CC BY
167
ОБЩЕСТВО И РЕЛИГИЯ
УДК 325.14 Анна ЦУРКАН
ЕВРОПА: ИСЛАМСКИЙ РАДИКАЛИЗМ У8. МОДЕРНИЗАЦИЯ РЕЛИГИИ
Первое знакомство европейских государств с современным исламским радикализмом произошло в годы его зарождения - в разгар советско-американского идеологического противостояния. Как отмечает исследователь проблем терроризма д.ю.н. профессор В.Е. Петрищев, "исламские экстремисты рассматривались как мощная разрушительная сила, которую предполагалось направить на развал социалистического содружества и с помощью которой можно было решать многие проблемы геополитического характера" [Петрищев, 2002: 88]. Поэтому Европа, как главный союзник Соединённых Штатов на мировой арене, в то время поощряла и поддерживала политическую активность нарождающихся исламских радикалов против СССР1.
Тем временем в Европу в поисках "лучшей жизни" начали прибывать иммигранты-мусульмане, которые образовывали мусульманские диаспоры. Причём большая часть стран Западной Европы в 1960 - нач. 1970-х годов, исходя из собственных экономических потребностей, приглашали к себе трудовых мигрантов из стран третьего мира. По прибытии они обеспечивались работой, жильём, возможностью обучаться, на них распространялись программы адаптации и т. д. Всё это было оформлено на высшем уровне путём подписания двусторонних договоров между странами в лице принимающей и направляющей стороны. Подобные договоры имелись у ряда стран.
Исламское население Европы - прогнозы роста
Опираясь на разные статистические данные, по которым в среднем мусульманское население Европы составляет около 24 млн, что равняется примерно 4,8% от всего на-
1 Например, огласке предается следующий факт - организация центров боевой подготовки афганских моджахедов в горной местности неподалеку от г. Глазго в 1980-х гг.
© Цуркан Анна Анатольевна - кандидат политических наук, научный сотрудник
Института США и Канады РАН. E-mail: [email protected] Адрес организации: г.Москва, Хлебный пер. 2/3 Ключевые слова: исламский радикализм, исламофобия, мультикультурализм, интеграция, миграция.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope22014131142
селения Европейского Союза, некоторые учёные предсказывают, что к 2025 году его численность удвоится благодаря высокой рождаемости и нескончаемой иммиграции, а к 2050 году достигнет 20%\ Есть и более жёсткие прогнозы, например, прогноз до 40% мусульман в Европе к 2025 году [Steyn, 2006]. А.А. Игнатенко говорит уже о 50 млн европейских мусульман, населяющих "экстерриториальное исламское государство", как назвал общину Европы один из британских мусульман К. Сиддики [Игнатенко, 2006]. Для сравнения: в 1950 году в европейских государствах, по разным оценкам, проживало от 300 до 800 тыс. мусульман. В 1970 году их число увеличилось до 2,7 млн. В настоящее время наибольшее число мусульман проживает во Франции (5 из 62 млн), за ней идут Германия (3,5 из 82 млн), Великобритания (2 из 62 млн), Италия (около 1 из 60 млн), Испания (около 1 из 46 млн) [Наумкин, 2006; Europe in figures..., 2010; Интеграционный портал Германии. ].
Внушительный иммиграционный поток мусульманского населения стал одной из насущных проблем европейских государств только одновременно с осознанием нового явления - исламского радикализма, заявившего о себе на рубеже ХХ - XXI веков. Тогда в западном обществе появилось понимание того, что иммигранты-мусульмане, в основной своей массе, предпочитают по собственной воле либо под влиянием определённых внешних обстоятельств не ассимилироваться. Наоборот, они привносят собственные устои и традиции в уличную культуру тех стран, в которых оседают, и, пользуясь западной терминологией, требуют расширения собственных прав с целью консервации этой самобытности. Например, широко известны случаи, когда дети турецких эмигрантов в третьем поколении, проживающие постоянно на территории Германии, отправлялись в Турцию с целью поиска подходящего партнёра для заключения брака. Вариант женитьбы или замужества2 с этническими немцами не рассматривался по причине принципиально разных подходов к институту брака, хотя упомянутые здесь люди не считали себя религиозными.
По сути дела, весь научный дискурс вокруг вопроса исламского присутствия в Европе идёт сегодня по двум направлениям - теория мультикультурализма и концепция постепенной интеграции мусульман в европейское общество. Вместе с тем в последние годы всё чаще стали звучать заявления на высшем уровне, сделанные представителями
1 Следует отметить, что официальной единой статистики по доле мусульманского населения ЕС нет. Причин отсутствия таких расчётов можно выделить как минимум две. Во-первых, вопрос религии в западной системе ценностей остаётся сугубо личным и не фигурирует в официальным бумагах. А, во-вторых, в этой связи не определён критерий отнесения того или иного человека к той или иной религии, то есть следует ли делать это, опираясь на его собственную декларацию или, например, по праву рождения в той или иной религиозной семье и принадлежности к определённой национальности. Все вышеобозначен-ные критерии крайне неоднозначны. Следовательно, в отсутствие своеобразной религиозной переписи населения определить точное количество мусульман представляется маловероятным. В свою очередь, некоторые учёные пытаются сделать это самостоятельно, используя различные доступные статистические данные. В этом случае следует обратить внимание на следующие источники: [Интеграционный портал Германии.], [Крылов, 2009], [Наумкин, 2006], [Наумкин, 2010], [Кокшаров, Сумленный, 2008], [European Islam., 2007: 1], [Tibi, 2008: 65], [Ali, 2008: 169], [Khosrokhavar, 2009: 247], [Roy, 2004: 101].
2 Здесь сразу следует оговориться, что по исламским законам мусульманка не имеет право выходить замуж за представителя другой религии, тогда как мусульманин может брать в жены верующую в Единого Бога женщину.
политического истеблишмента западных стран, о крахе политики мультикультурализ-ма. В частности, подобные оценки прозвучали из уст канцлера Германии Ангелы Мер-кель, премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона и президента Франции Ни-коля Саркози1. За европейскими партнёрами по антитеррористической коалиции следят в России и США, выдвигая свои прогнозы развития ситуации.
Однако признание на высшем уровне факта провала воплощения идеи мультикуль-турализма едва ли решает проблему роста численности мусульман в европейских странах. Скорее наоборот, выражение неспособности властей контролировать ситуацию наводит на мысли об основательном изменении этно-конфессионального состава Европы в будущем, что приведёт в конечном итоге к формированию новой этно-культурной идентичности. Процесс этот обещает быть болезненным и неприятным, так как его локомотивом при таком раскладе событий станут именно радикально настроенные исламисты, которые интеграции предпочли навязывание собственных порядков европейцам. И в данном случае вопрос заключается в том, какое количество составляют радикалы по отношению ко всем верующим, и действительно ли отказ от интеграции является только лишь сознательным выбором иммигрантов, или он свидетельствует ещё и о просчётах в политике адаптации вновь прибывших?
Станет ли Европа мусульманской?
Статистическая информация и прогнозы по росту численного состава европейской мусульманской общины, примеры бытового общения с мусульманами, строительство мечетей в европейских городах, ношение женщинами хиджабов и другие похожие, порой незначительные факты социального взаимодействия представителей разных конфессиональных групп, условно объединённых в два больших религиозных течения -христианство и ислам, вызывают чувство беспокойства в общественном сознании европейцев, в связи с чем приобретают популярность различные концепции, в соответствии с которыми "Европа будет поглощена мусульманами". Ярким примером подобного подхода является книга французской журналистки Жизель Литтман под названием "Еврабия: евро-арабская ось", в которой высказываются домыслы, что европейские правительства заключили тайный договор с арабскими странами Ближнего Востока и Северной Африки о создании будущего "альянса", который сможет противостоять Соединенным Штатам. Основы этого "альянса" якобы были заложены при создании в 1974 году "Евро-арабского диалога" - Парламентской ассоциации по евро-арабскому сотрудничеству, призванной предотвратить повторение нефтяных шоков, а также расширить сотрудничество между Европой в лице Европейского экономического сообщества и арабским миром в лице Лиги арабских государств по широкому кругу вопросов, охватывающему финансовые, политические, экономические и культурные аспекты. По утверждению автора книги, этот "сговор" обернулся "исламизацией Европы", что, понятно, не соответствует действительности.
Целый ряд учёных и журналистов со всего света повторяют идеи теории потери европейской идентичности с последующей исламизацией Европы, среди них: журналистка DailyMail М. Филипс, историки Н. Фергюсон и М. Гилберт, итальянская журналист-
Подробнее см.: Меркель заявила о провале мультикультурализма. (http://www.bbc.co.uk/russian/international/2010/10/101016_merkel_multiculturalism_failed.sht т1); Британский премьер осудил политику мультикультурализма. (http://www.1enta.ru/news/2011/02/05/mu1ticu1t/); Саркози признал провал мультикультурализма. (http://lenta.ru/news/2011/02/1ШИ/).
ка О. Фалаччи, канадский журналист М. Штейн, американский писатель Д. Вейгл, журналист The Washington Time Т. Бленкли, специалисты по Ближнему Востоку и исламу Б. Льюис и Р. Спенсор, американский обозреватель Д. Прагер и многие другие. Однако кажется, что их оппоненты в научном споре используют более сильную аргументацию, замечая слабые стороны теории "Еврабии". Например, писатель и журналист М. Карр приводит следующие контраргументы: существование теорий конца западной цивилизации ещё в 1918 году задолго до появления угрозы исламизации или противоречивость концепции евро-арабского альянса против Соединённых Штатов при условии наличия партнёрских связей между США и рядом арабских стран [Carr, 2006: 3-8].
Действительно говорить об исламизации или даже о подобной угрозе в таких больших масштабах в Европе было бы преувеличением, в пользу чего есть ряд серьёзных свидетельств, почерпнутых из жизни мусульманской общины Европы. Так, мусульмане из разных стран приезжали на Запад, в первую очередь, для решения своих экономических и социально-политических задач. Показательным примером первой причины, побуждающей людей к иммиграции, служит "мусульманская карта Европы сегодняшнего дня, довольно неплохо отражающая карту промышленных районов 1950-1960-х годов"1.
Кроме относительного благосостояния на Западе у них появилась возможность выбора пределов собственной религиозности, которого, зачастую, они были лишены в собственных странах. И большая часть приезжих выбрала "ислам как культурную принадлежность", то есть они продолжают идентифицировать себя в качестве мусульман, но перестают принимать участие в отправлении религиозного культа, что подтверждается статистическими выкладками. Так, согласно исследованиям французских социологов, во Франции лишь 5% мусульман посещают мечеть регулярно, от 12 до 30% вообще не ходят в неё, около трети молятся каждый день хотя бы один раз, 68% выступают за секуляризм [Carr, 2006: 12]. Схожие показатели имеют и европейские христиане, что свидетельствует о строгой приверженности большей части западных мусульман светской системы взглядов.
Концептуальная "модернизация" ислама
Тенденция к ослаблению или как минимум изменению глубины религиозности в исламе породила полномасштабное явление в европейской политической мысли - концептуальную "модернизацию" ислама2, которая призвана совместить европейские общественные устои с мусульманскими нормами.
Безусловно, концепции по "модернизации" ислама выдвигаются не только в Европе, но и в исламском мире ещё начиная с Абу Хамид аль-Газали в XII веке. Все они представляют собой идеологическую составляющую реформистского течения политического ислама, которое в качестве ответа на современные вызовы предлагает не браться за оружие, а адаптировать религию под сегодняшние реалии.
1 Й. Нильсена, профессор исламских исследований Бирмингемского университета, цит. по [Кокшаров, Сумленный, 2008].
2 Тем не менее следует оговориться, что само понятие "реформа Ислама" воспринимается исламскими учёными неоднозначно. Некоторые понимают под этим "изменение"; другие
- "внешнее вмешательство"; третьи просто считают ислам религией на все времена, не нуждающейся в реформировании. Но, в свою очередь, в самом Исламе можно встретить особые термины, которые в переводе означают ту же самую "реформу" или "обновление"
- "тадждид", "ислах" и "ихья". Подробнее об этом cм. [Ramadan, 2009: 9-14].
Знаковой исторической вехой в развитии модернистского течения ислама стал XIX век, когда потребности эпохи стали подстёгивать осознание необходимости трансформации соотношения религиозного и светского в общественной жизни. В это время в ряде мусульманских стран появились собственные идеологи процесса модернизации, среди которых можно особо выделить Джамаля ад-Дина ал-Афгани, Мухаммада Абдо и Рашида Рида. Их учения содержали размышления о важности адаптации ислама к современности, взаимодействии науки и религии, проведения комплексных реформ шариата, пересмотре взглядов на положение женщины в обществе и т.д. Эти идеи оказали огромное влияние на Исламский мир и были подхвачены представителями общественно-политических сил различного спектра, включая панарабистов и арабских националистов, к которым в первую очередь причисляли себя упомянутые мыслители.
По большому счёту с определённой долей условности можно утверждать, что продуктом модернизации ислама стала в какой-то мере Турция по итогам кемалистской революции. Родоначальник идей кемализма, который до сих пор считается государственной идеологией Турецкой Республики, Мустафа Кемаль Ататюрк, в 1924 году призвал прекратить использование религии в качестве политического инструмента, вернув ей изначальную священную ценность. На практике такая политика обернулась тотальной секуляризацией общества во всех сферах, включая образование, судопроизводство, брачные отношения и повседневную моду. Турция стала светским государством, строившим свою жизнь по западному образцу, что послужило примером для многих реформаторов ислама [Ньюби, 2007: 49].
В этом смысле европейские исламские мыслители не выделяются из общего дискурса модернистского течения ислама. Однако данные теории ценны попытками реформировать ислам не изнутри (Арабский мир), а снаружи, со стороны т.н. "врага" -Запада, и также возможностью широкого охвата потенциальной аудитории в силу большей открытости европейских обществ.
Наиболее характерными представителями модернистского течения евроислама являются учёные, идентифицирующие себя как мусульмане, а также представители исламского духовенства, рождённые в Европе1. Все они проживают в разных странах и имеют разное происхождение. В частности, сирийский учёный, работающий во Франции, Басам Таххан пытается сформулировать доктрину "протестантского ислама", основной ценностью которого он считает способность человека мыслить и толковать религиозное учение в соответствии с современными реалиями2. Немецкий социолог Басам Тиби призывает европейских мусульман принять условия либеральной культуры с её концепцией свободы личности. "Коллективная идентичность граждан сообщества должна стоять выше религиозной идентичности" [Tibi, 2008: 63-83], - считает учёный. Философ Сохейб Беншейх из Марселя настаивает на необходимости наличия светского государства, так как именно секуляризм является источником равноправия. Он считает, что "использование исламского закона, который был продуктом патриархального общества, в качестве универсального приводит к ограничениям в развитии мусульманских обществ" [Zoubir, 2009: 146].
Помимо приведённых примеров можно выделить ещё целый ряд учёных, чьи труды направлены на реформирование ислама, среди них - Мохаммед Аркун, Абду Филали-
1 Основу всего исламского духовенства в Европе составляют имамы, приезжающие в европейские мечети из мусульманских государств в качестве "наёмных работников". Они считаются потенциальными распространителями радикальных идей в среде мусульман.
2 См. подробнее [Interview with Bassam Tahhan..., 2006].
Ансари, Рашид Бензин, Мухаммад Абдул Муталиб Аль Хуни, Заки Бадави, Тарик Убру и другие. Популяризации их идей в среде обычных мусульман способствуют проповеди духовенства. Например, ректор Большой парижской мечети Далиль Бубакер, возглавлявший Французский совет мусульманского культа1, призывает своих прихожан, оставаясь носителями исламской идентичности, стать сторонниками европейской цивилизации. Кроме того, он упрекает европейские власти в отсутствии политической воли к искоренению явления радикализма и экстремизма в исламской общине Европы, что, по его мнению, потворствует распространению их искаженных идей.
В развитии реформаторских настроений в европейском исламе наиболее заметен голос научного сотрудника Оксфордского центра исследований ислама и автора целого ряда монографий по данной тематике Тарика Рамадана, заработавшего себе мировую известность, пропагандируя собственные гипотезы дерадикализации ислама. Он призывает мусульман отказаться от конфликта между религией и новой родиной, смягчить законы шариата и адаптироваться к новым условиям проживания. Необходимым условием для принятия его убеждений становится идея размежевания арабской культуры и религии, так как он считает, что на Западе мусульманин имеет даже больше возможностей жить в соответствии со своей культурой, чем в большинстве, если не во всех мусульманских странах.
Кроме того, учёный приводит один весьма любопытный факт, который сам по себе способен сместить направление дискурса, затрагивающего вопросы интеграции мусульман в европейское общество. Дело в том, что в соответствии с принципами ислама мусульманин обязан считать домом то место, где он может свободно жить, руководствуясь религиозными предписаниями. Как уже упоминалось, именно таким местом для многих мусульман стал Запад. Следовательно, мусульмане Запада не считают себя меньшинством в странах их проживания. Они настроены на диалог партнёров2.
Исламские радикалы в Европе: идеология и реципиенты
Очевидно, что исламское население Европы не ограничивается только умеренными мусульманами. Как и во всех регионах проживания представителей этой религии, здесь присутствует и доля радикалов. Кроме того, представители реформаторского крыла европейского ислама тоже откровенно заявляют, что их мысли не имеют большой поддержки в среде простых мусульман [Tibi, 2008: 67-68]. И хотя Тарик Рамадан, говоря о количестве мусульман, придерживающихся радикальной исламской идеологии [Ramadan, 1999: 243], упоминает цифру 0,5%, часть исследователей убеждена, что именно она пользуется наибольшей популярностью в среде европейских мусульман.
Невольно встаёт вопрос: чем опасен именно исламский радикализм, ведь, когда приводят статистику роста численности мусульман в Европе, никто особо не выделяет 0,5% радикалов среди них? Вместе с тем если брать за основу именно это соотношение, то можно предположить следующий расклад сил: 99,5% мусульман теоретически спо-
1 Эта организации была создана в 2002 г. по инициативе в ту пору министра внутренних дел Николя Саркози с целью вовлечения всех французских исламских организаций в межконфессиональный диалог и пропаганды идей интеграции мусульман в европейское общество. Далиль Бубакер возглавлял совет со времени его создания по 2008 г., когда он отказался выставлять свою кандидатуру на повторные выборы в связи с усилением влияния марокканцев на политику данного объединения. В среде французских мусульман марокканцы представляют меньшинство.
2 Подробнее об этом cм. [Ramadan, 2004: 5-6].
собных к интеграции в европейское общество и 0,5% сознательно отказывающихся от такого развития событий и являющихся потенциальной угрозой для стран-реципиентов. По сути, можно посчитать, что такая цифра "отщепенцев" не столь и велика для беспокойства и масштабной истерии, периодически муссирующейся в средствах массовой информации. Однако здесь необходимо учитывать, что радикалам присуща черта бескомпромиссности, которая характеризует стиль и характер их поведения, тогда как содержанием его наполняют идеи фундаментализма. Радикализм в данном случае - это тотальное неприятие "чужой" идеологии и готовность к вооружённой борьбе за установление собственной. Именно радикализм способен трансформироваться в форму экстремизма, то есть вооружённой борьбы (в исламском варианте - джихада), который, в свою очередь, есть не что иное, как терроризм1.
По утверждению ростовского исследователя И.П. Добаева, "ситуация после 11 сентября 2001 года только способствовала политизации и радикализации мусульманского движения в Европе, что облегчило процесс создания на этой базе мультинациональных и мультиорганизационных террористических ячеек" [Добаев]. И в итоге Европа, вслед за Соединёнными Штатами, столкнулась с масштабными террористическими актами на собственной территории, совершёнными вчерашними иммигрантами и их потомками.
Через 911 дней после трагедии 9/11 - 11 марта 2004 года - подпольная исламистская организация, члены которой называли себя последователями "Аль-Каиды", взорвала при помощи 13 самодельных взрывных устройств четыре пригородных электропоезда на трёх мадридских вокзалах. В результате теракта погиб 191 человек и было ранено ещё 2050.
7 июля 2005 года исламистские террористы-смертники, являющиеся гражданами Великобритании, взорвали три поезда метрополитена и один рейсовый автобус в Лондоне. Было убито 52 человека, ранено около 700.
Вместе с тем, несмотря на приведённые примеры совершённых террористических актов и ряд рапортов спецслужб о предотвращённых исламистских акциях, благодаря открытости европейского общества и пропаганде либеральных ценностей, в особенности свободы слова, радикалы в Европе имеют свою открытую площадку для выражения собственных идей. Причём степень радикализации идей может лишь заботить общество и власти, но не побуждает их к прекращению дискурса. Такое поведение американский писатель Б. Бауэр охарактеризовал как "толерантность по отношению к нетолерантности". А Далиль Бубакер считает такую терпимость опасной, так как она оборачивается тем, что, пока остальной исламский мир борется с явлениями радикализма в исламе, Запад потворствует им [Шумилин]. Поэтому наряду с высказываниями о сотрудничестве, взаимном уважении, интеграции и принятии обеих культурных традиций, в открытой печати можно встретить заявления о необходимости изоляции мусульман в рамках западной цивилизации от самой этой цивилизации, чтобы предотвратить их растворение в ней .
Более того, по мнению шейха Юсуфа аль-Кардави, возглавляющего Европейский совет по фетвам и являющегося президентом Международной ассоциации исламских учёных и духовным лидером многих других международных мусульманских организаций, включая "Братьев-мусульман", эта изоляция направлена на дальнейшее поглощение немусульманского населения с целью завоевания Европы [Шумилин]. В своих про-
1 Подробнее о соотношении терминов "фундаментализм", "радикализм", "экстремизм" и "терроризм" см. [Цуркан, 2010: 49-56].
2 Шейх Юсуф аль-Кардави по ст. [Крылов, 2009].
поведях он продолжает оправдывать джихад против Израиля и его союзников, призывает всех мусульман присоединиться к нему1. Однако в своём интервью российской газете "Время новостей" он называл многие радикальные высказывания и фетвы, приписываемые ему, "ложью" [Интервью с шейхом Юсефом Кардави...]. А в сентябре 2010 года он выпустил фетву, осуждающую применение террористических методов на Северном Кавказе.
Вполне возможно, что благодаря своей конъюнктурной позиции по отношению к радикальному прочтению ислама Кардави продолжает восприниматься в качестве умеренного исламского учёного на Западе, несмотря на свои радикальные позиции по определённым вопросам. И одновременно он цитируется исламскими радикалами. Его фигура окружена некой завесой тайны, что характерно для идеологов исламизма.
В свою очередь, психологи и социологи попытались выделить группы населения на Западе, наиболее подверженные религиозной исламской радикализации. Среди них прежде всего этнические европейцы, принявшие ислам, и иммигранты во втором поколении.
Так, вновь обращённые чаще всего подвержены идеям фундаментализма и радикализма, так как, пытаясь показать свою приверженность религии, они подсознательно стремятся завоевать себе авторитет и утвердиться. По данным различных мусульманских организаций, начиная с 2001 года, когда интерес к исламу возрос многократно, эту религию приняло около 18 тыс. этнических немцев, 20 тыс. швейцарцев. Безусловно, мотивы этих людей различны, но очевидно, что среди них присутствуют и те, кто пошёл на это в защиту истинного ислама, равно как и те, кто сделал это в поддержку идеологических установок радикальных трактовок данного учения. Примером последнего может служить арест в Германии в сентябре 2007 года троих мусульман, двое из которых оказались этническими немцами. Эта группа обвинялась в подготовке на территории Германии крупномасштабных терактов [Dalrymple, 2007].
По разным оценкам на вновь обращённых приходится от 10 до 25% всей численности лиц, входящих в исламские вооружённые группы в Европе [Leiken, Brooke, 2006].
При рассмотрении вопроса предрасположенности к радикализму иммигрантов второго поколения также необходимо обозначить фактор завоевания авторитета. Претензии вновь прибывших иммигрантов обычно крайне низкие - они выполняют низкооплачиваемую по европейским меркам работу и при этом остаются довольны. Тогда как иммигранты второго поколения, основная масса которых никогда не была на своей исторической родине, получила европейское образование и воспитание в процессе социализации. Тем не менее зачастую эти европейцы-мусульмане не получают соответствующего отклика от общества, продолжающего настаивать на их инаковости в силу расовых и религиозных различий и начинают бороться за свои права, порой используя радикальную исламскую идеологию. Однако каждое последующее поколение всё больше и больше интегрируется в общество, некогда настроенное враждебно по отношению к их предкам.
Помимо прочего, в научной среде есть теория, согласно которой радикальная исламская идеология в Европе пришла на смену устаревшей левой социалистической идеологии2. Социалистическая цель мировой революции заменяется исламским джихадом, враги в лице американского империализма и сионизма - США и Израилем. Похо-
1 См. подробнее [В истине сила...].
2 Например, Р. Лолькер, О. Руа, Т .Делримплидр.
жими становятся и реципиенты этих двух движений - малообеспеченные, социально угнетённые и необразованные слои населения.
Тем не менее, несмотря на преувеличение угрозы исламизации Европы, ряд политических партий разыгрывает иммигрантскую политическую карту. Д. Пайпс, например, перечисляет следующие: Британская национальная партия, бельгийская Влаамс Беланг, Французский национальный фронт, Австрийская партия свободы, Партия за свободу в Нидерландах, Датская народная партия и партия Шведских демократов [Pipes, 2008]. И даже если отбросить политическую составляющую и желание заработать очки на популярной теме, такой подход политических партий отражает реальные опасения населения, что вполне объяснимо. 0,5% радикалов в среде европейских мусульман способны взбудоражить людей террористической активностью, что, в свою очередь, оборачивается, например, "войной против хиджабов", посылающей очередной вызов теперь уже мусульманам.
* * *
Каким же образом Европейский Союз может справиться с потенциальной угрозой исламизации региона, если она действительно существует, и сохранить свою этнокультурную идентичность? Некоторые учёные, такие, как, например, М. Карр, видят "единственный выход для мусульман перестать быть угрозой" в отказе от ислама [Carr, 2006: 20]. Эта идея оформляется в якобы существующий общественный посыл, поддерживаемый сторонниками теории столкновения цивилизаций, который влечёт за собой недовольство мусульман своим положением, что выражается в их движении за свои права. В ответ на подобную реакцию другая часть европейцев либерального толка готова идти на большие уступки в части прав и свобод религиозных конфессий, что, впоследствии, приводит к принятию мусульманами этих уступок как "должного и нежеланию отдавать ничего взамен".
В силу ряда социальных, экономических и политических причин представители исламского мира продолжают эмигрировать из собственных стран, в том числе и в Европу, которая предоставляет для них лучшие условия существования, чем они имели у себя на родине. В то же время, учитывая, что иммигранты-мусульмане находят возможность натурализоваться в европейских государствах, их присутствие в какой-то степени выгодно для экономики, демографии и т. д. Да и, несмотря на категоричные предложения ряда политиков и политических партий, остановить миграционные процессы в полной мере в современном мире представляется вряд ли возможным, что вместе с тем не противоречит необходимости их регулировки.
Кроме того, один лишь факт признания политическим истеблишментом краха политики мультикультурализм не решает проблему неинтегрированного потока мусульман. Возможно, отказ от выделения определённых этно-конфессиональных групп и поощрения их инаковости справедлив по отношению к сравнительно гомогенным европейским нациям. Однако пока неясной остается альтернатива, которая должна стать новой мерой борьбы государства с радикализмом в исламе в Европе. Будет ли это упор на обязательную поголовную интеграцию или концепция "культурной свободы" - покажет время. А пока шаг за шагом создаётся огромный клубок противоречий, который продолжает наслаиваться, образуя определённый общественно-политический вектор в жизни ряда заинтересованных стран.
Только на сегодняшний день похоже, что Европа не понимает динамики и тенденций по росту численности приезжих-мусульман, увлекшись негласным западным либеральным консенсусом в отношении некоего исторического долга перед исламом за период эпохи колониализма, который выражается в потворствовании иммигрантам в их желании сохранить собственную культурную идентичность в ущерб интеграции в общество. В итоге количество неминуемо перерастает в качество, и 24 млн последователей ислама (4,8% от всего населения Европейского Союза) - это уже внушительная цифра, способная существенно повлиять на расклад в том числе и политических сил на европейской арене. Следовательно, дальше этот показатель будет только увеличиваться.
Вместе с тем винить исключительно иммигрантов в отсутствии желания следовать устоявшимся требованиям европейского общежития не стоит. Конечно, сложившуюся ситуацию наиболее ярко характеризует русская пословица о том, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Но по факту получается, что сама Европа оказалась неспособной утвердить и предложить вновь прибывшим мусульманам свой собственный устав, объясняя его отсутствие такими понятиями, как "свобода", "демократия" и "толерантность". При таком раскладе вакуум отсутствия правил поведения заменяется устоями и традициями приезжающей стороны, что в экстремальных ситуациях приводит к ещё большей замкнутости традиционных мусульманских обществ в Европе.
Список литературы
В истине сила. Проповедь Юсуфа аль-Кардави об Иерусалиме (http://www.islam.ru/hutba/istina_sila).
Добаев И.П. Терроризм в странах Западной Европы и на юге России: компаративистский анализ (http://i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-3251/#_ednref8).
Игнатенко А.А. Выбор пути. Куда идёт исламский мир. // Независимая газета. 27.06.2006.
Интеграционный портал Германии (http://www.integration-in-
deutschland. de/cln_ 117/nn_692442/Sub Sites/Integration/RU/02_Zuwanderer/Themen UndPerspektiven/Islam/Europa/europa-node.html?_nnn=true).
Интервью с шейхом Юсефом Кардави: "У мусульман есть враги, и нам надо объединяться. Иначе - революция". // Время новостей. 13.05.2004. № 80.
Кокшаров А., Сумленный С. Теперь здесь ислам. // "Эксперт".29.09.2008.№38 (627).
Крылов А. Исламское "чрево Парижа". // НГ-Религии. 3.04.2009.
Наумкин В.В. Ислам как коллективный игрок? // Международные процессы. 2006. Январь-апрель. Том 4. № 1(10).
Наумкин В.В. Мусульманская диаспора на Западе: дифференциация, конвергенция, гибридизация? // Международные процессы. 2010. Май-август. Том 8. № 2(23).
Ньюби Г. Краткая энциклопедия ислама. М.: Фаир-Пресс, 2007.
Петрищев В.Е. США и Европа под угрозой терроризма. // Актуальные проблемы Европы. 2002. №4.
Цуркан А.А. Понятийный аппарат феномена "исламский радикализм'' // Полигнозис. 2010. №3.
Шумилин А.И. Далиль Бубакер: "Европа должна бороться за своих мусульман" (www.izvestia.ru/world/article33820/).
Ali T. Why we are so obsessed by Islam? // Islam & Europe: challenges and opportunities. Lectures Forum A. & A. Leysen 2006 - 2007, Leuven University Press, 2008.
Carr M. You are now entering Eurabia. // Race Class. July 2006. Vol. 48.No. 1.
Dalrymple T. Islam, the Marxism of Our Time. // City Journal. September17, 2007.
European Islam: challenges for public policy and society / Ed. by S.Amghar, A.Boubekeur, M.Emerson. Brussels: Centre for European policy studies, 2007.
Europe in figures. Eurostat year book 2010. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2010.
Interview with Bassam Tahhan: "Je plaide pour un islam protestant". // Telquel (Morocco). June 2006. Issue 229.
Khosrokhavar F. Reformist and moderate voices in European Islam // Reformist voices of Islam: mediating Islam and modernity / Ed. by S.Hunter. Armonk, New York: M.E. Sharpe, 2009.
Leiken R., Brooke St. The Quantitative Analysis of Terrorism and Immigration: An Initial Explo-ration // Terrorism and Political Violence. 2006. December. Vol. 18.
Pipes D. Europe or Eurabia? // The Australian. April 15, 2008.
Ramadan T. Western Muslims and the Future of Islam. Oxford: University Press, 2004.
Ramadan T. Radical reform: Islamic ethics and liberation. Oxford: University Press, 2009.
Ramadan T. To Be A European Muslim. Leicester: Islamic Foundation, 1999.
Roy O. Globalized Islam: the search for a New Ummah. New York: Colombia University Press, 2004.
Steyn M. European population will be "40 percent Muslim"' by 2025. // Wall Street Journal. January 4, 2006.
Tibi B. Islam and Europe in the Age of Intercivilizational conflict: diversity and the challenges // Islam & Europe: challenges and opportunities. Lectures Forum A. & A. Leysen 2006 - 2007, Leuven University Press, 2008.
Zoubir Y. Toward an Islamic Age of Enlightenment? // Reformist voices of Islam: mediating Islam and modernity / Ed. by S.Hunter.Armonk, New York: M.E. Sharpe, 2009.
Europe: Islamic radicalism vs. modernization of Islam.
Author. Tsurkan Anna A. - Ph.D. in political sciences, research fellow at the Institute for U.S. and Canadian Studies of the Russian Academy of sciences; Moscow, Khlebny per. 2/3; email: [email protected]
Abstract. In Europe, which faces a threat of Islamization because of a huge immigrants' influx from Muslim countries and worries about their integration, the level of Islamophobia is un-precedentedly high. At the same time, a reformist aspect of the Islamic thought calling believers for assimilation with the European society is also popularized.
Key words: Islamic radicalism, Islamophobia, multiculturalism, integration, migration.
References
Ali T. Why we are so obsessed by Islam? // Islam & Europe: challenges and opportunities. Lectures Forum A. & A. Leysen 2006 - 2007, Leuven University Press, 2008.
Carr M. You are now entering Eurabia. // Race Class. July 2006. Vol. 48.No. 1.
Cocsharov A., Sumlenni S. Teper zdesIslam. // Expert. 29.09.2008. №38 (627).
Crilov A. Islamskoe "chrevo Pariga". // NG-Religii. 3.04.2009.
Dalrymple T. Islam, the Marxism of Our Time. // City Journal. September17, 2007.
Dobaev I.P. Terrorism v stranah Zapadnoi Evropi i na uge Rossii: comparativistskii analiz (http://i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-3251/#_ednref8).
European Islam: challenges for public policy and society / Ed. by S.Amghar, A.Boubekeur, M.Emerson. Brussels: Centre for European policy studies, 2007.
Europe in figures. Eurostat year book 2010. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2010.
Ignatenko A.A. Viborputi. Kuda idet islamski mir // Nezavisimaya gazeta. 27.06.2006.
Integration in Deutschland (http://www.integration-in-deutschland. de/cln_ 117/nn_692442/Sub Sites/Integration/RU/02_Zuwanderer/Themen UndPerspektiven/Islam/Europa/europa-node.html?_nnn=true).
Interview with Bassam Tahhan: "Je plaide pour un islam protestant". // Telquel (Morocco). June 2006. Issue 229.
Interview with sheikh Yusuf al-Qaradawi: "U musul'man est' vragi, I nam nado od'edinyatsya. Inache - revolutsiya". // Vremya novostei. 13.05.2004. № 80.
Khosrokhavar F. Reformist and moderate voices in European Islam // Reformist voices of Islam: mediating Islam and modernity / Ed. by S.Hunter. Armonk, New York: M.E. Sharpe, 2009.
Leiken R., Brooke St. The Quantitative Analysis of Terrorism and Immigration: An Initial Explo-ration // Terrorism and Political Violence. 2006. December. Vol. 18.
Naumkin V.V. Islam kak kollektivni igrok? // Megdunaronie processi. 2006. January-April. Vol. 4. № 1(10).
Naumkin V.V. Musul'manskaya diaspora na Zapade: differentsiatsia, convergentsia, gybridizatsia? // Megdunaronie processi. 2010. May-August. Vol. 8. № 2(23).
Newby G. Kratkaya encyklopediya Islama. M.: Fair-Press, 2007.
Petrischev V.E. USA I Evropa pod ugrozoi terrorisma. // Actualnie problemi Evropy. 2002.
№4.
Pipes D. Europe or Eurabia? // The Australian. April 15, 2008.
Ramadan T. Western Muslims and the Future of Islam. Oxford: University Press, 2004.
Ramadan T. Radical reform: Islamic ethics and liberation. Oxford: University Press, 2009.
Ramadan T. To Be A European Muslim. Leicester: Islamic Foundation, 1999.
Roy O. Globalized Islam: the search for a New Ummah. New York: Colombia University Press, 2004.
Shumilin A.I. Dalil Boubakeur: "Evropa dolgna borotsya za svoih musulman ".
Steyn M. European population will be "40 percent Muslim"' by 2025. // Wall Street Journal. January 4, 2006.
Tibi B. Islam and Europe in the Age of Intercivilizational conflict: diversity and the challenges // Islam & Europe: challenges and opportunities. Lectures Forum A. & A. Leysen 2006 - 2007, Leuven University Press, 2008.
Tsurkan A.A. Ponyatini apparatphenomena "islamsky radicalism" // Polignozis. 2010. №3.
V istine sila. Propoved Usufa al'Kardavi ob Ierusalime (http://www.islam.ru/hutba/istina_sila).
Zoubir Y. Toward an Islamic Age of Enlightenment? // Reformist voices of Islam: mediating Islam and modernity / Ed. by S.Hunter. Armonk, New York: M.E. Sharpe, 2009.
