CC BY
56
Ю. А. КЛОЧКОВА
ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ КАК РЕЗУЛЬТАТ КОНВЕРГЕНЦИОННО-ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
В статье рассматриваются причины и предпосылки европейской политической интеграции. Исследование природы конвергенционных процессов в настоящее время имеет не только теоретическую значимость, но и практическую целесообразность. В рамках политико-правового поз-
нания актуализация этой темы самым тесным образом сопряжена с глобализационной проблематикой, а именно с развертыванием глобализа-ционных процессов на разных геополитических уровнях (региональном, континентальном и планетарном).
Конвергенция, интеграция, Европейский союз, наднациональность, панъевропейское движение.
Исследование природы конвергенционных процессов в настоящее время имеет не только (а возможно, и не столько) теоретическую значимость, но и практическую целесообразность. В рамках политико-правового познания актуализация этой темы самым тесным образом сопряжена с глобализационной проблематикой, а именно с развертыванием глобализационных процессов на разных геополитических уровнях (региональном, континентальном и планетарном). Региональная и континентальная глобализация охватывает группу географически сопредельно расположенных стран, имеющих общие экономические, политические, военные интересы, культурные, национальные и другие традиции.
Рассматривая конвергенционно-дивергенционную проблематику, необходимо заметить, что конвергенция - это своего рода «вход» в иное политико-правовое пространство либо создание качественно нового пространства, а дивергенция - это, с одной стороны, «выход» национальной политической и правовой системы из прежнего социального пространства, а с другой - сохранение (или возврат) оригинальных, самобытных, традиционных черт. Причем движение «навстречу друг другу» в любом случае создает новое поле, новые практики и доктрины, хотя и в разных (двух) возможных формах: вариант «смешанности» политических, правовых и экономических институтов и модель «поглощения» одного политико-правового пространства другим. Движение «друг от друга» диверсифицирует развитие и функционирование политических (а значит, и всех иных) структур, формируя тем самым новые политико-правовые пространства либо «включая» в уже имеющиеся, созданные веками традиции, ценностные ориентиры, смьелы и т.п.
В течение многих столетий в западноевропейском политико-правовом пространстве идут весьма и весьма ощутимые конвергенционные процессы. Однако их результатом так и не стала некая «однородная» юрисдикция, происходило не слияние, а именно сближение разных правовых форм.
Теория конвергенции в XX в. стала одной из ос -новных концепций современной западной политологии, социологии, политэкономии, оказала заметное влияние на сравнительно-политологические и сравнительно-правовые исследования. Например, учитывая сложившуюся после II Мировой войны геополитическую ситуацию (распад колониальной систе-
мы, передел мира и т.п.), учение о смешанных формах государственного правления актуализировалось в связи с поиском социальных и политических оснований механизма политико-правовой конвергенции, которая неизбежно в тех или иных вариантах обес -печивает сближение и оптимальное сосуществование монархических, аристократических и демократичес-ких начал в конкретном государстве.
Кроме этого, ряд серьезных и объективных по своей природе политических факторов стимулировали конвергенцию западных правовых систем (рома-но-германской и англосаксонской), что, кроме всего прочего, было связано и с начавшейся в 50-е годы XX в. «холодной войной», со стремлением западноевропейских и американских элит повысить степень связанности и согласованности правового регулирования все более и более усложняющихся общественных отношений, что, несомненно, позитивно повлияло на уровень стабильности в сложном послевоенном мире и создало необходимую для сближения западных демократий (а это было просто необходимо для эффективного противодействия социалистическому лагерю) политико-правовую основу.
Именно в XX в. вопросы конвергенции и дивергенции политических и правовых систем получают новое теоретико-методологическое звучание, что во многом связано и с глобализационной тематикой, возникшей необходимостью поиска адекватных политических и иных «ответов» на «вызовы» эпохи, со все более усиливающимися тенденциями сближения романо-германской и англосаксонской правовых семей, конвергенция которых, несомненно, связана с общей политической историей, протестантско-като-лической христианской культурой, относительной близостью политического и правового мышления, основных этических ценностей, властных практик, политических идеологий в западноевропейских и северо-американских государствах и т.п.
В глобальной социальной системе можно выделить несколько уровней отношений, требующих регулирования:
- политические отношения в сфере национальной юрисдикции государств, регулирующиеся внутригосударственным правом;
- политические отношения между государствами (и шире - между «публичными лицами»), регулирующиеся международным правом;
- отношения между частными лицами различных государств в тех вопросах, которые не регулируются ни внутренним, ни международным правом (либо регулируются по общедозволительному способу, при котором применяется принцип: «разрешено все, кроме прямо запрещенного»). В данном случае частные лица разных стран, будучи заинтересованными в обеспечении порядка, создают собственную автономную систему регулирования - нечто вроде международного договорного права (так называемое транснациональное право);
- политические отношения в сфере наднациональной юрисдикции, обусловленные глобальными проблемами, интересами и регулируемые нормами, которые условно можно назвать наднациональным правом.
Главными же проблемами функционирования глобальной политической системы являются специфика взаимоотношений между национальными и воз -никшими в ходе сложных и длительных конверген-ционно-аккулыуративных процессов наднациональными политическими институтами, а также сохранение национальных политико-правовых институтов в эпоху глобализационной эскалации, т.к. в результате формирования глобальной политической системы происходят коренные изменения, связанные с постоянным расширением сферы регулирования международного права за счет вопросов, которые традиционно входили в юрисдикцию национального права, вследствие чего международное право все больше и больше проникает в ткань национальной политико-правовой реальности. Проявлением этого является имплементация большого числа норм и принципов международного права в национальную политическую жизнь и право.
Вообще усиление взаимовлияния политических систем естественно и, возможно, в первую очередь влечет тесное переплетение правовых систем, возникновение некоего нового институционально-правового качества, исследование которого в рамках понимания природы и особенностей современной политической конвергенции предполагает вовлечение адек-ватных поставленным задачам оценочных понятий и специальных категорий, среди которых в первую очередь следует выделить:
1) гармонизацию законодательства (технологии обеспечения «правового единства в многообразии», согласование разных политических программ правового развития общества и юридичес -ких доктрин);
2) сближение законодательств различных (в экономическом, правокультурном, политическом и ином отношении) стран;
3) политико-правовую адаптацию (приведение национальных политических институтов и структур, а также нормативно-правовых актов к новым, заимствованным стандартам и принципам);
4) политико-правовую синхронизацию (процесс сближения национальных политических и право -вых систем, создание сходных или аналогичных политических и правовых норм и т.п.).
Закономерным результатом конвергенционно-гло-бализационных процессов, а также возникших на их основе в Западной Европе после окончания Второй мировой войны устойчивых институционально-интеграционных тенденций сначала в социальной, духовной и экономической, а затем в политической и правовой сферах является создание принципиально нового межгосударственного политического образования - Европейского союза.
По большому счету имеющие общие социально-политические, правовые и духовные основы европейские государства в ходе истории всегда тяготели к политико-правовому «общежитию», созданию общего европейского дома. Наиболее крупные западноевропейские государства разными способами (через политику ничем и никем не ограниченной колонизации, захватнические войны в Европе, Азии, Африке и т.п.) стремились выйти за рамки национальных го -сударств, обладающих ограниченными материальными, человеческими и территориальными ресурсами, исоздать мощные империи.
Политическую конвергенцию в западном социальном пространстве вообще можно и нужно «считывать» в контексте специфики поиска коллективной идентичности, процесса, сопряженного с несколькими великими революциями, изменившими западную политико-правовую традицию. В частнос -ти, здесь важно упомянуть Папскую революцию (1075-1122), протестантскую Реформацию, быстро принявшую в Германии характер «национальной революции», Английскую революцию, «впервые названную революцией тогда, когда она уже подходила к концу, в 1688-1689 гг.» [1, с.35], Американскую революцию и Великую Французскую буржуазную революция конца XVIII в. Каждая из них внесла свой вклад в создание социальных, правовых и духовных основ конвергенционных процессов Х1Х-ХХ вв. и повлияла, прежде всего, на формирование общеевропейского (а позже и евроамериканского, или «западного») типа коллективной политической идентичности.
Последняя уже к началу XX столетия самым тесным образом переплелась с либеральной политико-правовой и антропологической парадигмой. «Первой (и несмотря ни на что, базовой - Ю.К.) великой светской религией на Западе стала либеральная демократия. Это была первая идеология, которая рассталась с традиционным христианством и в то же время взяла от традиционного христианства его чувство священного и ряд его основных ценностей» [1, с .47].
Так, в качестве основных элементов, на которых строится общеевропейский либеральный политичес-кий язык, можно выделить: наделение западных политических систем исключительно «прогрессистски-ми» характеристиками, убежденность в их институциональном и функциональном совершенстве; мировоззренческий и экономический либерализм; господство индивидуалистических политико-правовых принципов, получивших (в течение нескольких десятилетий второй половины XX в.) свое отражение в законодательстве многих (если не всех) государств Западной Европы; рассмотрение конвергенционно-
интеграционных процессов как объективных и необходимых явлений, способствующих укреплению европейского политико-правового и социально-экономического пространства, особенно в свете противодействия таким экономическим державам, как США и Япония.
Кроме выделенных источников либеральной модели европейской политической конвергенции и интеграции, имеет смысл рассмотреть несколько ос -новных этапов «панъевропейского движения» XX в [2, с.35]. В частности, важно выделить несколько важных моментов:
1) публикация в 1915 г. работы Ф. Ноймана «Центральная Европа», в которой весьма убедительно, последовательно и логично развивались идеи создания Европейского политического союза, «транс формированные позднее в идеи панъев-ропеизма» [3, с.16];
2) несколько позже выходят в свет труды признанного лидера панъевропейского движения Р. Ку-денхове-Калерги «Борьба за пан-Европу», «Пан-Европа» и «Европа просыпается», в которых уже обоснован план создания «Соединенных Штатов Европы»;
3) в 1923 г. Р. Куденхове-Калерги создает Панъевропейский союз, стремящийся к объединению всех государств Западной Европы еще не в политический, но уже в таможенный союз и к «созданию в рамках этого союза третейских судебных органов» [3, с.16];
4) речь министра иностранных дел Франции А. Бриана в Лиге Наций в 1929 г., в которой он предложил создание под ее эгидой Европейского федерального союза, реанимировав идею создания Соединенных Штатов Европы как «некоего то ли конфедеративного, то ли федеративного государства, противостоящего как американской экономической, так и советской политической экс -пансии» [4, с.428]. Именно план Бриана получил официальное признание Лиги Наций, но «призрак утраты государственного суверенитета» все же «отпугивал» от этого политического проекта многие европейские страны, что, конечно же, уже не могло повлиять на объективный характер европейской политической конвергенции. Впрочем, «неприятие плана Бриана рядом европейских государств связано помимо всего с тем, что в нем изначально были заложены прежде всего французские, а затем уже общеевропейские интересы» [3, с.18];
5) принятие «Программы из 12 пунктов» в 1946 г. на встрече представителей разных групп Движения сопротивления, сложившихся в годы Второй мировой войны. Многие положения этого документа оказались созвучны принципам и системе институтов современного Европейского союза. Вообще стоит отметить, что установление фашистских и
1 Только в XX в., да и то в основном посж Первоймировой войны, когда стала ослабляться острота прежних противоречий между государствами, эти идеи вновь вышли на авансцену политической жизни. Цит. по: Топорнин Б.Н. Европейское право. М., 1998. С. 35.
нацистских политических режимов в ряде европейских государств в первой половине XX в. (в Италии, Испании, Германии), с одной стороны, остановило развитие идеи панъевропейского политико-правового проекта, по крайней мере, в их классическом либеральном выражении, а с другой - именно фашистско-нацистская агрессия убедила в важности скорейшего утверждения либеральных политических институтов, причем на надго-сударственном (общеевропейском) уровне как, кроме всего прочего, сдерживающего возникновение разного рода радикальных (нелиберальных) политических режимов фактора2 [3, с.19];
6) идею европейской политической конвергенции и развивающейся на ее основе интеграции политических и правовых институтов весьма активно проводил и отстаивал на самых разных уровнях У. Черчилль, который еще в 1940 г. предлагал французскому правительству создать франко-британский союз, основанный на очевидной социально-политической, правовой, экономической и духовной близости этих двух европейских народов. В послевоенный период У. Черчилль уже всерьез говорил о важности общеевропейской политической интеграции, что теперь важно уже с позиции состояния «холодной войны», все более и более усиливающегося противостояния двух политических миров: западно-либерального и социалистического. «Мы должны построить нечто подобное Соединенным Штатам Европы... Только таким путем сотни миллионов тружеников смогут вновь обрести радость жизни и надежду, которые делают жизнь осмысленной и достойной» [5, р. 311];
7) в середине 50-х годов XX в. еще один «рискоген-ный» фактор стал источником интенсификации процессов политической конвергенции в запад -ном мире, а именно: сторонники объединенной Европы под покровительством США провозгласили новую угрозу либеральным политико-правовым ценностям и институтам - советскую. «Вое-поминания о фашистской Германии вскоре станут совсем слабыми или же вовсе будут вытеснены страхом перед новым агрессором в лице «вооруженного советского коммунизма. перед этой общей непосредственной угрозой, нависшей над европейскими странами, только совместная оборона, общий фронт в сфере внешней политики
2 Видные деятели Движения сопротивления, такие, например, как А. Спинэлли - активный поборник и последовательный защитник идей европейского федерализма не только в годы войны, но и в послевоенный период, выступали на конференции представителей Движения сопротивления, состоявшейся в июле 1944 г. в Женеве, с предложениями, весьма созвучными с некоторыми положениями, заложенными в основу современного Европейского союза. Они касались формы если не настоящего, то будущего политико-правового устройства объединенной Европы -«европейского федерализма»; принятия общеевропейской «писаной конституции; утверждения общеевропейских органов власти и управления - Парламента и Правительства..». Цит. по: Марченко М.Н. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. М., 2010. С. 19.
и политическая солидарность в своем европейском доме позволят свободной Европе устоять перед новыми вызовами и давлением...» [6, р. 8-9]. В общем, во второй половине предыдущего столетия возникает новый конвергенционно-интегра-ционный феномен: «европейская наднациональность», а точнее евро-американское единство в политико-правовой, военной и иных сферах против «советско-коммунистической угрозы»1. В этом плане, конечно же, не случайно то, что в современной юридической литературе для обоснования политико-правовой природы ЕС чаще всего применяется понятие «наднациональность», которое широко используется как сторонниками международно-правовой теории, так и представителями так называемого федералистского подхода, считающими, что высокий уровень политической конвергенции, наблюдаемый в европейских (и в ряде иных стран, например, в постсоветской России, Турции и др.) государствах, может и должен со временем обес -печить создание некоего «всеевропейского федеративного образования». Так, по мнению Р. Шумана, именно термин «федерация» является юридической формулой, «заключающей в себе более глубокий смьел и новые человеческие перспективы» [7, с. 65].
Более того, не случайно, что основной акцент (особенно в зарубежных источниках) сделан именно на факторах, способствующих «естественной политической конвергенции» и двух западных правовых семей (слиянию их правового стиля, общности философии процессуального права, правовой идеологии и др.), в результате которой и должно возникнуть «наднациональное» право Европейского Союза, «новый европейский правопорядок». Имеющие же место элементы политико-правовой дивергенции либо игнорируются вообще, либо рассматриваются в качестве временных, преодолимых явлений.
Кроме этого, Европейский союз и его основные политические институты следует рассматривать в качестве значимого источника универсализации прав человека, силы, утверждающей их «планетарную модель», что, конечно же, получило свое проявление и в постсоветской России (чья политико-правовая организация по своим структурно-институциональным характеристикам может быть отнесена к европейскому типу), в которой также имеют место тенденции вытеснения собственных, национальных политико-правовых институтов из сферы обеспечения прав и свобод человека и замены их некими (весьма плохо «приживающимися») «наднациональными» структурами.
В настоящее время кажется очевидным, что формальный подход к формированию демократичес -кой политической системы в России и в ряде других бывших социалистических государств неизбежно ведет к серьезным институциональным искажениям, деформациям, подмене права правами человека, рас -
1 Реализация плана Маршалла стала «поворотным моментом в истории», обеспечила наступление эпохи мирового лидерства США и стала первой ступенью атлантической политико-правовой и экономической конвергенции и интеграции.
сматриваемыми современными властными элитами в качестве важного интегрирующего политического и социально-правового фактора, некой « транснациональной идеи», основы конвергенции разных политических систем в рамках Европейского союза.
ЛИТЕРАТУРА
1. Берман Г. Дж. Западная традиция права : эпоха формирования. М.: Инфра-М, 1998.
2. Топорнин Б.Н. Европейское право. М. : Юристь, 1998.
3. Марченко М.Н. Право Европейского союза. Вопросы истории и теории. М.:Проспект, 2010.
4. ТойнбиА. Цивилизация перед судом истории. М.: ACT, 1995.
5. Cannadine D. The Speeches of Winston Churchill. L.: Penguin Books, 1990.
6. Kitzinger U. The Politics and Economics of European Integration. N.Y.: American Economic Association, 1976.
7. Шуман P. За Европу. M.: Моск. школа полит. исследований, 2002.
