Эволюция взглядов Н. А. Бердяева на проблему свободы человека Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Нестеров А.В. ©

Аспирант, кафедра философии и религиоведения, Шуйский филиал Ивановского государственного университета

ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ Н.А. БЕРДЯЕВА НА ПРОБЛЕМУ СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА

Аннотация

В статье раскрывается эволюция взглядов Н.А. Бердяева на проблему человеческой свободы. Утверждается, что в ранних работах философ решает проблему свободы исключительно в рамках христианской метафизики. В поздних трудах мыслитель отходит от христианского понимания данной проблемы и строит свое учение о свободе, выводя ее «за пределы» божественного бытия и божественной власти.

Ключевые слова: свобода, творчество, зло, Бог, христианство. Keywords: freedom, creativity, evil, God, Christianity.

В трудах Николая Александровича Бердяева (1874-1948) проблема свободы человека, безусловно, была доминирующей. Об этом писали многие исследователи его творчества. Так, например, «Ф.Степун даже назвал Бердяева философом «одной темы», а французский исследователь его творчества ЭженПорре сравнивал его с музыкантом, который всегда разыгрывает одну и ту же мелодию, с тем чтобы обогатить ее все новыми и новыми вариациями» [6].

Действительно взгляды философа на данную тему претерпевали существенную трансформацию, причем мысль его все более отдалялась от христианской метафизики, которая была отправной точкой в ранних трудах Бердяева.

Одна из ранних знаковых работ мыслителя «Философия свободы» не выходила за рамки христианской ортодоксии. Здесь христианство является единственным источником и гарантом человеческой свободы. Эта мысль многократно повторяется и утверждается: «христианство есть религия свободы. <...>Христианину безмерно дорога свобода, потому что свобода есть пафос его веры, потому что Христос есть свобода. <...>Христианство и духовная свобода - одно. <..>В религии Христа свобода ограничена только любовью, христианство - религия свободной любви и любящей свободы. Новый Завет - завет любви и свободы» [3, 255-256] и т. п.

Необходимо отметить, что христианство Бердяев принимал только в форме православия. Католицизм и протестантизм разрушают, по его мнению, подлинную свободу. «В абсолютном папизме торжествует соблазнительный для людей путь принуждения, путь, облегчающий людей от непосильной свободы» [3, 257]. «Свобода протестантско-отрицательная становится формальной, бессодержательной свободой. Отрицание церкви есть отрицание свободы во Христе, отрицание общения в любви, основанного Христом, отрицание содержания и смысла свободы» [3, 260].

В согласии с христианским вероучением философ видит начало человеческой свободы в Боге. Только Бог, обладаю совершенной свободой, может даровать эту свободу сотворенным существам. «Свобода есть основной внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему; в этом признаке заключено абсолютное совершенство плана творения» [3, 175-176]. Человек благодаря своей богоданной свободе безмерно возвышается над остальным несвободным миром, ибо только он является образом и подобием Божием.

В более поздних работах («Философия свободного духа», «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» и др.) Бердяев значительно изменяет свое представление о человеческой свободе. Под влиянием немецкого философа-мистика Якоба Беме, развивается учение об добытийственной свободе (Ungrund), не имеющее ничего общего с христианским вероучением. Делается это для того, чтобы «оправдать» Бога перед лицом мирового зла. Свою теодицею русский мыслитель выражает в следующих словах: «Остается непонятным, как из доброй природы человека и самого дьявола, из райской жизни в лучах Божественного света, благодаря свободе твари, которая понимается как высший дар Божий и знак богоподобия, возникли зло и злая жизнь человека и мира, напоминающая ад. Нужно допустить существование несотворенной свободы, предшествующей бытию, погруженной в иррациональную и меоническую сферу, то, что Беме называет Ungrund» [4, 412]. Из этого утверждения философ делает следующий вывод: «человек небожествен по природе, ибо тогда он не был бы свободен» [2, 138].

© Нестеров А.В., 2013 г.

Необходимо уточнить то, что Бердяев не полностью заимствовал учение Беме об Ungrund. Здесь имеются существенные отличия, так как для немецкого философа место Ungrund - в Боге, это одна из сторон Бога, а для русского философа - первичная свобода вне Бога. Бердяев, таким образом, вплотную подошел к дуализму, однако не хотел признать себя дуалистом. В одном из писем к Шестову он писал по этому поводу: «Для меня свобода находится вне Бога. В этом смысле я скорее дуалист, чем монист, хотя все эти слова неудачны» [Цит. по: 6].

Столь дерзновенные, если не дерзостные, с христианской точки зрения, мысли философа вызвали бурю негодования со стороны оппонентов. Так парижский друг Бердяева неотомист Жак Маритен писал ему: «Ungrund - основной упрек мой этому учению в том, что оно ищет в Боге нечто более глубокое, чем то, что Сам Бог открыл о Себе и о Своей внутренней жизни. Какая гордыня! О внутренней жизни Бога мы можем знать лишь то, что дает Откровение. Откровение же говорит нам, что Бог един в трех лицах и ничего не говорит о каком-то более глубоком Ungrund'е» [Цит. по: 5, 281].

Философ не останавливается на констатации факта о наличии внебожественной и иррациональной свободы, порождающей зло. Он призывает «исправить» процесс творения мира, стать соучастником божественного творчества: «Признание такой добытийственной свободы, дотварной, домирной свободы, ставит перед человеком творческую задачу продолжения миротворения и самое зло делает путем, тяжелым опытом, а не онтологическим началом, переходящим в вечность (ад). Свободу нужно понимать динамически, в диалектическом процессе» [4, 412]. А.Ф. Замалеев так поясняет данную идею мыслителя: «Несотворенная свобода объясняет происхождение зла. Бог не может нести ответственность за его существование в мире. Но в Его воле

- исправить зло явлением другого творящего существа - человека. Так человек, созданный для рая, извлекается в мир, выпадает в историю, чтобы через откровение собственного творчества воссоединиться с откровением Бога» [7, 188].

Вообще Бердяев чрезвычайно высоко ставит творчество, возможно как никто иной. Творчество, по его мнению, - это не просто процесс создания новых идеальных и материальных ценностей, не просто некоторая деятельность. Творчество - это особая форма религии, это выход за пределы необходимости (детерминированности) мира, это обнаружение подлинной духовной сущности человека. Более того «единственным [выделение - А. Н.] проявлением человеческой свободы остается творчество» [6].

Однако и это еще не все. Одна из самых смелых идей, выдвинутая философом, заключалась в творческом решении сотериологических, эсхатологических и танатологических вопросов. «Второе пришествие Христа, пишет Бердяев, предполагает напряженную творческую активность человека, приготовление человека и мира к концу, и самый конец этот зависит от творческой активности человека» [1, 380]. Но, несмотря на важнейшее, решающее значение творчества в истории человечества, Бердяев так и не смог дать точное его определение и характеристику. «Акт человека есть творческий, если в нем создается то, чего раньше не было в мире, и если в нем человек преодолевает себя, если он совершает «приращение бытия», вносит в мир что-то новое, осуществляет живое отношение человека к человеку» [5, 288].

Такое возвышенное, хотя и размытое понимание творчества отделило Бердяева не только от многих философов, но, к сожалению, и от Русской Православной Церкви, отношения с которой были весьма сложными и запутанными. Что «именно творчество уготовляет Второе пришествие Христово

- такую точку зрения никто не высказывал ни до ни после Бердяева. С ней никто не рискнул солидаризироваться. Бердяев настаивал на абсолютности творческого призвания, но его абсолютизацию о.С.Булгаков оценил как проявление «демонического, человекобожеского духа»» [5, 290].

Итак, проблема человеческой свободы, безусловно, была центральной в философии Бердяева. Она красной нитью проходит через все его творчество. Но наблюдаются и существенные изменения во взглядах мыслителя на данную проблему. В ранних работах Бердяев с пафосом утверждает, что только христианство (в форме православия) открывает человеку подлинную свободу как богоподобную способность, как божественный дар. В поздних работах философ значительно изменяет свою позицию, выводя свободу «за пределы» божественного бытия и божественной власти. Свобода становится абсолютно безосновной (Ungrund), нетварной и иррациональной. В этой свободе коренится все зло мира (теодицея Бердяева).

Человек призван к преодолению зла, к «довершению» мира через творчество. Именно творчество является возможностью свободы в несвободном (детерминированном) мире. Однако, само

понимание человеческого творчества, на наш взгляд, является у Бердяева явно преувеличенным, ибо он наделяет творческий акт сотериологическим, эсхатологическим и танатологическим значениями, что конечно, с точки зрения ортодоксального христианства, недопустимо.

Литература

1. Бердяев Н. А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М.: АСТ, 2003. 701 с.

2. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М.: АСТ, 2003. 620 с.

3. Бердяев Н. А. Философия свободы. М.: АСТ, 2005. 333 с.

4. Бердяев Н. А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. М.: АСТ, 2003. 620 с.

5. Василенко Л. И. Введение в русскую религиозную философию. М.: ПСТГУ, 2006. 442 с.

6. Волкогонова О.Д. Н.Бердяев Интеллектуальная биография // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.philosophy. ru/library/volk/berd.html

7. Замалеев А.Ф. Русская религиозная философия: Х1Х-ХХ вв. СПб.: Изд. дом С.-Петер.ун-та, 2007. 208 с.