CC BY
212
Европейский и исламский стандарты прав человека: сравнительно-правовой анализ
Пинчук Антон Павлович,
магистрант юридического института, Алтайский государственный университет E-mail: gos.2207@mail.ru
Тимофеев Евгений Игоревич,
магистрант юридического института, Алтайский государственный университет E-mail: evgen_timofeev_97@mail.ru
Решетников Глеб Евгеньевич,
магистрант юридического института, Алтайский государственный университет E-mail: nataparina1970@yandex.ru
Шушакова Екатерина Альбертовна,
магистрант юридического института, Томский государственный университета E-mail: kate.2319@yandex.ru
В исследовании анализируется подход к правам человека с позиции европейских и исламских стандартов на основе Конституции РФ, Декларации прав человека и гражданина, Всеобщей декларации прав человека и Всеобщей Исламской декларации прав человека. Проводится сравнительный анализ между светскими положениями обозначенных актов и религиозными догматами, на которых основывается Исламская декларация. Различие европейского и исламского мира состоит в детальной регламентации жизни человека положениями Корана в последнем случае. В связи с этим отмечается, что исламское право и сама Исламская декларация имеют синтетический характер, так как в их основе лежат религиозные догматы и местные традиции, которые создают своеобразие правовой системы стран исламского мира. В исследовании установлено, что неотделимость религиозных начал от права приводит к потери значимости индивидуальности, из-за чего в нормах мусульманского права преобладает коллективные начала.
Ключевые слова: европейский стандарт прав человека, исламский стандарт прав человека, Конституция РФ, Всеобщая декларация прав человека, Всеобщая Исламская декларация прав человека.
S2
о
см
см
л
Z
54
В условиях мировых и локальных конфликтов остро встают вопросы реализации прав человека при соотнесении интересов различных субъектов. Огромное значение при этом приобретают сами подходы к пониманию и трактовке прав человека и гражданина.
Стоит отметить важность данного вопроса на фоне многонациональности российского государства, где в рамках одной страны сосуществуют различные религиозные течения и верования, моральные принципы и ментальный уклад, отсюда и разное отношение к стандарту поведения личности в обществе. Важную роль в этом играют европейский и мусульманский стандарт мировосприятия человеком, определяющие и разное отношение к самому человеку и его правам.
При этом Конституция Российской Федерации 1993 г. (далее - Конституция РФ), безусловно, показывает огромное влияние именно европейского стандарта, в том числе и по вопросам прав человека [1]. Во многом это продиктовано самой историей её создания. Ни для кого не секрет, что при создании российской Конституции был использован опыт Франции, имевшей на тот момент уже зрелую и испытанную временем Конституцию 1958 г. (модель конституционного строя, институт Конституционного Совещания при разработке Конституции и т.д.). Данная Конституция является одним из образцов европейского стандарта прав человека. Сравнивая данные акты можно сделать вывод об их большой схожести. Всё это говорит о восприятии Россией европейского стандарта прав человека, поскольку нельзя отрицать тот факт, что Декларация прав человека и гражданина 1789 г., являющаяся одной из составных частей Конституции Франции, является одним из учредительных актов такого стандарта (ещё задолго до появления универсальной Всеобщей декларации прав человека).
В этой связи важно отметить, что европейский стандарт не является универсальным. Тот факт, что он воспринимается определённым рядом стран, не говорит о его пригодности для всех правовых порядков мира. Роль такого универсального акта принадлежит Всеобщей декларации прав человека 1948 г. (далее - ВДПЧ), которая создавалась как реакция на агрессию фашизма [2]. Каталог прав человека, зафиксированный во ВДПЧ и других международно-правовых документах, явился результатом длительного исторического формирования эталонов и стандартов, которые стали нормой современного демократического общества [3, с. 10].
Как отмечает И.Л. Честнов, ВДПЧ содержит в себе общие принципы, которые наполняются различным конкретным содержанием в контексте отдельной цивилизации, и нельзя пытаться навязать силой свои стандарты прав человека иной культурной общности [4]. Следует исходить из того, что в некоторых регионах мира изначально существовали определенные несоответствия «универсальности» прав человека самобытности страны или же менталитету проживающего в ней народа. В этой связи вслед за глобализацией пошёл процесс регионализации, то есть адаптации универсальных прав и свобод относительно конкретных региональных образований.
В то время как Конституция РФ восприняла европейский региональный стандарт прав человека, страны исламского мира, имеющие ислам в качестве государственной религии (кроме Турции), нуждались в адаптации общего стандарта к своим условиям и традициям. Одним из первых актов, закрепивших такой региональный исламский стандарт прав человека, явилась Всеобщая Исламская декларация прав человека (далее - ВИ-ДПЧ) [5].
ВИДПЧ была составлена либеральными исламскими правоведами, представителями исламских религиозно-правовых школ и принята во Франции 19 сентября 1981 г. Данный документ исходит из основных положений и принципов международно-правовых норм относительно прав человека, но не носит обязательного характера в силу принятия его неправительственной организацией, и потому не ставит перед исламскими государствами задачи имплементации его положений в национальное законодательство. Относительно самой ВИДПЧ, то, как отмечает Н.Б. Жданов, её юридический статус не ясен, а содержание имеет практическую значимость только для Академии «Фикха» и религиозных университетов и не более [6, с. 170].
В данном акте указано, что он декларирует права человека согласно исламу. Так, ВИДПЧ адаптирует универсальные права человека под исламскую религию. Л.Р. Сюкияйнен отмечает, что на сегодняшний день наиболее распространённой является точка зрения, согласно которой между исламским подходом и либеральными западными представлениями о правах человека нет принципиальных расхождений. Различия касаются некоторых деталей и конкретных норм [3, с. 75]. Но нельзя отрицать и существование иной, полярной точки зрения.
Какие же различия между европейским и исламским стандартами прав можно проследить? Проведём такое сравнение на примере Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Конституции РФ и Всеобщей Исламской декларации прав человека касательно некоторых их положений.
Любой общественный институт имеет свои истоки, которые и определяют его место и значение в системе социальных явлений, каким является и право. В этой связи, видится целесообразным
начать сравнение понимания прав человека в европейской и исламской концепции, исходя из природы их возникновения.
Так, если обратиться к международным и отечественным актам, то невозможно найти унифицированного ответа на поставленный вопрос.
ВДПЧ прямо не вносит ясности в обозначенную проблему. В соответствии со ст. 1 все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Исходя из положений данной нормы, а также социокультурного контекста, можно говорить о реализации в ней естественноправо-вого подхода, то есть люди рождаются свободными, обладающими правоспособностью на основе лишь своего происхождения (естества). В преамбуле также указывается, что права человека должны охраняться властью закона, дабы не допустить восстания против тирании. Здесь видится деление закона на естественный и позитивный, который не должен противоречить первому. Между строк читается гарантия-предостережение недопущения времени буржуазных революций, что, таким образом, думается, сглаживает возможность восстания на основе естественного права против существующих государственных порядков. В этой связи опять-таки видится историческая отсылка к обозначенному периоду.
Конституция РФ также не отвечает прямо на вопрос происхождения прав человека. Однако положения ч. 2 ст. 17 Конституции РФ, определяющие неотчуждаемость и принадлежность основных прав и свобод человеку от рождения, могут свидетельствовать об аналогичном подходе к природе прав человека.
В то же время в преамбуле ВИДПЧ можно найти теологический подход к природе указанных прав, которые были установлены Всевышним Творцом. Также закреплено, что «ни один человек, каким бы он ни был, не имеет права приостанавливать их действие или покушаться на них».
ВИДПЧ исходит из божественного характера прав и предписаний, данных людям. В Преамбуле данного акта признаётся неспособность человека создать правильную программу своей жизни независимо от Аллаха. То есть, следуя данному положению, единственный правотворец в исламском мире - Аллах. В европейской области прав человека и гражданина правотворцем выступает народ (равенство, демократия). Это прослеживается в некоторых конституциях уже с момента их принятия (Конституции РФ и Франции приняты на референдуме). А.М. Васильев отмечает, если с точки зрения европейского светского подхода источник власти и закона - нация, то в глазах мусульманских юристов такой основой является лишь воля Аллаха [7, с. 5].
Думается, что гарантированность прав, исходящих от Создателя без права вмешательства в данную сферу лиц и учреждений земных, выше (при реализации в религиозном обществе). Концепция гарантирования прав, исходя из природы людей, утвержденная силой государств и надгосу-
5 -о
сз
<
дарственных образований, сводит вопросы установления данных прав на уровень определения человеческим разумом и волей, что в принципе может привести и к отсутствию признания этих прав (спуская данный вопрос в сферу земной жизни).
И, забегая вперёд, в данном аспекте будет разумным указать на религиозный характер государств исламского региона с их единобожием и официальной государственной религией - Исламом. В Конституции РФ провозглашается идеологическое многообразие и светский характер государства (ст. 13, 14). Однако необходимо сделать ремарку. Согласно грядущим поправкам в Конституцию предложено впервые внести упоминание о Боге, которое будет звучать следующим образом: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство» [8]. Но это уже касается не столько прав человека, сколько характера государственного устройства.
Несмотря на то, что, как указывает А.Л. Моги-левский, догматы веры не предоставляют прав мусульманину, у него имеются лишь обязательства перед Всевышним [9, с. 142-143], ВИДПЧ почти не перечисляет обязанности, оставаясь верной своему названию. Однако учитывать данный факт при сравнении всё же стоит.
После Преамбулы во ВИДПЧ начинается Глава «Права человека по исламу». Учитывая, что данный акт - не учредительный и не государственный документ, то главы подобной Главе 1 Конституции РФ наблюдать там не приходится. Разумнее данную главу сравнить с Главой 2 Конституции, которая имеет подобное название - «Права и свободы человека и гражданина».
Право на жизнь понимается более широко в исламской концепции. Ст. 3 ВДПЧ, как и ч. 1 ст. 20 Конституции РФ, лишь объявляет право на жизнь, не раскрывая его. При этом жизнь понимается как биологическое существование организма и заканчивается смертью. В то же время во ВИДПЧ регулирование данного вопроса уходит в такие аспекты, как гарантированность права на жизнь от посягательств других, ответственность за нарушения данного права, а также вопросы возможности лишения жизни (казни). Последнее во многом раскрывается в уголовном законодательстве ряда стран (частично данному вопросу посвящена ч. 2 ст. 20 Конституции РФ).
Важным в данном аспекте видится следующее: в ВИДПЧ выделяется понятие «духовное и материальное бытие человека» - биологическая смерть человека не означает гибель его бытия, а потому право на жизнь включает в себя также — и право на достойное обращение после биологи-2 ческой смерти как в смысле материальном (по отношению к телу), так и духовном (по отношению ° к памяти, информации об усопшем). Исламское ав учение гласит: «смерть» косточки является нача-
лом жизни нового дерева, новой, более совершенной ступени развития». Поэтому в ВИДПЧ содержится священный наказ обращаться с мёртвыми подобающе.
Считаем важным обратить внимание также на то, что ни ВДПЧ в совокупности с Конституцией РФ, ни ВИДПЧ не предусматривают добровольный уход из жизни человека (эвтаназия) в связи с наличием неизлечимого заболевания. Однако, с одной стороны - правовое обоснование в европейской концепции, где жизнь является высшей ценностью, а с другой - религиозное отношение ислама к данному действию как греху. При этом стоит учитывать, что на европейский подход немаловажную роль оказывает и христианство, где подобный акт также греховен.
Следующее право человека, на котором следует остановиться, - право на свободу. Такое право есть как в указанных декларациях, так и в Конституции РФ.
Изначально ВИДПЧ говорит лишь о физической свободе: «нельзя никоим образом сковывать или преступать свободу людей». Российская Конституция, реализуя европейский подход, понимает под свободой возможность человека проявлять свою волю, не нарушая при этом свободу другого человека (ст. 17). В ВИДПЧ прослеживается религиозный подтекст свободы как возможности выражать свою волю в случаях, не запрещённых шариатом.
Во ВДПЧ ст. 3 также закрепляет и право на свободу, раскрывая его далее в ст. 4 - «Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах». Ст. 22 Конституции РФ закрепляет указанное право, при этом регламентирует вопросы ареста, заключения под стражу и содержания под стражей. Интересно, что Конституция РФ в этой части, в отличие от рассматриваемых международных актов, не уходит в вопросы рабства и работорговли (однако, это не означает разрешение работорговли, так как данные вопросы регламентируются уголовным законодательством).
Ст. 2 ВИДПЧ, закрепляя право на свободу личную, гарантирует и свободу коллективную, запрещая покушаться на свободу другого народа. При этом война за свободу против агрессии не только допустима, но и поощряется (раскрыта через обязанность дать отпор агрессору). Другие народы же должны поддерживать такую войну.
Акты ООН на сегодняшний день также содержат регламентацию ответа на агрессию (здесь также закреплена и возможность обороняться и поддержка международного сообщества). Однако, это, все же, право обороняющейся стороны, а не обязанность. При этом данные положения, скорее, имеют рациональную направленность на недопущение нарушение международного баланса сил.
В то же время ВИДПЧ видит в такой борьбе противостояние злу, греху, а потому дает такой
войне статус священной. В этой части можно проследить невозможность примирения с антиобщественными и запрещенными проявлениями в исламской идеологии.
ВДПЧ не регламентирует вопросы коллективной свободы, сосредотачивая свое регулирование на субъективных правах индивида. Вопросы коллективных прав нашли свое воплощения в правах последующих поколений.
Необходимо также указать в этой части, что, исходя из ВИДПЧ права индивидуальные не могут быть отделены от прав коллективных, следовательно, прослеживается единство данных начал (синтетический подход). В то же время акты европейского общества более построены на анализе, а не синтезе (отдельно индивидуальные права и их аспекты, отдельно коллективные).
Ст. 3 ВИДПЧ указывает, что все люди равны перед шариатом. Данная статья достаточно казуистична, в ней раскрываются конкретные примеры проявления равенства людей (например, отсутствие преимущества людей в следствии разного цвета кожи или в зависимости от социального положения). В Конституции РФ же указано, что все равны перед законом и судом, отдельно подчеркивается, что женщины и мужчины имеют равные права, что является историческим отпечатком борьбы женщин за равные права.
В этой же статье указывается на единое происхождение всех людей, что делает их априори равными: «Все вы от Адама, а Адам из земли». В тоже время делается оговорка, что людей могут различать поступки их и деяния, как например, если сравнивать преступников и благочестивых граждан.
Особенность подхода к равенству людей в ВИ-ДПЧ (ст. 3) видится в признании фактического неравенства, исходя из поступков людей по отношению к Богу. При этом отмечается безусловное равенство в возможностях и доступе к ресурсам. В европейских актах данные вопросы, чаще всего, остаются за скобками.
Тем не менее, если даже ВИДПЧ закрепляет право на свободу, на равенство всех независимо от расы, пола и религии, это не значит, что данные положения всегда применяются на практике. Как отмечает Л.Р. Сюкияйнен, именно исламские принципы вместе с местными традициями существенно корректируют положения законодательства (конституций), наполняют их особым содержанием [10].
Стоит отметить, что Конституция РФ, будучи светской закрепила, что все равны вне зависимости от принадлежности к религии, когда исламское право исходит от равенства при наличии следования религиозным нормам. Но необходимо сделать оговорку, что ВИДПЧ закрепляет права меньшинств. Так, первый Принцип Корана «нет принуждения в религии» должен определять права религиозных немусульманских меньшинств. И второй принцип: в мусульманской стране представители религиозных меньшинств при ведении
своих личных и общественных дел должны иметь возможность выбора между исламским законом и их собственными законами.
Нельзя встретить в Конституции РФ право на справедливость, которое закреплено в ст. 4 ВИ-ДПЧ. Термин «справедливость» в Конституции встречается всего лишь 1 раз - в Преамбуле (в поправках предлагается второе упоминание о справедливости - ч. 6 ст. 75). Возможно, использование такой категории в ВИДПЧ продиктовано её морально-ценностной природой, которая соприкасается с религией.
Ещё одно интересное различие, которое слабо прослеживается при сопоставлении актов, но имеет место в научной литературе, - отношение двух цивилизаций к международному праву. Э.В. Горян отмечает, что исламское право делает акцент на том, что все известные последнему права и свободы человека уже предусмотрены шариатом, который не отрицает достижения современной мировой правовой культуры, а лишь обогащает ее не знакомыми Западу правами человека [11, с. 91-101]. В конституциях стран Европы (в том числе в Конституции РФ), акцентируется внимание на наднациональном характере международного права, которое имплементируется в национальную правовую систему, тем самым её дополняя.
Представляют интерес положения ч.ч. 1 и 2 ст. 5 ВИДПЧ, раскрывающие право на справедливый суд. Исходя из данных норм главная цель суда - установление невиновности лица. При этом незнание закона может смягчить наказание.
Аналогичные положения невозможно найти в российском процессуальном законодательстве. Это продиктовано некоторыми особенностями отечественного судопроизводства.
1) Исходя из принципа независимости и беспристрастности судей, состязательности процесса, суд занимает нейтральную сторону и не должен активно вмешиваться в процесс доказывания. Обозначенная во ВИДПЧ цель суда в нахождении невиновности приводит соотношение баланса сторон защиты и обвинения к неравенству. Это положение близко по значению к презумпции невиновности, однако, при такой трактовке позволяют сменить вектор деятельности в пользу защиты, что обеспечивает права и свободы обвиняемого.
2) Несмотря на то, что перечень смягчающих обстоятельств в соответствии со ст. 61 УК РФ открыт, но применение такого обстоятельства, как незнание закона, не применяется. Думается, вопрос обретает иной оттенок в исламском праве, исходя из объема и сложности религиозных предписаний.
Ст. 6 ВИДПЧ именуется как право на защиту р от произвола власти. Данное положение, опять же, Д исходит из божественной природы норм декла- Ч
.. т
рации. Речь идёт о власти государства, которое К
имеет значение лишь как служитель религии ис- ё
лама. В европейской концепции, нашедшей свое у
закрепление в конституциях соответствующих го- А
сударств, такое положение встретить нельзя. Права, закрепленные, например, Конституцией РФ, не являются данными свыше. Эти нормы установлены многонациональным народом - носителем суверенитета и единственным источником власти (курсив наш - авт.) в стране. Поскольку народ, согласно данной концепции сам над собой властен, то нет необходимости провозглашать право на защиту от произвола такой власти. Однако это не означает, что такого права у людей нет вообще. Оно есть, но закреплено в иных формах (например, ч. 2 ст. 24, ст. 33, ч. 2 ст. 46).
Ст. 8 ВДПЧ закрепляет право на судебную защиту, его гарантированность (соответствует ст. 46 Конституции РФ). Помимо данной гарантии и возможности самозащиты, ВИДПЧ в ст. 4 закрепляет долг и возможность каждого защитить права другого. При этом даже самый крайний случай защиты прав другого - необходимая оборона - остается лишь правом лица в соответствии с российским законодательством (ст. 37 УК РФ) [12].
Право на убежище, закрепленное в ст. 9 ВИДПЧ не идентично праву на убежище, закрепленному в ст. 63 Конституции Рф. В первом случае такое право может быть предоставлено только мусульманину и территориальные пределы такого права ограничены мусульманской природой государств. Причём толкование данной статьи способно загнать самого толкователя в тупик. Изначально речь идёт о мусульманах, имеющих такое право, но далее отмечается, что такое право имеет любой человек, независимо от вероисповедания и т.д. Российская Конституция предоставляет только политическое убежище, только по признаку гражданства (иностранный гражданин, лицо без гражданства) и только в соответствии с международным правом.
Есть различия и в природе экономических прав. Ст. 15 ВИДПЧ гласит: «Природа со всеми её богатствами есть владение Всевышнего Аллаха». Согласно ст. 9 Конституции РФ «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». При этом земельное и экологическое законодательство, развивая эти положения, прямо устанавливает государственную форму собственности на некоторые природные ресурсы (например, недра, лесные участки в составе земель лесного фонда и др.). О более «высоком» владельце природных богатств и ресурсов в российском законодательстве как развивающем положения Конституции, являющейся в свою очередь документом европейского стандарта прав человека, не говорится.
В рамках экономических прав интересно такое явление, как «закят», упоминаемое во ВИ-ДПЧ. Закят - институт фискальной политики му— сульманских стран. Закят является одной из форм 2 перераспределения имущества, налогом, выплачиваемым зажиточными мусульманами в пользу ° нуждающихся, малоимущих жителей [13, с. 179Ц 180]. В этом проявляется одно из поощряемых Ал-
лахом качеств - альтруизм, только возведенный в общеобязательное правило. Исходя из европейской концепции прав человека, речь, чаще всего, идет лишь об обязанности платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57 Конституции РФ). В этой части само государство берет определенные социальные обязательства как публичный субъект при расходовании полученных средств.
Еще одно важное различие, на которое хотелось бы обратить внимание, - это право на эмиграцию. Во ВИДПЧ закрепляется право на свободу передвижения мусульман по мусульманским странам, и запрещается ограничивать это право географическими или политическими рамками. Вера выше государства. Как уже отмечалось, государство - служитель ислама. Поэтому верующий мусульманин может эмигрировать в любую мусульманскую страну, которая должна его «по-братски принять». В Конституции РФ подобным отношениям посвящена ч. 2 ст. 27, в которой закреплено, что гражданин РФ имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. Таким образом, критерий для возвращения в Россию один - гражданство РФ.
Стоит обратить внимание также на регламентацию института семьи. Начиная с преамбулы ВИ-ДПЧ прослеживается закрепление особого статуса данного института. При этом ВДПЧ и Конституция РФ данные вопросы не регулируют.
Ст. 19 ВИДПЧ указывает на равенство прав мужчины и женщины в семье, при этом закрепляется более высокое положение мужа в семье (общее руководство), подкрепленное соответствующими обязанностями по отношению к членам этой семьи (в частности, обязанность мужа по содержанию жены и детей). При этом, исходя из ч. 7 ст. 19 ВИДПЧ, мать пользуется большим уважением, чем отец, исходя из ее вклада в развитие семьи и детей.
Подобного рода регламентация ролей в семейных отношениях не свойственна европейскому праву и отдается на откуп самим членам семьи.
Отдельно оговариваются вопросы конфиденциальности семейной жизни, соблюдаемые мужем и женой (ч. 6 ст. 20 ВИДПЧ), в то время как российское законодательство при защите семейной тайны более исходит из необходимости внешней защиты семьи.
К слову, несмотря на то, что эксперты заявляли о невозможности закрепления института брака в Конституции РФ без созыва Конституционного Собрания [14], таковой в обход ограничений, предусмотренных для Главы 2, предлагается поправками внести в п. «ж.1» ч. 1 ст. 72 указанного акта.
Подводя итог, следует сказать, что в двух рассмотренных актах европейского и исламского правопорядка имеются как сходства, так и различия. Б. Льюис в этом аспекте справедливо заметил, что в основе современных международных стандартов прав человека (в том числе европейском) лежат свобода и равенство, а центральными категориями исламской концепции являются богобо-
язненность и справедливость [15, с. 154]. Безусловно, при анализе Декларации трудно не увидеть апологию ислама, наложенную на универсальные стандарты прав человека. Исследуя некоторые положения Декларации, складывается впечатление, что универсальные права человека облачили в хиджаб. Прав Л.Р. Сюкияйнен, отмечая, что во многих мусульманских странах ни один серьезный шаг в области прав и свобод человека невозможен, если он не опирается на исламскую правовую аргументацию [10].
Что касается европейского стандарта прав человека, то здесь наименьшим образом прослеживается отход от универсальной концепции. В случае с исламским обществом нормы религии переплетены с правом, они юридически обязательны, в то время как в европейском порядке, в частности в России, предписания церкви не имеют юридической силы и не составляют право.
Согласимся с Т.А. Дураевым и Н.В. Тюмене-вой, что принципиальная разница в понимании прав и свобод личности состоит и в том, что западные юристы возводят в абсолют естественные права человека и видят их источник в человеке, в его свободах, а исламские юристы источником прав человека считают шариат - божественный закон. Соответственно высшей справедливостью на Западе полагают признание и закрепление прав и свобод личности в законе, во-первых, для ограничения вмешательства государства в личную жизнь человека, а во-вторых, для создания системы гарантий реализации и защиты прав и свобод личности. Согласно позиции исламских богословов права и свободы личности необходимы для претворений предписаний шариата в жизнь. Следовательно, принципиально различны функциональные роли института прав и свобод личности. В западном праве права и свободы очерчивают пределы и степень вмешательства публичных институтов в сферу личной свободы человека, а в мусульманском - они необходимы для обеспечения действия самого права (шариата) [16, с. 75].
По вопросу характера предписаний ВИДПЧ можно отметить, что в нормах последней в противовес европейскому стандарту прослеживаются:
1) религиозность при теологическом подходе, здесь же неотделимость права, религии и морали, а также обоснование внешне правовых положений нормами Корана;
2) преобладание коллективных начал над индивидуализмом;
3) синтетический подход.
Литература
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014
№ 11-ФКЗ) // Собрание законодательства. -2014. - № 31. - Ст. 4398.
2. Всеобщая декларация прав человека: [принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.] // Рос. газета. - 1998. - 10 декабря (№ 245).
3. Сюкияйнен Л.Р. Исламский взгляд на свободу и равенство: юридическое закрепление и религиозно-этические границы // Всеобщая декларация прав человека: универсализм и многообразие опытов. М., 2009.
4. Честнов, И.Л. Универсальны ли права человека: Полемические размышления о Всеобщей декларации прав человека // Правоведение. -1999. - № 1. - С. 73-82.
5. Всеобщая Исламская декларация прав человека, принята Исламским советом Европы в Париже 19 сентября 1981 г. [Электронный ресурс] - URL: http://www.idmedina.ru/books/ history_culture/minaret/16/declaracia-01.htm.
6. Жданов Н.В., Исламская концепция миропорядка / Жданов Н.В. М.: Международные отношения. - 2003. - 568 с.
7. Васильев А. Исламский экстремизм как выражение кризиса мусульманской цивилизации // Азия и Африка сегодня. - 2003. - № 5 (550).
8. Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 Ж-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // Собрание законодательства РФ. № 11. -Ст. 1416.
9. Могилевский А.Л. Правосознание и религия. Ашхабад, 1977. - С. 142-143.
10. Сюкияйнен Л. Права человека в диалоге исламской и западной правовых культур // Россия и мусульманский мир. - 2013. - № 3 (249).
11. Горян Э.В. Исламская концепция прав человека и прогрессивное развитие международного права // Международное право. - 2015. - № 3 -С. 91-101. URL: https://nbpublish.com/library_ read_article.php?id=16216.
12. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 07.04.2020 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
13. Нуриев Б.Д. Закят в классическом мусульманском праве // Вестник КГУ. - 2015. - № 3. [Электронный ресурс] URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/zakyat-v-klassicheskom-musulmanskom-prave (дата обращения: 15.05.2020).
14. ГД: нельзя прописать в Конституции, что брак - союз мужчины и женщины // РИА Новости. - 2014. - 2 апреля. р
15. Льюис Б. Свобода и справедливость на сегод- И няшнем Ближнем Востоке // Россия в глобаль- е
m
ной политике. - 2005. - № 3. - С. 152-169. К
>
16. Дураев Т.А., Тюменева Н.В. Права челове- Н ка в международных исламских документах // У Вестник СГЮА. 2018. № 3 (122). >
EUROPEAN AND ISLAMIC HUMAN RIGHTS STANDARDS: COMPARATIVE LEGAL ANALYSIS
Pinchuk A.P., Timofeev E.I., Reshetnikov G.E., Shushakova E.A.
Altai State University, Tomsk State University
The study analyzes the approach to human rights from the perspective of European and Islamic standards based on the Constitution of the Russian Federation, the Declaration of human and civil rights, the Universal Declaration of human rights and the Universal Islamic Declaration of human rights. A comparative analysis is made between the secular provisions of the designated acts and the religious dogmas on which the Islamic Declaration is based. The difference between the European and Islamic world consists in the detailed regulation of human life by the provisions of the Koran in the latter case. In this regard, it is noted that Islamic law and the Islamic Declaration itself have a synthetic character, since they are based on religious dogmas and local traditions, which create a unique legal system of the countries of the Islamic world. The study found that the inseparability of religious principles from the law leads to the loss of the significance of the individual, which is why the norms of Muslim law are dominated by collective principles.
Keywords: European Standard for Human Rights, Islamic Standard for Human Rights, Constitution of the Russian Federation, Universal Declaration of Human Rights, Universal Islamic Declaration of Human Rights.
References
1. Constitution of the Russian Federation: adopted by popular vote on December 12, 1993 (as amended by the Laws of the Russian Federation on amendments to the Constitution of the Russian Federation dated December 30, 2008 No. 6-FKZ, dated December 30, 2008 No. 7-FKZ, dated 05.02.2014 No. 2-FKZ, dated July 21, 2014 No. 11-FKZ) // Collection of legislation. - 2014. -No. 31. - Art. 4398.
2. The Universal Declaration of Human Rights: [adopted at the third session of the UN General Assembly by resolution 217 A (III) of December 10, 1948] // Ros. newspaper. - 1998. - December 10 (No. 245).
3. Sukiyainen L. R. Islamic view of freedom and equality: legal consolidation and religious and ethical boundaries // Universal Dec-
laration of Human Rights: universalism and a variety of experiences. M., 2009.
4. Chestnov, I.L. Are Human Rights Universal: Polemic Reflections on the Universal Declaration of Human Rights // Jurisprudence. - 1999. - No. 1. - P. 73-82.
5. The Universal Islamic Declaration of Human Rights, adopted by the Islamic Council of Europe in Paris on September 19, 1981 [Electronic resource] - URL: http://www.idmedina.ru/books/his-tory_culture/minaret/16/declaracia-01.htm.
6. Zhdanov N.V., Islamic concept of the world order / Zhdanov N.V. M.: International relations. - 2003. - 568 p.
7. Vasiliev A. Islamic extremism as an expression of the crisis of Muslim civilization // Asia and Africa today. - 2003. - No. 5 (550).
8. The law of the Russian Federation on the amendment to the Constitution of the Russian Federation of 14.03.2020 N1-FKZ "On improving the regulation of certain issues of the organization and functioning of public authority" // Collection of legislation of the Russian Federation. No. 11. - Art. 1416.
9. Mogilevsky A. L. Justice and religion. Ashgabat, 1977. - P. 142143.
10. Syukiyaynen L. Human rights in the dialogue of Islamic and Western legal cultures // Russia and the Muslim world. - 2013. -No. 3 (249).
11. Goryan E.V. The Islamic concept of human rights and the progressive development of international law // International Law. -2015. - No. 3 - P. 91-101. URL: https://nbpublish.com/library_ read_article.php?id=16216.
12. The Criminal Code of the Russian Federation of June 13, 1996 No. 63-FZ (as amended on April 7, 2020) // Meeting of the legislation of the Russian Federation. 1996. No. 25. Article 2954.
13. Nuriev B.D. Zakat in classical Muslim law // Bulletin of KSU. -2015. - No. 3. [Electronic resource] URL: https://cyberleninka. ru/article/n/zakyat-v-klassicheskom-musulmanskom-prave (accessed: 05.15.2020).
14. DG: it cannot be prescribed in the Constitution that marriage is the union of a man and a woman // RIA Novosti. - 2014. -April 2.
15. Lewis B. Freedom and justice in today's Middle East // Russia in global politics. - 2005. - No. 3. - S. 152-169.
16. Duraev T.A., Tyumeneva N.V. Human rights in international Islamic documents // Bulletin of the SSLA. 2018. No3 (122).
OJ
m
