CC BY
34
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 7 (261). История. Вып. 49. С. 91-99.
ЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЛИТИКА ФРГ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ «КРАСНО-ЗЕЛЕНОЙ.» КОАЛИЦИИ (1998-2005 ГОДЫ)
В статье рассматриваются основные направления политики ФРГ в Европе в годы нахождения у власти коалиционного правительства СДПГ - Союз 90 / «зеленые» во главе с Г. Шредером. Анализируются подходы ФРГ к проблеме расширения ЕС, отношение к институциональной реформе Евросоюза, формированию единой европейской политики безопасности и обороны.
Ключевые слова. ЕС, экономическая интеграция, ЕПБО, институциональная реформа, Ниццкий договор, Европейский Конвент, Европейская конституция.
Коалиционное правительство СДПГ -Союз 90 / «зеленые» во главе с федеральным канцлером Г. Шредером, пришедшее к власти в ФРГ осенью 1998 г., продолжило курс прежнего правительства на углубление и расширение ЕС. И все же европейская стратегия Г. Шредера отличалась от политики его предшественников. Представления канцлера о единой Европе не были отягощены наследием Второй мировой войны, по его собственным словам, он принадлежал к поколению, «которое хочет быть европейским, а не вынуждено им быть», что давало Германии «больше свободы в отношениях с ее партнерами»1.
Начало деятельности «красно-зеленой» коалиции совпало с председательством ФРГ в ЕС (с 1 января по 1 июля 1999 г.). В целях «большей координации экономической, финансовой и налоговой политики ЕС» новый канцлер поддержал идею создания Еврозоны в рамках ЭВС2. Участие в Еврозоне сулило ФРГ ряд серьезных экономических выгод: обеспечение экономического роста и занятости, увеличение конкурентоспособности внутреннего рынка, сокращение трансакци-онных и административных издержек. Введение единой европейской валюты - евро - способствовало формированию благоприятной среды для реализации конкурентных преимуществ Германии. Совпадение выгодных немцам макроэкономических и институциональных факторов привело к тому, что экономика ФРГ получила возможность развиваться, за счет экономик других стран, в том числе и стран-лидеров, например, Великобритании и Италии. Германские концерны осуществили новый виток экспансии на территории стран-конкурентов, главным средством которой стали поглощения крупнейших иностранных
компаний. В то время как экспорт французских, итальянских и испанских компаний сокращался из-за усиления евро, немецкие концерны успешно отвоевывали сегменты рынка у конкурентов.
Во время пребывания ФРГ на посту председателя Евросоюза были заложены основы формирования оборонной составляющей ЕС. Новое направление сотрудничества - европейская политика безопасности и обороны (ЕПБО) - было призвано обеспечить возможность автономных действий ЕС в кризисных ситуациях с опорой на собственный военный потенциал. Весь механизм ЕПБО был разработан немецкими, французскими и британскими экспертами - представителями государств «Евротройки», в странах которой был сосредоточен основной военный потенциал Евросоюза, в том числе французские и британские ядерные силы. Пытаясь реализовать свои национальные интересы, ФРГ сконцентрировалась на укреплении политической и военной дееспособности ЕС.
При участии германских экспертов был разработан план развития европейской идентичности в сфере безопасности и обороны в условиях интеграции Западноевропейского союза в ЕС, была отмечена необходимость создания независимых вооруженных сил для выполнения «Петерсбергских миссий». Важным шагом стало принятие на сессии Евросовета в Кельне 4 июня 1999 г. первой совместной стратегии ЕС в отношении России, рассчитанной на 4 года. По мнению федерального правительства, единая европейская политика в области безопасности была необходима Германии для взаимодействия с соседними с ЕС регионами, прежде всего, с Россией и Украиной. Это особая позиция
Германии в отношении расширения европейских институтов безопасности отличалась от позиции Франции, обладающей большими интересами в Средиземноморье и Северной Африке3.
14-15 февраля 2000 г. состоялось открытие конференции по институциональным реформам ЕС, продолжавшейся до конца 2000 г. В Брюсселе начали работу Временный комитет по ОВПБ, в состав которого вошли представители политических департаментов МИД стран-членов ЕС; Временный комитет военных представителей, в составе начальников национальных генштабов, а также Секретариат Совета ЕС с участием военных экспертов. Главной темой их заседаний стало развитие отношений ЕС с НАТО, выработка механизма консультаций с третьими странами и увеличение возможностей гражданских сил ЕС реагировать на кризисы.
Главной заслугой представителей ФРГ стало обязательство использовать ресурсы государств-участников ЕС на проведение миротворческих операций на основе суверенных решений. Германия настаивала на создании постоянно действующих самостоятельных вооруженных сил Евросоюза, находящихся в равноправных отношениях с силами НАТО. Так, 3-4 июня в Кельне лидеры ЕС постановили, что Союз должен проводить самостоятельные акции, опирающиеся на эффективные вооруженные силы.
ФРГ стремилась занять ключевые позиции в области ЕПБО. Министр обороны ФРГ Р. Шарпинг заявил, что в 2000 г. его ведомство увеличит расходы на оснащение бундесвера новейшими видами вооружений на 500 млн евро. Другим шагом Берлина стало решение закупить для бундесвера 75 транспортных самолетов А400М на сумму 10 млрд евро для обеспечения эффективной деятельности вооруженных сил Евросоюза и усиления деятельности еврокорпуса быстрого реагирования. Бундесвер должен был играть в нем первостепенную роль4.
Важным стимулом к усилению европейской обороны явилась необходимость урегулирования Косовского кризиса, обнаружившего низкую эффективность европейской политики в области безопасности и институциональную слабость ЕС. На саммите ЕС в Кельне Германия выступила инициатором плана по формированию общеевропейских оперативных сил. К 2003 г. было решено
обеспечить способность государств-членов разворачивать в двухмесячный срок силы быстрого реагирования численностью 50-60 тысяч человек для проведения гуманитарных и миротворческих акций продолжительностью не менее одного года. Договоренность о преобразовании еврокорпуса в европейские силы быстрого реагирования была достигнута между главами правительств ФРГ и Франции 29 мая 1999 г. в Тулузе.
Правительство ФРГ являлось одним из самых последовательных сторонников создания интегрированного военно-промышленного комплекса стран ЕС, в котором немецкие концерны должны были занять лидирующие позиции. Крупнейшей европейской компанией, обеспечивающей укрепление оборонного потенциала ЕС, стал Европейский аэрокосмический и оборонный концерн - сокращённо ЕАДС (EADS - European Aeronautic Defence and Space Company), образованный 10 июля 2000 г. слиянием немецкой компании «Даймлер-Бенц Эйрспес АГ», французской «Аэроспасьяль-Матра» и испанской «КАСА». Структурная реорганизация, направленная на улучшение управляемости концерна и его международной конкурентоспособности, привела к преобладанию в ЕАДС немецкого влияния в ущерб Франции. Хотя пост главы ЕАДС перешел к представителю Франции, немецкой стороне достались два других ключевых поста - председателя правления и президента «Эрбас» - ведущего структурного подразделения ЕАДС, на долю которого приходилось 70 % товарооборота компании. Новое германское руководство объявило о намерении объединить немецкие активы компании в один холдинг по производству авиационных двигателей с годовым оборотом в один миллиард евро и шестью тысячами работающих. Этот шаг преследовал две основные цели: улучшение позиций в конкурентной борьбе с американскими компаниями и продажу нового холдинга германским инвесторам, что, естественно, вызвало обеспокоенность французской стороны. Заместитель главы производственного совета ЕАДС Ж.-Ф. Кнеппер предостерег от наметившегося дисбаланса в пользу ФРГ: «... действия Германии направлены на присвоение себе европейской авиационной и космической промышленности и европейской обороны»5. Возможно, немецкие планы по установлению большего контроля над техно-
логической цепочкой ЕАДС были нацелены также на получение доступа к французским ракетным технологиям и производству, что позволило бы властям ФРГ поставить вопрос о совместном использовании французских сил и средств ядерного сдерживания.
Другим способом укрепления немецкого влияния в ЕАДС являлось развитие сотрудничества с российской Объединенной авиастроительной корпорацией (ОАК). Влияние Берлина на военную составляющую ЕАДС было усилено также за счет дальнейшей скупки европейской оборонной отрасли. В 2004 г. германское крыло руководства ЕАДС заявило о намерении приобрести 42,1 % акций крупнейшего германского военного концерна «Рейнметалл», который совместно с компанией «Краус-Маффеи Вегманн» планировал получить крупнейший в своей истории заказ от германского оборонного ведомства на производство 400 новых танков6.
В 2005 г. ЕАДС был удостоен «Премии за достижения в области технологии» Федерального союза германской промышленности (ФСГП)7, присужденной специалистам концерна за выдающиеся разработки двойного назначения (высокочувствительные приборы для обнаружения взрывчатки, наркотиков и отравляющих веществ, потребность в которых одинаково высока как в военной, так и в гражданской сфере). Разработка «ноу-хау» велась на деньги из бюджета Евроко-миссии, ассигнований правительства ФРГ и средств самой корпорации, учредившей в 2004 г. инновационный фонд с капиталом в 20 млн евро. ФСГП особо подчеркивал необходимость создания общеевропейской системы фундаментальных прикладных исследований и разработок на основе тесной интеграции военно-гражданской науки с приоритетным бюджетным финансированием, аналогичной той, которая существует в США. Целью этой политики должно было стать создание оборонной промышленности ЕС, конкурентоспособной США8.
Наряду с усилением европейского оборонного потенциала важной целью правительства Г. Шредера в период председательства ФРГ в ЕС было реформирование единой сельскохозяйственной, бюджетно-финансовой и структурной политики. Необходимость реформ была продиктована намерением Польши, Болгарии и Румынии - стран, где четверть рабочей силы занята в аграрном сек-
торе, - вступить в Союз. Федеральное правительство было обеспокоено перераспределением финансовой нагрузки между членами Союза. По его мнению, наименее развитые члены ЕС пользовались чрезмерно высокими взносами Германии для финансирования своих программ, вместо того чтобы разрабатывать новые правила и источники финансирования для Союза. По данным Министерства финансов ФРГ в 1994 г. Германия внесла 15,5 млрд марок в бюджет, а возврат средств составил 7,73 млрд марок9. При этом немцы подчеркивали, что Германия получала меньше выгод от ЕС, чем страны со значительным аграрным сектором.
В 1998 г. вклад ФРГ составил более половины бюджета ЕС - 22 млрд марок. И вновь львиная доля средств была использована на реформирование аграрного сектора, а одна треть - на финансирование регионального развития. Конкретные предложения по реформированию общей финансовой, сельскохозяйственной, структурной политики и сокращению финансового бремени Германии были сформулированы правительством Шредера на заседании Евросовета 24-25 марта 1999 г. в Берлине и вошли в историю под названием «Повестка дня 2000» (Берлинский пакет документов). Важным условием облегчения бремени ФРГ должно было стать, по мнению кабинета Г. Шредера, сокращение сельскохозяйственных расходов при одновременном увеличении расходов на исследования и развитие с 3,7 % до 5 %, а также на финансирование транспортных сетей с 1,3 млрд до 10,8 млрд евро. Кроме того, ФРГ настаивала на реформировании структурной политики путем предоставления помощи 35 %, а не 51 % населения в нуждающихся регионах. Тем самым Германия стремилась ликвидировать паразитирование на достижениях германской экономики других стран ЕС и предотвратить его в будущем со стороны стран-кандидатов.
Берлинский пакет документов был одобрен Советом министров сельского хозяйства в 1999 г. Его основное значение состояло в том, что он создал предпосылки для начала процесса расширения Союза. Правительство ФРГ было намерено поддерживать его высокие темпы. В обоснование своей позиции федеральный канцлер Г. Шредер заявлял об исторической ответственности ФРГ за продолжение политики добрососедства и прими-
рения, начатой В. Брандтом. За благозвучной риторикой скрывалась заинтересованность в экспансии германского капитала в страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.
Характерно, что в сферу интересов Германии входили и государства, не относящиеся к странам - кандидатам ЕС. В силу географического положения Германия является форпостом Союза на восточном направлении, поэтому обеспечение стабильности на внешних границах ЕС входило в число внешнеполитических приоритетов ФРГ. Это касалось России, Украины, Кавказских республик, а также государств Северной Африки. ФРГ стремилась к тесному сотрудничеству с ними, хотя и не рассматривала их в качестве кандидатов в ЕС10.
В первой половине 1999 г. Германия возглавляла не только ЕС, но и контактную группу по бывшей Югославии, пытаясь привлечь внимание партнеров по ЕС к разработке деталей мирного урегулирования в Косово и заключению «Пакта стабильности с государствами Юго-Восточной Европы». Ведущая роль в разработке этого документа принадлежала министру иностранных дел ФРГ Й. Фишеру. В нем говорилось о необходимости создания на Балканах перспективных рынков сбыта и зон вложения капиталов, привлекательных условий для международного экономического сотрудничества. Германские околоправительственные организации предпринимателей взяли под плотный контроль перестройку регионального энергетического хозяйства. Это касалось, прежде всего, четырех бывших югославских республик - Хорватии, Боснии-Герцеговины, Сербии и Черногории, и Македонии. До конца 2005 г. должны были быть сняты последние ограничения для вхождения капитала ЕС на балканский энергетический рынок. «Германское объединение Газа и Воды» - ДФГВ (Die Deutsche Vereinigung des Gas- und Wasserfaches e. V./ DVGW) - с 2002 г. давало предписания соответствующим министерствам и газовым компаниям этих стран, на основе которых осуществлялся перевод их хозяйства на стандарты ЕС. В рамках ДФГВ был создан специальный «Координационный комитет по вопросам Юго-Восточной Европы», осуществлявший свою деятельность в тесном контакте с представителями германских министерств и ведомств11. Одновременно германские специалисты ока-
зывали услуги в области управленческого консалтинга, что создавало хорошие предпосылки для дальнейшей скупки немецкими компаниями частей югославской энергетики. К моменту окончания правления «красно-зеленых», спустя шесть лет после агрессии НАТО против Югославии, произошло окончательное закрепление экономических результатов этой военной акции в энергетике балканского региона. Либерализация регионального энергетического рынка означала ни что иное, как поглощение национальных энергетик названных стран западным, прежде всего германским, крупным бизнесом.
Большое внимание коалиционное правительство СДПГ - «зеленые» - уделяло созданию европейского правового пространства в рамках «третьей опоры» ЕС - общего пространства правосудия и внутренних дел. В результате активных действий Германии в Косово на территорию ФРГ хлынул поток мусульманских беженцев. Германия была вынуждена инициировать усиление сотрудничества в этих областях. Постепенное сближение национальных систем правосудия обсуждалось главами государств и правительств стран - членов ЕС на внеочередном саммите Европейского Совета в Тампере (Финляндия) 15-16 октября 1999 г. ФРГ поддержала решение о тесной координации иммиграционной политики и выступила за создание единой системы предоставления политического убежища на территории ЕС. Шагом по усилению сотрудничества в рамках третьей опоры была разработка программ по борьбе с организованной преступностью и нелегальной миграцией. Первым директором Европола был назначен в апреле 1999 г. немец Юрген Сторбек.
Важным направлением деятельности «красно-зеленой» коалиции было институциональное реформирование ЕС. В знаменитой речи, произнесенной 12 мая 2000 г. в Берлине, министр иностранных дел Германии Й. Фишер предложил обдумать вопрос о создании двухпалатного Европейского парламента. Первая палата состояла бы из депутатов национальных парламентов, вторая - из избранных напрямую депутатов. Й. Фишер полагал, что это позволит устранить противоречия между национальными и европейскими законодательными органами, а также между национальными государствами и единой Ев-ропой12.
Для европейской исполнительной власти Й. Фишер видел две перспективы: либо реформировать Европейский Совет, так, чтобы он мог стать общеевропейским правительством, состоящим из национальных кабинетов министров, либо придать правительственные функции органу, построенному по образцу нынешней Европейской Комиссии, и при этом избрать путем общеевропейского референдума президента, наделенного значительными исполнительными полномочиями.
Промежуточным шагом на этом пути глава германской дипломатии хотел бы видеть создание некоего «центра притяжения», т. е. группы государств, «способных заключить новый основополагающий договор, ядро Евросоюза и будущей федеральной конститу-ции»13. В распоряжении этих государств находились бы европейское правительство, Ев-ропарламент с законодательными функциями и напрямую избранный президент.
Реакция на предложения Й. Фишера была неоднозначной. Шесть стран-основательниц Сообщества выразили готовность пойти на создание федерации, хотя и среди них имелись разногласия. Например, Франция предпочитала, чтобы Европа стала конфедерацией, основанной на национальных государствах с сохранением их специфики и национальных интересов. Другая группа европейских стран высказывалась осторожнее - Испания, Португалия, Австрия, Греция и Ирландия пока не видели себя в «федеральном модуле». Еще менее федеральная перспектива вдохновляла страны европейского Севера и Великобританию. Лондон даже не счел нужным выразить официальную точку зрения на предложение Й. Фишера.
В декабре 2000 г. на саммите ЕС в Ницце был подписан договор, предусматривавший внесение ряда изменений в институциональную структуру ЕС, необходимых ввиду его предстоящего беспрецедентного расширения. Цели федерального правительства в Ницце определяло в первую очередь стремление к устранению последних препятствий на пути к расширению ЕС и постепенному отказу от форм межгосударственного сотрудничества в пользу наднациональности.
Внешнеполитическое ведомство ФРГ предлагало пересмотреть отношения между институтами ЕС, роль которых должна была определяться на основе федеративной модели, озвученной в речи Й. Фишера в Бер-
лине. Были достигнуты договоренности по превращению Еврокомиссии в реальную властную структуру, определявшую внешнюю и внутреннюю политику ЕС. На Межправительственной конференции 14 февраля 2000 г. страны-члены ЕС договорились о расширении функций председателя Комиссии. Он получил право распределять портфели, «делать кадровые перестановки и инициировать отставку любого комиссара»14. С целью усиления влияния европейских граждан на деятельность ЕС Германия даже предлагала проведение прямых выборов председателя Комиссии15, однако эта инициатива не получила поддержки. Что касается численности Комиссии, то Германия хотела бы видеть в ее составе не более 20 человек. До сих пор 5 крупных государств (Германия, Франция, Великобритания, Италия и Испания) имели в комиссии по 2 представителя, а остальные по одному. Правительство Г. Шредера заявило даже о готовности отказаться от одного места, чтобы сохранить это количество после принятия в ЕС новых стран-кандидатов16. Главный аргумент германского руководства заключался в том, что в ближайшие годы ЕС мог пополниться 12 новыми членами, и Евро-комиссия, состоявшая из представителей 27 государств, стала бы недееспособной. Однако добиться существенного ограничения численности Комиссии в ближайшие несколько лет ФРГ не удалось.
Интересам ФРГ отвечало и расширение полномочий Европарламента. Исходя из федеративной сущности Парламента, профессор Мангеймского университета ФРГ Беате Колер-Кох отмечала возможность упразднения различий между национальными избирательными системами стран ЕС, т. к. европейский парламент должен был состоять, по ее мнению, из партийных группировок, выходящих за пределы национальных границ17. Однако, учитывая результаты европейских выборов 13 июня 1999 г., вывод Б. Колер-Кох о превращении ЕС в транснациональную политическую общность оказался преждевременным.
Во-первых, эти выборы характеризовались более низким, по сравнению с предыдущими выборами, процентом избирательной активности европейцев. Если в 1978 г. в выборах в Европарламент участвовало 53 % европейцев, в 1994 г. - 57 %, то в 1999 г. этот показатель составил лишь 49 %. Низкий уровень явки в
ФРГ (45,2 %) объяснялся увеличением недоверия немцев как к Комиссии после ее коллективной отставки 24-25 марта 1999 г., по причине обвинения ряда ее членов в коррупции, так и ко всему Евросоюзу после событий в Косово, наглядно продемонстрировавших его второе после США и НАТО место в мире. Во-вторых, в предвыборной кампании 1999 г. в европейских странах, как и раньше, преобладали национальные проблемы.
Что касается распределения мест в Евро-парламенте, то на совещании в Ницце было принято решение распределять их пропорционально численности населения каждой страны, при этом общее количество депутатов составляло в соответствии с Амстердамским договором - 700. ФРГ оказалась в выгодном положении, получив наибольшее количество мест - 99, тогда как Франция, Италия и Великобритания вынуждены были сократить свое участие до 72 человек18.
На протяжении всей истории ЕС основным органом в его институциональной структуре являлся Совет министров. Для эффективного принятия решений в Совете государства ЕС стремились найти рациональную форму распределения голосов. Германию не устраивала прежняя ситуация, когда ее голос могли перевесить голоса остальных, более мелких государств. Так ФРГ с населением 80 млн человек имела 10 голосов, а 19 малых стран, население которых составляло тоже почти 80 млн человек - 57 голосов. В будущем союзе необходимо было облегчить достижение решения квалифицированным большинством и затруднить создание блокирующего меньшинства. Германия добивалась введения системы «двойного большинства». С одной стороны, она предусматривала выполнение принципа «каждому государству» по голосу, а с другой - отражала позицию большинства населения Союза. Более того, она позволяла Германии сохранить контроль над принятием решений о расширении Союза.
Замыслам ФРГ по превращению ЕС в федеративное государство отвечало и провозглашение Хартии основополагающих прав граждан ЕС, разработанной по решению саммита в Кельне (июнь 1999.) Хартия декларировала свободу и равноправие всех граждан ЕС в выборах на любом уровне, независимо от места проживания, право на участие в управлении, на судебную и дипломатическую защиту. Германия и Франция стреми-
лись превратить Хартию в основу будущей Европейской конституции.
Проблема расширения ЕС также широко обсуждалась на саммите в Ницце. Германия высказалась за скорейшее принятие новых членов, т. к., по мнению Й. Фишера, это придавало Евросоюзу политическую стабильность и экономическую динамику19. Председатель Комитета по внешней политике в Ев-ропарламенте Элмар Брок (ХДС) отверг опасения многих немцев о потере рабочих мест, поскольку увеличение рынков сбыта должно было привести к увеличению занятости, как в Германии, так и в ЕС20. Ниццкий договор установил дату вступления - 1 января 2003 г. - для государств, выполнивших «копенгагенские критерии».
С точки зрения поставленных правительством ФРГ целей Ниццкий договор представлял шаг вперед на пути к европейскому единству. С одной стороны, были созданы институциональные предпосылки для расширения ЕС, осуществлен переход к принципу большинства более чем в 20 случаях; усилен состав и внутренняя структура Комиссии; ФРГ добилась определенного расширения прав Европарламента, более пропорционального распределения мест в нем и учета фактора численности населения при распределении мест в Совете министров. С другой стороны, сохранение права вето в важных политических вопросах осложняло процедуру принятия решений. Кроме того, Германию не устраивала отложенная на 2005 г. реформа Комиссии, которая ставила под сомнение способность ЕС к расширению.
Анализируя итоги совещания в Ницце, можно сделать вывод о преемственности германской политики в отношении ЕС. Коалиционное правительство Шредера - Фишера закрепило ведущую роль ФРГ в институтах Союза, добилось наибольшего количества мест для германских депутатов в Европар-ламенте и Совете. Заключение Ниццкого договора стало важным этапом на пути к созданию того федеративного Союза, идею которого выдвинул Й. Фишер в берлинской речи. По словам Г. Шредера, оно положило начало пост-ниццкому процессу, приведшему к подписанию 29 октября 2004 г. нового «Договора, учреждающего Конституцию для Европы».
Вопросы, которые федеральному правительству не удалось урегулировать в Ницце,
вновь обсуждались в повестке дня Европейского Совета 14-15 декабря 2001 г. в Лакене (Бельгия), где было принято решение о создании Конвента - консультативного органа, для согласования позиций по вопросам разделения полномочий между органами ЕС и государствами Союза.
Распределение компетенций между ЕС и национальными государствами и закрепление их в правовой форме было важно для ФРГ ввиду позиции федеральных земель. Опасаясь ущемления своих прав, земли настаивали на ограничении компетенций ЕС и стремились предотвратить передачу своих прав на наднациональный уровень. Так, представитель германского бундесрата на Конвенте, премьер-министр Баден-Вюртемберга Э. Тойфль представил список полномочий, в которые не должен был вмешиваться ЕС. К ним относилось внутригосударственное строительство, образование, коммунальное самоуправление. В компетенции ЕС должны были находиться вопросы обороны, внешней политики, охрана окружающей среды, защита внешних границ ЕС, сотрудничество в борьбе с преступностью21. Учитывая позицию земель, федеральное правительство настаивало на соблюдении принципа субсидиарности, предполагавшего делегирование как можно большего числа полномочий «вниз». Характерно, что против увеличения полномочий ЕС высказалось большинство опрошенных в 2004 г. немецких граждан (57 %).
Конвент начал свою работу 28 февраля 2002 г. и продолжил ее вплоть до начала очередной межправительственной конференции в декабре 2003 г. Под руководством бывшего президента ФРГ Романа Хергцога конвент успешно разработал Европейскую хартию основных прав. Все политические круги Германии единодушно высказались за ее включение в новую Конституцию ЕС.
В целом политика ФРГ определялась стремлением превратить ЕС в федерацию. По мнению бывшего президента Германии Й. Рау, федеративное устройство было необходимо «для восстановления дееспособности там, где каждое государство в отдельности не могло этого добиться своими силами»22. На этом пути Германии приходилось постоянно преодолевать сопротивление партнеров по ЕС. Так, Франция предложила на Конвенте усилить пост председателя Европейского Совета, назначаемого премьер-министрами
стран-членов, вплоть до превращения его в центральную фигуру ЕС и главу европейского правительства. Это предложение поддержали Великобритания и Испания, однако ФРГ его отвергла, т. к. оно способствовало смещению власти с наднационального на межправительственный уровень. Европейский Совет, гарантируя соблюдение национального суверенитета, объективно ослаблял бы роль Комиссии и Европарламента. Под давлением ФРГ была найдена компромиссная модель руководства, согласно которой председатель европейского Совета избирался квалифицированным большинством голосов на два с половиной года с возможностью повторного переизбрания Ев-ропарламентом еще на один срок (статья I -21 проекта Конституции). Таким образом, он становился европейской фигурой, что вполне соответствовало интересам ФРГ.
Представители ФРГ на Конвенте выступали за усиление поста председателя Комиссии, считая, что он должен разрабатывать основные направления политики Союза. Федеративная модель избрания председателя Комиссии, предложенная ФРГ, сводилась к следующему: во время выборов в Европарламент кандидат, партия которого набирала наибольшее количество голосов, утверждался бы Европейским Советом. Эта модель была с одобрением встречена Францией и странами Бенилюкс. Однако на Конвенте была выдвинута другая модель, которая и легла в основу проекта Конституции. Она предусматривала сохранение существующей системы избрания кандидата на пост главы Комиссии европейским Советом с последующим утверждением Европарламентом (статья I - 26,1). Сторонниками этой модели были Великобритания, Швеция, Испания, Португалия, Австрия и Финляндия. Компромисс был найден 16 января 2003 г. на встрече руководителей ФРГ и Франции в разделении руководства между председателем ЕС, утверждаемым главами государств и правительств (идея Франции), и председателем Еврокомиссии, избираемым Европарламентом (идея Германии). Двойное председательство было, по мнению Й. Фишера, наилучшим решением. Франко-германский тандем придал, таким образом, новый импульс развитию Европейского Союза.
В проекте Конституции предусматривалось создание нового поста министра иностранных дел ЕС, соединявшего компетенции Высокого представителя ОВПБ Х. Сола-
ны и комиссара по внешним связям К. Патте-на. Германии удалось связать работу нового министра с решениями, принимаемыми в Комиссии, т. к. по проекту он являлся членом Комиссии и постоянным председателем Совета министров иностранных дел, что обеспечивало ему участие в заседаниях Европейского Совета (статья I - 27).
Руководство ФРГ настаивало на Конвенте на создании дипломатической службы ЕС. В состав дипломатического корпуса, возглавляемого министром иностранных дел ЕС, должны были входить официальные лица из Совета, Комиссии и национальных дипслужб. Это решение усиливало дипломатическое представительство ЕС в мире.
Подводя итоги работы Конвента, необходимо отметить, что во всех ключевых вопросах, касающихся институциональной структуры ЕС, Германия смогла добиться определенного усиления наднациональных институтов. Среди наиболее значимых для ФРГ положений следует выделить главу о распределении полномочий между ЕС и национальными государствами. Полномочия делились на 3 группы: исключительные, поделенные и поддерживающие. К первой группе относились полномочия, перечисленные в предыдущих договорах, а также полномочия в сфере внешней торговли. Поделенные полномочия относились как к компетенции ЕС, так и компетенции государств-членов и охватывали такие сферы, как внутренний рынок, сельское хозяйство, охрана окружающей среды, транспортная и социальная политика, здравоохранение, защита прав потребителей, а также сфера внутренних дел и юстиции. Наконец, к третьей группе относились полномочия, в которых приоритет имело право государств-членов, а ЕС выполнял функции координатора. В них входили политика занятости, промышленная политика, образование, культура, спорт.
Проект Конституции был принят 105 участниками Конвента 10 июля 2003 г., с 4 октября в Риме начала свою работу Межправительственная конференция, на которой до декабря 2003 г. планировалось принять первую европейскую Конституцию. Ее подписание было намечено на 9 мая 2004 г., после чего ее должны были ратифицировать 25 национальных парламентов стран ЕС. Однако, как известно, Конституция ЕС так и не вступила в силу, не получив поддержки населения
на референдумах во Франции и Нидерландах в 2005 г. Провал общеевропейской конституции стал серьезным ударом для «красно-зеленой» коалиции.
Неблагоприятно развивалась и внутриполитическая ситуация. 22 мая 2005 г. социал-демократы потерпели поражение на местных выборах в земле Северный Рейн - Вестфалия, где они правили последние 39 лет. Г. Шрёдер объявил о решении СДПГ инициировать проведение досрочных национальных выборов уже в сентябре 2005, то есть за год до окончания срока его полномочий. Выборы состоялись 18 сентября 2005 г. СДПГ и блок ХДС/ ХСС получили почти одинаковое число голосов, недостаточное, однако, для того, чтобы сформировать однопартийное правительство. В ходе переговоров о создании «большой коалиции» ХДС/ХСС и СДПГ 10 октября 2005 г. было решено, что новым канцлером Германии станет Ангела Меркель.
Подводя итоги деятельности «красно-зеленой» коалиции, следует отметить, что в годы ее нахождения у власти усилилось желание Германии играть на мировой арене первостепенную роль. В вопросах, касающихся решения европейских проблем, ФРГ успешно владела внешнеполитической инициативой. Если в европейской политике прежних правительств определяющими были идеи объединения Германии и немецкого народа, то «красно-зеленая коалиция» пыталась стать «локомотивом и ядром интеграции Европы», отводя ФРГ ведущую политическую роль в этом процессе. Германия успешно проводила курс на углубление и расширение европейской интеграции, из которой сумела извлечь существенные выгоды. Правительственные и деловые круги эффективно реализовывали германские национальные интересы в рамках наднационального строительства.
Примечания
1 Financiel Times. 1998. 10. 11. P. 6.
2 SPD - Wahlprogramm für die Bundestagswahl 1998 // Dokumentation Europäischen Union, Fridrich-Naumann-Stiftung. Sankt-Augustin, 1999. S. 4.
3 Gemeinsame Strategie der Europäischen Union vom 4 Juni 1999 für Russland, Bulletin der Bundesregierung. S. 7. 1999. № 63. S. 534.
4 Быков, П. Сверхновая Европа / П. Быков, П. Власов // Эксперт. 2000. 17 июля. С. 46.
5 Никитин, А. К. Современная внешнеполитическая стратегия ФРГ. М., 2007. С. 128.
6 «Neuordnung» der europaeischen Rüstungsindustrie. 2004. 26. 11. URL : http:// www. german-foreign-policy.com/ de-news-arti-cle1101423600_26_11_2004.htm.
7 Beschleunigter Transfer. 2005. 11. 11. URL : http://www.german-foreign-policy.com/de/fullt ext/54309?PHPSESESSID=rattc7dn1opdqtb9sb lboart.
8 Frankfuter Allgemeine Zeitung. 1995. 16. 12. S. 6.
9 «Das Volk soll über die EU - Erweiterung entscheiden», Interview mit Günter Verheugen, Suddeutsche Zeitung. 2000. 2. 9. S. 2.
10 Auswaertiges Amt der Bundesrepublik Deutschland: Ein Stabilitaetspakt fuer Suedos-teueropa vom. 1999. 09. 04.
11 Interwiew mit Rolf Cuennewig, Chairman des Koordinierungsausschusses.
12 Suedosteueropa Wasser Praxis 06/2003.
13 Fischer Joschka: «Vom Staatenverbund zur Föderation-Gedanken über die Finalität der europäischen Integration». Rede am 12 Mai 2000 in der Humboldt-Universität in Berlin, Dokumentation des Auswärtigen Amtes. S. 3.
14 Vertrag von Nizza, Konferenz der Vertreter der Regierungen der Mitgliedstaaten. Brüssel. 2000. 22 Dezember. S. 48.
15 Rede des Bundesminister des Auswärtigen; Joschka Fischer, vor dem belgischen Parlament am 14. Nowember 2000 in Brüssel, Bülletin der Bundesregirung, vom 14. Nowember 2000, № 76. S 6.
16 J. Fischer zum Europäischen Rat in Nizza -Rede in Bundestag. I. 2000, Dokumentation des Auswärtigen Amtes. S. 3.
17 Kohler-Koch, B. Framing : the Bottleneck of Construeting Legitimate Instituzions // Journ. of European Public Policy. 2000. Oktober, vol. 7, № 4. P. 527.
18 Vertrag von Nizza, Konferenz der Vertreter der Regierungen der Mitgliedstaaten. S. 78.
19 Bülletin. Presse-und Informationsamt der Bundesregierung, Bonn, 14. November 2000. Nr. 76-3. S. 5.
20 German Foreign Policy in Focus. 2000. 9 June. Issue 23. P. 7.
21 Die Welt. 2002. 16. 10. S. 2.
22 Bulletin des Bundesregierung. Bonn, 2000. 20 Oktober. Nr. 69-2. S. 3.
