CC BY
2620/y/j -
ш
ство как педагогическая реальность // Alma mater ( Вестник высшей школы). - 2006. -№ 1. - С. 36-40.
ш)
А. Ю. Чернов
УДК 159. 9. 01
ЭВРИСТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ РЕГУЛЯЦИИ ПОМОГАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ: ОПЫТ КАЧЕСТВЕННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Работа выполнена при поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований (научный проект № 10-031-00236)
\ктуальность психологического изучения просоциального поведения обусловлена рядом причин. Среди них - проблема его научной онтологии и дефиниции, соотношение социализирующих факторов среды, в частности, семейной, индивидуальных свойств человека в овладении просоциальными нормативными стандартами, влияние ситуативных переменных на демонстрацию просоциального поведения. Эти вопросы остаются в поле зрения многих исследователей и в той или иной степени получили достаточное освещение [1; 2; 3; 4; 5; 10; 11].
Наиболее острые дискуссии традиционно разворачиваются вокруг проблемы регуляции просоциального поведения. Уже недостаточными представляются аргументы тех ученых, которые редуцируют механизм регуляции просоциального поведения исключительно к разным формам альтруизма (инструментального, морального, гедонистического) [10; 16]. Современная трактовка
просоциального поведения как действий, которые приносят пользу другим людям, не подразумевает исключительности лишь некоторых форм и степени отказа от преследования личных интересов.
Необходимыми, но, на наш взгляд, недостаточными остаются и объяснения регуляции просоциального поведения с позиций отдельных психологических теорий. Например, с точки зрения теории черт личности просоциальное поведение объясняется присущими человеку индивидуальными свойствами, такими как интернальный локус контроля, социоцентрическая ориентация, ответственность [14]. Однако понятно, что активация этих свойств требует специфического контекста и целеполагания, что вновь ставит под сомнение оправданность редукции просоциального поведения к единственному и уникальному фактору. Те же сомнения могут быть высказаны и в адрес теорий, фокусирующихся на объяснении регуляции просоциального поведения, исходя из особенностей переживания предшествующих или сопутствующих такому поведению эмоций [12; 18]. Эмпатия и «разрядка эмоционального напряжения» служат предпосылками просоциального поведения или сопутствуют ему, но не предлагают его исчерпывающего объяснения в отрыве от других факторов. Подобными ограничениями характеризуются поведенческие и ситуативные теории [6; 17]. Специфические обстоятельства, в которых требуется помощь, соотношение «затрат» и «приобретений» в результате демонстрации помогающего поведения, интенсивность и непротиворечивость стимула, то есть запроса помощи, по-разному отражают особенности конкретного контекста.
Таким образом, объяснение регуляции просоциального поведения требует создания обобщенной модели, подкрепленной эмпирическими данными. Такая модель на начальном этапе исследования, несомненно, будет иметь эвристический характер, что подразумевает в качестве ее основных свойств, во-первых, использование индукции в решении стоящих перед исследователем задач и, во-
вторых, ориентацию на поиск новых для субъекта и общества описаний на основе классификаций и систематики. Эвристическая модель представляет собой вербальное описание исследуемого феномена на основе глубокого и всестороннего изучения всех сторон моделируемого феномена и фиксации их существенных взаимосвязей на основе эвристических процессов. Разработка эвристической модели регуляции просоциального поведения осуществлялась в ходе качественного этапа эмпирического исследования.
Создание эвристической модели мотивации просоциального поведения потребовало процедур, обеспечивающих сбор максимально полного и достоверного лингвистического материала. Его сбор и анализ проводился в соответствии с принципами и правилами, разработанными и обоснованными в авторской концепции качественного подхода в психологическом исследовании. Исследование данных проводилось посредством их творческого комбинирования, отбора и сортировки, внимания к незначительным, на первый взгляд, деталям, к многослойности смыслов. Лингвистические данные были получены в ходе неструктурированных индивидуальных и групповых интервью.
Серьезной методической задачей здесь было обеспечить экспликацию опыта просо-циального поведения респондентов. Ее сложность обусловлена тем, что у людей нет полного доступа к их внутренним событиям. Способность знать о событиях собственной жизни или вспоминать о них существенно ограничена. Отсутствие непосредственной данности опыта делает лингвистические данные зависящими от способности участников исследования рефлексивно различать его аспекты и эффективно сообщать то, что они различают через использование языковых символов. Поэтому при разработке плана индивидуальных и групповых интервью необходимо было найти приемлемую форму стимульного материала.
Перед началом интервью респондентам предлагалось ознакомиться с содержанием следующего короткого рассказа: «Несколько лет назад я разговаривал с человеком, ко-
торый время от времени появлялся в обществе с прикрепленной к пиджаку медалью «За спасение утопающих». Это произошло через десять дней после перенесенной им довольно сложной операции на желчном пузыре. В тот вечер он впервые, выписавшись из больницы, прогуливался со своей девушкой по многолюдному пляжу. Они услышали крик тонущей женщины. Тогда он прыгнул в воду, подплыл к ней и удерживал ее на плаву, пока не подоспели спасатели. Когда его самого вытащили из воды, он был чуть живой». Далее предлагалось выразить отношение к этой ситуации: какие переживания она вызывает, как Вы оцениваете действия главного героя повествования, что, на Ваш взгляд заставило его придти на помощь тонущей женщине»?
После обсуждения содержания стимуль-ного материала респондентам предлагалось обратиться к собственному опыту просо-циального поведения. Примерный список вопросов выглядел следующим образом:
- Можете ли Вы вспомнить случай, когда оказали кому-либо помощь? Опишите эту ситуацию.
- Кому конкретно Вы оказали помощь? Был ли это знакомый Вам человек или случайный встречный?
- Какие были особенности внешнего окружения (людное место: кино, парк и т. д., или окружение других людей отсутствовало; как был локализован объект помощи: непосредственный или удаленный контакт, например, просьба помочь, высказанная по СМС, ТВ или в сети Интернет)?
- Повлияли ли на Ваше решение оказать помощь пол, возраст, социальное положение, воспринимаемые Вами индивидуальные особенности человека, которому Вы решили помочь?
- Оказали ли Вы помощь спонтанно или сначала оценили свои силы и способности, продумали «потери» и «приобретения»?
- Как Вы думаете, какую пользу принесли Ваши действия другому человеку?
- Давайте обобщим: Вы описали ситуацию, в которой оказали помощь человеку. Постарайтесь сказать, что повлияло на Ваше
20/у/.3 -
(Ш\
решение оказать помощь? Как Вы приняли это решение?
Достоверность результатов обеспечивалась за счет систематичности и последовательности сбора данных, обеспечения их информационной и смысловой насыщенности, использования приемов транскрибирования и маркировки первичных данных. При этом использовались правила целенаправленности и цикличности в процессе сбора данных. Правило целенаправленности подразумевает, что отбор данных не может быть случайным или спонтанным. Важно не то, сколько данных собрано или насколько велико количество источников, из которых данные поступили, а то, достаточно ли богаты и полны эти данные для того, чтобы внести ясность в понимание опыта. Правило цикличности состоит в открытости источников качественных данных. После того, как начальные отчеты собраны, происходит их анализ для предварительного описания опыта. Затем привлекаются дополнительные респонденты, которые могут дополнить, расширить или подвергнуть сомнению предварительное описание. Процесс исследования повторяется, двигаясь от сбора данных к их анализу и опять возвращаясь к сбору данных, до тех пор, пока описание не станет всесторонним. Для получения разнообразной информации об опыте респондентов в исследовании была реализована идея максимально вариативной выборки, что предполагает, что к участию привлекаются респонденты с максимально различным опытом.
Важно было соблюсти требование к ва-лидности полученных в исследовании результатов. В качественном исследовании существуют специфические подходы к обеспечению валидности, отличающиеся от тех, которые приняты в количественной парадигме. Их суть - в необходимости учитывать многообразие и неоднозначность оценочных критериев лингвистического материала, подлежащего анализу. Тем не менее имеются универсальные критерии валидности качественного исследования, которые определяются как стандарты его подлинности, критичности и целостности.
• Критерий подлинности означает, что результаты исследования выводятся из опыта, переживаемого самими людьми, привлекаемыми в качестве респондентов. Важность этого критерия становится понятной, если принять во внимание возможность множественной интерпретации одного и того же эмпирического материала.
• Критерий критичности означает ориентацию на поиск альтернативных гипотез, внимание к исключениям из типичных результатов.
• Критичность, в свою очередь, требует соблюдения критерия целостности, то есть отражения факта, что интерпретация производится только в пределах доступных исследователю данных. Тогда значительно снижается вероятность появления в интерпретации искажений или необоснованных догадок.
При анализе полученного лингвистического материала использовались приемы транскрибирования и маркировки первичных данных, элементы феноменографии и матричного анализа. Феноменография является подходом к анализу и обобщению первичных лингвистических данных. Ее применение позволяет выявлять смысловые компоненты субъективных репрезентаций социальных феноменов, зафиксированных в языке респондентов [4]. Феноменографический подход обеспечивает содержательную валидность обобщения первичных данных. Матричный анализ представляет собой техническую процедуру, направленную на поиск критериев дифференциации смысловых единиц высказываний, основных тенденций отношений между различными группами информации и выявлении на этой основе обобщенных категорий [8; 9].
Аналитические и интерпретационные процедуры позволили сформулировать несколько результатов эмпирического исследования.
1. В целом конструкт «просоциальное поведение» обозначает действия, которые приносят пользу другим людям. Этот конструкт имеет позитивную коннотацию: оказание помощи, проявление щедрости, готовность к сотрудничеству, отзывчивость к нуждам других людей, проявление эмоциональ-
ной поддержки оцениваются как поступки, вызывающие одобрение, сопровождающиеся положительными эмоциями. Кроме этого, подчеркивается, что просоциальное поведение имеет, преимущественно, добровольный характер. Оно противопоставлено антисоциальному поведению, наносящему вред другим людям.
Важно, что реакции респондентов свидетельствуют о социокультурной природе про-социального поведения. Например:
«Помощь... она как-то везде, в основном, появляется. В фильмах, в историях, сказках, рассказах, то есть мы живем с детства с этими мыслями и, если задуматься, я вот понимаю, что а по-другому как может быть?»
«То есть так, грубо говоря, у меня в голове так сформировано. Песни, рассказы, фильмы...»;
«...ты просто чувствуешь... что по-другому не может быть».
«То есть. ну вот чувство помощи долга, оно основано на взаимопомощи, на адекватном здоровом отношении людей в обществе. Когда другой человек попал в беду, у тебя включаются внутренние установки, и ты приходишь ему на помощь».
2. На индивидуальном уровне социокультурная природа просоциального поведения представлена в виде личного опыта человека участия в ситуациях, требующих помощи или поддержки других людей. Мы приведем несколько фрагментов интервью, где респонденты делятся таким опытом.
2.1. И: Можешь ли ты вспомнить ситуацию, в которой ты сделала что-то для пользы другим людям?
Р: Ну я как-то постоянно что-то делаю. Постоянно выступаю: это могут быть благотворительные концерты ветеранам, детям-инвалидам. Я даже ездила вожатой в лагерь. Все остальные ехали, получается, от педагогического университета, а я поехала по личному желанию.
2.2. И: Давай на какой-то ситуации остановимся, на какой ты хочешь, и немножко подробнее поговорим.
Р: Помню, шли с подругой - увидели, что мужчине плохо. Он там держался за.
ворота. Мы увидели, что ему плохо, вот и предложили его довести до дома.
2.3. И: Скажи, пожалуйста, у тебя были в жизни ситуации, когда ты оказывал помощь? Любую. Что ты вообще считаешь помощью?
Р: Ну, если элементарно, то да, были, наверное: кто-то упал или какую-нибудь бабушку перевести через дорогу. Пару раз было. Ну не знаю, в лагере, когда я работал, у нас пожар случился. Я детей сопровождал, там какого-то ребенка так чем-то тяжелым накрыло, и я его повытаскивал оттуда.
3. Высказывания респондентов позволяют сформулировать различные аспекты опыта просоциального поведения. Представляется целесообразным привести несколько примеров, иллюстрирующих различные аспекты опыта просоциального поведения.
3.1. Нормативный аспект опыта просоциального поведения:
И: Почему правильно оказать помощь в этой ситуации?
Р1: . Возможно, его когда-то спасли, и он решил, что «если меня спасли, то и я спасу другого» (норма обоюдности).
Р2: . можно спасти человека и получить какое-то признание., поднять свою социальную значимость (норма получения признания).
Р3: Не знаю, может, чтобы восторжествовала справедливость какая-то (норма справедливости).
3.2. Эмоциональный аспект опыта просо-циального поведения:
И: Ты все-таки говоришь, что чувствуешь ответственность. Перед кем?
Р1: Да. Получается, ответственность перед собой и перед другими. Что если вдруг они не сделают этот материал, не найдут учебный материал какой-нибудь, то получат плохую оценку. И в этом будет, в том числе, и моя вина, потому что я же не могла им дать списать. И тогда у меня возникнет чувство вины.
И: Вот если ты оказываешь кому-то помощь, как ты себя потом чувствуешь?
Р2: Смотря, в каких ситуациях. Иногда мне просто комфортно, и я ничего не чувствую, как будто я живу и живу.
20/у/.3 -
(Ш\
И: А иногда?
Р2: А иногда я чувствую себя как-то выше... т. е. как-то самооценку повышаю.
3.3. Диспозиционный аспект опыта про-социального поведения:
И: Представь себе человека, который тебе помог. Он какой? Охарактеризуй его прилагательными... ну, или не обязательно прилагательными.
Р1: Он смелый, решительный, смелый, ммм..., отчаянный.
И: Представь, что тебе оказали помощь. Можешь описать в пяти прилагательных человека, который оказал тебе помощь? Какой он?
Р2: Благородный, добродушный, бескорыстный, ответственный.
4. Есть несколько важных характеристик восприятия респондентами ситуации, в которой они видят необходимость оказать помощь другому человеку.
4.1. Во-первых, ситуация должна содержать важные для человека, который оказывает помощь, стимулы. В качестве таких стимулов могут выступать:
а) отсутствие у человека, нуждающегося в помощи, возможности самостоятельно справиться с проблемой. Например:
И: Что может заставить Вас оказать помощь другому человеку?
Р: Наверное, мне важно видеть, что у него нет возможности помочь самому себе. ну, там, инвалид, ребенок, женщина беззащитная.
б) насколько, с точки зрения помогающего, ситуация выглядит опасной, например, угрожающей здоровью или даже жизни. Например:
И: Как ты принимаешь решение помочь, или не помочь?
Р2: Иногда насколько это травмоопасно выглядит для меня.
в) помощь в конкретной ситуации может повысить самооценку.
И: Как Вы думаете, почему молодой человек из приведенного рассказа бросился спасать тонущую женщину?
Р3: Получается, он хотел как-то возвысить себя, преподнести лучше, чем есть на
самом деле перед девушкой, с которой шел. показать этой девушке, что он может, на какие поступки способен.
4.2. Значение имеет контекст, в котором проявляется готовность придти на помощь. В этом случае респондентами чаще всего подчеркиваются три обстоятельства:
а) первое обстоятельство связано с присутствием или отсутствием наблюдателей или людей, которые тоже могут придти на помощь. Например:
И: А для Вас важно, как складывается ситуация?
Р1: Вот здесь... посложнее, потому что у меня, например, по ощущениям, когда я хочу помочь, мне почему-то легче, когда никого нет; если мы одни, мне намного проще. А когда много народу, я, наверное, боюсь показаться неуклюжим, когда буду помогать...
б) второе обстоятельство подчеркивает важность пространственной локализации:
И: Что еще имеет значение?
Р2: Вот если я близко нахожусь в этих ситуациях, то есть у меня есть возможность, я, например, не через дорогу нахожусь, вижу, что это случилось, да, вот в такой момент я могу задуматься, а имеет ли мне смысл перебегать дорогу, помогать..., то есть если я рядом, я - да.
в) наконец, респондентами упоминается временной контекст:
И: А как быстро это надо делать?
Р1: . когда ситуация патовая: то есть надо помочь прямо сейчас, иначе, то есть ты один такой, кто может с этим справиться.
И: Попробуйте, скажите, как Вы вообще относитесь к этой ситуации?
Р2: Ну, действительно, заставляет задуматься если у тебя операция, знаешь особенности, что швы там, море если соленая вода, что заражение, всякое такое... то да, ну я даже не знаю, как бы... мне сложно поставить себя в эту ситуацию. Я бы скорее долго думал....
4.3. Респонденты по-разному обозначают свою реакцию на ситуацию, в которой человеку требуется помощь:
а) во-первых, реакция на ситуацию может быть спонтанной. Например:
Таблица 1
Эвристическая модель регуляции просоциального поведения
Социокультурный и индивидуальный опыт, обеспечивающий в рамках системы когнитивной организации личности единство различных аспектов просоциального поведения и особенности восприятия конкретной ситуации
Аспекты опыта просоциального поведения
• Нормативный
• Эмоциональный
• Пропозициональный
Особенности восприятия просоциальной ситуации
• Значимые стимулы
• Контекст
• Реакция
Просоциальное поведение - оказание помощи, проявление щедрости, готовность к сотрудничеству, отзывчивость к нуждам других людей, проявление эмоциональной
поддержки
И: Как он принимал решение? Почему он бросился в воду спасать женщину? Что у него происходило в голове?
Р1: Наверное, такие решения принимаются сразу. У тебя как бы есть картина нужных действий. В этой ситуации уже не хватает времени чтобы понять ее последствия. Сигнал срабатывает сразу же. Если думать, можно не успеть.
б) если ситуация не экстремальная, решение о помощи принимается рефлексивно:
И: Когда ты помогаешь другим людям, что важно, чтобы принять решение?
Р2: Интересно разобраться в ситуации. Мне интересно понять, как человек в ней оказался, почему? По каким-то внешним признакам я стараюсь это разглядеть.
Приведенные результаты исследования дают возможность предложить эвристическую модель регуляции просоциального поведения. К эвристическому моделированию в попытках объяснить механизм регуляции поведения неоднократно обращались многие исследователи. Наиболее распространены те, которые, используя «компьютерную метафору», предлагают варианты объяснения психологической и социально-психологической адаптации. Jackson and Boag в качестве центральной категории своей модели предлагают рассматривать противоречия, которые возникают априори эффективным поведенческим стандартам. Ряд ученых, оставаясь на
когнитивных позициях, акцентируют внимание на процессах самомониторинга, на количестве и качестве обратной связи. [13]. Другой подход рассматривает процессы регуляции социального поведения с точки зрения «self theory». В этом случае считается, что ядром модели регуляции поведения должна быть ситуативная самооценка, которая является более сложным конструктом, чем позитивное самоотношение или самопринятие. Ситуативная самооценка способствует успешной регуляции поведения при условии, что она корректна и обеспечивает чувство безопасности [13; 19].
Результаты нашего эмпирического исследования позволяют утверждать, что основным регулятором просоциального поведения выступает опыт личности в его социокультурной и индивидуальной формах. Опыт -это интегрированная конструкция воспоминаний, восприятий и ожиданий. В нем сосуществуют, взаимодействуют и воссоздаются уже сформированные его элементы и сценарии последствий только еще планируемых действий. Опыт устанавливает связи и увеличивается с помощью метафорических процессов, которые соединяют подобные, но не тождественные события. Пространство опыта - открытая система, в которой могут появиться новые формы организации и быть развиты новые системы смыслов.
20/у/.3 -
(Ш\
Такая трактовка опыта позволяет обозначить его как часть системы когнитивной организации личности. Тогда различные аспекты опыта просоциального поведения образуют единство. Это единство по-разному определяется в разных теориях: самость, система персональных конструктов, 8е11"-схема. Несмотря на терминологические различия, суть остается неизменной: конкретные аспекты опыта просоциального поведения активируются в специфической ситуации, направляют внимание на ситуации, требующие позитивного вмешательства, используются для принятия решения об оказании помощи. Регуляция просоциального поведения запускается, когда социальная ситуация, в которой находится человек, содержит в себе информацию, релевантную его мотивам и целям. Эта информация включает личностно значимые стимулы: особенности контекста и структуры ситуации, разнообразие реакций на складывающиеся обстоятельства окружающих людей, аспекты опыта просоциального поведения. В таблице 1 показаны основные элементы предлагаемой нами модели объяснения просоциального поведения.
Модель подчеркивает системный характер регуляции просоциального поведения. Изменения любого его компонента оказывает влияние на все другие компоненты модели, а любое изменение системы в целом детерминирует изменения всех ее компонентов. Иерархичность модели состоит в том, что она может быть рассмотрена как элемент системы более высокого порядка: социального поведения личности, а каждый ее элемент, в свою очередь, может являться системой более низкого уровня. Функциональность модели определяется тем, что все ее элементы действуют и взаимодействуют в рамках своего функционального назначения.
Результаты исследования подчеркивают сложность и противоречивость задачи изучения регуляции просоциального поведения. Ее сложность обусловлена существованием очевидных внешних регуляторов: социальным принятием и одобрением, результатами социального научения и т. п. Вместе с тем далеко не очевидны внутренние регуляторы просоциального поведения.
Просоциальное поведение требует переработки больших объемов информации через включение восприятия, мышления, принятия решений, что предполагает обращение человека к опыту своего социального поведения в целом для построения ментальных образов его специфической формы - просоциального поведения. Противоречивость задачи заключается в том, что экспликация опыта просоциального поведения сопряжена с трудностями умений и склонностей его субъектов к самонаблюдению, самоотчету.
Предпринятое исследование не является полностью законченным. Безусловно, требуется уточнение модели, внесение в нее дополнительных компонентов и конкретизация уже существующих. Такая работа, помимо прочего, предполагает и интеграцию качественных и количественных исследовательских методов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вальцев С. В. Квалиметрия коллективизма, индивидуализма, альтруизма и эгоизма // Проблемы современной науки образования. - 2012. - № 11 (11). - С. 17-23.
2. Лаверычева И. Г. Философский взгляд на историческую динамику социальных проявлений эгоизма и альтруизма // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. - 2010. -№ 123. - С. 74-81.
3. Лазутко К. О., Махин С. А. Половозрастные особенности взаимосвязи между личностной эмпатией, альтруизмом и эгоизмом // Ученые записки Крымского федерального университета им. В. И. Вердадского. Социология, педагогика, психология. - 2016. -Т. 2 (68). - № 4. - С. 105-113.
4. Недошивина М. А., Свенцицкий А. Л. Социальные представления молодежи Санкт-Петербурга об альтруизме // Петербургский психологический журнал. - 2014. - № 9. -С. 97-118.
5. Ольшевская Э. Н. Проявление негативных эмоциональных состояний у медицинского работника и их взаимосвяь с альтруизмом: матер. V Всерос. науч.-практ. конф. / под ред. Ю. П. Поваренкова // Яро-
славский гос. пед. универ. им. К. Д. Ушин-ского 2011. - С. 110-111.
6. Adams R. M. Theory of Virtue: Excellence in Being for the Good. - N.Y.: Oxford University Press, 2006. - 249 p.
7. Andersen S. M., Chen S. The Relational Self: An Interpersonal Social-Cognitive Theory // Psychological Review. - 2002. - № 109. -Pp. 619-645.
8. Averill J. B. Matrix Analysis as a Complementary Analytic Strategy in Qualitative Inquiry // Qualitative Htalth Research. - 2002. -Vol. 12. - № 6. - Pp. 855--866.
9. Barnard A., McCosker H., Gerber R. Phe-nomenography: A Qualitative Research Approach for Exploring Understanding in Health Care // Qualitative Htalth Research. - 1999. -Vol. 9. - № 2. - Pp. 212-226.
10. Berkowitz L. Social Norms, Feelings, and Other Factors Affecting Helping Behavior and Altruism // Advances in Experimental Social Psychology. - 1972. - № 6. - Pp. 63-108.
11. Brenda K., Bryant B. K., Crocken-berg S. B. Correlates and Dimensions of Prosocial Behavior // Child Developmtnt. - 1989. -№ 51 (2). - Pp. 529-544.
12. Byrne N. Differences in Types and Levels of Altruism Based on Gender // Journal of Allied Health. - 2008. - Vol. 37. - № 1. -Pp. 50-67.
13. Carver C. S., Scheier M. F. On the Self-Regulation of Behavior. - N.Y.: Cambridge University Press, 1998. - 240 p.
14. Clark D. Pro-Social and Anti-Social Behaviour. - N.Y.: Routledge, 2003. - 172 p.
15. Dweck C. S. Self-Theories: Their Role in Motivation, Personality and Development. -Philadelphia: Psychology Press, 1999. - 219 p.
16. Lawrence S. Altruism: A Pathway for Psychological Well-Being // Indian Journal of Positive Psychology. - 2015. - Vol. 6. - № 1. -Pp. 46-59.
17. Moss M. K., Page R. A. Reinforcement and helping behavior // Journal of Applied Social Psychology. - 1972. - № 2. - Pp. 360-371.
18. Staub E. The Psychology of Good and Evil: Why Children, Adults, and Groups Help and Harm Others. - Cambridge University Press, 2003. - 592 p.
19. Tangney J. P., Baumeister R. F., Boone A. L. High self-control predicts good adjustment, less pathology, better grades, and interpersonal success // Journal of Personality. - 2004. -№ 72. - Pp. 271-322.
Н. В. Вязовова, В. М. Мелехова
УДК: 159.9
ОСОБЕННОСТИ ОТНОШЕНИЯ МОЛОДЕЖИ К ЛИЦАМ ПОЗДНЕВОЗРАСТНЫХ ГРУПП
а овременная демографическая ситуация в России, как и ряде иных стран мира, показывает, что неуклонно нарастает численность населения, относимого к позднему зрелому и старческому возрасту и одновременно снижается прирост населения детских, ранних и зрелых возрастных периодов развития, что не может не сказываться на отношении к старшему поколению. Как следствие, представляет интерес изучение отношения молодежи к лицам поздневозрастных групп (пожилым и старым) с целью профилактики проявлений эйджизма в российском обществе.
Целью статьи является выявление особенностей отношения молодежи к представителям старших поколений в условиях нарастающей демографической диспропорции населения в России и изменением роли и функции прародителей в социуме.
Эйджизм как социально-психологическое явление получил в науке широкое распространение во второй половине ХХ столетия, когда западные страны обратили внимание на дискриминирующее отношение представителей младших поколений к поколению пожилых и старых людей.
