CC BY
47вексельного права, а особливо российского купно 8. Федоров А. Ф. Вексельное право. Одесса:
и шведского. 3-е изд. М.: Университетская «Экономическая» типография, 1906. С. 56.
типография у Н. Новикова, 1781. С.188. 9. Там же. С. 58.
6. Барац С.М. Задачи вексельной реформы в 10. Гордон В.М. Вексельное право. Сущность
России. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, векселя, его составление, передача и протест.
1896. С. 70. Харьков: Юридическое издательство НКЮ
7. Мейер Д. И. Очерк русского вексельного УССР, 1926. С. 99-102.
права // Мейер Д. И. Избранные произведения 11. Гордон В.М. Вексельное право. Сущность
по гражданскому праву. - М.: АО «Центр векселя, его составление, передача и протест.
ЮрИнфоР», 2003. - С. 311-312. Харьков: Юридическое издательство НКЮ
УССР, 1926. С.104-107.
Sokolov A.V. RIGOR OF BILL OF EXCHANGE AS ONE OF THE BASIC PRINCIPLES OF EXCHANGE LAW, AND ITS DEVELOPMENT IN DIFFERENT PERIODS OF EXCHANGE LAW IN EUROPE AND RUSSIA
In this article, the author reveals one of the basic principles of exchange law — the full rigor of bill of exchange and shows the reasons for its emergence, development and change in different periods of exchange law formation including the development of trade and financial relations generally in Europe and Russia.
Key words: rigor of bill of exchange, history of bill of exchange, responsibility under the bill of exchange.
СОКОЛОВ Алексей Васильевич родился в 1986 г., окончил Московскую открытую социальную академию (2008), аспирант Чебоксарского кооперативного института (филиала) Российского университета кооперации. Автор 4-х работ.
УДК 344.131.2
ЭВОЛЮЦИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВОИНСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
(Х-ХУШ вв.)
Е.Н. Щеглова
Автором изучены эволюционные процессы правового регулирования ответственности за воинские преступления с древнейших времен вплоть до XVIII в.
Ключевые слова: ответственность, дружина, воинские преступления, армия.
Рассматривая опыт строительства армии в России со времен княжеских дружин и до сегодняшнего дня, необходимо отметить, что красной нитью здесь проходит борьба за дисциплину в армии и закрепление правил, поддерживающих дисциплину, в писаных нормах права.
Сведений статистического характера о преступлениях и правонарушениях, совершаемых, например, дружинниками (первыми на Руси сколько-нибудь профессиональными военными), нет, что естественно. Тем не менее, рассмотреть исторический аспект проблемы возможно, используя некоторые косвенные данные, а именно - проанализировав, хотя бы вкратце, те документы, в которых предусмотрена ответственность дружинников либо иных лиц, связанных с вооруженной деятельностью. Логично при этом будет предположить,
что раз была ответственность за деяние, значит, случалось (хотя бы иногда) и само деяние.
С большей степенью вероятности можно утверждать, что дружинники совершали преступления. Например, в ст. 14 Договора Руси с Византией (944 год) говорилось: «Ци аще ударить мечом, или копьем, или кацем либо оружьем Русин Гречина или Гречин Русина, да того деля греха платить сребра литр 5 по закону Русскому...» [1]. В то же время, рассматривая структуру и обычаи дружинников того периода, трудно предположить, чтобы последние действительно несли за содеянное сколько-нибудь серьезную ответственность.
Со времен киевских князей дисциплина в дружине понималась как порядок в армии, который объединял бы всех военнослужащих, одновременно согласовываясь с право -выми воззрениями народа. В то же время сами
«правовые воззрения» трактовались чрезвычайно широко, тем более, что дружинники обладали «обычаем отъезда» (правом свободного перехода на службу в дружину другого князя), что на языке современного уголовного права называется изменой. Характерно, что в одном из первых писаных источников русского права в «Русской Правде» (X—XII век) нет статьи, карающей за государственную измену.
Более того, князья не вполне были властны над своими дружинниками, которые могли не подчиняться приказам князя и даже восстать против него, что они неоднократно и делали. Например, князя Владимира Галицкого дружина предала и выдала князю Роману, так как была недовольна его приказами и тем, что он хотел командовать единолично, не советуясь с ней. В условиях дефицита профессиональных военных дружинники были больше чем солдаты в современном понимании этого слова.
В княжеских дружинах XI -XII вв. встречаются варяги, русские, финны, тюрки, поляки, венгры и др. Судя по всему, дружинники могли совершать любые деяния в отношении любых лиц, исключая людей из своей же дружины, практически безнаказанно. Их прегрешения могли быть предметом судеб -ного разбирательства только по инициативе самой дружины [2].
Дружина состояла из двух неравных во всех отношениях частей: дружина старейшая (передняя) и дружина молодая. В первую входили княжеские мужи, бояре, военачальники. Высшие должности - посадник, тысяцкий, воевода. Во вторую - отроки, личники, гриди, пасынки и т.д. В дальнейшем на молодую дружину возлагались функции личной охраны передней дружины.
Один из знаменитых киевских князей -Владимир - вынужден был держать совет перед дружиной по важнейшим государственным вопросам: о принятии христианской веры и о суде над Рагнедой. Более того, дружина настаивала на том, чтобы князь советовался с ней по поводу всех предстоящих походов и без ее согласия никаких боевых действий не затевал.
Лишь в Судебнике 1497 г. впервые появляется норма, карающая за измену: «А доведут на кого татбу... и боярину того велети казнити смертной казнью...» [3].
Борьбу за единоначалие как основу армии начали вести московские князья, и борьба эта продолжалась не один десяток лет. Иван 111 ввел в войска посошных людей, которые
собирались со дворов и подчинялись уже строгой воинской дисциплине и царским командирам, а не своим боярам. К этому времени у Великого князя было около 100 тысяч профессиональных воинов, в основном перешедших к нему на службу от других князей.
По смыслу одного из первых военноуголовных законов России специальные воинские преступления могли совершать преимущественно воинские начальники. На них возлагалась вся полнота ответственности за выполнение поставленных задач, что объяснялось их положением вассалов по отношению к подчиненным ратным людям, к которым они могли применять различные меры воздействия в зависимости от своего усмотрения. Преступления против военной службы носили выраженный характер должностных правонарушений. Низшее военнослужилое сословие того периода - шляхта -отвечала преимущественно за преступления общеуголовного типа, хотя и связанные с военной службой.
Усиление роли государства в общественной жизни, потребности осуществления постоянной охраны страны требовали создания обученного, дисциплинированного, находящегося в постоянной боевой готовности регулярного войска. Первые постоянные полки Московского государства (стрелецкие) были созданы при Иване IV (Грозном). Потребовалось правовое регулирование военного строительства, основанного на централизованном управлении войсками, обязанностей и прав находящихся на военной службе людей, а значит, и ответственности за их нарушение. Правовые, в том числе уголовно -правовые, нормы были неразрывно связаны с характеристикой служебных функций. Начинается формирование законодательства, объединяющего нормы военного и уголовного права, получившего в дальнейшем наименование военно-уголовного. Первым таким законом можно считать «Устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки» 1621 г. [4]
Устав посвящен в основном военному строительству и ведению военных действий, в нем изложены сведения об устройстве войск и управлении ими, тактике ведения военных действий, применении артиллерии, широко регламентированы обязанности различных должностных лиц и правила воинского поведения. Вполне естественно выглядела и ответственность за воинские нарушения. Преступления, предусмотренные Уставом, можно разделить на две части: наруше-
ния специальных обязанностей военной службы и нарушения общеуголовные, но связанные с исполнением обязанностей военной службы. К первой группе относятся, например: ослушание и неисполнение приказа; самовольное оставление службы; самовольная отлучка от пушки; допуск к пушке посторонних лиц; сношение с лицами, находящимися на неприятельской стороне, без разрешения начальника; недонесение об измене; утрата, продажа и небрежное хранение пороха, ядер и прочих боевых припасов; пьянство до неспособности исполнять свою должность; неимение своей пушки в постоянной готовности к выстрелу; учинение напрасной тревоги, драки, шума вблизи неприятеля и др. Ко второй, общеуголовной, группе можно отнести такие преступления, как: ограбление церквей и занятие их под квартиры; разорение мельниц; жестокое обращение с родильницами, со старыми и иными убогими людьми, разорение, грабеж и проливание их крови; уход за стан на грабеж или добычу и др.
Как видно из представленного перечня, основное внимание уделено обеспечению боевой готовности войск преимущественно в условиях соприкосновения с неприятелем. Одновременно решались гуманитарные задачи гражданского населения - жертв войны. В Уставе были заложены те структуры, модели военно-уголовного законодательства, которые, претерпевая те или иные модификации, дошли до наших дней. Наказания отличались исключительной строгостью. За преступления, которые непосредственно ослабляли боевую готовность, а их было большинство (например, самовольная отлучка вблизи неприятеля, неимение пушки в постоянной готовности к выстрелу, утрата боевых припасов и т.п.), предусматривалась смертная казнь, за менее опасные -указывались меры неопределенного характера типа наказания «великого и жестокого», «без пощады», «по обстоянию дела» и т.д. [5]
Только к 1649 г. «обычай отъезда» был окончательно упразднен. В уложении царя Алексея Михайловича уже в модифицированном виде содержатся главы, посвященные военному обустройству (гл. 2 «О Государской чести, и как его Государское здоровье оберегать», гл. 7 «О службе всяких ратных людей Московского государства»). Понятие Уложения было тем более своевременно, что страна была наводнена царскими указами о воинской службе, которые издавались разными приказами, а потому довольно часто проти-
воречили друг другу. В гл. 7 «ратные люди» обязывались отбывать службу добросовестно. Отпуск и отлучка без разрешения государя не разрешались. Сама воинская служба называлась не государственной, а государевой. Были установлены и виды наказаний за совершение преступлений - батоги и тюрьма. В Уложении появляются нормы, карающие за совершение таких «воинских» преступлений, как пособничество врагу (сообщение неприятелю сведений о своей армии, сдача неприятелю города, заговор и т.д.), уклонение от военной службы (побег со службы, побег с ратного поля, содействие побегу), общеуголовные преступления против мирного населения и сослуживцев (убийство, изнасилование, нанесение ударов, кража, грабеж, захват хлебных запасов и др.). Установлены более конкретизированные наказания: наряду со смертной казнью рекомендовались такие наказания, как заключение в тюрьму, телесные наказания, в том числе связанные с членовредительством (отсечение руки, ног, уха, носа и т.д.), конфискация имущества, денежные взыскания.
Кроме того, устанавливается ответственность за грабеж местного населения - возмещение убытков в двукратном размере, за насилие - смерть. Тяжкими преступлениями признавались кража оружия и лошади. И если в первом случае преступника ожидало наказание в виде битья кнутом, то во втором -он мог лишиться руки.
В Уложении 1649 года была утверждена дифференцированная подсудность «ратных людей». Например, гл. 23 устанавливала особую подсудность для стрельцов (преступления, совершенные стрельцами, рассматривались в Стрелецком приказе: «Стрельцов во всяких делах, опричь разбою и татьбы с поличным, судити и управа межь ими чинити в Стрелецком приказе») [6], гл. 24 определяла порядок суда среди казаков, а иноземные солдаты отвечали за свои прегрешения перед Иноземным приказом (кроме убийств). Видимо, разный порядок судопроизводства предопределял и разную ответственность военнослужащих за совершение одних и тех же преступлений (так, казаки не только не отвечали за мародерство, но имели право требовать возвращения своей поклажи у тех людей, у которых стояли на постое, не предъявляя при этом никаких доказательств, что такая поклажа вообще у них была) [7].
Таким образом, можно утверждать, что Уложение 1649 года было первым правовым актом, который завершил начальный этап
реформирования русской армии. Алексею Михайловичу удалось даже добиться положения о назначении на командные посты людей не по знатности происхождения, как делалось всегда, а по ратным заслугам. Впрочем, в Уложении это положение не было закреплено и осуществлялось отдельными специальными указами перед теми или иными боевыми действиями (например, перед походом на Польшу).
Дальнейшее развитие военно- уголовного законодательства связано с усилением военного потенциала России, обусловленным потребностями ведения военных действий, направленных на расширение территориальных владений, получение выхода к морю. Эти процессы связаны с военными реформами Петра I, начавшего создавать новую регулярную армию по западноевропейскому образцу. В основу создания русской армии были положены всеобщая воинская повинность, обучение и воспитание войск, централизованное руководство и единоначалие, жесточайшая воинская дисциплина.
Петр I, занявшийся вплотную военным переустройством примерно к 1699 г., очень скоро понял, что грандиозной военной реформе, которую он начал, необходим простой и понятный правовой документ, который определил бы единый порядок чинопочитания и, главное, явился стержнем будущей армии. Это было тем более актуально, что ведущие армии мира (и прежде всего шведская) к этому моменту имели законодательную базу построения своих войск.
Знаменитые Воинские артикулы Петра I были приняты не сразу, их правовой основой послужили несколько документов: шведский и австрийский воинские артикулы, а также упоминавшееся Уложение царя Алексея Михайловича. При этом многие исторические факты свидетельствуют о том, что Петр I принимал личное участие в составлении Воинских артикулов и уж во всяком случае лично их редактировал.
В 1716 г. Петр I издал «Воинский устав», состоящий из четырех частей. Часть II под названием «Артикул воинский с кратким толкованием» представляла собой военноуголовный кодекс.
Среди многочисленных достоинств этих документов особенно заметны: 1) комплексный характер; 2) ведение многих военнополицейских институтов (профосы, прево, приставы), которые должны были следить за соблюдением законов не только под-
чиненными, но и должностными лицами армии; 3) строгое ограничение проступков, за которые наступает дисциплинарная ответственность; 4) защита личности солдата (например, офицер, доведший своих подчиненных плохим питанием и обращением до бунта, отдавался под суд, и ему грозило наказание от лишения чести, имения до «лишения живота»); 5) ведение военно-судебной системы с четким закреплением ее полномочий.
Субъектами преступлений вначале признавались только военнослужащие, а затем артикул был распространен и на гражданских лиц главным образом военного ведомства.
В артикуле четко выделяется характерный признак военно-уголовного права -разделение всех составов преступлений, совершенных военнослужащими по службе, на два вида: специальные, выражающиеся в нарушении порядка прохождения военной службы, и общеуголовные.
Заложенная в воинском артикуле система специальных воинских преступлений с теми или иными изменениями практически дошла до наших дней. Она включала:
1. Преступления, совершаемые в военное время или на поле боя (так называемые «изменнические преступления»).
2. Уклонение от военной службы.
3. Преступления против порядка подчиненности.
4. Преступления против порядка сбережения военного имущества.
5. Воинские должностные преступления.
В качестве особенностей построения
военно-уголовного законодательства можно отметить следующие положения:
- дифференцированная ответственность за посягательства на высших и низших начальственных чинов. Так, устанавливалась ответственность за оскорбление штаб-офицеров, должностных лиц суда, комиссаров и провиантских служащих;
- преступными признавались деяния, которые в современных условиях относятся к дисциплинарным проступкам. Так, существовала уголовная ответственность за обсуждение приказаний, непредставление начальником своей части на инспекторский смотр; недонесение о растрате казенных денег; явка на инспекторский смотр с чужим ружьем; растрата мундира;
- использование преимущественно формальных по конструкции составов преступлений. Это касается, в частности,
неисполнения приказа и некоторых других воинских преступлений;
- детализация и конкретизация ряда общих норм. Так, вместо общего понятия утраты оружия указывалось: оставление ружья, порча, проигрыш, продажа или заклад его. Такой прием обеспечивал понимание военнослужащим уголовно-правовых требований;
- широкое представительство составов воинских должностных преступлений с указанием преимущественно конкретных преступных деяний (неправильное использование солдат в свою пользу на тяжелых работах; удержание следуемого подчиненным жалованья, вещей и провианта).
Среди общеуголовных преступлений, совершаемых по службе, следует назвать, в первую очередь преступления против веры, государства, жизни и здоровья, имущественные преступления и т.д. К ним можно отнести также преступления против населения в районе ведения военных действий: ограбление и разрушение церквей и других духовных домов, причинение обиды священникам, детям, женщинам и старикам, потраву на поле хлеба.
Хотя в воинском артикуле и не была выделена общая часть, тем не менее нормы, относимые к общим, имелись. Они указывались при описании конкретных составов преступлений. Так, в них называются обстоятельства, исключающие ответственность (необходимая оборона, крайняя необходимость, исполнение приказа, отданного по службе, несовершеннолетие, невменяемость), обстоятельства, отягчающие наказание (состояние опьянения, повторность преступления, участие начальника или старшего в чине в преступлениях подчиненных, совершение преступления в военное время или «в виду неприятеля» и др.), обстоятельства, смягчающие наказание (неведение закона, совершение деяния помимо своей воли, совершение деяния по неосторожности).
Исключительное внимание уделено наказаниям, назначаемым за совершение преступлений. Уголовное наказание преследовало цель устрашения, задача предупреждения преступлений решалась не посредством исправления преступника, а главным образом путем его ликвидации, приведения в физическую непригодность либо формирования страха перед законом.
В связи с тяжелыми условиями и постоянными войнами самой серьезной проблемой русской петровской армии было
дезертирство солдат. В Северную войну количество дезертиров доходило до 10% всей численности войска, а из 23 тысяч набранных драгун спустя несколько месяцев в наличии осталось 8 тысяч. Не случайно в воинских артикулах устанавливались самые жестокие наказания за побег - шпицрутены в течение трех дней и вырезание ноздрей перед строем. Поскольку солдаты и офицеры довольно часто нарушали статьи закона и попадали под суд, воинские артикулы разрешали им после отбытия назначенного наказания возвращение в армию, так как Петр I дорожил каждым обученным военному делу солдатом.
В то же время были у воинских артикулов и недостатки. Главные заключались в том, что правовая реформа осуществлялась вслед за военной и по сути закрепляла сложившееся положение вещей со всеми достоинствами и просчетами и что во многих случаях ответственность военнослужащих была неопределенной и устанавливалась в каждом конкретном эпизоде непосредственно судом (например, в гл. XI артикул 91 предусматривал смертную казнь за проникновение в ретраншаменты, и тут же в примечании говорилось, что если суд не установит умысла, то наказание может быть убавлено) [8]. К сожалению, правовая реформа в армии не была доведена до конца. Дальнейшая ее реализация оказалась довольно сложным делом. Парадоксально, но чем большее количество всевозможных комиссий пыталось усовершенствовать воинские артикулы и завершить начатое Петром I, тем более худшие варианты предлагались для высочайшего утверждения. Так, в 1730 г. была создана комиссия Миниха (царствование Анны Иоановны), в 1762 г. комиссию создал и лично возглавил Петр III, затем ее патронировала Екатерина II. В 1798 г. комиссию по правовому переустройству армии создал Павел I, вслед за ним дело продолжил Александр I.
Источники и литература
1. История государства и права СССР / А.Ф. Гончаров, Ю.П. Титов. М.: Юрид. лит. 1968. Ч. 1. С. 35.
2. Энциклопедический словарь // под ред. И.Е. Андреевского, К.К. Арсентьева, О.О. Петру-шевского. СПб., Изд. Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. 1902. Т. 34. С. 368.
3. История государства и права СССР. С. 135.
4. См.: Уголовное право Российской Федерации. Преступления против военной службы. М., 1999. С. 8.
S. Толкаченко А.А. Становление и развитие 6. История государства и права СССР. С. 2S6.
системы исполнения уголовных наказаний в 7. Заусцинский П. Указ. соч., 137.
России (воєнно-пенитенциарные аспекты). М., В. История государства и права СССР. С. 293.
1997. С. 1Q-13.
Sheglova E.N. EVOLUTION OF LEGAL REGULATION OF RESPONSIBILITY FOR MILITARY CRIMES (X-XVIII CENTURIES)
The author studies evolutionary processes of legal regulation of responsibility for military crimes since the most ancient times up to XVIII century.
Key words: responsibility, team, military crimes, army.
ЩЕГЛОВА Елена Николаевна родилась в 19B5 г., окончила Чебоксарский политехнический институт (филиал) ГОУ ВПО «Московский государственный открытый университет» (2007), аспирант Чебоксарского кооперативного института (филиала) Российского университета кооперации, ст. помощник начальника юридического отделения военного комиссариата Чувашской Республики. Автор Б работ.
