CC BY
11П.М. Козырева, С.Б. Герасимова,
И.П. Киселева, А.Э. Низамова
ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО САМОЧУВСТВИЯ РОССИЯН И ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ (1994-2001 ГГ.)
В статье, продолжающей серию публикаций по результатам Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ), с учетом последних данных рассматриваются основные тенденции эволюции социального самочувствия россиян во взаимосвязи с процессами адаптации к динамично меняющимся социально-экономическим условиям в трансформирующемся обществе1. Освещение этих вопросов позволяет прояснить, что нового появилось в развитии адаптационных механизмов, каким образом это сказывается на социальном самочувствии российских граждан и насколько устойчивы в своей основе формирующиеся тенденции. Акцент сделан на тех характеристиках и взаимосвязях, которые с наибольшей отчетливостью выражают специфику изменений.
1 Мониторинг проводится Институтом социологии РАН, исследовательским центром «Демоскоп», Институтом питания РАМН и Университетом Северной Каролины (США). В ходе мониторинга опрашивается около 4 тыс. домохозяйств в 38 регионах России по трем типам вопросников: семейным, для взрослых (начиная с 14 лет) и для детей. Более подробно о методических аспектах исследования см.: Сваффорд М., Косолапое М.С., Козырева П.М. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ): измерение благосостояния россиян в 90-е годы // Мир России. 1999. № 3. С. 153—172.
В последние годы в социальном самочувствии россиян происходят существенные перемены, свидетельствующие об изменениях в социально-экономическом положении и сознании значительных слоев населения. Начиная с конца 2000 г. обнаруживаются устойчивые признаки снижения обеспокоенности россиян неопределенностью своего существования и вызревание в качестве достаточно массовой тенденции нарастания настроений социального оптимизма. Новый настрой масс проявился в существенном снижении остроты восприятия основных социальных проблем, ослаблении чувства безысходности и освобождении от страха за завтрашний день, что дает людям ощущение определенной стабильности положения.
Распределение населения согласно значениям «индекса социального самочувствия» демонстрирует постепенное ослабление ощущения социального дискомфорта2. Причем изменения за 1998-2001 гг. значительно превосходят по своим масштабам и динамизму все предыдущие сдвиги. В течение этого периода отмечались быстрое и неуклонное снижение доли россиян с плохим социальным самочувствием, достигшее в общей сложности 25%, и рост удельного веса людей с хорошим социальным самочувствием на 21,3% (рис. 1).
2 Социальное самочувствие определяется с помощью обобщающего индекса, соединяющего в себе три «позиции»: два подиндекса 1) статусной идентификации (самооценки) и 2) удовлетворенности и стабильности существования, а также самооценку здоровья.
Индекс статусной идентификации фиксирует субъективные представления респондентов о собственном положении на шкалах, имеющих своими полюсами: а) «нищих» и «богатых»; б) «совсем бесправных» и тех, «у кого большая власть» и, наконец, в) тех, «кого совсем не уважают», и тех, «кого очень уважают».
Индекс удовлетворенности и стабильности существования строится на основе оценок респондентами: а) удовлетворенности своей жизнью на момент опроса, б) изменения положения их семьи в ближайшие 12 месяцев и в) их уверенности в том, что они смогут обеспечить себя самым необходимым в ближайшие 12 месяцев.
-----------------------------------------------------
♦ Плохое Среднее — -А — Хорошее
50
15---------------------------------------------------------
Декабрь Октябрь Октябрь Ноябрь Октябрь Октябрь
1994 г. 1995 г. 1996 г. 1998 г. 2000 г. 2001 г.
Рис. 1. Динамика социального самочувствия, 1994—2001гг.
В результате указанных перемен соотношение позитивного и негативного в динамике социального самочувствия изменилось на противоположное. За период систематических наблюдений в целом доля россиян с хорошим социальным самочувствием, пройдя низшую отметку в 1998 г., выросла с 25 до 42,8%, в то время как доля людей с плохим самочувствием сократилась почти вдвое - с 39,5 до 20,9%.
Результаты мониторинга фиксируют значительное улучшение практически всех составляющих индекса социального самочувствия, в том числе показателей удовлетворенностью жизнью, ретроспективных оценок материального благополучия, оценок предполагаемых изменений в положении семьи и уверенности в будущем. Гораздо больше людей стали по-новому оценивать имеющиеся возможности по реализации собственных интересов. Обращает на себя внимание, в частности, существенное снижение удельного веса россиян, крайне обеспокоенных тем, что не смогут обеспечить себя самым необходимым в течение ближайшего года. Если в декабре 1994 г. их доля достигала 53,6, а в ноябре 1998 г. - 63,6, то в октябре 2001 г. - уже 41,8%.
Процесс улучшения социального самочувствия затронул различные социальные группы людей разного возраста и пола. Хотя нельзя не заметить, что у старшего поколения данный процесс идет гораздо медленнее, чем у молодежи и в средневозрастных группах. По-прежнему преобладают среди респондентов старшего поколения представления о том, что прошлое выглядит намного лучше, а перспективы мрачнее настоящего положения. В период наиболее интенсивных изменений (1998 — 2001 гг.) доли лиц с высоким уровнем социального самочувствия выросли в когортах россиян в возрасте до 20 лет на 25,2, 21-30 лет - на 22,8, 31-40 лет - на 22,3,41-50 лет - на 22,3, 51-60 лет -на 16,1, старше 60 лет - на 14,9%. За это же время удельный вес мужчин с хорошим социальным самочувствием увеличился с
26,3 до 50%, женщин - с 17,9 до 37,3%. Как и прежде, реже других испытывают социальный дискомфорт и благоприятнее оценивают условия жизни и свое положение высоко- и среднеобеспеченные граждане.
Среди основных причин позитивных сдвигов - сокращение масштабов невыплат заработной платы, изменение трансфертной политики, рост и своевременность выплат пенсий и социальных пособий, увеличение реальных совокупных доходов и расходов домохозяйств.
В конце 2001 г. был отмечен самый низкий показатель доли лиц трудоспособного возраста, не полностью получивших заработную плату (25,4%), среди всех зафиксированных данных о невыплатах начиная с 1994 г. Особенно впечатляюще выглядит снижение в сравнении с пиковым значением, которое пришлось на ноябрь 1998 г., - 63,9%. Причем 73,1% из всех, кому задерживали заработную плату, не получили ее только за последние 1~2 мес. Средняя сумма задолженности, хотя и немного выросла в сравнении с концом 2000 г. (менее чем на 1%), все же оставалась намного ниже, чем во все другие предшествующие годы. При этом общий доход от заработной платы в структуре доходов домохозяйства достиг 42,1% - самого высокого уровня начиная с 1994 г.
Средние реальные доходы домохозяйств3 с октября 2000 г. по октябрь 2001 г. увеличились на 18%, что почти вдвое превышает годовой уровень увеличения доходов в период 1998-2000 гг. В конце 2001 г. уровень доходов был самым высоким после 1995 г., но все же на 16% ниже уровня 1994 г. Следует обратить внимание и на то, что в течение последнего года государственные трансфертные платежи (пенсии, пособия по безработице, стипендии и т.д.) росли быстрее, чем общие доходы. При этом 90% роста доходов от государственных трансфертных платежей произошло за счет пенсий. Средняя доля дохода из этого источника в структуре совокупного дохода домохозяйства, достигнув низшего значения в октябре 1996 г. (27,1%), последовательно выросла к октябрю 2001 г. до 35,2%. Обобщенные данные по квинтилям распределения доходов свидетельствуют, что в последнее время государственные трансфертные платежи в большей степени направлялись бедным слоям общества. Если в 1998 г. в самом бедном квинтиле за счет них формировалось 24,5% общих доходов, а в самом богатом - 16%, то в 2001 г. - соответственно
39,8 и 12,3%.
К концу 2001 г. существенно выросли суммарные расходы домохозяйств: на 12,8% с октября 2000 г. и на 33,3% с ноября 1998 г. Но даже при таком существенном увеличении они оставались примерно такими же, как в 1996 г., и намного ниже уровня 1994 и 1995 гг. - соответственно на 22,6 и 8,1%. Значительные изменения произошли в структуре расходов населения. В октябре 2001 г. была зафиксирована самая низкая доля расходов на продукты питания за все время сбора данных по РМЭЗ. Отмеченное уменьшение, особенно для беднейшего квинтиля, при
3 Под «домохозяйством» или «семьей» понимаются люди, проживающие вместе и имеющие общие доходы и расходы. Реальный доход домохозяйства за месяц — номинальный доход, выраженный в рублях (на июнь 1992 г.). Рассчитывается с использованием ценового дефлятора Госкомстата (CPI) с целью исключить инфляционный компонент из фактических доходов. Соответственно расход домохозяйства за месяц - его номинальный расход, выраженный в тех же рублях. Рассчитывается аналогичным образом.
совмещении с другими данными по распределению доходов, может служить свидетельством улучшения благосостояния.
С ростом доходов, сокращением невыплат заработной платы, изменением трансфертной политики изменилась общая картина бедности. Уровень бедности, зафиксированный в октябре 2001 г., был самым низким, начиная с 1995 г.4. В период с октября 2000 г. по октябрь 2001 г. доля домохозяйств с доходом ниже уровня бедности уменьшилась почти на треть - с 28,8 до 18,9%, а в сравнении с ноябрем 1998 г. - более чем в два раза (39%). При этом уровень крайней бедности (доля домохозяйств с доходами менее 50% от прожиточного минимума) продолжал снижаться после 1996 г. и составил 6,9%.
Все это вместе взятое не могло не сказаться на социальном самочувствии россиян. Его улучшение было стимулировано не только реальным улучшением условий жизни, но и последовавшим за ним более определенным представлением о будущем. Рассматривая причины позитивных изменений в социальном самочувствии населения, необходимо учитывать общий контекст экономического, политического и социального развития общества, и прежде всего оживление в экономической сфере, усиление стабилизационных процессов в политической жизни, формирование условий для укрепления баланса политических сил и достижения общественного согласия, повышение внимания со стороны правительства к решению социальных проблем населения, улучшение общего нравственного климата в стране. Происходящие перемены вносят в массовое сознание новые элементы, влияющие на представления людей как об обновляющемся обществе, так и о своем настоящем и будущем, способствуют росту уверенности в своей способности противостоять негативным процессам.
4 При определении уровня бедности использовались пороги бедности (прожиточные минимумы), подсчитанные с учетом следующих факторов: экономия на продуктовых расходах в большой семье; различия в ценах по областям Российской Федерации; особенности фактического потребления населения, проживающего в различных регионах страны.
Однако наметившиеся позитивные сдвиги все же не столь велики для того, чтобы компенсировать социально-экономические и психологические издержки реформ. Многих россиян по-прежнему очень тревожат такие проблемы, как низкий уровень жизни, рост цен и размера оплаты жилья и коммунальных услуг, состояние здоровья и плохое медицинское обслуживание, неуверенность в завтрашнем дне, снижение личной и общественной безопасности и другие проблемы. Низкий уровень жизни и социальная незащищенность вызывают у многих социально-психологическую усталость и неудовлетворенность различными сторонами жизни.
Например, уровень неудовлетворенности населения своим материальным положением остается высоким и снижается крайне медленно. За последний год доля удовлетворенных материальным положением лишь немного увеличилась - с 10,7 до 12,7%, а неудовлетворенных - снизилась с 75,1 до 71,2%, в том числе выражающих крайнюю степень неудовлетворенности -с 37,4 до 31,4%. Обеспокоенность своим материальным положением весьма широко распространена даже в молодежной среде, отличающейся оптимистическим настроением.
Такие данные приводят к выводу, что улучшение социального самочувствия нередко оказывается неустойчивым, поскольку давление жизненных обстоятельств вносит в массовое сознание элементы неуверенности и неустойчивости. Но, несмотря на то что перемены в уровне и качестве жизни далеко не в равной мере коснулись всех в обществе и существуют широкие слои испытывающих огромные материальные трудности и лишения, размывание признаков прежней ущемленности все же способствует формированию благоприятных условий для продвижения по пути реформ и развития интеграционных процессов в обществе.
В реальной жизни различные по значимости и противоположные по своей направленности факторы переплетаются и действуют одновременно. И все же при всей неоднозначности оснований усиления оптимистических настроений нарастание
позитивных перемен в социальном самочувствии россиян может свидетельствовать о наметившихся положительных сдвигах в процессе адаптации населения к трансформирующимся социально-экономическим условиям, и прежде всего в сфере занятости и труда. Во многом это объясняется тем, что сегодня характер занятости в решающей степени обусловливает уровень и качество жизни и намного сильнее дифференцирует стратегии адаптации семей, чем прежде. Исследование обнаруживает значимую корреляцию между характером занятости и социальным самочувствием россиян.
Важнейшими чертами сегодняшней жизни становятся стремление людей к трудоустройству и сохранению работы, рост трудовой активности как необходимое условие обеспечения достойного уровня жизни для одних или выживания для других. Но несмотря на это, значительная часть населения трудоспособного возраста остается невостребованной на рынке труда. Уровень занятости экономически активного населения с ноября 1998 г. практически не меняется и составляет 82,6%, что значительно ниже уровня, зафиксированного предыдущими опросами РМЭЗ (от 85,7% в 1994 г. до 84,5% в 1996 г.). В качестве положительной тенденции можно отметить понижение уровня безработицы, которое происходит с ноября 1998 г. С учетом скрытой безработицы ее уровень в октябре 2001 г. достиг самого низкого значения за все годы опросов - 7,4%5. В структуре безработицы наблюдается некоторое увеличение доли не имеющих работы от одного до трех месяцев за счет сокращения как краткосрочной, так и длительной безработицы (при том, что почти три четверти всех безработных не имели работы более трех месяцев).
Именно безработные и временно не работающие демонстрируют одни из самых низких показателей социального самочувствия. Исключение составляет только категория неработающих,
5 «Скрытая безработица» определяется как вынужденный неоплачиваемый отпуск и отсутствие заработка на момент проведения опроса.
которые в то же время не заинтересованы в получении работы. А в наибольшей степени ощущение социального дискомфорта характерно для людей, неспособных работать по состоянию здоровья и испытывающих в связи с этим большие неудобства. Тревоги и пессимизм в их среде настолько велики, что большинство даже не пытается строить планы на будущее. В конце 2001г. только 18,2% из них можно было отнести к категории людей с высоким уровнем позитивного социального самочувствия. В то же время остро выраженный социальный дискомфорт испытывали в два с половиной раза больше респондентов данной группы даже при том, что эта доля «недовольных» в сравнении с ноябрем 1998 г. снизилась почти вдвое - с 81 до 44,2%.
У домохозяек позитивный спектр социального самочувствия оказался гораздо шире, чем у временно не работающих. Доля респонденток с хорошим социальным самочувствием среди них с декабря 1994 г. по октябрь 2001 г. последовательно выросла с
29,4 до 46,9%, а с плохим - снизилась с 34,5 до 15,7%. Еще выше оказался уровень социального самочувствия у женщин, находящихся в декретном отпуске или официальном отпуске по уходу за ребенком с сохранением рабочего места. Показатель его позитивной характеристики в этой группе вырос к концу 2001 г. до 61,5%.
Наличие работы — один из наиболее существенных факторов, определяющих социальный настрой пенсионеров. В октябре 2001 г. доля лиц с плохим социальным самочувствием среди работающих пенсионеров была в два раза меньше, а с хорошим, напротив, - в два раза больше, чем среди неработающих (соответственно 20 и 39,5%; 40 и 21,7%). Однако роль контингента пенсионного возраста, активного на рынке труда, в улучшении общих показателей социального самочувствия пенсионеров и населения в целом оказывается не столь существенной из-за его количественной незначительности. С декабря 1994 г. доля работающих пенсионеров постепенно сократилась с 16,8 до 14,6%.
Очень ярко выражен сдвиг в сторону позитивного восприятия социальной действительности у учащейся молодежи, демон-
стрирующей настроения социального оптимизма в широких масштабах. В октябре 2001 г. в сравнении с ноябрем 1998 г. удельный вес учащихся учреждений среднего общего и среднего профессионального образования с хорошим социальным самочувствием вырос с 42,6 до 75,3%, а аналогичная доля студентов вузов - с 45,1 до 71,8%, превысив все предыдущие показатели. В декабре 1994 г. они составляли соответственно 56,9 и 50%.
В общем массиве работающих самый высокий уровень социального самочувствия зафиксирован у респондентов, занимающихся предпринимательской и коммерческой деятельностью. Среди них позитивные оценки в октябре 2001 г. характеризовали 64,8% опрошенных, что впервые превысило после значительных колебаний показатель декабря 1994 г. (63,2%). В группе работающих на предприятиях, в организациях, колхозах, совхозах, кооперативах или фирмах этот показатель вырос за период исследования с 25,8 до 45,9%, а среди других работников - с 27,6 до 53,2%, существенно приблизившись к уровню, отмечаемому предпринимателями.
Озабоченность проблемами занятости и страх перед безработицей стали в последнее десятилетие чрезвычайно характерными для настроений самых широких слоев населения. Повышенная обеспокоенность неопределенностью существования, неясными жизненными перспективами нередко возникает или усиливается не только по причине отсутствия работы, но и под угрозой ее потери. Тревога по этому поводу, нараставшая до ноября 1998 г., остается довольно высокой, хотя и пошла на убыль (табл. 1). Доля обеспокоенных возможностью потери рабочего места сократилась с ноября 1998 г. по октябрь 2001 г. с 68,7 до 51,1%. Причем снизилась только доля тех, кто выражал наибольшую степень беспокойства, - с 48,1 до 28,5%.
Таблица 1
Обеспокоенность угрозой потери работы, 1994—2001 гг. (%)
Степень беспокойства 12/1994 10/1995 10/1996 11/1998 10/2000 10/2001
Очень беспокоит 36,9 36,6 38,3 48,1 33,6 28,5
Немного беспокоит 20,6 23,1 23,7 20,6 23,8 22,6
И да и нет 8,3 10,3 10,3 8,6 10,7 10,9
Не очень беспокоит 17,4 15,0 13,8 12,3 17,0 18,2
Совсем не беспокоит 16,8 15,5 13,9 10,3 14,8 19,8
Постепенно усиливается уверенность россиян в способности найти подходящую работу в случае потери рабочего места (табл. 2). Ответы на этот вопрос, выступающие одним из индикаторов изменения адаптационного потенциала, свидетельствуют о росте оптимизма и уверенности людей в своих силах. Однако говорить о том, что ощущение возросших социальных возможностей в данном случае стало доминирующим, превратилось в характерный элемент массового сознания, в значительной мере определяющий динамику и направленность социального самочувствия, еще преждевременно. Доля в той или иной степени убежденных в способности самостоятельно решить проблему трудоустройства выросла в сравнении с ноябрем 1998 г. почти в два раза _ с 19 до 37,7%. При этом доля выразивших противоположные настроения, даже после существенного снижения с ноября 1998 г. на 20,2% осталась достаточно высокой - 47,9%.
Таблица 2
Степень уверенности в возможности трудоустройства в случае потери работы, 1994—2001 гг. (%)
Степень уверенности 12/1994 10/1995 10/1996 11/1998 10/2000 10/2001
Полностью уверены 14,4 13,8 11,3 9,2 12,8 18,7
Скорее уверены 12,6 13,0 12,4 9,8 17,8 19,0
И да, и нет 11,5 14,1 13,2 12,9 15,9 14,3
Не очень уверены 27,0 25,1 27,1 25,7 26,0 24,5
Совсем не уверены 34,5 34,1 35,9 42,4 27,6 23,4
Озабоченность проблемами занятости больше характерна для женщин. Их повышенная тревожность — следствие как гендерных различий в восприятии действительности, так и осознания женщинами дискриминации по признаку пола в сфере труда. Если среди мужчин доля крайне обеспокоенных угрозой потери работы в октябре 2001 г. составляла около четверти опрошенных, то среди женщин - около трети. А самый высокий показатель, достигающий 52,7%, был зафиксирован в ноябре 1998 г. Женщинам свойственно также более пессимистично оценивать свои шансы на трудоустройство. Большинство, чувствуя свою незащищенность и уязвимость на рынке труда, не уверены в том, что смогут вновь найти подходящую работу. В конце 2001 г. 28,6% женщин были совсем не уверены и еще 26,4% - не очень уверены в этом (ноябрь 1998 г. - соответственно 49,6 и 25,3%).
Как показывает анализ, уровень социального самочувствия тем выше, чем меньше обеспокоенность респондентов угрозой потери работы и проблемой трудоустройства. Так, в октябре 2001 г. доля респондентов с высоким уровнем социального самочувствия среди наименее обеспокоенных угрозой потери работы оказалась почти в два раза больше, чем среди тех, кого эта проблема волнует очень сильно (соответственно 59,8 и 32,4%). Примерно в таком же соотношении распределились опрошенные по уровням социального самочувствия при ответах на второй вопрос.
Рост оптимистических настроений и уверенности в своих силах далеко не всегда сопровождается повышением активности, направленной на компенсацию социальных издержек, поддержание, стабилизацию или повышение уровня жизни. Нередко развитие адаптационных механизмов идет по пути «примирения» с изменившимися условиями жизнедеятельности, свыка-ния с новым, в том числе более низким социальным статусом. Не все способны успешно следовать за стремительными переменами, своевременно вносить коррективы в систему жизненных ориентиров, быстро менять привычные стандарты поведения. В реальной жизни изменения в экономической и социаль-
ной сферах очень часто опережают перемены в социальных ориентациях и экономическом поведении обычных граждан.
Экономическое поведение большинства российских семей, как и прежде, характеризует пассивная стратегия выживания. Стремление приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям выражается в снижении уровня потребления и ограничении запросов, поиске сугубо индивидуальных и зачастую малоэффективных способов решения возникающих проблем. К доминирующим способам выживания относится экономия имеющихся средств, прежде всего экономия на покупке вещей первой необходимости, на отпуске и питании, отказ от активного освоения и использования дополнительных ресурсов (табл. 3). Однако в самое последнее время роль этих способов стала постепенно ослабевать. За 1998-2001 гг. доля прибегавших к экономии на покупке одежды и обуви снизилась с 62,9 до 48,6%, а экономивших на питании - с 53,6 до 36,5%. Но в то же время для очень многих остается такой же непозволительной роскошью, как и три года назад, проведение отпуска. Их доля даже немного выросла — с 38,5 до 40%, причем в основном за счет женщин.
Таблица 3
Доминирующие способы выживания, 1998-2001 гг. (%)
Способы выживания Мужчины Женщины Всего
11/1998 10/2001 11/1998 10/2001 11/1998 10/2001
Экономия на покупке одежды и обуви 57,9 44,7 66,7 51,6 62,9 48,6
Экономия на отпуске 37,9 37,6 38,9 43,0 38,5 40,7
Экономия на питании 47,6 31,9 58,2 40,0 53,6 36,5
Обращение за материальной помощью к друзьям, родственникам 18,6 16,5 21,9 20,6 20,5 18,9
Выращивание на своем участке 19,1 17,9 19,0 18,6 19,0 18,3
Обращение за материальной помощью в собес, другие государственные организации 3,3 2,8 6,0 4,5 4,9 3,8
Продажа вещей из-за нехватки денег 3,6 2,0 5,4 2,8 4,6 2,5
О позитивных изменениях в развитии механизмов адаптации свидетельствует снижение числа обращавшихся за материальной помощью к родственникам или друзьям, в государственные организации, занимавшихся огородничеством и ведением подсобного хозяйства, продажей вещей из-за нехватки средств. Одновременно произошло последовательное снижение в структуре совокупного дохода домохозяйства начиная с 1998 г. средней доли натуральных доходов от домашнего производства и частного сектора (с 17,8 до 7,5%) а также начиная с 1996 г., средних долей доходов от помощи родственников, благотворительности (с 9,6 до 7,4%) и от продажи личного имущества (с 1,3 до 0,6%).
Широко распространенная стратегия выживания — стратегия экономии - для большинства воспользовавшихся ею, по их же собственному мнению, неэффективна, поскольку не позволяет в трудных условиях сохранять социально-профессиональное положение и связанные с ним доходы. Не устраняя, а только смягчая трудности, она способствует консервации неэффективной структуры занятости и пассивного экономического поведения. В конечном счете отказ от активной адаптационной стратегии, альтернативных моделей и способов приспособления приводит к тому, что люди попадают в сети бедности, из которых очень трудно выбраться.
У тех, кто придерживается такой стратегии, уровень социального самочувствия зачастую оказывается очень низким. В первую очередь это относится к лицам, которые прибегают к самым «крайним» и малоэффективным средствам выживания -распродают личные вещи, обращаются за материальной помощью в государственные организации, экономят на покупке одежды, обуви и питании. Анализ показывает, что чем большую роль в выживании играют самые крайние меры, тем ниже уровень социального самочувствия людей. Особенно удручающе сказывается необходимость обращаться к таким болезненным способам выживания на женщинах, становясь причиной глубокого внутреннего конфликта, порождающего апатию, пессимизм, угнетенность, подавленность и т.п.
Но в то же время нельзя не учитывать, что использование пассивных приспособительных механизмов, позволяющих какое-то время удерживаться «на плаву», может сглаживать остроту восприятия социально-экономических проблем. Прежде всего это относится к людям с невысоким достатком и низким уровнем притязаний. Не случайно у значительной части людей, прибегающих к различным способам выживания, отмечается высокий уровень социального самочувствия. В конце 2001 г. из тех, кто вынужден был продавать вещи из-за нехватки денег, 40,8% занимали низшую ступень на шкале социального самочувствия, 41,3 - среднюю и только 17,9% - высшую. Среди обращавшихся за материальной помощью в государственные организации таких было соответственно 37,9; 34,6 и 27,5%, а среди экономивших на питании - 36,3; 39,5 и 24,2%. В то время когда одних угнетает даже сама мысль о том, что им придется распродавать вещи или обращаться за материальной поддержкой, другие пользуются подобной практикой без каких-либо сомнений и переживаний. Характерно, что реже всего факторами ухудшения социального самочувствия становятся огородничество или ведение подсобного хозяйства (21,5% прибегающих к этому отметили плохое самочувствие,
39,8 ~ среднее и 38,7% - хорошее) и экономия на отпуске (соответственно 25,1; 39,3 и 35,6%).
Гораздо меньше людей прибегали к активным способам экономической адаптации, т.е. задействовали дополнительные адаптационные механизмы, предпринимали реальные шаги для изменения своего положения ~ пытались заняться бизнесом, предпринимательством, меняли профессию, специальность или место работы, проходили переобучение по прежней или новой специальности, устраивались на дополнительную работу и т.д. Вместе с тем вслед за спадом, спровоцированным кризисом 1998 г., наметился перелом, за которым последовало осознание людьми своих потенциальных возможностей и активизация адаптационных процессов. Положительную направленность приобрели изменения в адаптационных стратегиях, которые
стали по своему характеру более содержательными, активными и целенаправленными.
Как известно, адаптация представляет собой процесс согласования взаимных требований и ожиданий человека и социальной среды, ведущая роль в котором принадлежит согласованию притязаний субъекта с его возможностями. Поэтому легче адаптируются к новой обстановке те, у кого шире личностные ресурсы, хорошо развиты качества, востребованные в изменившихся условиях. Прежде всего речь идет о социальной активности, которая приобретает различные формы в зависимости от участия человека в тех или иных сферах деятельности. Успешность адаптации к новым социально-экономическим условиям во многом зависит от активности человека в сфере труда. Одной из ее форм выступает участие в самостоятельной предпринимательской деятельности, в том числе стремление организовать предприятие, начать свое дело. В этой сфере сосредоточена наиболее активная часть населения, обладающая высокими адаптационными возможностями в условиях рыночной экономики.
По данным опроса, проведенного в октябре 2001 г., доля предпринимавших в разное время попытки организовать собственное дело составила около 10% и выросла с ноября 1998 г. на 1,7%. Однако добились успеха только около трети из них: в ноябре 1998 г. — 2,3%, в октябре 2001 г. - 3,5%. Гораздо осторожнее встают на путь предпринимательства женщины, среди которых доля пытавшихся организовать собственное дело оказалась вдвое меньше, чем среди мужчин (в октябре 2001 г. - соответственно 6,9 и 14,4%). С течением времени их становится меньше, главным образом, из-за наличия огромных препятствий на пути развития предпринимательства и бизнеса в России и отсутствия моральной поддержки женщин, вставших на этот путь. Достаточно распространенным способом активной адаптации для женщин стало обращение к такому виду малого бизнеса, как «челночная» торговля. Примерно в таком же соотношении распределись и доли добившихся успеха женщин и мужчин - соответственно 2,3 и 5,2%.
Наиболее активны в организации предпринимательской деятельности мужчины и женщины в возрасте 31-40 лет (19%). В группе от 21 до 30 лет предприниматели составили 13,3%, в группе от 41 до 50 лет - 12,6%, 51-60 лет - 8,3%. Активность в организации собственного дела чаще вознаграждается в более зрелом возрасте. Люди, достигшие его, нередко имеют более высокие адаптивные потенциал и ресурсы, чем молодежь, в силу более глубоких знаний, богатого жизненного опыта, широкого крута друзей и знакомых.
О том, что лица, проявляющие активность в организации собственного дела и в особенности добившиеся успеха на этом пути, лучше адаптируются к новым социально-экономическим условиям, реже испытывают социальный дискомфорт, можно судить по данным рисунка 2.
Доля респондентов с плохим социальным самочувствием среди никогда не пытавшихся организовать собственное дело втрое выше, чем среди тех, кому это удалось. И это соотношение с ноября 1998 г. практически не изменилось. Гораздо больший интерес представляет тот факт, что более высоким уровнем социального самочувствия отличаются даже те, кто лишь пытался заняться предпринимательством. Это может свидетельствовать о том, что нередко сама предпринимательская активность оказывается более значимым фактором, способствующим снижению социального дискомфорта, чем достижение успеха в этой области. Не добившись успеха в одной сфере деятельности, предприимчивые люди переключают свое внимание на другие и чаще всего находят свою нишу.
В трансформирующемся обществе, для которого характерно расширение процессов движения рабочей силы и рабочих мест, человеку приходится «осваивать» не только новые нормы и ценности, но зачастую и совершенно новую профессию. Однако необходимость адаптации к обновляющимся условиям у многих совпадает с этапом жизненной зрелости. На практике это сопряжено с серьезными психологическими издержками, которые вызваны изменениями в социальном статусе, актуализа-
а) Никогда не пытались организовать собственное дело (%) Ноябрь 1998 г. Октябрь 2001 г.
б) Пытались организовать собственное дело, но не добились успеха (%)
Ноябрь 1998 г. Октябрь 2001 г.
в) Удалось организовать собственное дело (%) Ноябрь 1998 г. Октябрь 2001 г.
■ Плохое ■ Среднее □ Хорошее
Рис. 2. Зависимость социального самочувствия от предпринимательской активности, 1998—2001 гг.
цией социальных и других проблем, снижением способности к развитию и т.д. Поэтому зависимость социального самочувствия от перемены профессии и/или места работы выглядит не столь однозначно.
За 1998-2001 гг. доля россиян, сменивших одновременно и место работы, и профессию, снизилась с 16,5 до 10,8%, только профессию - с 3,3 до 2,8 и только место работы - с 9 до 6,8%. Рассматривая эти данные, необходимо учитывать, что в динамично изменяющихся условиях закономерно усилилась тенденция активности и интенсивности мобильности людей в сфере труда, что обусловлено разными обстоятельствами. Для одной части людей профессиональные перемены - следствие их активности и настойчивости в поиске новой, хорошо оплачиваемой, престижной и более выгодной работы. Для другой части — это результат потери прежнего рабочего места вследствие закрытия предприятия, переориентации его на выпуск другой продукции, сокращения кадров и т.п. Последним обстоятельством во многом объясняются возросшие показатели мобильности в сфере труда, зафиксированные в ноябре 1998 г., когда изменение профессии и/или места работы зачастую было вынужденным.
Освоение новой профессиональной деятельности связано с преодолением определенных адаптационных затруднений, которые обычно проявляются в необходимости обучения новой специальности, в решении новых профессиональных проблем, отсутствии опыта трудовой адаптации, недостаточном представлении об ожидаемой роли и т.д. Не случайно перемена профессии чаще сказывается на социально-психологическом состоянии людей негативнее, чем изменение места работы. Нередко такие ситуации возникают, когда усилия, затраченные на освоение новой профессиональной деятельности, значительно превышают полученные результаты. Если среди сменивших место работы в 2001 г. доля респондентов с хорошим социальным самочувствием достигла 54,1%, то среди осваивающих новую профессиональную деятельность - только 39,8% (табл. 4). При этом
удельный вес респондентов с плохим социальным самочувствием составил соответственно 12,5 и 19,5%.
Таблица 4
Зависимость социального самочувствия от перемены профессии и/или места работы, 1998—2001 гг. (%)
Социальное самочувствие:
Изменения в сфере труда плохое среднее хорошее
11/1998 10/2001 11/1998 10/2001 11/1998 10/2001
Сменили профессию 42,3 19,5 37,5 40,7 20,2 39,8
Сменили место работы 36,7 12,5 38,0 33,4 25,3 54,1
Сменили профессию и место работы 36,2 10,1 36,9 39,7 26,9 50,2
Профессия и место работы остались прежними 41,9 15,7 37,1 38,0 21,0 46,3
Сравнительно высокие показатели социального самочувствия фиксируются в тех случаях, когда происходит одновременная смена профессии и места работы. В октябре 2001 г. доля респондентов с хорошим самочувствием среди них достигла половины, тогда как в группу с плохим самочувствием попал примерно каждый десятый. Это обусловлено тем, что нередко полная смена профессиональной деятельности и места работы происходит по инициативе работника и связана с переходом на более выгодное место.
Что касается профессионального переобучения, расширяющего профессионально-квалификационные ресурсы личности, содействующего преодолению инерции в решении проблем трудоустройства, то здесь ситуация складывается не самым лучшим образом. Несмотря на важность проблемы, она решается недостаточно эффективно. Число респондентов, прошедших профессиональное переобучение (в течение последних пяти лет), продолжало уменьшаться. По состоянию на конец 2001 г. какую-либо подготовку (переобучение по своей и другой профессии) получили 6,6% мужчин и 6,9% женщин трудоспособного возраста. Для сравнения: самые высокие показатели, зафик-
сированные в октябре 1995 г., составляли соответственно 12,9 и 16,1%. При этом обучение новой профессии к концу 2001 г. прошли только 2,7% мужчин и 2,8% женщин.
Практически были лишены возможности пройти профессиональное переобучение лица, наиболее нуждающиеся в нем, -безработные и незанятые. Так, к концу 2001 г. профессиональную переподготовку прошли всего лишь 2,7% безработных мужчин и 7,1% безработных женщин. Среди незанятых мужчин и женщин эти показатели составили соответственно 4,1 и 2,9%. Это самые низкие показатели за все время сбора информации в рамках РМЭЗ начиная с 1995 г. Изложенные данные свидетельствуют об отсутствии хорошо налаженной системы профессионального переобучения, что замедляет темпы перелива рабочей силы в эффективные сферы производства, затрудняет создание гибкой системы занятости и формирование оптимальной модели рынка труда в России. В этой связи все более очевидна необходимость проведения опережающей переподготовки и повышения квалификации специалистов.
В целом же процесс адаптации к новой социально-экономической ситуации оказывается намного сложнее и длительнее, чем преодоление обычных адаптационных затруднений к новой профессиональной деятельности, поскольку в этом случае наряду с личностно-профессиональными детерминантами огромное значение приобретают социально-психологические факторы семейного, коллективного или группового, общественного характера.
Одним из наиболее распространенных нестандартных способов позитивной адаптации в настоящее время выступает дополнительная оплачиваемая работа (вторичная занятость), которая позволяет работникам не только компенсировать недостаток в доходах от основной работы, но и приобрести уверенность в собственных силах, принимать оптимальные, взвешенные решения при смене профессии или места работы. После 1998 г. наблюдается постепенное нарастание роли вторичной занятости в решении социально-экономических проблем семей:
в ноябре 1998 г. к ней прибегали 7% респондентов, в октябре 2000 г. - 8,7, в октябре 2001 г. - 10,5%. Рост инициативы и активности на рынке вторичной занятости отмечен как среди мужчин, так и среди женщин. Известно, что вторичная занятость отличается краткосрочностью и текучестью. И все же постоянно были заняты на второй работе около половины дополнительно работающих. Специфическая форма вторичной занятости в сельской местности - ведение личного подсобного хозяйства, являющееся одновременно одним из основных способов выживания сельских семей.
За последнее время несколько выросло количество зарабатывающих посредством оказания населению различных платных услуг (ремонт бытовой техники, автомобилей, квартир, строительство, репетиторство, уход за детьми и т.п.) - с 4,2% в октябре 2000 г. до 6,5% в октябре 2001 г. (табл. 5). Но в то же время меньше людей стали выращивать что-либо на своем участке, разводить скот, птицу, рыб для продажи или обмена.
Одним из объяснений такого снижения может быть рост доходов населения из других альтернативных источников, в результате чего у части людей отпала необходимость заниматься индивидуальным производством и продажей сельхозпродукции для поддержания приемлемого уровня жизни. Подтверждением этому служит понижение средней доли денежного дохода от домашнего производства в структуре совокупного дохода домохозяйства за 2000-2001 гг. с 7,5 до 6,7%. Хотя нельзя пройти мимо того факта, что эта доля все же выше, чем за все предшествующие годы.
Стратегия активных действий, позволившая многим не только сохранить свой статус, но и подняться на более высокую ступень, оказалась более продуктивной, чем пассивное приспособление к социально-экономическим переменам. С годами этот контраст стал особенно глубоким. Не случайно в группах респондентов, в экономическом поведении которых преобладают активные способы адаптации, выше уровень социального само-
Таблица 5
Использование некоторых способов активной социально-экономической адаптации, 2000—2001 гг. (%)
Способы адаптации Мужчины Женщины Всего
10/2000 10/2001 10/2000 10/2001 10/2000 10/2001
Работали на дополнительной работе 10,7 12,4 7,2 9,1 8,7 10,5
Выращивали что-то на своем участке на продажу или на обмен 7,6 7,7 7,9 7,0 7,8 7,3
Оказывали услуги за плату 6,8 10,9 2,1 3,3 4,2 6,5
Разводили скот, птицу, рыб на продажу 8,4 6,6 7,2 5,1 7,7 5,8
Продавали с рук продукты или товары, которые сами не производили 1,5 1,7 2,3 2,5 2,0 2,1
Ездили за продуктами и товарами, которые потом продавали 2,1 1,7 1,9 1,8 2,0 1,8
Продавали продукцию собственного домашнего изготовления 0,8 1,0 2,2 2,4 1,6 1,8
Помещали в банк деньги, давали деньги в взаймы под проценты 1,2 1,5 1,3 1,5 1,2 1,5
Сдавали в наем квартиру, комнату, дачу, гараж, автомобиль 0,7 1,0 0,7 1,2 0,7 1,1
чувствия. Несмотря на то, что дополнительная работа отнимает много физических и моральных сил, она чаще служит источником социального оптимизма. Так, в октябре 2001 г. доля респондентов с плохим социальным самочувствием среди работавших на дополнительной работе составляла только 13%, со средним -
33,9 и с хорошим - 53,1%. Относительно высокий уровень социального самочувствия отмечается и в группах, избравших другие активные способы адаптации к новым социально-экономическим условиям. Исключение составляют только лица, зани-
мающиеся индивидуальным производством и продажей сельскохозяйственной продукции.
Проведенный анализ позволяет более четко представить, какое место занимают в реализации жизненных планов россиян сформировавшиеся за годы реформ механизмы социальноэкономической адаптации. В последнее время соотношение активных и пассивных способов адаптации постепенно меняется в пользу первых. Существенно возросла роль таких факторов, как характер профессиональной деятельности, предпринимательская активность, вторичная занятость, профессиональная мобильность. Повышение значимости механизмов активной социально-экономической адаптации позитивно сказывается на реализации жизненных интересов и эволюции социального самочувствия российских граждан, несмотря на то, что неудовлетворенность населения как содержанием и условиями, так и многими другими сторонами жизни не исчезла.
