ЕВРЕЙСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О «НАЧАЛЬНЫХ ВРЕМЕНАХ» В ЧЕХИИ И ПОЛЬШЕ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Виктория Мочалова (Москва)

ЕВРЕЙСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О «НАЧАЛЬНЫХ ВРЕМЕНАХ» В ЧЕХИИ И ПОЛЬШЕ

Наука не рождается из мифа, но наука всегда мифологична... Наука, реально творимая живыми людьми в определенную историческую эпоху, решительно всегда не только сопровождается мифологией, но и реально питается ею, почерпая из нее свои исходные интуиции.

А.Ф. Лосев. Диалектика мифа

Сообщения о евреях, проживающих в западнославянских землях в Х-Х1 вв., присутствуют в разного рода источниках, достоверность которых не подвергается сомнению1, и в обширном материале легенд2, повествующих о начале еврейского заселения западнославянских земель. Историки, как правило, скептически относятся к этого рода легендам о происхождении, однако, по мнению П. Векслера, как смесь фактов и вымысла они предоставляют исследователю возможность извлечь из них исторические элементы, которые могут пригодиться при реконструкции истории евреев в славянских странах, где исторические и археологические данные, относящиеся к наиболее раннему периоду, чрезвычайно скудны3. Сходных взглядов придерживается и З. Неедлы относительно чешских народных легенд, повествующих о древнейшем периоде истории славянских народов, видя в них и исторический памятник, и источник, особенно - за отсутствием других. И хотя это отсутствие не позволяло позитивистской «критической» науке противопоставить этим легендам некую иную, достоверную историческую реальность, тем не менее, она относилась

4

к ним отрицательно, как к не подтвержденным документально .

В еврейских легендах этого круга этиологический миф непосредственно встречается с историей: в них упоминаются историче-

ские факты, конкретные даты и имена собственные, топонимы. Разумеется, учитывая устную форму бытования легенд, их затруднительно датировать, и это, может быть, центральный пункт разногласий историков, обсуждающих время их создания и степень соответствия историческим фактам.

Наиболее радикально отрицает раннее происхождение этих легенд Б. Вайнриб, считая их обычными этиологическими легендами, объясняющими настоящее положение или традицию, созданными в XVIII и XIX вв. по причинам апологетического и политического характера, а историки восточноевропейского еврейства, склоняющиеся к ранней датировке еврейского присутствия в этом регионе и с доверием относящиеся к этим известным легендам, создавали свои собственные мифы5. Однако, если учитывать обращенность легенды прежде всего к тому народному коллективу, который ее породил, то придется признать, что апологетические и политические задачи неизбежно отступают на второй план, если не оказываются вовсе нерелевантными. Представляется справедливым замечание Х. Бар-Ицхак, что обычно историки рассматривали эти легенды как ориентированные вовне, на христианский мир, в то время как они были также адресованы самому повествующему сообществу6.

Известные основания для ранней датировки еврейского присутствия в славянских землях дают их первые хронисты, не чуждавшиеся, в отличие от более поздних историков, включать в свои сочинения легендарный материал, почерпнутый из рассказов «старцев», как это делал декан Пражской церкви Козьма Пражский в «Чешской хронике» (1119-1125)7. Здесь содержится несколько упоминаний о евреях в чешских землях, например, о «граде Подивине», названном «по имени своего основателя Подивы, иудея, позже крещенного» (II: 21), или о богатстве проживающих здесь евреев. Так, под 1098 г. сообщается о бегущих из страны евреях, забирающих с собой свои богатства: «В год от воплощения Господня 1098 князю Бжети-славу донесли, что некоторые из евреев убежали, некоторые тайно перевозят свои богатства частично в Польшу, частично в Венгрию. Князь был очень этим разгневан и послал [к оставшимся евреям] своего коморника и с ним несколько воинов, поручив им обобрать этих евреев с головы до ног. Явившись к евреям, [коморник] позвал к себе старших и так сказал им:

"О, израильское племя, о ты, порожденье негодных!

Мне князь повелел допросить вас: что ж вы бежите от чехов,?

Зачем вы уменьшить хотите добро, что досталось вам даром?

Ведь это добро - оно наше: из вашего Ерусалима

Сюда ничего вы с собою - богатств никаких - не внесли.

По тридцать голов за монету ведь вас обложил Веспасьян,

И вы от него разбежались, по белому свету пошли.

Как были вы нищими раньше, такими же впредь вы останьтесь.

А то, что крестили вас, что же? Князь в этом совсем не повинен.

То божье веление было, да будет свидетелем бог.

А если вы опять возвращаетесь к иудейству, так пусть епископ Козьма решает, что делать в таком случае". Так, от имени князя, заявил [коморник], и [воины, прибывшие с ним], тотчас же ворвались в дома [евреев], захватили сокровища и лучшие вещи, которые там нашли. Они ничего не оставили [евреям], кроме зерна, необходимого для жизни. О, сколько денег было отнято в тот день у несчастных евреев! Столько богатства не было вынесено и из горящей Трои на Эвбейский берег» (III: 5).

Сообщение о неслыханных богатствах евреев присутствует и под 1091 г.: «мудрая женщина», жена моравского князя Конрада, желая предупредить кровопролитие между братьями, просит короля Вра-тислава, отправляющегося походом на Моравию, обратиться в поисках богатства к евреям: «В то время, как ты пытаешься любым способом найти добычу в отдаленных своих областях, я укажу тебе гораздо большее богатство, расположенное в самой середине твоей страны. Ведь нигде ты не обогатишься в большей степени и нигде не обретешь ты большей славы, чем в Пражском подградье и на Вышеградской улице. Там [живут] иудеи, у которых очень много золота и серебра; там самые богатые купцы всех народов и самые зажиточные монетчики, там торг, на котором твои воины могут захватить весьма богатую добычу» (II: 45).

Судя по этим сообщениям, евреи, прибывшие нищими едва ли не прямо из Иерусалима, успели к концу XI в. беспримерно обогатиться и даже креститься, пусть под давлением внешних обстоятельств и неискренне, о чем свидетельствует их последующее возвращение к вере отцов. Эта тема присутствует и в повествовании о епископе Генрихе, кающемся перед смертью (1122 г.) в том, что «не пытался вновь призывать народ, отпавший от веры»: «Я терпеливо снес то, что допустил запятнать и себя самого и весь христианский народ общением с безбожным людом. Произошло так, как написано: "кто коснется нечистого, сам станет нечистым", и "кто притронется к смоле, замарается от нее"... Людьми, отпавшими от веры, я называю евреев, которые благодаря нашей нерадивости впали опять после крещения в иудейство. Я очень опасаюсь, чтобы Христос не укорил меня в этом и не бросил меня в преисподнюю» (III: 49).

Примечательна и осведомленность хрониста в событиях еврейского календаря, очевидно свидетельствующая о близком соседстве в Праге христианской и еврейской общин, о возможности наблюдать, как евреи отмечают свои праздники: «В лето от рождества Христова 1122, 24 марта, в еврейскую пасху, в полночь, произошло затмение луны».

Еврейское присутствие в чешских землях отражено в целом ряде легенд, свидетельствующих о мифологизации этой темы8. Так, согласно легендарному материалу, собиравшемуся в течение тридцати лет и изданному (1883)9 исследователем народных обычаев и мифологии Йозефом Сватеком (1835-1897), евреи поселяются на месте еврейского города в Праге еще до ее основания10, до указания Ли-бушей места строительства града (ср. описание у Козьмы Пражского - I: 9), даже до того, как сюда пришли чехи, - сразу после разрушения иерусалимского Храма («Создатели старой синагоги», «Старое еврейское кладбище»). Народным авторам легенд известно, что евреи, придя в какую-либо землю, прежде всего, строят синагогу, однако, поскольку пришельцы не овладели искусством обработки камня, им была послана помощь свыше в виде группы ангелов, незамедлительно, без участия человеческих рук построивших синагогу («Создатели старой синагоги»)11.

Й. Сватек указывает на существование аналогичной легенды о строительстве синагоги в Колине над Эльбой задолго до основания этого города.

В другой из легенд этого круга повествуется о «старой» пражской синагоге, которую ангелы не построили, а перенесли из Святой Земли в Чехию для евреев, переселяющихся туда после изгнания. Эта пражская синагога считается самой старой в мире после иерусалимского Храма. Ангелы наказали главам пражской еврейской общины ничего не изменять в ее облике и даже не ремонтировать, поскольку она в своем оригинальном виде переживет все другие синагоги рассеянного по миру еврейского народа. Когда же с течением времени многие пытались что-

то изменить, то не только строите- «Староновая» синагога в Праге

ли, но и старейшины общины, которые это допустили, претерпели разные несчастья или даже смерть. Поэтому вот уже в течение столетий синагога остается как снаружи, так и внутри без изменений, а на ее внутренних стенах до сих пор под вековой пылью можно увидеть кровавые пятна, оставшиеся от тех времен, когда в синагоге взбунтовавшимся пражским людом было истреблено множество евреев («Синагога, перенесенная из Палестины»)12.

Пространную легенду, вобравшую в себя все основные мотивы приведенных выше нарративов (древность, восходящая к эпохе разрушения Храма; приоритет евреев в заселении территории; строительство синагоги как начальный акт пребывания в данном месте; запрет на какие-либо инновации; связь со Святой Землей и высшей силой) и даже приписывающую еврею само основание города Праги, публикует С. Ан-ский:

«Давно-давно, еще задолго до царя Ирода, жили в Палестине три набожных и богобоязненных еврея из царственного дома Давидова, которым Бог открыл во сне о близком падении еврейского царства. Чтобы не быть очевидцами великого бедствия, праведники решили пойти странствовать и, забрав жен и детей, покинули родину. И куда ни направлялись эти три святых мужа, впереди них шла в небе звезда, и се-мисвечие с пылающими факелами указывало им путь. И шли они все время, держа в руках священные книги и изучая Тору. И когда хищный зверь в пустыне замечал их, и когда встречал их в чаще лесной разбойник, то и зверь и разбойник пугались святых людей и убегали. Но однажды мальчик, сын одного из трех мужей, нарушил субботний покой. И в тот же миг звездочка исчезла и семисвечие потухло. Путники стали блуждать и потеряли друг друга. Один пришел в Толедо, второй в Вормс и третий - в Богемию, к правому берегу реки Молдавы [Влта-вы. - В.М.]. И было это еще задолго до прибытия туда германцев и славян. Пришелец построил на этом месте город, который назвал Прагой. И первое здание, которое он выстроил, была "старо-новая синагога". "Старой" она называется вследствие своего двухтысячелетнего существования, а новой - потому, что во время герцога Моленштейна она была вновь вырыта из-под земли. По каменным ступенькам приходится в нее спускаться. И ее стены, и потолок, и колонны, и галереи черны как уголь... Стены синагоги давали знать обо всем, что происходило в Святой Земле. Евреям Праги достаточно было смотреть на эти стены, чтобы знать все, что происходит на их далекой родине. Когда Тит со своими легионами подступил к Иерусалиму, стены "Старо-новой синагоги" начали дрожать, дверцы Священной скинии раскрылись, Свитки Завета сами развернулись на главе "о проклятиях". И вдруг послышался напев из "Плача Иеремии". Тогда старцы и дети горько зарыдали.

А молодежь, вооружившись мечами, копьями и луками, под предводительством великого праведника двинулась на помощь своим несчастным братьям в Иерусалиме. Но как только воины подошли к воротам Иерусалима, у предводителя задрожали колени, и ноги его до половины вросли в землю. "Я вижу, - сказал он, - как ангелы, поднимаясь и опускаясь между небом и землей, знаками указывают нам, чтобы вернулись обратно". Воины подумали, что за их предводителем имеются грехи, и поставили на его место другого, но и другого постигла та же участь. То же повторилось и с третьим, и с четвертым, и со всеми, кого только воины ни ставили во главе своего отряда. И, таким образом, им пришлось в великой печали вернуться обратно. И Иерусалим пал. И когда наступил девятый день месяца Ава, день, в который был разрушен Храм, - стена "Старо-новой синагоги" вдруг совершенно почернела, и в синагоге наступил глубокий мрак. Народ в испуге вышел на улицу и увидел над собою ясное голубое небо. Тогда все поняли, что случилось страшное бедствие, и в великой горести порвали на себе дорогие одежды, посыпали головы пеплом и назначили строгий пост. Только по истечении семи дней траура мрак исчез из синагоги, но стены остались черными навсегда. И чернота их священна. Никто не должен коснуться ее. Рука отсохнет у того, кто осмелится поцарапать ногтем стену. И только когда придет Мессия - избавитель, чернота сменится серебряной белизной, и стены засверкают, как алмазы. Однажды служка синагоги хотел вбить гвоздь в стенку, но лестница, на которой он стоял, выскользнула из-под его ног, гвоздь и молоток выпали из рук, а он сам остался висеть в воздухе. И в течение целого часа висел он, и был подобен мертвецу. Потом он медленно опустился на землю. И только когда "похоронное братство" собиралось хоронить его, он открыл глаза. Но после этого служка уже никогда в своей жизни не улыбался, и лицо

13

его осталось окаменевшим» .

Существенным в этой легенде представляется мотив не безусловного предоставления высшей протекции, но, напротив, строго обусловленного благочестивым поведением в соответствии с Гала-хой (соблюдение шаббата, предписаний и запретов). Исчезновение путеводной звезды и погружение во мрак является непосредственным результатом отступления от Закона - нарушения шаббата. В известном смысле, в произошедшем с синагогальным служкой можно видеть транспозицию библейского сюжета с нарушением запрета в раю и последующим суровым наказанием.

В записанной Сватеком легенде «Спасенная старая еврейская синагога» также присутствует мотив высшего покровительства, осуществляемого при определенных условиях, заданных Галахой (в данном случае - молитва): большой пожар, охвативший Прагу

и угрожавший также синагоге, благодаря молитвам благочестивых еврейских старейшин, не затронул ее. Это обеспечили «две белые голубки, которые летали над ней, пока не был погашен огонь. Старые евреи говорили, что эти голубки были двумя из тех ангелов, которые перенесли старую еврейскую синагогу из Иерусалима в Прагу, а теперь были посланы Богом, чтобы отвратить от нее огонь. Когда же никакая опасность более синагоге не угрожала, обе голубки поднялись высоко в небо, где и исчезли»14.

Совершенно пренебрегли какими бы то ни было мотивами высшего заступничества, чудесного построения или спасения синагоги три ренессансных историка, - чешский (Вацлав Гаек из Либочан15), немецкий (Мартин Борегк16) и еврейский (Давид Ганс17), связывая разрешение на возведение синагоги на Малой Стране в Праге в 995997 гг. с результатами успешного сотрудничества между иудеями и христианами в деле борьбы с язычеством. Вот как описывает эту героическую борьбу и видную роль в ней евреев Давид Ганс, ученик великих учителей (краковского р. Моше Бен Исраэля Иссерлеса, пражских р. Иегуды Лева Бен Бецалеля и его брата р. Синая Бен Бе-цалеля) в своей хронике «Цемах Давид» (1592), ссылаясь на своего предшественника и современника М. Борегка, который, в свою очередь, заимствовал этот сюжет у Вацлава Гаека:

«997 г. В Праге построена синагога. Евреи, которые тогда жили

в городе Прага, умно вели себя по отношению к язычникам, и давали

христианам советы, и помогали им разными способами победить языч-

ников, нанести им сокрушительный удар. И вожди их, и те, кто их почитал, бежали, а евреи преследовали их, пока не настигли в лесах и горных расселинах и не побили. Тогда евреев стали почитать и про-

славлять превыше всех жителей земли, и им дано было разрешение и поддержка для строительства синагоги в пражском Малом Городе, который по-немецки называется Klein Seit. Это произошло в 757 году, по христианскому летоисчислению в 997»18.

З.В. Давид, исследовавший источники Гаека, пришел к выводу, что это - первое упоминание о данном событии (и единственный у Гаека благожелательный отзыв о евреях)19. Как указывает И. Ше-динова, за ним эту датировку повторили, помимо Борегка и Ганса, историки XIX и XX вв., занимавшиеся началом еврейского поселения в Праге20 и следовавшие романтической гипотезе, учитывавшей пражскую еврейскую традицию и легенды21. Но первое письменное упоминание о существовании синагоги на Малой Стране датируется лишь 1142 г., а подтверждений сведений хроники Гаека в других

источниках более поздние исследования не обнаружили22. Это вынуждает И. Шединову отнести сообщение Ганса (опосредованно почерпнутое им у Гаека) о строительстве синагоги в Праге, «каким бы оно ни было интересным и важным для Ганса и его читателей, но поскольку нет достаточных доказательств его достоверности», к разряду легенд23. В свою очередь, некоторые другие историки не склонны исключать возможность, что Гаек располагал каким-то неизвестным более ранним источником, на основании которого и сделаны его сообщения и о борьбе с язычниками и постройке синагоги в 995 г., и о переселении в Прагу в 1067 г. большого количества евреев, получивших от князя Вратислава разрешение проживать в двенадцати домах на Уезде и в таком же количестве домов на правом берегу Влтавы24. В подобных случаях мерцание исторического факта в глубине легенды или просвечивание легенды сквозь историческое повествование становится более заметным.

В польской «Хронике» Галла Анонима иудеи упоминаются в связи с королевой Юдифью, умершей в 1085 г. «в ночь Рождества Христова»:

«Эта женщина, особенно за день до своей смерти, выполняла благочестивые дела по отношению к беднякам и пленным и многих хри-

стиан выкупила своими средствами из рабства у иудеев» (II: 1)25.

Верный своему радикализму, Б. Вайнриб склонен сомневаться в подлинности «этой и подобных историй», относя их к «религиозной пропаганде вне всякой связи с хронологией»26. Однако, существующие исторические сообщения и исследования27, памятники агио-графиии и религиозного искусства подтверждают сообщение Галла о работорговле и участии в ней евреев - вполне в соответствии с хронологией. Разумеется, торговля пленными относилась к распространенной практике эпохи, и в ней принимали участие отнюдь не только иудеи: вспомним передаваемую Козьмой Пражским филиппику папы, обвинявшего послов чешского князя в большом прегрешении - «захватывать в плен христиан, захваченных продавать, как диких животных; особенно отвратительно то, что натворили вы в Польше» (II: 7). Однако особенно болезненным для христианского сознания становился этот вопрос, когда христиане оказывались проданными не христианам же, но еврейским купцам, как свидетельствует, в частности, житие св. Войтеха/Адальберта (955-997).

В разных его версиях описывается один и тот же сюжет: безразличные к вере и угождающие лишь своим страстям чехи, объект пастырской деятельности святого, «имели обычай продавать хри-

стианский люд, подобно скоту, как евреям, так и другим поганам». Еврейские купцы покупали, платя «несчастное золото», такое количество этих пленных и рабов, что Войтех был не в состоянии их выкупить. Однажды святому является во сне Христос, упрекающий его: «Меня за тридцать сребреников продали евреям, и вот опять меня продают евреям, а ты спокойно спишь!» Толкование этого сна, по Канапарию, таково: «Когда христиан продают евреям, эту продажу чувствует сам Христос, ибо мы - Его тело и члены, в Нем мы движемся и существуем» (II: 12)28.

Этот сюжет нашел отражение и в одном из ценнейших польских памятников романского периода - бронзовых вратах гнездненского собора (первая половина XII в.)29. Гнездно - столица первого польского епископства, именно отсюда в 977 г. св. Войтех отправился в свой последний миссионерский поход. В двух из 18 клейм соборных врат представлены связанные с евреями сцены из жития св. Войтеха: сон, в котором ему является Христос, и наставительная беседа святого с князем Болеславом II, чтобы тот положил конец порочной практике.

Бронзовые врата гнездненского собора (левая часть)

Беседа св. Войтеха с князем Болеславом II

О подобной практике пишет и польский историк романтической школы Иоахим Лелевель (1786-1861), используя сочинения «путешественников Моисеева вероисповедания» - Беньямина из Туделы и Петахии Регенсбургского. Слова Беньямина о работорговле в славянских странах30 историк подтверждает, ссылаясь на сообщения хронистов: «Когда чехи продавали польских пленных, когда около 1160 года поморяне продавали бежавших и искавших у них укрытия ободритов полякам, сорабам и чехам.., это была настоящая торговля сыновьями и дочерьми среди славян. Евреи, видя единство славянского рода, не могли воспринимать это иначе». Упоминая королеву Юдифь, о которой писал Галл, Лелевель отмечает, что евреи пользо-

31

вались существующей практикой, «и пользоваться им разрешалось» .

Если принять эти легендарные и исторические сведения за доказательства раннего присутствия евреев в славянских землях, то все же следует иметь в виду, что письменные документы, на которых основывается датировка этого присутствия, относятся к более позднему периоду, ХШ-Х^ вв. Тем не менее, можно отметить представление о многовековой длительности пребывания в славянских землях, укорененное в историческом сознании евреев. Так, например, еврейский мемуарист Дов Бер из Болехова (1723-1805), писавший свои «Дневники» во второй половине XVIII в., упоминает о поселении евреев «на польских землях девятьсот лет назад»32. Не исключено, что на формирование такого рода представлений повлияла именно легендарная традиция.

Одну из существующих в нескольких вариантах легенд о прибытии евреев в Польшу помещает в своем труде «Польша средних ве-ков»33 И. Лелевель, а вслед за ним и А. Краусхар34, полагавший, что в последние десятилетия IX в. основной наплыв переселяющихся в Польшу евреев происходил из немецких земель, где шла война между христианами и поклоняющимися Водану (Одину) язычниками, приведшая к жестокому истреблению евреев, которых обе противоборствующие стороны считали врагами. Поэтому иудеям пришлось искать приюта в соседней, еще языческой Польше, где отношение к пришельцам было благожелательным.

«В десятом веке сыны Израиля действовали от Регенсбурга (Ратиз-боны) через Хорватию и Луцк - до Киева, заходили и на Вислу. Без сомнения они бывали и у Варты в Полонии, о чем сообщает их предание... В Ашкеназ (Германию) они прибыли из Испании довольно рано, и им было хорошо, они процветали. Но начались войны между франками и почитателями Водана саксонцами. Евреи держались в стороне, но это не помогло, христиане и почитатели Водана одинаково грабили

и преследовали их. Стало очень плохо, и даже когда Карл Великий крестил саксонцев, и не стало почитателей Водана, положение не улучшилось. В великой печали они решили найти себе другую землю для приюта, и как будто на самом деле они должны были переселиться из Аш-кеназа и покинуть Германию, оправили в 893 году в Гнездно посольство к молодому польскому королю Лешеку, чтобы он дал им землю приюта. В посольство избрали раби Акиву Эстремадури, раби Хискию Сефарди (из палестинской Сепури, Берип), математика р. Эммануэля Аскалони (из Палестины), риторика Леви Баккари (из ВасЪаг в Индии, именно он обращается к князю с латинской речью) и р. Натана Барсе-лони. Допущенные к трону, после челобитной красноречивый Леви приступил к стройной латинской речи, рассказал о недоле Израиля от первого разрушения Храма и до преследований, каковые испытывают от немцев, и молил о пристанище, а увидев, что Лешек поражен и объят сочувствием, попросил разрешения поселиться в Польше, свободы заниматься ремесленным трудом и наделения землей для возделывания. Прежде чем ответить на эти просьбы, король Лешек сначала задал посольству вопросы (касающиеся еврейской религии), и ответы весьма его удовлетворили. Например:

- Какая у исраелитов религия?

- Они верят в невидимую извечную всемогущую неделимую Сущность, которая все создала и поддерживает.

- Что они думают о душе?

- Что она бессмертна.

- Считают ли они себя ответственными перед Богом, когда причиняют зло другому?

- Несомненно: за самую незначительную обиду человека бывает наказание.

- Если кто-то отличается взглядами, считается ли он за человека?

- Все, что он думает и говорит, относится к человеку и должно считаться человеком.

- А если человек не признает ваших догматов и обычаев?

- Человеку принадлежат лишь людские дела, а остальное - Богу: Он судит!

- Как вы обращались с чужими, которые хотели осесть в вашей стране?

- Так, как требует Бог и человечность.

- Что вы говорите? Бог! А есть о терпимости в законе вашем?

- Очень много (и цитируют Исх 22; 20: 23; 9; Лев 19, 33, 34; Втор 10; 18; 19: 24; 19: 26; 11.

Все это Лешеку весьма понравилось, он сказал, что посоветуется со своими жрецами в храме и даст им ответ.

Призванные на третий день, они встали перед троном, а король Лешек уверил их, что ему понравилось племя израильское и он рад был бы

видеть его в своем государстве, но по некоторым причинам не может выделить им землю для отдельного заселения, однако они могут свободно селиться по всему государству, заниматься сельским хозяйством, разводить скот и заниматься ремесленным делом. Растроганное посольство бросилось в ноги королю, выразило свою благодарность и вернулось к своим; а в домах Израиля в Ашкеназе была слышна неописуемая радость не до описания. На следующий, 894 год большое число Израиля переселилось из Германии в Польшу. На них смотрели с удивлением, как на существа из другого мира; их почтительное поведение заслужило гостеприимство. Спустя 11 лет, в 905 г. они получили привилегию, обеспечивающую свободное поселение и следование своей религии, собственное судопроизводство, свободу торговли и ремесленного труда, независимость от рыцарства и защиту от нападений и неприязни. Эта привилегия погибла во время войны Польши с Германией в 1049 г.» (т.е. Болеслава Храброго с германским императором Генрихом II. - В.М.).

У нас нет доказательств подлинности этих событий, - пишет А. Краусхар, - и упоминания этой привилегии нашими историками опираются лишь на домыслы и предание. Есть и мнение, что привилегию сожгли вместе с другими рукописями по приказу Болеслава, который полагал, что ее чтение может ослабить воинский дух народа. Как привилегия, так и переселение евреев в Польшу при этом князе, не доказаны, серьезные историки относят период, предваряющий правление Мешко I, к легендарным временам, а Пяста, Земовита, Лешека и Земомысла считают героями народных преданий35.

Ян Матейко. Прибытие евреев в Польшу в 1096 году (1889, Национальный музей в Варшаве)

Целому ряду представителей польской исторической мысли на протяжении нескольких веков было присуще убеждение в раннем присутствии евреев в польских землях: Матеуш Бембо, ставший после П. Скарги королевским проповедником, считал, что впервые они прибыли при Болеславе I Храбром; Вацлав Грабовский («О ¿уёасИ w Когоше», 1611) полагал, что первые еврейские семьи появились в Польше в конце XI в.; Томаш Треттер - что первым разрешил евреям селиться в своем государстве Мешко I, вступивший на трон в 964 г.; Чацкий и Нарушевич - что евреи присутствовали здесь с незапамятных времен, но после 1096 г. их число возросло из-за преследований в Чехии; Лелевель и Шайноха - что в IX в. они уже были в Польше36.

Именно таково - IX век - время действия легенды об Аврааме Проховнике37, уговорившем поляков выбрать князя из своей среды и тем самым как бы положившем начало династии Пястов. Однако, время ее создания, по мнению разных ученых, колеблется между XIII-XIV и XVIII-XIX вв. «Нет сомнения, что преследования, от которых страдали евреи в немецких землях, Чехии и Венгрии были для них основным побудительным мотивом, чтобы покинуть обжитые места и искать прибежища в соседних странах, но даже и помимо этого соображения у нас есть сведения о том, что евреи поддерживали с Польшей торговые отношения с незапамятных времен. Так, уже сама легенда об Аврааме, хотя и неправдоподобная, может служить указанием на то, что уже в дохристианской Польше можно обнаружить следы их пребывания на славянской территории»38. Легенда эта такова:

«После смерти короля Попеля, которому пришлось принести свое

-39

грешное тело в жертву полчищу мышей , польский трон осиротел. Съехавшиеся на собрание в Крушвице выборщики, не пришедшие к согласию о выборе нового короля, решили, по совету старейшего среди них, что тот, кто на рассвете первым войдет в город, будет провозглашен королем. Случайно некий еврей Абрамка, который обычно доставлял в город порох (это либо - деталь для поздней датировки, обусловленной изобретением пороха, либо - неверное толкование значения слова. - В.М.) и потому прозванный Проховником, первым появился у берега озера Гопла. Радостно приветствуемый поставленной по берегам стражей, он был приведен в город, где в соответствии с установленным планом должен был получить лехитскую корону. Поначалу Авраам решительно отказывался принять предлагаемую ему корону, но, видя, что выборщики упорствуют в своем решении и не принимают его отказа, попросил дать ему день на раздумья, чтобы в молитве к Г-ду

найти решение, оговаривая, чтобы ему не мешали в его сосредоточенности. Прошло два дня и две ночи, а Авраам не показывался нетерпеливому народу. Наконец, на третий день, когда терпение выборщиков достигло предела, один из старших жителей закричал: "Братья! Так не может далее продолжаться, страна без главы неминуемо погибнет. Поскольку Авраам по своей воле не выходит из хаты, я его оттуда вытащу". И говоря так, он вынул топор и вырубил двери дома, где закрылся Авраам. И тогда Авраам, появившись перед собравшейся толпой, вскричал: "Поляки! Вот ваш земляк Пяст! Выберите его своим главой. У него острый ум, ибо он понял, что страна не должна существовать без главы; у него есть смелость, ибо для сохранения своей страны он решился нарушить данный приказ не мешать молитвенному уединению. Отдайте ему корону, и за это вы будете всю жизнь благодарны Богу и Абрамке!"»40.

После этого якобы Пяст был провозглашен королем, а еврей, таким образом, стал инициатором правившей до 1370 г. династии. Комментируя эту легенду, Лелевель отмечает, что в ней немного еврейского, лишь то, что более умный, чем шляхта, Авраам, учит, что не следует искать среди чужих людей, когда есть сильные собственные кандидаты. «Но это предание происходит из подлинных ев-

„ 41

рейских сказаний» , - тем не менее утверждает польский историк XIX в. Современный израильский исследователь, напротив, находит в легенде глубокое еврейское содержание, а именно, что евреи, будучи однажды приняты в страну, отнюдь не ищут в ней для себя главенства, которое им не принадлежит. Смысл легенды, обращенный внутрь еврейского коллектива, заключается в том, что Польша служит домом и пристанищем лишь временно, что евреи здесь не заинтересованы в ассимиляции, оставаясь верными своей религии и надеясь вернуться в собственную страну после наступления мессианского времени, что еврейское царство может существовать только в стране Израиля42.

В свою очередь, сторонник теории хазарского происхождения восточноевропейского еврейства приводит эту легенду как польскую: «Показательно, что евреи играют важную роль в одной из ранних польских легенд, относящихся к образованию Польского королевства. В ней рассказано, как союзные племена решили избрать себе короля и остановились на еврее по имени Авраам Про-ковник43. Возможно, это был богатый и образованный хазарский купец, чьим опытом решили воспользоваться обитатели лесной славянской глуши, а возможно, речь идет о вымышленной фигуре, но даже во втором случае напрашивается вывод, что такие евреи пользовались большим уважением»44.

А. Кестлер черпает эту информацию у С. Бэрона, который допускал, что легенды, касающиеся раннего прибытия евреев в Польшу, могут содержать в себе зерно исторической истины, и присут-

ствие здесь еврея в период установления первой польской династии весьма правдоподобно. Разумеется, Бэрон отмечает, что дальнейшая разработка и распространение этой легенды отвечали интересам еврейского меньшинства, стремившегося доказать свое присутствие в польских землях «с незапамятных времен», и не проходит мимо как бы подрывающей эту правдоподобность этимологии прозвища героя легенды (Проховник от пороха), оговаривая вероятность и иной45. В свою очередь, А. Сен полагает, что эта легенда (воспроизведенная и в популярном журнале для молодежи46) была придумана в духе

47

ганковской подделки в соответствии с «духом времени» .

Наиболее популярная среди этиологических легенд этого круга, обросшая множеством вариантов и обработок, - о приходе евреев в По-лин48. Она отражена в разного рода литературных текстах -у И. Л. Переца («Картинки путешествия», 1891), А. Цейтлина («Эс-терка»), ее неоднократно пересказывает и Шмуэль Агнон:

«Мы не знаем, но наши отцы говорили нам, как изгнанники Израиля пришли в землю Полин. Когда Израиль увидел, что его страдания постоянно приумножаются, преследования увеличиваются, несправедливые власти издают указы за указами, а изгнание следует за изгнанием, так что нет возможности уклониться от врагов Израиля, иудеи пошли в путь, чтобы найти ответ на дорогах всего мира, какая из них верная, чтобы идти по ней и найти успокоение для души. Тогда с неба упал листок бумаги, на котором были написаны слова: По-лин - здесь отдохни, переночуй. И они пришли в страну Полин, и принесли гору золота королю, и он встретил их с почестями. И Г-дь был к ним благосклонен, так что они нашли благожелательное отношение со стороны короля и аристократов. И король дал им разрешение селиться во всех землях его королевства, торговать по всей его ширине и длине, и служить Г-ду в согласии с предписаниями их религии. И король защищал их от всякого зла и врагов. И Израиль долгое время жил в Полин в покое. Он занимался торговлей и ремеслами. И Г-дь ниспослал на них благословение, и потому были они благословенны в земле, и их имя прославилось (возвысилось) среди народов. И они торговали с окружающими странами, и они также чеканили монеты с надписями на святом языке и на языке этой страны...

Когда они пришли из страны франков, они нашли в этой стране лес, и на каждом дереве был вырезан один из трактатов Талмуда. Это лес Кавчина, что неподалеку от Люблина. И каждый сказал своему соседу: мы должны прийти в эту землю, где проживали наши предки до даро-

вания Торы и откровения. И те, кто думает об именах, сказали: Вот почему эта страна называется Полин, ибо так говорил Израиль, когда пришел в нее "Здесь переночуй". И это означает, что мы должны оставаться здесь до тех пор, пока мы все не соберемся в земле Израиля. По-

49

скольку это традиция, мы принимаем ее, как она есть» .

Легенду этого круга воспроизводит и Шолом Аш в своем историческом романе, действие которого происходит в XVII в., «Кидуш ха-Шем» («За веру отцов», 1919)50: не бегущие от притеснений евреи выбирают Польшу в качестве своего пристанища, но Господь предназначает ее для отдохновения своих детей, страдающих в галу-те. Он опускает на нее спрятанную на небесах при разрушении Храма горсть земли Эрец-Исраэль, тем самым превращая ее в сакральное место. Этим объясняется и ее имя - Полин, и бессилие Сатана над евреями в этой земле, и широкое распространение Торы, школ и иешив, и, разумеется, строительство синагог. А при наступлении мессианского времени все эти синагоги и штетлы, которые евреи построили в Польше, будут перенесены в Эрец-Исраэль.

Польские публикаторы легенд об Аврааме Проховнике и прибытии евреев в Польшу также указывают, что они, как и другие легенды этого типа, скорее всего, возникли в более поздние времена, когда между польскими горожанами и евреями уже шла серьезная борьба, направленная на вытеснение евреев, на запрет их поселения и работы. В этих обстоятельствах евреи стремились при помощи таких легенд доказать свое пребывание в Польше с доисторических времен, что, по-видимому, соответствовало исторической правде51. Очевидно, что историческая правда (преследования на Западе Европы, миграция в польские земли, благосклонное отношение светских властей и элиты к пришельцам, свободное и успешное занятие торговлей и ремеслами) здесь смешивается с еврейским нарративом (подчинение высшей воле, ее выраженность, приверженность религиозным ценностям и учению, осознание временности пребывания в новой стране, надежды на конечное освобождение и перемещение в Страну Израиля), ориентированным не на внешнее окружение и попытки позитивно утвердиться в его восприятии, но на внутреннее потребление, на обоснование своего пребывания здесь и теперь через его сакрализацию.

Как отмечает С. Кравцов, исследовавший синагогу в Олеско в контексте связанных с нею легенд, «создание нарратива, соотнесенного с данной местностью, имеет особое значение как стратегия мобильного еврейства в Европе, стремящегося идентифицироваться с местом, где доминирует нееврейское большинство»52. Важно при

этом подчеркнуть, что соотнесенность с данной местностью мыслится как преходящая, пусть даже и занимающая необозримое время, а сама местность понимается как связанная многообразными узами с Землей Израиля (этимологизация топонимов; наличие соединительных подземных ходов, ожидаемый будущий исход).

Иудей в легендах этого круга может выступать более опытным советником и соратником в деле борьбы с язычеством, как это происходит в неоднократно воспроизводимой в разных (чешском, немецком, еврейском) текстах легенде об основании синагоги на Малой Стране. Экстраполяцией этих представлений на историческую реальность можно считать ретроспективно осуществляемую легитимизацию еврейского присутствия в славянских землях, основанную на изображении в легендах, распространенных в польском и чешском регионах, как можно более древнего присутствия здесь евреев (легенды о посольстве к князю Лешеку, об Аврааме Прохов-нике, о синагоге, об основании Праги), причем присутствия явно благотворного для окружения.

Иудеи представлены как перманентно связанные с высшей силой и воспринимающие от нее и некое сакрально знание, и поддержку (земным аналогом такого рода связи могут восприниматься отношения с местной светской властью). Это люди бесспорного благочестия, заслуживающие получаемой небесной поддержки (но и теряющие ее в случае нарушения предписаний, т.е. люди, находящиеся под постоянным пристальным наблюдением свыше), твердо держащиеся своей веры, ибо даже приняв помимо своей воли крещение, они отходят от новой веры при первой же возможности, как это отражено в Хронике Козьмы.

Представляются чрезвычайно значимыми такие мотивы еврейских этиологических легенд, помимо указанных Вайнрибом (древность поселения, приглашение от народа/князя в ожидании выгод; помощь местным обитателям со стороны евреев; благоприятные условия проживания в данной стране в далеком прошлом; традиционные общинные устои, обеспечивающие уважение окружающих) или добавленных Х. Бар-Ицхак («легенды о происхождении стремятся придать внутреннюю еврейскую теологическую санкцию поселению в Польше. Средства риторики и поэтики, примененные в этих легендах, обеспечивают приятие новой страны путем ассоциирования ее с сакральными еврейскими концептами»53), как неотторжимо присутствующая связь с высшими силами, со Святой Землей (перенос храма, обязательство вернуть его, как и переселиться при наступлении мессианских времен, временность присутствия в галуте); небес-

ная/земная протекция; благочестие, ученость персонажей легенд, а также конструирование сюжетов в опоре на библейские модели.

Несмотря на возрастание научного интереса к еврейским легендам о начальных временах в славянских странах, изучение этого богатого и чрезвычайно интересного материала далеко от своего завершения. Среди постулатов дальнейших исследований П. Векслер называет необходимость рассмотреть легенды польского еврейства в восточноевропейском регионе в сравнительном контексте (учитывая польский, украинский, цыганский фольклорный материал), что, в частности, позволило бы ответить на вопрос, почему в нашем распоряжении нет легенд, отражающих происхождение значительно более ранних еврейских общин Франции или Германии, где евреи

54

селились с романских времен .

Примечания

1 См.: Wexler P. The Reconstruction of Pre-Ashkenazic Jewish Settlements in the Slavic Lands in the Light of Linguistic Sources // From Shtetl to Socialism: Studies from Polin / Ed. by A. Polonsky. London; Washington, 1993. P. 3-18. К ранней датировке начала еврейского заселения восточноевропейских земель склонялись немецкие и польские историки XIX - 1-й половины XX в.: Sternberg H. Versuch einer Geschichte der Juden in Polen, seit deren Einwanderung in dieses Land (um das IX Jahrh.) bis zum Jahre 1848. Wien, 1860. S. 6-15; Lelewel J. Polska wiekow srednich. Poznan, 1851. T. I. S. 18; Schipper I. Dzieje handlu Zydowskiego na ziemiach polskich. Warszawa, 1937. Ср.: The Jews in Poland. 1000-1795 / Ed. by С. Abramsky, M. Jachimczuk, A. Polonsky. Oxf., 1986. Пользуясь случаем, автор сердечно благодарит Нину Валентиновну Мочалову (Прага) и профессора Шауля Штампфера (Еврейский университет Иерусалима) за неоценимую помощь в получении необходимой для работы над этой статьей и труднодоступной литературы.

2 См., в частности: Schipper Y. Yiddish Poylishe Legendes // Der Moment. 1928. 156; Weinryb B.D. The Beginnings of East-European Jewry in Legend and Historiography // Studies and Essays in Honor of Abraham A. Newman. Leiden, 1962; Bar-Itzhak H. Jewish Poland. Legends of Origin. Ethnopoetics and Legendary Chronicles. Detroit: Wayne State University Press, 2001 (1-е изд. на иврите - 1996).

3 Wexler P. Jewish Poland. Legends of Origin. Ethnopoetics and Legendary Chronicles // Canadian Slavonic Papers. Jun.-Sep. 2001. http://findarticles.com/p/articles/ mi_qa3763/is_200106/ai_n8980478 (рецензия на: Bar-Itzhak H. Jewish Poland. Legends of Origin).

4 Nejedly Z. Stare povesti Ceske jako historicky pramen. Praha, 1953. S. 5-6, 27.

5 Weinryb B.D. The Beginnings of East-European Jewry in Legend and Historiography. P. 10-12; Weinryb B.D. The Jews of Poland. A Social and Economic History of the Jewish Community in Poland from 1100 to 1800. Philadelphia, 1973. P. 18 (2-е изд.: 1976).

6 Bar-Itzhak H. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 22, 28.

7 Хронист использует как легендарный материал («свое повествование я начал от времен первых жителей Чешской земли; и о том немногом, что стало известно

мне из преданий и рассказов старцев»), так и исторические источники, рассказы «достойных веры людей», и собственные наблюдения. Цит. по: Козьма Пражский. Чешская Хроника / Пер. Г.Э. Санчука. М., 1962. Ср.: Veselä-Prudkovä L. Zide v ceske historiografii // Veselä-Prudkovä L. Zide a ceskä spolecnost v zrcadle literatury. Od stredoveku k pocätküm emancipace. Praha, 2003. S. 50-62.

8 Krejci K. Les legends juives pragoises // Judaica Bohemiae. IV. 1968. № 1. P. 3-19.

9 Мы использовали репринт (2002) этого сборника легенд: Prazske povesti a legendy / Sebr. J. Svatek. V Praze a Litomysli, 1883. Далее легенды приводятся по этому изданию.

10 В исторической литературе преданию об основании Праги уделено значительное место (см., например: Novotny V. Ceske dejiny. Praha, 1913. D. I, 2. S. 250252). В целом это предание об основании города свидетельствует об особой значимости этого места, его исключительной роли с древнейших времен (Nejedly Z. Stare povesti Ceske jako historicky pramen. S. 29-30).

11 Püvodcove stare skoly // Prazske povesti a legendy. S. 20-21. Очевидно, здесь и в других легендах об основании синагоги имеется в виду одна из старейших сохранившихся в Европе, так называемая «Староновая» («Altneushule», «Altneusynagoge») готическая синагога, находящаяся в еврейском квартале Праги (1270).

12 Synagoga z Palestiny prenesenä // Ibid. S. 21.

13 Цит. по: Ан-ский С. Из народных легенд о «Гойлеме» // Новый Восход. 1912. № 3. С. 32-33. Ан-ский публикует эту легенду в изложении Д. Фришмана (газета «Гайнт», 1911. № 267), указывая, что «множество поэтических легенд» этого круга («большинство их относится к XVI веку, приноровлено к Праге с ее древней синагогой») собрано и недавно опубликовано Густавом Фрайтагом (Там же. С. 31).

14 Starä skola zidovskä zachränena // Prazske povesti a legendy. S. 182-183.

15 Väclava Häjka z Libocan Kronika Ceskä / Podle orig. z r. 1541 vyd. V. Flajshans. Praha, 1918.

16 Martin Boregk. Behmische Chronica. Wittenberg, 1587.

17 Давид Бен Шломо Авза (1541-1613), именуемый Ганс: на надгробном памятнике историку на старом еврейском кладбище в Праге изображен гусь (надпись гласит: «Здесь покоится ученый Давид Ганс, автор сочинения "Цемах Давид"»). См.: Sedinovä J. Czech History as Reflected in the Historical Work by David Hans // Judaica Bohemiae. VIII. 1972. № 2. P. 74-83.

18 Цит. по: Sedinovä J. David Gans (k 450. vyroci narozeni) // Zidovska rocenka 5752/1991-1992. S. 53. Sedinovä J. Old Czech Legends in the Work of David Gans (1592) // Judaica Bohemiae. 1978. Vol. XIV. № 2. S. 89-112.

19 David Z. V. Zide v Kronice Ceske Vaclava Hajka z Libocan // Folia historica Bohemica. 1993. 16. S. 53-67; David Z.V. Hajek, Dubravius, and the Jews: A Contrast in Sixteenth-Century Czech Historiography // Sixteenth Century Journal. 1996. XXVII/4. P. 1002.

20 Grün N. Sage und Geschichte aus der Vergangenheit der israelitischen Gemeinde in Prag. Prag, 1888. S. 7; Podiebrad D. Alterthümer der Prager Josefstadt. Prag, 1870. S. 7, 130-131.

21 Dolezelova J. Questions of Folklore in the Legends of the Old Jewish Town Compiled by Leopold Weisel // Judaica Bohemiae. XII. 1976.№ 1. S. 37 ff.

22 Steinherz S. Einwanderung der Juden in Bohmen // Festschrift der Loge Praga des Ordens Bnai Brith. Prag, 1927. S. 5-6.

23 Sedinová J. Old Czech Legends in the Work of David Gans (1592) // Judaica Bohemiae. 1978. Vol. XIV. № 2. S. 109-110.

24 См.: Stein A. Dèje Zidü v Cechách. Radnice, 1901; Vilímková M. Die Prager Judenstadt. Praha, 1990. Цит. по: Pékny T. Historie Zidü v Cechách a na Moravè. Praha, 1991. S. 17.

25 Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских / Пер. ЛЖ. Поповой. M., 1961. С. 65.

26 Weinryb B.D. The Jews of Poland. P. 19.

27 См., например: Литаврин Г.Г Киево-Печерский патерик о работорговцах-иудеях в Херсоне и о мученичестве Евстратия Постника // Литаврин Г.Г. Византия и славяне. СПб., 2001. С. 478-495.

28 Johannes Canaparius. S. Adalberti Pragensis episcopi et martyris vita prior / Wyd. J. Karwasinska. Monumenta Poloniae historica. Seria nova. 4/2. Warszawa, 1969.

29 Lelewel J. Drzwi koscielne Plockie i Gnieznienskie z lat 1133, 1155. Poznan, 1857. S. 32-64.

30 «...Страна Богемия, называемая иначе Прагой; это начало Склавонии, и евреи, там живущие, называют эту землю Ханааном, потому что туземцы продают своих сыновей и дочерей всем народам, и так же делают жители Руси. Это царство весьма обширно и простирается от ворот Праги до ворот Пина, великого пограничного города царства. Страна гористая и лесистая. Там человек не выходит из дверей своего дома от ужасной стужи. Доселе о царстве Руси» (Книга странствий раби Вениамина // Три еврейских путешественника / Пер. и примеч. П.В. Mарго-лина. Иерусалим; M., 2004. С. 194-195).

31 Lelewel J. Polska wieków srednich. Poznan, 1847. T. II. S. 351-353, 418.

32 Pamiçtniki Reba Dowa z Bolechowa / Przekl. z jçz. hebrajskiego, wstçp i przyp. R. Marcinkowski. Warszawa, 1994. S. 90.

33 Lelewel J. Polska wieków srednich. Poznan, 1856. T. II. S. 417-419. Переизд. в: Teksty zródlowe do nauki historii Zydów w Polsce i we wschodniej Europie / Opr. E. Ringelblum, R. Mahler. Warszawa, 1930. S. 15-17.

34 Kraushar A. Historia Zydów w Polsce. Warszawa, 1865. S. 51-55. Краусхар указывает на их источники, использованные Лелевелем и Штернбергом: это хранящаяся в библиотеке Рачиньских в Познани анонимная брошюра «Phicalterium oder Arganton und Philo im Schoosse der wahren Glueckseligkeit» (Berlin, 1801) и журнальная статья: Weil L. Beitrag fuer Geschichte der Juden in Polen // Der Orient. 1849. № 31, 35 (пространная версия). Еврейских источников не сохранилось. Ср.: Bar-Itzhak H. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 49-56.

35 Kraushar A. Historia Zydów w Polsce. S. 55-56.

36 Ibid. S. 57. Ср.: «Торговую деятельность с несравненной энергией осуществляли дельные сыны Израиля, особенно проживающие в немецких землях и те, кто оттуда расселились по славянским. Они нашли своих единоверцев в глубине Азии и неутомимо поддерживали с ними отношения. Их было много в булгарских хазарских городах на Волге, хазарские каганы вплоть до падения их власти в 990 и 1016 придерживались Mоисеева учения. Поэтому у евреев из немецких и соседних с ними областей они имели там сильную опору: весь главный путь из глубины Германии вплоть до Киева был полон ими. Их купцам незачем было останавливаться в Польше, где число евреев увеличивалось; они спешили в главный центр - Киев, в чем было больше выгоды. Mестные были рады их помощи, пока не возникли -неудобства». Сконцентрированная в Киеве торговля стала распадаться, изменился

характер международных торговых связей, и в этой ситуации евреи оказались более оборотистыми, лучше справлялись с изменениями, что привело к бурной реакции зависти. В 1147 Владимир Мономах выселил евреев из Киева, и они нашли отдохновение в Польше» (Lelewel J. Polska wiekow srednich. Poznan, 1847. T. II. S. 436-438).

37 См. подробный анализ в: Bar-ItzhakH. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 89112. Наиболее ранний из сохранившихся вариант легенды включен в исторический труд Г. Штернберга: Sternberg H. Versuch einer Geschichte der Juden in Polen. S. 5-8. Среди других публикаций: Nussbaum H. Historia Zydow od Mojzesza do epoki obecnej // Zydzi w Polsce. Warszawa, 1890. T. V. S. 3; переизд. в: Teksty zrodlowe do nauki historii Zydow w Polsce i we wschodniej Europie / Opr. E. Ringelblum, R. Mahler. Warszawa, 1930. S. 14-15.

38 Kraushar A. Historia Zydow w Polsce. S. 41.

39 Ср.: Галл Аноним указывает, что Попель был изгнан из страны самим «царем царей и князем князей», и приводит рассказ «глубоких старцев» о том, что Попеля преследовали мыши, искусанный которыми, «он умер позорной смертью». Хронист подчеркивает также, что память о Попеле опозорена «идолопоклонством», т.е. повествование относится к языческим временам. Вместе с тем, он явно сдержанно относится к этому полученному путем устной передачи рассказу «старцев», спеша перейти к «рассказу о том, о чем сохранилось достоверное воспоминание» (Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских. С. 30).

40 Легенда приведена по: Kraushar A. Historia Zydow w Polsce. S. 41-43.

41 Lelewel J. Polska wiekow srednich. T. II. S. 419.

42 Bar-YitzchakH. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 91-92.

43 Ошибка в русском издании, подлинное имя - Проховник.

44 Кестлер А. Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие (1976) / Пер. с англ. А.Ю. Кабалкина / Научн. ред. А.Г. Юрченко. СПб., 2001. С. 149.

45 См.: Baron S.W. A Social and Religious History of the Jews. New York, 1957. Vol. III. P. 217, 338.

46 Szkolka dla mlodziezy. Pismo szesciotygodniowe wraz z dodatkiem literackim i artystycznym redagowane przez Ewarysta Estkowskiego. Rok pi%ty czyli tom pi%ty. Poznan 1854. S. 220.

47 См.: Sehn A. Sprawa Abrahama Prochownika // Zeszyty Historyczne. 1998. № 124; то же в: Midrasz. 2002. № 11 (67).

48 Подробный анализ см. в: Bar-Yitzchak H. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 27-44.

49 Agnon S.Y., Eliasberg A. Das Buch von den polnischen Juden. Berlin, 1916; Agnon S.Y. Polin: Aggadot Mini Kedem // Hatequfa. 1920. № 5; Agnon S.Y. Polin: Sippurei Aggadot. Tel Aviv, 1925. Цит. по: Agnon S.Y. Polin // Polin. Studies in Polish Jewry. Vol. 11: Focusing on Aspects and Experiences of Religion / Ed. by A. Polonsky. London; Portland, Oregon, 1998. P. IX-X.

50 Аш Ш. За веру отцов / Пер. с идиша И. Некрасова. М., 2008.

51 Teksty zrodlowe do nauki historii Zydow w Polsce i we wschodniej Europie. S. 17.

52 Kravtsov S.R. A Synagogue in Olyka: Architecture and Legends // Jewish Cultural Studies. Vol. I. Jewishness: Expression, Identity, and Representation / Ed. by S. Bronner. Oxford; Portland, Oregon, 2008. P. 58.

53 Bar-YitzchakH. Jewish Poland. Legends of Origin. P. 44.

54 Wexler P. Jewish Poland. Legends of Origin. Ethnopoetics and Legendary Chronicles // Canadian Slavonic Papers. Jun.-Sep. 2001. http://findarticles.com/p/ articles/mi_qa3763/is_200106/ai_n8980478.