CC BY
107
ЕВРАЗИЙСКАЯ ИДЕЯ И ЕЕ КРИТИКИ
© Лушников О.В.
Пермский филиал Института Истории и археологии УрО РАН, г. Пермь
Евразийская идея, как органичный путь развития и самоидентификации России, исторически сложившейся как Евразийская цивилизация, рассматривается в призме критического анализа в трудах российских и зарубежных авторов ХХ в., проводится типология критики.
Евразийская идея - исторически развивающийся комплекс концепций, трактующих сущность, место и роль России (российской государственности, российской культуры и цивилизации), как особый геоприродный, геополитический, исторический, этнографический, социокультурный мир, возникший на основе уникального синтеза исконно национальных и привнесенных извне компонентов, превращающих Россию в самостоятельный центр силы.
Основой возникновения евразийской идеи в России является наследие исторического опыта евразийской государственности в эпоху Великой Монгольской империи и ее непосредственное влияние на формирование и политическую практику российской державы.
В развитии евразийской идеи можно выделить несколько периодов. Предъевразийский период - ХУ1-Х1Х вв., когда, еще не употреблялся сам термин «евразийство», но можно наблюдать развитие евразийских идей, евразийское умонастроение, евразийский вектор мышления представителей российской патриотической мысли. Классический период - 19201930-е гг. - оформление евразийства как исторической и общественнополитической школы (Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский,
Н.Н. Алексеев, Л.П. Карсавин, и др.), разработка целостной системы в философии, истории, геополитике, культурологии, экономике, праве, и системное обоснование России как Евразийской цивилизации. Неоевра-зийский период - конец XX - начало XXI вв. - возрождение, переосмысление и развитие евразийской идеи на современном этапе.
Евразийская идея имеет сегодня многочисленных последователей в широких слоях общества, в научном и политическом истеблишменте России. Евразийство актуально и востребовано самим временем, как своеобразный «патриотический прагматизм», на основе которого возможно дальнейшее существование России как независимого государства, и достижение российских национально-государственных интересов.
Актуальными аспектами евразийской идеи являются - регионализм, федерализм, культурная автономия, полицентризм, цивилизационное единство Евразии. ЕвразЭС, ОДКБ, ШОС - этапы, предшествующие созданию нового эффективного стратегического военно-политического, экономического и культурного единого пространства Евразийской цивилизационной матрицы.
Критика различных аспектов евразийской идеи шла параллельно с ее развитием, как в среде русской эмиграции и самого зарубежья, так и на родине. Причем, в связи с закрытостью темы евразийства в Советском Союзе, основной ее поток в России приходится на постперестроечный период конца ХХ начала XXI вв., отмеченный новой актуализацией Евразийского наследия.
Исследователи евразийства предлагают различные подходы к анализу критики. Так, М.Г. Вандалковская предлагает хронологический подход при делении критики. Л.В. Пономарева делит критиков евразийства тематически на два лагеря: либеральных западников и религиозных философов. Б.С. Ерасов подразделял критиков евразийской идеи на западников и националистов. Нам же кажется, что поскольку критика авторов как 1920
- 1930-х гг., так и 1990-2000-х гг. пересекается, рационально было бы разделить ее на 8 групп исходя из их идейных позиций.
1. Критика экс-евразийцев
Одним из первых покинул евразийское движение «последний славянофил» и православный философ Г.В. Флоровский. В своей статье «Евразийский соблазн» (1928) он называет евразийство «историей духовной неудачи», «правдой вопросов, и неправдой ответов» [31, С. 311]. Г.В. Флоровский критикует евразийцев за «государственный максимализм» и оценку революции как результат «естественного развития», отвергает саму идею евразийства признать революцию и попытаться направить ее силу в позитивное русло (перенести русский народ из одержимости большевизмом в «подданство» евразийской идеи). Как религиозный и церковный мыслитель он считает, что Церковь дает человеку всю «полноту бытия», и рядом с верой не может и не должно стоять никакой идеологии, партии подменяющей собой церковь, подчинения церкви государству [31, С. 315]. Также Г.В. Флоровский видит в евразийстве «пафос отвращения к Европе и крен в Азию». Он утверждает, что у евразийцев православие подавляется желанием религиозного и этнического единства с остальными народами Евразии. И настаивает на единстве России с западноевропейской католическо-протестантской культурой, как общехристианской традиции, с едиными целями и задачами [31, С. 317]. Его взгляд на евразийство оказал влияние на мнение многих других рецензентов.
Другой автор «Евразийских сборников», впоследствии отошедший от евразийства, П.М. Бицилли, делит евразийство на две составляющие. Положительную сторону П.М. Бицилли, видит в идее объединения евразийских народов в форме «федерации евразийских земель и евразийских народностей» [4, С. 282]. При этом он отвергает мысль евразийцев о превращении всей Евразии в единую соборную, культурную личность, и идею близости «язычества Востока» единственно верному христианству -Православию. С точки зрения историка, евразийцам придется выбирать между геополитическим единством Евразии и православным вероисповедным единством. Отторжение у П.М. Бицилли вызывают и политические устремления евразийцев стать партией «абсолютно истинной, православно-догматической идеологии» [4, С. 282]. Критика П.М. Бицилли противоречива, и в целом может быть сведена к следующим положениям: неизбежность выбора для евразийцев между демократией и диктатурой в рамках своей концепции; евразийское государство является результатом общей воли населяющих это государство граждан, которая может иметь совершенно разное воплощение от монархии до парламентаризма, а не «обязательной идеократии»; в евразийстве происходит смешение сфер Церкви, общества и государства. В этих аспектах П.М. Бицилли сближается с либеральной критикой.
2. Западническая либеральная критика
Безусловно, наиболее обширной критикой классического евразийства была и остается западническая либеральная. Это не удивительно, т.к. евразийство возникло как антизападное идейное течение.
Либерал П.Б. Струве считал что «евразийство» плохо, несостоятельно и вредно, поскольку оно сбивает на народничество... Это бунт против Петра Великого и Александра Пушкина» [38].
Историк западник А.А. Кизеветтер, в статье «Евразийство» (1925) писал, что синтез Европы и Азии означает «призыв к борьбе против европейских элементов в русской культуре». Главное возражение против евразийского деления на Россию-Евразию и Европу он видит в сохранении национальных различий в культуре современной ему Европы [13, С. 271]. Евразийство понималось им как торжество типично азиатских начал, т.е. отсталых, патриархальных и феодальных. Стараясь свести всю историю к линейному процессу и поставить Европу во главе мировой цивилизации,
А.А. Кизеветтер, приписывал евразийцам отрицание общечеловеческих элементов в национальных культурах, и тотальный антагонизм цивилизаций («культурных миров»), подменял в своих аргументах культурные различия стран их социально-экономическим устройством [13, С. 273].
Экс-лидер кадетской партии, историк П.Н. Милюков, также критиковал евразийство за критику вестернизации, признание неизбежности революции как реакции на нее. Опровергал принципы самобытности рус-
ской культуры, противопоставляя евразийской культурологии параллельные процессы, которые якобы происходят в рамках всех народногосударственных организмов. Обвинял евразийство в воспевании азиатского деспотизма, считая его эклектикой, придуманной для оправдания религиозной тирании [19, С. 330]. Наконец П.Н. Милюков называет евразийцев расистами: «Таков тот вариант славянофильства, который стараются реставрировать в наши дни евразийцы - настоящие русские расисты» [19, С. 332]. Что свидетельствует о полном непонимании им сути евразийской идеи.
Сегодняшний неолиберализм, новое воплощение европоцентристских культурных установок, также соотносится с евразийством как его антипод. Среди современных авторов, которые видят будущее России в геополитическом союзе с Западом можно выделить несколько подходов анти-евразийской критики.
Часть неолиберальных авторов (В.А. Сендеров, С. Дуванов,
В.С. Кржевов, А. Янов), прямо утверждают, что евразийство (как классическое, так и современное) проповедует возврат к двум формам тоталитаризма XX века - большевизму и фашизму, представляя собой их синтез или же эклектическое соединение их основных положений. Такие авторы именуют евразийство «Азиопой», ставя знак равенства между Азией и тоталитаризмом XX века.
С точки зрения других критиков (Л. Люкс, А. Игнатов), евразийство представляет собой вид консервативной реакционной идеологии, сочувствующей тоталитарным идеям и одновременно боящейся их воплощения. Они любят подчеркивать «амбивалентность», «двойственность» отношения евразийства к этим идеологиям [16, С. 23-24]. Если авторы первого типа считают евразийство плодом провокации ГПУ, то вторые относятся к нему как к идейному попутчику тоталитаризма, побочному продукту духовного шока и распада. На самом деле скорее стоит говорить об их отличиях. Евразийцы стремились к религиозному обновлению, а представители консервативной революции были индифферентны к религии. Евразийцы были далеки от благословения террора, а консервативные революционеры эстетизировали насилие. Евразийцы пропагандировали не шовинизм, а содружество народов, и их идеология была обращена не к массам, а к интеллектуальной элите.
Третьи критики (М.Г. Вандалковская, Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская, Н.А. Омельченко), считают евразийство «отжившим архаизмом», продуктом определенной исторической среды 20-х годов XX века [39, С. 6]. Евразийство для них, в сущности, не имеет отношения ни к славянофильству, ни к своим современным последователям. Для них евразийство - это то, что прошло, завершилось, закончилось, оставив полезные размышления и «соблазны», которые, однако, опасно возрождать [6, С. 267].
Объединяющими моментами либералов 1920-х и неолибералов являются защита культурных ценностей Запада, европоцентризм в его старых и современных формах, политическая демократия, рыночная экономика, свобода индивида, подчеркивается высокий уровень научно-технического развития, словом, все, что способно вновь подтвердить тезис о западной культуре как о вершине мирового исторического прогресса. Некоторые авторы, с удивлением отмечают, что евразийцы отказываются мыслить в категориях европоцентристской матрицы политических понятий, ищут альтернативный путь развития. В рамках модели либеральной демократии XX столетия евразийство казалось этим критикам учением, поддерживающим жестокий режим, направленным на укрепление авторитарной системы власти. Что неудивительно, т.к. евразийцы являлись сторонниками усиления государственного начала, а либералы именно в сильной государственной власти усматривали причины и корень всех бед России.
3. Религиозно-философская критика
Критика религиозных философов представлена в работах
Н.А. Бердяева, В.В. Зеньковского, С.Н. Булгакова, Ф.А. Степуна. Наиболее ярко она отражена в статьях Н.А. Бердяева. Философ высказывается о евразийцах, как о наиболее реалистичном направлении в русской эмиграции, ему импонирует то, что евразийцы не монархисты, что они провозглашают примат культуры над политикой. Но видит в евразийстве также зловредные элементы - разделение мировой культуры на Восток и Запад, признание за государством права на этическую опеку над гражданами, критику католицизма, (с которым сам Н.А. Бердяев был тесно связан) [40, С. 28]. Однако, евразийцы не утверждали, что Европа и западное христианство есть онтологическое зло, а (может быть и несколько эмоционально), отстаивали принцип вариативности путей развития человечества и его духовных поисков. Отрицая не сам Запад, а его претензии на мировую гегемонию, как материальную, так и культурно-духовную, понимая принцип единства человечества как единство во множестве, а не единство как серое однообразие на базе поглощения мира Западом.
Но Н.А. Бердяев сам эмоционально увлекается и начинает подменять понятия, делая выводы совершенно не связанные с положениями евразийства. «Возврат русского народа к самодовольству и самозамкнутости старой допетровской России есть задача не христианская, а языческая» [40, С. 29]. Хотя, евразийцы вовсе не предлагали вернуться к замкнутости, а лишь призывали к прекращению бездумного подражания и копирования Европы, и сохранению национального достоинства, рациональному подходу к собственному пути.
Бердяев Н.А. также критикует концепцию идеократического государства. «С точки зрения истории идей в идеократии вы узнаете старую утопию, изложенную в «Республике» Платона. Совершенное государство
Платона есть абсолютная тирания» [3, С. 303]. Подлинная же идеократия, по Бердяеву, возможна лишь в Царствии Божьем. Философ считает любое государство греховным, а вмешательство государства в личную жизнь гражданина даже с целью привести ее к общему благу - недопустимым.
Следует также выделить критику евразийства маститым консервативным философом-монархистом И.А. Ильиным. Согласно его мнению евразийская теория является просто «оригинальничаньем», «приват-доцентской выдумкой», «урало-алтайским чингис-х-а-м-с-т-в-о-м», «шараханьем от Запада на Восток» [12, С. 351]. И.А. Ильин считает, что, отказавшись от наследия Петра и его реформ, с необходимостью следует отказаться и от культурного наследия Пушкина, Державина, Столыпина [12, С. 351]. А его современные наследники (митрополит Иоанн (Снычев)) подчеркивают - «самого главного в русской жизни евразийцы понять не смогли. Бесперспективным оказался сам путь, по которому они пошли, путь поисков объединяющих, системообразующих факторов народности и разгадки судьбы России в отвлеченных этнокультурных и географических началах... Своеобразие и уникальность русской истории есть следствие причин духовных, результат особого служения, возложенного Промыслом Божиим на наш народ» [20, С. 365].
Особое место среди религиозных критиков евразийства занимает веховец Г.П. Федотов. Он во многом воспринимает евразийский подход к необходимости воспринимать Россию и Европу как разные культурно -исторические миры, имеющие свои различные пути развития, но одновременно боится чрезмерного отталкивания от Запада и гордыни «русского мессианства». «Евразийцы оплодотворили русскую мысль, но над ними тяготеет порок изначального морального излома. Их национализм питается отталкиванием от Запада. В их любви к отечеству прежде всего не хватает любви, а существует Гордость, имя которой русское мессианство. Мессианство же, продолжающее возвеличивать Россию, несмотря на ее грехи, не может иметь этического содержания, ибо нет в нем главного -покаяния» [30, С. 3-4]. Во всем этом видна неопределенность собственных позиций «метущейся» веховской интеллигенции.
4. Неославянофильская критика
Современная неославянофильская критика (С.С. Хоружий, Н.А. На-рочницкая. А.В. Соболев, Л.В. Пономарева), строится на основах идей Г.В. Флоровского и Н.А. Бердяева. Для них, евразийство является неудачным преемником славянофильской мысли, идейно откатившимся назад по сравнению с предшественниками, от религиозного пути славянофильства к чисто научным методам евразийства [23, С. 4]. Благожелательно упомянув об антизападнической и антифевралистской направленности евразийства, в рамках борьбы за славянофильское духовное наследство эти критики упрекали евразийцев в отказе от христианства и от объединения сла-
вян, в растворении его в «туранстве» и неправославных исповеданиях ради географического единства Евразии [21, С. 103]. Славянофильским критикам важно было утвердить самобытность и независимость русских начал и от Запада, и от Востока. Все остальные народы, вступавшие в историческую взаимосвязь с русским народом, виделись ими либо как поработители и угнетатели его, либо как благодарные слуги (исключение составляли лишь духовные учителя - византийские греки). Государственноправовые и политические теории евразийства (идеократию и демотию) эти критики называют «государствопоклонством» и заигрыванием с большевизмом и фашизмом [35, С. 59]. Более всего они нападали на «бытовое исповедничество», которое с их точки зрения прямо вело к язычеству. Бытовому исповедничеству они противопоставляли Отцов Церкви, а наивной вере народа - изощренный богословский анализ [26, С. 130]. Таким образом, неославянофилы подчеркивали свое отличие от евразийства, расхождение с ним, одновременно доказывая свою связь со старыми славянофилами.
5. Марксистская критика
В советской исторической науке евразийство оценивалось двояким образом. Одни авторы (Н.А. Мещеряков, И. Мамай, Г.Ф. Барихновский), рассматривали его как прямого идейного наследника славянофильства, реакционное религиозное антисоветское и антимарксистское политическое течение, враждебное Советской России и ничем не отличавшееся от остальной белой эмиграции. Другие авторы (В.В. Комин) рассматривали евразийство скорее как попытку компромисса пореволюционного мелкобуржуазного течения с советской действительностью. Наиболее плодотворным можно считать последнее направление критики (Л.К. Шкаренков), которое не отрицает идейно-политической эволюции евразийства. В этих работах евразийство преимущественно рассматривается как эмигрантское общественно-политическое движение, занимавшееся контрреволюционной пропагандой.
В качестве современных направлений, анализировавших евразийство с марксистских позиций можно выделить критику Ю.И. Семенова. Он рассматривает возрождение идей евразийства как один из вариантов национализма и ностальгию по распавшемуся СССР, а все евразийские концепции считает устаревшими и не подходящими к современному моменту [24, С. 590].
6. Западная геополитическая критика
Группа авторов (К. Хаусхофер, З. Бжезинский, С. Хантингтон) рассматривает евразийство с геополитической точки зрения. Эти видные западные геополитики и политологи считают евразийство непригодной для России геополитической стратегией, порочной, основанной на самомнении и на имперских амбициях [34, С. 270].
Американский неоконсерватор С. Хантингтон в работе «Столкновение цивилизаций» рассматривает евразийство как еще одну идеологию, которая противопоставляет Россию Западу и делает невозможным диалог с ним. Евразийцы называются автором «последователями славянофилов», при этом он не видит разницы между «националистами», «евразийцами» и «державниками». Американский политолог считает Россию «разорванной страной», лидеры которой не могут определиться, «стоит ли ей присоединится к западной цивилизации или она является стержнем самобытной евразийской православной цивилизации» [33, С. 209]. Сам С. Хантингтон, подчеркивает «азиатскую» природу России, и считает, что либеральные ценности доступны далеко не всем цивилизациям. В своей другой работе С. Хантингтон выдает этноцентризм и конфессиональный фанатизм за активизацию цивилизационного сознания народов, населявших СССР. На этом основании он подчеркивает закономерность распада СССР и Югославии, и проблематичность сохранения целостности Российской Федерации [41, С. 134]. Между тем, как справедливо считали евразийцы, разные народы в России-Евразии (и в СССР) удерживает не догматика, а общая культура, великодушие и терпимость.
Американский политолог З. Бжезинский видит в современной популярности идей евразийства только возрождающееся стремление России овладеть отделившимися от нее бывшими советскими республиками. В связи с этим концепции евразийства оцениваются им крайне негативно: «идеи о якобы присущей России евразийской миссии только еще больше изолировали Россию от Европы и в целом от Запада, продлив таким образом постсоветский кризис и задержав необходимую модернизацию и вестернизацию российского общества» [5, С. 139].
7. Националистическая критика
Общими чертами этого направления критики, является ее отличие и от либеральной и от славянофильской, претензии на квинтэссенцию русского консерватизма. Евразийство упрекается и судится с точки зрения вселенской миссии русского народа.
Характерный пример такой критики представляет собой русский националист - В. Аксючиц. ««Исход к Востоку» - исход к новой утопиии, направленной, как и западная, на разложение русской православной цивилизации. Химера Евразии вытравливает историческую память русского народа. Евразийство - создано для борьбы с возрождением российской культуры и государственности. Химера Евразии перекрывает путь к постижению православия как стержня русской культуры и истории» [1].
Эту тему развивает в работе «О необходимости русской колониальной империи» А. Елисеев. «Мы, русские, просто устали от непосильного бремени быть этакой гигантской евро-азиатской нянькой, без конца пестующей своенравных и капризных детишек. У нас сработал инстинкт самосо-
хранения и, как это не кощунственно прозвучит, распад СССР больше пошел на пользу, чем во вред...Империи нам не избежать - в том, естественно, случае, если мы захотим остаться русскими. Такая неизбежность вытекает изо всех трёх главнейших «моментов» существования любой полноценной цивилизации - религиозного, психологического и прагматического... Бакинская нефть, туркменский газ, портовые центры «украинского» Причерноморья и «суверенной» Балтии, миллиарды кровных русских рублей, вложенные в строительство грандиозных заводов на некогда отсталых окраинах - все это по праву принадлежит России. Русское имперское государство должно быть колониальным. Всё, хватит, накормили «Евразию» досыта - теперь пусть она кормит Русь. Пусть налоги с окраин (под которыми понимаются территории нынешних республик - РФ-шных и бывших советских) будут выше налогов с русских земель. Пусть минимальный уровень оплаты труда будет выше в Великороссии. Пусть цены на продукцию, выпущенную великорусскими предприятиями превышают цены, выпущенные окраинами. Взамен мы готовы освободить «окраинни-ков» от трудного бремени службы в русской армии, полиции и госбезопасности, а также от занятия госпостов общеимперского уровня. Империя, настоящая империя это не смешение народов в один этнос (как то утверждают евразийцы и другие «почвенники-язвенники»), это политический союз этнических общин, обособленных друг от друга в расовобиологическом и культурном отношении. Национализм, национализм и ещё раз национализм - вот что нужно русскому империализму, нужно, как живительный глоток воздуха. На карту поставлено само существование русской нации» [8].
Критики подобного рода, игнорируют такие основных составляющих Евразийской идеи, как толерантность и патриотизм, высокая роль православия в Евразийской цивилизации и государствообразующая роль русского народа.
8. Сепаратистская критика
С другой стороны на евразийство нападают татарские националисты-сепаратисты. Так Р. Хакимов утверждает, что «в России нет никакого славяно-тюркского единства. О нем можно лишь мечтать. Евразийство - православный тоталитаризм русского государства. Вместо принципа единой судьбы надо сначала провозгласить отказ от насилия при решении межэтнических и других внутриполитических проблем». И вывод - «евразийство - конфликтогенная идеология, т.к. не выдвигая общих ценностей, оно говорит о восстановлении государства в старых границах» [32, С. 53]. Как говорится, комментарии излишни.
Не многие из критиков евразийства учли сложный и многогранный характер евразийских построений. Их критические конструкции построены на стремлении представить евразийскую идею частью чего-то уже извест-
ного им, адекватно укладывающегося в их идейно-политические теории. Так, либералы и неолибералы видели в евразийстве тоталитаризм и «русский расизм», неославянофилы - неудавшееся славянофильство, национал-монархисты - географический эскапизм, бегство от призвания России быть великой державой, измену национальному делу, религиозные философы рассматривали его как утопию, советские авторы - как религиозномистическое течение или компромисс мелкобуржуазных кругов с большевизмом, русские националисты - очередную попытку дерусификации России, а националисты тюркские - православный тоталитаризм русского государства. Каждый пытался экстраполировать какую-либо одну тенденцию евразийства на все его целое. Вследствие этого, евразийство рассматривалось его критиками вне рамок своего системного характера, представало их взгляду как эклектичное учение, обвинялось в непоследовательности. Кроме того, критики евразийства в целом не учитывали и характер обращенности евразийской идеи в будущее. Многие же исторические прогнозы евразийцев 1920-х гг. уже оправдались, а их социальноэкономические рецепты сочетания и конвергенции элементов частнорыночного и планового хозяйства ныне успешно осуществляются рядом как европейских так и азиатских стран.
Таким образом, с одной стороны, критика евразийской идеи была не адекватна самому евразийскому течению, не заметила его характера и не сумела предсказать его будущее. С другой стороны, евразийство в результате критики освобождалось от подражательных элементов своих концепций, все более расходилось со славянофильством и либерализмом, и укрепляло аргументацию своего видения органического развития России.
Список литературы:
1. Аксючиц В. Идеологический бульон из миражей и мифов // Независимая Газета. 05.07.2002.
2. Барихновский Г.Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции. - М. : Изд-во ЛГУ, 1977.
3. Бердяев Н.А. Утопический этатизм евразийцев // Между Европой и Азией: евразийский соблазн. - М. : Институт философии РАН, 1993. -
С.300-313.
4. Бицилли П.М. Два лика евразийства // Между Европой и Азией: евразийский соблазн. - М. : Институт философии РАН, 1993. - С.280-293.
5. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. - М. : Международные отношения, 2000.
6. Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». - М. : Институт российской истории РАН , 1997.
7. Дуванов С. Евразийство - философия оправдания неполноценности // Международный евразийский институт экономических и политических исследований. - http:/Eurasieps.огg/artikles/ ИЬшуМиуапо^28_11_01.
8. Елисеев А. О необходимости русской колониальной империи // Nazionalism.org / О необходимости русской колониальной империи.Ыш!
9. Ерасов Б.С. Антиевразийство и новое евразийство в канун XXI века // Евразийство: проблемы осмысления. - Уфа : «Восточный университет», 2002. - С.15-23.
10. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. - М. : Республика, 1997.
11. Игнатов А. «Евразийство» и поиск новой русской культурной идентичности // Вопросы философии. - 1995. - №6. - С.47-57.
12. Ильин И.А. Самобытность или оригинальничанье // Мир России-Евразия. Антология. Сост. Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская - М. : Высшая школа, 1995. - С. 341-361.
13. Кизеветтер А.А. Евразийство // Между Европой и Азией: евразийский соблазн. - М. : Институт философии РАН, 1993. - С.266-279.
14. Комин В.В. Политический и идейный крах мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. - Калинин-Москва : КГУ, 1977.
15. Кржевов В.С. Взаимоотношения общества и государства в концепции евразийства: соборность или тоталитаризм? // Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». Социальная теория и современность. Вып. XVIII. М.: Российская академия гос. службы при президенте РФ, 1995. - С.99-118.
16. Люкс Л. Заметки о «революционно-традиционалистской» культурной модели «евразийцев» // Вопросы философии. - 2003. - № 7. - С.23-34.
17. Мамай Н. Коммунистическая партия в борьбе за идейнополитическое воспитание масс в первые годы НЭПа. - М. : Госполитиз-дат, 1954.
18. Мещеряков Н. Евразийцы // БСЭ. 1-е изд. 1931. Т.23. - С.827-828.
19. Милюков П.Н. Третий максимализм // Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». - М. : Институт российской истории РАН, 1997. - С.321-340.
20. Митр. Иоанн (Снычев). Самодержавие духа. - М. : Шестоднев, 2002.
21. Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. - М. : Международные отношения, 2003.
22. Омельченко Н.А. «Исход к Востоку»: евразийство и его критики // Евразийская идея и современность. - М.: РУДН, 2002.. - С. 10-29.
23. Пономарева Л.В. «Евразийство»: его место в русской и западноевропейской историко-философской традиции // Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. - М. : ИВИ РАН, 1992. - С. 3-9.
24. Семенов Ю.И. Философия истории. Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. - М. : Современные тетради, 2003.
25. Сендеров В. Евразия: прошлое или будущее, реальность или миф? // Грани. - 1995. - № 175. - С. 247-278.
26. Соболев А. Н.С. Трубецкой и евразийство // Литературная учеба. -1991. - № 6. - С.116-130.
27. Степун Ф.А. Россия между Европой и Азией // Чаемая Россия. -СПб. : Русский Христианский гуманитарный институт, 1999. - С.376-398.
28. Третьяков В. Евразийство как песочные часы. Показывают ли они реальное время? // Евразия. Народы. Культуры. Религии. - 2001. - № 1-2.
- С.70-88.
29. Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. - М. : Алгоритм, 2002.
30. Федотов Г.П. Россия, Европа и мы // Федотов Г. П. Судьба и грехи России. - СПб., 1991. Т. 2. - С. 3-14.
31. Флоровский Г.В. Евразийский соблазн // Г. Флоровский. Из прошлого русской мысли. - М. : АГРАФ, 1998. - С. 311-343.
32. Хакимов Р. Россия и Татарстан: у исторического перекрестка // Панорама-форум. - 1997. - №1. - С.43-55.
33. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М. : «Издательство АСТ», 2003.
34. Хаусхофер К. Панидеи в геополитике // О геополитике. - М. : Мысль, 2001. - С. 251-352.
35. Хоружий С.С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке // Вопросы философии. - 1994. - №11. - С.50 - 65.
36. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. - М. : Госиздат, 1986.
37. Янов А. После Ельцина. Веймарская Россия. - М. : Издательская фирма КРУК, 1995.
38. Письмо П.Б. Струве к П.Н. Савицкому // ГАРФ. Ф.5783 оп. 1, д.358. лл.122-123.
39. Мир России - Евразия: Антология. Сост. Л.И. Новикова, И.Н. Си-земская. - М. : Высшая школа, 1995.
40. Бердяев Н.А. Евразийцы // Панорама-форум. - 1997. - № 1.
41. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и что оно может означать для России // Общественные науки и современность. -1995. - № 3.
