CC BY
32
ЕВРЕИ В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА (1906-1916 ГГ.) НА МАТЕРИАЛАХ КАЗАНСКОГО И МОСКОВСКОГО УЧЕБНЫХ ОКРУГОВ
© Предигер Б.И.*
Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова, г. Москва
В статье на основании секретных и ранее неизвестных документов впервые в отечественной историографии рассматривается движение еврейских гимназистов и экстернов в образовании, их образовательный уровень и влияние процентной нормы на перспективу развития образования. Отображается целенаправленная последовательность в получении среднего и повышенного в стремлении к высшему образованию еврейских учащихся. Делается акцент на неравномерное распределение числа гимназистов и экстернов в учебных заведениях свидетельствующего о действии нормы в образовании и практике новых форм обучения. Вывод указывает на обреченность политики правительства в сфере образования, обусловленной ограничением права учащихся на образование, послужившего вытеснением выпускников школ в европейские университеты.
Ключевые слова: евреи и средняя школа, евреи и экстернат, процентная норма, надзор и школа, политика и образование.
Важнейшей основой законодательного документа царского правительства в отношении еврейских учащихся является процентное ограничение в средних учебных заведениях разного типа и частных всех ведомств на основании Свода законов о состоянии от 22 августа 1909 г. ст. 787. Изученные документы статистических данных по движению учащихся средних учебных заведений и экстернов Казанского учебного округа (КУО), протоколы заседаний педагогических советов учебных заведений Московского учебного округа (МУО), отчеты директору Московских высших женских курсов и документы по полицейскому и административно-школьному надзору позволяют отобразить курс политики правительства в образовании. Актуальность обозначенной проблемы вызвана потребностью переосмысления исторически сложившегося печального опыта, который позволит следовать принципам современного образования: укрепление единого образовательного пространства, воспитание толерантности и веротерпимости среди учащихся и учителей средней школы.
Содержание документов мужских и женских гимназий КУО Саратовской губернии и средних учебных заведений МУО в начале XX века как историче-
* Соискатель кафедры Отечественной истории.
ских источников дает ценные сведения в изучении обозначенной проблемы. Выбор двух учебных округов обусловлен перспективой в повышение образования и направлением выпускников гимназий КУО на Московские высшие женские курсы, показателями результатов в обучении и ад министративно -школьным и полицейским надзором в отношении еврейских учеников. Отчеты педагогических советов и директоров гимназий КУО показывают число евреев гимназистов в классах в соотношении с экстернами, оценку знаний на выпускных экзаменах, характеризующую ученика еврея, демонстрируют сопряжение с ограничениями и указывают на зависимость школы от политической ситуации, как неотъемлемой части образования данного периода.
Период первой революции 1905-1907 гг. и вплоть до 1917 г. отметился в образовании усиленным режимом надзора за учащимися, но в определенной степени оказывал и положительное влияние на получение среднего образования евреями. В силу действия циркуляра МНП от 13 января 1909 г. за № 741 было запрещено принимать учащихся, уволенных за противоправительственные действия в какие-либо учебные заведения [1, с. 65].
В тоже время данный циркуляр открывал возможность замещения свободных вакантных мест еврейскими учениками, особенно если ученики, исключенные из учебного заведения, были евреями, а таких было немало. С другой стороны попечитель учебного округа предоставлял альтернативу в обучении - экстернат и в статусе посторонних и частных лиц с правом сдачи переводных и выпускных экзаменов и право на получение аттестата о среднем образовании на основании перечня дел предоставленных в компетенцию попечителям учебных округов [2, с. 9].
Здесь важно сделать некоторое отступление и отметить, что массовые увольнения учащихся могли спровоцировать незаконную выдачу свидетельств о среднем образовании, о чем свидетельствует циркулярное распоряжение МНП от 14 октября 1907 г. за № 23130 о проверке подлинности документов об окончании средней школы выпускников, поступающих в высшие учебные заведения [3, л. 29]. Это подтверждается одним из документов в обращении ректора Императорского Московского университета и директора Рижского политехнического института к директору Московской частной мужской гимназии ведомства МУО Фр. И. Крейману о том, действительно ли выпускники его гимназии В. Мигачёв и Соломон Альперин окончили полный курс гимназии [4, л. 164, 206]. Следующим важным фактором в деятельности по надзору являлось то, что исключенные учащиеся снова принимались, хотя и в другие учебные заведения для продолжения обучения. По этому поводу министерство уведомляло директоров, что, «не смотря на точные указания к исполнению циркуляра от 9 сентября 1909 г. за № 22.044 и 12 июня 1910 г. за № 17.555 неоднократно приходилось наблюдать случаи нарушения условий приема евреев, особенно в частные учебные заведения, преобразованные в учебные заведения с правами» [5, с. 22].
Контроль евреев в школе в 1913 г. усилился циркулярным распоряжением министра народного просвещения Л.А. Кассо для руководства попечителям учебных округов о том, что директорам частных учебных заведений вменяется в обязанность представлять в МНП ведомости оценок и краткую характеристику на учеников евреев в контроле за соблюдением процентной нормы и следить за возрастом учащихся [6, с. 20]. В оценке школьного надзора как исторической парадигмы старого режима следует заметить, что скрытая переписка между директорами мужских гимназий по вопросу об исключении и приеме учеников сопровождалась пересылкой сопроводительных документов: копией кондуитного списка за проступки и увольнительным свидетельством с приложением срочной ведомости об успехах в учебе и поведении. Контроль движения в образовании через штрафной журнал (кондуит) можно рассматривать как политическое преследование учеников на всем протяжении обучения.
Однако если обратиться к характеру проступков, занесенных в кондуитный список ученика Варшавской второй мужской гимназии МУО А. Гу-ревича: занятие на уроках посторонними делами, мелкие шалости, не поприветствовал учителя, не выполнил задание, то выясняется, что их причина заключается в «холодном отношении к предметам», что в первую очередь являлось признаком низкой квалификации преподавателя [7, л. 24-28]. Становится понятным, что увольнение учеников и дальнейший контроль их передвижения в образовании во многом был и по вине учителей, не способных профессионально организовать учебный процесс. При изучении статистики по движению учеников мужских гимназий МУО и перешедших в учебные заведения других учебных округов выясняется, что число уволенных по решению педагогических советов за 1902-1916 учебные годы составило -72, исключенных по распоряжению губернатора - 1 ученик [8, л. 246]. Не случайно возникает вопрос: какая структура являлась наиболее репрессивной по отношению к ученикам средней школы: образовательная или силовая.
Положительным фактором в отдельных учебных заведениях служили высокие показатели еврейских учащихся на выпускных испытаниях, которые могли способствовать укреплению статуса преподавателя и учебного заведения. Однако, не смотря на положительные тенденции в образовании, выбывание учащихся в целом нарушало деятельность учебных заведений: систему комплектования классов и учителей, стабильность поступления денежных средств в школьный бюджет, снижение общей успеваемости и повышение нагрузки на учителей и педагогические советы в связи с увеличением числа экзаменующихся экстернов и в статусе посторонних и частных лиц. Таким образом, процентная норма и надзор по всем основным показателям негативно отражались на школе и учениках.
Наибольшее число экстернов в сравнение с числом гимназистов как фактора действия ограничений в образовании подтверждается отчетами директо-
ров гимназий КУО директору двухгодичных Московских высших женских курсов и высших женских курсов, организованных профессором В.И. Герье в Москве. Ссылаясь на историческую справку при рассмотрении движения в образовании, выверено, что с 1911 г. после официальных экзаменов слушателям высших курсов в испытательных комиссиях Московского университета присваивалось звание учительницы средних учебных заведений или врача, с учетом окончившего факультета: естественно-исторического и физико-математического с химико-фармацевтическим отделением. Это была хорошая перспектива не только в получении высшего образования евреями, но и возможность повышения гражданского статуса, обусловленного Указом первого Департамента Сената от 18 сентября 1912 г., который гласит, что окончившим курс в высших учебных заведениях евреям, полиция с 1912 г. по месту их жительства обязана выдавать бессрочные паспортные книжки и «позволение приобретать недвижимое имущество вне черты оседлости» [9, с. 25].
Отсюда следует, что как ни парадоксально, но государство в противодействие норме стимулировало интерес евреев на получение высшего образования, которое давало им гарантии гражданского и социального статуса и экономической свободы. На примере Саратовской второй женской гимназии, учрежденной А.Д. Куфельд можно проследить воздействие нормы на статус учащегося. В 1916 г. в этой гимназии в статусе посторонние лица, получившие свидетельства о знании латинского языка из 37 учеников оказалось 17 евреев и один лютеранин [10, л. 7,8].
В Казанской третьей мужской гимназии в 1911 г. экстернами-выпускниками 8 класса были только еврейские ученики [11, л. 1-3]. В тоже время согласно процентной норме в статусе гимназистов выпускников в Казанской Императорской первой мужской гимназии в 1915 г. из 35 было лишь 5 евреев [12, л. 3]. В Кузнецкой женской гимназии в 1909 г. из 24 аттестованных -одна еврейка [13, л. 4], в Вольской Мариинской женской гимназии за 19021907 выпускные годы на число окончивших полный курс приходилось по одной гимназистки еврейки [14, л. 7].
Минимальное число евреев в одних в гимназиях и максимальное в других обусловлено чертой оседлости, ограничением, популярностью учебного заведения и возможностью директоров принимать учеников евреев свыше процентной нормы. При изучении протоколов заседаний педагогических советов средних учебных заведений КУО, циркуляров попечителя директорам школ и протоколы совещания деятелей по начальному народному образованию выяснилось, что вопрос контроля еврейских учеников в школе совершенно не затрагивался. Отдельным документом является уведомление попечителя КУО директорам Самарских средних учебных заведений о запрещении иметь репетиторов евреев для христианских детей, вплоть до исключения из школы первых. Подобные меры в отношении учеников - репетиторов евреев можно рассматривать как метод реализации политической
власти, апробированный на отдельной группе учащихся [15, с. 22]. Одно из разумных объяснений не возбуждения вопроса в отношении еврейских учеников в школах КУО их минимальное число. Это подтверждается ведомостью о распределении учащихся в начальной школе по отчету инспектора народных училищ в 1916 г. Так, в 10-ти уездах губернии общее число учеников евреев составляло - 406, лютеран - 14.895, православных - 138.895 [16, л. 32об.]. Органы управления образованием КУО были озабочены проблемой татарских школ, которые в силу своей религии не могли посещать христианские школы, а в средних учебных заведениях их число было еще меньше чем евреев. С другой стороны оставалась проблема переполнения немецких начальных школ и заполнение немецкими учениками русских школ. Несомненно, что минимальный охват в губернии начальным образованием русских детей (37 %) по причине отсутствия школ и учителей в отдаленных селениях и деревнях, серьезно беспокоило учебное начальство [17, л. 101-104]. Согласно этим данным и данным отчета директора народных училищ в 1908 г. о введении всеобщего обучения в Камышинском уезде [18, л. 1-3] и городе Саратове [19, л. 91] учебный округ и дирекция были заняты решением именно этих проблем, которые до 1917 г. так и не были осуществлены в полной мере.
В изучении списков учащихся мужских и женских гимназий, в которых указывается вероисповедание и место жительства по приписке, выяснились две основные причины минимального числа евреев. Первая касалась отсутствия черты оседлости в Саратове, поэтому в 1910-1911 учебном году в мужских и женских гимназиях и реальных училищах приезжие ученики евреи при почти равном количестве мальчиков и девочек составляли от 2,6 % до 4,9 % от общего числа [20, с. 10].
Вторая - принятие евреями православия и лютеранства, которое изменило школьную статистику по количеству евреев в образовании. Одним из многочисленных примеров может служить перечень списка учениц евреек в Камышинской Алексеевской женской гимназии разных классов, перешедших в православие: Витгольц Мария, Нейтадт Ревека и Нейтадт Юдит, Гидеон Зельма, Гольдвер Давид, Эрлих Ольга и другие [21, л. 239]. Немало учащихся евреев в статусе лютеран обучалось в частном евангелическо-лютеранском училище при церкви в Саратове: Нейверт Евгения, Арнгольд София, Бруг Розалия, Егерт Ольга, Каммерцель Катя, Коссман Катя, Шукм-ман Лидия, Гольдшмидт Лидия и прочие [22, л. 4].
Таким образом, для еврейских учеников была еще одна печальная альтернатива, которая позволяла обойти закон об ограничении в получении среднего образования. Евреи южных губерний России видели и другое решение проблемы: принятие христианских имен и отчеств. По этому поводу министр юстиции в 1913 г. заявлял, что «полицейские участки завалены делами о еврейских паспортах и суды занимаются только проверкой еврей-
ских имен на предмет преобразования их на христианский лад. Число дел по ст. 1416 перевалило за сотни, а полиция между тем, только начала работу» [23, с. 30].
Целенаправленная последовательность евреев в образовании показана на окончании педагогического 8 класса и сдачей дополнительных предметов в гимназиях КУО в повышении образования в перспективе на получение высшего в сравнение с учениками православных, лютеран, татар и армян. На фоне доминирования православных учеников в списках, направленных в высшие женские курсы лютеране (дети иностранцев), татары и армяне отметились отдельными фамилиями. Дети поселян собственников этнических лютеран Саратовского Поволжья в мужских и женских гимназиях в основном выверены только до 8 класса. В оценке образовательного уровня, обратив внимание на статус учебного заведения при поступлении в среднее звено (5-6 класс) мужских и женских гимназий православных учеников обнаруживается, что они имели начальное или общее образование, а на испытаниях их уровень знаний оценивался на три балла [24, л. 1-51].
Низкий уровень школьных знаний выпускников учебных заведений КУО подтвердился и на вступительных испытаниях в учительские женские семинарии МУО. Например, при поступлении в Можайскую учительскую женскую семинарию на 1914-1915 учебный год из 60 экзаменующихся православных учениц выдержали экзамены только - 33. По мнению учителей: «Многие воспитанницы малоразвитые и, не смотря на выдержанные вступительные экзамены, показали слабую грамотность». Однако проявили большой интерес к искусствам и рукоделию, в которых отлично преуспевали [25, л. 2, 3]. В сравнение образовательного уровня учащиеся евреи при поступлении в гимназии КУО предоставляли свидетельство об окончании прогимназии или частной гимназии на «хорошо» и «отлично» в таких случаях их зачисляли без экзаменов. Отдельные ученицы еврейки дополнительно предъявляли документ о присвоении специальности. На вступительных испытаниях по свидетельству депутатов от учебного округа евреи отличались получением высоких баллов и нередко осуществляли практику репетиторства.
Например, Шейнина Гитель из Витебской губернии и Ривкина Лея -Ртыся, окончив Балашовскую женскую гимназию на основании свидетельства об окончании 3 класса успешно сдали вступительный экзамен в 5 класс Камышинской женской гимназии [26, л. 55, 60]. Пригожин Яков иудейского исповедания в 1910 г. окончил Тамбовскую гимназию, Гольдвер Давид -Оренбургскую и оба поступили в Саратовскую первую мужскую гимназию. Вульфсон Гильда, при поступлении в Камышинскую женскую гимназию имела не только свидетельство об окончании прогимназии, но и свидетельство об окончании земской акушерской школы [27, л. 65]. Показателем высокой ответственности в стремлении получить образование может служить
один из эпизодов учебного заведения МУО. Так, на заседании педагогического совета Московской женской полноправной гимназии, учрежденной Б.В. Баумерт, в допуске к выпускным экзаменам ученицы Абрамович было решено, что, не смотря на значительный пропуск занятий по уважительной причине допустить к сдаче выпускных экзаменов осенью ввиду хороших результатов в обучении.
Однако ученица сдала экзамены вместе с основной группой на основании циркуляра МНП от 30 апреля 1897 г. за №10.958 о распространении на евреев права держать экзамен из курса каждого класса вместе с основными учениками и 25 мая получила аттестат за 7 класс [28, л. 6]. Отчеты директоров гимназий КУО позволяют проследить еще один этап движения в образовании в перспективе повышения образования. Получив аттестат об общем образовании, учащиеся евреи проходили испытания в дополнительный педагогический 8 класс для получения звания домашней учительницы. Более того, окончание 8 классов открывало доступ на Высшие женские курсы без экзамена. Окончившие 7 классов гимназии получали право на звание учительницы начальной школы.
Еврейские ученицы чаще заканчивали педагогический класс с дополнительной сдачей экзамена по латинскому и иностранным языкам, словесности и русскому языку для повышения образовательного ценза. Это позволяло достичь карьерного роста на государственной службе, право преподавания в гимназиях и реальных училищах, в которых учительское жалование было в два раза выше, чем в начальной школе и иметь гарантии социальной и правовой защиты. В характеристике пресловутой процентной нормы в отношении еврейских учеников важно обратить внимание на циркулярное распоряжение от 26 июня 1903 г. за № 329, которое давало право педагогическим советам пересматривать процентную норму и право устанавливать правила по замещению учебных мест ко вновь поступающим ученикам евреям. Однако МНП по этому поводу разъясняло, что «неоднократно наблюдались случаи, когда ученик еврей три раза подвергался вступительным испытаниям и показывал отличные успехи, но не был принят из-за отсутствия вакантных мест». В таких ситуациях министерство рекомендовало директорам, чтобы ученик был принят, поскольку он имеет преимущество перед теми, кто подвергается испытаниям первый раз [29, с. 16]. Оперируя выверенными данными можно утверждать, что пользование правом педагогических советов не всегда производилось в интересах образования, но в некоторых случаях наносило ущерб учебному делу.
В любом случае нарушение процентной нормы, обусловленное разными задачами, стоящими перед государством и образованием, были неизбежны. Правительство в законодательстве об ограничении руководствовалось национально-политическими взглядами, директоры училищ и гимназий в первую очередь должны были озаботиться образовательными целями. В ре-
зультате действий правительства и в отдельных случаях не профессионального поведения администрации школ в отношении евреев в целом наносили вред формированию интеллектуального потенциала страны. Как следствие обучение 400 студентов из России в Мюнхенском университете и 196 слушателей Мюнхенского политехникума за 1906-1907 учебный год, среди которых было большинство русских подданных евреев. Положительным моментом в жизни 200 выпускников студентов русских евреев являлась сдача экзамена на звание доктора в Швейцарском университете [30, с. 36]. В опросной анкете в причину, побудившей поступать в европейские университеты 80 % студентов евреев указали на процентную норму [31, с.28].
Это является фактором того, что правительство, сдерживая образование отдельной категории учащихся, в целом подрывало государственную систему образования и противодействовало организации политической и социальной элиты страны. С другой стороны российские подданные, окончившие европейские университеты имели более высокий образовательный статус для успешной служебной карьеры.
Нельзя не затронуть вопрос о действии надзорных служб в отношении учащихся средних учебных заведений Саратовской губернии и Московского мужского Петропавловского училища при лютеранской церкви, в котором обучалось немало евреев. Основной контроль в образовании в Саратовской губернии производился губернатором с последующим донесением в департамент полиции особого отдела МВД. Решение по тому или иному ученику принималось ведомством МВД с донесением губернатору и уведомлением директоров училищ и гимназий и попечителей учебных округов. В одном из таких распоряжений от 2 апреля 1909 г. за № 5617 на основании Высочайшего утвержденного от 26 мая 1867 г. Положения Совета министров сообщается, что ученики Камышинского реального училища Мендель Мизлин, П. Васин старообрядческого вероисповедания и ученик Кременчугского Александровского реального училища Лев Венгеров исключены из названных учебных заведений без права поступления в какие-либо учебные заведения [32, л. 17].
Основанием являлось привлечение первых двух в качестве обвиняемых по делу об убийстве, Л. Венгеров был арестован и заключен в Кременчугскую тюрьму без предъявления обвинения. В следующем уведомлении от 2 сентября 1909 г. за № 15843 за подписью попечителя Казанского учебного округа А. Деревицкого сообщается о том, что ученики Санкт-Петербургского частного реального училища А. Черняев и Вульф Бройде исключены из учебного заведения за нанесение оскорбления командированному на экзамен депутату от управления учебного округа без права поступления в какие-либо учебные заведения [33, л. 31].
Этот документ указывает на то, что характер нарушений квалифицировался в одном правовом поле, без различия политически мотивированных и
учебно-воспитательных проступков с применением в равной степени карательных мер. Следующий документ так же свидетельствует о доминанте силовой власти. Уведомление попечителя директору Саратовской первой мужской гимназии в 1908 г. сообщает о том, что ученик 8 класса Д. Гинсбург арестован за укрывательство [34, л. 40].
Специфика надзора за учениками позволила провести параллель между Московской частной мужской гимназией Фр. И. Креймана, городским судьей города Калуги и земским начальником Кузнецкого уезда Саратовской губернии. Так, городской судья от 7 ноября 1913 г. за № 2482 сообщил директору гимназии о том, что в суде имеется производство о допросе ученика его гимназии Ильи Закадина иудейского исповедания в качестве свидетеля по уголовному правонарушению по требованию земского начальника и о продолжавшихся допросах И. Закадина [35, л. 17]. Совершенно очевидно, что ученики средней школы являлись заложниками политической системы и, не смотря на школьный возраст, подвергались физическому принуждению (часто не обоснованному) в виде наказания, применяемого к ним карательной властью.
В сравнение следует обратить внимание на действия административно-школьного надзора Московского Петропавловского мужского училища. В этой ситуации достаточно было участия родителей в решении проблемы и революционно настроенный сын мог не только остаться в училище, но и избежать привлечения по политическим мотивам.
Принятие решений администрацией училища по данной проблеме отражено в протоколах заседаний педагогического совета и родительского собрания. Содержание протоколов заседаний позволяет подробно проследить и дать оценку способам распознания классными наставниками и родителями главных зачинщиков и определение степени участия в обструкциях остальных учеников для принятия решения о наказании.
На одном из таких совещаний родители назвали главным зачинщиком ученика 5 класса Марница, а его мать, обеспокоенная возможными последствиями тут же выразила намерение забрать сына из училища. Вторым наиболее скомпрометированным, по необоснованному заключению родительского собрания оказался Рейнголь. По заявлению классных наставников главным зачинщиком в 6 классе следовало бы считать Аронсберга и Закина, хотя оба себя таковыми не признают, Вальх и Марниц так же не признали свое участие в обструкции [36, л. 11]. Понятно, что попытка определения степени участия учеников в противоправных действиях и выявление главных зачинщиков производилась на догадках, домыслах и не обоснованных заключениях. Тем не менее, решение о допуске учеников к занятиям было принято, хотя окончательное решение отложено. Отсюда вывод, что пройти полный курс обучения в средних учебных заведениях и не попасть под власть силовых структур или школьного надзора было невозможно, особен-
но для евреев, которые находились между политическими и правовыми рычагами: норма и надзор. В заключении следует сделать вывод, что курс политики в сфере образования данного периода действовал разрушительной силой на целостность образования и перспективу его развития. Постановление Временного правительства в 1917 г. об отмене 7 действующих законов в образовании о политическом надзоре и допуске к обучению и преподаванию, 11 циркуляров о восстановлении прав евреев в образовании и «возобновлении правильных занятий во всех учебных заведениях ведомства МНП на благо общества и государства» убеждает в обреченности политики прежнего режима в отношении учащихся евреев [37, л. 23, 29, 52, 52об.].
Список литературы:
1. Известия по народному образованию. - СПб., 1909. - № 3. - С. 65.
2. Там же. - С. 9.
3. ЦХД до 1917 г. Ф. 359. Оп. 1. Д. 6. МНП. Переписка с учебными заведениями о принятии, увольнении и переводах учащихся в другие учебные заведения за 1905-1917 учебные годы. Л. 29.
4. Там же. Л. 164, 206.
5. Познер С.В. Евреи в общей школе. - СПб., 1914. - С. 21, 22.
6. Новый Восход. - СПб., 1913. - № 3. - С. 20.
7. ЦХД до 1917 г. Ф. 359. Оп. 1. Д. 6. Переписка с учебными заведениями о принятии, увольнении и переводах учащихся в другие учебные заведения. 1905-1917 гг. Л.24-28.
8. Там же. Л. 246.
9. Новый Восход. СПб., 1913. - № 12. - С. 25.
10. ЦХД до 1917 г. Ф. 363. Оп. 1. Д. 673. МНП. КУО. Саратовская вторая женская гимназия учрежденная А.Д. Куфельд. Список лиц, коим выданы свидетельства и удостоверения, получивших образование в гимназии. 1916 г. Л. 7, 8.
11. ЦХД до 1917 г. Ф. 363. Оп. 3. Д. 289. МНП. КУО. Казанская третья мужская гимназия. Список лиц, коим были выданы удостоверения за 8 класс. 1911 г. Л. 1-3.
12. ЦХД до 1917 г. Ф. 363. Оп. 3. Д. 287. МНП. КУО. Казанская Императорская первая мужская гимназия. Список гимназистов и посторонних лиц, получивших аттестаты и свидетельства в 1915 г. Л. 3.
13. ЦХД до 1917 г. Ф. 363. Оп. 3. Д. 369. МНП. КУО. Список лиц, коим выданы аттестаты зрелости за 7 класс в Кузнецкой женской гимназии. 1908 г. Л. 4.
14. ЦХД до 1917 г. Ф. 363. Оп. 3. Д. 191. МНП. КУО. Вольская Мариин-ская женская гимназия. Список гимназисток, окончивших курс за 1902-1907 гг. Л. 7.
15. Новый Восход. - СПб., 1913. - № 6. - С. 21, 22.
16. НА РТ (Национальный архив Республики Татарстан (далее НА РТ). Ф. 92. Оп. 2. Д. 23900. Ведомость о распределении учащихся в начальных училищах. 1916. Л. 32 об.
17. Труды второго совещания деятелей по начальному народному образованию. Журналы постановлений и докладов. - Саратов, 1916. - С. 101-104.
18. НА РТ. Ф. 92. Оп. 2. Д. 8806. МНП. КУО. Дирекция народных училищ о введении всеобщего обучения в Камышинском уезде. 1908 г. Л. 1-3.
19. НА РТ. Ф. 92.Оп. 2. Д. 7123. МНП. КУО. О введении всеобщего обучения в г. Саратове.1907 г. 91 л.
20. Новый Восход. - СПб., 1913. - № 3. - С. 10.
21. ГКУ ВО «ГАВО» (Государственное казенное учреждение Волгоградской области «Государственный архив Волгоградской области (далее ГКУ ВО «ГАВО»).Ф. 304. Оп. 1. Д. 14. КУО. Приемная книга сдачи вступительных экзаменов Камышинскую Алексеевскую женскую гимназию. 19081917 гг. Л. 239.
22. ОГУ «ГАСО» (Областное государственное учреждение «Государственный архив Саратовской области» далее ОГУ «ГАСО»). Ф. 257. Оп. 1. Д. 8. Список учениц частного евангелическо-лютеранского трехразрядного начального училища г. Саратова. 1909 г. 4 л.
23. Новый Восход. - СПб., 1911. - № 45. - С. 30.
24. ГКУ ВО «ГАВО». Ф. 304. Оп. 1. Д. 14. МНП. КУО. Книга сдачи экзаменов в Камышинскую Алексеевскую женскую гимназию. 1908-1917 гг. Л. 1-51.
25. ЦХД до 1917 г. Ф. 678. Оп. 1. Д. 3. МНП. МУО. Можайская учительская женская семинария. Отчет о состоянии семинарии за 1914-1915 учебный год. Л. 2, 3.
26. ГКУ ВО «ГАВО». Ф. 304. Оп. 1. Д. 14. МНП. КУО. Приемная книга Камышинской Алексеевской женской гимназии уездного инспектора учебных заведений. 1908-1917 гг. Л. 55, 60.
27. Там же. Л. 65.
28. ЦХД до 1917 г. Ф. 1135. Оп. 1. Д. 1. Ч. 1. МНП. Московская женская полноправная гимназия учрежденная Б.В. Баумерт. Протоколы заседания педагогического совета. 1916 г. 6 л.
29. Познер С.В. Евреи в общей школе. - СПб., 1914. - С. 16.
30. Новый восход. - СПб., 1911. - № 46. - С. 36.
31. Там же. № 50. - С. 28.
32. ГКУ ВО «ГАВО». Ф. 291. Оп. 1. Д. 97.МНП. КУО. Директору Ка-мышинского реального училища. 1909 г. Л. 17.
33. Там же. Л. 31.
34. ОГУ «ГАСО». Ф. 248. Оп. 1. Д. 666. МНП. КУО. Саратовская первая мужская гимназия. Скрытая переписка об учениках, подозреваемых в участии противоправительственного направления. 1907-1908 гг. Л. 40.
35. ЦХД до 1917 г. Ф. 359. Оп. 1. Д. 4. Циркуляры Московской городской главы и переписка с Московской городской управой и Московским окружным судом о благонадежности учащихся и преподавателей гимназии. 1905-1917 гг. Л. 17.
36. ЦХД до 1917 г. Ф.149. Оп.1. Д. 36. МНП. МУО. Протоколы заседания педагогического совета Московского Петропавловского мужского училища. 1906 г. Л. 11.
37. ЦХД до 1917 г. Ф. 678. Оп. 1. Д. 31. МУО. Циркуляры МНП. 19161917 гг. Л. 23, 29, 52, 52об.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ВВЕДЕНИЯ ВСЕОБЩЕГО НАЧАЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ В КАМЫШИНСКОМ УЕЗДЕ И ГОРОДЕ САРАТОВЕ НА МАТЕРИАЛАХ КАЗАНСКОГО УЧЕБНОГО ОКРУГА (1907-1914 ГГ.)
© Предигер Б.И.*
Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова, г. Москва
В статье на основании ранее неизвестных архивных документов Казанского учебного округа впервые в отечественной историографии проводится сравнительный анализ введения всеобщего начального обучения в городе Саратове и Камышинском уезде. Особое внимание уделяется вопросам финансирования школьного образования и приоритетам финансовой политики в сфере образования. Дается оценка позиции правительства, оказавшей негативное влияние на обеспечение немецких школ в Камышинском уезде. Делается вывод об отдельных приоритетах государственного финансирования, которые отражают финансовую политику в сфере образования, нацеленную на укрепление государственного образования.
Ключевые слова всеобщее начальное обучение, начальная школа, государство и образование, финансовая политика.
Один из принципиальных вопросов исторической науки - объективное изучение процесса введения всеобщего начального обучения его обусловленности, мотивации и экономического аспекта. Учитывая специфику состава населения региона, план введения всеобщего обучения в Камышин-ском уезде в обязательном порядке предусматривал обеспечение пособиями учителей немецких школ, содержание и школьное строительство в немецких селениях.
* Соискатель кафедры Отечественной истории.
