Фактическая ошибка при совершении убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности Текст научной статьи по специальности «Право»

Шевченко Михаил Жоржевич

аспирант кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета

(тел.: 89187808506)

Фактическая ошибка при совершении убийства женщины,

заведомо для виновного находящейся в состоянии

беременности

Аннотация

В статье рассматриваются отдельные проблемы квалификации преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ, при наличии субъективной ошибки. Анализируются различные позиции по данному вопросу приводится аргументация авторского подхода к решению указанной проблемы.

Annotation

Certain problems of crime classification up to p. "g" p. 2 art. 105 of Russian Criminal Code, under the subjective mistake are outlined in the article. Different views on the point are analyzed, the author view point to the solution of the problem is given.

Ключевые слова: квалификация убийства, субъективная ошибка, неоконченное преступление, принцип вины.

Key words: murder's qualification, subjective mistakes, unfinished crime, principle of guiltiness.

астной проблемой квалификации

Ч преступления при наличии фактической ошибки является ошибка при совершении убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Данная ошибка нередко встречается в правоприменительной практике и вызывает серьезные затруднения при квалификации. Для начала рассмотрим, как она выглядит. Например, виновное лицо, убивает женщину, которая по его представлению является беременной, а фактически оказывается не беременной. Вот тут и возникает проблема квалификации содеянного.

Предлагалось квалифицировать

рассматриваемый случай по совокупности преступлений, предусмотренных статьями ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, а именно как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности и простое убийство [3, с. 52]. Данная позиция не выглядит обоснованной, поскольку согласно ст. 17 УК РФ под совокупностью понимается совершение двух и более преступлений, предусмотренных

различными статьями УК, следовательно, не может одно деяние являться одновременно покушением и оконченным преступлением. Кроме того, в данном случае при применении правил сложения наказаний, предусмотренных ч. 3 ст. 69 УК РФ в итоге получится, что убийство мнимо беременной женщины может повлечь более строгое наказание, чем оконченное убийство фактически беременной женщины.

В науке высказывалась также позиция рассматривать вышеописанное деяние как простое убийство (ч.1 ст. 105 УК РФ), то есть исходя из фактически наступившего результата [1, с. 15]. Однако в этом случае направленность умысла виновного, намеривавшегося совершить более опасное преступление, представляющее повышенную общественную опасность, не находит своего отражения в квалификации содеянного, что нарушает принцип вины.

Следует отметить, что в судебной практике встречались случаи квалификации подобного деяния как простого убийства по ч. 1 ст. 105 УК РФ (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1). Данная позиция была обоснована тем, что умысел виновного на лишение жизни потерпевшей был полностью реализован и в

205

УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА результате его действий наступила смерть потерпевшей. Представляется, в рассмотренном случае Верховный Суд РФ занял ошибочную позицию и, соответственно, пришел к ошибочному выводу.

С.В. Бородин предложил при оценке рассматриваемых деяний квалифицировать содеянное только по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ [2, с. 138]. Данной позиция аргументируется тем, что лицо, совершающее преступление, предусмотренное п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ покушается не только на жизнь женщины, но и на жизнь еще не родившегося ребенка, что само по себе должно влечь более строгую ответственность. Тот факт что, женщина фактически не оказалась беременной, по мнению указанного автора не должно менять квалификации, поскольку в п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ говорится про убийство женщины заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, а не об убийстве фактически беременной женщины. Соответственно, для вменения п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточно того, чтобы лицо, совершающее данное преступление осознавало, что женщина находится в состоянии беременности, то есть обладала теми качествами, которые влекут повышенную ответственность, а фактическое наличие или отсутствие беременности на момент совершения преступления значения не имеет.

По нашему мнению, предложенная точка зрения квалификации данного преступления является не верной. Она не соответствует принципу вины (ст. 5 УК РФ), игнорирует ч. 3 ст. 30 УК РФ, и не соответствует правилам квалификации. Ведь, например, если лицо стремится совершить кражу в крупном размере, а фактически совершает не в крупном, то действия виновного квалифицируются как покушение на кражу в крупном размере, исходя из умысла виновного.

Наконец, ряд специалистов предложили подобные случаи рассматривать как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105) [4, с. 81], поскольку согласно принципу вины, квалификация деяния должна осуществляться в соответствии с направленностью умысла. Однако в этом случае возникает вопрос об учете фактически причиненной смерти потерпевшей.

Все вышеизложенные варианты квалификации не совершенны и при выборе той, которую применить, надо исходить из общих правил квалификации преступлений. Из чего следует, что данное деяние необходимо рассматривать как

покушение на квалифицированное убийство (ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч.2 ст. 105 УК РФ), так как виновное лицо стремилось причинить смерть беременной женщине, но по независящим фактическим обстоятельствам умысел не был доведен до конца. Нам представляется, что покушение на квалифицирующий состав преступления убийства опаснее, чем простое убийство. Также в пользу данной точки зрения свидетельствует тот факт, что если умысел виновного направлен на совершение убийства, а фактически причиняется вред здоровью, действия виновного рассматриваются как покушение на убийство.

Таким образом, можно подвести следующий итог:

1) квалификация по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 105 и по ч. 1 ст. 105 УК РФ, представляется неверной, так как она отражает, не одно преступление, а два, хотя фактически имело место одно преступление.

2) квалификация по ч. 1 ст. 105 УК РФ также не представляется нам верной, так как эта позиция не соответствует принципу вины, и не полностью отражается суть произошедшего.

3) квалификация по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ представляется не правильной, поскольку она не отражает в себе принцип вины и не соответствует общим правилам квалификации преступлений.

4)квалификация рассматриваемого преступления по ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105 представляется верной вследствие того, что она основывается общих правилах квалификации, учитывает принцип вины и является наиболее справедливой.

Таким образом, можно сделать вывод, что убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности при наличии в нем фактической ошибки (когда виновное лицо, убивает женщину, которая по его представлению является беременной, а фактически таковой не оказывается) согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ должно рассматриваться как покушение на преступление, которое в свою очередь, в силу ч. 2 ст. 29 УК РФ относится к неоконченным преступлениям, следовательно, необходимо применять общее правило квалификации для неоконченных преступлений, которое указывает на применение ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 105, т.е. покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.

1. Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. СПб., 1998.

2. Бородин С.В. Преступления против

__________________________________206

ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 3 (35)

жизни. СПб., 2003.

3. Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952.

4. Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений. М.,

207