CC BY
304
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2013. № 6
ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
А.с. смбатян, кандидат юридических наук, заведующая кафедрой торгового права и правового обеспечения внешнеэкономической деятельности (Дипломатическая академия МИД РФ)
эволюция международного правопорядка: универсализация или фрагментация?
Идеальная модель международного правопорядка обычно видится как система правоотношений, выстроенная по принципу иерархии. Однако жизнь не всегда укладывается в готовые схемы. Современный международный правопорядок кардинально отличается от национальных правопорядков. В основе его развития лежат принципиально иные закономерности.
Ключевые слова: международное право, правопорядок, развитие, система, фрагментация, конституционализм, плюрализм.
The ideal model of the international legal order is usually seen as a system of relations, which was built on the principle of hierarchy. However, life does not always fit into the existing schemes. Contemporary international legal order is radically different from national legal orders. At the heart of its development are fundamentally distinct patterns.
Keywords: international law, legal order, development, system, fragmentation, constitutionalism, pluralism.
В историческом контексте развития международных отношений вторая половина ХХ столетия, особенно его последняя четверть, характеризовалась беспрецедентным подъемом авторитета международного права. И.И. Лукашук отмечал, что после Второй мировой войны наступил «золотой век» международного права1. Действительно, в этот период были достигнуты выдающиеся результаты в области кодификации международного права, выработки важнейших, основополагающих многосторонних договоров. Активный рост международного сотрудничества, а в отдельных сферах его расцвет, способствовал распространению регулирующего воздействия международного права на новые области политической, экономической, социальной, научной, культурной, торговой и других сфер жизнедеятельности. Многие во-
1 Лукашук И.И. Победа в Отечественной войне и развитие международного права // Международное публичное и частное право. 2005. № 4. С. 3; см. также: Хлестов О.Н. Прогноз развития международного права в XXI веке // Моск. журн. междунар. права. 2001. № 2. С. 26, 28; Лукашук И.И. Глобализация и право // Государство и право. 2005. № 12. С. 112.
просы, которые традиционно считались прерогативой внутригосударственного регулирования, стали рассматриваться через призму международного права.
В результате плодотворной и быстро расширявшейся практики регулирования целого ряда вопросов в таких областях, как права человека, торговля, инвестиции, образование, охрана окружающей среды, транспорт, высокие технологии, освоение природных ресурсов и др., произошло радикальное увеличение объема нормативного материала, главным образом договорных источников международного права. При этом последние обрели не только новое содержание, но и принципиально новый, более высокий статус. В орбиту влияния международного права стали вовлекаться частные лица, что еще в начале ХХ столетия казалось немыслимым. Одновременно с развитием международного права, укреплением его авторитета и роли как регулятора международных отношений происходили институциональные изменения: увеличилась численность международных организаций, наделенных широкой компетенцией регулирования международных отношений в соответствующих областях международного права. Примечательно, что многие российские и зарубежные авторы указывают на повышение роли международных организаций не только в регулировании международных отношений, но и непосредственно в процессе международного нормотворчества2, который носит объективный характер. По наблюдению профессора Ю.Н. Малеева, международное право развивается «в направлении формирования некоего содержательно нового международного права, адекватно отвечающего объективным реалиям современных международных отношений»3. Определяя основные векторы развития международного права, Ю.Н. Малеев отмечает «постепенный переход к институциональной форме международного управления», в частности, посредством принятия наднациональных решений международных организаций, поскольку «международное управление, осуществляемое с помощью наднационального (обязательного) решения международной организации на порядок выше, чем "обычное" (нередко весьма ненадежное) договорное управление, и принципиально отличается от него»4. В этом же контексте следует рассматривать признание Россией примата международного права, что, по мнению профессора О.Н. Хлестова, способствует его более
2 См.: БлищенкоИ.П. Проблемы ООН надо решать // Моск. журн. Междунар. права. 1996. № 3. С. 117; Международное публичное право: Учебник / Под ред. К.А. Бекя-шева. М., 2004. С. 24; Копылов М.Н. Вклад Международного союза охраны природы и природных ресурсов в кодификацию и прогрессивное развитие международного экологического права // Моск. журн. междунар. права. 2003. № 2(50). С. 231, 232; Решетов Ю.А. Современный международный правопорядок // Сов. ежегод. междунар. права. 1986. М., 1987. С. 97-106.
3 Малеев Ю.Н. Осторожно: международный договор // Международное право — International Law. 2009. № 4(40). С. 27.
4 Там же. С. 22-23.
эффективному применению, соблюдению и дальнейшему развитию и в конечном итоге повышению международного авторитета России и решению ее внешнеполитических задач5.
Произошедшие в международном праве изменения привели к трансформации собственно структуры международного правопорядка.
В качестве ключевых характеристик международного правопорядка большинство отечественных исследователей традиционно выделяют стабильность и упорядоченность. Так, по мнению И.И. Лу-кашука, международный правопорядок является одновременно результатом упорядочения системы международных отношений при помощи международного права и системой правоотношений, созданной в процессе международно-правового регулирования6. По мнению Н.А. Ушакова и М.Л. Энтина, международный правопорядок — это «совокупность правоотношений, которые складываются в соответствии с предписаниями основных общепризнанных его принципов — норм, имеющих императивный характер общеобязательного права (jus cogens)»1. В.А. Василенко ядром современного международного правопорядка считал порядок отношений между суверенными национальными государствами8. А.П. Мовчан характеризовал международный правопорядок как «воплощающий интересы международного сообщества государств в целом порядок отношений, который установлен на основе принципов и норм действующего международного права и направлен на обеспечение нормальных миролюбивых и дружественных отношений и сотрудничества между всеми государствами независимо от политических, экономических, социальных систем и уровня их развития»9. Н.Е. Тюрина определяет международный правопорядок «как порядок международных межгосударственных отношений, а также отношений между другими субъектами международного права»10.
Объединяет все перечисленные подходы представление о модели международного правопорядка как идеальной, вдохновленной архитектурой внутригосударственных правопорядков. Можно заключить, что в отечественной доктрине международного права доминировала концепция международного правопорядка как единой, логически и иерархически выстроенной системы правоотношений. Такой подход
5 Хлестов О.Н. Международное право и Российская Федерация // Моск. журн. междунар. права. 1994. № 4. С. 55-56.
6 См.: Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных отношений. М., 1975. С. 17, 18.
7 Международный порядок: политико-правовые аспекты. М., 1986. С. 83.
8 См.: Василенко В.А. Стратегия международного обеспечения миропорядка // Вестн. Киев. ун-та: Международные отношения и международное право. 1984. Вып. 18. С. 4.
9 Мовчан А.П. Вклад ООН в укрепление международного правопорядка (к 40-летию ООН) // Правоведение.1985. № 6. С. 25.
10 Тюрина Н.Е. Международный правопорядок (современные проекты совершенствования и преобразования). Казань, 1991. С. 23.
имеет среди зарубежных ученых немало сторонников и известен как «конституционализм в международном праве». В современном прочтении наиболее характерным и объединяющим приверженцев конституционализма в международном праве является отстаивание необходимости «борьбы» с фрагментацией международного права за «восстановление» его единства главным образом посредством укрепления вертикали его источников. При этом не всегда учитывается то обстоятельство, что исходной платформой фрагментации международного права как явления может быть только его единство. Если нет единства, понятие (его) фрагментации бессмысленно. Как правило, единство международного права принимается как данность, в то время как, на наш взгляд, оно не является ни очевидным, ни бесспорным. Представления о международном праве как о жестко детерминированной системе норм и институтов, подкрепленной механизмом принудительного исполнения, не соответствуют международно-правовым реалиям. Они не только «откровенно устарели»11, но, строго говоря, никогда не были присущи международному праву. Хотя принцип согласия государств постепенно утрачивает свое абсолютное значение, тем не менее он существует и соблюдается. Уже одно это обстоятельство лишает основы утверждения о некоем органичном единстве международного права в метафизическом и формально-юридическом смысле. И позиция С. Сюра (фрагментация и глобализация «являются скорее взаимодополняющими, нежели контрастирующими»12) является весьма показательной в контексте терминологической путаницы в рассматриваемой области, поскольку фрагментация и глобализация — это различные категории, характеризующие разные аспекты одного явления.
Ставшее пресловутым утверждение, что процесс глобализации и усиление взаимозависимости государств ведет к повышению роли права в регулировании международных отношений путем выработки универсальных, общеобязательных правил поведения и укрепления международного правопорядка, в нынешних условиях представляется в лучшем случае упрощенческой трактовкой, граничащей с искажением сути происходящих процессов. С одной стороны, действительно, наблюдается объективное — в силу диалектики исторических процессов переустройства мира — усиление взаимозависимости государств, что ведет к выработке общеобязательных правил регулирования международных отношений. Но, с другой стороны, не менее очевидно и то, что процессы эти происходят не столько на абстрактно глобальном, сколько на региональном и субрегиональном уровнях. В этой связи на
11 Tamanama B.Z. Understanding Legal Pluralism: Past to Present, Local to Global // Sydney L. Rev. 2008. Vol. 30. Р. 409.
12 Sur S. The State between Fragmentation and Globalization // Europ. J. Intern. L. 1997. Vol. 8. Iss. 3. P. 423.
первый план выходит задача рассмотрения проблематики сосуществования отдельных (обособленных) договорных режимов и правопоряд-ков, установления юридической природы выстраиваемых ими связей, причем как между собой, так и с универсальным правопорядком, в основе которого лежат положения Устава ООН.
Усиление и углубление специализации отдельных договорных режимов, расширение сферы охвата международного права, появление параллельных и конкурирующих норм и некоторые другие факторы аналогичного порядка породили явление, обозначенное в науке международного права как «фрагментация международного права»13. По меткому наблюдению судьи Международного суда Б. Симмы, «фрагментация за последние годы стала одной из излюбленных тем международной юридической литературы. Ее характеристики определенно негативны...»14. Так, некоторые отечественные исследователи определяют фрагментацию как «явление, приводящее к дестабилизации взаимодействия основных элементов целостной системы международного права, следствием которой является возникновение противоречий между различными ее институтами и отраслями, что в свою очередь снижает эффективность современного международного права как регулятора определенных международных правоотношений15.
Проблема фрагментации международного права постепенно обрела такую остроту, что стала предметом отдельного исследования Комиссии международного права ООН, которая в 2006 г. под руководством М. Коскенниеми представила доклад «Фрагментация международного права: трудности, обусловленные диверсификацией и расширением охвата международного права»16. В докладе констатируется: «Обоснованием для подхода Комиссии к вопросу фрагментации служит тот факт, что появление новых и специальных типов законодательного регулирования, "автономных режимов" и географически или функционально ограниченных договорных систем, создает проблемы
13 См.: Кислицына Н.Ф. Кризис системы международного права: угроза или реальность // Актуальные проблемы современного международного права: материалы меж-вуз. науч.-практ. конф. Москва, 17.04.2006 / Под ред. А.Я. Капустина, А.Х. Абашидзе. М., 2006. C. 22-31.
14 Simma B. Universality of International Law from the Perspective of a Practitioner // Europ. J. Intern. L. 2009. Vol. 20. N 2. P. 270: URL: http://www.ejil.org/pdfs/20/2/1801.pdf (дата обращения: 29.07.2011).
15 См.: Кислицина Н.Ф. Развитие системы международного права на современном этапе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 17-18.
16 International Law Commission, Report of the Study Group on the International Law Commission, Fragmentation of International Law: Difficulties Arising from the Diversification and Expansion of International Law. Report of the Study Group of the International Law Commission Finalized by Marttii Koskenniemi // UN Doc. A/CN.4/L/682 (April 13, 2006). Работа Исследовательской группы, подготовившей доклад, была сфокусирована на существенных аспектах фрагментации в свете Венской конвенции о праве международных договоров, не затрагивая при этом институциональные аспекты данного явления.
для сохранения целостности международного права»17. В этой связи возникают вопросы о системности международного права.
Подавляющее большинство отечественных ученых придерживаются системного взгляда на международное право, хотя и по-разному характеризуют степень его единства. Так, профессор П.Е. Казанский под системой международного права понимал «нечто целое, единое не только в виду единства международной жизни и того, что носителями его являются особые субъекты, но еще и потому, что оно касается объектов, которые по крайней мере отчасти не встречаются в праве внутригосударственном»18. И.И. Лукашук и Г.К. Дмитриева усматривают начало функционирования системы международного права с принятием Устава ООН, отмечая, что «комплекс основных целей и принципов придал нормативной системе иерархическую структуру»19. Международное право как четко структурированную систему рассматривают многие другие авторитетные российские ученые20. В отечественной доктрине встречаются и менее детерминированные оценки системности международного права21, признается, например, что вопрос о системе международного права «остается весьма сложным и спорным»22. Профессор Р.А. Колодкин, разделяя системный взгляд на международное право, делал оговорку: это «отнюдь не предполагает, что международное право является статичным, гомогенным явлением. Оно развивается вместе с теми общественными отношениями, которые оно регулирует, и отражает все многообразие этих отношений»23. Именно в силу последнего развитие отдельных отраслей, институтов международного права и особенно договорных режимов не всегда происходит согласованно. По мнению профессора В.И. Кузнецова, «международное право — не сумма норм. Поэтому неточным было бы характеризовать право вообще и международное право в частности как совокупность правовых норм, что было свойственно отечественной доктрине в течение довольно долгого времени»24. Если рассматривать
17 Ibid. Para. 15.
18 Казанский П. Введение в курс международного права. Одесса, 1901. С. 63.
19 Дмитриева Г.К., Лукашук И.И. Становление международной нормативной системы // Рос. ежегод. междунар. права. 1995. С. 28, 29.
20 Международное право: Учебник / Под ред. Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчиковой. М., 2005. С. 14; Международное право: Учебник / Отв. ред. А.Н. Вылегжанин. М., 2009. С. 32; Черниченко С.В. Понятие, особенности и система международного права // Международное право: Учебник / Под ред. В.И. Кузнецова. М., 2001. С. 35; Ушаков Н.А. Указ. соч. С. 14.
21 См.: Игнатенко Г.В. Понятие, особенности, система международного права // Международное право: Учебник / Под ред. В.И. Кузнецова, Б.Р. Тузмухамедова. М., 2007. С. 63; Василенко В.А. Основы теории международного права. Киев, 1988. С. 204.
22 Дурденевский В.Н., Крылов С.Б. Международное право: Учеб. пособие, Вып. 1. М., 1946. С. 27; также см.: Кожевников Ф.И. Учебное пособие по международному публичному праву (Очерки). М., 1947. С. 40.
23 Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Моск. журн. междунар. права. 2005. № 2. С. 44.
24 Международное право: Учебник / Под ред. В.И. Кузнецова. С. 27.
международное право со строго классических позиций, как совокупность норм и принципов, это значит упускать из виду его ключевые характеристики, в корне отличающие международное право от национального права. Следует согласиться с профессором А.Я. Капустиным в том, что «анализ основных особенностей современной международной системы позволяет заключить, что несмотря на впечатляющие изменения, произошедшие в ней за последние 20 лет, международная система по-прежнему может быть охарактеризована как децентрализованная и межгосударственная система, она выглядит, как и прежде, лишь частично организованной системой»25.
Е.Т. Усенко и Г.Г. Шинкарецкая отмечают, что «нормативный массив международного права структурирован не только по иерархии его норм, институтам и отраслям, но и по степени общности норм, по кругу и числу субъектов регулируемых им международных отношений... Такая структура современного международного права как общемирового явления отражает единство (глобальность) и в то же время многообразие современного мира — уровень общих интересов мирового сообщества государств и многоплановые и многоступенчатые уровни их социальных, региональных и иных специфических интере-сов26. Авторы обозначают эту особенность как «плюрализм» структуры современного международного права. В этом же ключе высказываются авторитетные западные ученые. В частности, Дж. Паувелин считает, что «международное право может на одном уровне представлять собой систему (в том смысле, например, что все нормы и отрасли взаимодействуют и регулируются определенными общими нормами, не будучи так называемыми автономными режимами). А на другом уровне — совокупность различных систем, подсистем либо отраслей (например, в том смысле, что нормы в рамках соглашения (системы) ВТО взаимодействуют иначе, нежели нормы ВТО взаимодействуют с Киотским Протоколом). Результатом этого являются не хаос и анархия, а более «продвинутое» правовое поле, либо (используя название Исследовательской группы КМП) «диверсификация и расширение охвата международного права»27. Эта характеристика в некоторой степени созвучна точке зрения Г. Хафнера, который характеризует международное право как состоящее из «переменчивых частей и элементов, которые так по-разному структурированы, что вряд ли кто-то может говорить
25 Капустин А.Я. Международные организации в глобализирующемся мире. М., 2010.С. 52.
26 Международное право: Учебник / Под ред. Е.Т. Усенко, Г.Г. Шинкарецкой. М., 2003. С. 39-40.
27 Michaels R., Pauwelyn J. Conflict of Norms or Conflict of Laws?: Different Techniques in the Fragmentation of International Law // Duke Law Scholarship Repository Working Papers. 2010. Р. 29. Footnote omitted: URL: http://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcontent.cg i?article=1008&context=working_papers (дата последнего обращения: 20 октября 2010 г.).
об однородной природе международного права. Эта система состоит из универсальных, региональных и даже двусторонних систем, подсистем и под-подсистем различных уровней правовой интеграции»28.
Среди подходов отечественных исследователей наиболее точной представляется характеристика, обозначенная Г.Г. Шинкарецкой и Е.Т. Усенко, применительно к структуре международного права как «плюрализм». Однако данная характеристика применима не только к структуре, но и к самой сущности международного права. Плюрализм присущ международному праву с момента его зарождения и является его неотъемлемым качеством. Результатом доктринального осмысления происходящей в международном праве трансформации, вызванной, в частности, увеличением и укреплением отдельных договорных режимов (правопорядков) и разрастанием нормативного материала, стало направление «плюрализм в международном праве», в разработку которого большой вклад внесли П.С. Берман и Н. Крисч.
П.С. Берман, являющийся одним из родоначальников данной концепции, пишет: «Некоторым из исследователей международного права не удается обнаружить в нем реальное "право", поскольку они пытаются найти выстроенные иерархически предписания, подкрепляемые механизмом принудительного исполнения. В отличие от этого, в понимании плюралистического подхода взаимодействия между различными судами и регулирующими органами чаще характеризуются диалектическими свойствами, не имеющими ничего общего ни с прямым иерархическим контролем, традиционно осуществляемым апелляционными судами, ни с простым диалогом, подразумеваемым доктриной вежливости»29. В другой своей работе П.С. Берман отмечает: «Безусловно, чего плюралистический подход не дает, так это авторитетной системы координат, позволяющей определить, какие нормы должны иметь преимущественную силу в этом беспорядочном гибридном мире. Он также не дает и ответа на вопрос о том, кто должен принимать решения. На самом деле, плюрализм принципиально оспаривает позитивистскую предпосылку о том, что однозначный ответ на такие вопросы вообще возможен»30. Принципиальным и наиболее ценным в концепции П.С. Бермана является то, что в качестве ключевой характеристики современного правопорядка выделяется диалектическое взаимодействие и взаимосвязи между различными правовыми режимами и их институтами31, на что обращают внимание
28 Report of Gerhard Hafner. Risks Ensuing from Fragmentation of International Law. Official Records of the General Assembly, Fifty-fifth session // Official Records of the General Assembly. Fifty-fifth Session. Suppl. N 10 (A/55/10). Chap. IX.A.1, annex. P. 144. Footnotes omitted.
29 Berman P.S. Global Legal Pluralism // South. Calif. L. Rev. 2007. Vol. 80. P. 1197.
30 Berman P.S. A Pluralist Approach to International Law // Yale J. Intern. L. 2007. Vol. 32. P. 372.
31 Berman P.S. Global Legal Pluralism. P. 1197-1201.
и другие исследователи32. Например, в понимании А. Фишера-Леска-но и Г. Тойбнера глобальный правопорядок является глубоко плюралистичным, поскольку функциональная дифференциация международного сообщества воспроизводится в дифференциации правовых подсистем, каждая из которых обладает своими особенностями и собственной, присущей именно ей рациональностью33. Н. Крисч в качестве одной из сильных сторон данного подхода выделяет его способность учитывать конфликтующие положения, каждое из которых претендует на превосходство34.
Убедительных оснований для утверждения о том, что международное право должно либо может развиваться в направлении «кон-ституционализации» и «укрепления вертикали», на сегодняшний день нет. Тенденция к сужению и выхолащиванию повестки обсуждения проектов универсальных международных договоров, отсутствие многосторонних инициатив в области учреждения новых международных организаций и не в последнюю очередь регионализация как доминирующий вектор развития международного сотрудничества конца ХХ—начала XXI в. — все это признаки тенденции, принципиально отличной от укрепления «вертикали» международного права как нормативной системы, обеспечиваемой механизмами принудительного исполнения. Видимо, именно по этой причине среди сторонников конституционализма в международном праве едва ли найдутся приверженцы жестко детерминированной системы норм и институтов, поскольку подобные концепции по определению нежизнеспособны. Осознавая невозможность полного отрицания феномена плюрализма как такового, ими сформулирована компромиссная концепция конституционного плюрализма. В ее рамках, в частности, выдвинут тезис о том, что «дихотомия плюралистический—конституционный может представлять собой различные способы описания мер одного и того же порядка, либо требовать их разъединения в той степени, в какой они представляют собой различные переменные с потенциальной возможностью взаимодействия друг с другом»35.
Развитие современного международного правопорядка идет по пути диверсификации его материально-правовой основы и усложнения структуры. Это выражается в появлении и укреплении отдельных составляющих его правопорядков и договорных режимов, между ко-
32 See: Ahdieh R.B. Between Dialogue and Decree: International Review of National Courts // N.Y. Univ. L. Rev. 2004. Vol. 79. P. 2029-2163.
33 Fischer-Lescano A., Teubner G. Regime-Collisions: the Vain Search for Legal Unity in the Fragmentation of Global Law // Michigan J. Intern. L. 2004. Vol. 25. P. 999-1046.
34 See: Krisch N. The Case for Pluralism in Postnational Law // LSE Law, Society and Economy Working Papers 12/2009 London School of Economics and Political Science Law Department: URL: http://www.lse.ac.uk/collections/law/wps/WPS2009-12_Krisch.pdf (дата последнего обращения: 4 августа 2013 г.).
35 Sweet A.S. Constitutionalism, Legal Pluralism, and International Regimes // Indiana J. Global Legal Stud. 2009. Vol. 16. N 2. P. 632.
торыми преобладают горизонтальные взаимосвязи. Международное право, будучи, с одной стороны, выражением «центростремительных тенденций»36, по существу, становится все более локализующимся, более адекватным наработанным и широко признанным возможностям решения конкретных проблем международных отношений. Пик «универсализации» международного права, равно как и укрепления его институтов на глобальном уровне, к началу XXI в. пройден.
Список литературы
1. Блищенко И.П. Проблемы ООН надо решать // Моск. журн. междунар. права. 1996. № 3.
2. Василенко В.А. Основы теории международного права. Киев, 1988.
3. Василенко В.А. Стратегия международного обеспечения миропорядка // Вестн. Киев. ун-та: Международные отношения и международное право. 1984. Вып. 18.
4. Дмитриева Г.К., Лукашук И.И. Становление международной нормативной системы // Рос. ежегод. междунар. права. 1995.
5. Капустин А.Я. Международные организации в глобализирующемся мире. М., 2010.
6. Казанский П. Введение в курс международного права. Одесса, 1901.
7. Кислицына Н.Ф. Кризис системы международного права: угроза или реальность // Актуальные проблемы современного международного права: материалы межвуз. науч.-практ. конф. Москва, 17.04.2006 / Под ред. А.Я. Капустина, А.Х. Абашидзе. М., 2006.
8. КислицинаН.Ф. Развитие системы международного права на современном этапе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.
9. Кожевников Ф.И. Учебное пособие по международному публичному праву (Очерки). М., 1947.
10. Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Моск. журн. междунар. права. 2005. № 2.
11. Копылов М.Н. Вклад Международного союза охраны природы и природных ресурсов в кодификацию и прогрессивное развитие международного экологического права // Моск. журн. междунар. права. 2003. № 2(50).
12. Лукашук И.И. Глобализация и право // Государство и право. 2005. № 12.
13. Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных отношений. М., 1975.
14. Лукашук И.И. Победа в Отечественной войне и развитие международного права // Международное публичное и частное право. 2005. № 4.
15. Малеев Ю.Н. Осторожно: международный договор // Международное право — International Law. 2009. № 4(40).
36 Колосов Ю.М. Некоторые современные вопросы международного права // Сов. гос. право. 1990. № 11. С. 84.
16. Международный порядок: политико-правовые аспекты. М., 1986.
17. Мовчан А.П. Вклад ООН в укрепление международного правопорядка (к 40-летию ООН) // Правоведение. 1985. № 6.
18. Решетов Ю.А. Современный международный правопорядок // Сов. ежегод. междунар. права. 1986. М., 1987.
19. Тюрина Н.Е. Международный правопорядок (современные проекты совершенствования и преобразования). Казань, 1991.
20. Ушаков Н.А. Международное право: основные понятия и термины. М., 1996.
21. Хлестов О.Н. Международное право и Российская Федерация // Моск. журн. междунар. права. 1994. № 4.
22. Хлестов О.Н. Прогноз развития международного права в XXI веке // Моск. журн. междунар. права. 2001. № 2.
23. Ahdieh R.B. Between Dialogue and Decree: International Review of National Courts // N.Y. Univ. L. Rev. 2004. Vol. 79.
24. Berman P.S. Global Legal Pluralism // Southern Calif. L. Rev. 2007. Vol. 80.
25. Berman P.S. A Pluralist Approach to International Law // Yale J.Intern. L. 2007. Vol. 32.
26. Fischer-Lescano A., Teubner G. Regime-Collisions: the Vain Search for Legal Unity in the Fragmentation of Global Law // Michigan J. Intern. L. 2004. Vol. 25.
27. Krisch N. The Case for Pluralism in Postnational Law // LSE Law, Society and Economy Working Papers 12/2009 London School of Economics and Political Science Law Department: URL: http://www.lse.ac.uk/collections/law/wps/WPS2009-12_Krisch.pdf (дата последнего обращения: 4 августа 2013 г.).
28. International Law Commission, Report of the Study Group on the International Law Commission, Fragmentation of International Law: Difficulties Arising from the Diversification and Expansion of International Law. Report of the Study Group of the International Law Commission Finalized by Marttii Koskenniemi // UN Doc. A/ CN.4/L/682 (April 13, 2006).
29. Michaels R., Pauwelyn J. Conflict of Norms or Conflict of Laws?: Different Techniques in the Fragmentation of International Law // Duke Law Scholarship Repository Working Papers. 2010: URL: http://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcontent.cgi ?article=1008&context=working_papers (дата обращения: 20 октября 2010 г.).
30. Report of Gerhard Hafner. Risks Ensuing from Fragmentation of International Law. Official Records of the General Assembly, Fifty-fifth session // Official Records of the General Assembly.Suppl. N 10 (A/55/10). &ap. IX.A.1, annex.
31. Simma B. Universality of International Law from the Perspective of a Practitioner // Europ. J. Intern. L. 2009. Vol. 20. N 2: URL: http://www.ejil.org/pdfs/20/2/1801. pdf (дата обращения: 29.07.2011).
32. Sur S. The State between Fragmentation and Globalization // Europ. J. Intern. L. 1997. Vol. 8. Iss. 3.
33. Tamanama B.Z. Understanding Legal Pluralism: Past to Present, Local to Global // Syd. L. Rev. 2008. Vol. 30.
