CC BY
161
Пармене/ншВ Жонстан/тин Николаеёим
Эёол/юция теоретически/к, предстаёлений о ¿заи.модейстЛии монополии и конкуренции
В статье проанализирована и систематизирована эволюция теоретических представлений о взаимодействии монополии и конкуренции и роль данной эволюции в формировании устойчивой на протяжении постперестроечного периода позиции действующего российского законодательства в этой сфере государственного регулирования экономики.
Конкуренция, монополия, антимонопольная политика, конкурентная среда, конкурентоспособность страны
* еория и практика антимонопольного регулирования, формирования конкурентной среды и повышения конкурентоспособности России характеризуются значительной противоречивостью и неоднозначностью понимания. До сих пор:
- в российской экономической науке не определена структура экономики, на которую воздействует государство;
- во многом утеряны навыки исследования макроэкономических пропорций; антимонопольное регулирование базируется на теории, соответствующей уровню развития экономики 100-летней давности;
- государство борется с монополизацией экономики, причиной которой выступают действия в первую очередь государственных служащих, олицетворяющих государство;
- понимание конкуренции как борьбы противоречит жизненным устоям людей, которые работают на предприятиях и вынуждены участвовать в процессе конкуренции.
В связи с этим по-прежнему представляется актуальным проанализировать процесс эволюции теоретических представлений о монополии и конкуренции, значащий для формирования позиции в действующем российском законодательстве.
В мировой экономической науке пока не сложилось единой теории относительно наиболее позитивных экономических отношений между субъектами хозяйствования. Например, В.А. Гордеев в своей докторской диссертации обосновывает идею о том, что конкуренция как соревновательные отношения в экономике исследовалась еще в экономических учениях Древней Греции и Древнего Рима. «Уже в работах древнегреческих авторов Ксенофонта, Платона, Аристотеля и их древнеримских "коллег" Катона, Варрона и Колумеллы [1, С. 119-146], - подчеркивает В.А. Гордеев [2, С. 4-5], - обращено внимание на необходимость прибыльного ведения рабовладельческого хозяйства за счет стимулирования труда рабов. Однако отмечена недопустимость развития состязательности рабовладельцев выше того предела, после которого возникает угроза для социальной стабильности. Эти идеи применительно к феодальным условиям средневековья разрабатывались Ибн-Халдуном, Фомой Аквинским, Ермолаем Еразмом, И.С. Пересветовым [3, С. 143, 146-156]. И все же до периода разложения феодализма и становления капитализма не было, по сути, сформулировано определение исследуемой категории, отсутствовала четкая характеристика объектов и направлений, экономической основы и характера состязательных отношений между владельцами средств производства, а также между участниками совместного труда...
Значительно активизировалось исследование состязательных отношений в работах меркантилистов, физиократов и особенно представителей классической политэкономии. Дж. Локк, Д. Норс, Р. Кантильон, Д. Юм, Ф. Кенэ, Т. Гоббс, Ж. Мелье, Морелли, А. Ордын-Нащекин, И. Посошков, П. Буагильбер, У. Петти, А. Смит, Д. Рикардо, Н. Г. Чернышевский расширили представления о субъектах конкурентных отношений, включив в их состав торговцев и промышленников [4].
■
Г
О Ш
О ^
К
И
СП
>
О ■п К
¡=1
•по
>■
ьа о
л 1
о
м
•<
ей И
К
о
ас ££
к ё
о щ
о
м
В том же, что касается соотношения конкуренции и монополии, то в российской экономической теории преобладает мнение о том, что рыночная экономика должна становиться все более конкурентной и что при отсутствии должных законодательных запретов восторжествует монопольная власть и обладающие ею промышленные монополии. Данную теоретическую позицию, по нашему убеждению, необходимо более глубоко проанализировать. Антимонопольное регулирование и конкурентная политика давно нуждаются в создании непротиворечивой, понятной широкому кругу специалистов, междисциплинарной теории, в основе которой будут не абстрактные рассуждения о зрелости рыночных отношений, а современные приоритеты социально-экономического развития страны, включающие повышение уровня жизни населения и обеспечение экономической безопасности.
Формирование системы государственного регулирования экономики в странах мира, включая ее составную часть - антимонопольное регулирование, осуществляется на основе принятия и наполнения конкретным содержанием правящими политическими кругами той или иной теоретической платформы, из которых можно выделить по крайней мере три: классическая (неоклассическая), либеральная и неоклассический синтез (П. Самуэльсон, Дж. Хикс). Следовательно, и анализ роли монополии и эффективных методов ее государственного регулирования логично проводить в контексте позиции ученых разных стран относительно главного фундаментального вопроса - о целесообразности вмешательства государства в экономику.
Уже в течение довольно длительного времени в российской экономической науке и образовании распространяется идея о том, что родоначальником формулы 1а1ззв7-Га1ге, ЫБэе!-раээег, или принципа свободной конкуренции, является английский экономист А. Смит, который в связи с этим рассматривал монополию в качестве «злейшего врага» свободной конкуренции. По его мнению, согласно трактовке данной группы ученых и преподавателей экономической теории и истории экономических учений, на рынке действует «невидимая рука», при помощи которой свободная конкуренция управляет действиями людей через их интересы и ведет к разрешению общественных проблем наилучшим способом, максимально выгодным как отдельным лицам, так и всему обществу в целом, а монополия плоха потому, что она препятствует развитию экономики и уменьшает благосостояние потребителей, назначая цену на свою продукцию выше ее естественного уровня. Вот, например, что пишет А.М. Желтов в учебнике «Государственное регулирование экономики»: согласно трактовке А. Смита «рыночная система способна к саморегулированию, в основе которого лежит «невидимая рука» - личный интерес, основанный на частной собственности и связанный со стремлением к получению прибыли... Одной из центральных идей учения А. Смита была идея о том, что экономика будет функционировать эффективно, если исключить ее регулирование государством» [5].
«Согласно концепции «невидимой руки», - отмечает заведующий кафедрой экономической теории Ярославского государственного технического университета, д.э.н. В.А. Гордеев, -поведение отдельных людей, ведущих себя в соответствии с концепцией «экономического человека» в конечном счете приводит к максимально возможному общественному благосостоянию. Его максимизация достигается при неограниченной свободе рыночной деятельности. А. Смит не дает непосредственного определения «невидимой руки», упоминая ее как бы вскользь, утверждая, что индивид «... преследует лишь собственную выгоду, причем... он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им» [6].
А. Смит так пишет о законах Божественного устройства мира: «Все общие правила, - пишет он, - обычно называют законами. Общие правила, которым следуют тела в своем движении, названы законами движения. Название «закон» еще более подходит для общих правил, которым следуют наши нравственные способности, одобряя или порицая чувствования и поступки, подлежащие оценке. В самом деле, они имеют несравненно большее сходство с собственно законами, то есть с общими правилами поведения, предписываемыми государями для своих подданных; подобно им, они предназначены для направления произвольных действий людей; они также установлены верховной властью и таким же образом отмечаются наградами и наказаниями. Они вложены Богом в глубину нашего сердца как его поверенные,
дабы наказывать нас за их нарушение неизбежным стыдом и угрызениями совести, а также -чтобы награждать за их исполнение спокойствием ума и чувством внутренней удовлетворенности» [7, C. 167].
Американский ученый Д. Арментано подчеркивает, что А. Смит не распространял свои доводы в защиту свободной торговли и производства на все сферы экономики. Смит также понимал, что не всегда объединение частных усилий и интересов преобразуется в общественное благо. В ряде случаев участие государства в регулировании экономических отношений необходимо. Речь идет о национальной обороне, образовании, строительстве мостов, каналов и дорог. «Вмешательство государства, a priori не осуждаемое, отвергалось прежде всего потому, что выгоды от него редко превышали издержки, как показал опыт и «гедонистическое исчисление». Таким образом, вопрос легитимности вмешательства государства в экономическую жизнь радикалы (речь идет об Иеремии Бентаме и философских радикалах - примеч. авт.), как и Смит, рассматривали в утилитаристском ключе: они поддерживали такое экономическое устройство, которое соответствовало интересам всего общества, как они их понимали.
Этот подход лежал в основе методологии и идеологии большинства классических экономистов и, несомненно, был почти во всех учениях представителей неоклассической школы. Смит, Рикардо, Милль, Маккалох, Сениор, Маршалл и, конечно, Кейнс не только никогда не признавали, что верят в laissez-faire в чистом виде, но и никогда не считали laissez-faire частью какой бы то ни было четкой и последовательной теории государственной политики. Единственный принцип, которым они руководствовались в отношении вопроса легитимности государственного регулирования, был по сути утилитаристским: хотя свободный рынок является в целом допустимым, государство может и должно осуществлять свое вмешательство, если представители, должным образом избранные и действующие из лучших побуждений, считают, что такое вмешательство служит интересам общества» [8, C. 31-32].
Пример столь разной трактовки только одного выражения А.Смита - «невидимой руки» показывает, что теоретическое обоснование направлений совершенствования современных экономических отношений в России требует серьезного переосмысления.
На этапе фабрично-заводского капитализма дальнейшее исследование капиталистической конкуренции предприняли К.Маркс и Ф. Энгельс. Так, Ф. Энгельс в «Набросках к критике политической экономии» пишет, что конкуренция переходит в монополию, а монополия порождает конкуренцию [9, C. 560].
Более того, он показывает, что «... конкуренция уже предполагает монополию, а именно монополию собственности» [9, C. 560]. Рассматривая конкуренцию как специфически историческую форму связи «производительной силы» и «потребительной силы», Энгельс полагает, что в будущем, достойном человека строе «. общество должно будет рассчитать, что можно произвести при помощи находящихся в его распоряжении средств и сообразно с отношением этой производительной силы к массе потребителей определить, насколько следует повысить или сократить производство, насколько следует допустить или ограничить роскошь» [9, C. 560]. Как видим, здесь не только развиты взгляды предшественников на конкуренцию, но и выдвинуты принципиально новые идеи, сделана попытка прогнозировать динамику конкурентных отношений и трудовой состязательности.
Позднее, в работе «Наемный труд и капитал» Маркс критикует теорию общности интересов капиталиста и рабочего. Он отмечает, что, хотя условием сносного положения пролетариата и является быстрый рост производительного капитала, тем не менее это означает «...рост господства буржуазии над рабочим классом» [10, C. 445]. К.Маркс исследовал влияние роста капитала в ходе конкуренции на положение пролетариата и его трудовую состязательность. Так, ученый анализирует номинальную и реальную зарплату, показывает относительный характер роста зарплаты при капитализме: «Если капитал возрастает быстро, заработная плата может повыситься, но несравненно быстрее повышается прибыль капиталиста. Материальное положение рабочего улучшилось, но за счет его общественного положения. Общественная пропасть, отделяющая его от капиталиста, расширилась» [10, C. 451]. Однако, замечает Маркс, рост производительного капитала далеко не всегда ведет к увеличению зарплаты: углубляющееся разделение труда, применение машин способствует замене квалифицированных рабочих - неквалифицированными, мужчин - женщинами, взрослых - детьми, а это
И
о из о
я и
СП
>
О ■-п
к
¡=1
•по
>■
bd о
л )
о
PQ •<
PLh
И
К
U-i О Ч
ас ££
к
о щ
о
м
неизбежно ведет к понижению зарплаты, торможению трудовой состязательности [11, C. 341].
Для основоположников марксистской политэкономии отрицательное отношение к капиталистической конкуренции было частью их концепции построения будущего общества. Так, в «Эльберфельдских речах» Ф. Энгельса сформулирован вывод о том, что коммунистическая революция диктуется экономической необходимостью и будет направлена на уничтожение капиталистической конкуренции, на использование общественных производительных сил во благо всех людей [12, C. 532-554].
Но самое главное в марксистском исследовании капиталистической конкуренции содержится в «Капитале», непосредственно в III томе. Обращаясь здесь к проблеме средней нормы прибыли и цены производства, Маркс раскрывает роль конкуренции в их формировании. Превращение прибавочной стоимости в прибыль - первая ступень превращения стоимости в цену производства. Следующее звено этого процесса, по Марксу, - формирование в результате внутриотраслевой конкуренции рыночной стоимости, величина которой может регулироваться не только средними, но и лучшими или худшими условиями производства каждой отрасли. Маркс показывает, что существует возможность получения прибыли и при продаже товара ниже его стоимости, пока продажная цена не сравняется с издержками производства. Этим объективно определяется колебание цены в результате конкуренции капиталов. На разнице возможности продавать товары с прибылью по ценам ниже их стоимости держится, заметил Маркс, «... основной закон капиталистической конкуренции, не понятый до сих пор политической экономией, закон, регулирующий общую норму прибыли и определяемые ею так называемые цены производства» [13, C. 45].
Далее Маркс показывает [11, C. 432-433], что реализация товаров по рыночным ценам, выражающим их стоимость, при неодинаковом органическом строении капиталов в различных отраслях ведет к образованию неравных норм прибыли. Однако воздействие друг на друга капиталов, применяемых в различных отраслях, посредством межотраслевой конкуренции, которая вызывает приливы капиталов в отрасли с более высокой нормой прибыли и их отливы из низкоприбыльных отраслей, выравнивает первоначально различные нормы прибыли. Цены производства, - замечает Маркс, - это, «... цены, возникающие таким образом, что из различных норм прибыли в различных сферах производства выводится средняя и эта средняя присоединяется к издержкам производства.» [13, C. 471]. Таким образом, Маркс показал, что общая прибыль и цена производства - превращенные формы, в которых стоимость и прибавочная стоимость выступают на поверхности в движении общественного капитала, в конкуренции.
Как противоположность марксистской трактовке конкуренции экономическая теория английского экономиста А. Маршалла является синтезом достижений классической политической экономии (А. Смита, Д. Рикардо, Дж. Милля) и теории маржинализма. А. Маршалл, как и А. Смит подчеркивал достоинства свободно-конкурентного устройства рынка.
Теория Маршалла - это неоклассическая теория цен в конкурентных условиях. В «Принципах экономической науки» (1875 г.) анализируется стихийное регулирование цен в условиях свободной конкуренции. С 1908 г. по инициативе Маршалла был введен новый курс под названием «Economics», который вытеснил учебник Дж. Милля. Главное преимущество свободной конкуренции заключается, по Маршаллу, в формировании низких цен равновесия. Но ученый не мог обойти процесс быстрого роста производственных монополий (широко распространенного в то время) и их влияние на механизм ценообразования. Автор рассматривает монополию как частный случай в условиях господства неограниченной конкуренции и ее механизма ценообразования.
Проделанный А. Маршалом анализ монополии имел большое значение для развития теории. Он верил в могущество сил конкуренции, но учитывал рост влияния монополизма. Маршалл сопоставляет интересы монополиста с интересами общества, характеризует чистый монопольный доход и его изменения под влиянием налога, выясняет, можно ли вести эффективно монопольное предприятие. Общий вывод проведенного Маршаллом анализа таков: монополия является полной противоположностью конкуренции. Либо существует монополия, либо конкуренция.
Монополия в трактовке Маршалла рассматривается в качестве фактора, искажающего ры-
#4=
нок, связанного с недостаточной развитостью последнего, даже в случае значительного положительного эффекта масштаба (железнодорожный транспорт, морские перевозки и другие отрасли естественных монополий).
Первые разработчики конкурентной политики и антимонопольного законодательства в странах с англосаксонским правом исходили именно из тезиса А. Маршалла - все, что мешает развитию конкуренции, должно быть устранено.
Одновременно с книгой А. Маршалла «Принципы экономической науки» вышла книга швейцарского экономиста Л. Вальраса «Элементы чистой политической экономии» (1874 г.), в которой излагается также неоклассическая математическая теория равновесия в условиях совершенной конкуренции. Как отмечают современные исследователи, «до сих пор в экономической теории нет однозначного ответа на вопрос - кто же все-таки прав в анализе конкурентного механизма классического типа, Маршалл или Вальрас. Современная экономическая теория имеет дело с функциями спроса и предложения по Вальрасу, а их графическими отображениями по Маршаллу» [14, С. 10].
Таким образом, к началу XX в. в мировой экономической науке в основе формирования антимонопольной политики в развитых странах мира использовалась неоклассическая статическая модель конкуренции и монополии как двух взаимоисключающих состояний рынка.
Несмотря на то, что позиции этой теории достаточно сильны в обосновании направлений современной политики многих стран мира, она была подвергнута серьезной критике многими известными экономистами - Дж. Робинсон, Э. Чемберлином, Дж.М. Кларком, Дж.К. Гэлбрей-том, Й. Шумпетером, А. фон Хайеком и др.
Так, английский экономист Джоан Робинсон в своей работе «Экономическая теория несовершенной конкуренции» (1933 г.) показала, что структура рынка не ограничивается двумя состояниями «совершенная конкуренция» и «монополия». Конкуренция может существовать и при наличии у фирмы рыночной власти, что собственно и означает введенный ею термин «несовершенная конкуренция».
В своей теории несовершенной конкуренции Робинсон пыталась установить механизм формирования цен в условиях, когда каждый производитель может быть монополистом своей продукции. Эта теория, в отличие от теории монополистической конкуренции Эдварда Чемберлина, не рассматривает конкуренцию внутри монополистического сектора, а исследует ценообразование в местах столкновения возникающих монополий торгово-промышленного типа с немонопо-лизированными фирмами, т.е. процессы образования монопольной прибыли.
В несовершенной конкуренции Робинсон видела нарушение равновесного состояния конкурентной хозяйственной системы и эксплуатацию наемного труда.
При несовершенной конкуренции продукции выпускается меньше, чем при совершенной конкуренции. В итоге происходит рост цен, который является результатом:
- договоренности между фирмами;
- ограничения доступа в отрасль посторонних фирм.
Рост цен, по мнению Робинсон, требует обязательного вмешательства государства в экономику с помощью мер налоговой и бюджетной политики. Робинсон исследовала возможность использования цены как инструмента воздействия на спрос и регулирование сбыта. Она ввела понятие «дискриминация в ценах» - деление монополией рынков на сегменты на основе эластичности спроса по цене. Монополист при выпуске нового товара сначала максимально завышает цену, обслуживая наиболее состоятельную часть потребителей. Затем он, постепенно снижая цену, привлекает менее состоятельных покупателей, и при этом несмотря на снижение цены, прибыль будет высока, поскольку спрос увеличится.
В результате, Робинсон пришла к выводу, что совершенная конкуренция является идеальным устройством рыночной экономики, а любые отклонения от этого состояния требуют государственного вмешательства. В то же время она отмечала, что «нет оснований полагать, что в мире совершенной конкуренции удовлетворение потребностей, обеспечиваемое использованием данного количества ресурсов, максимально. Следовательно, наш мир монополий вовсе не имеет такого совершенного образца, с которым можно было бы конкурировать» [15, С. 414].
Точка зрения Дж. Робинсон на протяжении более чем 70 лет являлась теоретической
О
из
о ^
к
и
¡33 >
О ■п К
¡=1
•по
>■
ьа о
л 1
о
м
•<
ей И
К
о
ас ££
к ё о ас о м
платформой антимонопольной политики англосаксонского типа.
Заслугой Робинсон считается разработка конкретных количественных параметров конкуренции и монополизации. До нее считалось, что конкуренция носит в основном ценовой характер. Робинсон же в своей работе определяет и другие характеристики конкуренции - величину транспортных расходов, показатели качества продукции, уровень обслуживания клиентов, репутацию фирмы, рекламу.
С 1930-х гг. в мировой экономической теории постепенно начинает утверждаться положение о существовании прямой зависимости между уровнем концентрации фирм на рынке, уровнем рыночных цен и величиной монопольной прибыли каждого продавца. Критерием вмешательства антимонопольных органов в ситуацию становится показатель числа фирм на рынке. В практике антимонопольного регулирования получает распространение довольно упрощенное механистическое представление о монополии и развитии конкуренции на рынке -чем меньше фирм действует на рынке, тем сильнее их монопольная власть и выше прибыли. Этот критерий до сих пор действует на основе принятого в США «Положения о слиянии и поглощении компаний».
Исследуя природу монополии, Робинсон выделяет отрасли, в которых конкуренция невозможна в силу объективных причин (в первую очередь из-за масштаба производства). Такие отрасли впоследствии получат название «естественных монополий». К ним Робинсон причисляет газовую промышленность, электроэнергетику, железнодорожный транспорт.
Трактовка естественной монополии Дж. Робинсон лежит в основе современной антимонопольной политики многих стран мира, включая Россию.
Одновременно с выходом книги Дж. Робинсон «Экономическая теория несовершенной конкуренции» в 1933 г. была издана книга американского экономиста Э. Чемберлина «Теория монополистической конкуренции», положившая начало исследованию конкуренции как динамического по своей природе процесса.
При такой постановке проблемы и совершенная конкуренция, и совершенная монополия становятся лишь стадиями процесса развития рынка. Считается, что теория монополистической конкуренции Чемберлина явилась вызовом традиционной экономической науке, согласно которой монополия и конкуренция существовали как взаимоисключающие понятия.
В отличие от Робинсон, считавшей, что несовершенная конкуренция - основание для вмешательства государства в рыночный процесс, Чемберлин полагает, что подобное вмешательство совершенно излишне, так как любое вмешательство государства может исказить рыночный механизм. Он доказывает, что на рынках монополистической конкуренции фирме-продавцу приходится учитывать не только то, что ее конкурент делает в данный момент времени, но и то, что конкурент вынужден будет сделать в связи с переменой, которую фирма-продавец замышляет сама. Понимая это, никто не будет снижать цены, поскольку такое снижение приведет к уменьшению прибыли. Таким образом достигается равновесие на рынке, сравнимое с ситуацией действия монополистического соглашения, хотя продавцы вполне самостоятельны. Данная стратегия получила название «сознательного параллелизма» и в течение долгого времени использовалась адвокатами компаний, попадавших под антимонопольное законодательство в связи с обвинениями в картельной деятельности, например, в США.
Таким образом, Э. Чемберлин опровергает идею использования модели свободной конкуренции в качестве идеального рыночного состояния и цели антимонопольного регулирования.
Особое место в эволюции концептуальной основы антимонопольного регулирования принадлежит Й. Шумпетеру и представителям неоавстрийской школы. Ими разработана концепция конкуренции как процесса в отличие от статического понимания конкуренции в рамках модели «несовершенной конкуренции». При этом многие представители неоавстрийской школы отрицательно относятся к антимонопольной политике в принципе (например, Дилоренцо). Й. Шумпетер продолжил критику статической модели противопоставления рынка свободной конкуренции и монополии на тех же основаниях, что и Э. Чемберлин - условия совершенной конкуренции в реальной жизни невозможны, а предопределенного состояния равновесия на рынках не наблюдается. Более того, рынок совершенной конкуренции Шумпетер считал не только неоптимальным, но и даже нежелательным. Он полагал, что крупные монополистические компании с рыночной властью необходимы для достижения более быстрых темпов науч-
#4=
но-технического прогресса. Только крупные фирмы способны без поддержки государства финансировать дорогостоящие НИОКР, а существование барьеров для вступления в отрасль гарантирует монополистам возможность вернуть затраченные на НИОКР средства. То есть монопольная власть сама защищает стимулы к научно-техническим разработкам. Поэтому, по мнению Шумпетера, реальной альтернативой монополисту-предпринимателю, получившему временную монопольную власть благодаря дорогостоящему выпуску нового товара и/или внедрению более совершенной технологии, является не разработка и внедрение этого товара и/или технологии множеством совершенно конкурентных предприятий, а отсутствие этого товара и/или технологии на рынке вообще. Этот вывод используется в современной экономической науке для обоснования места и роли сектора крупного бизнеса в экономике.
Таким образом, Й. Шумпетер в дополнение к аргументам Дж. Робинсон в пользу существования естественных монополий раскрыл дополнительные позитивные черты процесса монополизации, которые могут перевесить возможные негативные последствия в виде ограничения выпуска продукции и роста цен.
Дальнейшее обоснование роли крупного бизнеса в качестве движущей силы и экономической базы развития национальной экономики содержится в работах канадского экономиста Дж. Гэлбрейта. Ученый признает, что крупные фирмы способствуют развитию технических инноваций и достигают экономии от масштаба, что обеспечивает им значительное увеличение доходов.
Гэлбрейт рассматривает рост крупных компаний, ведущий к увеличению численности профсоюзов как уравновешивающей силы, призванной обеспечить достаточную долю рабочих в растущих доходах. Исходя из этого он утверждает, что большие компании не должны разрушаться, а контролироваться государством для предотвращения их злоупотреблений своей монопольной властью и для увеличения уравновешивающей силы потребителей и мелкого бизнеса. Гэлбрейт пришел также к следующим выводам:
- в корпорациях реальной властью обладают не собственники, а инфраструктура;
- власть техноструктуры безлика, так как решения принимаются коллективно и поэтапно;
- техноструктура должна планировать работу предприятий на несколько лет вперед;
- техноструктура заинтересована не только в высокой прибыли на капитал, но и в упрочнении позиций фирмы на рынке.
Теоретические воззрения Чемберлина, Шумпетера и Гэлбрейта относительно процесса конкуренции и роли фирм-монополистов послужили основой реализации поддержки развития сектора крупного бизнеса в странах с развитой рыночной экономикой. При этом действующее антимонопольное законодательство не мешало формированию новой структуры экономики.
Иной взгляд на конкуренцию развит в рамках австрийской экономической школы. Так, Ф. Хайек развивает свою теорию конкуренции на основе критики социалистического строя. Его критика социализма основывается не на вере в эффективность капитализма (которую подчеркивает неоклассическая политэкономия благосостояния), а на убеждении, что централизованное социалистическое планирование никогда не сможет реагировать так быстро, как рыночный механизм, на постоянные колебания в уровнях спроса и предложения. Согласно Хайеку, при социализме отсутствует информация о предпочтениях потребителей и о коммерческой производственной технологии, которая необходима для расчета равновесных цен и количеств товаров. Главное преимущество свободных рынков состоит в том, что цены содержат в себе всю информацию, необходимую для потребителей и фирм, чтобы принять рациональные экономические решения при намного более низких издержках, чем в любой другой системе. Здесь и правительства не могут улучшить рыночные результаты, а понятия «рыночная неудача» или «несовершенная конкуренция», с точки зрения Хайека (за исключением того, что происходит в случаях, когда правительства предоставляют юридические права и власть профсоюзам), полностью лишены смысла.
Роль антимонопольных рынков Хайек видел в защите института частной собственности, свободы контрактов и других подобных механизмов свободного рынка.
Несмотря на разработку в 1930-40-е гг. альтернативных теорий, доказывающих несостоятельность противопоставления рынка совершенной конкуренции и монополии и двойственную (как негативную, так и позитивную) роль монополий, идеи классиков и их последователей отно-
О ¡зз
о ^
к
и
¡33 >
О ■п К
¡=1
•по
>■
ьа о
л 1
о •<
ей И
К
о
ас ££
к ё о ас о м
сительно принципа невмешательства государства в экономику и защиты конкуренции путем борьбы с монополиями получили дальнейшее развитие в мировой экономической науке.
В послевоенный период зарождается и активно развивается новое направление мировой экономической науки - теория организации отрасли (промышленности/рынков), представители которой различают три состояния рынка - совершенной конкуренции (максимально возможная степень конкуренции), монополии (противоположное состояние рынку совершенной конкуренции, при котором конкуренция отсутствует) и несовершенная конкуренция (конкуренция имеется, но ее действие искажено).
Основоположники теории организации отрасли Дж. Бэйн [16] и Э. Мейсон [17] исходят из того, что конкуренция является неотъемлемой частью структуры рынка. В основе анализа конкуренции они используют структуралистический подход, основанный на парадигме «структура-поведение-результат».
Дж. Бейн и Э. Мейсон определяют следующие элементы структуры отрасли: количество продавцов и покупателей, барьеры входа-выхода, технология производства, дифференциация продукта, эластичность спроса (прямая, перекрестная), наличие дифференциации и вертикальной интеграции производства и другие параметры, которые предопределяют поведение предприятий. Последнее, в свою очередь, определяет результат состояния рынка - количество продавцов, степень удовлетворенности спроса продуктовым разнообразием, эффективность размещения ресурсов, степень динамизма рынка. И наибольшая эффективность, с их точки зрения, достижима только в условиях совершенной конкуренции. По их мнению, без конкурентной структуры рынка невозможен конкурентный результат.
Бейн, Мейсон и их последователи считают, что величина отраслевой прибыли, взятая как процент от объема продаж, прямо пропорциональна уровню концентрации в отрасли (числу фирм). Иными словами, высокий уровень концентрации в отрасли ведет к высокому уровню прибыльности фирм, и наоборот, высокая прибыльность фирм в отрасли может рассматриваться в качестве показателя высокого уровня концентрации.
Данное понимание взаимозависимости прибыльности и концентрации развивает критерии конкуренции и цели антимонопольной политики, предложенные еще Дж. Робинсон, а сам структуралистский подход явился теоретической платформой антимонопольной политики США в 1940-60-е гг.
В 1970-е гг. против структуралистского подхода выступила чикагская экономическая школа, выдвинув теорию «совершенно состязательных рынков» (иногда ее называют теорией рынков с потенциальной конкуренцией). Представителями данной теории являются У. Бау-моль, Дж. Панзар, Р. Уиллиг и др. Согласно этой теории, конкурентный результат в виде экономической эффективности цен и объемов продаж может быть достигнут и без конкурентного процесса.
В соответствии с современными представлениями о конкуренции, достижение идеального состояния рынка - это не отдельная точка или четко обозначенная кривая, а область возможных равновесий. Имеются исследования, показывающие, что конкуренция может быть избыточной, вести не к повышению эффективности функционирования рынка, а к его разрушению.
Вместе с тем, как показывают проведенные исследования, несмотря на то, что современная антимонопольная политика в странах с развитой рыночной экономикой становится более гибкой, она по-прежнему формируется на основе теоретических представлений именно о конкурентном процессе.
В российской экономической науке в настоящее время не сложилось однозначного подхода к проблеме взаимодействия монополии и конкуренции, хотя антимонопольное законодательство по-прежнему направлено на пресечение и предупреждение монополистической деятельности. Против самой идеи антимонопольного регулирования выступают Ю. Кузнецов [18] и В. Новиков [19]. За фактическую поддержку монополий выступает Е. Балацкий, предлагая устранить в российском законодательстве факторы, сдерживающие развитие монополий. Ю.В. Касьянов подчеркивает в своей монографии, что «в экономической теории к настоящему времени накопился ряд противоречий, обусловленных несоответствием модели монополии неоклассической экономической школы, построенной исходя из научных воззрений XIX в., условиям постиндустриальной экономики, неадекватным пониманием характера и форм про-
явления рыночной власти в современных экономических условиях, теоретическим и практическим игнорированием взаимосвязи рыночной власти и конкурентоспособности хозяйствующих субъектов, несоответствием между возможностями известных показателей рыночной концентрации и целями (сферой) их применения, связанными с построением нормативной модели экономического (в частности, антимонопольного) регулирования и т.д.» [20, С. 4].
Проведенные исследования позволяют сделать вывод о том, теоретический спор между классиками (неоклассиками), кейнсианцами (неокейнсианцами) и представителями неоклассического синтеза, как это представляется во многих учебниках по истории экономической мысли, является во многом условным: никто из традиционно цитируемых ученых не отрицает необходимость регулирования государством экономических отношений и не поддерживает идею о всеобщем хаосе. Оценка же позитивности или неэффективности вмешательства государства зависит от принимаемых критериев, информационной базы исследования, уровня образованности и интеллекта у лиц, принимающих соответствующие государственные решения, и лиц, производящих такую оценку. Исследование, проведенное А. Смитом, безусловно, сыграло свою выдающуюся роль, но вряд ли можно опираться на эту теорию в наши дни, когда экономические отношения значительно усложнились, а теоретические представления об экономике значительно обогатились вкладом многих других исследователей и во многом изменились.
Кроме того, те формулировки, которые используют те или иные исследователи, могут использоваться для усиления каких-то мыслей, но не выражать суть самой теории. То есть речь идет о проблеме неадекватного толкования идей зарубежных экономистов в российской экономической науке. В качестве примера можно привести высказывания Майкла Портера как раз относительно степени государственного вмешательства в экономику. Критикуя получателей всевозможных субсидий, дотаций, государственных заказов и других преимуществ из государственной кормушки (по словам М. Портера, это своего рода наркотики, которые приносят вред организму экономики и от которых, однажды их приняв, трудно отучиться), автор рассматривает конкуренцию как поиск наилучших экономических решений в условиях преодоления неблагоприятных условий. «Когда на внутреннем рынке существует группа конкурирующих фирм со своими собственными стратегиями борьбы, - приходит в своем исследовании к выводу М. Портер, - это противодействует государственному вмешательству, которое сдерживает рост инноваций и ослабляет конкурентную борьбу. Но когда в стране на внутреннем рынке соперничают только одна или две фирмы, то всякого рода содействие (субсидии, гарантированный внутренний спрос, фаворитизм) подрывает динамику развития. Такая «помощь» никоим образом не ведет к развитию инновационных процессов и росту конкурентоспособности» [21, С. 142]. Далее при описании опыта послевоенного развития США М. Портер подчеркивает, что «прямое вмешательство в дела промышленности было самым незначительным» [21, С. 332]. Эти и другие высказывания автора можно использовать в качестве аргументов в защиту теории свободного рынка и устранения государства от вмешательства в экономику. Однако это не будет соответствовать реальной экономической политике в США, о которой пишет Портер. В частности, речь идет о значительных государственных инвестициях в образование, науку и инфраструктуру, мерам стимулирования долгосрочных инвестиций, защите рынков от картельных соглашений и пр. Эти меры М. Портер считает очень эффективными и необходимыми для создания мощной, конкурентоспособной экономики США, но не относит их, подобно А. Смиту, к мерам вмешательства в экономику. В то время как в России провозглашение перехода к саморегулируемой рыночной экономике состоялось именно на основе непонимания того, что хотели сказать зарубежные экономисты. Сегодня вообще трудно привести пример среди зарубежных экономистов, кто бы призывал к устранению государства от регулирования экономики и к хаосу. В основе дискуссий о свободе рынка лежит именно понятие конкуренции - государство не должно наносить ущерб своими некомпетентными действиями экономике, лишая стимулов субъектов хозяйствования находить пути минимизации ресурсов и более эффективной работы. При таком подходе роль государства, напротив становится ключевой и негативной, поскольку искажая истинные рыночные отношения и создавая неоправданные тепличные условия для получателей средств из государственной кормушки, государство тем самым препятствует разработке и внедрению инноваций на большинстве предприятий. Проводя же непродуманные меры в отношении остальных субъектов хозяйст-
О ¡зз
о ^
к
и
¡33 >
О ■п К
¡=1
•по
>■
ьа о
л )
о
PQ •<
PLh
И
К
U-i О Ч
ас ££
к
о ас о м
вования, не являющихся получателями помощи из государственной кормушки (в частности, меры фискальной налоговой политики вместо стимулирующей), государство также не создает возможностей для внедрения инноваций, а держит предприятия в режиме выживания и ориентации на сиюминутную прибыль. Все это свидетельствует о необходимости кардинального изменения понимания роли государства, а также сущности конкуренции и монополии.
Литература
[1] Всемирная история экономической мысли: [В 6 т.] / МГУ им. М.В. Ломоносова. Т. 1. - М.: Мысль, 1987.
[2] Гордеев В.А. Конкуренция и ее развитие: политэкономический аспект. - Автореф. на соиск. уч.степ. доктора экон. наук. - Иваново: Ивановский госуниверситет, 2007.
[3] История русской экономической мысли. Том I. Эпоха феодализма. Часть первая. IX-XVIII вв. Под ред. члена-корр. АН СССР А.И. Пашкова. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955. - С. 143, 146-156.
[4] См.: Всемирная история... Т.1. - С. 355-358, 379-383, 430-438, 510-517; История русской экономической мысли. Т. I. - С.330; Реуэль А.Я. История экономических учений: Учебное пособие. - М.: Высшая школа, 1972.- С.94-96; Посошков И.Т.«Книга о скудности и богатстве» и другие сочинения.- М.: АН СССР, 1951. - С.15, 77-92, 107-127, 137-147, 117, 206-207; Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Книга первая.- М.:«Ось-89».- С.13, 67-68, 80-82; Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов/Антология экономической классики. В 2-х т. Т.1. -М.: МП «ЭКОНОВ», 1991. - С.25; Всемирная история экономической мысли: В 6 т. Т. 2. От Смита и Риккардо до Маркса и Энгельса / МГУ им. М.В. Ломоносова; Гл. редкол.: В.Н. Черковец (гл. ред.) и др.- М: Мысль, 1988. - С. 48-60; Чернышевский Н.Т. Собрание сочинений в пяти томах.- М.: Изд-во «Правда», 1974.- Т.4.- С. 364-408; Т. 5. - С. 3-14.
[5] Государственное регулирование экономики. Учебное пособие (коллектив авторов). - Нижний Новгород, 1998 г. -электронный ресурс: http://vasilievaa.nanod.ru/gu/stat rab/book/GRE Zheltov/g2.htm
[6] Гордеев В.А. О трудовой состязательности и конкуренции в истории экономической мысли. Электронный ресурс: http://newpoliteconomy.org/publications/articles/163.pdf
[7] Смит А. Теория нравственных чувств / Вступ. Ст. Б.В.Мееровского; Подгот. текста, коммент. А.Ф.Грязнова. - М.: Республика, 1997.
[8] Арментано Доминик Т. Антитраст против конкуренции./пер. с англ. - М.: Альпина Бизнес Бук, 2005.
[9] Энгельс Ф. Наброски и критике политической экономии. - Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд. т. 1. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1954.
[10] Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1957.
[11] Всемирная история экономической мысли: [В 6 т.]/ МГУ им. М. В. Ломоносова. Т. 2. - М.: Мысль, 1987.
[12] Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., Т. 2. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955.
[13] Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., Т. 25, ч. 1. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955.
[14] Бутыркин А.Я. Теория и практика антимонопольного регулирования в ведущих странах Запада и России: научная монография. - М.: Новый век, 2004.
[15] Робинсон Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции./Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1986. Робинсон Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции./Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1986.
[16] См. работы Дж.Бейна: Barriers to New Competition. - Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1956; Industrial Organization. - New York: Wiley&Sons, 1968; Relation of Profit Rate to Industry Concentration: American Manufacturing, 1936-40.//Quarterly Journal of Economics, 1951, vol. 65, p. 293-324.
[17] См. работы Э Мейсона: Price and Production Policies of Large-Scale Enterprise.//American Economic Review, 1939, vol. 29, p. 61 -74;The Corporation in Modern Society. - Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1959; The Current State of the Monopoly Problem in the United States. //Harvard Law Review, 1949, vol. 62, p. 1265-1285.
[18] Кузнецов Ю. Критика теоретических основ антимонопольного регулирования.//Эковест. - 2002. - №2. - С.595-
613.
[19] Новиков В.В. Что такое антимонопольное законодательство и как оно борется против конкуренции. -http://corruption.rsuh.ru/magazine/6/n6-14.htmi.
[20] Касьянов Ю.В. Монополия как фактор современной экономики. - Волгоград: Издательство ВолГУ, 2001.
[21] Портер М. Международная конкуренция: Пер. с англ./Под ред. и с предисловием В.Д.Щетинина. - М.: Междунар. отношения, 1993.
