CC BY
13Галина Элиасберг
(Москва)
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии 1880-х - 1910-х гг.
Среди произведений еврейской и русско-еврейской драматургии XIX - начала XX в. можно найти немало пьес, содержащих упоминания или описания еврейских обрядов в репликах и диалогах персонажей; есть произведения, вводящие некоторые обрядовые элементы в сценическое действие; особую группу представляют пьесы, развитие драматического конфликта которых основано на соблюдении или нарушении обрядовых или ритуальных канонов. Так, драма И.Л. Переца «Ди голдене кейт» («Золотая цепь», 19061908) связана с символикой церемонии хавдалы, отделяющей святость субботы от будней; одноактная пьеса Шолома Аша «Грешник» (1906) включает изображение элементов погребального обряда; празднование Пурима играет важную смысловую роль в драме Я. Гордина «Еврейский король Лир» (1892); в этом ряду можно упомянуть пьесы, созданные для еврейских календарных праздников, прежде всего пуримшпили.
При всем разнообразии использования подобных элементов и приемов нельзя не обратить внимания на то, что еврейский свадебный обряд, включающий сватовство (шидух), помолвку (тноим), бракосочетание (хупу, т.е. благословения (кидушин) под хупой -балдахином, символизирующим дом жениха, и вручение брачного договора (ктубы)), а также обряды развода (гет) и халицы1 были в большей степени востребованы еврейскими и русско-еврейскими драматургами по сравнению с другими обрядами жизненного или календарного циклов. Среди подобных пьес можно назвать извест-
358
Г. Элиасберг
ные просветительские комедии на идише «Дос дектух» («Фата», 1830-е гг.) А.-Б. Готтлобера и «Фанатик, или два Куни-Лемеля» (1880) А. Гольдфадена, бытовые комедии Шолом-Алейхема «Дер гет» (Развод, 1887), «Доктор!» (1887) и «Голдгребер» («Кладоискатели», 1907), символистские драмы «Ди нахт афн алтн марк» («Ночь на старом рынке», 1907-1908) И.-Л. Переца, «Дер ткиас каф» («Обручение», 1907) П. Гиршбейна, «Цвишн цвей велтн, одер Дибук» («Меж двух миров, или Дибук», 1914-1918) С. Ан-ского.
В этой работе будут рассмотрены пьесы О.К. Нотовича, П. Гиршбейна, С. Ан-ского, Ю. Этмана, С. Гена, И. Тенеромо, развитие сюжета в которых основано на историях брака или развода их главных героев. Созданные в 1870-1910-е гг., эти произведения отразили многие характерные черты еврейской и русско-еврейской драматургии, однако они практически не представлены в литературоведческих исследованиях за исключением знаменитой драмы С. Ан-ского и ранних пьес О.К. Нотовича и П. Гиршбейна2.
Рассмотрение указанной темы в драматургии русских евреев следует начать с самой ранней из пьес - комедии «из еврейской жизни» в 5-ти действиях «Брак и развод» (1870) О.К. Нотовича, второе издание которой вышло под названием «Переходное время» (1876). По своей проблематике пьеса принадлежит контексту русско-еврейской литературы, яркое развитие которой связано с эпохой общественных реформ 1860-х гг., когда вера в преобразовательные силы российского общества находила живой отклик в творчестве еврейских писателей, разделявших идеи Еврейского Просвещения (Гаскалы).
В судьбе ее автора Осипа (Иосифа) Константиновича Нотовича (1847, Керчь - 1914, Париж), известного публициста, издателя либеральной столичной газеты «Новости» (1876-1906), отразились многие знаковые проблемы, с которыми сталкивались молодые представители еврейской интеллигенции 1860-1870-х гг.3 О.К. Нотович воспитывался в религиозной семье, его дед и отец были раввинами в Керчи. В 1868 г. он закончил с серебряной медалью Таганрогскую классическую гимназию и поступил в Санкт-Петербургский университет на факультет восточных языков, которыми увлекался с детства, а затем перешел на юридический факультет и окончил его в 1874 г. со степенью кандидата прав. Еще студентом Нотович начал сотрудничать в петербургской прессе, в 1873-1874 гг. стал собст-
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии..
359
венником и редактором газеты «Новое время», однако, опасаясь закрытия редакции после очередного предупреждения от Цензурного комитета, перепродал ее К.В. Трубникову, у которого А.С. Суворин приобрел газету, ставшую рупором прессы охранительного направления и основным конкурентом «Новостей».
В эти годы Нотович изучает историю цензуры в европейских странах и публикует «Исторический очерк нашего законодательства о печати» (1873) «ввиду предстоящей реформы в нашем цензурном законодательстве»4. В 1876 г. он выпустил двухтомное изложение «Истории цивилизации Англии» Г.-Т. Бокля и тогда же приобрел у журналиста Ю.О. Шрейера листок объявлений «Новости. Газета для всех». В дальнейшем на протяжении трех десятилетий, вплоть до закрытия «Новостей» в 1906 г., он оставался бессменным издателем-редактором газеты5. Такими знаковыми событиями была наполнена жизнь Нотовича в 1870-е гг., начало которых пришлось на время его студенчества и дебюта не только как журналиста, но и драма-
6
турга .
В ремарке к пьесе «Брак и развод» автор указывал: «Сюжет заимствован из еврейской жизни. Действие происходит в одном из уездов северо-западного края в шестидесятых годах»7. В первом акте сообщается о давнем конфликте в семье фактора Вассерштайна, вынужденного под давлением кагала прогнать своего сына за его увлечение светскими науками. Спустя несколько лет Борис, ставший кандидатом прав, возвращается в отчий дом «к родной среде», чтобы «поделиться силами, которые вынес из долгой и упорной борьбы
о
с отжившим прошлым» . В монологах Бориса и его друга Меера, оставшегося учительствовать в городке, Нотович использует идеологические штампы и образы, характерные для просветительской критики 1840-1860-х гг., в которой традиционный уклад, система религиозного образования и институт кагала представлялись «паутинным царством», «старой поношенной сферой», а позитивный идеал виделся в «слиянии с обширнейшей цивилизаций» при помощи «благодетельного Правительства»9.
Благодаря личным усилиям Борису удалось поступить в раввинское училище, а затем в университет, в то время как судьбу Меера определили его родители и лидеры кагала, угрожавшие сдать непокорного в рекруты. Они заставили 14-летнего подростка жениться.
360
Г. Элиасберг
«Не успел я еще освободиться из пеленок, как меня снова запеленали супружескими узами», - сокрушается Меер о своем несчастливом браке10. Его супруга страдает психическим расстройством, жизнь превратилась в бесконечную борьбу за кусок хлеба. Подобно многим произведениям просветительской литературы пьеса Нотовича показывала негативные последствия ранних браков и бесправное положение женщины. В лице почти карикатурного персонажа реб Зораха, «уездного свата, цирюльника и фельдшера», высмеивались шадхены (сваты) как особая профессия.
Возвращение Бориса в родные края было связано не только с его стремлением нести свет разума в народные массы, но и с желанием найти «будущую подругу жизни». Однако его сватовство, которое задумал организовать реб Зорах, устраивается не с помощью плутоватого шадхена, а по выбору отца невесты. Богатый подрядчик То-рин сам приглашает его, чтобы познакомить с дочерью Розой, образованием которой занимался учитель Меер, внушивший ей передовые идеалы. В беседе с ней Борис признает, что он «впервые встретил между моими единоверцами женщину, которая подает надежду
11
на возрождение прочих» .
Возвращение Бориса и давняя любовь к своей ученице вдохновили Меера вступить в борьбу за собственное счастье: он решился на развод, чтобы возродиться для новой жизни, еще не зная, что Роза дала согласие на брак с его другом. В пьесе Нотовича оба молодых прогрессиста демонстрируют готовность к самопожертвованию во имя идеалов романтической любви и искренней дружбы. Так, осознав, что Роза и ее учитель любят друг друга, Борис решительно подписывает разводное письмо в день своей собственной свадьбы, а Меер, на глазах которого разыгрывается эта сцена, вызывается выступить в качестве уполномоченного для передачи документа, что, согласно обряду, лишало бы его права жениться на Розе. Однако Борис, угадавший эту мысль, призывает друга не отказываться от близкого счастья: «Я не стану похищать у бедных тружеников выработанных ими сокровищ... Поселись здесь навсегда и оставайся прежним скромным пионером просвещения в нашей темной среде!»12
При всех слабых сторонах пьесы О.К. Нотовича, справедливо отмеченных его критиками13, следует обратить внимание на то, что в заключительном действии молодому драматургу удалось контраст-
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии..
361
но противопоставить разные психологические состояния своих героинь за счет двойного включения церемонии вручения разводного письма. Так, с одной стороны, показано несчастье, обрушившееся на жену Меера, а с другой - радостное ликование Розы, получившей право на личную свободу. Сначала этот ритуал воспринимается как абсолютная трагедия, о которой с содроганием рассказывает реб Зо-рах. Затем следует сцена, где раввин детально расспрашивает о том, была ли женщина в состоянии отвечать на вопросы и понимать окружающих в момент вручения ей бумаги, поскольку это могло повлиять на признание законности всей процедуры. В пятом действии Нотович представил весь обряд развода с участием раввина, писца и свидетелей, составляющих разводное письмо для Бориса, признавшего, что его действиями, как и согласием Розы, руководил рассудок, а не искреннее чувство. Завершается пьеса сценой вручения Розе разводного письма. Ответив на вопросы и сложив руки, как того требует обряд, она с радостью принимает его на глазах у изумленных гостей, собравшихся на свадебном пиру. Таким образом, финал комедии воспринимается как знак освобождения от того, что мешает личному счастью.
Очевидно, что главная цель автора состояла в представлении идейных воззрений просветителей, что сближало его с писавшими на идише драматургами И. Аксенфельдом и Менделе Мойхер-Сфо-римом. Включение обрядовых элементов служило способом развития сюжета и приемом, с помощью которого изображались этнографические детали и ментальность народной среды. В драматургии О.К. Нотовича комедия «Брак и развод» осталась единственной пьесой, написанной на еврейскую тематику. Можно предположить, что ее главный герой, признавший свою неспособность изменить что-либо в «узкой национальной основе» и отправляющийся на службу в другой город, в определенной степени отражал принципиальный выбор, сделанный самим автором, активно включившимся в российскую общественную жизнь14.
Если в сюжетном развитии комедии Нотовича особую роль играет обряд развода, то в пьесе «Дер ткиас каф» (в русском переводе «Обручение») П. Гиршбейна (1880-1948) драматический конфликт связан с нарушением помолвки - «тноим» (букв.: «условия»)15. В сцене пролога в доме больного жениха Довидла звучат его пред-
362
Г. Элиасберг
смертные слова о непрощении, после того как во сне он увидел свою невесту Ханеле, дочь мельника Генаха, которую наряжают к свадьбе с другим юношей. По ходу пьесы сообщается, что в период его долгой болезни родителям невесты советовали разорвать помолвку. Соседка, мечтавшая женить на Ханеле своего сына, обращалась к раввину за советом, но тот заявил, что девушка сама должна просить жениха освободить ее от уговора. Поначалу Ханеле не решается сказать об этом больному, надеясь на его выздоровление, однако затем покоряется воле отца и отправляется к нему. Известие о смерти Довидла вселяет раскаяние в сердца девушки и ее родителей, они чувствуют свою вину перед покойным.
Символистская драма П. Гиршбейна с ее тягостными предчувствиями и грозными предзнаменованиями, звуками налетевшей бури, ломающей крылья мельницы, передает ощущение приближающейся беды, избежать которой не помогают ни слезы у могил родственников, ни замена мезуз, ни щедрые пожертвования бедным. Измученная Ханеле просит принести ей свадебное платье и фату: «Он не дает мне покоя, он не прощает. Его душа мятется из мира в мир. Не найдет он покоя, пока не станет под венец со мною вместе. Я нарушила клятву. Я не сдержала слова. Из-за меня он умер»16. Она велит зажечь все свечи и умирает.
В рецензии 1909 г. на постановку этой драмы в Одессе, представленную Художественной труппой под руководством П. Гиршбейна, критик А.Л. Левинский отмечал: «Пьеса не богата персонажами, а богата настроением и глубокими психологическими моментами. Кто знает, что значило у простого еврея "рвать тноим" - даже сложилась поговорка: "лучше писать на пергаменте (т.е. развод), чем рвать бумагу (т.е. "тноим")", - тот поймет состояние души реб Гене-ха, его жены и Ханеле... Еврейский театр до сих пор таких пьес еще не видал... Будем надеяться, что исполнители покажут нам, что такие пьесы можно ставить не только на чужой сцене в переводе на русский язык, но может быть еще лучше на родной сцене и родном
17
языке» .
В мемуарной книге «В потоке жизни» (1948) П. Гиршбейн писал, что в этой пьесе он стремился приблизиться к еврейской традиции, «окутанной мистическим покровом», оставившим неизгладимый след в народном сознании. Тогда он не мог предположить, что через
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии... 363
десять лет тема его пьесы будет блестяще развита в знаменитой драме Ан-ского «Меж двух миров, или Дибук», ставшей визитной карточкой еврейского театра18. Действительно, в основе истории о трагической любви Хонона к Лее лежит нарушение «тноим», что выясняется на кладбище, когда отец девушки, которую преследовал дух влюбленного в нее юноши, вспомнил об умершем друге своей юности, с которым они поклялись поженить своих будущих детей. Самыми яркими в драме Ан-ского стали сцены, изображающие подготовку свадебного пира, а также сопутствующие брачному обряду хасидские легенды и народные поверья; здесь представлены свадебные танцы и церемония хупы, прерванная в самой торжественной части обряда: в момент надевания кольца невеста упала в обморок, а очнувшись, заговорила голосом дибука - духа умершего ешибот-ника Хонона19.
Если в драме Ан-ского, изображающей отдаленную историческую эпоху, сознание героев было сформировано религиозной средой, а их действия и поступки определялись верой в неразрывную связь «двух миров» - земного и потустороннего, - то в пьесе Юлия Этмана «Меер Шнеерсон» (1915) был показан разрыв между традиционной культурой и современным ассимилированным еврейст-вом20. Драма Ю. Этмана названа по имени главного героя, молодого талмудиста, столовавшегося в доме коммерсанта Штейна. Его дочь, гимназистка Дина, сочувствует бедному юноше, считает его скромным и неглупым человеком, а влюбленный в нее студент Бронин дает ему уроки русского языка. Молодые люди понимают, что принадлежат к разным культурным мирам.
Однажды, когда отец отправился в синагогу, собравшиеся у Дины студенты пригласили Меера в свою компанию. В это же время в дом зашел отставной солдат, а ныне маклер и шадхен Айзик Шуц. Ради развлечения молодежь решила разыграть шуточную свадьбу. Под руководством опьяневшего Айзика студенты устроили свадебный балдахин - хупу, привязав к четырем сторонам скатерти зонтик, щетки и костыль, и уговорили Дину выступить в роли невесты, а Меера - в роли жениха. Сначала он сопротивлялся уговорам, но потом все-таки произнес ритуальное благословение на святом языке: «Вот, ты посвящаешься мне в жены этим кольцом по закону Моше и Израиля». И хотя руководивший весельем Айзик
364
Г. Элиасберг
распевал шутливо измененную форму этой фразы, что лишало ее ритуального значения, Меер не повторил вслед за ним, а произнес слова в точном соответствии с обрядом. В отличие от других он понимал, что в этом случае весь обряд должен считаться формально соблюденным.
Узнав о «шутке», Штейн выгоняет всех гостей и бросает Мееру гневные упреки. Известие о болезни молодого человека заставляет его спешить с разводом, отец пугает Дину церемонией халицы: «Ты будешь считаться вдовой, должна будешь носить траур, но, кроме того, тебе еще грозит ужасный обряд, называемый "хлице". Теперь видишь, до чего доводит неблагоразумие и легкомысленное отношение к догматам иудейской религии? Можно посещать университет, можно быть образованнейшим человеком, но все-таки не выходить из рамок еврейства и не забывать своего Бога»21.
Поначалу Дина и Бронин полагали, что юноша-талмудист воспользовался их легкомыслием ради собственной выгоды, однако визит к нему убедил в обратном: Меер признался, что давно влюблен в Дину, а общение со студентами открыло ему «новый мир», «синагога и Талмуд не могли больше увлекать»: «Я, может быть, этим согрешил перед вами, разбив вашу мечту, ваши надежды, но иначе я не мог»22. Дина поняла, что их шутки унижали человеческое достоинство бедного юноши и ранили его душу. Родители Меера умоляют ее прийти в дом к больному, но, когда девушка входит в его комнату, он умирает. В результате могут сбыться худшие опасения Штейна. В борьбе «старого» и «нового» есть побежденные, но нет победителей, современный мир зовет к себе молодежь, однако незнание традиций делает ее беспомощной в столкновениях с реальной жизнью.
Обряд халицы лежит в основе «драматико-фантастического этюда» С. Гена «Во тьме веков» (1911), действие которого происходит в «глухом еврейском местечке». Пьеса открывается сценой в «убогом молитвенном доме», где после вечерней молитвы идет приготовление к обряду халицы. В авторской ремарке содержится следующее его описание: «Обряд этот старинный и страшный своей необычной обстановкой, так как бывают такие общины, где не совершают его по 50 лет и больше за отсутствием подходящего случая. Совершается же он тогда, когда умирает молодой человек, оставляет
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии... 365
молодую бездетную вдову и младшего холостого брата. По Моисееву закону, холостой брат обязан жениться на вдове, и первый ребенок от второго брака должен быть назван именем покойного, дабы не умерла память о нем. Если же брат отказывается жениться на вдове, то последняя не имеет права выйти замуж до совершения так называемого обряда "Хелуца" (точный перевод: "акт развязки"). На этой почве в среде старого еврейства часто происходят большие трагедии, так как участь несчастной вдовы всецело находится в руках ее холостого шурина, который может ее мучить десятки лет, сам не
- 23
женясь на ней и не давая ей выйти за другого» .
В пьесе С. Гена представлены важнейшие атрибуты обряда: специально изготовленная сандалия с ремешками, «веками хранящаяся в общине», доска для омовения покойников, на которую согласно обычаям восточноевропейских евреев должен опираться деверь; здесь говорится об особом способе развязывания ремешков, точность приготовления к обряду проверяется по старинным фолиантам «Шулхан Аруха» и «Тур Орах Хаим», звучат предписанные Законом речевые формулы отречения, которые героиня произносит вслед за
24
раввином .
Фантастическое в этой пьесе связано с появлением Тени - души умершего Хаима, который восстает против родного брата Ейкеля, не желая, чтобы тот, кого он и община считают безбожником, заменил его в земной жизни и стал согласно закону о левиратном браке супругом его вдовы Рахили25. До начала обряда старцы на время покидают комнату, так как считается, что в этот момент здесь пребывает душа покойного, однако мать Сура пробирается туда, чтобы оплакать старшего сына и заступиться за младшего. Тень Хаима изрекает ей: «Я его уже простил давно... Но Бог простить не может... Я знаю, что он плотью не грешен, но Творец Мира и мысли знает. Он Рахиль всегда смущал. Она была чиста, как слеза младенца. она молча страдала. и права она, его теперь отвергая. Хоть память погибнет обо мне, но да не сбудутся вожделения греха в тайниках души взращенные»26. Мать уверяет, что Ейкель раскаялся, он «любит чисто, свято», но Тень вещает ей: «Не произноси слово "любовь". Оно не наше, оно не принадлежит сынам Израиля. Его нам навязали. Мы свято чтим таинство брака, лишь исполняя волю
т 27
Творца» .
366
Г. Элиасберг
Таким образом, прегрешения Ейкеля состоят не только в его критическом отношении к устаревшему укладу жизни, но и в его страстной любви к Рахили. По закону о левиратном браке он должен жениться на ней и потому сопротивляется проведению навязанного ему обряда халицы, закрепляющей добровольный отказ. Однако герой терпит поражение. Братья Рахили силой удерживают его, затыкают рот, не позволяя правдиво отвечать на вопросы раввина. Собравшиеся в синагоге делают вид, что не замечают происходящего, а Рахиль выполняет все требования обряда, боясь, что гнев мужа будет их преследовать, ведь мудрецы объясняют его безвременную смерть тайными желаниями, рожденными в душе Ейкеля. «Наше счастье разрушил взор его. в предсмертной агонии. Если бы ты стал моим, он вечно тяжелым укором стоял бы передо мною.», -уверяет Рахиль в ответ на пламенные слова Ейкеля о любви, за которую он готов бороться. «Твоя любовь один мой закон, моя вера, мой Бог!», - восклицает он, обвиняя старцев в косности, несправедливости и лицемерии. Во время совершения обряда герой кричит собравшимся: «Вы делаете великое злодеяние. Вы духи тьмы. Вы губите две невинные души»28. Но в тот момент, когда Ейкель видит лицо Рахили, наклонившейся к нему, чтобы развязать шнурок, он не выдерживает потрясения и на глазах «толпы мучителей» умирает. Юноша, лишь прикоснувшийся к миру новой культуры, одним из символов которой было противопоставление идеала романтической любви традиционным представлениям о браке, гибнет в неравной борьбе с лидерами общины и предрассудками, рожденными «во тьме веков».
Толкование обряда халицы как знака отживших традиций, способных разрушить семейное счастье, представлено и в пьесе И. Те-неромо «Развод (из еврейской жизни)» (1902), неоднократно ставившейся на сценах провинциальных театров; она была переведена
29 о
на идиш и украинский язык . В немалой степени пьеса связана с личной историей ее автора Исаака Борисовича Фейнермана (18621925), публиковавшегося под псевдонимом И. Тенеромо30. В 1887 г. он был вынужден развестись со своей первой женой Эсфирью по настоянию ее родителей, узнавших о его крещении в Ясной Поляне, куда он впервые приехал летом 1885 г., увлекшись религиозно-этическим учением Толстого.
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии... 367
В переписке Л.Н. и С.А. Толстых, в воспоминаниях толстовцев М.А. Шмидт и А.С. Буткевича содержатся сведения о жизни И. Фей-нермана в Ясной Поляне31. И. Л. Толстой называл его «бескорыстным и убежденным идеалистом», который работал для крестьян, «не требуя за свой труд никакой платы, кроме самой простой, суровой
32
пищи» . С одобрения Л.Н. Толстого И. Фейнерман, окончивший к тому времени восемь классов гимназии, начал давать уроки крестьянским детям. Получить официальное разрешение на занятие должности учителя в яснополянской школе он, будучи евреем, не мог, а потому ему было предложено пройти обряд крещения. Однако добиться желаемого не удалось: попечитель Московского учебного округа граф П.А. Капнист отклонил прошение, и вскоре И. Фейнер-
33
ман был вынужден покинуть Ясную Поляну . История крещения, а затем сожалений об этом решении отражена в его драме «Израиль и Христос, или Новая вера», рукопись которой сохранилась в лич-
34
ном архиве И. Тенеромо в РГАЛИ .
В письмах к Л.Н. Толстому 1886-1887 гг. И. Фейнерман сообщал о тяжелой ситуации, сложившейся в его семье, после того как родители увезли Эсфирь из Ясной Поляны. Следует отметить, что помимо непримиримой позиции по поводу крещения зятя была еще одна причина для их недовольства - это нищенское существование, которое молодые люди влачили в деревне, так как Исаак брал у крестьян минимальную плату за свой труд, следуя идеалам толстовского учения. Более года длилась борьба за оформление развода. В 1887 г. он обращался к Л.Н. Толстому с просьбой о финансовой помощи: «Последние два раза я приходил в Тулу по делу о разводе. Вся эта процедура должна стоит 15 рублей... Эсфирь пишет, что ей нельзя просить денег у родителей на это, потому что она с ними в ссоре, и что она думает после получения развода приехать ко мне на житье, для родителей-де сделано все, чего они хотели. стало быть, у ней с ними расчеты покончены, и она будет жить со мной. Просит выслать ей эту бумажку, нужную для родителей во имя какого-то мнения людского (стыдно-де им)... Господи, как это неладно, как это дико. Но что мне делать, друг мой, пусть будет по ее. Чего доброго воочию сама увидит, как тяжко жить, следуя преданиям и обычаям людей»35. В семье Толстых с сочувствием относились к судьбе молодой женщины, переживавшей тяжелую жизненную драму. Так,
368
Г. Элиасберг
в конце 1887 г., через несколько месяцев после развода, Лев Николаевич просил Исаака: «Напишите обстоятельно, что думаете нужно сделать для Эсфири. Трудное дело. Надо с богом думать»36.
Драма «Развод» была написана спустя пятнадцать лет после указанных событий, к этому времени И.Б. Фейнерман, за плечами которого был опыт работы в земледельческих общинах на юге России и в полтавской столярной мастерской толстовцев, уже начал свою журналистскую деятельность. С 1896 г. он публиковался в «Одесских новостях» и «Биржевых ведомостях», с 1903 г. - в «Елисавет-градских новостях», где был заведующим редакцией. Кроме того, в 1890-е гг., окончив фельдшерские курсы, начал заниматься медицинской практикой. Как журналист, И. Тенеромо уделял внимание санитарным и медицинским проблемам, ряд его художественных произведений посвящен жизни провинциальных врачей.
Это характерно и для пьесы «Развод», главный герой которой -студент медицинского факультета Моисей Блюм. После обострения легочного заболевания он прерывает учебу в столице и незадолго до получения диплома возвращается в дом жены Софьи, дочери богатого купца Месса, за которой в его отсутствие начал ухаживать доктор Флит. Диагноз туберкулеза испугал Софью и ее отца, а Флит, имевший виды на перспективу выгодной женитьбы, сознательно преувеличивал тяжесть его состояния.
Мысль о том, что дочери может грозить обряд халицы, заставляет Месса торопиться с разводом. Он рассказывает об этом старом обряде Флиту, не предполагавшему его существования. «А еще сионист! - упрекает его Месс. - Всякий простой еврей это знает». Старик вспоминает, что нередко женщины теряли рассудок после «самого жестокого из обрядов в нашем законе», который «по непонятным причинам удержался до сих пор, несмотря на то, что многоженство запрещено». Трагическая сцена, которую он увидел в детстве, навсегда осталась в памяти: «Пожилой высокий мужчина лежал на столе, на котором покойников убирают, и с него снимала сапог та несчастная женщина - вдова, невестка его. Она плевала ему в лицо и говорила с укором и злобою слова о том, что так поступают с человеком, который не хочет создать дома брату своему. Так во Второзаконии написано, прочитайте, в 25 главе. И когда она, бледная, едва держась на ногах, вышла за дверь синагоги, ее обдали ведром хо-
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии... 369
лодной воды, чтобы счастье упредить, а сестра деверя кричала при этом: на твою голову пусть оно будет! Тут, вероятно, женское суеверие, потому что в законе ни слова нет об этом ведре воды»37. Услышав о подобном обряде, Софья восклицает: «Это ужасное варварство!.. Принадлежать еще какому-то брату, у которого куча детей и жена, или снимать сапог и плевать ему в лицо? Да я умру со стыда и ужаса или убью себя»38.
В обмен на развод Месс предлагает финансовую помощь отцу и братьям Моисея, обещает оплатить лечение в Крыму и страховку, однако тот отказывается от денег. Его чувства и гордость уязвлены, но он по-прежнему любит Софью, несмотря на жестокость, с которой та требует развода. Лишь признание жены в том, что она влюблена во Флита, заставляет его дать свое согласие. Переживания подрывают здоровье Блюма.
В третьем действии представлена вся процедура обряда, который проводит европейски образованный раввин, подробно разъясняющий Моисею правила написания разводного письма, слова, которые тот должен произносить вслед за ним, а также церемонию вручения документа бывшей жене. Заключительное четвертое действие открывается сценой приготовления к обряду похорон. Спустя несколько лет Моисею удалось окончить университет, он привез домой диплом, но теперь тот останется у отца как память о сыне. Софья, вышедшая замуж за Флита, глубоко несчастлива, а Месс раскаивается в том, что когда-то сам настаивал на разводе. В финальной сцене на кладбище шамес, обращаясь к усопшему, просит его о прощении от имени родных, и Софья, прибежавшая в последнюю минуту, также молит о прощении. Очевидно, что развод стал причиной безвременной гибели талантливого человека.
История, в которой тесть выдвигает требование о разрыве брака и жена настойчиво этого добивается, во многом близка пережитому самим автором, что подтверждается совпадением некоторых реплик Софьи и Моисея с фрагментами из писем Фейнермана к Толстому. Важную смысловую роль в этой пьесе играет сцена беседы Блюма с учителем Гординым, в которой они критикуют «литературных плакальщиков», выступающих за облегчение процедуры развода: «Им этот обычай еврейского закона так нравится, что они, несмотря на свою ненависть ко всему еврейскому, готовы для этого обычая сде-
370
Г. Элиасберг
лать исключение и целиком перенести его в русский канон». Оба героя говорят о трагедиях, разыгрывающихся в несчастных семьях, критикуют формальную простоту еврейского обряда, противопоставляя его устойчивости христианской семьи, которая «не может разрушиться по воле бумажки». Блюм говорит, что «от души завидовал народам, не имеющим этого языческого обычая, перешедшего в наш Ветхий Завет со всем своим грубым цинизмом»39. Можно утверждать, что герой по имени Яков Адольфович Гордин должен был напомнить об основателе «Духовно-библейского братства» Якове Михайловиче Гордине (1853-1909), призывавшем к реформированию еврейской жизни40. Как известно, критика официальной обрядности была частью этико-философских воззрений Л.Н. Толстого, которые разделял И. Тенеромо, показав в своей драме конфликт искреннего чувства и формального обряда. Таким образом, в этой драме нашли отражения дискуссии рубежа Х1Х-ХХ вв. по семейному вопросу, яркими участниками которых были В. Розанов и Л.Н. Толстой41.
Рассмотренные пьесы свидетельствуют о разнообразии приемов включения обрядовых элементов в произведения еврейской и русско-еврейской драматургии. В символистских драмах П. Гиршбейна, С. Ан-ского и С. Гена они демонстрировали жизненный уклад и ментальность народной среды, цельность религиозного сознания, сформированного в отдаленные исторические эпохи. В то время как в «идейных пьесах» - в просветительской комедии О.К. Нотовича и бытовых драмах Ю. Этмана и И. Тенеромо - коллизии, связанные с исполнением обрядов, подчеркивали остроту конфликта между «старым» и «новым» мировоззрениями.
Примечания
1 Халица (букв.: «снятие», «разувание») - обряд, освобождающий от необходимости заключать предписанный Торой брачный союз (левиратный брак) между бездетной вдовой и братом покойного мужа. Детали обряда халицы, совершаемого над деверем в случае его отказа выполнить наложенную на него обязанность, зафиксированы во Второзаконии 25: 5-10. См.: Левиратный брак и халица // Краткая еврейская энциклопедия. Т. 4. Стлб. 738-742.
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии..
371
2 О С. Ан-ском и его пьесе «Дибук» см.: The Worlds of S. An-sky: A Russian Jewish Intellectual at the Turn of the Century / Ed. G. Safran, S. Zipperstein. Stanford, 2006; о П. Гиршбейне см.: Madison Ch. P. Hirshbeyn: Dramatist, Novelist, World Traveler // Madison Ch. Yiddish Literature: Its Scope and Major Writers. New York, 1968. P. 262-287. В монографии В. Левитиной анализируется идейное содержание пьесы «Брак и развод» О.К. Нотовича в связи с воззрениями представителей Гаскалы и их ассимиляторскими тенденциями. См.: Левитина В. «И евреи - моя кровь». Еврейская тема - русская сцена. М., 1991. С. 60-63.
3 О.К. Нотович был вынужден покинуть Россию в 1906 г. под угрозой ареста за публикацию в «Новостях» резолюции Совета рабочих депутатов от 17 декабря 1905 г., а также отчета о съезде литовцев в Вильно (21 и 22 ноября 1905 г.) и «Заявления казаков» (6 января 1906 г.); в дальнейшем жил во Франции, сотрудничал в нескольких парижских газетах. О его судьбе см.: Гитович И.Е. Нотович О.К. // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. М., 1999. Т. 4. С. 364-366. Об издательской деятельности О.К. Нотовича см.: Сонина Е.С. Взлеты и падения петербургского издателя О.К. Нотовича // Известия Уральского государственного университета. 2009. № 4 (68). Серия 1. С. 85-94 (URL: http://proceedings.usu.ru/ ?base=mag/0068(03_$04-2009)&xsln=showArticle.xslt&id=a13&doc=../content.jsp.)
4 Нотович О.К. От автора // Нотович О.К. Исторический очерк нашего законодательства о печати. СПб., 1873. С. 2.
5 «В течение четырех лет после приобретения газеты "Новости" О.К. Ното-вич подавал прошения в Главное управление по делам печати об утверждении его в звании редактора, однако ему отказывали, так как "проситель еврейского происхождения и потому не вполне внушает доверие" (РГИА. Ф. 776. Оп. 5. Д. 25. Ч. 2. Л. 13). Лишь в 1880 г., учитывая, что Нотович все равно был фактическим редактором и имел университетское образование, "сглаживающее вообще в каждом человеке резкие черты его национальности" (Там же. Л. 119), министр внутренних дел утвердил его редактором газеты "Новости"» // Сонина Е.С. Указ. соч. С. 86-87.
6 Помимо пьесы «Брак и развод» (1870), отдельными изданиями опубликованы драмы О.К. Нотовича «Темное дело» (1874), «Дочь» (1894), «Без выхода»
(1895), «Слепой» (1898), драматические этюды «Сюрприз» (1895), «Ноктюрн» (1898), а также театральные переложения романов «Отверженные» В. Гюго
(1896), «Похождение мистера Пикквика и его товарищей» Ч. Диккенса (1899).
7 Нотович О.К. Брак и развод. Комедия в 5-ти действиях (из еврейской жизни). СПб.,1870. С. 2.
8 Там же. С. 20.
9 Там же. С. 19, 35, 36, 108.
10 Там же. С. 29.
11 Там же. С. 62.
12 Там же. С. 151.
13 См.: Левитина В. Указ. соч. С. 62. Здесь приводится критическая рецензия на пьесу «Брак и развод», опубликованная газетой «День» (Одесса, 1871. № 9. С. 139).
372
Г. Элиасберг
14 О сложном отношении О.К. Нотовича к собственной национальной идентичности вспоминал сотрудник «Новостей» А.Е. Кауфман: «Сын раввина, некогда сотрудник "Вестника русских евреев", Нотович ревниво охранял газету от проникновения каких-либо юдофильских тенденций... редактор "Новостей" питал, по-видимому, иллюзию, что систематическим замалчиванием еврейского вопроса он спасает себя от стрел юдофобских публицистов. Когда умер отец Нотовича, заслуженный раввин, автор богословских книг, потрясенный семейным горем сын просил редакцию "Русского еврея" не помещать некролога о покойном, чтобы не подавать повода юдофобской печати для издевательских напоминаний о раввинском происхождении автора русской газеты <...> При всем том Нотович, отколовшийся со всей своей семьей от еврейства, в душе не изменил своему народу. Под влиянием усиливавшихся ограничений и преследований евреев редактор "Новостей" прервал свое продолжительное молчание по еврейскому вопросу. Он написал горячую статью . "Поговоримте". С тех пор Нотович осмелел и заговорил о евреях, не пугаясь инсинуаций и злословия но-вовременцев. Оборонительная война приняла наступательный характер» // Кауфман А.Е. За кулисами печати (Из воспоминаний старого журналиста) / Подготовка текста и комментарий В.Е. Кельнера. СПб., 2011. С. 156-158.
15 Гиршбейн П. Обручение // Шиповник: литературно-художественный альманах. СПб., 1909. Кн. 11. С. 67-109.
16 Там же. 108-109.
17 Левинский А.Л. «Дэр ткиас каф». Драма Переца Гиршбейна. К постановке в театре Гармония // Одесское слово. 1909. № 8 (26 января). С. 3.
18 Гиршбейн П. Ин ганг фун лебн [В потоке жизни]. New York,1948. P. 153154.
19 Ан-ский С. Меж двух миров (Дибук) // Полвека еврейского театра: 18761926 / Сост. Б. Ентин. М., 2003. С. 319-381.
20 Этман Ю. Мендель Шнеерсон. Драма в 4-х действиях. Вильна, 1915. Драматург и переводчик Юлий Абрамович Этман печатался также под псевдонимом Ю.А. Юлин. См.: Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М., 1958. Т. 3. С. 281.
21 Там же. С. 23-24.
22 Там же. С. 19. В текстах XIX - нач. XX в. встречается различное написание слова «халица» (хлица, хелуца).
23 Ген С.М. Во тьме веков: драматико-фантастический этюд в 1 д. СПб.: Театральные новинки, 1911. Ген С. - псевдоним Савелия Марковича Геннермана (?-1913), драматурга, переводчика и театрального критика.
24 «Шулхан Арух» - кодекс галахических комментариев, составленный Иосефом Каро (1488-1575), «Тур Орах Хаим» - свод галахических комментариев Якова бен Ашера (1269-1340), посвященный благословениям, молитвам, законам субботы и праздников, являющийся одной из 4-х частей его главного труда «Арба турим». С. Ген упоминает самую известную часть книги, в то время как толкованию законов о браке и разводе посвящена ее третья часть - «Эвен
Еврейские обряды в контексте еврейской и русско-еврейской драматургии..
373
ха-езер». См.: Яков бен Ашер // Краткая еврейская энциклопедия. Т. 10. Стлб. 883-884.
25 Левиратный брак - предписанный Библией брачный союз между бездетной вдовой и братом ее покойного мужа. Библейский рассказ о Иехуде и Тамар (Быт 38; Руфь 4: 12) свидетельствует о том, что левиратный брак практиковался еще во времена патриархов. См.: Левиратный брак и халица // Краткая еврейская энциклопедия. Т.4.
26 Ген С.М. Во тьме веков. С. 4.
27 Там же.
28 Там же. С. 8.
29 В 1903 г. газета «Елисаветградские новости» писала о нем: «Г. Тенеромо-Файнерман - елисаветградский драматург, приобретший за последние годы известность своей пьесой "Развод" (из еврейской жизни), идущей теперь с большим успехом на многих сценах, а также другими своими пьесами "Цепи", "Прах и Пепел", - жил непродолжительное время в Ясной Поляне в ту самую пору, когда идеи опрощения и жизни по Евангелию впервые стали применяться на деле нашим великим писателем. Г. Тенеромо вместе с Толстым косил, пахал, рубил лес, строил избы вдовам и вообще был его ближайшим помощником и другом во многих начинаниях. Он принимал участие в окончательной обработке таких трудов, как "Критика догматического богословия", "Исследование Евангелия". Многие мысли его вошли в сочинение "О жизни". При нем были написаны "Так что же нам делать?", "Власть тьмы", "Два старика". В этом последнем рассказе малорусские диалоги принадлежат также И. Тенеромо» (Письма Л.Н. Толстого к писателю И. Тенеромо // Елисаветградские новости. 1903. № 1. С. 3).
30 Элиасберг Г.А. И. Тенеромо - провинциальный корреспондент Л.Н. Толстого // Филологические науки. 2009. № 5. С. 45-55. Написание настоящей фамилии литератора И. Тенеромо известно в двух вариантах: «Фейнерман» и «Файнерман», в данной работе мы ориентируемся на рукопись его автобиографии (1912 г.) из архива С.А. Венгерова, где приводится фамилия Фейнерман (ИРЛИ. Ф. 377. Оп. 7. № 3682. Л. 3).
31 Буткевич А.С. Воспоминания // Л.Н. Толстой / Летописи Государственного литературного музея. М., 1938. Кн. 12. Т. 1. С. 350-355; Горбунова-Посадова Е.Е. Друг Л.Н. Толстого Мария Александровна Шмидт. М., 1929. С. 24-25.
32 Толстой И.Л. Мои воспоминания. М., 1969. С. 196.
33 Сведения об обстоятельствах крещения И.Б. Фейнермана и отказе ему в должности учителя отражены в письмах Л.Н. Толстого. См.: Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. (далее - ПСС). Т. 63. С. 412-413; Т. 83. С. 507508, 518-519; Т. 85. С. 250. Жизни в Ясной Поляне посвящены мемуарные сборники И. Тенеромо «Воспоминания о Л.Н. Толстом и его письма» (СПб., 1905), «Живые речи Л.Н. Толстого» (Одесса, 1908), «Живые слова Л.Н. Толстого (за последние 25 лет его жизни)» (М., 1912), «Жизнь и речи Л.Н. Толстого. "В Ясной Поляне"» (СПб., 1908).
374
Г. Элиасберг
34 Рукопись драмы И. Тенеромо «Израиль и Христос, или новая вера» (РГАЛИ. Ф. 497. Оп. 1. Ед. хр. 16) не датирована; вероятно, она была написана в середине 1910-х гг., так как не упоминается в автобиографии И. Фейнермана (1912 г.) из фонда С.А. Венгерова. Подробнее о пьесе см.: Элиасберг Г.А. Драма веры и национальный вопрос в русско-еврейской драматургии 1880-1910-х гг. // Judaica Rossica - Rossica Judaica. Ассимиляция и антисемитизм: новые перспективы. Белград, 2011 (URL: http://elenatolstaya.ru/?cat=chapter&id=49).
35 Фейнерман И.Письма к Л.Н. Толстому. 1887 г. // ОР ГМТ. Ф. 1. Ед. хр. 194/9. Л. 17-18.
36 Толстой Л.Н. Письмо к И.Б. Файнерману. 1887 г. // Толстой Л.Н. ПСС. Т. 64. С. 136.
37 Тенеромо И. Развод (из еврейской жизни). Киев, 1902. С. 17.
38 Там же. С. 18.
39 Там же. С. 22.
40 И. Тенеромо познакомился с Я.М. Гординым в Екатеринославе и писал о нем Л.Н. Толстому, интересовавшемуся «Духовно-библейским братством». См.: Тенеромо И. Л.Н. Толстой и Я.М. Гордин // Тенеромо И. Живые слова Толстого... М., 1912. С. 307-312. Я.М. Гордин эмигрировал в США в 1890 г., где в дальнейшем получил признание как драматург. См.: Henry B. Rewriting Russia: Jacob Gordin's Yiddish Drama. The University of Washington Press, 2011.
41 Важнейшие публикации по этой дискуссии отражены в сборнике: Розанов В.В. Семейный вопрос в России. Т. I и II. Материалы для III тома / Розанов В.В. Собрание сочинений / Под редакцией А.Н. Николюкина. М., 2004.
