CC BY
87
ЭВОЛЮЦИЯ ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ*
Евгения Анатольевна Коломак
Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, 630090, Россия, г. Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 17, доктор экономических наук, профессор, заведующая сектором межрегиональных народнохозяйственных проблем, тел. (383)330-89-55, e-mail: [email protected]
В работе рассматривается пространственная эволюция экономической активности в Сибири и на Дальнем Востоке. В основе работы лежит идея множественности пространственного равновесия, которая получила четкое обоснование и признание в теории региональной экономики, но однозначного эмпирического подтверждения не нашла. В работе тестируется гипотеза смены пространственного равновесия в результате перехода к рыночным механизмам управления экономической активностью. Источником информации являются официальные данные Федеральной службы государственной статистики, рассматриваются такие характеристики как ВРП, производительность труда, занятость и население районов и городов. Методами анализа выступают индексы пространственной концентрации и оценки функций распределения.
Ключевые слова: пространственное равновесие, экономическая активность, Сибирь и Дальний Восток.
SPATIAL EVOLUTION OF ECONOMIC ACTIVITY IN SIBERIA AND THE FAR EAST
Evgeniya A. Kolomak
Institute of Economics and Industrial Engineering Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, 630090, Russia, Novosibirsk, 17 Lavrentieva St., Ph. D., Prof., head of laboratory of Interregional National Problems, tel. (383)330-89-55, e-mail: [email protected]
The paper studies the spatial evolution of economic activity in Siberia and in the Far East. The basic idea of the paper is a multiplicity of a spatial equilibrium, which has got a clear proof and recognition in the theory of regional economy, however unambiguous empirical evidence is not found. The paper tested hypothesis about change of the spatial equilibrium in the transition period due to introduction of the market mechanisms regulating the economic activity. Source of information is the official data of the Federal State Statistics Service, we analyze the following characteristics: GRP, productivity, employment and population of regions and cities. Methods of analysis are the indices of spatial concentration and distribution functions.
Key words: spatial equilibrium, economic activity, Siberia and the Far East.
Пространственная эволюция экономической активности последнего 20-летия в России в целом и в Сибири и на Дальнем Востоке, в частности, определялась взаимодействием наследия централизованной системы планирования с введением рыночных механизмов управления. В начале переходного периода в ряде работ [1, 2] высказывались предсказания
* Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 13-02-00242).
крупных изменений в пространственной модели развития России, которые последуют в результате отмены «прописки», отсутствия регулирования миграционных потоков, устранения субсидий северным территориям и отказа от активного государственного регулирования. В частности, указывалось, что следует ожидать интенсивную миграцию населения из средних и малых городов в крупные города и агломерации, нарастание серьезных социальных, экономических и демографических проблем в промышленных центрах восточной части страны и перемещение экономической активности с востока на запад.
За данными утверждениями стоит идея множественности пространственного равновесия, которая получила достаточно убедительное обоснование
в теории новой экономической географии [3]. В модели «центр-периферия» показывается, что экономическое пространство формируется под влиянием таких факторов, как издержки взаимодействия экономических агентов, возрастающая отдача на масштаб, размер рынка и разнообразие производимых продуктов.
В результате, может формироваться поляризованная или рассредоточенная пространственная структура экономики. Причем тенденция к пространственной концентрации различается по секторам экономики, поэтому возможны различные комбинации поляризации и однородности и разные пространственные модели экономического развития. Однако существуют и альтернативные теории, согласно которым системы расселения отличаются высокой стабильностью, она обеспечивается географическими, климатическими и историческими факторами. При этом однозначных эмпирических подтверждений ни множественность, ни единственность пространственного равновесия до сих пор не нашли.
Поиски эмпирических обоснований ведутся на основе предположения, что смена равновесия и переход к другой системе расселения может произойти из-за крупных потрясений или изменений исторических трендов развития страны. Начало данному направлению исследований положили работы Дэвиса и Вайнштейна, в которых оценивается влияние на размещение населения [4] и промышленности Японии [5] американских бомбардировок во время Второй мировой войны. Авторы не получили подтверждения гипотезе множественности пространственного равновесия, скорее были выдвинуты аргументы в пользу его единственности. Не только население и общее промышленное производство, но и выпуск продукции отдельных отраслей демонстрировали тенденцию к восстановлению довоенной пространственной структуры. К такому же выводу пришли авторы двух других работ [6, 7], где оценивалось влияние военных бомбардировок немецких и вьетнамских городов, долгосрочного воздействия на пространственное распределение экономической активности в этих странах не было выявлено.
Однако есть примеры исследований, в которых оценки приводят к заключению о смене пространственного равновесия. Боскер с соавторами тоже анализируют последствия Второй мировой войны для Германии [8] и
выявляют устойчивые изменения в послевоенном распределении населения по городам страны. В другой работе [9] изучаются последствия раздела Г ермании в 1945 г. и ее объединения в 1990 г. на основе данных по авиаперевозкам и загрузки аэропортов и делается вывод, что произошла смена пространственной модели развития.
Эволюция пространственной структуры экономической активности в России в последние 20 лет представляет собой результат естественного эксперимента перехода от нерыночного пространственного равновесия к рыночному. Жесткое регулирование внутренней миграции, ограничивающее рост крупных городов, промышленная политика, поддерживающая развитие средних и малых городов, активная региональная политика, направленная на сглаживание межрегиональных различий, значительные субсидии северным и восточным территориям в основном ушли в прошлое. Привели ли шоки рыночных реформ и отсутствие централизованного планирования к изменению пространственной модели развития страны? Особенности российской ситуации состоят в том, что
в отличие от случаев, исследованных в рассмотренных выше работах, во-первых, обширные территории России предоставляют большую гибкость и пространственный маневр в размещении, чем Германия, Япония или Вьетнам, где плотность и освоенность территорий - достаточно высокие. Во-вторых, имеет место не деструктивный технический шок, а
институциональный, и он носит конструктивный характер. Наконец, его влияние распространяется на всю страну, а не на ограниченную территорию бомбежек и переселений.
С учетом высказанных в литературе предположений остановимся на изучении следующих тенденций в изменении пространственной структуры экономической активности в Сибири и на Дальнем Востоке:
1. Идет ли рост межрегионального неравенства, и сопровождается ли он сдвигом экономической активности в европейскую часть страны?
2. Наблюдается ли концентрация населения в крупных городах?
Анализ опирается на официальные данные Федерального
государственного статистического агентства Российской Федерации. Рассматриваются следующие обобщающие характеристики экономической активности: валовой региональный продукт, занятость, численность
населения регионов и городов.
Основные сравнительные наблюдения следующие. Население в
регионах России сокращается, но при этом дисперсия растет, такая же
тенденция наблюдается в западной части страны, в то время как для восточных регионов характерно снижение разброса. Из этого следует, что, во-первых, темп падения численности населения на западной территории выше в регионах с небольшим населением, а на востоке страны, наоборот, крупные по численности населения регионы испытывают более быстрое сокращение населения и, во-вторых, межрегиональная пространственная концентрация населения характерна, главным образом, для западной части страны. Население является источником рабочей силы, однако
3
пространственное распределение занятости отличается от распределения населения. Общая занятость в стране и занятость в западных регионах имеет растущую среднюю и снижающуюся медиану, этот эффект наблюдается при концентрации занятости в небольшом числе регионов. В восточной части страны и средняя и медиана относительно стабильны. Дисперсия растет везде, таким образом, наблюдается дивергенция занятости, но внутренняя структура этого процесса различается в западных и в восточных регионах. Пространственная концентрация занятости идет более высокими темпами в западной части России. Среднее значение и медиана конечного регионального продукта и ВРП на душу населения растут одновременно с ростом дисперсии, как на востоке, так и на западе, это также подтверждает динамическую пространственную концентрацию и рост межрегиональных различий и России в целом и в Сибири и на Дальнем Востоке.
Воспользуемся показателями пространственной концентрации для количественной оценки выявленных тенденций, наиболее популярными являются индекс Джини, индекс Херфиндаля и индекс Тейла. Целям нашего анализа больше отвечает индекс Тейла, одним из его привлекательных свойств является способность разделить общую неравномерность на вклад различных составляющих и их групп, и это позволяет рассматривать два географических уровня: макро-регионы (западную и восточную часть страны) и регионы (субъекты Российской Федерации).
Индекс Тейла рассчитывается следующим образом:
где
Y = YZ=1Yr; (2)
Yr - значение переменной в регионе r и Y - значение переменной на агрегированном уровне, R - число регионов. Индекс Тейла изменяется от 0 до lnR. Крайние значения соответствуют абсолютному межрегиональному равенству (Yr=Y/R) и концентрации всей активности в одном регионе соответственно. Чем больше значение индекса, тем выше пространственные различия.
Общее неравенство можно разложить на составляющие и выделить вклады различий между макро-регионами и между территориями внутри каждого из них:
Т = ^between + Тwithin, (3)
J1 = уМ т Ym/Rm (4)
1 between Zim=l у y/R '
Здесь Ym - значение показателя для макро-региона m, Rm - число
территорий внутри макро-региона т, и Ym = 'Уг7^1 Yr.
'г __ уМ гр (5)
1 within ~ Zim=l у m’ ^ '
где Тт - индекс Тейла, рассчитанный для территорий, принадлежащих макрорегиону т:
(6)
Jm 1т^т
В табл. 1 представлены индексы Тейла для России в целом, рассчитанные для населения, занятости, валового регионального продукта и производительности труда. На основе оценок индекса можно подтвердить заключение о росте пространственной концентрации экономической активности и увеличении различий в производительности труда между российским регионами, причем темп роста различий был достаточно высокий. При этом в течение всего периода и для всех показателей пространственные различия между субъектами Федерации определили основной вклад в значение общего индекса Тейла. Различия между западным и восточным регионами - небольшие, и они незначительно меняются. Таким образом, перемещения экономической активности с востока на запад не наблюдается. Самый высокий уровень межгруппового индекса Тейла получен для показателей производительности, как на душу населения, так и на одного занятого. Следует отметить, что эти различия - в пользу восточной части страны. Средний уровень производства и на душу населения и на одного занятого в восточных регионах существенно выше, чем в западных.
Таблица 1
Индексы Тейла для показателей регионального развития страны в целом
1995 2011 Л2011-1995
Население
T 0.280 0,341 0,061
Tw 0.276 0,334 0,058
Tb 0.004 0,007 0,003
Занятость
T 0.305 0,359 0,054
Tw 0.301 0,354 0,053
Tb 0.004 0,005 0,001
Валовой региональный продукт
T 0.462 0,845 0,383
Tw 0.460 0,844 0,384
Tb 0.002 0,001 -0,001
Валовой региональный продукт на душу населения
T 0.111 0,197 0,086
Tw 0.093 0,170 0,077
Tb 0.018 0,027 0,009
Валовой региональный продукт на одного занятого
T 0,082 0,140 0,058
Tw 0,068 0,123 0,055
Tb 0,014 0,017 0,003
Наибольшие абсолютные значения индекса Тейла получены для валового регионального продукта, однако они остаются значительно ниже максимального значения. При этом различия между востоком и западом по абсолютному уровню ВРП даже несколько сократились. Пространственная концентрация трудовых ресурсов - намного слабее, а средняя производительность труда демонстрирует еще большую однородность. Различия между индексами Тейла для ВРП на душу населения и для ВРП на одного занятого - достаточно большие, для первого он равен 0.197, а для последнего - только 0.140. Этот факт может быть объяснен тем, что имеет место миграция незанятого населения на запад и на юг страны, где климатические условия лучше, и эти территории привлекают людей, вышедших на пенсию.
В табл. 2 приведены индексы пространственной концентрации для регионов Сибири и Дальнего Востока. Из оценок видно, что на территории этих макрорегионов, как и в стране в целом, идет пространственная концентрация экономической активности и рост межрегиональной дивергенции, однако уровень различий - выше, а темп этих процессов -несколько ниже.
Таблица 2
Индексы Тейла для показателей регионального развития Сибири и Дальнего Востока
1995 2011 ^2011-1995
Население 0,311 0,333 0,022
Занятость 0,314 0,339 0,025
Валовой региональный продукт 0,490 0,640 0,150
Валовой региональный продукт на душу населения 0,114 0,250 0,136
Валовой региональный продукт на одного занятого 0,080 0,180 0,100
Снятие административных барьеров на миграцию внутри страны привело, во-первых, к росту городского населения за счет сокращения доли сельских жителей, при этом увеличивался вес крупных городов. Неоднородность в урбанистической системе страны увеличилась, средний размер города вырос, при этом численность населения медианного города сократилась. Эти тенденции соответствуют предсказаниям, высказанным в начале рыночных реформ, однако их интенсивность не оправдала ожиданий.
Если сопоставить распределения размера городов в 1991 и 2012 гг. (рис. 1), то можно констатировать отсутствие кардинальных изменений, как для России в целом, так и для востока страны. Линии практически совпадают в средней части графиков, отличие состоит в том, что распределение, построенное для 2012 г. имеет чуть более плоскую форму и, соответственно, более длинные «хвосты». Содержательно это означает, что развитие крупных городов сопровождалось сокращением населения, главным образом, в
городах среднего размера. Доля населения малых городов в общей численности городского населения не сократилась.
На рис. 2 показана динамика ранга российских городов за период с 1991 по 2012 гг. В случае отсутствия изменений позиций городов в упорядоченном по размеру списке все точки должны лежать на прямой, которая выходит из начала координат и имеет наклон 45°. Отклонение от этой прямой означает смену порядкового номера. Так как разброс точек вокруг выравнивающей прямой на графике - довольно большой, из этого следует, что одни города быстро росли, другие же стремительно теряли население.
Сибирь и Дальний Восток
Рис. 1. Распределение размера городов в 1991 и 2012 гг.
100 200 300
Рапк1991
400
Сибирь и Дальний Восток Россия в целом
Рис. 2. Изменение рангов городов в 1991 и 2012 гг.
Активные внутренние перераспределения несколько изменили общую картину урбанистической системы (табл. 3). Города в Сибири и на Дальнем Востоке быстрее теряли население, чем на западе страны. Шла концентрация населения в крупных и крупнейших городах, при этом городская система востока страны - более однородна.
Таблица 3
0
Характеристики городской системы
Средний размер города, тыс. чел. Размер медианного города, тыс. чел. Коэффициент вариации
Год Западная часть страны Сибирь и Дальний Восток Западная часть страны Сибирь и Дальний Восток Западная часть страны Сибирь и Дальний Восток
1991 95.27 91.45 29.60 35.25 4.25 2.04
2012 98.73 87.99 27.15 30.42 4.97 2.16
Л2012-1991 3.46 -3.46 -2.45 -4.83 0.72 0.12
Приведенные данные позволяют сделать следующие заключения:
1. В Сибири и на Дальнем Востоке наблюдается рост межрегионального неравенства, однако темпы его ниже, чем в западной части страны. Отчасти это связано с тем, что уровень различий в начале реформ в восточной части страны уже был выше, а мобильность факторов производства - ниже.
2. Предсказания, что отказ централизованного планирования и от субсидий восточным регионам будут сопровождаться существенным перераспределением экономической активности на запад, не нашли подтверждения. Условия «первой природы» (благоприятная конъюнктура на глобальных рынках природных ресурсов и сырья) компенсируют преимущества «второй природы» (развитую инфраструктуру и емкие рынки западной части страны).
3. Идет концентрация населения в крупных городах, причем, главным образом, за счет сокращения населения не малых, а средних городов. В связи с этим увеличивается неоднородность урбанистической системы. Эти явления характерны, как для Сибири и Дальнего Востока, так и для всей страны.
Выявленные тенденции отчасти соответствуют предположениям, высказанным в публикациях в начале рыночных реформ, и, очевидно, наблюдается смена пространственной модели развития, как России, так и ее восточных регионов. Однако скорость этого процесса не оправдала ожиданий, предполагалась более активная динамика. Причем эволюция пространственного распределения экономической активности в Сибири и на Дальнем Востоке, хотя и имеет тот же вектор, но идет медленнее, чем в западной части страны.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Gaddy C.G., Hill F. The Siberian Curse: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold. - Brookings Institution Press: Washington, D.C., 2003. -303 p.
2. Clayton E., Richardson T. Soviet control of city size // Economic Development and Cultural Change. - 1989. - 38 (1). - P. 155-165.
3. Combes P.-P., Mayer T., Thisse J.-F. Economic Geography. The Integration of Regions and Nations. - Princeton University Press: Princeton, NJ, 2008. - 399 p.
4. Davis D., Weinstein D. Bones, Bombs, and Break Points: The Geography of Economic Activity // The American Economic Review. - 2002. - 92 (5). - P. 1269-1289.
в
5. Davis D., Weinstein D. A Search for Multiple Equilibria in Urban Industrial Structure //
Journal of Regional Science. - 2008. - 48 (1). - P. 29-65.
6. Brakman S., Garretsen H., van Marrewijk C., van den Berg M. The Startegic bombing of German Cities During World War II and Its Impact on City Growth // Journal of Economic Geography. - 2004. - 4. - P. 201-208.
7. Miguel E., Roland G. The long-run impact of bombing Vietnam // Journal of
Development Economics. - 2001. - 96. - P. 1-15.
8. Bosker M., Brakman S., Garretsen H., Schramm M. Looking for multiple equilibria when geography matters: German city growth and the WWII shock // Journal of Urban Economics. - 2007. - 61 (1). P. 152-169.
9. Redding S., Sturm D., Wolf N. History and industry location: evidence from German airports // The Review of Economics and Statistics. - 2011. - 93(3). - P: 814-831.
© Е. А. KonoMaK, 2014
