CC BY
199
А.Ф. Дырина
Евроскептицизм и популизм в Центральной и Восточной Европе (Обзор по материалам англоязычных публикаций)
Аннотация. В данном обзоре анализируются популизм и евроскептицизм в контексте современного развития стран Центральной и Восточной Европы. Определения и классификация данных понятий даются в трактовке специалистов в области политологии и социологии. Рассматриваются страны Вышеградской четверки, их партийные системы и политические процессы в рамках Евросоюза. В заключение делается вывод о «новейших» явлениях: «популизме сверху» и общеевропейских дезинтеграцион-ных тенденциях.
Abstract. The review analyzes populism and Euro-scepticism in East-Central Europe. The conceptions are defined and classified. The definitions and classification are based on the works of specialists in political and social science. V4 Countries and their party systems and political processes are considered in the EU context. The newest phenomena are mentioned, including «populism from above» and common disintegration trends.
Ключевые слова: популизм, евроскептицизм, Центральная и Восточная Европа, Вышеградская группа, интеграция, политические партии.
Keywords: populism, Euroscepceticism, Central and Eastern Europe, Visegrad Group, integration, political parties.
В исследованиях восточноевропейских политологов понятия евроскептицизм и популизм рассматриваются в тесной взаимосвя-
зи. В рамках данного обзора научных работ представлен популизм политический: позиция, апеллирующая к нуждам народных масс в противовес интересам элит. Популизм в контексте европейской политики часто ассоциируется с евроскептицизмом. Евроскептицизм - термин, которым обозначают скептическое, негативное отношение к процессам интеграции в рамках Европейского союза. Евроскептицизм и популизм, независимо от существующих определений, часто воспринимаются как две стороны одной медали [Kaniok, Havlik, 2016, p. 20].
Термин «евроскептицизм» прослеживается от середины 1980-х годов. До заключения Маастрихтского договора он относился прежде всего к партиям второго эшелона. Однако, по мере того как Евросоюз эволюционировал и его компетенции расширялись, такие события, как замена национальной валюты на единую валюту евро, крупнейшее разовое расширение состава ЕС в 2004 г., неудачный опыт выработки Конституции ЕС и последующий Лиссабонский договор, стали оказывать все возрастающее давление на так называемый «разрешительный консенсус». В последнее время с кризисом еврозоны евроскептицизм начал «внедряться» в европейские национальные государства, и европейская элита стала ощущать усиливающееся влияние евроскептицизма в вопросах, касающихся дальнейшего курса ЕС. На фоне экономического кризиса евро-скептицизм постепенно становится мейнстримным явлением. Об этом, в частности, свидетельствуют:
- эволюция европейского общественного мнения, становящегося все более враждебным по отношению к Евросоюзу;
- поддержка партий, выступающих против дальнейшей европейской интеграции;
- возрастание интенсивности евроскептической риторики среди традиционно проевропейских партий;
- рост числа евроскептических общественных групп;
- изменение характера дискуссий в СМИ;
- усиление наднационального объединения евроскептиков в учреждениях ЕС, особенно в Европарламенте [Brack, Startin, 2015, p. 239-240].
Обозначенные процессы в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) рассматриваются прежде всего на примере Вышеградской группы.
Недавние конфликты Венгрии и Польши с Евросоюзом, так же как и особая позиция Вышеградской четверки во время европейского миграционного кризиса, привлекли внимание к данному региону. С момента расширения ЕС в 2004 г. в этих странах значительно усилились партии, настроенные евроскептически. Многие популистские партии (Лига польских семей и «Самооборона» в Польше; Коммунистическая партия Чехии и Моравии; Словацкая национальная партия; Движение за лучшую Венгрию) извлекли пользу из общего протестного движения. Однако и другие партии в последнее время стали чаще критиковать ЕС. Партии, считающиеся евроскептическими, входят в правительства двух стран Вышеградской четверки (Венгрии и Польши), играют значительную роль в Словакии (партия «Свобода и солидарность») и в Чехии (Гражданская демократическая партия).
В настоящее время вопросы европейской интеграции все чаще становятся предметом обсуждений в странах ЦВЕ. С одной стороны, это следствие различных кризисов (в том числе миграционного), с другой - того, что политические партии данных стран стали уделять больше внимания европейской политике. В свое время президент Чехии Вацлав Клаус пытался не допустить подписания Лиссабонского договора. В Словакии оппозиция партии «Свобода и солидарность» по отношению к Европейскому фонду финансовой стабильности привела к падению правоцентристского правительства в 2011 г. У венгерского правительства начиная с 2010 г. было несколько конфликтов с Европейской комиссией, и польское правительство, избранное в 2015 г., видимо, действует в рамках той же стратегии.
Критика Европейского союза чаще всего слышна со стороны правоцентристских партий; однако эти партии не выступают категорически против процесса европейской интеграции. Поэтому необходимо дифференцировать евроскептицизм и критику некоторых линий поведения ЕС [Duro, 2016, p. 35-36].
Чехия
Наиболее подробно в рассматриваемых публикациях представлен чешский политический контекст.
На основе изучения пресс-релизов, изданных как евроскеп-тическими, так и популистскими чешскими партиями за шесть месяцев 2014 г., Петр Канёк и Властимил Гавлик (научные сотрудники Международного института политологии Университета им. Масарика (Брно), доценты Факультета международных отношений) показывают в своей статье, как сочетаются в Чехии «евроскептицизм» и «популизм» [Kaniok, Havlik, 2016]. Они делают вывод, что: а) в Чехии не существует позитивной корреляции между этими двумя явлениями; б) евроскептицизм в Чехии в большей степени вдохновляется популизмом, чем популизм - евроскептицизмом.
По мнению авторов, евроскептические партии часто рассматриваются как популистские. И, наоборот, популистские политические партии автоматически воспринимаются как евроскептические. Это происходит по разным причинам. Во-первых, данные термины очень трудно определить на основании нормативных документов. Во-вторых, главные аргументы евроскептически настроенных политиков близки популистским лозунгам, направленным против элиты. Гипотеза о «дружбе» между популизмом и евроскеп-тицизмом всегда принималась как сама собой разумеющаяся, а исследований, проверяющих данную гипотезу на опыте, проводилось крайне мало. Авторы исследования восполняют этот пробел путем тщательного исследования чешской практики.
Партийная система Чехии чрезвычайно удобна для изучения взаимоотношений популизма и евроскептицизма по целому ряду причин [Ibid., p. 20]. Во-первых, Чехия традиционно воспринимается в качестве одного из наиболее евроскептически настроенных членов ЕС. Во-вторых, в Чехии уже давно существуют соответствующие евроскептические партии как в правом партийном спектре, так и в левом. В правом крыле это прежде всего Гражданская демократическая партия (ГДП), в левом - Коммунистическая партия Чехии и Моравии. Более того, новая евроскептическая партия -Партия свободных граждан - получила возможность вступить в Европарламент по итогам выборов 2014 г. В-третьих, парламент-
ские выборы в Чехии в 2013 г. свидетельствовали о беспрецедентном подъеме популистских партий, в том числе таких, как:
- партия «Акция недовольных граждан» (ANO) (центристская партия, не придерживается никакой конкретной идеологии, но использует общественное недовольство коррупцией и политическими скандалами);
- «Рассвет прямой демократии» (РПД) (партия, основанная Томио Окамурой, независимым сенатором японского происхождения; партийная программа: решение проблем коррупции на всех уровнях путем реализации принципов прямой демократии).
Вследствие вышеперечисленного Чехия являет собой уникальную «лабораторию» для изучения связей между популизмом и евроскептицизмом. Для того чтобы оценить, как соотносятся эти два явления, авторы статьи ставят следующие вопросы.
1. Можно ли охарактеризовать риторику евроскептических партий как популизм?
2. И наоборот: являются ли популистские партии евроскеп-тическими?
3. И, если да, то используют ли они популистские призывы в высказываниях на общеевропейском уровне?
4. В большей ли степени популизм типичен для партий «твердых» евроскептиков, чем для партий «мягких» евроскептиков?
Свое исследование чешские специалисты основывают на изучении пресс-релизов, полагая, что пресс-релизы как источник данных лучше, чем предвыборные манифесты или программные документы, так как с помощью пресс-релизов партии могут немедленно отвечать на возникающие вопросы и комментировать актуальные события.
Анализ пресс-релизов позволяет осознать разнообразие и сложность обоих исследуемых понятий. Сначала авторы изучают содержание пресс-релизов, чтобы выявить индикаторы-признаки евроскептицизма («твердого» и «мягкого») или популизма. Далее они ищут совпадения между присутствием признаков евроскепти-цизма и признаков популизма. Наличие совпадений, как утверждается в статье, означает положительные взаимоотношения между этими двумя явлениями.
Авторы обращаются к определению понятий популизма и евроскептицизма. Характеризуя популизм как весьма расплывчатый термин, имеющий негативную окраску, ученые пытаются определить его суть - как идеологию, стратегию или ораторский стиль общения.
В последнее время исследователи пришли к согласию в оценке так называемого «аналитического ядра популизма». Статья чешских авторов подтверждает это со ссылкой на нидерландского политолога К. Мудде, который определяет популизм как аморфную идеологию, которая исходит из жесткого разделения общества на две гомогенные группы, антагонистичные по отношению друг к другу, - «чистый народ» и «продажную элиту». При этом политика должна быть выражением volonte generale (общей воли) народа» (цит. по: [Kaniok, Havlik, 2016, p. 21]).
Данное определение основано на трех фундаментальных, тесно связанных между собой характеристиках: 1) восприятии и народа, и элиты как гомогенных групп; 2) антагонистической природе взаимоотношений данных групп; 3) взгляде на народ как на группу, обладающую моральным превосходством.
Ключевым компонентом является определение народа как монолитной группы с едиными интересами. Поэтому политики-популисты не разделяют народ на группы по социальному статусу, политическим воззрениям или религиозным взглядам. Популисты подчеркивают, что народ не представлен в правящих элитах.
Себя политики-популисты считают защитниками «чистоты политической власти» и борцами с коррупцией. Провозглашаемая популистами цель - вернуть власть народу с помощью, например, прямой демократии или отдельных ее элементов.
В исследовании евроскептицизма чешские специалисты выделяют две основные традиции: 1) исследование политических партий; 2) исследование общественного проявления евроскепти-цизма.
Начнем с последней традиции. Она включает в себя два доминирующих подхода. Сторонники первого подхода трактуют ев-роскептицизм как одномерное явление, которое можно свести к одной специфической проблеме, - например, к оценке членства
конкретной страны в ЕС. Сторонники второго подхода, напротив, рассматривают евроскептицизм как явление, которое невозможно свести к одной проблеме. В данном контексте существует различие между политическим евроскептицизмом, в центре внимания которого - вопрос перехода компетенций от национального государства к институтам ЕС, и инструментальным евроскептицизмом, в основе которого - подсчет выгод от присоединения к ЕС. Более того, и саму евроинтеграцию рассматривают как сложное многомерное явление, критика которого, в свою очередь, включает множество факторов: личное эмоциональное восприятие Евросоюза, вопрос европейской идентичности, отношение к функционированию институтов ЕС и отношение к дальнейшей консолидации Европы [Kaniok, Havlik, 2016, p. 22].
Исследования политических партий привели к созданию различных типологий и определений евроскептицизма. Евроскептицизм стали подразделять на «мягкую» и «жесткую» версии на основе двухмерного подхода - оппозиции по отношению непосредственно к Евросоюзу и оппозиции по отношению к членству страны в Евросоюзе.
1. «Жесткий» евроскептицизм характеризуется принципиальной оппозицией по отношению к ЕС и европейской интеграции. Поэтому его можно наблюдать в деятельности тех партий, которые считают, что их страна должна выйти из Евросоюза, или партий, чья политика по отношению к ЕС противоположна всему проекту европейской интеграции.
2. «Мягкий» евроскептицизм определяется как отсутствие принципиальных возражений относительно европейской интеграции или членства в ЕС, но при наличии обеспокоенности по поводу возможного негативного влияния евроинтеграции на одну или несколько политических сфер или по поводу возможного расхождения в определенный момент национальных интересов страны с курсом ЕС.
Такое типологическое разделение спровоцировало критику и научные дискуссии. Автором двух наиболее принципиальных возражений, по утверждению П. Канёка и В. Гавлика, стал Касс Муд-
де1. Во-первых, он полагал, что категория «мягкого» евроскепти-цизма включает в себя слишком многое, во-вторых, высказал определенные возражения, затрагивавшие проблему членства в ЕС. Вместо того чтобы акцентировать внимание на поддержке (или отсутствии поддержки) членства в ЕС в отдельной стране, он предложил принять во внимание два следующих фактора: 1) принцип делегирования верховной власти в той или иной стране наднациональным структурам; 2) поддержку/возражение против дальнейшего расширения полномочий ЕС.
В результате комбинации двух вышеназванных факторов появилась новая типология, состоящая из четырех категорий - ев-роэнтузиасты, европрагматики, евроскептики и евроотклонисты. Таким образом, поменялась и изначальная концепция евроскепти-цизма. В пересмотренной версии (так называемой «Версии 2.0») «жесткий» евроскептицизм определяется как «принципиальная оппозиция проекту той европейской интеграции, который воплощен в ЕС (основанному на передаче институтов власти наднациональной организации, такой как ЕС)». «Мягкий» евроскептицизм в таком случае - это позиция, при которой «не существует принципиальных возражений относительно проекта европейской интеграции по передаче власти в наднациональные структуры, такие как ЕС, но существует оппозиция текущему или планируемому курсу ЕС по дальнейшему расширению собственных полномочий» [Kaniok, Havlik, p. 23].
Чтобы надлежащим образом определить и проанализировать «уровень» популизма в каждом из пресс-релизов, авторы применили количественный анализ данных, подсчитывая их вручную. Анализировались все пресс-релизы, имеющие отношение к ЕС. Были выделены три элемента популизма (народоцентризм, призывы против истеблишмента, поддержка принципа верховной власти народа), и их присутствие в пресс-релизах отмечалось кодом «1». Таким образом, каждый пресс-релиз мог получить от «0» до «3» баллов. Это позволило оценить общий уровень популизма в евро-скептических пресс-релизах и сравнить уровень популизма в евро-
1 См.: [Mudde, 2004].
скептических пресс-релизах различных политических партий. Более того, авторы смогли определить, какой из трех элементов популизма наиболее близок евроскептицизму в случае с политическими партиями в Чехии [Kaniok, Havlik, p. 24].
Данные и проанализированные партии
Чтобы создать надлежащий набор данных, который можно было использовать для анализа, авторы отсортировали все пресс-релизы, выпущенные соответствующими партиями в первые шесть месяцев 2014 г. Данный период был выбран сознательно - партии готовились к выборам в Европейский парламент. Все пресс-релизы можно найти на веб-сайтах партий [Ibid., p. 25].
Авторы проанализировали пять политических партий, которые можно охарактеризовать как евроскептические (Гражданская демократическая партия, Коммунистическая партия Чехии и Моравии, Партия свободных граждан) или популистские («Акция недовольных граждан», «Рассвет прямой демократии»). Однако они были вынуждены исключить коммунистов из анализа из-за недостатка данных: сайт партии находился на реконструкции, пресс-центр также не смог предоставить необходимые пресс-релизы. Таким образом, авторы работали с пресс-релизами четырех партий. В целом им удалось проанализировать 84 подходящих пресс-релиза [Ibid., p. 26], в том числе: Гражданской демократической партии (ГДП) - 54 пресс-релиза; «Акции недовольных граждан» - 17; Партии свободных граждан - 7; «Рассвета прямой демократии» - 7.
Исследователи отмечают, что качество и количество данных исключают какой-либо обоснованный статистический анализ как на общем, так и на частном уровнях. На все результаты анализа данных оказывает влияние тот простой факт, что большинство пресс-релизов было выпущено ГДП (64%). Диспропорция такого рода неизбежно влияет на результаты анализа. Половина исследуемых партий выпустила менее десяти пресс-релизов, поэтому никакой приемлемый количественный метод не может быть использован сам по себе [Ibid., p. 28].
Тем не менее, несмотря на скептическое отношение к надежности количественного анализа, база данных может быть проана-
лизирована путем качественного толкования. На первом этапе авторы подсчитали средние значения для обеих переменных (евро-скептицизм и популизм) по каждой из проанализированных партий (табл.).
Таблица
Средние баллы оценок евроскептицизма и популизма
Партия Ср. по евроскепт. (0-2) Ср. по популизму (0-3)
ГДП 0,66 0,46
Партия свободных граждан 1,42 0,42
«Акция недовольных граждан» 0 0,125
«Рассвет прямой демократии» 0,28 0,43
При взгляде на данную таблицу становится ясно, что евро-скептическими являются только две партии - Партия свободных граждан и частично ГДП. Вместе с тем пресс-релизы «Акции недовольных граждан» показали, что евроскептицизм - явно не источник вдохновения для этой партии, так как в ее пресс-релизах нет ни одного евроскептического посыла. Согласно подсчету, только Партия свободных граждан неоднократно выражала «жестко»-евроскептическую позицию, в то время как и ГДП, и «Рассвет прямой демократии» - только «мягкую» версию.
Когда же речь заходит о популизме, обнаруживается меньше различий среди партий, особенно по показателям Партии свободных граждан, ГДП и «Рассвета». Все три партии продемонстрировали примерно одинаковые значения, и на их фоне «Акция недовольных граждан» представляется менее популистской партией, что довольно удивительно. В общем, европопулизм чешских политических партий является весьма умеренным, поскольку лишь в двух пресс-релизах фигурировали два «измерения» популизма.
Авторы пересчитали абсолютные средние значения для показателей популизма и евроскептицизма в стандартизированные цифры, выражающие процентную долю обеих переменных для каждой партии. Это позволило авторам разместить все партии на двухмерной диаграмме (диаграмма), выражающей связь между ев-роскептицизмом и популизмом.
Диаграмма
0,8 0,7 0,6
2 т
§. 0,5 £
= 0,4 а ' ¥
о 0,3
а
со
ш 0,2 0,1 0
Партия сВободнь
граждан
у ГДП
Акция
Рассвет прямой Демократии
0,02
недовольных ' граждан
0,04 0,06 0,08
0,1
0,12
0,14
0,16
Популизм
Источник: [Каток, НауЦк, р. 29].
Что показывает данная диаграмма? Во-первых, в Чехии не существует прочной и прямой связи между евроскептицизмом и популизмом. Евроскептические партии действительно демонстрируют заметную степень популизма, но положительной корреляции между повышением уровня евроскептицизма и повышением уровня популизма не наблюдается. Наиболее евроскептическая партия (Партия свободных граждан) оказалась менее популистской, чем ГДП, которая является наиболее популистской из всех проанализированных. Удивительно, что «Акция недовольных граждан», которую считают типично популистской партией в Чехии, набрала меньше «очков» по показателю популизма, чем остальные. Объяснить данный факт можно, поняв саму природу предвыборной кампании. В то время как ГДП сконцентрировала усилия на референдуме в отношении единой валюты Евросоюза (что неизбежно означает использование популистских в некотором роде аргументов), кампанию «Акции недовольных граждан» проводили специалисты по ЕС и бывшие дипломаты, и их присутствие могло смягчить партийную риторику. Также важно принимать во внимание,
0
что чешские выборы в Европарламент в 2014 г. проходили в специфическом контексте - сразу после парламентских выборов (октябрь 2013 г.). Сказалась усталость политических партий и недостаток опыта работы в органах власти [Kaniok, Havlik, p. 30].
Во-вторых, когда речь заходит о взаимоотношениях между популизмом и евроскептицизмом, популизм оказывается в значительной степени более слабым партнером, о чем свидетельствуют все численные значения. Можно сказать, что в Чехии евроскепти-цизм сам по себе воодушевляет популизм, в то время как обратная связь не работает. Преобладание евроскептицизма над популизмом можно объяснить несколькими причинами. Первая из них - специфический характер политической системы Евросоюза. Она отличается от стандартной либеральной и представительной демократии, поскольку ее работа не связана с обсуждением характерных вопросов, которые обычно выносятся на повестку дня (налоги, социальное обеспечение и т.д.). Поэтому у популистских партий нет возможности продемонстрировать столь же высокий градус идеологического накала, какой они привыкли показывать на политической сцене внутри страны. Другая причина - в том, что само определение популизма, которое используют чешские авторы, основано на критике отношений истеблишмента и народа - понятий, которые довольно трудно определить в рамках политической системы Евросоюза. Более того, и критика истеблишмента, и народоцен-тризм не считаются важными темами для евроизбирателей. И наконец, тот факт, что Европарламент не влияет напрямую на формирование Европейской комиссии (которая могла бы считаться своего рода «европейским правительством»), также делает его непривлекательным для популистов [Ibid., p. 31].
Как указывает другой автор, выборы в чешскую палату депутатов 2013 г. ознаменовались успехом протестных и популистских движений, таких как «Акция недовольных граждан» и «Рассвет прямой демократии» [Just, 2016, p. 93-99]. В данном случае интерес представляют не только причины и следствия результатов самих выборов 2013 г., но и поведение партий в ходе последующих выборов «второго порядка»: 1) выборы в Европейский парламент в мае
2014 г.; 2) муниципальные чешские выборы в октябре 2014 г.; 3) выборы в одну треть (27 мест) чешского сената также в октябре 2014 г.
Как же вели себя соответствующие партии в период этих кампаний? В 2014 г. семь чешских политических партий преодолели 5%-ный барьер и прошли в Европейский парламент. «Акция недовольных граждан» смогла отстоять свои позиции, в то время как партия «Рассвет прямой демократии» не попала в Европарла-мент. Партия свободных граждан, в свою очередь, не представленная в парламенте на национальном уровне, завоевала одно место в Европарламенте [Just, 2016, p. 95].
Впервые с момента вступления Чехии в Евросоюз (2004) бескомпромиссная «жестко»-евроскептическая партия попала в Европейский парламент. До этого евроскептицизм от Чехии был представлен в Европарламенте лишь партиями «мягкого» толка -Гражданской демократической партией и Коммунистической партией Чехии и Моравии. На выборах 2014 г. партия «Рассвет прямой демократии» представляла «мягкий» евроскептицизм, хотя иногда риторика ее представителей звучала более радикально, слышались призывы к «усилению позиций Чехии в Евросоюзе и сохранению национальной суверенности и идентичности». Критиковались европейские структуры - слишком бюрократизированные и дорогостоящие.
В предвыборной программе партии 2014 г. содержалось несколько пунктов, критических по отношению к политике Евросоюза, в том числе направленных против миграционной политики ЕС и против членства Турции и Украины в ЕС. Критический подход виден был и в позиции «Рассвета» относительно валюты евро и ее возможной адаптации в Чехии. Партия предлагала провести референдум по евро, и предполагалось, что он провалится.
Не было, однако, никаких призывов к выходу Чехии из Евросоюза. Партия даже несколько патетически превозносила идею «общеевропейского дома». Более того, она призывала к проведению общеевропейской оборонной политики и выступала за усиление контроля за единой политикой в области безопасности пищевых продуктов. Тем не менее «Рассвет прямой демократии» набрал лишь 3,12% и не прошел в Европейский парламент [Ibid., p. 98].
В 2015 г. партия пережила несколько внутренних кризисов и расколов, в результате которых некоторые члены, в том числе и основатель Томио Окамура, ее покинули. Они создали новое движение - «Свобода и прямая демократия», в рамках которого выдвигались крайне бескомпромиссные лозунги, в том числе выход Чехии из ЕС. Однако и новое движение не смогло преодолеть порог в 5%. Обоим движениям не хватало харизматических и вызывающих доверие лидеров. Кроме того, крайне противоречивой была их стратегия в сфере сотрудничества с другими политическими силами - в качестве последних иногда выступали радикальные или откровенно ксенофобские движения.
Партия «Акция недовольных граждан» была основана бизнесменом-миллиардером и медиамагнатом Андреем Бабишем. Его программа базировалась на критике «коррумпированных в прошлом кабинетов». После выборов в палату депутатов в 2013 г. партия стала частью правящей коалиции, бок о бок с социал-демократами и христианскими демократами. Так как выборы в Ев-ропарламент состоялись спустя всего несколько месяцев, данным партиям удалось избежать негативного эффекта от длительного пребывания во власти. «Акция недовольных граждан» сохранила свое стремление сделать достоянием общества все негативные явления и проблемы, доставшиеся от предшественников.
Однозначно классифицировать позицию «Акции недовольных граждан» довольно трудно. В целом это амбивалентная партия с точки зрения программы и идеологии. Члены партии высказывались против принятия евро и против более глубокой интеграции в ЕС в 2013 г. Несколько месяцев спустя (уже в качестве правящей партии) они аккуратно допускали, что Чехия может рассмотреть вопрос о принятии евро, но только после стабилизации бюджета и сокращения дефицита. На парламентских выборах в 2014 г. они подвергли критике евроскептическую позицию бывшего президента Вацлава Клауса; кроме того, высказывались критические замечания относительно деятельности Чехии в период ее председательства в Совете Европы, а также недостаточной представленности чехов в структурах ЕС [Just, 2016, p. 93-97].
Польша
Хотя в 1990-е годы среди польской элиты наблюдался широкий консенсус по вопросу членства в ЕС, в стране также существует относительно давняя традиция евроскептицизма. Данное явление никогда не было прерогативой популистских партий или партий «антиистеблишмента». В статье Йожефа Дуро (Будапештский университет им. Матвея Корвина) посткоммунистическая, аграрная в своей основе Польская крестьянская партия и национальная консервативная партия «Право и справедливость» (ПиС) рассматриваются как евроскептические [Duro, 2016, p. 38].
Перед тем как Польша вступила в Евросоюз (2004), популистские партии - Лига польских семей и «Самооборона Республики Польша» - характеризовались как «жестко»-евроскептические, даже с учетом того, что «Самооборона» была настроена двойственно как по отношению к членству в ЕС, так и к Конституции Европейского союза. В основном партия критиковала условия вступления в ЕС, сосредоточиваясь на аграрных вопросах. Иными словами, ее волновали условия членства Польши, а не сама европейская интеграция. Что же касается Лиги польских семей, имеющей католический, национальный характер, то ее евроскептицизм обусловлен очевидной принципиальной оппозицией: Евросоюз представляется ей космополитичной, колонизаторской организацией, служащей иностранным интересам.
Польская крестьянская партия критиковала условия развития сельскохозяйственного производства, выдвигаемые для вступления в ЕС, и угрожала партнерской партии - Союзу демократических левых сил - покинуть правящую коалицию, если данные условия не будут изменены. Поскольку основной посыл Польской крестьянской партии - «защита национальных интересов», она никогда не задавалась вопросом об интеграционном процессе.
Конституция Европейского союза отвергалась не только ев-роскептическими партиями, но также и «Гражданской платформой», правоцентристской проевропейской партией. Ее не устраивало соотношение голосов при выборах и отсутствие христианских ценностей в общеевропейских программах.
Вступление в ЕС было одним из приоритетных вопросов во внешней политике партии «Право и справедливость». Ярослав Ка-чиньский, один из основателей ПиС и ее председатель с 2003 г., также имел претензии к условиям вступления в Евросоюз. Партия поддерживала в основном концепцию национальной Европы -идею сильных национальных государств. В свою очередь, Лех Ка-чиньский заявлял, что он не против Евросоюза - он против федерализма.
Поведение партии, выступавшей с критикой Евросоюза, отражало ее фундаментальную стратегию. Целью риторики братьев Качиньских было недвусмысленное послание избирателям популистских партий. В то же время ПиС вынуждена была осторожничать, чтобы не отчуждать более умеренных избирателей. Евроскеп-тический - и в определенной степени популистский - поворот курса партии был достаточно рациональным. Он был инициирован после первых выборов в Европарламент в 2004 г., когда «Право и справедливость» заняла только третье место, оказавшись позади даже «жестко»-евроскептической Лиги польских семей.
Ратификация Лиссабонского договора, переговоры по которому вел кабинет Я. Качиньского, была встречена «Правом и справедливостью» в штыки в связи с тем, что после досрочных выборов 2007 г. партия была вынуждена уйти в оппозицию. При этом ПиС стремилась не допустить появления (или возрождения) на политической сцене праворадикальных партий. Вместе с тем отказ от договора представлялся рискованной стратегией, потому что ратификация требовала конституционного (в две трети) большинства в сейме (нижней палате). Наконец, компромисс был достигнут, и большинство депутатов ПиС проголосовали за договор, подтвердив таким образом имидж ПиС как прагматичной партии.
Тем не менее в 2009 г. ПиС вступила в евроскептическую группу Европарламента под названием «Европейские консерваторы и реформисты», засвидетельствовав тем самым свою евроскеп-тическую природу.
После гибели президента Леха Качиньского его брат во втором туре президентских выборов 2010 г. запустил более проевро-
пейскую кампанию, демонстрируя, что его партия настроена чисто прагматически по отношению к Европейскому союзу.
По мнению Й. Дуро, ПиС изменила свою стратегию после выборов в Венгрии в 2010 г. и стала более конфликтной. Ее партийная программа содержит мало конкретики, за исключением того, что Польша должна оставаться вне еврозоны. Естественно, ПиС подчеркивает необходимость защиты национального суверенитета и утверждает, что хочет вернуть Европу к своим корням, но форма предполагаемого реформирования ЕС остается абсолютно неясной.
«Право и справедливость» - в основном, евроскептическая партия, в корне отвергающая идею федералистской сверхдержавы. Даже будучи представленной в правительстве, она не смягчила свой евроскептицизм и рискует не только репутацией страны, но и возможным применением санкций, считает Дуро [Duro, 2016, p. 3839].
Словакия
Словакия несколько отличается от других стран Вышеградской группы. Все правительственные кабинеты Владимира Мечья-ра конфликтовали с Евросоюзом в 1990-е годы. Однако, несмотря на все противоречия, Народная партия - Движение за демократическую Словакию (популистская партия, возглавляемая Мечьяром) выступила в поддержку вступления в ЕС из стратегических соображений. Хотя данная партия и выигрывала каждые парламентские выборы в промежутке между 1990 и 2002 гг., она едва ли может считаться мейнстримной. Народную партию вообще непросто отнести к какой-либо категории, так как в своей риторике ее члены показали себя чуть ли не приверженцами вступления в ЕС, а в период с 1998 по 2006 г. партия стала явно проевропейской. Поэтому некоторые эксперты оценивают эту партию как «европрагматиче-скую».
Неоднозначное отношение к Евросоюзу демонстрировала в своей европейской политике в начале 2000-х годов также партия «Курс - социальная демократия» («Курс» до 2005 г.). Названная партия (сменившая Движение за демократическую Словакию в ка-
честве сильнейшей оппозиционной силы в «эпоху» Микулаша Дзу-ринды) тоже выступала в поддержку членства Словакии в ЕС. Однако она позиционировала себя как защитницу национальных интересов Словакии и требовала возобновить обсуждение некоторых тем, закрытых в ходе переговоров по вступлению Словакии в Евросоюз. Партийный курс характеризовался прагматичностью также в «эпоху» первого кабинета Р. Фицо (2006-2010), когда было сформировано коалиционное правительство вместе с Движением за демократическую Словакию Мечьяра и националистической Словацкой национальной партией.
Все правоцентристские партии - Словацкий демократический и христианский союз, Христианско-демократическое движение и Партия венгерской коалиции - поддерживали вступление страны в ЕС. Тем не менее после того, как М. Дзуринда (впоследствии - премьер-министр) основал Словацкий демократический и христианский союз, Христианско-демократическое движение «свернуло» на более «аграрный» и католический путь. Партия следовала «мягко»-евроскептическому курсу в нравственных вопросах и считала ЕС леволиберальным объединением. Удивительно, но в 2016 г. эта партия потеряла представительство в парламенте.
Националистический, или державный, евроскептицизм, имеющий в Словакии свою долгую историю, представлен праворадикальной Словацкой национальной партией. Хотя эта партия продемонстрировала чрезвычайно прагматичное поведение, проголосовав в поддержку ратификации Лиссабонского договора, тем не менее в 2009 г. она вступила в Европарламенте во фракцию «Европа за свободу и демократию», известную своим «жестким» евро-скептицизмом.
После долгового кризиса в Греции при обсуждении вопроса о внесении Словакией вклада в Европейский фонд финансовой стабильности осенью 2011 г. общеевропейские вопросы приобрели в Словакии особую остроту. Поскольку четырехпартийное правоцентристское правительство, возглавляемое Иветой Радичовой (Словацкий демократический и христианский союз), имело весьма небольшое преимущество в парламенте, голосование за ратификацию антикризисного плана еврозоны должно было в то же время
стать вотумом доверия правительству. Однако либеральная партия «Свобода и солидарность», будучи частью коалиции, открыто выступила против ратификации этого плана, что привело к отставке правительства.
Вопрос о том, является ли «Свобода и солидарность» мейнст-римной и авторитетной партией, остается открытым. Партия, основанная в 2009 г., считалась протестной, однако была представлена в парламенте с 2010 г., т.е. в течение достаточно долгого срока по меркам нестабильной словацкой партийной системы. Поэтому Й. Дуро полагает, что «Свобода и солидарность» - единственная авторитетная партия среди евроскептических партий Словакии.
В экономических вопросах евроскептицизм «Свободы и солидарности» очень похож на евроскептицизм чешской ГДП. «Свобода и солидарность» - либеральная партия, поэтому она выступает с проевропейских позиций в вопросах культурных и этических, но занимает евроскептическую позицию в экономических делах. Партия критикует бюрократизм Евросоюза, который, как сказано в партийной программе, далек от изначальных ценностей европейской интеграции. Подобная критическая позиция показывает, что евроскептицизм - ключевая идеология «Свободы и солидарности», и в данном случае евроскептицизм перевешивает прагматизм [Duro, 2016, p. 41-42].
Венгрия
В Венгрии все парламентские партии были единодушны в вопросе вступления в Евросоюз. Однако консенсус был нарушен с появлением в 1998 г. националистической партии «Венгерская справедливость и жизнь» (ВСиЖ). Определенные изменения наблюдались и в европейской политике партии ФИДЕС - Венгерский гражданский союз, которая настаивала на скорейшем вступлении в ЕС в 1994 г., но в 1998 г. стала подчеркивать необходимость отстаивать национальные интересы. Тем не менее на тот момент эта партия не могла считаться евроскептической, так как ее лидер, Виктор Орбан, критиковал медленный ход переговоров по интеграции с ЕС.
Известно следующее высказывание Орбана по этому поводу: «Не будет трагедией, если вступление в ЕС не состоится в 2003 г.
Мы сейчас не являемся членами Евросоюза и видим, что жизнь есть и вне ЕС. Но это не то, чего мы ждем. Мы настаиваем на процессе интеграции, потому что он даст импульс экономическому развитию» (цит. по: [Duro, 2016, p. 43]). Эту цитату обычно приводят как пример евроскептицизма партии ФИДЕС, но скорее она иллюстрирует прагматический подход партии к евроинтеграции.
После ухода с политической сцены Независимой партии мелких хозяев, аграрных рабочих и граждан (аграрно-популист-ского партнера ФИДЕС по коалиции с 1998 по 2002 г.) главной целью альянса ФИДЕС и Венгерского демократического форума стала абсолютная победа на выборах. Во время выборов 2002 г. альянсу приходилось балансировать между избирателями-центристами и теми, кто симпатизировал националистической партии «Венгерская справедливость и жизнь». Хотя националисты и поддержали правящую коалицию в ходе парламентского срока 1998-2002 гг., наиболее влиятельные политики ФИДЕС исключили возможность коалиции с ними. Вместе с тем ФИДЕС нужны были голоса избирателей, поддерживавших ВСиЖ, чтобы сформировать однопартийное правительство. Чтобы достичь этой цели, ФИДЕС начал делать акцент на национальных интересах.
Партия поддержала вступление Венгрии в ЕС во время референдума 2003 г. Ее позиция не была, конечно, евроскептической, но была менее проевропейской, чем позиция левоцентристских правящих партий. Такая тактика требовалась для того, чтобы заполучить голоса выборщиков ВСиЖ - единственной партии, отвергавшей членство Венгрии в ЕС.
Предвыборная кампания в Венгрии во время первых выборов в Европейский парламент (2004) была достаточно спокойной. Ее участники сфокусировали свое внимание на внутренних проблемах. ФИДЕС, стремившийся «наказать» правящие партии, критиковал отдельные положения политического курса правительства и демонстрировал отчетливо проевропейские настроения. Тем не менее, хотя его программа и содержала некоторое количество тезисов, касающихся интеграции с ЕС, таких как углубление сотрудничества между странами и усиление внутренней сплоченности, в целом стратегия партии строилась на «экономическом популизме».
Результат был впечатляющим: ФИДЕС получил более 47% голосов и половину мандатов.
Венгерская партийная система фундаментально трансформировалась в 2010 г. После поражения левых партий и прорыва националистической партии «За лучшую Венгрию» (более известна как «Йоббик») образовалась трехпартийная система с преобладанием ФИДЕС. Исходя из новой ситуации, ФИДЕС изменил стратегию, чтобы сохранить своих избирателей и отобрать как можно больше избирателей у «Йоббика». Для этого партия представила новую, современную экономическую стратегию. В дополнение ко всему ФИДЕС инициировал серию конфликтов с Европейским союзом. В их основе были либо политические разногласия, либо противоречивые шаги венгерского правительства (закон о СМИ, четвертая поправка Конституции и т.д.). И все конфликты заканчивались или изменением, или упразднением критикуемых положений, что лишний раз подчеркивало прагматичность партийного курса ФИДЕС. В целом ФИДЕС можно считать не евроскептиче-ской, а, скорее, прагматичной партией. На практике его политика всегда была проевропейской, и он всегда поддерживал углубление евроинтеграции [Duro, 2016, p. 43-44].
Выводы
Аттила Аг (профессор политологии Будапештского университета им. Матвея Корвина) утверждает, что в настоящее время Центральная и Восточная Европа переживает упадок демократии, сопровождающийся переходом от «видимости демократий» к возникающим «бархатным диктатурам». Так называемые «бархатные диктатуры» держатся на «мягкой» силе СМИ, а не на «жесткой» силе государственного давления. Социальный и национальный популизм и евроскептицизм - два базовых термина, описывающих новые, полуавторитарные режимы в странах ЦВЕ. Это две стороны одной медали, популизм и евроскептицизм взаимоконвертируемы.
Новый тип правящих партий можно определить термином «популизм сверху», что само по себе звучит парадоксально. Тем не менее именно новые элиты дали старт агитации против мигрантов под лозунгом «защитить страну и Европу в целом».
Популизм по сути своей предлагает наиболее рациональный способ принятия решений в бесконечном споре между народом и элитой. Харизматичный и честный лидер при широкой народной поддержке решает все. Промежуточные учреждения не нужны, так как воля народа ясна и понятна. Популизм - тонкая и очень эклектичная идеология, ввиду чего ее можно легко скомбинировать с консерватизмом, либерализмом или социализмом.
В Центральной и Восточной Европе популизм всегда был «эндемической» чертой всех политических партий. В современных правящих партиях он достиг полного расцвета в форме «популизма сверху».
Главная причина появления популизма в Центральной и Восточной Европе - провал попытки догнать Западную Европу. Проект «Возвращение в Европу» стал актуальным в последние четверть века, в постсоветскую эпоху, когда Центральная и Восточная Европа пытается его осуществить. И в данном случае популизм служит проводником прежде всего в экономической сфере.
Современный успех популистских партий в Центральной и Восточной Европе опровергает идею о том, что популисты способны преуспеть только в оппозиции и не могут пребывать во власти. По меньшей мере сейчас, в переходный период, популистские правительства стран Центральной и Восточной Европы достаточно успешны. Популярность популистов идет рука об руку с популярностью партий правого крыла - антиевропейских партий, а также партий, которые выступают против мигрантов. «Видимость демократии» меняет форму, переходя от «мягкого» популизма к «жесткому», и превращается в «бархатную диктатуру» [Agh, 2016, p. 1-3].
В целом, по мнению Яцека Вицлавского (Варминьско-Мазурский университет в Ольштыне), дезинтеграционные тенденции в субрегиональном взаимодействии превалируют над интеграционными импульсами [Wieclawski, 2016, p. 3].
Список литературы
Agh A. Increasing eupopulism as the megatrend in East-Central Europe: From façade democracies to velvet dictatorships: Conference paper / Faculty of
social sciences, Charles univ. - Prague, 2016. - 26 p. - Mode of access: https:// www.researchgate.net/publication/308016341 (Дата обращения - 29.01.2017).
Brack N., Startin N. Introduction: Euroscepticism, from the margins to the mainstream / / International political science review. - Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 2015. - June. - P. 239-249. - Mode of access: http:// journals.sagepub.com/doi/pdf/10.1177/0192512115577231 (Дата обращения -29.01.2017).
Duro J. Becoming mainstream? Euroscepticism among established parties in V4 countries / / Eurasian j. of social sciences. - Istanbul, 2016. - N 4 (April). - P. 35-47. - Mode of access: http://eurasianpublications.com/ Eurasian-Journal-of-Social-Sciences/Vol.4-No.4-2016/EJSS-3.pdf (Дата обращения - 29.01.2017).
Just P. Czech protest movements in the 2014 European Parliament elections // Politics in Central Europe. - Prague: MUP press, 2016. - Vol. 12, Issue 2. -P. 93-99. - Mode of access: https://www.degruyter.com/downloadpdf/j/pce. 2015.12.issue-2/ pce-2016-0014/ pce-2016-0014.xml (Дата обращения -29.01.2017).
Kaniok P., Havlik V. Populism and euroscepticism in the Czech Republic: Meeting friends or passing by? / / Romanian j. of European affairs. - Bucharest, 2016. - Vol. 16, Issue 2. - P. 20-35. - Mode of access: https:/ /www. re searchgate.net/publication/304938565_Populism_and_euroscepticism_in_the_ Czech_Republic_Meeting_friends_or_passing_by (Дата обращения -
29.01.2017).
Mudde C. The populist Zeitgeist // Government and opposition. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2004. - Vol. 39, Issue 4. - P. 542-563.
Wieclawski J. Considering the sub-regional cooperation in East-Central Europe: Some conclusions on integrating and disintegrating tendencies in the sub-regional dialogue // Review of European and Russian affairs / Centre for European Studies, Carleton univ. - Ottawa, 2016. - N 10 (1). - Mode of access: https://www.researchgate.net/publication/309410112 (Дата обращения -29.01.2017).
