CC BY
191
УДК 81.27
Н. В. Щурик
ЭВОЛЮЦИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ взглядов НА ДИСКУРС НАРОДНОЙ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ
Различные научные подходы к изучению дискурса английской волшебной народной сказки - основа для современного комплексного исследования языка фольклорного наследия как скрытого кода глубинных структур, накопленного тысячелетиями. В процессе фреймового анализа выявляются глубинные структуры сказок, изучается их влияние на детей в период социализации.
«Сказка - это все формы прозаического повествования письменные или устные, которые передавались в течение многих лет», - С. Томпсон [1. С. 15]. Э. В. Померанцева определяет сказку как «эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел» [2. С. 880]. К главным признакам сказки, по мнению В. Я. Проппа, относятся «несоответствие окружающей действительности» и «необычайность... событий, о которых повествуется».
Сказка - один из видов фольклорной прозы, встречающийся у различных народов и подразделяющийся, в свою очередь, на жанры. Поскольку единой научной классификации сказок до сих пор не существует, жанры или группы исследователи выделяют по-разному. Так, например, в своей известной работе «Психология народов» Вундт предлагает следующее деление:
1) мифологические сказки-басни (Mythologische Fabelmarchen);
2) чистые волшебные сказки ^ете Zaubermarchen);
3) биологические сказки и басни (Biologische Marchen иМ Fabein);
4) чистые басни о животных (Reine Tierfabeln);
5) сказки «о происхождении» (Abstammungsmarchen);
6) шутливые сказки и басни (ScherZmarchen ипд ScherZfabeln);
7) моральные басни (Moralische Fabein) [3. С. 8].
А известный финский исследователь Аарне выделяет сказки о животных; собственно сказки; анекдоты [3. С. 11]. Обе вышеперечисленные классификации подвергаются серьезной критике со стороны В. Я. Проппа. Обосновывая недостатки этих подходов, он вводит свою классификацию сказок: 1) волшебные; 2) кумулятивные; 3) о животных, растениях, неживой природе и предметах; 4) бытовые или новеллистические; 5) небылицы; 6) докучные сказки [3. С. 17].
Более поздние исследователи, как например Э. В. Померанцева, подразделяет сказки на следующие типы: 1) о животных; 2) волшебные; 3) авантюрно-новеллистические; 4) бытовые [2. С. 881].
Несмотря на различные подходы, все исследователи строят свои классификации на основе параметров дискурса: поля дискурса (о животных, растениях, неживой природе), жанров (бытовые, новеллистические) либо на основе конструируемых миров (волшебные, мифологические сказки-басни, небылицы). Таким образом, и в до-дискурсивных парадигмах исследовательская мысль неизменно обращалась к проблемам, известным сегодня, как анализ дискурса.
В своей работе мы будем исследовать волшебную сказку, которая является самой древней и восходит к «доклассовому обществу» [2. С. 882].
Волшебные сказки, как подчеркивал В. Я. Пропп, «выделяются не по признаку волшебности или чудесности, а по совершенно четкой композиции» [4. С. 29]. Важным признаком волшебных сказок всех народов является богатый словесной орнамент, затейливые присказки и концовки, сказочные формулы, повторы и т. д. [2. С. 882].
Волшебные сказки характеризует волшебно-фантастическая повествовательная система. Выделяют следующие критерии:
- многослойность - отражение в сказке различных типов мышления, представлений об окружающем мире, социальных институтов различных исторических эпох;
- своеобразное сочетание фантастического и реального; волшебство выступает как средство познания неведомого;
- мифологические истоки сказочных сюжетов и образов, отражение в сказке тотемизма и анимизма;
- наличие мифологического конфликта, отражение в традиционном развитии сюжета древних обрядов посвящения (инициаций) как ряда испытаний главного героя;
-обрядово-магические представления в системе волшебного повествования;
- исторические и социальные корни сказочных мотивов и образов;
- присутствие социальных корней идеализации младшего брата в сказке, образ «низкого героя» [2; 3; 5].
Наука о сказке стала самостоятельной дисциплиной в Х1Х-ХХ вв. Становление ее не связано с какой-то одной научной школой, свой вклад внесли ученые различных научных направлений.
Например, представители мифологической теории -немецкие ученые братья В. и Я. Гримм, русские -А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев изучали сказку как «осколок древнего мифа» [2. С. 882]. Основное положение, отстаиваемое мифологической школой, сводится к тому, что сходство сюжетов определено общим «пра-мифом», наследованным различными народами от единого предка.
Немецкие филологи и фольклористы братья Я. Гримм (1785-1863) и В.Гримм (1786-1859) - авторы интересных научных работ, среди которых «Германские героические сказания» (1829). Прославились они, в первую очередь, изданием немецкого фольклора - преданий (1816-1818) и появившихся чуть раньше сказок. Книга «Детские и семейные сказки», выходившая отдельными выпусками с 1812 по 1814 гг., не только с большой полнотой предста-
вила публике памятники немецкой народной словесности (последнее прижизненное издание включает 210 сказок), отношение фольклористов к материалу определило подход к народной сказке других исследователей.
А. Н. Афанасьев, историк и литературовед, автор фундаментального трехтомного исследования «Поэтические воззрения славян на природу» (1866-1869), сыграл выдающуюся роль в деле собирания и публикации русского сказочного наследия. Он считается одним из наиболее ярких последователей мифологической школы. Сборник «Народные русские сказки» (первоначально издан в виде восьми отдельных выпусков, выходивших с 1855 по 1864 гг.), до сей поры является непревзойденным.
Наравне с мифологической школой свой вклад внесли представители компаративистской (миграционной) школы. Ее приверженцы развивали мысль о том, что сходство в произведениях евразийских народов, не обязательно родственных, возникло либо через заимствования, либо вследствие общего источника. По преимуществу изучались миграция и развитие во времени литературных и фольклорных образов, мотивов и сюжетов. Среди представителей школы - немецкий филолог Т. Бенфей (1809-1881), чешский филолог И. Поливка (1858-1933), финский фольклорист А. Аарне (1867-1925). В русском литературоведении идеи, заложенные в основе компаративистской теории, возникли самостоятельно. Крупнейший представитель компаративистики в России - филолог А. Н. Веселовский (1838-1906) [2. С. 882].
Сторонники антропологической школы создали теорию о единой бытовой и психологической основе самозарождения сказочных сюжетов. Наиболее известные представители школы - английский этнограф Э. Тэйлор (1832-1917), шотландский писатель А. Лэнг (1844-1912) [2. С. 882].
В силу ряда своих особенностей фольклор чрезвычайно проницаем для структурно-семиотических методов. Фольклор, и не только первобытный, коллективен, полистадиален, наглядно семиотичен [5. С. 333]. Поэтому вовсе не случайно, что ученые, работавшие с этим материалом, независимо и раньше К. Леви-Стросса применили принципы структурного анализа. О. М. Фрейденберг в своих работах вплотную подошла к структурализму: понимание системности первобытного мышления, ее закон «семантизации», выделение метафор, изменяющихся до литературных форм, а В.Я. Пропп считается основоположником метода структурного исследования волшебной сказки [6. С. 3].
Необходимо отметить, что главная заслуга В. Я. Проппа состоит в соединении структурного и исторического подходов при изучении волшебной сказки. Он методологически и теоретически обосновывает необходимость сочетания синхронического и диахронического аспектов изучения явлений культуры [6. С. 4]. Исследователь отмечает, что в «Морфологии сказки» дается возможность межсюжетного изучения жанра как некоего целого, как некоей системы. «Сравнительное межсюжетное изучение открывает широкие исторические перспективы. Историческому изучению в первую очередь подлежат не отдельные сюжеты, а та композиционная система, к которой они принадлежат. Тогда между сюжетами откроется
историческая связь, и этим прокладывается путь к изучению отдельных сюжетов» [7. С. 460].
Структурный подход к материалу был дополнен и отчасти переосмыслен в книге «Исторические корни волшебной сказки» (1946). Автор рассматривает в качестве общей основы сказочной структуры (речь вновь о сказке волшебной) обряд инициации. Эти научные положения отчасти предвосхитил в книге «Сказки Перро и параллельные рассказы» (1923) французский исследователь П. Сентив, что не умаляет значения книги В. Я. Проппа.
Оригинальный подход к материалу предложен в монографии Е. Мелетинского, Д. Сегала, Е. Новик «Структура волшебной сказки» (1999).
Немалую роль, если и не в изучении сказки как явления фольклора, то в культурологии и самосознании современной культуры, играют научные работы по психологии, интерпретирующие сказочный материал в собственных целях.
Основываясь на теории австрийского психолога 3. Фрейда (1856-1939), его последователь О. Ранк рассматривал сказку (появившуюся, по его утверждению, в период упорядочивания семейно-родовых отношений), как вуалирующую сексуальный комплекс, в противоположность мифу, где комплекс представлен откровенно.
К. Г. Юнг (1875-1961), швейцарский психиатр, родоначальник «аналитической психологии», в отличие от
3. Фрейда, исследовал не сексуальные комплексы и их вытеснение, а психологию бессознательного. По его мысли, в подсознании существуют два слоя - персональный и коллективный, более глубокий, при том развивающийся не индивидуально, а наследуемый. Недра коллективного подсознания хранят не комплексы, а архетипы, элементы психических структур, которые ученый сопоставлял со сказочными и мифическими образами и мотивами. «Коллективное бессознательное как оставляемый опытом осадок и вместе с тем как некоторое его, опыта, a priori есть образ мира, который сформировался уже в незапамятные времена. В этом образе с течением времени выкристаллизовывались определенные черты. Так называемые архетипы, или доминанты» [8. С. 141].
Таким образом, на сегодняшний день накоплен огромный материал, посвященный изучению волшебной народной сказки. В свете современной когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвисты особое внимание уделяют изучению языка фольклорного наследия.
Лингвистическая интерпретация сказок может быть определена как способ осуществления их понимания. Она представляет собой один из вариантов реализации антиномии «сказочное - реальное» в процессе порождения и восприятия сказок. Имитация сказкой определенного типа взаимодействия позволяет воспринимать сказочное произведение в качестве своего рода обучающей модели, основанной на «фоновых», уникальных для определенной нации, и «фондовых», общекультурных знаниях. Форма передачи знаний в данном случае будет дискурсивной характеристикой сказок, концептуальное содержание знаний - их когнитивной характеристикой.
Сказка - это некий параллельный мир, который помогает детям развиваться и приобретать опыт в процессе социализации. Прочитывая сказку, ребенок овладевает этническим опытом предыдущих поколений и далее он пропускает эту информацию через призму личного опыта. Следовательно, можно определить сказку как хранилище закодированной информации, посредством которой образуются концепты, так как «концепт - это соединение словарного значения с личным и этническим опытом человека» [9. С. 37].
Концепты идеальны и кодируются в сознании единицами универсального предметного кода [9. С. 40]. Таким образом, допустимо рассматривать язык волшебной народной сказки как универсальный код, который складывался в процессе многих веков, изменялся и совершенствовался.
Ключом к этому коду является фреймовый анализ «как универсальная система представления знания». Фреймовое структурирование как модель текстовой интерпретации предполагает когнитивный взгляд на проблему соотношения языка и текстовой деятельности человека. Хомский полагал, что «если нам суждено когда-нибудь понять, как язык используется, то мы должны абстрагировать для отдельного и независимого изучения определенную систему интеллектуальных способностей, систему знаний и убеждений, которая развивается в раннем детстве и во взаимодействии со многими другими факторами определяет те виды поведения, которое мы наблюдаем» [10. С. 14].
Удивительно, что у разных народов мира сюжеты сказок в общем и целом практически одинаковы, несмотря на различие культур. В нашей работе мы продемонстрируем, что схожесть эта лишь поверхностна, истинное различие скрыто от естественно рассудочного восприятия.
В ходе анализа предлагается использовать термины Хомского «поверхностная» и «глубинная» структуры. В данном случае, в отличие от Хомского, под «поверхностной» структурой рассматриваются функции, выделенные
В. Я. Проппом, которые являются одинаковыми как для британского, так и для русского вариантов сказок, а под «глубинной» структурой - фреймы, сценарии и составляющие их слоты. «Глубинные» структуры не интерпретируются как универсальная база, под влиянием которой ребенок формирует свою речевую компетенцию. «Ставится под сомнение положение о том, что формальные структуры речи могут считаться совершенно независимыми как от когнитивных структур, так и от той организации, которую они предполагают, поскольку сами формальные структуры речи тесно зависят от сенсомотор-ных структур» [11. С. 318].
Народная сказка содержит закодированную информацию, которая помогает детям в последующем самоопределении к принадлежности той или иной культуре. Дети и взрослые по-разному воспринимают информацию, содержащуюся в слотах сказок. Изучая детское мышление, Л. С. Выготский выделил пять его основных комплексов, что «чрезвычайно близко к тому, как историки культуры описывают пространство мифологического мышления» [12. С. 120]. Поскольку сказка зародилась в обществе с мифологическим мировоззрением, неудиви-
тельно, что именно дети наиболее восприимчивы к информации, скрытой в глубинных структурах. «Дети сканируют предложения, произносимые взрослыми, в поисках «ключей» к пониманию значения» [13. С. 183].
На наш взгляд, «ключи» к пониманию - это и есть фреймы и сценарии, содержащиеся в глубинных структурах сказки, которые «в результате применения к конкретной проблемной ситуации формируют план» [14. С. 18].
Проведенный эксперимент, в ходе которого были опрошены англоязычные дети, подтвердил наше предположение о том, что дети категоризируют уже готовые сценарии, извлекая их из глубинных структур волшебных сказок [15. С. 220-227].
Таким образом, современная лингвистика, изучая сказочный дискурс, опирается на разработки философов, психологов, фольклористов, психолингвистов и многих других специалистов, так как лингвистический анализ сегодня требует комплексного научного подхода.
Библиографический список
1. Thompson, S. The Folktale / S. Thompson. N. Y. : AMS Press, 1979. 510 p.
2. Померанцева, В. Э. Сказка / В. Э. Померанцева // КЛЭ. М., 1968. Т. 6.
3. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. М. : Лабиринт, 1998. 512 с.
4. Пропп, В. Я. Поэтика фольклора / В. Я. Пропп. М. : Лабиринт, 1998. 352 с.
5. Мелетинский, Е. М. Структурная типология и фольклор / Е. М. Мелетинский // Контекст 1973. Литературнотеоретические исследования. М. : Наука, 1974. 416 с.
6. Воробьева, Н. Н. Методы исследования архаической культуры в трудах О. М. Фрейденберг и В.Я. Проппа / Н. Н. Воробьева // Исторический ежегодник. Омский гос. ун-т, 1996. С. 65-73.
7. Пропп, В. Я. Структурное и историческое изучение волшебной сказки (Ответ К. Леви-Строссу) / В.Я. Пропп // Семиотика: Антология. М. : Академический Проект ; Екатеринбург : Деловая книга, 2001. 702 с.
8. Юнг, К. Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного / К. Г. Юнг ; пер. с нем. М. : Канон, 1994. 320 с.
9. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика : учеб. пособие / В. А. Маслова. Минск : «ТетраСистемс», 2005. 254 с.
10. Хомский, Н. Язык и мышление / Н. Хомский. М. : Московский ун-т, 1972. 320 с.
11. Бутон, Ш. П. Развитие речи / Ш. П. Бутон // Психолингвистика : сб. статей / под ред. А. М. Шахнаровича. М. : Прогресс, 1984. С. 307-323.
12. Лобок, А. М. Антропология мифа / А. М. Лобок. Екатеринбург : Отдел образования Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга, 1997. 685 с.
13. Слобин, Д. И. Когнитивные предпосылки развития грамматики / Д. И. Слобин // Психолингвистика : сб. статей / под ред. А. М. Шахнаровича. М. : Прогресс, 1984.
C. 170-186.
14. Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвисти- хологический и педагогический журнал. 2006. № 1-2.
ку / А.Н. Баранов. М. : Харвест, 2003. 360 с. С. 220-227.
15. Щурик, Н. В. Межкультурные особенности восприятия волшебной сказки / Н. В. Щурик // Байкальский пси-
N. V. Shchurik
THE DISCOURSE OF FAIRY FOLK TALE THROUGH A LINGUISTIC THEORY EVOLUTION
The base of complex language investigation of fairy folk tale as a hidden code in deep structures are different scientific approaches to the study offairy folk tale discourse. The deep structures of tales and their influence on children are investigated with a help of framing analysis.
