CC BY
99
стическо-нравоописательной, сказочной и экспериментальной прозе, в творчестве декадентов. Древний символ был притягателен тем, что таил в себе «неисчерпаемый потенциал сверхличных мирских и сакральных смыслов», корни которых обнаруживаются в первобытном мифологизме, в Древнем Египте, Индии, Сирии, античной и средневековой Европе, церковной и светской культурах (с. 181). Он привлекал к себе художников «как знак общечеловеческой традиции, получивший в процессе истории множество иносказательных значений, сопряженных с жизненными и духовными ценностями, со спасением и смертью» (там же). Дав повести название «Неупиваемая Чаша», совмещающее церковное и светское значения, Шмелёв, по мысли Е.Г. Рудневой, был близок широкому религиозно-эстетическому истолкованию символа. Здесь присутствует полемическое начало против одностороннего понимания, высказанного иконописцем в повести Горького «Мои университеты» (1913): «Кончена матушка! Яка чаша ты, - чаша бездонная, в кою польются теперь горькие, сердечные слезы мира людского...»1 Шмелёв «видит в Чаше источник не только скорби, но и радости» (с. 202). Этот образ сакральной Чаши не только вызывает неограниченное количество культурных ассоциаций, но и придает повести многозначный смысл.
Т.Г. Петрова
2019.02.030. К.А. ЖУЛЬКОВА. ЭВОЛЮЦИЯ ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА Б.К. ЗАЙЦЕВА: ОТ ИМПРЕССИОНИЗМА ДО ДУХОВНОГО РЕАЛИЗМА. (Обзор).
Ключевые слова: Б.К. Зайцев; русская литература; творческий метод; импрессионизм; лиризм; реализм; духовный реализм; автопроекция.
Размышления о своеобразии художественного метода Б.К. Зайцева (1881-1972) возникли с появлением первых произведений писателя, его творческая эволюция продолжает интересовать и современных исследователей.
И.А. Полуэктова (Воронеж) предпринимает попытку проследить эволюцию «имиджа писателя» в контексте эпохи от момента
1 Горький М. Собр. соч.: В 30 т. - М., 1951. - Т. 15. - С. 426.
вхождения Б.К. Зайцева в профессиональные литературные круги в начале XX в. до позднего этапа творческой биографии периода эмиграции.
Напоминая о том, что этап формирования индивидуально-творческого сознания Зайцева (1900-е годы) пришелся на период обновления эстетических потребностей рубежной эпохи, когда в состоянии диалога оказались различные философско-содержатель-ные начала и типы образного мышления, исследовательница отмечает: «Художнические предпочтения и особенности таланта писателя совпали с веяниями времени, обозначилась его связь с романтическим восприятием мира и с идеализированным и мифологизированным его отражением, а лиризм стал главным эстетическим качеством, определившим облик его творчества» (3, с. 221).
Уже в первых произведениях 1902-1906 гг., имеющих в большинстве случаев емкие символические заглавия («Земля», «Мгла», «Океан», «Волки», «Хлеб, люди и земля», «Миф»), Зайцев «выстраивает "свою" мифологию, наполняя традиционные мифо-поэтические образы новым, соотнесенным с веяниями времени, содержанием, создает новую систему символов, адекватно отражающих как общие эпохальные настроения, так и "свое" восприятие этих настроений» (3, с. 222). Рассказ «Волки» стал реакцией писателя на «русский хаос», движение и дыхание рубежной эпохи, а «Миф» - иллюстрацией идеи В. Соловьёва о свете как «первом начале красоты в природе».
В начинающем авторе (1906)1 критика увидела и «поэта космической жизни» (А. Горнфельд), и «идиллика в античном значении этого слова» (А. Топорков), и «задушевного лирического поэта» (М. Морозов), и «поэта сна», «стихийного и немного рисующего поэта животности и хаоса» (К. Чуковский), и «импрессиониста», стремящегося воплотить в оригинальные формы «мимолетные настроения, отразить в слове малейшие изгибы души» (Леонтьевич).
Впервые появившись в живописи, импрессионизм (фр. impressionnisme, от impression - впечатление) перешел на другие виды искусства. В литературе стал одним из стилевых явлений,
1 Зайцев Б.К. Рассказы. Книга 1-я. - СПб.: Шиповник, 1906.
распространившихся в последней трети XIX - начале XX в. Импрессионизм требует правдивости, верности первому впечатлению.
Чжан Юйвэй (Пекин) анализирует раннюю прозу Зайцева, показывая ее ярко выраженный импрессионистический характер, осложненный экспрессионистскими и мистическими элементами. Автор статьи отмечает, что в живописи импрессионистов краски не столько «смешиваются», сколько «накладываются», и чтобы в целом воспринять картину, надо смотреть на нее «с небольшого рас-тояния, а не вблизи»1. По мнению исследователя, этот принцип Зайцев кладет в основу своего произведения, поэтому «сюжет, герой, характер и природа оказываются "расположенными" на одном уровне: сюжет становится предельно упрощенным, герой не имеет характера, природа оживает в его воображении. И все это происходит практически одномоментно, швы "переходов" почти незаметны» (5, с. 186).
Юйвэй Чжан раскрывает антропологическую проблематику прозы Зайцева 1900-х годов, фиксирует «пограничность» художественных приемов писателя, выявляет динамику художественного мышления Зайцева: переход от описания безликого стихийного слияния человека с природой, его страха и безысходности перед лицом Вселенной к сознательному преодолению подобного существования, к поиску твердой основы своего бытия.
Постепенные изменения в творчестве Б. Зайцева, которые ведут если не к смене, то к совмещению литературных статусов, отмечает и И.А. Полуэктова. Несмотря на то что в некоторых произведениях 1910-х годов («Студент Бенедиктов», «Богиня») еще чувствуется влияние символизма, преобладать начинает объективно-изобразительная манера письма («Сны», «Актерское счастье», «Кассандра», «Маша», «Петербургская дама»).
В первом романе «Дальний край» (1912) соотношение эпического и лирического планов неравномерное, главная нагрузка смещена на лирическую часть. Зайцев создает оригинальную разновидность романа («лирический», Б. Эйхенбаум).
Органичного соединения «художественной природы» (лиризма) и романного содержания Зайцев достигает в процессе соз-
1 Петровец Т.Г. Энциклопедия импрессионизма и постимпрессионизма. -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. - С. 255.
дания автобиографической тетралогии «Путешествие Глеба» (1937-1952), основой повествовательной модели которой становится личная жизнь писателя с преобладающей в ней духовной составляющей.
Проследить линию «саморецепции» писателя помогает автобиографический очерк «О себе» (1943), в котором Зайцев, «пристально следя "за своим изменением во времени", через сорок лет после литературного дебюта смог выстроить эволюцию своего писательского "имиджа". По сути, сам писатель указал будущим историкам литературы вектор рецепции его художественного наследия и творческой эволюции» (3, с. 223).
Две линии в «писании»: «лирический» отзыв на современность, проникнутый мистицизмом и острой напряженностью («Улица Св. Николая»), и полный отход от современности (новеллы «Рафаэль», «Карл V», «Дон-Жуан», «Души чистилища») - определились в «годы трагедий», когда сформировалось православное мировоззрение писателя, ставшее впоследствии основой «духовного реализма» Зайцева.
Л.А. Лысенко (Нижневартовск) исследует различные вариации этого метода: «реализм в высшем смысле», о котором впервые заговорил Ф.М. Достоевский, «христианский реализм» (В.Н. Захаров1 и И.А. Есаулов2) и «православный реализм» (Н.М. Коняев3). Автор статьи (2) полагает, что термин «духовный реализм» (А.М. Любомудров4) не уступает этим методам, так как охватывает всю глубину христианского мироощущения Б. Зайцева.
1 Захаров В.Н. Христианский реализм в русской литературе (постановка проблемы) // Образовательный портал «Слово»: Филология. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.portal-slovo.ru/philology/37309.php
Есаулов И.А. Христианский реализм как художественный принцип русской классики // Образовательный портал «Слово»: Филология. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.portal-slovo.ru/philology/37307.php
3 Коняев Н.М. Православный реализм-литература будущего // Образовательный портал «Слово»: История. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.portal-slovo.ru/history/35111.php
4 Любомудров А.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев. - СПб., 2003. - С. 38.
Соглашаясь с мнением А.П. Черникова1 и М.М. Дунаева2, Л.А. Лысенко приходит к выводу о том, что творчество Зайцева реализовано в рамках именно «духовного реализма», который позволил писателю создать «образ православной России с целью утверждения положительного духовного идеала, понимаемого в христианских традициях» (2, с. 51).
Термин «духовный реализм» лежит в основе размышлений В.А. Редькина (Тверь). Исследователь ссылается на тезис А.М. Любомудрова о неограниченном круге тем для писателя, избравшего этот метод, когда художник «не отвергает конкретную действительность, не чуждается социальных, психологических, этических, исторических аспектов, но дополняет их воссозданием духовной реальности»3. Однако, по мнению В.А. Редькина, ученый отдает приоритет произведениям на церковную и монастырскую тему. «С нашей точки зрения, - подчеркивает В.А. Редькин, - писатель православной ориентации воплощает черты духовного реализма не обязательно в произведениях, сюжетно связанных с жизнью монастырей, святых обителей и церкви. Православное мировосприятие может проявляться в произведениях на самые разнообразные темы: войны и мира, революции и реформ, личной судьбы и судьбы народа, семейной и общественной жизни, человека и природы, человека и космоса. При этом художественный мир произведения выстраивается на основе православной системы и иерархии ценностей и оценок» (4, с. 73).
Религиозные идеи о высочайшей ценности и своеобразии православия Зайцев демонстрирует и в «литературных житиях» («Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов»). По замечанию Л.А. Лысенко, создавая романы-биографии писателей XIX в., Б. Зайцев в качестве героев выбирает наиболее близких его духовному и
1 Дунаев М.М. Православие и русская литература. - М., 2003. - Ч. 5: Творчество И.С. Шмелева (1873-1950).
2 Черников А.П. Опыт духовного романа: «Пути Небесные» Ивана Шмелева // Литература в школе. - М., 2003. - № 2. - С. 13-18.
3 Любомудров А.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев. - СПб., 2003. - С. 235.
творческому миру - Тургенева, Жуковского, Чехова, а «направленность текста на жизнь биографа становится их основной чертой»1.
Это мнение поддерживает Н.Л. Блищ (Минск). Исследовательница выявляет приемы автопроекции, комментируя психоаналитические предпосылки стилистического перевоплощения. С этих позиций Н.Л. Блищ анализирует книгу Зайцева «Жизнь Тургенева» (1932), в которой автор «Отцов и детей» представлен религиозным писателем-мистиком: «Зайцев создал художественный образ религиозно настроенного писателя-мистика, что соответствовало его собственному мировоззрению. Зайцев тщательно выписал сцену примирения Тургенева с Л.Н. Толстым в Ясной Поляне в 1875 г. Благодушно настроенный Л.Н. Толстой специально проиграл гостю партию в шахматы. О знаменитых тургеневских барских позах ни слова - только смиренность и простота. И фазанов, бекасов и вальдшнепов на прогулке стреляет не заядлый охотник Тургенев, а ласковый Толстой. Б. Зайцев показывает, с каким смирением принимает Тургенев неотвратимость ухода, как страдает от страшных болей и как в муках дописывает последнюю свою повесть "Клара Милич" о неразделенной любви и мистической связи после смерти» (1, с. 109).
Список литературы
1. Блищ Н.Л. Перевоплощение как способ самоидентификации в литературе русской эмиграции первой волны // Филологический класс. - Екатеринбург, 2017. -№ 4 (50). - С. 108-111.
2. Лысенко Л.А. Эволюция творческого метода Б. Зайцева и И. Шмелёва: От импрессионизма до духовного реализма // Нижневартовский филологический вестник. - Нижневартовск, 2018. - № 1. - С. 47-52.
3. Полуэктова И.А. Б.К. Зайцев: Творческая эволюция и литературная репутация писателя // Материалы Научной сессии 2017 Борисоглебского филиала ФГБОУ ВО ВГУ. - Воронеж, 2017. - С. 221-226.
4. Редькин В. А. Духовный реализм как художественный метод современной литературы // Вестник Тверского государственного университета. Серия Филология. - Тверь, 2018. - № 1. - С. 71-78.
5. Чжан Юйвэй. Человек и мир в ранней прозе Б.К. Зайцева // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. - Ижевск, 2018. - Т. 28, № 2. -С. 185-188.
1 Пономарёв Е.Р. Россия, растворенная в вечности. Житийный жанр биографии в литературе русской эмиграции // Вопр. лит. - М., 2004. - № 1. - С. 109.
