CC BY
172
УДК 130.2 : 27
Р. Н. Лункин
Европейские церкви и демократические институты: возвращение религии или секуляризация христианства?*
В статье проанализирована роль христианских конфессий в постсекуляр-ном обществе в контексте реструктуризации религиозных организаций в условиях глобального «рынка религий» и приватизации религии. Автор ставит проблему формирования новых форм общественной активности различных церквей, православных, католических, протестантских, которая делает христианских активистов, религиозные общины и движения значимыми в безрелигиозном обществе. В статье делается вывод о том, что результат гражданской активности христиан можно назвать как «религиозной демократией», так и секу-лярным по форме парацерковным феноменом.
The article analyzes the role of Christian confessions in post-secular society in the context of restructurization of religious organizations in the conditions of the global "market of religions" and privatization of religion. The author highlights the problem of the formation of new forms of social activity of various churches: Orthodox, Catholic, and Protestant, which makes Christian activists, religious communities and movements significant in the areligious society, coming to the conclusion that the result of Christians' civil activity could be termed both as «religious democracy» and as a formally secular para-Church phenomenon.
Ключевые слова: секуляризация, глобализация, христианство, православие, протестантизм, католицизм.
Key words: secularization, globalization, Christianity, Orthodoxy, Protestantism, Catholicism.
В ХХ в. религия была поставлена в крайне неудобное положение с самых разных точек зрения. Была подорвана монополия исторических церквей, поскольку практически во всех странах мира восторжествовал формально или неформально принцип свободы совести и сложилось религиозное многообразие. Развитие научных знаний и информационных технологий предлагает людям часто (но не всегда) намного более доступные средства для развлечения или утешения, чем те, которые может предоставить церковь. Важным фактором стало распространение в обществе и в политических кругах идеологии
© Лункин Р. Н., 2016
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 15-03 00095.
секуляризма, которая не видит необходимости религиозного присутствия в публичной сфере, рассматривая религию как частное дело каждого.
Однако даже после массового разочарования людей в религии и в религиозных институтах, церкви выжили и занимают прочное положение в обществе. Под словом «церкви» в данном широком контексте имеются в виду христианские церкви России и Евросоюза - католическая, православная, протестантская, как «старые», так и представляющие новое евангельское движение ХХ в. Уже в 1990-е гг., когда в Восточной Европе и бывшем СССР был религиозный бум, а в Латинской Америке и Китае развивались протестантские миссии, начались дискуссии о десекуляризации, мотивированные стремлением понять, почему церкви в одних странах стагнируют, а в других агрессивно и успешно завоевывают души людей.
В основном логика исследователей была направлена на анализ того, к каким новым явлениям и процессам пришлось приспосабливаться церквям. Католицизм встал на путь диалога и открытости после II Ватиканского собора, часть протестантских церквей (лютеране, методисты), вполне демократичные по своей структуре, внесли либеральные идеи в свое богословие. Многие православные церкви Европы приспособились жить в условиях демократии после распада СССР и вхождения в Евросоюз, российское православие только начинает этот путь. При этом церкви, как правило, считаются институтом чужеродным для секулярного демократического общества, даже если играют в нем какую-либо роль. Атеистическая часть общества полагает, что со времен эпохи Просвещения происходила «насильственная» гуманизация церквей, а поэтому возвращения религии в глобальное общество никто не ждет. Практически всеми неамериканскими политиками и общественными деятелями церкви воспринимаются как необходимый, но чужеродный элемент демократического общества. Попробуем ответить на вопрос: становятся ли церкви частью демократической системы?
От прихода к общинной демократии
В современном обществе динамичные христианские общины уже, как правило, не существуют только как собрание людей, регулярно посещающих и участвующих в богослужении. Служители религиозных организаций осознают необходимость определенной степени свободомыслия, самовыражения, демократического подхода к устройству общин. Общинная жизнь подразумевает массу инициа-
тив, возникающих после богослужения и привлекающих людей со стороны. Поэтому подсчет только лишь регулярно причащающихся как критерий количественного состава церквей часто не дает реального представления о церковной жизни, которая начинает развиваться по сетевому принципу [1, с. 120-136].
Безусловно, понимание общины и прихода, отношений клира и мирян в рамках экклезиологии и пастырского богословия разных христианских направлений различается. У католиков и православных акцент ставится на культурные акции и социальные проекты мирян в
Т Т W W
приходах. У протестантов новой евангельской волны структура миссионерской общины изначально построена на стремлении аккумулировать любую творческую активность прихожан. Однако в результате разные конфессии создают один тип демократичной христианской общины с максимально широкими границами в рамках каждой конфессии.
Преобразование приходской жизни ярче всего видно на примере католицизма. Папа римский Франциск, в частности, явил миру реформаторское представление о роли мирян и жизни прихода в энциклике «Evangelii Gaudium» («О возвещении Евангелия в современном мире») 2013 г. Миссия становится отныне центром церковной жизни:
«Давайте во всех регионах земли объявим "бессрочное миссионерское положение". "Миссионерскому выбору" должна быть также подчинена и работа всех церковных структур. Они должны быть подходящим руслом для евангелизации современного мира, а не для самосохранения. Только в таком смысле можно понимать реформу структур, требующую пастырского обращения: сделать так, чтобы все структуры стали более миссионерскими. Ватикан заранее освящает любую общественную активность вокруг Церкви, подчеркивая, однако, что они не должны терять связи с местными приходами: "квазиприходы" и малые общины, движения и другие формы объединений - богатство Церкви, даруемое Святым Духом для евангелизации всех сфер и секторов» (Гл. I, II, 25, 27, 29, 33) [10].
Чрезвычайно важно, что в столь централизованной структуре, какой является католическая церковь, папа римский дает установку на изменение традиционных устоев и требует отказаться от критерия «так было всегда». Непосредственной опорой папы Франциска можно назвать и околоцерковные движения, объединяющие мирян и представителей духовенства, которые носят международный характер. Это, прежде всего, Неокатехуминат - по сути просветительская организация, которая была создана для катехизации и религиозного образования верующих, у нее есть свои семинарии, своя миссионерская литургия. Противники Неокатехумената критикуют это движение за
то, что оно создает свои параллельные церковным приходам общины, воспитывает представление о некоторой элитарности членов этих общин. Однако довольно много епископов участвуют в этом движении, а свою поддержку Неокатехуменату высказывал и Иоанн Павел II и нынешний папа Франциск. Помимо этого, действует известная организация мирян и духовенства «Опус Деи» (Opus Dei), которую Ватикан даже признал персональной прелатурой, не связанной с епископами территориальных приходов. «Опус Деи» занимается общественной миссией Церкви, помогает верующим жить в «миру», создает культурные, образовательные и благотворительные центры, активно работает с молодежью. Как гласит один из девизов организации, «"Opus Dei" помогает найти Христа в работе, в семейной жизни и других повседневных занятиях».
Известны и другие миссионерские, образовательные и благотворительные организации и движения, такие как «Католическое действие», «Движение фоколяры», «Католическое харизматическое возрождение» (Catholic Charismatic Renewal), «Общность и освобождение» (Comunione e Liberazione), «Община св. Эгидия». Существуют и региональные движения, выступающие за продолжение реформ в католической церкви, - «Pfarrer-Initiative» (ассоциация «Пастырская инициатива»), «Союз немецкой католической молодежи» (BDKJ). Кроме того, существует экономическое движение «Общение и освобождение» - Compagnia delle Opere, которое объединяет предпринимателей-католиков из 12 стран и представляет их интересы на внутреннем и международном рынках.
В рамках этих движений, как отмечают исследователи, число участников только росло, даже несмотря на то, что в массовых опросах количество тех, кто называет себя католиками уменьшалось. Руководитель крупнейшего мирянского католического движения «Communione e Liberazione» священник Хулиан Каррон так описал возможности влияния церкви:
«Мы стараемся наладить связи между людьми и общественными организациями, создать общее пространство, в котором они могли бы вместе работать над решением каких-то вопросов... Для христиан есть множество способов отреагировать на социальные нужды, если только сами люди не вытесняют свою веру в сферу личной жизни». В духе энциклики Evangelii Gaudium папы Франциска, Каррон подчеркивает: «Сегодня для нас нет никакой проблемы жить в обществе, где уживаются разные мнения, если мы сами уверены в красоте того, чем мы живем» [2].
Из движения «Communione e Liberazione» вышли депутат Евро-парламента Марио Мауро, сенатор Рокко, архиепископ Паоло Пецци, ординарий архиепархии Божьей Матери в Москве, архиепископ Миланский кардинал Анджело Скола.
Очевидным следствием развития различных форм общинной деятельности стало то, что приход вышел за рамки отдельной Церкви, став общественно значимым явлением. Приходы становятся творческими лабораториями, которые воспитывают из верующих активных граждан, готовых к околоцерковной общественной работе в самых разных направлениях.
Социальная солидарность
Помимо естественных для церквей благотворительных проектов, стремление участвовать в общественном обустройстве ярче всего проявляется в инициативах, связанных с группами социального риска. Это мигранты, трудные подростки, нарко- и алкозависимые, бывшие заключенные. Содание реабилитационных центров церквей стало трендом во всем мире. В рамках социальной помощи этим людям церкви преобразуют окружающее общество, «избавляют человека от последствий греха».
В рамках социального служения наиболее показателен пример развития национальных мигрантских протестантских церквей в Европе. Церкви не только откликнулись на болевую проблему массовой миграции в Европу, но и стали средоточием евангельской иммигрантской культуры с этническими особенностями. Евангелисты из Африки и Латинской Америки влились в протестантское сообщество Европы, привнеся на почву Старого Света свои представления о церковной культуре, миссии, проповеди, богослужении.
Национальная пресса в странах ЕС все чаще обращает внимание на растущие экстравагантные церкви. В Мюльхайме (Mülheim an der Ruhr) большую известность приобрела община, выросшая в индустриальном районе и насчитывающая 600 человек. Пастор - Эдмунд Браун (Edmund Sackey Brown), выходец из Ганы, поставил своей целью увеличить общину до 5 тысяч человек в ближайшие годы, для чего даже сделал специальный номер для своего «Мерседеса» - «MH FJ 5000» (Mülheim for Jesus 5000). В церковь приходят в основном мигранты из Африки, но есть также и немцы, которые помогают пастору. Ближайшим советником пастора является Ян Сикингер, сын лютеранского пастора. По его словам, церковь не устраивает шумных акций в центре города, а старается привлечь окрестных жителей. Как
утверждает «Deutsche Welle», численность евангельских церквей в Германии за последнее десятилетие увеличилась вдвое и они охватывают по меньшей мере 3 % населения страны [5].
Относительный бум мигрантских церквей во Франции был отмечен в середине 2000-х годов. По сравнению с посещаемостью служб в католических приходах регулярные многолюдные собрания евангелистов, выходцев из Африки, Азии и Латинской Америки, особенно заметны. Если ранее евангельские общины были микроскопическими, то на 2006 г. была отмечена цифра в 460 тыс. активных прихожан. Одни из примеров - община в Иври-сюр-Сен (Ivry-sur-Seine) Христианский центр «Влияние», основанная конголезцами Ивом и Иваном Кастану. Они подчеркивают, что их церковь сфокусирована на нуждах людей, не только духовных, но и финансовых, семейных, любых других. Представители 26 национальностей из разных частей Африки чувствуют себя единым целым в церкви. Французы, которые также есть в общине, полагают, что атмосфера в общине более теплая и открытая к Богу, чем в других европейских церквях, которые скорее боятся евангелистов, в особенности общин, проповедующих «процветание».
В Великобритании увеличение числа практикующих верующих в новых евангельских церквях также стало открытием конца 2000-х гг. Харизматические церкви активно привлекают выходцев из Африки и Латинской Америки. К примеру, в одном из самых больших районов на Юго-Востоке Лондона - Льюишаме - 65 пятидесятнических церквей связаны с нигерийской диаспорой, остальные обслуживают выходцев из Ганы, Конго, Кот-д-Ивуара [6].
Несмотря на высокомерное отношение к такого рода церквям, они делают большую социальную работу, поддерживая семьи мигрантов, а также воспитывая веротерпимость как между церквями, так и по отношению к мигрантам из разных стран. Было бы не совсем правильно считать, что евангельские проповедники просто попали в вакуум, образовавшийся в результате секуляризации общества и ослабления англикан, католиков и методистов в Британии.
Христианский эксперт Эд Уэст обратил внимание на сам характер таких евангельских церквей и их веры. У евангелистов много людей из рабочего класса, обращенных мусульман, людей разных наций, объединенных в единое братство. Как остроумно заметил Эд Уэст:
«во многих католических и англиканских церквях утром в воскресенье можно встретить молодых родителей, которые хотят определить своих детей в престижную школу, и это говорит о том, что атмосфера наполнена лицемерием. В противоположность этому евангелисты, нравится это кому-
то или нет, верят и демонстрируют это. Сомнение и скептицизм - хорошие вещи, но религиозная община, которая не верит в собственное послание увядает и умирает, и на смену ей приходят другие. Я далеко не удивлен, что евангельское христианство на марше в Англии» [9].
Миграция затронула все европейские страны, но церкви развиваются разными путями: не только с помощью мигрантов, но и создавая новые общины на основе существующих евангельских союзов, добиваясь миссионерского успеха в молодежной среде, что придает им силы, энергию, создает необходимую социальную рекламу.
Такова, например, многогранная ситуация, сложившаяся в Швейцарии. Международное христианское содружество (International Christian Fellowship) в этой стране начало свою деятельность в 1996 г., а к 2004 г. в нем было уже более 5 тыс. последователей в 15 городах, ежегодный рост составляет 25 %. Молодежь шла слушать Евангелие под танцевальную музыку и огни диско («мелодичная церковь»). После взрывного успеха евангелистов все остальные конфессии Швейцарии стали создавать молодежные миссии: реформаты основали «Jugendkirche Zurich», Католический Синод Цюриха с 2006 г. одобрил проект «Церковь молодых» [7]. К началу 2010-х гг. на воскресных служениях евангелистов стало больше людей, чем в традиционных реформатских церквях, хотя около одной трети из 7,8 млн человек в Швейцарии являются зарегистрированными членами швейцарской Реформатской церкви. Сплоченные группы евангелистов, пятидесятников и харизматов стали заметны в обществе как сторонники консервативных христианских ценностей, которые выступают против абортов, за ограничение и отмену эвтаназии, которая разрешена в Швейцарии, и как электорат христианских партий - правого Федерального демократического союза и умеренной Швейцарской евангелической народной партии.
Социальную направленность протестантизма подчеркивает активность либеральных церквей, в первую очередь, - лютеранских церквей в Скандинавии и в Германии. Их работа в большей степени направлена на межконфессиональное сотрудничество (экуменическое движение росло снизу) и социальные проекты, которые реализуются совместно с государством (помощь мигрантам и неимущим). В 2000-е гг. отделение лютеранских церквей от государства (в Норвегии, Швеции) сделало их еще ближе к обществу и его нуждам [4, с. 94-103]. Растущий масштаб социальных христианских проектов и их успешность меняют образ Церкви в обществе, а также создают все новые формы миссии и новые общины, которые подразделяются по степени своей специализации в зависимости от того, с какими нуждающимися людьми эта община работает.
Моральная программа и свобода религии
Большинство европейских католических и протестантских церквей довольно редко напрямую участвуют в политической жизни, предпочитая непрямое политическое действие при посредстве связанных с церквями общественных движений. В публичном политическом пространстве церковная повестка дня значительно расширилась после того как роль религии стала обсуждаться в контексте борьбы с терроризмом. Публичной «моральной программой» стала и борьба за семейные ценности и общественную нравственность, а также защита прав гонимых верующих и религиозных чувств.
Околоцерковные движения Европы стали важной частью публичных акций, митингов в поддержку традиционных ценностей. Их позиция влияет на программы партий, выступающих за сохранение традиционной идентичности той или иной страны (что может, однако, иметь и антимигрантскую и антиисламскую направленность).
Православные церкви в постсоветский период сохранили и усилили свой образ символа идентичности. В силу этого они стали играть новую роль в политической жизни и оказались перед проблемой выработки новой программы для общества.
В Греции Элладская Православная Церковь стала за последние десятилетия намного ближе и к своим прихожанам и к обществу, что ярко проявилось в ходе кризиса 2014-2015 гг. Особенно успешно работает благотворительное учреждение «Апостоли» при Афинской Архиепископии. В рамках программы «Церковь на улицах» учреждение «Апостоли» бесплатно распределяет продуктовые пакеты среди бездомных. Связующим звеном между греческим обществом, властью и Церковью стали христианские клубы и братства, главным образом, братство «Зои» - движение катехизаторов за возрождение нравственности в политической жизни [3, с. 69].
В России социальная направленность Русской православной церкви обозначилась во второй половине 2000-х гг. и выразителем этого процесса стал патриарх Кирилл, возглавивший Церковь в 2009 г. Безусловно, в России пока нет своих церковных общественных движений, таких как католические мирянские движения. Тем не менее, к 2010-м гг. появился целый слой православной интеллигенции, как среди духовенства, так и среди мирян, для которого христианская жизнь в рамках общины, ценности Евангелия стали смыслом социального бытия. Среди 16 тысяч зарегистрированных организаций РПЦ в России (на 2015 г.) - около 500 приходов и монастырей, которые с полным правом можно назвать социально активными ячейками
гражданского общества, собирающими вокруг себя молодежь, интеллигенцию, организующими творческие центры, школы и фонды.
Создание церковной системы социальной работы, наряду с активным стремлением влиять на государство, началось лишь с 2010 г., когда Отдел по благотворительности и социальному служению возглавил епископ Пантелеимон (Аркадий Шатов), до этого возглавлявший в Москве один из самых социально активных приходов. Порталы «Милосердие.Ру» и «Диакония.Ру» фактически стали общецерковными социальными узлами связи и информации, была сделана попытка распространить добровольческое движение, созданное в Москве ар-хиеп. Пантелеимоном, на всю Россию. Важным фактором в становлении добровольческого движения в РПЦ стала активная гуманитарная миссия по помощи беженцам с Украины. Социальные проекты для десятков тысяч вынужденных переселенцев из Украины привлекли в Церковь массу волонтеров.
Расширение присутствия РПЦ в обществе привело, так же как это было и в Европе, к провозглашению Церковью своей моральной политики в общественно-политическом пространстве. Программным стало выступление патриарха Кирилла в Госдуме 22 января 2015 г. В нем были перечислены основные социальные требования Церкви. Они касаются законодательной политики в области поддержки семьи, материнства и детства. Церковь обеспокоена попытками ограничить права отца и матери, лишить их возможности воспитывать детей «в духе своего мировоззрения и традиционных нравственных ценностей». Для преодоления проблемы абортов патриарх предложил следующие меры: помощь семьям в разрешении жилищных проблем, материальную поддержку многодетных семей, введение в работу системы здравоохранения этических норм, которые побуждали бы врачей заботиться о сохранении жизни зачатого ребенка, а также сдерживание рекламы и пропаганды абортов или их полный запрет. Выведение операции по искусственному прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования. Отмена суррогатного материнства.
Однако в своей борьбе за моральные ценности РПЦ оказалась в таком же положении, что и европейские церкви. Несмотря на идеологическую связку православия и власти в России, ни одно из предложений Патриарха так и не было поддержано решениями правительства или депутатов парламента.
Частью «моральной программы» стала внешнеполитическая деятельность РПЦ, в рамках которой был провозглашен принцип религиозной свободы и защиты прав христиан. Об этом говорят заявления и
патриарха Кирилла и главы ОВЦС митрополита Илариона (Алфеева). Знаковым стало сотрудничество не только с католиками, но и с Евангельской Ассоциацией Билли Грэма, то есть с теми христианскими конфессиями, которые проповедуют в США и Европе консервативные «библейские ценности» (осуждают однополые браки, эвтаназию, аборты, дискриминацию христиан за их общественную позицию, разрушение института семьи, стремятся влиять на политику).
В данном контексте активизировались консервативные религиозные движения фундаменталистского толка, в том числе и враждебные демократии. Несмотря на то, что частью общества национально-патриотические околоцерковные движения и иные группы активистов воспринимаются как нарушители порядка, они действуют вполне в демократическом духе. Их цель - отстаивать свои права и интересы, а апеллируют они к законам правового государства, защищая свое представление о «нравственном» обществе (это и акции против театральных постановок, выставок в музеях, и такие движения как «Сорок сороков», «Божья воля», «Союз православных граждан», Всероссийское молодежное православное движение). Они могут быть как близки, так и далеки от церкви, по-разному представлять себе образ идеального общества, но религиозная мотивация и гражданский активизм играют в их мировоззрении ключевую роль.
В первой половине XXI в. христианские церкви стали оказывать заметное влияние на демократические институты. В зависимости от угла зрения можно назвать этот процесс и клерикализацией демократии и воцерковлением демократии, а сам феномен - религиозной демократией в широком смысле этого слова.
Участие церквей в социальной работе переносит центр тяжести с приходских форм деятельности на общественные, околоцерковные. Окружающий мир включается в границы церковного пространства, выходящего за рамки евхаристистической общины. Церковь как бы секуляризуется изнутри, при этом христианизирует те институты, которые создаются в казалось бы чуждой ей секулярной среде. Таким образом, результат гражданской активности христиан можно назвать как «религиозной демократией», так и парацерковным феноменом (в США термин «рагасИигсИ» является обозначением роста активности церквей в сфере некоммерческих объединений во второй половине XX в.) [7].
«Квазиприходы», волонтерство, морально-политический гражданский активизм присутствуют в разной степени и разных формах во всех основных христианских конфессиях - в католицизме, протестантизме и православии. Привлекательность этих форм для общества не
связана напрямую с вероучением или обрядами, но религия все равно отвечает на конечные вопросы бытия, жизни и смерти, а значит, и нерелигиозные формы вполне могут приводить человека к ключевому христианскому вопросу о «спасении».
Список литературы
1. Забаев И., Пруцкова Е. Социальная сеть православной приходской общины: возможности применения анализа социальных сетей в социологии религии // Вестн. ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. - 2013. - 4 (48) - С. 120-136.
2. Католики в современной Европе. Татьянин день. 05.09.11. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.taday.ru/text/803317.html (дата ображения: 23.04.2016).
3. Мигдалис К. А. Православие в стране Евросоюза (взгляд из Греции) // Религия и общество. Ч. 2. - М.: Институт Европы РАН, 2007.
4. Чернышева О. В. Евангелическо-лютеранская церковь в социальной и политической жизни современной Швеции // Религиозные миссии на общественной арене: российский и зарубежный опыт. - М.: Институт Европы РАН, 2016.
5. Costello, Marcus. Ghanaian pastor seeks to 're-Christianize' Germany. March 19, 2014, Deutsche Welle. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.dw.de/ghanaian-pastor-seeks-to-re-christianize-germany/a-17501259 (Accessed 23.04.2016).
6. Martin D. Britain's tolerance to Islam results in more than 1m Muslims setting up home here. Daily Mail, 14 December 2009. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.dailymail.co.uk/news/article-1235527/Britains-tolerance-Islam-results-1m-Muslims-setting-home-here.html#ixzz375Ex5tdo (Accessed 23.04.2016).
7. Melodious Church Attracts Youth in Switzerland. 20 April 2004. [Электронный ресурс]. - URL: http://www. christiantoday. com/article/melodious.church. attracts.youth.in. switzerland/ 659.htm (Accessed 23.04.2016).
8. Scheitle, Christopher P. Beyond the Congregation: The World of Christian Nonprofits. Oxford University Press, 2010.
9. West, Ed. I'm not surprised Evangelical Christianity is on the rise. The Telegraph. December 14th, 2009. [Электронный ресурс]. - URL: http://blogs.telegraph.co.uk/news/edwest/100019857/im-not-surprised-evangelical-christianity-is-on-the-rise/ (Accessed 23.04.2016).
10. [Электронный ресурс]. - URL: http://wccm.ru/files/pope_francis_evangelii_gaudium.pdf
