссара в Чердыни в тот момент ему достоверно известны быть не могли, и в лицо он его знать не мог? Или он уже тогда в Перми познакомился с Еленой Степановной Верещагиной, которая была студенткой медицинского факультета и тогда же рассказала ему о гибели отца и «навела» его на убийцу?
Взятие Чердыни и «еврейский вопрос»
В историографии Гражданской войны в нашем регионе заметное место занимает имя Г.П. Рычковой. Её официальная биография, опубликованная в энциклопедиях и на многих сайтах сообщает нам следующее:
«Рычкова Галина Петровна (февраль 1899 г., село Беляевка Охан-ского уезда - 25 марта 1979 г., город Свердловск), архивист, музейный работник, историк КПСС, кандидат исторических наук (1943 г.). Окончила в 1918 году Чердынскую женскую гимназию. Работала в большевистских органах Чердыни, Вятки и Перми. В 1920-е годы - сельская учительница: участвовала в ликвидации неграмотности, занималась организацией жен-советов в Острожской волости Оханского уезда. В 1926 году окончила Академию коммунистического воспитания имени Крупской в Москве и вела работу по народному образованию в Ижевске и Перми. С1929 года, являясь сотрудником Пермского музея, занималась изучением Мо-товилихинского декабрьского восстания 1905 года. В 1931 году переехала в город Свердловск, где работала сотрудником архивов, института истории и музея Якова Свердлова. Участвовала в подготовке сборников, посвященных истории большевистских организаций на Урале, в частности Лысьвенской. Часть собранных ею документов была передана в Лысьвен-ский музей. Известна как мемуарист.
Сочинения: Красная гвардия на Урале. Свердловск, 1933; Лысьва: Страницы истории Лысьвенской большевистской организации. 2-е изд. Пермь, 1963; Мгновения и годы. Пермь, 1972.»
Почему мы обратили внимание на эту биографию? Во-первых, эта женщина явно была ученицей Екатерины Степановны и соученицей Еле-
ны Степановны Верещагиной по Чердынской гимназии, и прекрасно была осведомлена об обстоятельствах кончины городского головы Степана Алексеевича от рук чекистов. Да и другие подробности событий, произошедших тогда в городе, никак не могли пройти мимо неё. Во-вторых, Галина Петровна известна была в своё время ещё и тем, что «приложила руку» к шельмованию некоторых известных наших деятелей культуры: в частности, в Сети опубликован Протокол № 32 заседания объединенной партийной группы Уральского истпарта, партийного архива и Музея революции об исключении П.П. Бажова из ВКП(б) от 17 ноября 1933 г. Тот самый Павел Петрович (1879-1950), милый сказочник Бажов, который дал нам «Каменный цветок», «Малахитовую шкатулку» и «Медной горы хозяйку», был тогда из партии вычищен и, соответственно, потерял работу, стал изгоем.8 Под протоколом в ряду подписей видим имя указанной дамы. [6, л. 5-7].
Правда, Бажова позже восстановили в партии, а в 1 937 году снова вычистили, но после опять восстановили, и он потом даже стал лауреатом сталинской премии. Но Галина Петровна, как говорится, нервы ему помотала, ибо в те годы она была «не с теми, кто бился, а с теми, кто бил».
Впрочем, не только в те годы: период её жизни с момента окончания гимназии до начала педагогического поприща биографы лукаво обозначают, как «работа в советских органах Чердыни, Вятки и Перми». Это, конечно, правда: органы у нас были советские, но только те органы были органы карательные.
Несколько лет назад в Сети, на нумизматическом аукционе, был выставлен и «ушёл» за 6.000 рублей один весьма примечательный лот за № 377: это Пропуск № 18 Пермской Губернской Черезвычайной комиссии по борьбе с контр-революцией, спекуляцией и преступлениями по должности, выданный 16 декабря 1919 г. служащей президиума Рычковой. Сургучная печать сохранена. Размер 152х107 мм. [7].
Итак, можно обоснованно полагать, что принадлежность Рычковой к советским карательным органам была известна и Елене Протопоповой (Верещагиной) и её мужу Николаю Александровичу. Соответственно, они имели все основания подозревать её в причастности к расстрелу именитых граждан Чердыни и ненавидеть её. Данный посыл позволяет по-новому
8 Для тех, кто не жил в Советском союзе заметим, что принадлежность или лояльность к правящей партии в то время для писателя означала наличие допуска к публикации, ибо все издания тогда были государственными и цензурировались Главлитом.
alexeika@udm.net 214 ИДНАКАР № 4 (21) 2014
взглянуть на тексты повестей Протопопова. Тот, кто прочёл книгу полковника «Воткинцы», вышедшую в свет в 1942 г., наверняка отметил, что её автр, несмотря на членство в Русской фашистской партии, в том тексте не сделал ни единого намёка из области антисемитизма.
А в данном произведении, которое увидело свет годом раньше, негативные суждения о евреях буквально бросаются в глаза. Причём, по большей части, это суждения о еврейских женщинах: они описаны как беспринципные особы лёгкого поведения: Ниночку, которая говорит с еврейским акцентом и которая выехала развлекаться в обществе трёх комиссаров, бьют палкой по голове на пристани Усть-Сыны так, что палка ломается, но она после опознаёт Владимира Бека, и его расстреливают после пыток [с. 36-38], «смазливая еврейка» «остаётся» после пьянки с солдатом Айзиным... Что произошло в сознании автора? Посмотрим на фото Г.П. Рычковой: волнистые черные волосы, выразительный нос, яркие губы, большие «восточные» глаза; не эти ли «семитские» черты описывает автор повести?
Да и сама Галина Петровна как бы заочно полемизирует с Протопоповым: если полковник описывает взятие Чердыни горсткой Белых партизан (в 40-50 чел.), которым, благодаря военной хитрости, сдались сотни
Красных матросов и чекистов (по словам автора до 600 чел), то Рычкова представляет тот эпизод совсем иначе.
Рычкова Г.П. Декабрь 1919 г.
Так, в книге, которая увидела свет в 1972 г., она прямо пишет, что моряки в Чердыни организовались ещё в ноябре 1918 г. и после того, как советские работники в массе своей город покинули, то эти моряки сами отказались защищать город от Белых, т.е., по факту, они большевиков здесь предали [8, с. 100-101]9. Понятно, что повесть Протопопова в то время в СССР никто не читал, за исключением нескольких специально допущенных в спецхран историков, и не могло быть никакой реальной полемики исследователей по вопросу о том, взял ли Протопопов Чердынь, или её оккупировали мятежные матросы и поднесли Белым, как говорится, «на блюдечке». Тем не менее, Г.П. Рычкова повесть Протопопова, по всей видимости, ещё в те далёкие годы прочла и себя в ней узнала: чем ещё объяснить её «мстительную» попытку сорвать героический «венок славы» с головы Белого партизана?
9 См. подробнее об этом в статье М.Г.Ситникова в данном издании.
alexeika@udm.net 216 ИДНАКАР № 4 (21) 2014
Как бы то ни было, а «микроб сомнения», посеянный бывшей чекисткой в «тело» данного исторического эпизода, продолжает существовать, формируя проблемную ситуацию, которая ждёт своего разрешения.
Книги Памяти и Архивы университета
Персонажи повести в массе своей люди молодые, студенческого возраста. Логично поискать их личные дела в архивах учебных заведений за тот период. Так, в повести действует корнет, т.е. носитель первого офицерского чина в кавалерии, Бруштейн Леопольд Григорьевич [с. 97-99]. В личных делах студентов Педагогического факультета Пермского университета за 1918 г. фигурирует Бруштейн Леон Григорьевич [9]. Если молодого человека в его среде звали Лео, то полным именем вполне может быть как Леон, так и Леопольд. В таком случае, можно предположить, что автор повести, известную ему сокращённую форму имени этого человека - Лео, расшифровывает спустя двадцать лет, как - Леопольд.
Бруштейн 23 декабря поднял противобольшевистский мятеж в своём полку, захватил ж/д станцию к западу от Перми и блокировал отступление Красных войск, которые и попали здесь в плен. Автор пишет, что целью повстанцев было «Пробиться на Лысьву к Белым частям» [с.115]. Протопопов в 1941 г. вполне свободно мог рассказывать об этом: к выходу книги Протопопова того Бруштейна давно не было в живых:
Бруштейн Леон Григорьевич 26.02.1893 года рождения, уроженец г. Пермь. Проживал в г. Саратове. Заведующий магазином Саратовского аптекоуправления. Арестован 19.10.1937г. Осужден постановлением НКВД и Прокурора СССР 23.12.1937 г. за шпионаж к ВМН. Расстрелян 04.01.1938г. в г. Саратове. Реабилитирован Военным Трибуналом ПриВО 19.02.1957г. (Арх. уголовное дело №0Ф-11071). [5598.]; [Материалы к книге памяти Саратовской обл.]
Тот ли это Бруштейн? Явно тот: в повести упоминается его супруга, или мать, по имени Маруся (Мария?), которая укладывает вещи в Пермской квартире [с. 98]. Сразу две женщины (сестра и мать?), связанные судьбой с Бру-штейном и Пермью проходят по Книгам памяти жертв репрессий:
Бруштейн Мира Менашировна (Афанасьевна) 20.06.1912 года рождения, уроженка г. Хайлар, Китай. Проживала в г. Саратове, работала в Саратовской поликлинике РОКК. Арестована 19.10.1937 г. Осуждена 29.12.1937 г. Особым совещанием при НКВД СССР за к/р деятельность к 10 годам лишения свободы.
Реабилитирована Военным Трибуналом ПриВО 19.02.1957 г. (Арх. уголовное дело № ОФ-11071) [5599.].
Бруштейн Маря Яковлевна (1858, Беларусь, Могилевская обл.,Чауса,1938) немка, жительница: г. Пермь. Арест: 1938.03.04. Приговор: Дело прекращено за отсутствием состава преступления. Освобождена 1938.12.16. [Книга памяти Пермской обл.]
Впрочем, видимо, подвиги заговорщика Леона Григорьевича Бруштейна припомнили и другим его родственникам:
Бруштейн Софья Григорьевна 09.07.1896 года рождения, уроженка г. Перми. Жительница г. Саратова, врач детской больницы ст. Саратов-2 РУ ж.д. Арестована 03.10.1937 г. Осуждена ОС при НКВД СССР 29.03.-10.04.1938 г. к 10 годам лишения свободы за проведение а/с агитации. Реабилитирована 28.05.1956 г. Саратовским областным судом. (Арх. уголовное дело № ОФ-14725). [5579.]
Бруштейн Илья Григорьевич (1899, Иркутск-1938.10.23) еврей, б/п, работал заведующим парикмахерской, житель: Иркутская обл., Киренск. Арест: 1938.07.14 .Осужд. 1938.10.20 тройка при УНКВД Иркутской обл.. Обв. по ст. ст. 58-1 <а>, 58-7, 58-10 УК РСФСР Расстр. 1938.10.23. Место расстрела: г.Иркутск Реаб. 1959.08.18 реабилитирован определением Военного трибунала ЗабВО [Книга памяти Иркутской обл.]
*
В ГАПК Фонд № 180 «Пермский государственный университет Министерства образования РФ» имеется Опись № 5 «Личные дела студентов медицинского факультета», в которой отмечено дело за № 631 Верещагиной Елены Степановны (Документы дела охватывают период: 1917 - 1918 гг.).
Здесь же, но в описи № 4 личных дел студентов педагогического факультета, есть за № 542 личное дело её сестры Верещагиной Зои Степановны (Документы его охватывают период: 1923-1925 гг.).
*
В повести, которую мы передаём Российскому читателю, действуют десятки персонажей, и прояснение судьбы каждого из них может являться отдельной исследовательской задачей. Таким образом, эта книга о Белых партизанах и подпольщиках Прикамья таит ещё много интересных тем и загадок для историков Гражданской войны.
Библиография и источники
1. Коробейников А.В., Простнев С.К. Ижевско-Воткинское восстание: книга полковника Н.А.Протопопова /Иднакар: методы историко-культурной реконструкции [Текст]: научно-практический журнал. № 2 (17). 2013. 246 с.
2. Воткинская Народная армия. Часть 1. Людской состав. Ижевск: Иднакар, 2013. 128 с.
3. Коробейников А.В. Воткинское судостроение и Гражданская война (Очерк социальной истории города и завода). Ижевск: Иднакар, 2012. 190 с.
4. Топография террора: история политических репрессий./Сост. С. Шевы-рин. С.-Петербург: Издательство «Маматов», 2012.-240 с.
5. Балмасов С.С. Красный террор на востоке России в 1918-1922 г. М.: Посев, 2006. 384 с.
6. ЦДООСО Ф. 116, Оп. 2, Д. 196. Подлинник.
7. Аукционный дом Импер1я. Аукцион 18. Режим доступа: http: //www.auction-imperia.ru/auction/ 18_19.htm
8. Рычкова Г.П. Мгновения и годы. - Пермь, 1972. 263 с.
9. ГАПК, Ф. 180, Оп. 4, Д. 411
