CC BY
98
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 5 (143).
Филология. Искусствоведение. Вып. 29. С. 81-86.
Ф. М. дОСТОЕВСКИЙ И О. Ф. МИЛЛЕР: ИСТОРИЯ
взаимоотношений
В статье рассматривается история личных и литературно-общественных взаимоотношений Ф. М. Достоевского и его будущего биографа О. Ф. Миллера. Анализ опубликованных и архивных материалов даёт основание говорить: на духовное самоопределение О. Ф. Миллера значительное влияние оказал Ф. М. Достоевский, который, в свою очередь, увидел в православном немце О. Ф. Миллере нравственно и психологически близкого себе человека - «труженика во Христе», деятельного патриота России.
Ключевые слова: литературные связи, Достоевский, Орест Миллер, личный и творческий диалог.
Одной из главных задач современного до-стоевсковедения является создание подлинно научной биографии знаменитого автора, в составление которой значительный вклад первым внёс Орест Фёдорович Миллер.
Ещё при жизни о нём сложилось устойчивое представление как апологете Достоевского, идеализирующем и мифологизирующем творчество популярного литератора. Действительно, искренний почитатель таланта Достоевского в последние годы его жизни, провозгласивший писателя «властителем наших дум», «учителем и пророком», собиравший до тысячи слушателей на своих публичных лекциях, Миллер неустанно популяризировал наследие уважаемого им автора, ревностно оберегал имя Достоевского от резкой критики и в некоторых своих суждениях оказывался излишне пафосен и наивен. Но как бы восторженно Миллер ни высказывался о Достоевском, он никогда не был его подобострастным поклонником: все его мнения исходили из чистого сердца и искренних убеждений.
И Фёдору Михайловичу импонировала личность учёного - «труженика во Христе», деятельного славянофила-народника, патриота России. Его жизнь «напоминает житие первых христиан»1: сознательно бессемейная, полностью посвящённая бескорыстному служению русскому народу. Он «... жил и умер девственником при страстной кипучей натуре, и недаром лица, знавшие его близко, называли его евангельским, святым человеком»1.
По происхождению балтийский немец, лютеранин по вере, Миллер в пятнадцатилетнем возрасте осознанно принял православие, выбрав имя Орест - в честь святого мучени-
ка, пострадавшего за веру. Мечта о спасении человечества стала выражением пророческой программы всей его последующей жизни.
«Святой бессребреник»2, «вечный печальник <...> нужд и горестей»3 студентов, он «буквально роздал [курсив автора. - И. Ш.] своё имущество неимущим»1. За несколько минут до смерти подписав очередное прошение о помощи студентам, Миллер умер от разрыва сердца практически за рабочим столом в «скромной, почти убогой квартире отставного профессора»4 и был похоронен в «старом рваном платье и белье»1.
«Проповедник реальной нравственности и идеи народности»5, он поражал современников единством морали и практики в жизни. Даже современники, не разделявшие идеологических, политических воззрений Миллера, безоговорочно признавали его «высокую моральную личность»6, гуманность и доброту, принципиальность и правдолюбие.
Он внёс огромный вклад в развитие самосознания российского общества. Являясь активным деятелем славянского комитета, особенно важную роль Миллер сыграл во время Восточного кризиса 1875-1878 годов. Наряду с Достоевским, он стал одним из тех, кто сумел повлиять на общественное мнение в России и вынудить правительство к решительным действиям для решения Восточного вопроса.
Идеализируя древнюю Русь, Миллер видел в ней «народосоветие», торжество общинных и равноправных начал, что и составило суть его славянофильского учения. По своим взглядам он «был убеждённым сторонником идеала земской монархии, “симфонии” Царя, Народа и Церкви»7.
Он живо интересовался проблемами современности, деятельно участвуя в различных благотворительных и литературных обществах и комитетах; вместе с Достоевским был членом Литературного фонда, Общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным, Комитета грамотности, Общества для доставления денежных средств высшим женским курсам, с 1873 года товарищем председателя комитета Общества вспомоществования студентам Петербургского университета и т. д.
Миллер - младший современник писателя, но к моменту личного знакомства с ним он был уже известный «учёный народник-славянофил и моралист»8, автор критических статьей практически обо всех произведениях писателя, которые позже в несколько иной редакции вошли в книгу «Русские писатели после Гоголя».
Взаимоотношения Достоевского и Миллера не были идиллическими, как считали современники. Анализ архивных материалов, изучение переписки и фактов общения двух современников даёт возможность проследить динамику и характер их отношений. Личное знакомство с писателем, как сообщает Миллер в «Материалах для жизнеописания Ф. М. Достоевского», состоялось в начале 1870-х годов. Биограф, скорее всего, имел в виду начавшуюся между ними переписку в 1874 году по поводу публикации собственной статьи о самарском голоде, которую Достоевский как редактор «Гражданина» по цензурным соображениям отказался печатать.
Миллер вначале в резком и непримиримом тоне обвинил его в неискренности и чрезмерной осторожности: «Да, я был очень глуп, что положился на Ваше согласие напечатать мою статью <...> Я только даром потерял время - статья именно такова, что откладывать её напечатание всё равно, что совсем не печатать: не после же голода <...> взывать о пожертвованиях! Так пусть же там мрут как мухи - а мы здесь - все до единого, всяких оттенков - будем робеть перед каждым цензурным внушением.»9.
Достоевский, вероятно, был знаком с литературно-общественной деятельностью Миллера ещё в 1860 - начале 1870-х годов, когда Орест Фёдорович активно стал печатать свои работы по фольклору, славянскому вопросу и т. д. Так, Достоевский вполне мог
обратить внимание на речь Миллера, прочитанную по поводу юбилея Н. М. Карамзина 2 декабря 1866 года в Петербургском университете. Кроме того, его внимание могла привлечь и статья Миллера «Русско-славянский вопрос и начала народности», опубликованная в «Заре» 27 июня 1870 года.
Сначала До стоевский относился к Миллеру скептически и даже несколько неприязненно. В подготовительных материалах к роману «Подросток» в начале 1874 года писатель (сочувственно относившийся в это время к публицистической деятельности М. Н. Каткова, непримиримым оппонентом которого являлся Миллер), оставил запись: «Мы видим омерзительно застаревшихся либералистов (Оресты Миллеры), износивших свою чудную идейку, почти жалеющих, что состоялось освобождение крестьян и проч<ее>»10. Через год, продолжая размышления о «либералистах», Достоевский выделяет имя профессора: «Вы питающиеся от либерализма (мошенники) (а Ор<ест> Миллер это из настёганных; это
- честный настёганный)»11.
Появление в газете «Неделя» 19 мая и
2 июня 1874 года третьей и четвёртой лекций Миллера из цикла «Русская литература после Гоголя», посвящённых творчеству Достоевского, которые сам Фёдор Михайлович расценил как «очень хвалеб-ные»12, не могло, по мнению исследователей, не способствовать перемене его отношения к профессору. А. С. Долинин отметил, что после ухода Достоевского из «Гражданина», участие в котором значительно попортило репутацию писателя, эти публикации оказались особенно кстати13.
Доверительные отношения между Миллером и Достоевским определились с начала сербской войны, когда оба приняли активное участие в деле помощи нуждающимся славянам: «С Достоевским под конец его жизни сблизило меня Славянское общество <.> и совместное участие с ним в публичных лекциях, на которых доставались ему именно со стороны молодежи самые восторженные овации. Это, как и посещения его молодежью и письма от неё с разных сторон, окончательно сделали для меня Достоевского примером победоносного поглаживания не по шёрстке (курсив Миллера)»14.
Судя по упоминаниям имени Миллера в записных тетрадях писателя начиная с 1876 года, личность и общественно-литературная
деятельность профессора вызывала повышенный интерес у Достоевского. Говоря о поисках собственного направления, он вспоминает его имя в связи с оценкой славянофильства: «Миллер провозгласил славянофильское учение народным. А я выдумал примирить славянофилов с запад<ника>ми»15. Или: «Ор<ест> Миллер, соединивший в себе славянофильство с европейничаньем»16.
В подготовительных материалах к «Дневнику писателя» за 1976 год Достоевский оставляет запись, связанную с Восточным вопросом и участием в нём славянофилов, главным образом имея в виду активного пропагандиста братской любви всех славян Миллера: «Любвеобильность - вещь, положим, и недурная, но ведь и заездить клячу. Всё [люби] одно да одно - оно и присластит-ся, не любовь то есть, а любвеобильность»17.
Отметим: субъективная заострённость
записей «для себя» только подчёркивает неравнодушное отношение писателя к личности и деятельности профессора. Достоевский не мог не оценить энергичной деятельности Миллера, прежде всего, как славянофила. Не мог не признать писатель и всеобщее уважение студенчества к Миллеру как учителю и наставнику. Его бескорыстное служение России и русскому народу также не могло не импонировать писателю.
К тому же Достоевского волновала проблема тех «обрусевших немцев», которые увидели в Православии всечеловеческое начало. Он угадывал в них «тружеников во Христе». Убеждённое самопожертвование во благо других, вера в целесообразность мироустройства, в спасительный Божий промысел и всепобеждающую силу христианской любви связывает Миллера не только с «положительно-прекрасными» героями Достоевского (это Макар Долгорукий, Зосима, Тихон, князь Мышкин, Алёша Карамазов), но и с самим писателем. Судя по всему, Достоевский увидел в Миллере черты близкого, нравственно и психологически понятного ему человека.
Неслучайно с конца 1870-х годов, по свидетельствам современников, между Достоевским и Миллером завязываются особенно тёплые и доверительные отношения. Миллер часто бывает в доме Достоевских, ведёт переписку с Анной Григорьевной, приглашает писателя к себе в гости; откровенно делится с ним творческими и личными планами. С неподдельным заботливым внима-
нием относится Миллер к Достоевскому: «Вы постоянно священнодействуете - творите! Берегите только себя, дорогой Фёдор Михайлович; давайте себе отдых хоть по временам, дышите свежим воздухом»18.
По воспоминаниям П. Г. Кузнецова, служившего в семье Достоевских, Фёдор Михайлович в конце 1870-х годов втайне от жены высылал Миллеру, когда тот оказался в тяжёлом материальном положении, по 100 рублей в месяц. Орест Фёдорович «очень стал бедный, а раньше он мне помогал»19, - передаёт мемуарист объяснения писателя.
Достоевский даже чуть фамильярно называет Миллера «Оринькой». В ироническом тоне в письме к Анне Григорьевне от 31 мая
1880 года, подшучивая над сыновней преданностью уже немолодого профессора (который ради своей больной приёмной «матушки» не поехал на Пушкинские торжества, куда Миллер и Достоевский были делегированы Петербургским Славянским благотворительным обществом), Фёдор Михайлович пишет: «Оринька подле тётеньки играет с ней в карточки, где ему сюда»20.
Конечно, писатель не мог не огорчиться его отсутствием на Пушкинских торжествах: красноречивый оратор, преданный критик, он, безусловно, оказал бы дополнительную моральную поддержку Фёдору Михайловичу, который, отправляясь в Москву, боялся «поношения» со стороны противников21. «Вы бы превосходно сумели послужить доброму делу Вашим горячим и энергичным словом!
- пишет он Миллеру 26 августа 1880 года и без обиняков жалуется: - За мое же слово в Москве, видите, как мне досталось от нашей прессы почти сплошь: точно я совершил воровство, мошенничество или подлог в каком-нибудь банке»22.
Миллер отозвался в защиту Достоевского горячей и обстоятельной статьёй23, дав чрезвычайно лестную оценку его Пушкинской речи и обвинив оппонентов писателя, в частности А. Д. Градовского, в безосновательных нападках на автора «Записок из Мёртвого дома». Спорить с Достоевским, по словам Миллера, «.можно, и даже с успехом, останавливаясь на частностях; но сила вовсе не в этом, а в том, чтобы схватить <...> мысль Достоевского в целости»23.
Но всё же взаимоотношения Миллера и Достоевского нельзя полностью назвать интимно-дружескими. В последние годы, как
отмечают исследователи, у писателя не было друзей «до конца ему преданных, свободно вхожих в его внутренний мир», таких, «как когда-то был покойный брат Михаил Михайлович или в молодости - И. Н. Шидловский»24.
Однако, пожалуй, именно Миллер оказался одним из немногих современников, который принимал Достоевского со всеми его «сложностями характера», как, например, Анна Григорьевна. В некоторой степени об особенностях взаимоотношений Миллера и Достоевского свидетельствует факт небольшой размолвки, произошедшей во время последних их встреч.
За десять дней до смерти писателя Миллер пришёл напомнить ему о данном обещании участвовать в Пушкинском вечере 29 января
1881 года. Возбуждённый Фёдор Михайлович отказался принять участие на этом вечере. ссылаясь на то, что не успевает дописать январский номер «Дневника». Миллер, обратившись к Анне Григорьевне за посредничеством, в письме от 20 января 1881 года сочувственно и не без самоиронии пишет: «Я по своему опыту знаю, что, когда погрузишься в писание, а тут кто-нибудь прилезет с посторонними вопросами, то не можешь такого непрошеного гостя не счесть хуже татарина <...> Будьте же адвокатом за Пушкина и за меня, грешного <.> право, я заслужил этого, любя Фёдора Михайловича всей душой»25.
«Видно, - рассказывает Миллер от третьего лица26 в первой биографии писателя, - что Фёдор Михайлович беспокоился, не обидел ли он неласковым приёмом своего знакомого. “Вот и ещё, пожалуй, человека потеряю”,
- говорил он Анне Григорьевне, поручая ей извиниться за себя в письме и сказать, что он непременно будет участвовать в Пушкинском вечере»27. «Мне и в голову не приходило сердиться на Фёдора Михайловича, - отвечает Миллер А. Г. Достоевской, - это для меня невозможно (курсив Миллера) - как в прошедшем, так и в будущем»28. 25 января Миллер вновь отправился к Достоевскому и получил наконец согласие на участие в вечере; однако писатель отказался читать отрывок из «Евгения Онегина», который к этому времени был заявлен в афише вечера, и сам предложил несколько стихотворений Пушкина, категорически заявив, что ничего другого читать не будет. «О. Ф. Миллер в свою очередь, раздражившись, неосторожно попрекнул Фёдора Михайловича недостаточным внима-
нием к его, Миллера, не легкому положению в качестве устроителя вечера. Тогда Фёдор Михайлович уже не раздражился, а огорчился. “И не грех Вам, - сказал он, - говорить это; сколько раз я по Вашей просьбе читал для студентов”. Небольшая размолвка кончилась миролюбиво. О. Ф. Миллер дал слово выхлопотать разрешение на замену прежнего отрывка другими стихотворениями, только бы Фёдор Михайлович участвовал в вечере»29.
Складывается впечатление, что Миллер, соблюдая субординацию и почитая своего старшего товарища, видел в нём великого романиста, пророка и учителя молодежи и поэтому прощал ему маленькие человеческие слабости.
Думается, что Миллер ценил, прежде всего, общественную значимость авторитета писателя, поэтому их взаимоотношения, скорее, можно назвать доверительно-деловыми. Позиция «великий учитель - внемлющий ученик», кажется, совершенно устраивала профессора: он сумел, в отличие от современников, «схватить <...> мысль Достоевского в целости» и понять её непреходящее значение.
Работая с архивными материалами после смерти Достоевского, общаясь с окружением писателя во время подготовки к печати первой биографии автора «пятикнижия», Миллер проникся к нему ещё большей симпатией, убедившись в том, что «этот человек жил, как писал <...> имел право писать то,
30
что писал»30.
Своим гражданским долгом Миллер считал задачу популяризации наследия Достоевского. В письме от 28 июля 1881 года он признавался Анне Григорьевне: «Осиротев и сам со смертью Фёдора Михайловича, я, однако же, более с ним, чем при его жизни. Я питаюсь его мыслями и крепну от них, желая и другим того же»31.
После смерти писателя Миллер страстно и неустанно пропагандирует, истолковывает его творчество. Он становится основным организатором конкурса на надгробный памятник Достоевскому и сбора пожертвований для его создания (1882-1883), принимает участие в вечере памяти для учреждения именной стипендии (1881). А впоследствии, вплоть до 1887 года, вместе с Анной Григорьевной проводит ежегодные литературные вечера, посвящённые памяти великого художника; помогает в организации и присутствует на от-
крытии народной школы имени Достоевского в Старой Руссе (1883). Наконец, он собирает биографические материалы о жизни и деятельности писателя и составляет первую его биографию, читает цикл публичных лекций
0 нём в Петербургском университете, публикует сборник «Русским детям. Из сочинений Достоевского»; посвящает ряд речей и статей жизни и деятельности уважаемого им автора.
В 1880-е годы он самоотверженно проводит в жизнь идею борьбы с «бесовщиной». В разгар русского террора Миллер покаялся в неправильном понимании романа «Бесы» в своих ранних статьях (1874). Так, в третьем издании книги «Русские писатели после Гоголя» (1886-1888) он признаётся: «Я недавно прочёл мой отзыв о “Бесах” и нашёл в нём не что иное, как общее место с казённолиберальным оттенком. Тут же я понял и односторонность моего тогдашнего взгляда на “Преступление и наказание”.»31.
Самому Достоевскому, без сомнения, был близок тот тип русской святости, который олицетворял православный немец Миллер как «труженик во Христе». По Достоевскому, «.самовольное, совершенно сознательное и никем непринуждённое самопожертвование всего себя в пользу всех есть признак
32
величайшего развития личности»32, величайшего его могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли. В «безоглядной и бескорыстной любви к ближнему, в немеркнущей вере в людей Ф. М. Достоевский видит черты человека будущего», «положительно-прекрасных» людей. И в этом смысле О. Ф. Миллер - это «человек Достоевского».
Примечания
1 Шляпкин, И. А. Биографический очерк О. Ф. Миллера / И. А. Шляпкин // Миллер, О. Ф. Русские писатели после Гоголя : чтения, речи и статьи : в 3 т. / О. Ф. Миллер. - 5-е изд. - СПб. ; М., [1908]. - Т. 1. - Л. ХХ (первая пагинация).
2 Вересаев, В. В. В студенческие годы /
В. В. Вересаев // Вересаев, В. В. Собр. соч. : в 5 т. - М., 1961. - Т. 5. - С. 206.
3 Глинский, Б. Б. Орест Фёдорович Миллер. Биографический очерк / Б. Б. Глинский. -СПб., 1896. - С. 91.
4 Струве, П. Ответ архиепископу Антонию / П. Струве // Слово. - 1909. - № 791. - С. 3.
5 Глинский Б.Б. Орест Фёдорович Миллер. Биографический очерк. - С. 114.
6 Платонов, С. Ф. Несколько воспоминаний о студенческих годах / С. Ф. Платонов // Дела и дни. - 1921. - Кн. 2. - С. 111.
7 Лебедев, С. В. Миллер Орест Фёдорович /
С. В. Лебедев // Платонов, О. А. Святая Русь. Большая энциклопедия Русского народа. Русская литература / О. А. Платонов. - М., 2004. - С. 568.
8 Глинский, Б. Б. Орест Фёдорович Миллер. Биографический очерк. - С. 53.
9 Там же. - С. 522.
10 Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. / Ф. М. Достоевский. - М. ; Л., 1972-1990.
- Т. 16. - С. 6.
11 Там же. - С. 257.
12 Достоевский, Ф. М. Достоевская А. Г. Переписка. - Л., 1976. - С. 99.
13 Достоевский, Ф. М. Письма : в 4 т. / Ф. М. Достоевский ; под ред. А. С. Долинина.
- М. ; Л., 1928-1959. - Т. 3. - С. 325.
14 Миллер, О. Ф. РГАЛИ. Ф. 1380. Оп. 1. Ед. хр. 11. Воспоминания и признания (18331886).
15 Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 30 т. / Ф. М. Достоевский. - М. ; Л., 1972-1990. -Т. 24. - С. 205.
16 Там же. - Т. 25. - С. 228.
17 Там же. - Т. 24. - С. 247.
18 Достоевский, Ф. М. ОР РГБ. Ф. 93. Р. 2. К. 6. Ед. хр. 85. Письма О. Ф. Миллера к Ф. М. Достоевскому 1874, 1879-1880 гг.
19 Кузнецов, П. Г. На службе у Достоевского в 1879-1881 гг. / П. Г. Кузнецов // Литератур. наследство. - М., 1973. - Т. 86. - С. 335.
20 Достоевский, Ф. М. Достоевская А. Г. Переписка. - Л., 1976. - С. 336.
21 Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского : в 3 т. - СПб., 1993-1995.
- Т. 3. - С. 413.
22 Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 14 т. / Ф. М. Достоевский. - СПб., 1883. - Т. 1 : Биография, письма и заметки из записной книжки. - С. 343 (вторая пагинация).
23 Миллер, О. Ф. Пушкинский вопрос / О. Ф. Миллер // Русская мысль. - 1880. -№ 12. - С. 32-33.
24 Волгин, И. Л. Последний год Достоевского / И. Л. Волгин. - М., 1990. - С. 216.
25 Литератур. наследство. - М., 1973. - Т. 86.
- С. 527.
26 По просьбе Н. Н. Страхова Миллер пишет воспоминания о последних встре-
чах с Достоевским, которые вошли в главу «Последние минуты» «Воспоминаний о Ф. М. Достоевском» - второй, страховской, части посмертной биографии писателя, которую они вместе составляли. В примечании к главе сказано, что она «составлена общими силами очевидцев» (Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 14 т. / Ф. М. Достоевский.
- СПб, 1883. - Т. 1. - С. 321, первая пагинация).
27 Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 14 т. / Ф. М. Достоевский. - СПб., 1883. - Т. 1 : Биография, письма и заметки из записной книжки. - С. 322 (первая пагинация).
28 Литератур. наследство. - М., 1973. - Т. 86.
- С. 528.
29 Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. : в 14 т. / Ф. М. Достоевский. - СПб., 1883. - Т. 1 : Биография, письма и заметки из записной книжки. - С. 322 (первая пагинация).
30 Миллер, О. Ф. Карамазовщина и иночество / О. Ф. Миллер // Миллер, О. Ф. Русские писатели после Гоголя : чтения, речи и статьи : в 3 т. / О. Ф. Миллер. - 5-е изд. - СПб. ; М., [1908]. - Т. 1. - С. 230.
31 Миллер, О. Ф. Русские писатели после Гоголя : чтения, речи и статьи : в 3 т. / О. Ф. Миллер. - 3-е изд. - СПб., 1886-1888.
- Т. 1. - С. 1.
32 Достоевский. Эстетика и поэтика : словарь-справочник / сост. Г. К. Щенников. -Челябинск, 1997. - С. 235.
